Текст книги "Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма."

Автор книги: Надежда Ник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Жалость подчас бывает притворна и глупа, но Вероника не лгала, ведь она была уверена, что пропала. Девушка не знала, произнесла ли она свои мысли вслух, но вдруг поняла, что свободна. Она вскочила на ноги и, не оглядываясь, побежала в сторону леса.

III. Новая жизнь

Он пожалел о своем решении сразу, стоило незнакомке скрыться из вида. Он действительно очень напугал ее. А все, за что брался, он делал хорошо. Слишком хорошо. И теперь впервые сожалел об этом. Он не мог заснуть, у него не получалось забыться. Глупо, но, кажется, он все равно надеялся и ждал ее возвращения, хоть понимал, что это невозможно. Он очнулся, но перед глазами все еще плясали алые искры. Попасть на солнце – дело нехитрое, а уйти из-под смертоносных лучей получилось чудом… Хотя, если ты бесплотная тень, навечно заключенная в древнем подполье, в чудо верить не приходится…

Прошел год. Незаметно пролетело лето, сыростью и дождями пришла осень, девушка не вернулась. Пришла зима с глубокими снегами и метелями, леса вокруг его поляны стали непроходимыми. Он спустился вниз, в обширные и глубокие подвалы своей крепости, даже ему казавшиеся бездонными.

За зимой дружно занялась теплая весна. Дева не приходила, но он все равно поднялся на поверхность и с какой-то странной смесью горечи и усталого любопытства оглядел неприветливые руины. Даже приглушенный свет блеклой половинки луны не мог скрыть отвратительной каменоломни, в которую превратилась его темница. Он не должен был ждать, но глубокая звездная бездна по-прежнему звала и манила. Даже через просвет его окна она казалась бесконечно прекрасной.

О, если бы у него были крылья! Тихая ночь по своему обыкновению оказалась глуха к мольбам пленника, хоть это было только его время. Ну, ничего, пусть он не может сбежать или улететь, он будет делать то, на что даже его сил хватит.

За одну ночь он расчистил весь двор. Он привел в порядок все, до чего смог добраться: сдвигал упавшие стволы деревьев, а из камней складывал замысловатые узоры на земле и высокие пирамиды. Да, без сомнения, он ждал и не хотел покоя! Покой нужен только покойникам. А он живой! Живой!

***

Незнакомка появилась с уходящей весной и, будто фея из сказки, принесла с собой лето. Она сама стала этим летом! Дева была любопытна и смела, словно молодая лань. И направлялась она именно сюда – на его поляну, сей факт не мог оказаться случайностью! Его долгожданная гостья хотела найти это место, затерянное во времени и скрытое от чужих глаз. И оно нашлось. Очевидно, она не помнила, как именно попала к крепости, и теперь улыбалась, обрадованная своему неожиданному открытию.

С небольшой плетеной корзиной, в венке из полевых цветов, в окружении резной тени листьев, она робко замерла у разрушенной арки ворот. Незнакомка походила на лесную нимфу: легкое, почти бестелесное создание. Он не верил в их существование, но если бы феи действительно жили поблизости, они бы выглядели именно так.

Не дождавшись приглашения, дева пробежала через двор и, торопливо поставив свою корзинку перед одним из подвальных окон, отошла и села на краю стены. В сторону пугающего ее темного провала она больше не смотрела.

Незнакомка долго сидела без движения, как будто залюбовавшись пейзажем, а потом начала тихо напевать себе под нос. Он осторожно подобрался поближе и, не потревожив ни единого камня, устроился в тени рядом со своей долгожданной гостьей, наслаждаясь звонкими переливами ее голоса. Для него в целом мире не было звуков прекраснее, но слова песни, как и язык, на котором она говорила, он не понимал. Слова пришли намного позже.

Уходя, она оставила свой венок из полевых цветов и нетронутую корзину. В тот же вечер он забрал их себе. Эта девушка и вправду многое чувствовала, но совершенно ничего не понимала, иначе бы она никогда не вернулась обратно.

***

Так тяжело жить от встречи до встречи. Хотя жить для него нынешнего – это сильно сказано. Но когда милой девы не было рядом, он и вовсе не жил. А сегодня он был несказанно счастлив – его лесная фея, которая даже не подозревала о его существовании, вновь пришла к нему.

Как же он хотел, чтобы она осталась! Но что живой делать среди мертвых развалин? Почему иногда ему кажется: задержись она на пару минут дольше – и… Чего он этим добьется?! Глупости! Незнакомка, которую он считал самой долгожданной своей гостьей, никогда не увидит и не услышит его, их миры вовек не пересекутся. К счастью! Иначе он имеет неосторожность напугать ее до полусмерти или, что еще ужаснее, ненароком оборвать ее хрупкую, конечную жизнь.

Жаркий застоявшийся воздух предвещал скорое ненастье. Первые резкие порывы холодного и влажного ветра принесли с собой бодрящий запах озона и отдаленные громовые раскаты.

Девушка сидела среди чудом сохранившихся колонн нижней анфилады и наблюдала за тем, как из-за горизонта с обманчивой неспешностью надвигаются черные грозовые облака. Сейчас его лесная нимфа уйдет, укроется в своем мире, где для него нет и не может найтись места.

Увидятся ли они снова? Каждая встреча могла стать для них последней. Ее мир вряд ли перестал быть менее опасным и жестоким. А он не может защитить ее…

Фосфоресцирующие вспышки молний прорезали черные облака. Дева сидела неподвижно и что-то быстро рисовала в альбоме, лежащем на ее коленях. Казалось, она и не собирается уходить. Все-таки в его нынешнем положении есть свои преимущества: лучше вида, который открывался с этого холма, нет и быть не может.

А тем временем его прекрасная гостья как ни в чем не бывало отложила свою работу и разлеглась на траве, подставляя лицо под жаркие лучи солнца, которое словно безумное палило с ярко-синего небосклона. Знойный воздух подернулся и задрожал, жаркими струями поднимаясь к самому небу.

Безмолвному равнодушному светилу нет дела ни до кого. Оно светит и будет светить всегда. Но эта девушка, его гостья, все равно любит свое солнце, каждая травинка любит его, несмотря ни на что. Этот яркий свет… он может согреть, подарить жизнь, а может уничтожить, спалить дотла.

Его лесная фея слегка улыбнулась. Не ему – своим собственным мыслям – и принялась напевать себе под нос. Она повторила одну и ту же мелодию несколько раз и замолчала. А может, ее потревожил разбушевавшийся в вышине ледяной ветер? Яростные порывы, пробежавшие по вершинам деревьев, принесли с собой влажное дыхание дождевых облаков.

Дева прикрыла глаза, ее тонкая рука легко скользнула по мягкой траве и замерла на границе света и тени. Широкая темная полоса – силуэт, отбрасываемый одной из колонн, тянулся прямо к беспечному ангелу, волею судьбы снизошедшему до его убогого пристанища…

Какие только глупости не лезут на ум. Судьбы не существует, по крайней мере для него, и ангелам нечего делать на земле. Кому, как не ему, знать об этом… Или он окончательно сошел с ума? Так нестерпимо захотелось подойти… А что дальше? Невозможно вырваться из тени, она не отпускает тех, кто ступил на холодную тропу.

Но как же ему везет сегодня: там, где есть свет, просто не может не найтись тени. Никем не замеченный, он беззвучно потянулся к маленькой полураскрытой ладони и, не помня себя, поцеловал тонкие чуть дрогнувшие пальчики. Прекрасное светлое создание, ее кожа так сладко пахнет солнцем. Наверное, так должно пахнуть счастье, его счастье – уж наверняка!

Почувствовала ли что-то его гостья или ее растревожил очередной порыв холодного ветра, достигнувший наконец земли, но девушка повернула голову и тихо засмеялась, весело щуря глаза. Неужели заметила? Нет. Все дело в разгулявшемся ненастье.

О, если бы он мог снова говорить с хранителем Врат, он бы, наверное, отдал последнее, что у него осталось, и пообещал бы все что угодно для того, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь! Нет, он согласится на год, день, час! Только безмолвному пленнику нечего предложить взамен. Привратник никому не дарит свою благосклонность. А ему, отвергнутому всеми, нечего и пытаться… Разве что незнакомка пойдет с ним сама, по собственной воле… Но жизнь в темноте хуже смерти! Кем он будет, если предаст свое счастье? Единственное, нежданное, конечное… Нет, это слишком даже для такого, как он!

Дева удивленно распахнула большие зеленые глаза и с сомнением пошевелила похолодевшими пальцами. Он, в свою очередь, отпрянул к своей стене, терзаемый нестерпимо жгучим пламенем, внезапно пробудившимся где-то в глубине его жалкого существа.

Дурак, какой непроходимый дурак! Он не в состоянии сдержаться. Он ничего не может ей предложить, а вот погубить – запросто!

Первые крупные дождевые капли упали на пыльную землю. Белые струйки пара поднимались от раскаленных на солнце плит двора и светло-желтых камней. Дева встрепенулась и вскочила на ноги, словно застигнутая ненастьем лань. Но вместо того, чтобы уйти, она спряталась в заложенной камнем арке. Какой удивительный и жестокий подарок сегодня преподносит ему судьба!

Ненастье уже разыгралось вовсю. Низкие и черные тучи без единого просвета мгновенно заполонили все небо. Жаркий светлый день в мгновение ока обратился предвечерними сумерками. Косой дождь хлестал нескончаемым потоком.

Он бесшумно пересек двор и, не таясь, приблизился к укрытию, в котором пряталась девушка. Как бы ему ни хотелось подойти, на этот раз он останется снаружи. Хватит на сегодня глупостей!

Его прекрасная гостья сидела на груде разбитых камней, прислонившись спиной к выщербленной стене, обхватив руками колени, и смотрела на серый дождь.

Она же совсем замерзла! Так странно, он уже давно не чувствовал ни тепла, ни холода и все равно вспомнил, когда увидел, как она дрожит… Конечно, она ведь так легко одета. На ней то же легкое платье, что и в день их первой встречи, два года назад. Раньше он не считал, сейчас каждый день без нее был подобен вечности.

Нет, эта девушка не должна ни в чем нуждаться! Золото ему ни к чему, оно нужно живым! Будь его воля, он бы одарил её, пусть все, чем он обладал, не стоило и одной мимолетной встречи, ни единого ее взгляда. Но что он может? Подвалы так опасны и глубоки… А он сам не способен взять ни монеты! Какая несправедливость. Он словно заживо закопан в золотом гробу и не в состоянии ни помочь, ни защитить, ни согреть…

Тучи, пролив всю свою влагу, понемногу отходили. Бесконечный ливень ослабел, превратившись в легко моросящий дождь, а потом и вовсе иссяк. Девушка, дрожа всем телом, выбралась из своего укрытия и поспешила к кромке леса.

Он проводил тоненькую фигурку встревоженным взглядом, до которого его гостье наверняка не было никакого дела. Больше всего на свете он бы хотел уйти с нею. Но как? Если бы она взяла хоть что-нибудь из его темницы. Но пыльные камни ей без надобности. Лесная фея, мимолетная мечта, она приходила, когда ей вздумается, одаряя его своим светом, и ничего не брала взамен.

Когда-нибудь он найдет способ выбраться отсюда, и ни толстые стены темницы, ни даже хранитель Врат его не остановят!

Глава 2.

I. Встреча. Спасение

27—28 декабря, вечер, ночь

Conventus. Salutem

– Вероника, привет! – Чья-то рука резко опустилась девушке на плечо.

Она вздрогнула и торопливо обернулась.

– Здравствуй… – тихо проговорила Вероника и вымученно улыбнулась.

В набитом битком автобусе она стояла лицом к окну и смотрела на проносящиеся за стеклом заснеженные леса. Погруженная в свои безрадостные мысли, в этот вечер девушка не замечала ничего и никого вокруг.

– Я тебя звала, звала… Ты почему не оборачивалась? – Кристина – университетская приятельница Вероники – приветливо улыбнулась. – Что такая хмурая? Праздники же.

Вероника только пожала плечами, у нее не получалось выдавить из себя и пары слов.

– Подвиньтесь, видите, тяжело! – Подруга, шурша новенькой горнолыжной курткой, протиснулась ближе. Пассажиры посторонились, но без возмущений не обошлось. Кристина, словно не замечая раздраженных реплик в свой адрес, подтащила к себе розовый сноуборд, застрявший между креслом и чьими-то сумками.

– Извини, я тебя не видела, – призналась Вероника бесцветным голосом и подвинулась, пропуская подругу к окну. – Почему не на машине?

– Да… родители не разрешили. – Кристина надула намазанные коралловым блеском губки. – Ты домой едешь, да? А я вот покататься решила.

Вероника кивнула. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, но не обижать же человека? Тем более подруги не было сегодня в университете, она не могла знать о произошедшей неприятности.

– А ты чем в праздники займешься? Хочешь со мной? Здесь недалеко. – Кристина небрежным жестом поправила выбившиеся из-под шапки красивые темные локоны. – Там весело будет. Слушай, у моего парня друг есть хороший, во ВШЕ учится на экономиста. Хочешь, познакомлю? Мне он, конечно, тоже нравится, но для подруги-то не жалко!

– Мою работу не взяли… – тихо, почти шепотом проговорила Вероника, и ей показалось, что сейчас она снова расплачется.

Девушка скорее удивилась, когда узнала, что ее картину вдруг забраковали. И на выставку отправится совсем другая работа, которую до этого никто даже не замечал. Она не плакала, когда в аудиторию вбежал рассерженный ректор. Она не плакала, когда он начал отчитывать ее при всех. Этот всегда спокойный и сдержанный человек… А теперь – с красными пятнами на лице и злыми-презлыми глазами… Совсем недавно он сам хвалил ее и пророчил первое место на ежегодной новогодней выставке молодых художников…

– Глупости! – отрезала Кристина, выслушав сбивчивый рассказ подруги. – Знаешь, мне очень понравилась твоя работа. Ректор наш – придурок! Наверное, ему заплатили! Купили, и все! Другую картину никто в глаза не видел!

Дурак или подкуплен… какая теперь разница? Вероника снова отвернулась к окну. Никогда она не чувствовала себя настолько потерянной. В неярком свете фар пролетали заснеженные деревья.

Она бы с удовольствием выбежала на ближайшей остановке из набитого битком автобуса. Да ей остановка не нужна! Перелезть через высокий сугроб у дороги и бежать куда глаза глядят! А уж ноги приведут ее куда надо. Пусть на дворе скоро совсем стемнеет, ничего страшного, она не боится. Лишь бы обрести уверенность, доказать (пусть только самой себе), что на ее пейзаже все – правда! После произошедшего она сама начала сомневаться… Ох, если бы удался хоть один снимок! Но нет. Стоило перейти через ручей и мобильный разряжался за пару минут, а на старенькой пленочной мыльнице все фото выходили засвеченные…

Жаль, но прошлый день не изменишь, не скоро забудется и выговор перед всей аудиторией с подробным разбором всех несостыковок в ее «гениальном вранье».

«Все, что изображено на картине, могло существовать только по отдельности в довольно конкретных временных промежутках! Это не может быть рисовано с натуры! Не бывает того, чего не может быть! Вас хватило на то, чтобы подать это фиглярство на серьезный конкурс! А теперь вы еще и стоите перед своим ректором и, не стесняясь, врете ему в лицо! – Маленькие, налитые кровью глаза буравили девушку. – Это убожество уже в каталоге! Доигрались! Ты опозорила не только себя – ты опозорила весь университет. Какое мнение сложится о нашем заведении? Ты об этом тоже не подумала? Если я останусь на своем посту, тебе будет непросто защитить диплом. Я тебе это обещаю! А сейчас уходи и забери свою работу!»

Вероника сорвала лист дрожащими руками и шмыгнула в толпу, собравшуюся у дверей аудитории. В накинутой наспех куртке, не оглядываясь, почти бегом, она преодолела оживленный университетский сквер и буквально упала на лавочку у автобусной остановки.

День стоял морозный и тихий. Вокруг не было ни души. Присутствие хоть кого-то рядом помогло бы ей сдержаться, пусть из стеснения, пусть из-за нежелания что-то объяснять или выказывать перед чужими людьми свою беспомощность. Но теперь, когда она осталась наедине с собой, слезы полились градом. Вероника пропустила автобус, потом еще один. Ничего страшного не произошло… ничего по-настоящему страшного… никто не умер, ее не выгнали из университета… все постепенно забудется, и все забудут.

– Что он еще сказал? – Кристина смотрела на подругу широко распахнутыми глазами, кажется, ей тоже не верилось, что такое могло случиться.

Вспоминать позорный выговор страшно не хотелось. Но чего ж теперь? На конкурс отправится другая работа. Может, и к лучшему… незачем кому-то еще знать о ее находке. Пусть крепость с фонтаном будет и остаётся только ее. Навсегда. Пусть эта картина лучшая из всего, что девушка когда-либо нарисует, ее никто больше не увидит.

Вероника снова уставилась в полуслепое окно автобуса, сумерки сгустились. Засыпанные снегом поля, деревья и редкие крыши домов слились в бесконечную черно-серую полосу. Усталость заглушила возникший было сумасшедший порыв. Куда она отправиться в зимнем ночном лесу? Она заблудится и замерзнет насмерть.

Как же в этом автобусе холодно, она так устала… Страшно устала. Ничего не хочется… ни смотреть, ни говорить…

«Ты далеко пойдешь, если наконец уймешь свое воображение! У нас серьезный вуз, а не всякое…»

– А мне кажется, это здорово, – подала голос ненадолго притихшая Кристина. – У меня воображения вообще нет! Что вижу, то и рисую… Но все-таки надо было… с натуры. Вот где ты пропадала, когда мы ездили в Царское Село?

***

Декабрь выдался холодным и снежным. Вероника устало пробиралась вдоль по улице. Она медленно шла между домами, почти растерявшими в темноте свои цвета и очертания. Дневные проблемы отняли, казалось, последние силы. Ноги то и дело соскальзывали с узкой тропинки и увязали в глубоком снегу. Девушка очень устала и продрогла. Она спешила домой, потому что ломота во всем теле, подступающая слабость и головокружение недвусмысленно указывали на как всегда не вовремя начинающуюся простуду. Она переволновалась и замерзла, и вот результат.

Вероника остановилась у калитки, стряхнула варежки и непослушными руками выудила из сумки тубу со своей несчастной работой. Тугой лист бумаги с шуршанием развернулся. Где-то в глубине души девушка понимала, что совершает ошибку. Но болезненная гордость не даст ей сделать ни шага назад. Она в последний раз взглянула на злосчастный рисунок и разжала замерзшие пальцы. Листок, подхваченный ледяным порывом ветра, улетел в темноту.

Дома она ничего не расскажет. Всему виной простуда. Вероника так ждала эти выходные, а вместо того, чтобы отдыхать, она пролежит всю неделю в постели с температурой, в ужасном настроении, да еще кого-нибудь заразит. Хорошо, что младшая – Сима – все праздники проведет в городе у бабушки и не вернется раньше рождества. А у средней – Лары – уже давно свои интересы, она не вешается на шею к старшей сестре.

Но, к огромному разочарованию девушки, дома, где и стены лечат, ей лучше не становилось. Поэтому, не дожидаясь ужина, она ушла в свою комнату, забралась под одеяло и вскоре забылась тревожным горячечным сном.

Окна соседних домов и фонари на улице горели теплым желтоватым светом. Зимнее небо очистилось, снег прекратился, луна и звезды ярко горели в небе. Вероника крепко спала и не заметила, как весь свет на улице и в домах вдруг ярко вспыхнул, а затем мигнул и погас. Даже звезды и луна, казалось, заледенели и потеряли свою яркость. Они светили тускло, будто пробиваясь через серую пелену. На маленький поселок опустилась глухая тьма и тишина, такая, от которой звенит в ушах. Ни одна собака не подала голоса, ни одна разбуженная птица не вскрикнула в ветвях.

Веронике приснилась собственная комната, темная и неприветливая. Тени в углах сгущались и шевелились, казавшись ей почти осязаемыми, живыми и опасными.

Девушка боялась темноты с самого детства. Последнее время она так уставала, что совсем об этом забыла, а страх не прошел. Он, спрятавшийся под ворохом дневных, взрослых забот, вылез на поверхность в самый неподходящий момент. И теперь настойчиво напоминал о себе неясными движениями в накрытой сумраком комнате.

Глупый детский испуг накатывал удушливой волной. Больше терпеть она не могла, пусть это всего лишь сон, но какой неприятный! Девушка вскочила на ноги и торопливо отступила к окну. Здравый смысл улетучился, вытесненный единственным по-детски наивным желанием сбежать. Сию секунду! Сейчас!

Нет ничего хуже, чем чувствовать себя совершенно беззащитной в собственном доме. Вероника задрожала. Стены комнаты медленно, но верно сжимались, и черные густые тени тянулись к испуганной девушке.

Ей нужно скорее выйти отсюда! Но как? Между замершей в страхе Вероникой и спасением лежал непреодолимый путь – темный застывший дом, чьи дремлющие в ночи стены не способны дать ни укрытия, ни защиты. Наоборот, они стали ловушкой. Выходить из комнаты нельзя. За дверью спасения нет, только бесконечный черный коридор…

Девушка, беспокойно озираясь кругом, на цыпочках подкралась к прикрытой двери и быстро заперла ее изнутри. Словно наяву, визгливо скрипнула защелка. В тишине звук показался оглушительно громким. Казалось, он был способен разбудить весь дом и еще что-то, очень злое и голодное.

Вероника замерла, прислушиваясь к обманчивой тишине. Тем временем темнота вокруг сгущалась. Девушка могла поверить в то, что почти осязает ее: холодную, обманчиво неподвижную… Нечто затаилось в доме, готовое напасть и поглотить ее. Это нечто уже находилось внутри, а возможно, оно и было ее домом!

Недолго думая, она бросилась назад и, распахнув окно, выглянула на улицу, окончательно убедившись в том, что видит сон. Снаружи должен был бушевать ледяными метелями декабрь. Но за окном теплый ночной ветер играл посеребренной лунным светом листвой.

Вероника забралась на подоконник, поджав под себя ноги, и взглянула вниз – слишком высоко, чтобы спрыгнуть. Её пугало падение и мысль о том, что она проснётся, а после страшный сон вновь повторится. Такое бывало много раз. Страхи ушли вместе с недолгим детством, а сейчас они снова вернулись! Как она могла все забыть?

– Чудесная ночь, – девушка вздрогнула, услышав негромкий, но уверенный голос – красивый баритон. Она удивленно подалась вперед. Любопытство с легкостью взяло верх над страхом.

– Здравствуйте…, – Вероника не нашлась, что ответить, и просто поздоровалась, с сожалением признаваясь себе в том, что ещё ни разу мужчина не стоял ночью под ее окнами. Хоть бы и во сне…

Луна высветила темный силуэт червленым серебром. Девушка не слышала шагов, да и обычно бдительная и громкая Чара почему-то молчала. Беспородная пустолайка в случае чего не упустит шанса поднять на ноги всю улицу, а здесь, как ни странно, тишина. Конечно, все не взаправду. Минуту назад этим она пыталась успокоить себя, а сейчас ей почему-то стало очень обидно.

– Сидеть дома в такую ночь просто преступление, тем более в одиночестве, – ее странный гость улыбнулся. А Вероника уже не могла оторвать от него глаз. Ночью, да еще с такой высоты девушка вряд ли хорошо бы его разглядела, но во сне чего только не бывает. Она видела каждую черточку на красивом и гордом лице.

Наверное, если где-нибудь и существует любовь с первого взгляда, то для Вероники она выглядела бы именно так. Хотя незнакомец, кажется, намного старше неё. Слишком уж уверенно он держится.

Ночной гость опять улыбнулся, словно разгадав ее мысли. Да он не просто красив – он прекрасен! Девушке захотелось поблагодарить его, просто за то, что пришел к ней, пусть и не наяву… Только сны имеют обыкновение быстро заканчиваться, а что потом? Она теперь смотреть ни на кого не захочет, если утром все не забудет… Нет, такие яркие сны не забываются!

Что-то тихо зашуршало в темноте.

– Лови! – Руки девушки неосознанно сомкнулись на прохладных и жестких стеблях, поймав целую охапку свежих и мокрых от росы полевых цветов. – Сегодня у меня большой праздник.

– Праздник? Какой? – Вероника робко улыбнулась в ответ. Ей все больше нравилось её видение. Конечно, вряд ли оно пришлось ей по душе, если бы не таинственный незнакомец. И, кажется, он действительно рад встрече.

– Я наконец свободен и снова вижу тебя. – Мужчина сделал шаг вперед, протягивая к ней руки. – Спускайся, Вероника.

Девушка удивленно вглядывалась в серебристую лунную ночь. Загадочный собеседник называет ее по имени, где же они могли видеться?

– Разве мы знакомы? – это звучало очень глупо, но она просто не могла не спросить.

– Знакомы, и давно. Но до нынешнего момента – совершенно безнадежно. – Снова неотразимая улыбка, кажется ее подозрительность откровенно его забавляла. – Не бойся, я поймаю!

– Здесь очень высоко, – проговорила она, неуверенно пододвигаясь к краю подоконника.

Чего она ждет? Это всего лишь сон, тем более девушка уже решилась. Конечно, она никогда не поступила бы так наяву. Вероника была слишком застенчивой и благоразумной, и никогда вот так запросто, не сбежала бы на свидание с незнакомцем.

Но все происходило не по-настоящему. Оставался только страх падения. То неприятное чувство, когда сердце улетает в пятки, а сквозь тело словно проходит воздух.

– Сейчас всё возможно, прыгай! – что-то в голосе незнакомца заставило ее решиться.

Девушка уже свесила ноги из окна, когда услышала шорох, переходящий в гадкое шипение. Позади нее, в комнате! Холодный, липкий страх, приближаясь, шлепал по полу когтистыми лапами. Вероника не могла ни пошевелиться, ни оглянуться назад, ее парализовал ужас.

Внезапно девушка соскользнула с подоконника и полетела вниз. Но в следующее мгновение руки ночного гостя ловко подхватили ее почти невесомое тело, спасая от страха, от жадной глухой темноты.

На первый взгляд в саду было не больше света, чем в стенах ее собственной комнаты. Оранжевое зарево над городом, мягкий желтый свет фонарей и окон соседних домов исчезли. На черном небе совсем не было звезд, а луна казалась необычно тусклой… Но отсутствие света, наверное, впервые в жизни совершенно не испугало Веронику. Напротив, девушку окутывала совсем другая тьма – ласковая и бархатистая.

Дремлющий ночной ветер сорвался с вершин спящих деревьев и взволновал серебрившееся в лунном свете травяное море. Легкий ветер, горячее дыхание ее спутника, его ласковые и в то же время надежные руки, сладкий и будоражащий аромат ночных цветов и молодой хвои кружили голову. Девушка позабыла обо всем и обо всех, ее печали и страхи тоже исчезли, будто вовсе не существовали. Казалось, во всем мире остались лишь одна Вероника, ее прекрасный и таинственный незнакомец и теплая летняя ночь. Девушка кружилась, смеясь, подставив лицо теплому ветру, гуляющему в черном беззвездном небе. Она была безоглядно счастлива, может быть, впервые в своей недолгой жизни.

Одинокая снежинка невозможно медленно, ловя лунный свет прозрачными гранями, спускалась с неба. Вероника поймала ее на лету и поднесла к глазам. Снежинка лежала на ладони и не таяла. Девушка стряхнула упрямицу и удивленно уставилась на свои босые ноги, по щиколотку скрывшиеся в рыхлом снегу.

Вероника не заметила, когда лето уступило место зиме. Она сбежала из дома в одной тонкой ночной рубашке, но ей совсем не холодно, потому что она все еще спит. Девушке чудилось, будто из снежной пелены, словно ледяные миражи, вырастают могучие стены. Непреступные башни из заиндевевшего светлого камня взмыли под самые небеса.

Вероника сразу же поняла, где оказалась. Она знала эту поляну, буквально каждый ее уголок. На снегу не было следов, вокруг под пушистым снежным покрывалом дремал непроходимый лес. Девушка любила мечтать о том, как все выглядело здесь раньше. Но ее фантазии и близко не смогли бы сравниться с поразительным великолепием, которое открывалось перед ней. Она смотрела и не верила своим глазам.

– Это мой дом. И твой, если пожелаешь. – Незнакомец отбросил назад растрепанные зимним ветром волосы. В темных прядях, словно звездочки на ночном небе, блестели снежинки.

– Мой?! – Вероника разглядывала своего прекрасного спутника со смесью восторга и недоверия. Она и мечтать не могла увидеть такое чудо, может быть, на секунду, прикрывая глаза… Ну почему, почему это всего лишь сон? Как бы ей хотелось продлить его хоть на минуту!

– Обещаю, мы еще вернемся к этому разговору. Позже.

Мост был опущен, а ворота – открыты. Ярко освещенный, уютный и просторный двор сулил защиту. Мужчина подал девушке руку и повел внутрь.

Темный и неприветливый лес остался позади, только издалека, донесся еле различимый гул, походивший в равной степени на раскаты грома и порывы ветра. Непонятный звук усиливался с каждой секундой, стремительно приближаясь сразу со всех сторон и неумолимо поглощая остальные звуки.

– Что это? – Вероника встревоженно обернулась, ловя взгляд ночного гостя. Сердце екнуло, в груди разлился неприятный холодок. Почему ей почудилось, что прямо сейчас за неприступными стенами, происходит нечто страшное и непоправимое? Да, она уже слишком далеко зашла, здесь ей не место. Но дома никого нет, кроме… темноты.

– Не бойся, – мужчина ободряюще улыбнулся ей и налег на колесо необычного механизма, спрятанного в нише стены. Толстые тросы с шуршанием наматывались на широкую катушку, мост дрогнул и начал медленно подниматься вверх. – Очень скоро мы станем свидетелями грандиозного зрелища. И может случиться так, что мы станем единственными, кто его запомнит.

Легко закрылись массивные двухстворчатые ворота, щелкнули зубья засовов. Вероника завороженно наблюдала за движениями незнакомца, который с легкостью справлялся с окованными железом толщенными створками. Но вспомнив о том, что сон может оборваться в любую секунду, она торопливо отвернулась и, не дожидаясь приглашения, шагнула вглубь двора. Туда, где в центре заснеженного сада, украшенного скульптурами и колоннами, блестела круглая чаша заиндевевшего фонтана. Целая, а не расколотая!

Девушка смахнула тонкий покров снега с новеньких барельефов и улыбнулась. Она так мечтала увидеть все своими глазами, жаль, что это всего лишь сон! Она пошла дальше, по начищенным до блеска плитам к внутреннему зданию, показавшемуся в глубине сада.

Высокий особняк с необычными сводчатыми окнами, сложенный из светлого камня, издалека смотрелся почти невесомым. Вблизи своими размерами и внушительной неприступностью он не уступал внешним стенам. Широкие двустворчатые двери были открыты.

Ее неотразимый ночной гость догнал Веронику на ступенях широкой лестницы:

– Нам нужно поторопиться, чтобы занять лучшие места.

Девушка стояла на две ступеньки выше и практически сравнялась ростом со своим спутником, тем более было достаточно светло, чтобы заметить почти лихорадочный блеск в льдисто-серых глазах и вызов, отчетливо читающийся на его красивом и решительном лице. Вероника была уверена, что такие чувства у незнакомца вызывает не растерянная гостья, а что-то совсем иное. Но от этого взгляда, а еще от приближающегося странного шума, ей снова сделалось не по себе.