Текст книги "Дурная кровь (СИ)"

Автор книги: Надежда Жирохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

При моем появлении она вскакивает на ноги и разворачивается.

– Тебя никто не приглашал, – выкрикивает она, – выйди из кабинета.

Я повернула голову в сторону Картера и увидела, как усмешка исказила его лицо. Нет, не усмешка, я ошиблась. В глубине его взгляда сейчас плескалась ярость.

– Келли, будь добра, выйди из кабинета, – хрипит он, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Но …

– Я сказал, вон! И не смей приказывать моим стажерам.

– Да, конечно, – цедит она, сквозь зубы, и удаляясь, намеренно задевая меня плечом.

Сучка!

Мы остаёмся один на один. Картер кивает на кресло рядом с ним, и я, нехотя, подхожу и сажусь, выпрямив спину. Расстояние между нами сейчас сократилось на максимум. Под его пристальным взглядом мои щёки запылали.

– Я посмотрел твой проект, – говорит он, – никуда не годится, Тера, хуже детских каракуль я не видел. У тебя всегда такая фантазия? Или это лишь неудачный день?

– Этот проект я разработала еще в детстве, с дорогим мне человеком, – говорю я, замечая, как дёрнулся после моих слов его подбородок, – я его усовершенствовала, и он идеален. Не знаю, где ты увидел в нем детские каракули.

–Корону сними, потолок царапает. Я сказал, что он никудышный, значит так и есть. Новый проект пентхауса должен лежать у меня на столе до среды.

– Это очень маленький срок! Я не успею, ты же сам знаешь сколько на это уходит времени.

–А ты постарайся, меньше будешь болтать с сотрудниками, и больше работать. До среды, Тера. И ни днём больше…

23

Картер

Воздух жжет лёгкие. Мне хочется, как маньяку, или как самому позорному наркоману, которому уже не слезть с дозы, втянуть ее запах. Просто подойти и дышать. Я бы мог сутками стоять около неё, лишь бы, черт возьми, дышать! Я ее ненавидел, презирал лютой ненавистью. Я не мог спокойно смотреть, не испытывая боль оттого, что сердце разрывалось в клочья. А хуже всего то, что я сам себя на это обрёк. Я хотел вернуть свою девочку, добиваться ее, вытравить все прошлое, заменить новыми эмоциями. Доказать ей, черт возьми, что без неё меня не существует! Но все треснуло в один момент. Как будто меня переехал грузовик на полной скорости. И всё, меня нет, осталась лишь оболочка... Сейчас я сходил с ума, моя тяга к ней ненормальная. Она меня пугает не на шутку. Я хочу ее всю, полностью, до одури. И от этого меня штормит. Я себя и ее презираю. За то, что родилась на свет для единственной цели, уничтожить меня полностью.

Звонок ее матери, перед приездом Теры, просто меня убил. Я, как ненормальный, орал и сбивал в кровь костяшки. Она сказала мне то, что не укладывалось в моей голове. То, что навечно нас погубило… Нас не могло больше быть… Нас никогда и не было. Это съедало, разрывало внутренности. Я бесился, готов был головой биться о бетонную стену. Не хотел ее видеть рядом с собой, потому что не могу удержаться. Она манит, как магнит, стирает все грани. Смотрит мне в глаза, а читает мысли. Мы с самого детства понимаем друг друга, без слов, как единое целое. Жалею лишь о том, что время не вернуть вспять и невозможно ничего исправить.

– Ты издеваешься? Картер, я над «Крыльями бабочки» работала много лет! Ты думаешь, что я за пару дней справлюсь?

Нет! Я не думаю! Я уверен, что ты не справишься! Я хочу, чтобы ты не справилась! Хочу выгнать тебя, к чертям собачьим, отсюда, что бы не травила душу!

– Не справишься, твои проблемы. На гребнях хребтов всегда дерзкие орлы, а хамелеоны так и остаются пресмыкающимися.

Я вижу, как она побледнела от моих слов. По телу разлилось, ни с чем не сравнимое, наслаждение. Я питался даже маленькой победой. Я питаюсь ее страхами, так как это все, что мне остаётся. Только так, я хоть немного получаю свою дозу. А еще, я хочу, чтобы она ударила меня. Вывожу ее на эмоции, лишь бы она прошлась кулаками по моему лицу и телу. Только так я могу прикасаться к ней. Я нуждался в ее прикосновениях. Я подыхал заживо. Все отошло на задний план. Ее большие глаза, полные слез, приносят лишь успокоение. Мне пора в лечебницу. Я окончательно свихнулся. Она под кожей, не важно, что я говорю и что делаю, ее не вытравить.

Почему? Почему все так?

Я даже сейчас хочу одного, лишь только ее коснуться. У меня руки горят, я даже своё дыхание слышу.

– А знаешь что? – она гордо задирает свой подбородок. В глазах, полных ярости, блеск.

– Я справлюсь, вот увидишь.

– У тебя ветер в голове, Тера, остерегайся, иначе ненароком снесет крышу.

– Ха, – произносит она, – зато мысли свежие… Я докажу тебе, Картер, что я и не на такое способна, и буду, наслаждаясь, смотреть на то, как ты облажаешься!

Тера

Я не помню, когда я была настолько зла. Картер, с одной стороны, меня безумно притягивает, а с другой просто бесит! Ну что за несносный тип? Что ему вообще от меня нужно? Как я за три дня подготовлю проект? У меня просто в уме не укладывается. Я резко дергаю дверь своего нового кабинета и подпрыгиваю на месте. Отовсюду выскакивают парни и девчонки. Мне на глаза навязывают платок и раскручивают на месте.

– Крути ее посильнее, ну же, Итан.

– Что происходит? – выкрикиваю я.

– Давай, Тера, иди на звук, ты должна выбрать меня.

Я ничего не понимаю. Голова кружится, а от того, что у меня завязаны глаза, я ощущаю жесткий дискомфорт.

– Да не пугайся ты так, мы всех новеньких встречаем одинаково. Тебе просто нужно выбрать одного, которому ты в течении недели будешь прислуживать. Это голос Итана. Я его узнаю.

– В смысле прислуживать?

Хлопки в ладоши не умолкают.

– Все через это проходят, подойди и затронь любого.

Я делаю глубокий вздох. Что ж, придётся и на самом деле кого– то выбрать. Я знаю откуда доносился голос Итана. Меньшее из зол, это выбрать его. Парень кажется неплохим. Я делаю несколько маленьких шагов и замираю. Кругом тишина. Затем вытягиваю вперёд свои руки и начинаю ощупывать пространство. Итан должен быть где-то здесь. Как только моя рука опускается на чью-то рельефную грудь, смешки раздаются отовсюду.

– Попался, Итан, – произношу я, стаскивая со своих глаз повязку, и резко замолкаю.

На меня смотрит симпатичный парень, и это вовсе не Итан. На нем обычная футболка и рваные джинсы. Волосы коротко подстрижены, а в глазах усмешка.

– Обозналась, красотка! Теперь на целую неделю ты мой раб!

– Как всегда, Норман, – сокрушенно восклицает Итан, – придуркам везёт. Так, все ребятки, расходимся, пока нас начальство не словило.

Из кабинета выходят все, кроме рыженькой девушки, и той, что ползала на коленях возле Картера.

– Тебе крупно повезло, – говорит брюнетка, – была бы это я, ты бы сейчас здесь не стояла.

– Келли, замолчи, – говорит ей вторая девушка, – не обращай на неё внимания, Тера. Я, Мия. И ты наша новая соседка. Твой стол у дальней стены.

Она показывает на него пальцем.

– Приятно познакомиться, – говорю я, направляясь к своему новому месту работы.

Ничего необычного, обычный стол, вот только компьютер на нем новенький. Даже пленка не снята.

– Вот это роскошь!

– Ещё и деревенщина, – Келли садится прямо напротив меня, и нас разделяет небольшое расстояние. Да уж, хуже не придумаешь.

С Мией мы сошлись сразу. Она, в отличии Келли, располагает к себе, правда болтает без умолку.

– Тебя распорядились пока не вовлекать в старые проекты, – говорит она, – ты должна разработать пентхаус, но это не значит, что нужно убиваться на работе. Сегодня мы собираемся в "Сотах", и ты, как раб Нормана, просто обязана пойти.

– Что это еще за рабство?

– Это, своего рода, традиция. Я неделю прислуживала Эмили, и это было отстойно. Так тут заведено.

– Я не смогу пойти на вечеринку. Мне дали три дня на разработку пентхауса и, скорее всего, я буду сутками пропадать на работе.

– И правильно, нечего тебе там делать.

– Да уймись ты, Келли. Не обращай внимания, Тера. Келли хорошая, просто сегодня слишком агрессивно себя ведёт.

Я перевожу взгляд на брюнетку, но она с кислым выражением лица утыкается в свой компьютер.

– С проектом помогут ребята, не переживай. Пропустить вечеринку ты точно не сможешь.

Весь остаток дня я тружусь, не жалея сил. Задумка проста, и в то же время я хочу внести в неё изюминку. Я настолько увлеклась своим детищем, что не замечала ничего вокруг. Мия, казалось, тоже потеряла ко мне интерес. В перерывах между работой, она в основном общалась с Келли, и та довольно мило с ней разговаривала. Когда время перевалило за шесть вечера, я с трудом разогнула свою спину. Посмотрев на своё детище, я готова была расплакаться. Этого слишком мало, все сыро. Я понимаю, что реально не успею ничего сделать. Хуже всего-то, что даже, если я пойду на эту вечеринку, все равно не уложусь в срок. Мне хотелось расцарапать лицо Картеру за то, что смог меня вывести из себя. Если я вылечу с этого места, то плакала моя практика. Я не успею никуда устроиться, так как все вакантные места разобраны. От бессилия мне хочется выть.

Я поднимаюсь с места вместе с девчонками и отключаю компьютер. Подхватив свою сумку, оборачиваюсь к Мие.

– А нельзя попросить у Картера задержаться?

– Нет, только если ты скачаешь все на флешку и загрузишь в ноутбук, можно попробовать работать из квартиры.

– У меня нет ноутбука.

– Тера, – в кабинет просовывается чья то голова, – Норман просил передать, что ждёт тебя на вечеринке. За опоздание или неявку штраф.

Голова исчезает, а я просто опускаю руки.

– Ты даже неделю здесь не продержишься, – говорит брюнетка, – вылетишь, как пробка.

Она выходит за дверь, а Мия берет меня за руку.

– У неё, походу дела, критические дни. Я никогда не видела Келли настолько раздражённой. Пойдем, у нас же намечается веселье. Правда на работу мы должны завтра прийти вовремя. Тут с этим строго.

– Какой штраф подразумевается, если я не пойду?

Мне действительно нет дела до всеобщей суматохи. Хочется лишь закрыться в квартире и забраться под одеяло.

– Это может быть что угодно.

До квартиры меня довозит Мия. Это определенно большой плюс. Она живет, как и все ребята, на первом этаже. Мы с ней договариваемся через час встретиться в холле.

Я принимаю душ и просто выпрямляю волосы. С одеждой так же не заморачиваюсь. Кожаные шорты и чёрная майка завершают образ. Спустившись вниз, я застаю там Мию, Нормана, и ещё двух незнакомых мне парней.

– Погнали, остальные уже уехали.

До клуба мы добираемся на машине Мии. Она без умолку болтает, а я перевожу дух. С виду клуб не отличается от других, но внутри царит полнейший хаос.

– А Картер не ходит по таким местам?– неожиданно спрашиваю я.

– Исключено, наш начальник посещает такие заведения только по выходным. Он очень много работает.

Я выдыхаю. Значит действительно можно расслабиться. Мы подходим к ребятам, которые уже разместились за большим квадратным столом. На удивление, Келли среди них нет.

– Тера, ты будешь мне подливать алкоголь, как только мой стакан опустеет, – говорит Норман и подмигивает мне.

– Да ладно, что за кислое выражение лица? Заметь, я тебя на работе не трогал, хотя жуть, как хотелось кофе.

– Спасибо и на этом, – говорю я, а затем поднимаю бутылку с виски и лью ему щедрую порцию в стакан.

– Молодец, ты быстро схватываешь, – а сейчас пей, залпом.

– Что? Мне нельзя.

– Ничего не знаю, ты мой раб, так что выполняй.

Мне действительно ничего крепче содовой нельзя. Ну, либо вино, и то слабое. У меня аллергия на крепкий алкоголь, после него я превращаюсь в нечто непонятное и слишком смелое.

– Ну, давай же!

– Давай, Тера, пей, – толкает меня в бок Мия.

Я поднимаю стакан и оглядываю кричащую толпу. Сердце стучит в груди слишком лихорадочно. Наверное, я действительно сошла с ума, так как наклоняю голову и заливаю в себя виски.

– До конца! До конца! Ура! За первый рабочий день!

Все моментально отходит на второй план. Проект, который нужно успеть разработать за три дня, кажется глупостью. Я слишком громко смеюсь, уже не осознавая сколько сегодня выпила.

– Фу, ну, кто так танцует, – кричу я, заплетающимся языком, громко хихикая, – уволить!

Все взгляды поворачиваются на девушку. Она танцует за решеткой, практически голая, не считая тонких полосок бикини, и верха, в виде двух переплетённых кусков ткани. Девушка изгибается, крутит головой под зажигательную мелодию.

– Ну, тогда покажи ей мастер класс, – выкрикивает осмелевший Итан!

– И покажу! Давай так, если я ее перетанцую, рабство отменяется?

– Идёт! – Норман поднимает вверх руки.

Визги и крики парней и девчонок сливаются. В моей груди разливается тепло. Мне кажется, что все так и должно быть, сегодня самый фееричный вечер.

– Тера, ты уверена? – Мия одёргивает меня за руку.

– Рожденные ползать, расступитесь, я взлетаю! – выкрикиваю я.

– Тера? – не унимается Мия, но во мне уже загорелся азарт.

Эден бы мне точно не простил такой выходки. Черт! Мой телефон сломался, а я обещала каждый день звонить! К черту Эдена, я богиня танцпола! Мне же нужно отменить мое рабство. Я иду напролом. Ноги, правда, немного заплетаются, но я не обращаю внимания. Ребята продвигаются следом за мной. Я подхожу к небольшой лесенке и поднимаюсь по ступенькам. Девушка замирает и с легким шоком смотрит на меня.

– Ты уволена! Уступи место, иначе мне придётся тебя за волосы отсюда вытащить, – я стараюсь перекричать музыку.

– Ты сумасшедшая? – спрашивает она.

– Нет, понимаешь, я нахожусь в рабстве. И если ты не уйдёшь, сейчас же, то я никогда от него не освобожусь. Черт, или освобожусь? Да какая разница, свалила отсюда.

Девушка с визгом сбегает вниз, а я берусь руками за железные прутья и облизываю губы.

Ребята хлопают в ладоши, отовсюду идёт свист. Я вижу поднятые вверх телефоны. Меня что, снимают на камеру?

– Давай, Тера, жги!

Сейчас я просто в восторге от факта собственного существования. Я выгибаюсь в танце, и, окончательно осмелев, на ходу стягиваю с себя майку и раскручиваю над головой. Музыка заполняет меня изнутри. Я больше ничего и никого не слышу. Движения дерзкие, резкие. Кручу головой в разные стороны, и шорты падают к ногам. Немного шатко, но все же я через них переступаю, остервенело тряся своей пятой точкой. Дальше я падаю на колени и, разворачиваясь попой к толпе, трясу ей со всей силой. Чтоб мне застрелиться! Я звезда! Мой танец длился недолго. Здоровенный охранник подхватил меня за талию, и под мои громкие ругательства понёс вниз.

– Эй, отпусти меня, несчастный! Отчаянная укротительница желает приручить дерзкого тирана! Ну что тебе нужно? А? Отпусти, говорю.

– Поставь девушку на пол, – резкий голос, пропитанный сталью, звучит слишком угрожающе.

Охранник делает, как он говорит, а я вырываю из его рук свою одежду.

– Хам! Спасибо, что заступились.

– Тера, пойдем, – Мия протягивает ко мне руку. Парней всех, как ветром сдуло. Что, вообще, происходит?

– Оденься, – говорит все тот же тип, – и иди за мной.

– Она никуда не пойдёт, – Мия перегораживает путь, а я смотрю на мужчину в деловом костюме. На вид ему лет тридцать пять, черты лица суровые, а глаза ледяные. Такие запросто могут заморозить. Он напоминает мне Картера. Такая же энергетика и такой же взгляд! Только Картер более широкий в плечах. И почему я вспомнила о нем в такой неподходящий момент? Мне нужно бежать!

– Это мой клуб, она нарушила правила.

Он берет меня за руку и тащит за собой, а я уже вообще ничего не понимаю.

– Я ничего не нарушала. Да кто вы вообще такой?

– Меня зовут Патрик Миллер. И не притворяйся, что мое имя тебе неизвестно.

– Патрик Миллер… Патрик Миллер …Где-то я уже это имя слышала?

Он ведёт меня через темный коридор и, буквально, заталкивает в кабинет.

– Что за шоу ты устроила? Отвечай?

Я путаюсь в своих шортах и кое-как натягиваю их на себя. Следом надеваю через голову майку и улыбаюсь ему, как идиотка.

– У меня аллергия на крепкий алкоголь. Я могу делать все, что хочу, завтра я об этом не вспомню. Пройденный этап, однажды попробовала, и все! Наутро ничегошеньки не помнила, а оказывается я …

– Все, с меня хватит!

– Ну, я же не рассказала все. Мой друг, Эден, мне потом такое устроил. Ох, моя задница горела огнём!

Мужчина задумчиво потирает подбородок, а я продолжаю.

– Так вот, я прыгнула в городской фонтан, а затем меня эти, в форме, повязали.

– Твои родители в курсе, как ты проводишь время? Сколько тебе лет? Я надеюсь, паспорт уже есть? Знай, если ты это устроила, будучи несовершеннолетней, я похуже твоего друга надеру твою задницу.

Я хихикаю и, попятившись назад, плюхаюсь на кожаное кресло.

– Опачки, звезда упала в кресло, – заплетаясь, произношу я.

– Ты прямо, как мой папочка. Хотя нет, у тебя глаза такие … такие …

– Какие? – он улыбается, явно забавляясь ситуацией.

– Как у кролика. Мне нужно издать книгу под названием: « Мои впечатления о вас! ». Как вас там?

– Патрик!

– Патрик, можно я уже пойду? Мое рабство отменено, я же перетанцевала вашу проститутку.

– Монику! Танцовщицу! Я не занимаюсь сутенёрством.

– Да? А с виду так и не скажешь. Хотя, какая мне разница, я вас завтра и не вспомню.

– Пойдем под холодную воду, красавица.

– Не смей!

Мужчина, улыбаясь, одним рывком поднимает меня на ноги, и я бью его кулаком в грудь.

– Я знаю, кто ты, – вдруг выдаю я, – ты тот мерзкий козлина. Мешаешь нам в тендере по «Омуту». Точно! И как я раньше не догадалась?

Он вдруг замирает, и с удивлением смотрит на меня.

– Омута?

– Ну да, здрасьте! Я, Тера, самый талантливый практикант. Хотя этот придурок раскритиковал мои «Крылья бабочки». Знаешь, сколько я над этим проектом работала, душу туда вложила. А он … Он … Дурак он!

– Это очень интересно, расскажешь подробнее, как протрезвеешь.

С этими словами он заталкивает меня в ванную комнату и включает воду.

– Ну, ты же это несерьёзно?

– Вполне себе серьезно. Видишь ли, огонёк, я после твоих рассказов очень хочу, чтобы ты меня на утро вспомнила. Жуть, как хочу.

Он широко оскалился.

– Нет.

– Да!

С этими словами он направляет кран с ледяной водой на меня, а я кричу от ужаса.

24

Я лихорадочно скидываю с себя одеяло. Кожа даже в темноте блестит. Мне жарко, но я не хочу открывать балкон, зная, кто там за стенкой. С того вечера прошло два дня, из которых я видела Картера лишь мельком. Но мне этого хватило, чтобы вновь почувствовать себя уязвимой. Я не могу нормально спать, он мне снится. Каждую ночь, абсолютно каждую. Мою кожу покалывает от этих снов, сердце стучит, как ненормальное.

Я совсем потеряла себя, и от этого становилось невыносимо плохо. Если бы он читал мои мысли, я бы на месте сгорела от стыда. Хуже всего то, что я не могу с этой тягой ничего поделать. Я знаю его совсем немного, а такое ощущение, что всю сознательную и даже несознательную жизнь. Я как то застукала его у аппарата с кофе. Он одним глотком осушил содержимое кружки и сжал руку с силой так, что костяшки пальцев побелели, застыл. Я видела, как все его тело напряглось. Он знал, что я стою и смотрю на него, хотя не мог меня видеть. Это напугало меня до чертиков. Во-первых, я отчётливо осознавала, что он пьёт американо, не знаю почему, но знала. Во– вторых, я знаю, что сейчас он просто нальёт воду и запьет ей кофе, прежде чем уйти. И не понимала того, откуда я владею такой информацией. А он не видел меня, но чувствовал. Тогда я поняла одно, у нас с ним есть связь, и эта связь больная, не подвластная ни ему и не мне. Он наклонился, нажал на кнопку с водой, и ждал, когда чашка наполнится, а затем осушил содержимое.

Вот тогда я испугалась, очень сильно. У меня что, есть экстрасенсорные способности?

Он ушёл, не оглядываясь, просто втянул носом воздух и удалился. Я все ещё продолжала стоять, но мне этого было мало. Его чашка так и осталась стоять около аппарата.

Я, как зомбированная идиотка, подошла и взяла ее в руки. Мне хотелось просто пройтись языком по ободку, прикоснуться к тому месту, куда касались его губы. Я разозлилась сама на себя. Откинула бесхозную фарфоровую дрянь прямо в урну, и она с глухим звуком разбилась. Меня трясло, так же как и сейчас.

Я спасалась тем, что звонила Эдену. У меня все ещё не было телефона, так как лишних средств на его покупку у меня не было. Я звонила ему с рабочего аппарата, пока никто не видел. Это меня успокаивало. Он расспрашивал меня обо всем, тщательно, и без нажима. Я и рассказывала, обходя одну единственную тему. О своём начальнике я не упоминала ни слова.

А ночами он приходил во снах, и, проснувшись, я краснела и бледнела от того, что он творил в моих сновидениях. На проекте я вообще не могла сосредоточиться. Сегодня выходил срок его сдачи. Он меня выкинет с практики, я не справилась. Может быть, это и к лучшему. С каждым днём мне все труднее с ним находиться рядом. Зато коллектив принял меня, как родную, все, кроме Келли. После выходки в клубе, и моего глупого танца, меня прозвали тигрицей. Итан и Норман соревновались и оббивали порог моего кабинета. Каждый в свой перерыв пытался забраться на стул около моего стола. Я смеялась, подшучивала над ними. Сотню раз оправдывалась за свою аллергию на алкоголь и доказывала, что я не та бестия с клуба. Мне действительно нельзя пить ничего из крепких напитков. У меня словно раздвоение личности, и мозг прошивается заново.

С Мией мы подружились. От неё я и узнала о том, что Картер пытается всеми силами наладить контакт с Патриком. Он просто живет этим проектом и не сможет принять поражение.

– Ты можешь помочь, Тера. Он сто процентов запал на тебя. Патрик просто так не потащил бы тебя в свой кабинет. У вас точно ничего не было?

– Конечно, нет, – оправдывалась я, – он просто облил меня ледяной водой и выставил из клуба.

– Странно это все, может быть тебе стоит попытаться. Просто попроси его дать нам шанс. Картер его не может выловить, он уже пытался сотню раз. Даже Келли его выцепляла, но он не обратил на неё ни малейшего внимания, а ты его зацепила. Это шанс!

– Нет, и не проси. Он меня просто пожалел, а затем забыл.

– Ну, хорошо. Просто, сейчас каждый, даже мизерный шанс его выловить, это просто удача.

– Вот и попытай счастья ты.

– Я, да ты с ума сошла? У него все девушки это модели с ногами от ушей. Да к нему просто так не подойти, это же Патрик.

– Именно, у меня тоже отсутствуют ноги от ушей.

Я соскользнула с кровати и, не выдержав духоты, открыла балконную дверь. Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. Покрутив головой из стороны в сторону, я убедилась, что здесь никого нет, поэтому ступила на балкон, и, запрокинув голову назад, позволила тёплому ветру обдувать мои шею и грудь.

Наконец-то.

В квартире, где я живу, кондиционер отсутствует, но зато есть большой холодильник. Продуктов у меня нет, да и покупать не на что. У мамы с папой я не прошу, хотя они неплохо зарабатывают. Последняя стычка вывела меня из равновесия. Я все ещё злилась на мать.

– Уходи, – хрипящие нотки голоса заставили вздрогнуть.

Я гипнотизировала взглядом свои руки, мечтая, чтобы этот грубый и бесцеремонный звук оказался просто плодом моего больного воображения. Обернувшись, я по инерции ищу быстрый выход к отступлению. Я даже не смотрю на него, готовая подорваться в любую секунду. Он сказал, уходи. Получается, если я сейчас это сделаю, то выполню его приказ. Нет, я не буду трусливой ланью. Взяв себя в руки, я посмотрела на парня и поразилась, насколько он сейчас напряжен. Сердце начинает колотиться мелко и часто. Его взгляд блуждает по моему телу, губы изгибаются в подобии улыбки, больше напоминающей оскал. А затем он морщится, словно ему что-то приносит боль, и делает шаг в мою сторону.

– Это моя сторона балкона, – лепечу первое, что приходит в голову.

А затем делаю самое идиотское, что приходит в мою голову. Я беру плетёный стул и ставлю его прямо у его ног.

– Это середина балкона, там твоя часть, это моя, не смей переходить черту.

– Думаешь, тебя спасёт стул? – хрипит он.

– А меня нужно спасать? Собираешься сбросить меня с балкона?

Наши взгляды скрещиваются. Его, слишком бесноватый, и мой, взбешённый его наглостью.

– А ты подкидываешь мне идеи, как избавиться от тебя?

Мне неуютно под его пристальным взглядом. Поёжившись, я решаю спросить то, что накипело. Мне надоело быть в подвешенном состоянии, постоянно.

– Что я тебе сделала? Почему ты так ведёшь себя со мной?

Картер улыбнулся. Сделал ещё шаг и отопнул несчастный стул в сторону.

– Даже если ты забетонируешь здесь отдельную стену, это не поможет, Тера. Ты должна уехать, сегодня же.

– Ты хоть понимаешь, чем это мне грозит? И почему я должна уезжать? Меня выкинут с учебы, а я не могу так рисковать.

– Я поставлю тебе практику, но проходить ты ее здесь не будешь!

Я набираю в лёгкие воздух и шумно выдыхаю.

– Почему ты это делаешь?

– Показать? – он как будто выплёвывает из себя это слово.

Я хочу ответить «Нет».

Даже открываю свой рот, но оттуда вырывается лишь воздух. Тело одеревенело от нахлынувших эмоций. Картер резко смял ткань моей пижамы, толкнул меня к стене. Бёдра ударяются об него, глаза широко округляются, а кожу покрывает липкий жар. Я ощущаю его эрекцию. Я не могу сдвинуться, да и не хочу. Тело дрожит, ноги наливаются тяжестью. Вместо того, чтобы залепить ему пощёчину, я поднимаю свою руку, и провожу по его шершавой щеке. Картер дёргается, как от удара, но все ещё продолжает меня сжимать.

Что я творю?

Подушечки пальцев медленно опускаются вниз и задевают угол его рта. Это движение кажется знакомым. Как будто я раньше такое уже делала. Я слышу его дыхание. Картер не двигается, позволяя мне спуститься к подбородку.

Зачем я это делаю?

Его рука сильнее сдавливает мою кожу, тело слишком тесно прижато ко мне. Между ног так жарко, это пытка чистейшей воды. С губ срывается неосторожный стон, и следом я слышу его рык. Картер обхватывает ладонью мой подбородок и, с силой притянув его к себе, проталкивает свой язык ко мне в рот.

Я целуюсь с Картером! Боже мой! Не с кем нибудь, с Картером! Изменяю своему парню с тем, кого презираю за издёвки надо мной! Я рехнулась окончательно.

Между ног пульсирует, кожа горит. Его язык влажный и такой сладкий. Я не могу разорвать этот поцелуй, мне хочется, чтобы время остановилось. Я просто шокирована происходящим.

Боже мой!

Я не знаю, сколько длится этот поцелуй, мне кажется что вечность. Вот только суровая реальность, как нож под рёбра. Картер отрывается от меня и некоторое время не произносит ни звука. А затем его взгляд ужесточается.

– Вот поэтому, уезжай, – хрипит он, – если не хочешь, чтобы я тр@хнул тебя, как шлюху, прямо здесь, на балконе. Ты соберёшь свои шмотки и уедешь.

Картер.

Каждый вздох даётся с болью. Ноутбук валяется на полу с оторванной крышкой, стул развалился на части. Вся комната в хлам, а меня не отпускает. Хорошо, что звукоизоляция здесь на отлично, иначе бы, на первых этажах было слышно. Я не знаю, как смог разжать объятия и отпустить ее. Ещё немного и сорвался бы. И сам бы себя возненавидел! А может, ну его все? Забрать ее и увезти на край света? Почему я не могу так поступить? Я бы всю жизнь ей доказывал, что мы созданы друг для друга.

Что меня держит?

Она…

Я не могу так с ней поступить. Она меня возненавидит. Жизнь очередной раз меня наказывает. За что? За дурную кровь, что течёт у меня по жилам? Резь в глазах заставляет постоянно жмуриться. Мне нужно поспать, иначе я окончательно свихнусь. Я не знаю, сколько времени я лежу, но сон окончательно меня не поглощает. Мне снится, что я в своём кабинете сжимаю телефонную трубку и не чувствую пальцев.

«– Я знаю, что ты сделал Картер, и я злюсь на тебя. Ты не понимаешь, на что обрекаешь мою девочку, – говорит ее мать, – она столько пережила, и наконец-то тебя забыла. Ты не способен на благородный поступок? Отпусти ее, я тебя прошу. Хватит ее мучить! Я не хочу, что бы она вспоминала тебя. Просто поверь мне, что так будет лучше!

– Зачем вы это делаете? Вы же мне, как мать? Вы меня вырастили. Неужели я настолько плох для вашей дочери? Вы же меня знаете и понимаете, что я не способен причинить ей вред!

– Это ты меня послушай, щенок! Я терпела тебя всю жизнь, а не воспитывала! Ты должен был узнать о себе все раньше, но пусть будет так! Твой отец не тот, которого ты считал всю свою жизнь. Ты не сын Уильяма.

– Что вы такое несёте?

– Я говорю правду. Ты внебрачный ребёнок моего мужа, и родной брат Теры. Он изменил мне с этой тварью. Теперь ты понимаешь, какого мне было видеть тебя каждый день? Она сама пришла к нам, просила денег на аборт, но мой муж не позволил ей лишить тебя жизни. Он дал ей денег позже, а я не могла позволить опозорить нашу семью. Уильям считает тебя своим родным сыном, но это не так. Ты брат Теры!»

Я резко распахиваю глаза, и первое время смотрю в потолок. Боль в груди настолько сильная, что мешает связно мыслить.

Это всего лишь сон! Просто сон!

А затем приходит осознание.

Это не сон, а моя гребанная реальность ….