Текст книги "Выше неба. Где-то за облаками."

Автор книги: Надежда Гребенникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

В комнате очень чисто Мишель хорошо знает свою работу. Я не хочу, что бы она стала рабыней моей матери, а к этому всё и идёт. Она любит заводить себе должников и шантажировать их. Рабы. Так она про себя называет всех нас, и я в их числе.

 Свет пробивается сквозь шторы, когда я их раздвинула, на меня хлынул поток тепла, а красота рассвета за окном завораживает. На небо пролили множество ярких красок, которые расползаются по нему, как по мокрому холсту, перемешиваются, образуя новые цвета. Впервые за долгое время я могу вновь увидеть прелести мира. Он сам по себе не жесток, таким его сделали люди, и чтобы кто не говорил, очевидного отрицать нельзя: ЛЮДИ вообразили себя подомными БОГАМ. Они считают, если Бог создал нас подобными себе, значит, мы можем быть им. Спешу огорчить, НЕТ Бог один и он все силен, а люди жадны до власти, они воюют друг с другом, убивают. Разве так должно быть? Уверенна, что нет.

Я глубоко вдохнула, набрав полные лёгкие кислорода. Здесь до сих пор витает ЕЁ запах. Жаклин сюда больше не заходит, она на время остановила попытки найти завещание Миртл (моей бабушки), а может просто перешла на другой уровень и теперь ищет в других местах. Зная свою бабушку, я с уверенностью могу сказать, что не так легко будет это сделать, она всегда любила загадки и тайны.

Да, мне больно. Не хочу говорить о ней в прошедшем времени, для меня она будет живой всегда. Я помню, как часто пряталась под её кроватью, там всегда было чисто и мне казалось, что я попадаю в другой мир, а когда бабушка находила меня, то присоединялась ко мне и рассказывала истории. Эти истории завораживали меня, заставляли моё сердце трепетать от восторга.

Забравшись под кровать, как в детстве, с радостью обнаружила, что здесь всё так же чисто и возможно вот-вот бабушка откроет дверь и присоединиться ко мне. Но нет…этого не произойдёт, умерших не вернуть, нам остаётся только хранить их в своих сердцах, не в памяти, она может подвести, сердце, же никогда, нужно только слушать его и следовать за ним.  «Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь»[1]

Я провела рукой по дну широкой кровати, мои пальцы пробежались по шероховатому дереву и наткнулись на маленький едва заметный выступ. Поковыряла его ногтями, на меня посыпались частицы дерева и краски. Странно не помню, что бы дно кто-то красил и только в одном маленьком уголке. Когда я содрала всю краску и, загнала под ногти несколько заноз, увидела маленький квадратный вырез…

«И под кроватью они спрятали самые дорогие их сердцу сокровища. Каждый положил частичку себя. Я же ложу туда своё сердце»

Как я могла забыть сказку про четверых друзей отправившихся в путешествие по стране Питера Пена, которую бабушка рассказывала мне прямо здесь, под этой самой кроватью. «Когда дети вернулись домой, они спрятали под своими постелями свои маленькие „сокровища“: перо, лента, пыльца и напёрсток». Бабушка придумала свой вариант сказки о Питере Пене.

Сбегав незаметно в свою комнату за ножницами, я вернулась под кровать. Поддев выемку, вытащила небольшую деревянную шкатулку. Так вот куда она пропала. Мои руки задрожали эта шкатулка, послание из страны в которую уходят все умершие мы прозвали её Забытье.

– Бабушка. – Еле слышно прошептала я.

Только не плакать. Только не плакать. Я зажала рот рукой, проклятые слёзы вновь обожгли моё лицо, вытерев их тыльной стороной ладони и не много успокоившись, я всё же открыла шкатулку. Крышка заскрипела, разрезая тишину. Внутри лежит клочок бумаги, свёрнутый в четверо. Это оказалось, то самое завещание, что Жаклин так долго и упорно искала.

Дом в деревне принадлежит теперь мне. Я могла бы в него переехать но…Ещё мне достался семейный кулон, передававшийся из поколения в поколение в нашей семье по женской линии. Заглянув в шкатулку, я сразу увидела тот самый кулон. По нему очень сильно угадывается его возраст, но все эти особенности времени придают ему ещё большую значимость и красоту. Маленький золотой кружочек с гербом семьи, лев с разинутой пастью, на плече у которого сидит ястреб.

В шкатулке оказалось ещё кольцо с печатью, его бабушка завещала…Мишель. Она знала про неё?…Не приятно узнать, что человек которого ты любишь, лгал тебе. Хотя может просто не договаривала и это уже не важно, её нет и перед каждой маленькой ложью этот факт сильней. Какая разница, почему мне никто не рассказывал о Мишель, главное то, что она сможет теперь оплатить операцию своей мамы.

«Бабушка ты во время»

Быстро дочитав завещание до конца, я запихала всё обратно в шкатулку и спрятала на прежнее место. Это самое лучшее место для секретов и тайн.

Жаклин ещё не проснулась. Вспомнив после душа о выключенном мобильнике под шкафом, куда я его вчера зашвырнула, я поспешила включить это воплощение ада. Тридцать пропущенных от Рика, два от Торенса. Я набрала Торенсу, но быстро вспомнив, сколько сейчас времени, завершила вызов.

По лестнице поднимается Жаклин, я узнала её приближающиеся цоканье каблуками. Она вошла, широко распахнув дверь и так же широко улыбаясь – это плохо. Я напряглась всем телом, рефлексы обострились.

– Тебе, наверное, интересно, почему у меня такое хорошее настроение? – Всё ещё широко улыбаясь, спросила она.

Я промолчала.

– Так вот. – Продолжила она, как будто я положительно ей ответила. – Твой дружок Рик, пытался пробраться к тебе в комнату, и теперь…он в тюрьме.

– Нет! –  Выкрикнула я прежде, чем смогла осознать, что она мне сказала.

– Ха-ха. Ему правда придётся просидеть только пятнадцать суток, но всё же я рада.

– Помоги ему. – Попросила я сдавленным голосом.

– Нет! – Холодно ответила Жаклин, убрав свою идиотскую улыбочку. – Я не собираюсь тратить своё время на этого…Это будит ему уроком. И только потому, что ты ведёшь себя хорошо, я не приказала прикончить его прямо на месте.

Жаклин ушла. Я осталась стоять как вкопанная, пытаясь переварить сказанное. Рик, ну зачем ты сюда пришёл?  Из раздумий меня вывел неожиданно раздавшийся звонок. Сердце подскочило в надежде, что это Рик, но, увы, Торенс.

– Алло.

– Привет. У тебя всё хорошо?

– Нет.

– Что случилось? Я могу чем-то помочь? – Спросил Торенс.

– Моего друга посадили на пятнадцать суток. Я не знаю, что мне делать. Он просто хотел со мной увидеться и тайно пробрался к моему дому. – Затараторила я, мечась по комнате.

– Я заеду за тобой через полчаса. Мы всё уладим, не волнуйся. – Заверил Торенс.

Не совершила ли я ошибку, рассказав всё Торенсу? Рику он не нравиться, но я не могу оставить его в тюрьме. Его семья сума теперь сходит. Как и я.

Как всегда Торенс оказался сама пунктуальность, приехал ровно через полчаса. Как только я переоделась в шорты с завышенной талией и футболкой с одним спущенным плечом и напульсник, закрывающий мой штрих код, сразу спустилась вниз и расхаживала по гостиной в ожидание. Жаклин я сказала, что просто встречаюсь с Торенсом, она, конечно, потом всё узнает, но не сможет ничего сделать, ведь Торенс уже в курсе всего.

Всю дорогу я нервно заламывала пальцы, Торенс иногда посматривал на меня, но я на это не обратила внимания. Сейчас самое главное вытащить Рика. Хоть бы всё получилось. Боже, пожалуйста.

– Всё в порядке, пойдём. – Успокаивающе сказал Торенс, протягивая мне руку.

Мы вошли в помещение, сизо, где держат моего друга. Пахнет здесь не очень приятно, хочется зажать нос и выбежать. Торенс оставил меня сидеть у кабинета, сам же пошёл разговаривать с начальником. Время тянется жутко медленно. Кажется, прошел час, на самом же деле только минута.

Через полчаса, показавшиеся мне вечность, Торенс вышел из кабинета.

– Порядок. Пойдём на улицу, его сейчас отпустят. – Лукаво улыбаясь, сообщил парень хорошую новость.

– Правда? – Улыбаясь, переспросила я.

Он кивнул. Окутанная ореолом счастья я кинулась к Торенсу и крепко его обняла. Он обнял меня в ответ.

Рика вывели минут через пять. Мы ждали его на улице, летнее солнце сильно печёт. Рик был мягко говоря в шоке увидев меня и Торенса. Я крепко его обняла, забыв, что мне нельзя с ним общаться. Он немного поморщился от моего прикосновения, и теперь я заметила ссадину на щеке, руки содраны, футболка порвана на плече.

– Тебя били? – Отстранившись, спросила я дрожащим голосом.

– Нет…Что он тут делает? – Рик перевёл взгляд на Торенса, его глаза наполнились яростью.

– Я Торенс, а ты Рик друг Арины, насколько мне известно. – Торенс сделал пару шагов в перёд и протянул руку.

– Друг? – С призрением переспросил Рик, взглянув на меня.

– Друг.– Еле слышно прошептала я, уставившись на свои носки кроссовок.

– Сколько ты заплатил? Я всё верну.

– Не нужно. – Теперь и Торенс излучает ненависть.

– Мне не нужны твои подачки. – Прорычал Рик.

– Я сделал это не для тебя, а для Арины. Она очень волнуется за тебя. – Твёрдым голосом сказал Торенс и сделал шаг вперёд, вплотную приблизившись к Рику.

– Кто ты вообще ей такой? – Рик сжал кулаки так сильно, что они посинели.

– Парень. – Невозмутимо ответил Торенс, наслаждаясь недоумением парня.

Что? Какой ещё парень? Мы же с ним не встречаемся. Зачем он это сказал?

– Я…я – Я хочу что-то сказать, оправдать себя, но зачем мне это. Не лучше ли Рику думать, что у меня есть парень, а он мне не нужен?

– Парень? Значит, у тебя есть парень, а то… – Рик осёкся на полу слове, моё сердце бешено забилось при вспоминании самого счастливого времени, которое я должна превратить в ад.

– Рик прошу, успокойся. – Я протянула к нему руки, но он их резко одёрнул.

– Эй, не трогай её. – Вскипел Торенс, заслоняя меня от Рика.

– Торенс всё в порядке…– Не успела я договорить, как Рик ударил Торенса в нос.

– Рик! – Вскричала я.

Парень уже удалялся от нас. Я повернулась к Торенсу лицом, из носа у него течёт кровь, и он даже не пытается её прикрыть. Схватив парня за руку, потащила к машине. Ему нужно срочно присесть, нужно остановить кровотечение. Возможно, придётся поехать в больницу. Только бы он не написал заявление на Рика. Эх, Рик, что же ты такое делаешь? Знаю, в этом виновата я.

– Нормально. – Ответил на мой вопрос Торенс, сидя в машине и прижимая платок.

-Прости, я не знаю, что на него нашло. Я впервые его вижу таким. – Сказала я, стоя напротив открытой машинной двери.

– Ему нужно научиться управлять своим гневом. И мне кажется, он испытывает к тебе не только дружеские чувства.

– Тебе кажется. – Холодно ответила я.

– Возможно. – Парень опустил руку с платком, посмотрел в зеркало заднего вида.

Кровотечение закончилось. Торенс достал с заднего сиденья бутылку с водой и смыл засохшую кровь. Я была одновременно и рада освобождению  Рика и не знала, как всё ему объяснить и нужно ли что-то теперь объяснять. Только бы он не наделал ещё больших глупостей.

– Поехали, поедим? – Предложил Торенс улыбаясь.

Как же быстро у него сменилось настроение. И хоть он не вызывает у меня прежней ненависти всё равно, что-то настораживает. Возможно, я стала параноиком, ведь он только что помог мне высвободить моего друга и стерпел от него удар. Точно я параноик. Хорошо, что ещё не мерещатся ТЕ люди…существа. О нет, зачем я о них вспомнила. Меня уже окутывает былой ужас, в памяти возник жаждущий взгляд.

Я потёрла двумя пальцами переносицу, закрыла глаза, чтобы прогнать виденье. Ужас, пережитый мной тогда, просочился в кровь и уже никогда не уйдёт. Он будет со мной всегда. Он часть меня.

– Ты в порядке? – Спросил Торенс, выведя меня из задумья.

Я только сейчас поняла, что так и сижу, закрыв глаза.

– Да. Просто задумалась.

– Мы приехали. – Торенс кивнул головой в левую сторону.

И правда. В окне виден маленький ресторанчик, вокруг много припаркованных машин. Небо сменило свой цвет и стало тёмно серое. Наверное, будет дождь.

В ресторанчике нам принесли меню. Я сделала вид, что тщательно изучаю его, на самом же  деле полностью погружена в свои мысли. Нет так нельзя, моя голова сейчас лопнет. Нужно отвлечься. Теперь я по настоящему изучаю меню. Креветки в йогурте – думаю, стоит попробовать. Банановое мороженное – тоже можно. А попить…любимый ананасовый сок.

Я продиктовала официантке свой заказ, Торенс свой и уже через пятнадцать минут нам его принесли. Креветки оказались божественными, мороженное нежное с явным присутствием банана. Вкуснее я, наверное, не ела. Обед прошёл в молчании. Я благодарна Торенсу, что он не стал меня ни о чём спрашивать. Мне нравиться молчать, разбирая в голове свои проблемы или как было раньше в детстве просто мечтать.

Как же я скучаю по тем временам, когда любая история кажется правдой: кролик проведёт тебя в свою нору, как Алису, персонажи книг будут сходить со страниц от голоса Мо, Хагрид придёт и выломает твою дверь, но взамен отдаст письмо из Хогвартса и скажет «Ты волшебница». Детство. Оно близко к миру чудес, гораздо ближе, чем взросление, но так, же близко, как старость.

– Ты слишком добра к своему другу. – Сказал Торенс, закончив со своим обедом.

Сперва я не поняла, что он это мне, но опомнившись, сказала:

– Нет абсолютно добрых или злых людей. У каждой розы есть свои шипы.

– Так ты Роза? – Поинтересовался парень, изогнув бровь.

– Нет.

– Так какой же ты цветок?

– Я уголёк. – Я слегка улыбнулась.

– Уголёк? Почему? – Торенс подался немного вперёд, опершись о стол.

– Он на первый взгляд не примечателен, простой чёрный камушек не ровной формы, но если его раскалить он приобретает невероятно красивый огненно красный цвет, обугленный по краям. А если его повертеть при ярком свете солнца он заблестит, словно в нём множество маленьких бриллиантов.

Думаю, так и со мной происходит. По крайней мере, я надеюсь, что во мне есть, что-то прекрасное, нужно только подобрать правильный момент, чтобы рассмотреть.

– Ты меня удивляешь. Так интересно слушать твои мыли. Они не обычны и очень интересны. – Торенс накрыл своей ладонью мою.

– Может это и есть мои маленькие брилиантики? – Я снова улыбнулась.

– Уверен, у тебя их тысячи и мне хочется рассмотреть их все.

– Возможно со временем…– Уклончиво сказала я.

Официантка, явно неформал, так как у неё красные короткие волосы с длинной чёлкой и пирсинг в носу и губе, а когда она говорила, я заметила на её языке маленький серебряный шарик, получается и на языке тоже, принесла нам счёт. Торенс заплатил за нас обоих. Когда мы вышли из здания, то увидели тяжёлое тёмно синее небо, нависшее над головами прохожих и зданий. Теперь без сомнений будет не просто дождь, а жуткий ливень.

– Отвези меня домой, пожалуйста. – Попросила я Торенса.

– Хорошо. Тебе не плохо? – Парень нагнулся и заглянул мне в глаза.

– Нет. –Я поспешила заверить его. – Всё хорошо. (Уже в который раз за этот день сказала я) Мне просто нужно домой…

– Мама волнуется?

Ооо это очень даже вряд ли, но я схватилась за эту веточку не в силах придумать, что-то другое.

– Да.

Глава 8.

Отыскать Мишель оказалось очень трудно. Она как призрак бесшумно передвигается по дому, мне пришлось оббежать его весь прежде, чем нашла её на самом последнем этаже и в самой дальней комнате. Она протирает полочки от пыли. Я сразу заметила, что девушка очень уставшая и вымотанная. Постучав очень тихо, чтобы её не напугать и не привлечь лишнего внимания со стороны Жаклин, я вошла.

Мишель вздрогнула и обернулась.

– Привет. – Глупо улыбаясь, сказала я.

Уже не помню, когда в последний так искренне улыбалась. Шёки немного свело.

– Привет. – Ответила Мишель.

Её тёмные волосы выбились из косы, под глазами темныё круги. В прошлый раз я не заметила, какая она худая, почти, как я. За окном прогремел гром, небо разрезала молния, осветив комнату. Вчерашний ливень продолжается всю ночь и весь новый день.

– У меня хорошие новости. – Я усадила Мишель на стул, за письменный стол, сама села рядом и достала бабушкино завещание с перстнем – печатью. – Вот смотри, что я нашла.

Мишель не уверено и медленно развернула листок. Пока она читала, я внимательно следила за её лицом. За окном продолжает бушевать буря.

– Что это значить? – Спросила девушка и непонимающе посмотрела на меня.

– Это значит, что бабушка завещала тебе этот перстень. – Я помахала им в воздухе. – И теперь ты сможешь оплатить лечение своей матери.

– Что?

– Твоя мама поправиться.

– Я не могу его взять, это ошибка. – Девушка замахала руками.

– Нет! Бабушка любила тебя и завещала тебе одно из семейных сокровищ. Возьми его. – Я подвинула перстень поближе к ней.

– Я не смогу его продать…

– Бабушка была бы не против, поверь мне. Тем более его можно потом будет выкупить.

Мишель всё ещё в замешательстве смотрела на перстень, иногда переводила взгляд на меня. Её глаза заблестели, она сорвалась с места и крепко обняла меня.

– Спасибо. – Прошептала она.

– Я только вчера нашла завещание и драгоценности. Не говори Жаклин. Она сделала их поиск целью своей жизни. Бабушка хорошо умела прятать. – Сказала я, обнимая девушку в ответ.  

Часы на стене отбивают свой обычный ритм, но если прислушаться он всегда разный, у каждого человека свой, иногда он меняется ежесекундно, иногда годами остаётся неизменным. Жаклин наведалась ко мне ранним утром, чтобы сообщить, что мы сегодня едим к доктору, и там будут Майкл и Роуз, что меня очень удивило. Они предпочитают появляться в необычных обстоятельствах. Когда есть угроза выкидыша, УЗИ…А сейчас с чего-то решили просто так. Странно.

Может, я просто становлюсь параноиком? Но это не удивительно, у меня есть на это право.

На осмотре оказалось, что Роуз приснился плохой сон, вот она и решила сама всё проверить. В общем, здравствуй суеверная Роуз. Кенеген всё сделала гладко, и никто не заподозрил, что мой срок на полтора месяце меньше чем должен был быть. Конечно, за те деньги, что ей платит Жаклин другого и не ожидалось.

Прошёл ещё один месяц, как по запланированному сценарию. Рика я не видела ни разу. Мне больно, но я не плачу, знаю, что сама во всём виновата. Доктора я посещаю еженедельно, ребёнок развивается нормально, но немного напрягает Роуз, что живот не такой круглый, как она представляла. Если честно, то он у меня совсем не круглый, такой же плоский как всегда.

Мишель в тот же вечер, в который я отдала ей её наследство, смогла хорошо продать кольцо и уже через неделю её матери сделали операцию. Сейчас она почти поправилась. Я рада за них, по-настоящему. Мы с сестрой встречаемся каждый день, и хвала небесам Жаклин нас не застукала. Не нужно давать ей поводы выпустить свою демоническую сущность.

Рик. Мой Рик. Когда-то…Мне не пишет, не звонит и это хорошо. Я повторяю эти слова ежеминутно. Пытаюсь поверить, что это хорошо, но мне нелегче, да и как может быть легче вдали от любимого человека, который для тебя стал всем миром.

Мне невыносимо сидеть взаперти. Жаклин заперла меня и теперь следит за каждым моим шагом, мне кажется, она что-то заподозрила, возможно, это касается бабушкиного завещания. У этой женщины нюх на деньги, только бабушка оказалась хитрей и умней. Тот, кто любит тайны и сам может стать тайной. Так и произошло с бабушкой, её смерть овеяна ореолом из непонятных событий и фактов. Раньше я гнала эти мысли, так как верила в человечность Жаклин, но теперь совершенно уверенна, что она могла приложить свою руку с длинными красными ногтями к смерти Миртл.

Мой настоящий срок беременности полтора месяца, тот, что должен быть у меня я не знаю и не хочу вспоминать, иначе могу среди лжи забыть правду, пусть это останется за Жаклин, ведь она искусный лжец. Время от времени ко мне заезжает Торенс, мы идём гулять, иногда мне удаётся поговорить с Мишель, в те короткие времена, когда моей матери нет дома. Я одна в остальное время и это одиночество душит меня.

Спустя пару дней Жаклин отперла меня, предоставив свободу. Я не знаю, почему и мне запрещено спрашивать. Она делает всё, что ей захочется, я же не могу больше терпеть это всё. В моей голове рисуется план побега. Что если мне удастся убедить семью Рика уехать из города, как можно дальше, я могу всё им рассказать. И Мишель с её мамой тоже.

Когда Жаклин  уехала, я выбралась из своего укрытия и набрала номер сестры. Она больше не работает у нас и это хорошо, очень хорошо.

– Привет. – Ответила она на мой звонок, голос девушки потерял нотки страха и беспокойства и приобрел звонкость, которая заполняет сердца всех, кто его услышит.

– Мишель прошу тебя, уезжай из города со своей мамой, как можно раньше. – Взмолилась я.

Девушка немного помедлила с ответом.

– Арина ты же знаешь, нам с мамой некуда ехать и я не думаю, что Жаклин возьмётся за нас, она ведь ничего не знает.

Я уже много раз просила девушку уехать. Она всегда отвечала, что они передут в следующем году, если её примут в университет в США, но это так долго.

– Я хочу сбежать. Я не могу больше жить так, не могу. – Зашептала я, нервно перебирая дрожащими пальцами кисточки от пояса шорт.

– Беги. Я помогу тебе, можешь всегда рассчитывать на меня. – Заверила меня Мишель.

Я поверила ей, а может, мне просто нужно было это услышать. Теперь нужно рассказать всё Рику. Собрав немного вещей на первое время: бабушкину шкатулку с завещанием, мобильник, чистое бельё и пару сменных вещей, а так же мелочь согребёную со всех карманов. Из еды я взяла только яблоко, пару булочек и апельсиновый сок. Я надеюсь пополнить запасы уже у семьи Ярсонов.

Машины Жаклин нет на подъездной дорожке, но я всё же ступала очень медленно и осторожно, вздрагивая всякий раз, когда слышала посторонний звук, нарушающий устойчивую тишину. Моё дыхание участилось, пульс забился на запястье, стуча о мою плоть с такой силой, что мне стало казаться, что он может пробить её и вырваться на свободу, которую он так же отчаянно жаждет, как и я.

Ещё пара шагов и я смогу открыть дверь, за которой меня ждёт ветер свободы и чистое небо. Раз. Два.

Удар.

Звон стекла.

Я падаю на колени, хватая воздух ртом, прижимаю ладонь к груди и не сразу понимаю, что произошло. В стене мокрый отпечаток и трещины, идущие во все стороны, на полу чёрные осколки и алая жидкость, воздух наполняется алкогольными испаринами.

– Думала сбежать! – Говорит радостный голос и заходиться смехом настолько истеричным, что вздрагиваю с каждым разом, когда он набирает громкость.

Я с трудом поворачиваюсь, мой рюкзак падет на пол и всё его содержимое вываливается. Жаклин стоит, прислонившись к дверному косяку, её ноги дрожат, голова запрокинута, а рот широко раскрыт и из него раскатами грома вырывается смех. Она пьяна. Я это чувствую и вижу.

– Хотела сбежать. – Притворно грустным голосом говорит она. – Я знала малышка. Я знаю о каждом твоём шаге и вздохе.

– Отпусти меня. – Шепчу я от безысходности, понимая, что этого никогда не будет.

– Нет, моя малышка. – Жаклин шатаясь, ковыляет ко мне.

Она хватает меня за волосы и ударяет об стену. Мне больно, каждый раз, когда она наносит мне удары. Это ложь, что к боли можно привыкнуть. Я падаю, после третьего столкновения со стеной лицом в разбитые стёкла, они вонзаются в мою кожу. Это невыносимо больно я кричу и корчусь на полу, не в силах их вытащить, ведь они разбросали свои мелкие частицы рядом и засунули их в мои ладони.

Я не могу пошевелиться, каждое движение приносит ещё большую боль. Мне нужно избавиться от осколков, нужно обработать раны и наложить швы.

– Иди сюда. – Шипит Жаклин, наступая ногами мне на руки, чтобы я не могла ими пошевелить.

Я слышу, как трещат мои кости, под тяжестью её веса, чувствую боль, которая примешивается к уже ранней образуя одну сумасшедшую волну накрывшую меня. Жаклин бесцеремонно запускает свои длинные красные ногти мне в раны и ковыряет их, доставая осколки. Моё тело разрывается от боли и кажется, что я уже на грани потери сознания. Слёзы смешиваются с кровью, образуя мерзкую кашу на моём лице и полу.

Один осколок падает, за ним ещё один уже меньше. И так пока в моей коже не остаются мелкие, которые она не может достать.

– Я ненавижу тебя. Мне нравиться смотреть на твои терзания, как ты кричишь, извиваешься, а твоя кровь доставляет мне наслаждение…

Она бросила меня лежать на полу. Всё моё тело горит адским огнем, и я не могу им пошевелить. В глазах мерцают огни, мне кажется, что я тяну к ним свои призрачные руки, и они отдают мне своё тепло.

Я просыпаюсь крича диким зверем, этот крик походит больше на рык. Колочу по постели кулаками, и это приносит мне боль.

– Тише-тише. – Шепчет приятный женский голос.

Я озираюсь в поисках человека, которому он принадлежит. Ей оказалась девушка немного старше меня, с чёрной длинной косой и карими глазами, она нежно гладит меня по предплечью и что-то делает с капельницей стоящей рядом. Меня уносит волна спокойствия, в мир, где нет боли и страха, где я на краткий миг могу почувствовать себя счастливой и живой. Но этот миг продлился не долго, он просто упорхнул, как лебедь в поисках своей возлюбленной.

– Почему ты такая слабая? – Отдалённо слышится этот ужасный голос.

Едва услышав первые его нотки, я вскакиваю, мои глаза расширились в ужасе. Но в моей комнате никого. Я одна и весь ужас кажется мне сном. Это не сон – нежно шепчет боль, вонзая свои острые иглы мне под кожу. Мои руки забинтованы, в некоторых местах видна засохшая кровь. Вспоминаю, что осколки были не только в руках, но и в лице и кидаюсь на поиски зеркала.

В поисках я опрокидываю всё, до чего дотягиваются мои руки-предатели, которые не слушают меня, словно они мне не принадлежат. Когда всё же удаётся найти осколок зеркала в моей тумбочке, то я вижу, что моё лицо тоже в бинтах, но я не ощущаю их на своей коже, всё мое тело постепенно становиться ватным, но мне повезло, мои глаза целы, только на верхней губе виден огромный шрам пересекающий её вертикально.

Она монстр. Моя мать чудовище.

Я роняю зеркало и кричу, что есть мочи, выпуская всю боль и злость, что имеется во мне. На крик приходит Жаклин, и под порывом ненависти я кидаюсь на неё, повалив с ног. Мои пальцы смыкаются на её тонкой шее, и сдавливаю, я хочу убить её, хочу, чтобы она прочувствовала всю боль, что была в моей жизни по её вине.

Жаклин смеётся и с лёгкость скидывает меня с себя. Она поднимается, отряхнув свои идеально отглаженные брюки.

– Могла бы подождать пока твои силы-ниточки вернуться к тебе. – Жаклин поднимает меня и швыряет на кровать с такой легкостью, словно я ничего не вешу.

– Кожа да кости. Идеально. – Шепчет она, округлив свои безумные глаза.

Мне нужно сказать ей, хоть что-то, но не могу, рот раскрывается и закрывается, как у рыбы не издав и звука. Меня тошнит.

– Ты жалка. Идеально. Идеально. – Разрываясь от смеха, кричит Жаклин. – Хотела сбежать моя птичка, выпорхнуть из клетки, вот только от меня не сбежать. Не сбежать. А чтобы тебе больше было неповадно, я приготовила маленький сюрприз.

Все мои внутренности перевернулись, затаив дыхание я стала ждать разъяснений, понимая, что услышу что-то ужасное.

– Папочка твоего любимого погиб, думаю тебе нужно ему посочувствовать. – Прощебетала женщина, гладя указательным пальцем по моей раненой губе.

Я убила его. Я убила Фрэнка.

Глава 9.

 

 

 

 

 

 

 

[1] Цитата из книги Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький Принц»