Текст книги "Выше неба. Где-то за облаками."

Автор книги: Надежда Гребенникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Феликс Фелицис. «Выше неба. Где-то за облаками»

Глава 1.

Любовь. Любовь. Любовь.

С каждым разом это слово становиться только противней. Любовь. Свинцом разливается по языку.

Любовь.

 Опутывает железными цепями руки и ноги.

Любовь.

Гладит оголённое сердце.

Любовь.

 Разливает тепло внизу живота.

Любовь.

 Стреляет, подкравшись со спины.

Любовь.

Смеётся тебе в лицо.

Любовь.

Наблюдает, как ты падаешь.

Любовь.

Ловит каждый момент, когда ты лежишь на холодной земле и умираешь.

Любовь.

 Вдыхает твой последний вдох.

Любовь…

Любовь...

Любовь...

 

Противно думать, что все прямо боготворят это чувство. Лично я не вижу в ней ничего хорошего. Многие глупцы, поддавшиеся этому чувству, погибают.

 

Мне восемнадцать и я живу с мамой в нашем семейном особняке. Папа умер полтора года назад от сердечного приступа. Вообще, если честно, мои родители никогда особо и не ладили, а поженились просто, потому что мама забеременела. Они постоянно ругались, упрекали друг друга и уверенна, что ненавидели. Когда папа умер, мама вздохнула с облегчением, она воспринимала свой брак, как заключение в тюремной камере, хотя я бы так не сказала ведь и она и папа жили параллельными жизнями. Никто из них не лез в личные взаимоотношения своего супруга с другими людьми.

Я часто уходила из дома, лишь бы не слышать очередных ссор. То мама не так приготовила яичницу, то папа не так ест. Обычные разборки на пустых местах. Возможно, поэтому-то я и не верю во всю эту романтично – сопливую чушь про любовь. Как можно любить совершенно постороннего человека и считать его частью своей семьи?! Не понимаю. Допустим, вы познакомились с парнем он симпатичный, умный, сильный и чертовски обаятельный. И вот вы встречаетесь два года, женитесь, у вас появляются дети, но всё равно и вы и он будите смотреть на других людей противоположного пола, не устоите и измените. Это как с тортом, вы его съели, но всё равно посмотрите и съедите ещё и пирожное, когда проголодаетесь, ведь торта у вас уже нет. Вы его съели. Вот и всё: был человек, была влюбленность, а теперь вы никто друг другу. Потому что не может посторонний человек стать родным.

Конечно, моя теория многим не понравиться, будут споры и все возможные доводы с обеих сторон, но каждый останется при своём мнении. Так и должно быть, ведь это жизнь, люди разные. Но я, пожалуй, останусь при своём мнении.

 

– Арина! – Закричала мама и её голос раздался по всему особняку содрогая стены.

Я сразу поняла, что пора сваливать из дома. С тех пор, как не стало папы, она принялась отрываться на мне и всё из-за того, что во мне есть часть мужчины, которого она ненавидит. Открыв окно и пробежавшись, как можно тише, по карнизу я спустилась по лестнице, которая тут стоит, сколько себя помню, никто и не пытался её переставить. Оказавшись на земле и осмотрев, нет ли кого поблизости, рванула бежать, скрываясь в тени деревьев, напичканных на нашем участке. Из дома по-прежнему раздаются мамины крики становившиеся настойчивей. Но вскоре они стихли, и я смогла вздохнуть с облегчением.

Этот побег уже не первый, почти каждый день я сбегаю из своего, так называемого дома. За все эти годы, что я прожила в нём он не смог стать мне родным и уютным местечком, где всегда тепло, хорошо и ждут любящие люди. Всё случилось на оборот, у меня нет такого места нигде на этой планете. Я везде чужая. Подруг, как и настоящего дома у меня нет. Моя радость и отрада это Рик. Парень, которого я знаю с самого рождения. Он всегда мне был (и остаётся), как брат. Старший брат. У нас разница в три года. Ему сейчас 21, он учится и подрабатывает на стройке своего отца.

Мои родители не одобряют нашу дружбу (раньше, теперь это делает только мама), у них предвзятое мнение, как и у всех богачей избалованных деньгами, что люди, у которых достаток в два раза меньше чем у них, то всё, вешают клеймо «ужасный человек». Я же считаю, наоборот, среди богачей больше ужасных людей.

Рик всегда защищал меня от нападок сверстников, в детстве я верила, что он одним словом может решить любую проблему, отогнать боль и грусть. Мой персональный волшебник. Сейчас, конечно понимаю, что это не так, другой человек не может решить все твои проблемы. Да и ты сама впрочем, тоже. Такая вот ужасная шутка судьбы, существования. Жизнь твоя, но ты в ней никто. Очень смешно Боже, я оценила твою шутку.

Идя по тротуару и проклиная свою жизнь, я сама не заметила, как повернула на улицу, где живёт Рик. И что я хочу добиться? Его наверняка нет дома, работает с отцом на другом конце города. Пора уже перестать вешать свои проблемы на него. Откинув светло русые волосы, остановилась на перекрёстке в ожидании, когда зелёным загорится этот противный человечек. Не знаю почему, но он меня всегда раздражал, как и светофоры, да и город, в общем. Он ужасно огромен, в нём невыносимо душно от огромного количества людей. После выпускного перееду в городок по меньше, как можно меньше.

До выпускного двадцать пять дней и куча мыслей.

Человечек загорелся зеленым, и я двинулась вперёд. Не успела пройти и двух шагов, как кто-то потянул меня за руку назад. На том месте, где я стояла секунду назад, пронёсся грузовик на бешеной скорости, водитель высунулся из окна и что-то прокричал. Пульс застучал в висках, оповещая, что мне сейчас страшно.

– Боже, Арина! Ты сума сошла, смотри по сторонам. – Меня притянули к себе сильные руки, лицо уткнулось в знакомую, крепкую грудь.

– Прости Рик. – Прошептала я, почувствовав себя почему-то виноватой.

– Прости? Ты думаешь отделаться от меня только этим словом? Ну, уж нет! У меня жизнь пролетела перед глазами, когда я увидел мчащийся на тебя грузовик.

– Рик, ты же знаешь! Я никогда не смотрю по сторонам. – Я отстранилась и попробовала сделать виноватый вид. Наверное, это у меня не получилось, Рик не сменил своего гневного взгляда.

– Знаю, и в сотый раз повторяю тебе. Смотри по сторонам, будь осторожна. – Он шумно втянул воздух и выдохнул.

– Всё уяснила. – Отмахнулась я.

По дороге в наше тайное убежище, недалеко от дома Рика, он рассказал во всех подробностях и красках, как увидел меня, грузовик и кинулся спасать. Я конечно благодарна ему и всё такое, но иногда мне кажется, что мой уход решит все проблемы, поэтому-то я и не смотрю по сторонам. Специально ищу опасности.

Наше тайное убежище это домик на дереве в саду расположенном рядом с участком семьи Ярсонов, семьи моего друга. Мы построили его очень давно, лет одиннадцать тому назад, он уже немного покосился, но внутри, как новый, да и крепкий, так, что простоит ещё лет сто. Сделано на совесть, всё-таки папа моего друга отличный строитель и его сын тоже.

– Что произошло дома? – Спросил Рик, сидя на матрасе, расстеленном на полу в домике на дереве.

– С чего ты взял, что что-то случилось?

Он посмотрел на меня с выжиданием, подняв правую бровь, сразу стало ясно, что Рик обо всём догадывается. Да и знает он меня как самого себя, за всё время изучил лучше некуда.

– Не знаю. Я не стала дожидаться, пока она меня найдёт. – Выдохнув, ответила я.

Рик не стал расспрашивать и мы, молча, пролежали весь остаток дня. Я даже не заметила, как заснула. Меня кто-то потряс за плечо, сон вмиг улетучился. Рик смотрит на меня сверху, волосы взъерошены глаза сонные, наверное, он тоже задремал.

– Уже вечер. Пора домой. – Сообщил он.

– Не хочу. – Простонала я, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в матрас.

Рик рассмеялся, так как только умеет он один беззаботно и непринуждённо, как смеются дети ещё неиспорченные жизнью. Его смех всегда вызывает у меня улыбку, что-то тёплое растекается в низу живота.

Ещё немного повозившись, я всё-таки встала и отправилась домой, Рик хотел проводить, но я его отговорила. Он устал на стройке и практически валится с ног, хоть и пытается сделать вид, что бодр и полон сил. Всё-таки я его тоже смогла изучить. Солнце поползло за горизонт и окрасило яркими красками вечернее небо. Раньше, в детстве я верила, что где-то за облаками есть другой город совершенно не похожий на те, что находятся у нас на земле. В том городе нет боли, слёз, зла, все живут мирно ни каких войн и унижений, кругом цветут сады, воздух чистый наполненный ароматами фруктовых деревьев, у каждого ребёнка есть семья. Мечты. Наивные детские мечты. Разумеется, за облаками, нет ни какого города, за ними лишь пустота.

В слабом свете только что зажжённых фонарей показался мой дом, огромный особняк окружённый деревьями, справа пристроен гараж. Когда я подошла ближе, в прихожей зажёгся свет, дверь открылась рывком, на пороге стоит моя мать, как всегда выглядит идеально, чёрные волосы локонами спадают на плечи, красное коктельное платье подчёркивает точёную фигуру, на ногах изящные лодочки. Она стоит, скрестив руки на груди, тёмно синие глаза поблёскивают не добрым огнём из под очков в золотой оправе.

Женщина именуемая, как моя мать развернулась на месте и прошла в дом, не сказав ни слова. Я сразу догадалась, что меня ждёт серьёзный разговор. В этом и есть вся Жаклин Уэлис, взглядом пригвоздит к месту, ни проронив  и слова, даст понять, что она тут главная. Вздохнув поглубже, прошла следом за ней. Она остановилась в центре гостиной, преградив мне, путь наверх и развернулась ко мне лицом.

– Присядь дорогая. – Сказала Жаклин несвойственным для неё мягким голосом.

Значит, меня ждёт, что-то не обычное и это точно ничего хорошего. Ничего ни сказав ей, я села в кресло, что было ближе ко мне. На секунду образовавшуюся тишину нарушил стук каблуков по паркету. Она присела на диван рядом со мной, сложила руки на коленях, выпрямила спину и, посмотрев на меня, сказала:

– Мне нужно было поговорить с тобой ещё днём, но ты сбежала. Я закрою на это глаза. Твой отец оставил нам кучу долгов, и я считаю, что с ними должна расплатиться ты.

– Что? – Возмутилась я.

-Не перебивай! – Вскричала она, но потом продолжила спокойней. – Ты часть его и за долги расплатишься ты. Не беспокойся, я помогу тебе, всё-таки ты и моя дочь. Я нашла бездетную пару, которая хочет воспользоваться услугами суррогатной матери и поскольку тебе уже есть восемнадцать, ты выносишь их ребёнка...

У меня отвисла челюсть. Я, конечно, знаю, что она меня не любит, но предложить такое своей дочери... К горлу подступил ком.

-Ты сума сошла! – Закричала я. – Я не буду ни для кого, вынашивать, ни какого ребёнка. У меня скоро выпускной, а после я поступлю в колледж, в другом городе. В мои планы не входит твоя бредовая идея.

-Не смей так говорить! Я уже с ними договорилась. Процедура послезавтра... И в твоих же интересах стать послушной, приветливой и милой дочерью.

-Сумасшедшая! – Я вскочила на ноги и уже собралась убежать, но она схватила меня за волосы и потянула назад. Стиснув зубы, чтобы не закричать, попыталась убрать её руки.

-Ты станешь суррогатной матерью, и это не обсуждается, а вот если вздумаешь воспротивиться, пожаловать кому-нибудь или сбежать, пеняй на себя. Я аннулирую твою карточку, и ты не поступишь не в одно учебное заведение, у тебя не будет денег даже на кусок хлеба. Вижу, для тебя это не имеет значения. Хорошо. Можешь наблюдать, как тобой любимая семейка обанкротится, твой друг сядет в тюрьму, я ему это обеспечу, можешь не сомневаться. Его маленькой сестрёнке придётся исполнять прихоти бандитов. – Жаклин толкнула меня на диван, её глаза загорелись дьявольским огнём.

– Нет! Ты не можешь так поступить! – Взмолилась я. Рик и его семья не должны пострадать из– за меня.

– Могу. – Зашипела она, как змея. – Иди в свою комнату. – Поняв, что нашла на меня управу она ушла в винную комнату. Праздновать свой успех.

В моей голове образовалась каша. Не могу поверить, что мать может так поступить с собственным ребёнком. У нас и раньше были отвратительные взаимоотношения, но я всё же надеялась, что, где-то очень глубоко в душе у неё есть капля любви ко мне. Как оказалось, нет.

Добежав до своей комнаты и закрыв дверь на ключ, распахнула окно как можно шире. Глубоко вдохнув отравленный воздух, надеялась успокоить своё глупое разбушевавшиеся сердце, воздух сжал горло и я закашлялась. Когда приступ кашля прошёл, я упала на кровать и уставилась в потолок. Я не плакала, не кричала, не билась в истерике, просто лежала и смотрела невидящим взором. В голове нет мыслей. Пустота.

Меня разбудил сильный стук в дверь. Подскочив, я поспешила открыть. Моя мать ворвалась в комнату, оттолкнув меня. Она подошла к открытому окну посмотрела куда-то вдаль, захлопнула его со звоном и произнесла:

– Завтра процедура. Не смей никому говорить об этом. Никому. Поняла?

Я медленно кивнула.

– Из дома ты сегодня не выйдешь! – Объявила она.

– Нет! – Взмолилась я. – Пожалуйста! Я хочу повидаться с Риком. Обещаю, вернусь домой до вечера.

– Нет! Забудь о нём. Теперь ты будешь встречаться с братом Майкла. Он отличная партия. – Она поправила локоны и в упор посмотрела на меня.

– Кто такой Майкл?

– Майкл и Роуз – это пара для которой ты будешь вынашивать ребёнка. Они очень богаты. Брат Майкла, Торенс владеет половиной их семейной компании. Он знает, кто ты и какую услуга оказываешь для семьи брата и если ты ему понравишься, а ты обязана, он возьмёт тебя в жёны.

– А меня спросить не нужно? – Возмутилась я.

– Заткнись. – Взревела Жаклин.

Щеку обдало жаром, и она заколола, я даже не заметила, как она меня ударила.

– Будешь сидеть в комнате весь день.

– Нет! Пожалуйста! – Я опустилась на колени и ухватилась за крой её юбки. – Пожалуйста дай повидаться с Риком...и тогда я не буду сопротивляться, сделаю всё, что захочешь.

Жаклин нагнулась, обхватила ладонями моё лицо, её губы растянулись в ехидной улыбке.

– Хорошо я дам вам попрощаться. – Победным тоном произнесла она, поцеловала меня в лоб и ушла. Этот поцелуй был самым отвратительны, что она могла сделать в этой ситуации.

Она победила. Завтра мою душу убьют. Завтра Арины Уэлис больше не будит.

Стоя в душе, я со злостью тёрла мочалкой своё тело, надеясь содрать кожу и добраться до души. Меня душат слёзы льющиеся градом из глаз, всё тело покраснело. Швырнув мочалку в стену, опустилась на корточки, обхватила голову руками, закусила губу до крови и отдалась эмоциям, словно огромной волной захлестнувшими меня.

– Что у тебя стряслось? – Спросил Рик, внимательно посмотрев мне в глаза, которые как я не старалась замазать тональником и пудрой всё равно красные и немного опухшие.

Я пришла к нему прямо на стройку, не смогла дождаться трёх часов, пока у него не закончится рабочий день. Повсюду кирпичи, цемент в бетономешалке, в мешках. Одежда на Рике в пыли, футболка выцвела, растянулась и сейчас невозможно определить, какого она раньше была цвета, но я помню. Синяя. Ярко синяя. Я помню всё, что касается его. Он пьёт чай без сахара, но предпочитает кофе со сливками, когда встревожен, морщит лоб, помню его взгляд, тот самый особенный взгляд, которым он когда-то смотрел на меня, а теперь этим взглядом смотрит на свою младшую сестру. Я знаю о нём больше, чем о себе самой.

А теперь моя мать решила лишить меня лучшего друга. Человека, которого я знаю всю свою жизнь, человека дороже, которого нет во вселенной.

– У меня всё в порядке. – Ответила я, переведя взгляд на небо, на котором собираются кучками облака и образуют одну большую тучу, а те в свою очередь закрывают солнце и остатки чистого неба.

– Когда же ты уже поймёшь?! Меня не обмануть. – Рик положил руку мне на плечо, но быстро отдернул, вспомнив, что она вся в ярко зелёной краске. Он любит рисовать без кисти, вот и сейчас разрисовывает стену. На моей белой футболке остался отпечаток его руки. Случайность оставит мне на память частицу его души.

– Рик, правда, всё в норме. – Я попыталась беззаботно улыбнуться. – Я, наверное, тебе мешаю. Пойду, прогуляюсь.

– Хм...Ладно думай, что я тебе поверил. Подожди. – Остановил он меня, когда я уже развернулась и сделала пару шагов. – Мы уже заканчиваем, сейчас хлынет ливень. Я быстро сбегаю к отцу и приду. Только дождись.

Он побежал к зданию и скрылся внутри него. Я осталась ждать. Не прошло и пяти минут, как он уже вернулся, переодевшись и умывшись. Чёрные джинсы идеально сидят на фигуре, белая футболка поло обтягивает мускулистую грудь. Рик подошёл ко мне в плотную взял руку и обмакнул в стоящую рядом банку с зелёной краской, затем прислонил мою ладонь к своей груду там, где сердце. Теперь у нас у обоих есть отпечатки ладоней.

Мы прощаемся, но Рик об этом не знает и ничего об этом не ведая, сделал мне самый лучший подарок.

Весь остаток дня мы гуляли ели мороженное, сладкую вату, шутили и даже ливень не смог прервать прогулку. Мне на мгновенье показалось, что так будет всегда. Мой лучший друг будет рядом всегда. Мой старший брат, способный прогнать любую беду...

Нет.

Моя мать отняла его у меня.

Я взглянула на Рика, когда мы сидели на автобусной остановке, промокшие до нитки, он о чём-то рассказывает, но я не слышу. Все слова и мысли заглушает факт. Завтра моя душа умрёт. Я стану вещью, проданной на аукционе за гроши. Голубые глаза Рика светятся от счастья, чёрные, как смоль волосы завились от дождя, и падают локонами на лоб. Протянув руку, отвела непослушный локон. Его взгляд встретился с моим и я, придвинувшись ближе обняла Рика так крепко, как только смогла. Он прижал меня к себе.

Зажмурившись, что бы сдержать подступившие слёзы, прошептала ему на ухо:

– Ты мой самый лучший друг. Ты мне, как старший брат и я тебя очень сильно люблю. Помни это.

Рик собирался, что-то сказать, но я закрыла ладонью его губы и убежала. Он кричит мне вслед, слышен стук ног об асфальт, дождь бьёт по моему лицу, ноги сами несут прочь от прошлого, так сильно любимого прошлого. Я не хочу оставлять Рика в прошлом, но у меня нет выбора, значит, оставлю и себя в прошлом. Ту себя, что умела смеяться, мечтать и любить одну единственную семью из четырёх человек. Ту, что могла уехать и жить.

Когда я пришла домой, точнее, прибежала, увидела маму (как же противно теперь звучит это слово), она сидит на диване и смотрит свой любимый сериал «Сплетница». Увидел меня, она улыбнулась, и в её улыбке явно читалось «Я победитель, а ты никто». Я молча прошла к лестнице, поднялась на три ступеньки, за спиной раздался её голос:

– Процедура в девять утра. Будь готова.

Будь готова?

Интересно, как к такому нужно подготавливаться? Как можно быть готовой к смерти? Ненавижу. Ненавижу её. Себя.

 Комнату я не стала запирать, смысла нет, она всёравно забрала всё, что у меня было. Мне захотелось уничтожить, всё, что находиться вокруг, комнату, гостиную, подвал, весь особняк вырвать с корнем, как столетний сорняк отравляющий все плоды и растения в округе. Но не могу, это не в моей власти.

Что теперь будит со мной? Хотела пойти на выпускной, впервые почувствовать себя нормальной, купить платье, весь вечер танцевать. Рик пришёл бы со всей семьёй поддержать меня, мы станцевали бы, он поцеловал меня в щёку и обнял своими медвежьими объятиями, как старший брат дарующий чувство защищённости. Но теперь я даже не знаю смогу ли когда-нибудь с ним поговорить. Он меня не простит за то, что я скрыла от него всю эту ситуацию. Остаётся только успокаиваться, что так будит для него и его семьи только лучше. Они не будут страдать из-за меня. Никогда.

Переодевшись в пижаму с шортиками, на которых нарисованные миньоны наши любимые с Риком мультипликационные персонажи, легла в постель, но заснуть долго не могла. Моя маленькая комната стала ещё меньше, стены и потолок стали сужаться, давя на меня со всех сторон. К горлу подступила тошнота, голова закружилась, в глазах потемнело.

Глава 2.

Наверное, я потеряла сознание, потому что, когда очнулась, уже рассветало. 8:00 до процедуры час. На автомате, приняла ванную и почистила зубы. Из зеркала над раковиной на меня смотрит очень худая девушка с бледной кожей, её светло русые волосы едва касаются плеч, большие серые глаза смотрят отсутствующим взглядом. Жалкое зрелище и как только я такой стала, ведь лет в десять была пухленькой девочкой с длинными густыми волосами, в глазах присутствовал весёлый блеск.

За десять минут до выхода я завязала волосы в небрежный пучок, одела белое платье чуть выше колен, без плеч, краситься не стала. Я уже и не помню, когда полноценно красилась. Обув белые балетки, стоявшие у кровати, медленными и мелкими шагами спустилась по лестнице. Она уже ждёт меня у выхода, нервно постукивает каблуком и проверяет время на наручных часах. Одета она в алый, как кровь костюм, состоящий из юбки до середины икры, жакет с рукавом три четверти, под ним белая блузка, на ногах её любимые чёрные лодочки, волосы собраны в ракушку.

– Быстрей уже ровно девять. – Поторопила она меня.

Жаклин открыла дверь и буквально вытолкала меня из дома. Она уже подогнала к выходу свой чёрный вольво, который я так сильно ненавидела, с ним связанно много плохих моментов моей жизни и теперь в этот список попадёт ещё и этот. Она села за руль, я рядом и всю дорогу до клиники мы ехали молча. Внутри меня бушевал ураган и, я несколько раз хотела открыть дверь и выпрыгнуть из машины, но останавливала себя. Даже в случае моей смерти семья Рика пострадает. Жаклин их не оставит в покое, пока не уничтожит.

Мы приехали к пятиэтажному зданию из белого кирпича, оно возвышается надомной, словно говоря «Ты моя. Я сделаю с тобой всё, что захочу. Я уничтожу твою душу». Моё сердце заметалось в груди, как бешеное. Жаклин повела меня в здание, затем запихнула в лифт, нажала четвёртый этаж. Лифт бесшумно двинулся вверх, мне захотелось, чтобы он отвёз меня как можно выше, за грань этой вселенной...но нет, он остановился спустя минуту, пролетевшую для меня, как секунда, его двери отъехали и передо мной появился длинный коридор с белыми стенами и полом.

Вокруг стерильная чистота, белые кресла стоят вдоль стен у каждой двери, но рядом никого нет. Мы завернули за угол и уткнулись в дверь, на ней весит надпись «Доктор Кенеген». Жаклин постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. Первое, что я увидела, была пара, сидевшая на диванчике и державшаяся за руки. Я сразу поняла кто они. Люди, для которых я должна выносить ребёнка. Увидев меня и маму...Мужчина встал и поприветствовал, поцеловав ей руку.

– Привет. Я Майкл, а это моя жена Роуз. – Он указал на женщину, подошедшую к нему.

Роуз на вид лет тридцати у неё чёрные прямые волосы и зелёные глаза, она худая и одежда на ней немного висит. Майкл наоборот подтянутый в костюме, идеально сидевшем на нём, у него золотистые волосы и ореховые глаза.

– Здравствуй Арина. Мы так рады, что ты согласилась нам помочь. – Уставшее лицо Роуз оживилось, на губах заиграла лёгкая улыбка.

– Она не смогла отказать таким замечательным людям. – Прощебетала моя мать, не дав мне сказать ни слова.

Да не смогла, потому что меня лишили права на выбор. Как же быстро Жаклин обо всём договорилась и клинику нашли и документы подготовили. Но меня интересует, как они согласились на меня, если совершенно не знают и ни разу не видели, как поняли, что я подхожу? Может у меня есть, какое-нибудь серьёзное заболевание или я сама не могу иметь детей, а мой возраст он их тоже вполне устраивает?

В кабинет вошла женщина в белом халате, в руках у неё папка. Она поприветствовала всех и улыбнулась приторной, отвратительной улыбкой, положила на стол папку, я с ужасом заметила на ней свою фамилию и инициалы, в углу прикреплена моя фотография. Значит, они все-таки изучили меня в тайне, уверенна моя мать постаралось на славу.

– Что же, как вижу все в сборе, значит, можем приступать. – Сказал доктор.

– Да, конечно мы только подпишем пару бумаг. – Сказал Майкл, доставая папку из своей сумки.

Он положил её на стол, достал ручку и протянул мне. Я взяла её дрожащей рукой, подошла к столу и стала читать.

– Доченька, это те же самые документы, которые я приносила тебе почитать на прошлой неделе. Давай не будим терять время. – Прощебетала Жаклин, едва я прочитала первое предложение.

Я посмотрела на неё и по взгляду поняла, лучше подчиниться. Всё ещё дрожащей рукой вывела свою подпись в низу листа и ещё на паре других. Майкл забрал свою ручку. Доктор проводила меня в маленькую комнатку, дала больничную ночную рубашку и попросила переодеться, сама же вышла к остальным. Меня всю трясло сердце, сковали цепи, а воздух в комнате словно выкачали. Медленно переодевшись и сложив свою одежду стопкой на стульчике, вышла.

Меня повели по коридорам и привели в операционную, в центре стоит гинекологическое кресло. Внутри меня всё упало. Сейчас...сейчас я исчезну. Доктор сказала садиться в кресло, отвернулась к столу со шприцами, ампулами и прочим. Когда она уже повернулась, в руках у неё оказался шприц с прозрачной жидкостью и ватка пропитанная спиртом. Его запах разнёсся по всей операционной, ударил в нос, в голове противно зашумело.

Моя реакция замедлилась, мысли с трудом могли возникать, после того как мне сделали непонятный укол. Я, конечно, могла бы сейчас вырваться и убежать, если бы не одно но, семья, которая мне дорога. Вскоре я перестала различать реальность и фантазии, всё поплыло перед глазами и моё сознание погрузилось в некое подобие сна, только без сновидений.

 

Не знаю, сколько времени прошло и где я сейчас, на меня всё ещё действует укол, но уже могу слышать, что говорят люди окружившие меня.

– Всё хорошо? – Спросил обеспокоенный голос, и хоть я слышала его только один раз, он отчётливо отпечатался в моей памяти. Роуз.

– Да! Операция прошла успешно. Плод усвоился. Мы будим проводить обследование каждую неделю, так что не волнуйтесь, через девять месяцев сможете взять ребёнка на руки.

До меня не сразу дошёл смысл сказанного...Я беременна...Этот факт сводит с ума. Не хочу быть беременной. Выньте его из меня. Он не мой. Не хочу... не хочу...заберите.

Моя комната. Я открыла глаза и на секунду, мне показалось, что ничего не изменилось. Дом тот же, комната, я. Всё как и было десять лет назад...Нет, это иллюзия. На моём запястье вытатуирован штрих код, на случай если я решу сбежать, его делают всем суррогатным матерям. Появился он только лет пять назад, но уже доведён практически до совершенства. Он как позорное клеймо, с одной только разницей, когда рожу исчезнет. Маленький бонус, который должен успокаивать...только не меня.

Жизнь рухнула, а я в этот момент находилась в состоянии овоща. Замечательно сработано. Я сжала в кулак кожу на животе, всем сердцем проклиная своё положения и ребёнка находившегося теперь во мне. На телефоне загорелся дисплей: время 10:20, дата 15.06. 2026. Прошло почти две недели...они держали меня в состоянии безмятежности две недели. Это время для меня потерянно и это только начало, впереди ещё почти девять месяцев.

Я выбралась из кровати, приняла душ, почистила зубы, побрила ноги и подмышки. В общем, постаралось сделать обычные и привычные действия. Одевшись в шорты и футболку, спустилась в низ, мне вдруг очень захотелось есть. Добравшись до холодильника, достала из него всё до чего дотянулась рукой. Аппетит у меня разыгрался не на шутку и это не удивительно, учитывая последние две недели.

– Очнулась?! – Скорее не спросила, а сказала, как факт внезапно появившаяся в проёме кухни Жаклин. – Замечательно. Сегодня мы идём на приём к врачу.

Я промолчала. У меня нет никакого желания с кем либо разговаривать...Особенно с ней. Когда передо мной закончилась вся еда, я подошла к раковине и на скорую руку помыла тарелки, не хочется находиться с ней в одной комнате лишнюю секунду. Мой мобильный завибрировал в кармане, не успела я ступить на ступеньку лестницы ведущей на второй этаж. Рик. Помедлив, я всё же ответила.

– Алло.

– Арина! – Закричал Рик в трубку. – Я тебя ненавижу! Почему ты пропала на две недели, я сума тут схожу. Телефон не доступен, Жаклин не пускает в дом, заколотила окна в твоей комнате. Я две недели пытаюсь получить о тебе хоть какую-то информацию...

– Прости Рик...У меня была непредвиденная ситуация. – Я скорее поднялась вверх по лестнице и вбежала в свою комнату. Окна уже не заколоченные.

– Что случилось? – Уже мягче спросил друг.

– Всё в порядке...Правда. – Промямлила я, усаживаясь на кровать. Моё тело и организм не до конца отошли от долго периода времени проведённого без движения.

– Мне нужно с тобой увидеться. Срочно.

– Не могу. Прости. Рик. – Я нажала отбой, не дожидаясь ответа. Он бы уговорил меня с ним встретиться, и тогда произошла бы катастрофа. Теперь мы перестанем общаться.

К горлу подкатил ком. Закрыв лицо руками, легла на кровать, свернувшись калачиком. Хочу назад...хочу назад в прошлое. Словно молитву зашептала я.

– Арина! – Раздался голос Жаклин, я подскочила.

Как можно быстрее спустилась в низ. Она взяла меня за руку и повела в машину, не проронив и слова. Её обычный стиль. Уже через десять минут мы стояли у входа в кабинет, в котором я подписала свой «смертный приговор». Доктор Кенеген задала ряд вопросов о моём самочувствии, просканировала штрих код на запястье, как, оказалось, по нему они могут отследить развитие плода. Всё в порядке. Вынесла она окончательный вердикт, прозвучавший для меня, как приговор на казнь.

Он в порядке. Этот ребёнок занявший место у меня в животе, подпитывающийся моим здоровьем, дышащий одним воздухом со мной – в порядке. Всё внутри меня кипит от злости и если бы не истощение моего организма, на моём лице появилась бы краска. Мне нужно избавиться от этого ребёнка. Хорошо, что эта семейная парочка не смогла прийти, не уверенна, что смогла бы сдержать свой гнев. Такие счастливые наблюдали бы, как там развивается ИХ ребёнок.