Текст книги "Нужным быть кому-то (СИ)"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Дед ухмыльнулся: – Лёш, она для твоих детей собирает!

– Ага, когда они будут-то? Да и не хочу я жениться, буду вон, как Палыч, до пятидесяти лет холостой. Пойду я к мужикам схожу!

–Тут разведка донесла, что вы в рабочее время мультики смотрите.

–Брехня, смотрю только я, мужики после пяти подтягиваются! А разведке своей, стукачу рыжему, скажи, зазря пусть не треплет чё попало!

–Лёш, зайди к ФФ и попроси её ко мне сейчас же прийти!

–Ладно!

–Давай, Палыч, дождемся Фелицату Фёдоровну и вместе продумаем как быть.-

Главного бухгалтера с экзотическим именем Фелицата Козырев нашел... на рынке. В далекие уже девяностые он чисто случайно остановился у лотка с китайским ширпотребом, где худая востроносая тетка – продавец под восторженные выкрики окружающих, как семечки, щелкала вопросы на умножение и деление. Подождав, пока зрители разойдутся, Козырев подошел к ней поговорить. Она сначала послала его, затем все-таки согласилась после смены пойти в ближайшее кафе. Тогда-то и узнал Иван, что будучи болезненно честной, ехидной до ядовитости, Фелицата, имея два высших образования в эти дебильные времена не смогла сработаться с новыми русскими хозяевами. Она категорически оказывалась вести двойную, а то и тройную бухгалтерию, за что и указывали ей на дверь. В конце-концов, плюнув на все, пошла работать на рынок.

Козырев долго уговаривал её пойти к нему в тогда ещё только начинающую вставать на ноги фирму. Это сейчас у фирмы были филиалы в десяти крупнейших городах, заключены многомиллионные контракты, а тогда ютились в двух комнатках. Фелицата была скрягой, ругалась и тряслась за каждый рубль, ругались они с Иваном часто, но это не мешало им дружно и сплоченно работать.

Многие завидовали его финдиректору, предлагали Фелицате во много раз вышеоплачиваемую работу в солидных банках и корпорациях, эта же ехидна всем отвечала одинаково:   -У меня характер скверный, я неуживчивая, скупая старая дева, а господин Козырев меня устраивает!

Одна слабость у неё все-таки была – Лёшка. Его она обожала! Когда Марианна, мать Лёшки, будучи под хорошим кайфом, просто потеряла его на Чистых прудах, а неизвестно зачем – как она сама потом удивлялась – забредшая туда Фелицата, увидела зареванного и чумазого Лёшку, которого за руку уводила цыганка... у неё вскипело бешенство. Ни секунды не раздумывая, она огрела зонтом с большой ручкой эту 'гадину', схватила Лёшку и, крича во всё горло – Милиция!Милиция! – потащила его к ближайшей стоянке такси.

Дома у Козыревых она застала бедлам: Игорь тряс невменяемую, глупо улыбающуюся жену, Тоня сидела на диване, не в силах подняться, Иван с Калининым садились в машину, собираясь ехать искать внука.

Зареванный, намерзшийся Лёшка, пригревшись, уснул у неё на руках, так она и появилась в Лёшкиной жизни, он нежно звал её наедине – Феля, обожал ходить к ней в гости, она пекла для него свой фирменный торт, в общем, любовь была взаимная.

А маленький Козырев с трехлетнего возраста невзлюбил цыганок и мамашку свою. Та же, будучи уже беременной, чудом выносив девчушек, скатывалась все ниже и ниже. Не помогло и дорогостоящее лечение от наркозависимости в Германии, и в какой-то момент она просто исчезла, оставив грудных девочек во дворе дома на охранников.   Потом уже, после гибели Игоря и Тони в авиакатастрофе, Ивану пришло официальное уведомление о её смерти от передоза почему-то аж из Иркутска.

Вот и сейчас, едва зайдя в кабинет, финдиректор тут же выдала:

– Свободных денег нет!

–Подожди, Фёдоровна. Послушай Палыча. Потом уже ворчи!

–На вас не ворчать, так все по ветру пустите!

Калинин обстоятельно рассказал как и что – дотошная Фелицата долго выспрашивала подробности.

Потом заставила его позвонить Березину, который, к счастью, оказался на месте.

–Да, есть квартира однокомнатная в Перово, владелец Вершков, никто больше там не прописан, да осматривал, да полностью упакованная.

Калинин, включивший громкую связь, чтобы Иван и ФФ слышали все сами, выругался, ему же вторил Березин:

–Я когда после его однушки увидел, где обитают жена с больным Санькой, тоже матерился, хотелось Вершкова ещё раз прибить! Одно радует – через полгода у малыша жилье появится нормальное, моя б воля – завтра же туда их перевез. Вот так. Ну ладно, бывай!

–Ну что, Фелицата Фёдоровна, как решим? То что похороны за наш счет – однозначно, а остальное? Палыч, вон, предлагает мальчику до 18 лет выплачивать какое-нибудь пособие, есть же у нас статья расходов на благотворительность? И надо бы малыша с бабулькой после похорон в санаторий матери и ребёнка отправить, помнишь, где мои девчушки были под Звенигородом? Лешка тогда хвалил, ему там понравилось, а Вершковым это необходимо!

Козырев специально упомянул Лёшку, зная что у ФФ сразу тает сердце.

–Ну, а с матерью, думаю, пусть идет в наш гараж, пока слесарем, если Кириллов одобрит, и она, действительно, понимает в машинах, то пусть и работает механиком, машинный парк у нас большой, работа всегда есть.

–Иван Игнатьич, к Вам Алексей Игоревич просится! – раздался голос Катерины.

–Да, пусть заходит! Смотри, какой у меня становится воспитанный внук!

Калинин хмыкнул: -Это только начало, он у нас...

–Дед, я совсем забыл, – заскочил Лёшка, – вот бы Саньку... о,Фелицата Федоровна как раз тоже здесь... а давай их в тот санаторий отправим, где дети были, мне там понравилось, а то бабульку так жалко-жалко!

Дед развел руками: -Вот и адвокат Вершковых !

Лёшка подсел к Феле, та его тут же обняла.

–Решим, Лёш, решим, только мне бы самой надо всё увидеть, поговорить, ты ж знаешь какая я дотошная.

–Честно? – Лёшка посмотрел на неё, а потом на мужиков.

–Ну, а как ещё?

–Феличка, я от тебя учусь, думаешь, чего домомучительница бесилась? Я, как ты, старался её колупнуть.

–Хитрюга ты мелкая, – чмокнула его в щёку Феличка, – когда к Вершковым съездим, ты же все равно поедешь со мной?

–Я в выходные занят – в гости поеду, давай в понедельник?

Дед хмыкнул: -Вот, всё без меня решили, я тут как бы для мебели.

–Дед, не кипиши, я тебя тоже люблю! Пойду, у меня там фильма на стопе стоит.

–Опять всякую муть смотришь? – проворчала Фелицата.

–Не, я сейчас фильму сильную смотрю "Финист-ясный сокол".

–Дело! – одобрила Феля, – давно пора, а девчонкам показывал?

–Ты отстала от жизни, каждый вечер! Я пошёл, всем пока!

–Слушай, Иван Игнатьевич, а ведь парень-то у нас совсем вырос, глянь, какой дипломат! И время подгадал прийти, когда Фелицата Фёдоровна здесь, и тебе сиропчику налил, мужик!

Палыч покачал головой:

–Как говорил мой любимый герой Таманцев, Лёха-мозгА!

–Значит, завтра созваниваемся с Вершковыми, выделяем им в помощь Титову с машиной, чтобы все успели за день, а ты, Палыч, когда собираешься ехать? – подвел итог Козырев.

–Лешка вообще с утра хочет, а я ж ещё и не позвонил, спросить про дорогу-то, старый стал, забывать начинаю.

–Одна я у вас молодая, полная сил, в мои-то шестьдесят семь!

–А то, раз у Лёхи в друзьях, то значит совсем зеленая ещё.

Валя с бабой Таней перебирали лук-севок, когда зазвонил телефон и высветился незнакомый номер, пожав плечами, Валя ответила:

–Да?

–Добрый вечер! – раздался в трубке хрипловатый голос. – Простите, Валентина, не знаю Вашего отчества, я тот самый Палыч, по поручению Лёхи-ежика, – он хмыкнул, – велел именно так сказать, поясните, как лучше к вам доехать?

Валя заулыбалась:

–Собрались-таки?

–Да, всей семьей ездили сапоги покупать.

Пояснив, где лучше сворачивать с федералки, и как быстрее ехать дальше, уговорились, что приедут к обеду, плюс-минус час. И распрощались, довольные друг другом.

–Чё, Валюшка, улыбаешься, гости будут? И моя непоседа с утра заявится с Ванюшкою, ох, чую, веселые выходные у нас будут! – баба Таня, шустро собрав мусор, поднялась, – пойду-ка я до магазина. Муки, боюсь, не хватит на такую ораву. Вот ведь, дожила до семидесяти пяти почти, думала всё – ведерные кастрюли отставить, да где там, опять "Маланьина свадьба"! А и хорошо, когда вот так вот шуршишь и болесть-то боится привязываться. Ваньке, как заявится, баню готовить, ох, девки, повеселимся!

Валя же про себя отметила, что ей очень понравился голос Палыча, интересно, какой человек, может, будет сплошное разочарование, а может, наоборот?

Утро в доме Козыревых началось суматошное, дети проснулись сами и очень рано, вышедший из ванной дед впал в прострацию – на диване чинно, рядком сидели одетые внуки...

–А позавтракать вы что, не хотите?

–Уже, Палыча ждем! Он сказал, минут через десять будет!

Марь Иванна притащила два пакета еды на дорогу.

–Авось за три часа проголодаетесь! Вы там себя прилично ведите!

–Да! – дружно ответили все трое.

Палыч малость подзадержался в пробке, и детки извелись, каждые две минуты бегали посмотреть, не подъехал ли.

В машину грузились с шумом и гамом, Палыч взял микробус, чтобы детям было попросторнее, и, наконец, расцеловавшись с дедом, клятвенно пообещав позвонить сразу же, как доедут, отчалили. -Ох, Игнатьич, ведь за два дня с ума сведут эту подругу-лошадку!

–А не будет больше приглашать!

Ехали неспешно, Палыч не торопился. Девчушки, пока ехали по федералке, сидели смирно, а вот когда съехали на грунтовку и пошли мелькать за окнами деревни, вот тут Лёху задергали:

– Ой Лёш, смотри, коровы настоящие? – А у меня трактор что ли землю копает! – Курочки... а вон там кто, Лёш? Коза? Которая рогатая?..

Лёшка отвечал, не переставая, Палыч про себя смеялся, потом сказал: -Ну что, воробьи, привал делать будем?

–А чё, ещё далеко?

–Нет, но ноги размять, в кустики сбегать...

–Давай!

Аккуратно съехав с грунтовки на траву, высыпали из машины, и вот тут Вера увидела цветочки...

–Лёша, цветочки... маленькие, красивые какие, но мелкие, Лёш, понюхай... Леша, какая птичка вооон там поёт?

Лёха вздохнул: -Про птичку не знаю, цветочки называются полевые, Палыч, поехали уже, я с ними уморился.

Перед Каменкой Калинин непроизвольно притормозил:

–Дети, посмотрите какая красивая деревня... Как божьи коровки ползут...

Дети долго смотрели на Каменку.

–Красиво как! – выдохнула Варя.

На центральной улице деревни Палыч, притормозив у магазина, спросил у кучкующихся там местных аборигенов, как проехать на Цветочную улицу.

–Цветочная, это какая? – протянул небритый мужик.

–Эта, где Ленин, – крикнул ему другой от дверей.

–А-а-а-а, вона, направо второй проулок.

Свернули направо, и Лёха увидел неподалёку голубой домик.

–Палыч, нам вон туда!

Подъехали, начали выгружаться, из соседней калитки с визгом выскочила растрепанная белобрысая девчонка и побежала в калитку к Вале, а за ней выбежала сухонькая шустрая старушка с крапивой в руке:

–Вот я тебе, анчутка! Ой, никак Лёха-ёжик приехал? – бабуля отбросила крапиву и оправив фартук, протянула ему руку:

–С приездом, милок, а я баба Таня! Дай я на тебя гляну-то, – она повертела его. – Худоват, если не сказать, тощщой, но ничё, откормим. А вы, девицы-красавицы, как вас звать-то?

–Я Варя, она Вера.

–Так-так, а различать вас как же?

Ответила Вера:

– У Вари зуб выпал, а я букву Ззз не выговариваю.

–А, ну тогда ладно, есть различие, подь сюда, – крикнула она белобрысой девчонке, которая выглядывала из калитки.

–Это вам подружка, Аришка, она любит хулиганить, вы её сильно не слушайтеся, на деревья не лазьте, она-то чисто обезьяна, а вы впервой в деревне-то.

–Так, а ты, милок, как звать-величать тебя?

–Владимир я, здравствуйте!

–О, тёзка, значит! – раздался голос за спиной. Повернувшись, Калинин увидел среднего роста мужика, смешливо поглядывающего на всех.

Протянув Палычу руку, тот представился:-

–Ульянов...Владимир Ильич! – и замер, сдерживая улыбку.

–О, прямо как Ленин!

Тот заулыбался: – Вот сызмала так и зовут!

–А-а-а, теперь понял, что мужик у магазина имел в виду, говоря про улицу вашу – это где Ленин. – И, протянув ему руку, представился, – Владимир Павлович...Калинин.

–Ух ты, Политбюро! – хлопнул его по плечу Ленин, и оба захохотали. Из калитки быстро выскочила Валя и схватила Лёшку в охапку:

–Ежиик, приехал?

Тот разулыбался, а Валя тут же сгребла к себе сестричек.

–Девчушки, привет!

Из дома малинового цвета вышла женщина.

–Супруга моя, Тамара, Надежду Константиновну вот не встретил! – представил её Ленин. Лёшка же подвел Валю к Калинину: -Валя, это Палыч, он наш человек, – представил Лёха Палыча.

Валя протянула ему руку с интересом разглядывая мужчину: высокий, подтянутый, без капли жира, симпатичное лицо, теплые какие-то, карие глаза, широкий шрам начинающийся от левого уха и уходящий под рубашку.

– Неплохой вроде, – подумала она, – а там, таки будем поглядеть, как говорит дядя Колобок.

Калинин с любопытством рассматривал Валю: среднего роста, вся такая ладненькая, крепенькая, она сразу вызывала симпатию, ещё обращали внимание её огромные глазищи, смотревшие приветливо и с интересом.

Подумалось – Первое впечатление весьма и весьма приятное, посмотрим, что дальше?

Сзади кто-то басом прогудел:

–А меня почему никто не знакомит?

–В калитке бабиного Таниного дома стоял детина, крупногабаритный такой, мощный, но не толстый.

–Это младшенький мой, Ванюшка, – представила его баба Таня.

–Ничего себе, Ванюшка, – протянул Калинин, – это ж целый Иванищще!

–А у меня, милок, из пяти мальчишек, четверо такие вот, в батю свово, один Мишук в меня удался, мелковат супротив братьёв-то!

–Ага, мелковат, он нам всем четверым дрозда дает, вон, анчутка, – он кивнул на Аришку, которая уже с жаром что-то говорила девчушкам, маша руками в сторону бугра, – вылитый дядька, плачу ведь с её выходок. В школу, поди, каждый день придется ходить родителям.

Нехилая ладонь Палыча утонула в лапище Ванюшки.

–Рад знакомству! А ты, шкет, чего стесняешься, здорово! – он легонько пожал Лёхину лапку и прогудел: -Мелковат и тощщеват ты, брат, но за лето откормим, да, мамань?

Из проулка вылетели два пацана на великах и с шиком затормозив возле них, подняв облако пыли, два пацана уставились на Лёшку.

–Это ты Лёха – Валин друг? Я Матвей, все зовут Матюхой, а это Санёк, айда с нами на великах?

–У меня же нету!

–Ха, дед, ты угадал! Пошли, у нас старый велик был, мы с дедом его наладили.

Матюха соскочил с велосипеда и потащил Лёху к себе во двор. И всё, дети Козыревы выпали из вида Палыча: Лёха унесся с пацанами, девчушки пищали от восторга – сначала долго наблюдали за ласточками, потом тискали огромного рыжего Мурзика, что валялся на солнышке у беседки, потом побежали на пригорок, смотреть сверху на Малявку, потом их всех забрала баба Таня – лепить пирожки. Мужики же дружно собирались на 'рыбаловку', по зорьке – как выразился Ленин.

Потом Палыч и Ванюшка взялись колоть дрова, Ванюшка время от времени ходил проверял как топится баня. Было шумно, весело, как-то празднично.

Валя, побежавшая за маслом к себе, на мгновение замерла – Палыч снял футболку, и его уродливый шрам, идущий от шеи до средины правого бока, резко выделялся на мускулистой спине.

–Боже, как же ему досталось!

Проскочив в дом, увидела в углу сваленные вещички деток и шустро начала уносить в комнату, где детишки будут спать. Из проулка выехала машина и остановилась возле Валиной калитки.

–Том, это ещё что за явление? – спросил Ванюшка выскочившую на шум машины Тамару. -Тьфу! Я думала, мои, а это прощелыга опять припёрся! И чё ездиит, не понимает слова нет, и Верный где-то носится, то его живо отвадил бы! Из машины вылез принаряженный, рыхлый какой-то мужик с букетом цветов и, отряхнув брюки, направился в Валин двор.

–Мамань, – шумнул Ванюшка, – где мой праздничный спинжак? Ща мы его отвадим!

–В сенцах, на гвоздику, где ж ему быть-то, – ответила маманя из окошка.

–Никакого порядку, спинжак с карманами и на гвоздике, эх, не ценют люди!

Ваня пошел в сени, чем-то там побрякал, пошуршал и вышел на порог:

–Том, ну как, смотрюсь?

Та захихикала: -Ванька, ты прямо артист, во ща комедь будет!

В надетом прямо на голое тело видавшем виды спинжаке, застегнутом на единственную пуговицу, в каких-то старых штанах с пузырями на коленках, с торчащей из кармана бутылкой, заткнутой пробкой из газеты, и надетой явно женской соломенной шляпой с цветочком – Иван преобразился в местного забулдыгу. Подмигнув им, он пошел к Вале во двор. Та уже вышла и что-то негромко и сердито выговаривала бывшему, когда распахнув калитку с шумом ввалился Иван:

–Валюха! Я при... шел... – не зная, что он придуривается, трудно было поверить, что он на самом деле трезвый. – Ты... меня... чё не встррречаешь...а?..

Он вылупился на мужика с цветами: -Ты хто?

Тот с брезгливостью отошел на пару шагов.

–Чё, не нравлюся?.. А... ты мне то...же! Валь,..чё ему...надо..,а? А... понял... он к тебе свататься...приехал...да? А я?.. Ты ж мне... А... знач..чит... сопппе...рник... да?

–И вдруг рванул на себе пиджак, пуговица отлетела под ноги бывшему, а Ванька попер на на него, размахивая бутылкой...   -Ща... Поговорим... Валь, я во гневе страшшен!

Лерочка боязливо попятился в сторону, а потом оглянувшись и поняв, что его загоняют к кирпичной стенке сарая, как-то по бабьи взвизгнув, проскочил мимо Ивана, выбежав за калитку, замер: возле его переднего колеса, задрав лапу, мочился Верный. Сделав возле колеса приличную лужу, он негромко рыкнул на Лерочку. Лерочка, боязливо смотря на пса, обежал машину, залез в нее и с пассажирского сиденья долго пролезал на место водителя – мешал солидный животик. Открыв окно, проорал: -Дура! Все тут придурки, вот и оставайся с алкашом!

–Ты кого алкашом назвал? – взревел Иван и Лерочка газанул, сорвавшись с места и разгоняя испуганно закудахтавших кур горластой соседки. Машина заглохла, а соседка Ирка, выскочив на шум, заорала на всю улицу:

–Ирод, шары разуй! Я сейчас твою консервную банку разнесу, если хоть одну курицу зашиб, – она схватила дрын, и побледневший Лерочка, нервно оглядываясь, рванул с такой неприветливой Цветочной, а вдогонку ему лихо свистела Аришка.

Вот свист-то и стал печалью Вари, Верушка к концу дня уже лихо посвистывала, а у Вари из-за выпавшего зуба получалось только шипение, и она куксилась, но долго киснуть не удалось, на очереди была баня с вениками.

Первыми пошли мужики "самый сладкий пар-первый", Ульянов утащил Палыча, за ними пошел Иван с можжевеловым веником, и два часа слышалось уханье, фырканье и гогот, потом на приступок выполз едва живой Калинин, отдуваясь и вытирая бежавшую с него воду, он мычал и зажмуривал глаза.

На вопрос бабы Тани, хороша ли банька – выдохнув, сказал:

–Уфф, я в раю побывал! Баб Таня, это ж неземное удовольствие, никакая сауна не идет в сравнение, а уж веник можжевеловый... – он закатил глаза. – Я много бань видел, но ваша... Я как кот Матроскин, вдвое щисливее стал!

Матюха орал возле бани: -Дед, ну ты скоро, весь пар, поди, выхлестали?

Вывалился довольный Иван, а дед Вовка загнал в баню пацанов. Лёшка выдержал с полчаса, и то с непривычки было достижением, а Матвейка с дедом все намывались, пока Тома их не разогнала:

–Совесть есть у вас? Нам тоже помыться надо!

–Баба Таня пояснила Палычу: -Оно вишь как, мои дитятки все парную обожают, сами и строили такую большую баню, под свой рост, но вот ведь смех – главный парильщик-то Мишук, вот кого из бани со скандалом выгоняю всегда!

Иван ухмыльнулся: -Мамань, он у нас мал золотник и дорог, да ещё и во..-

–Замолчь! Думаешь така оглобля вырос и мелких можно обижать?

–Его обидишь, как же! Веришь, Палыч, мы с Колькой два бугая с одним мелким справиться с детства не можем, скользкий, гад, как змея, да ещё десантура! Но хорош, это я тебе не привираю, да ещё увидишь уникума нашего, у мамани торжество скоро намечается, может, все-таки приедет!

Та пригорюнилась. -Вот ведь упрямцы вы какие, не хотела же я рождение отмечать! Да и Мишук сказал, что не сможет! -Не, а кто тебя спрашивать станет, ты наша маманя, нам и делать тебе праздник! А тебя, вон, посадим в передний угол и будешь сидеть командовать! Девки обещались обе приехать, чё тебе не нравится?-

–Так ведь местов-то на всех не хватит?

–Не, ну а Федякина турбаза на что?

Выполз малиновый Лёшка, сел, прислонился к Володе и чуть слышно сказал: -Думал, помру!

В доме зазвонил телефон, Верушка несла его Лёшке, что-то взволнованно рассказывая. -Палыч, ты поговори с дедом, я пока посижу!

–Игнатьич, не ругайся, некогда было Лёшке звонить, весь день по полям летали с пацанами на великах, а сейчас он после парной еле дышит! Что? Не, все нормально, только с непривычки устали. Да, да! Лёш, дед спрашивает нравится вам здесь?

–Да! – подпрыгивая, закричала Вера, Лешка же расплылся в широчайшей улыбке:

–Клёво, супер!!

– Игнатьич, я как их спать уложу, тебе подробно все расскажу!

Пока мылись женщины, мужики поставили под старой яблоней большой стол, потом таким вот большим колхозом ужинали...девчушки уснули за столом, Лёшка тоже задремывал, и Калинин с Иваном отнесли девчонок в дом к Вале. Лёшка же шел, едва переставляя ноги и обнимая Валю за талию. Едва лег в кровать – тут же отрубился. Валя аккуратно прикрыла всех сопящих одеялами и вышла на крыльцо, где стояли, покуривая, мужики.

–Валюх, как я сегодня алкашом побыл?

–Вань, вы все Шишкины от скуки на все руки, шляпу-то я узнала, а вот спинжак... – она засмеялась, загоготал и Иван.

–С карманами, чай! Эх, Мишки нету, он бы в сто раз чуднее придумал! Валь, ты мамане не проболтайся, он ведь в отпуск на её рождение прикатит, сюрпрайзом!

–Баба Таня будет на седьмом небе! Она ж его три года, малого, не видела!

Собрались расходиться.

–Володя, я тебе в горнице постелила вместе с Ванькой, чай часа в четыре поднимет вас Вовка! Вот что я тебе скажу: Лёша парнишка очень надёжный, его вон даже моя анчутка сёдни слушалась, а на неё управы совсем нет, только крапивы и боится. Пусть дед никого не слушает, а отдает парня в школу, ты посмотри, как он быстро с Матюхой сдружился, ребятишки-то к нему прислушивались весь день. Так-то носятся сломя голову по всем ямам и оврагам, а с Лёшкой, смотри-ка, по дорогам ездили и колеса не проткнули – это ж у Матюхи постоянная беда. Я это тебе как многодетная и многовнуковая мать говорю, семеро детишек, восемнадцать внучков и два правнука – третий на подходе.

–Да, баб Таня, скажу, спасибо Вам!

Палыч набрал Козырева. Тот сразу взял трубку: -Ну, рассказывай!

Владимир подробно рассказал, как дети себя вели, как летал на велике счастливый Лёшка, как лепили пирожки девчушки, как льнули они весь день то к Вале, то к бабе Тане. Передал слова бабы Тани.

Дед, похоже, загордился:

–Вот, Калина, как оно выходит? Значит Козыревскому роду нет переводу! А Лёшке скажи, слово надо держать. Обещал звонить – звони сам!

В ночи пели, заливаясь, соловьи, и уснул Палыч под их пенье с улыбкой, и так сладко ему спалось, как в далеком детстве. И не снились ему привычные кошмары: как он тащит на себе тяжело раненого Ивана, как каким-то шестым чувством угадывает, что сейчас будет взрыв и накрывает своим телом старлея... чтобы просыпаясь в холодном поту, хватать воздух и осознавать, что это только сон.

Проснулся от прикосновения Ивана, через минут пятнадцать вышли и пошагали к Малявке. Небо едва-едва начинало светлеть, вокруг было так тихо, ни ветерка, ни шороха, природа спала – с бугра видно было, что Малявка плавает в молочном тумане, где-то далеко робко-робко подала голос первая ранняя пташка... Палыч приостановился, вдохнул всей грудью бодрящий прохладный воздух и начал спускаться по тропинке вниз к реке за мужиками. Туман ближе к речке густел, и казалось, что Ленин и Ванюшка плывут в нем. На небе меж тем стали видны темно-синие облака, кое где начинающие краснеть.

–Тут у нас рассветы завсегда богатые, я и в июне, когда рыба не клюет – июнь на рыбу-плюнь, частенько сюда по зорьке прихожу, полюбоваться – душа, она просит. А уж когда из Шишкиных кто наезжает, постоянно здесь бываем, выросли же на Малявке все.

Дед Вовка шустро разобрал удочки, указал Палычу место, Иван пошел на свое коронное, а Палыч залюбовался и заслушался: наступающий день вступал в свои права – уже множество птиц пели, встречая солнышко, облака светлели, становясь нежно сиренево-розового цвета. Где-то высоко прогудел самолет... и вот из-за края неба вылез первый лучик... Палыч забыл про удочку, забыл про рыбу, завороженно смотрел на всходящее солнышко, заливающее все вокруг ярким светом. Очнулся от рывка удочки – поплавок плясал, уходя в воду, подсек – на крючке извивался подлещик. Рыба начала клевать, туман расходиться, и Калинин весь отдался рыбалке, у него плескалось в сачке штук семь окушков, пара подлещиков, когда с горки скатились сонные Матюха и Лёшка.

–Ух, ты! Палыч, дай мне подержать, а? – Лёшка вцепился в удочку обеими руками, и когда у него клюнул окушок, он восторженно завопил на всю округу:

–Поймал!! Поймал!

–Тише ты, рыбу распугаешь, – шикнул на него дед Вовка, – ну еще немного рыба поклюет, а потом все, как отрубит.

Так и вышло, Лёшка поймал трех окуньков и одного подъязка, радости не было предела, а взрослые, глядя на восторженно галдящих мальчишек, тоже улыбались.

–Вот что нам, пацанам милее всего – природа, рыбаловка, деревня, а не эти планшеты, айфоны. За пару выходных столько радости набирается... Зимой да, в деревне не особо, а летом... – Иван раскинул руки, – красотища! Моя дочка, вот бы кому парнем надо было родиться, едва солнышка побольше становится, вся изноется-изведется – В Каменку! Пока тут снег тает, не привожу, ведь через каждый час мокрая и грязная бывает. А маманя уже не молодая, но подсохло – всё, ребенок до поздней осени здесь.

Баба Таня уже приготовившая завтрак, оценила улов:

–Знатная уха выйдет!

–Да под калиновку твою, да ещё с шашлычками, ох, маманя, живем!

Ванюшка подхватил мамку и посадил её на руки:

–Пусти, ирод, ведь уронишь! – притворно сердилась баба Таня, шлепая его по руке.

Проснувшиеся, умытые и причесанные девчонки хихикали, Валя положила им 'яишню' и налила по кружке молока от Зорьки. Лёшке оно так понравилось – он допивал уже вторую кружку, вытирая белые усы на губах. После завтрака всем нашлось дело: мужики пошли мариновать мясо для шашлыков, Валя с девчонками пошли на дальний бугор – там росло много щавеля, и баб Таня послала их нарвать его на зеленые щи.

На бугре летали пчелы, бабочки, Варя с Верой ежеминутно восторгались и бегали за бабочками разглядывали всяких жучков. Набрали щавеля и потихоньку пошли домой, по дороге собрали три букета из барашков-мелких желтеньких цветочков, каких-то сиреневых и розовых тоже с мелкими цветами, и подарили по букетику бабе Тане, бабе Томе и Вале. Лёшка с Матюхой таскали нарубленные Палычем сучки к специальному месту для мангала, сделав работу, унеслись на великах. Иван ушел на сеновал досыпать, Аришка утащила девчушек показать свои богатства – все были при деле.

–Баб Таня, может Вам вскопать чего? – Владимиру не хотелось спать, его переполняла энергия.

–И, милок, у меня архаровцы на што? Вон, у Валюшки если.

Валя, поколебавшись, сказала, что рабсила требуется, и часа три они пересаживали кусты смородины и крыжовника к забору от дома, затем укладывали заранее подготовленные камни для альпийской горки, и Палыч в какое-то мгновение поймал себя на том, что откровенно любуется ею.

–Так, Палыч, стоп! Ты, мягко говоря, староват, да и твои жуткие шрамы не украшают тебя, а наоборот, отваживают женщин! – Был у него печальный опыт с двумя подругами, одна даже замуж собралась, но, увидев его посеченную осколками ногу, дала задний ход.

Калинин не вовремя вернулся за забытой папкой и услышал – подруга объясняла кому-то по телефону:

–Он же конкретный урод, шрамы эти жуткие брезгливость вызывают! Как с таким спать?

Вот и доходил он в холостяках до седых висков, не завязывая ни с кем серьёзных отношений.

Мужики вчера в бане, увидев его изуродованную ногу, притихли.

–Да,досталось тебе, тёзка! – вымолвил Ленин.

–Кому-то повезет с такой женой! – сейчас мысленно позавидовал Палыч.

Прибежала Аришка, опять вся растрепанная:

–Тёть Валь, дядь Вова, там щи зеленые поспели, и папка проснулся, баушка зовет!

–А где девочки?

–Все уже собрались, вас вот ждем!

К зеленым щам добавилась запеченная Тамарой по какому-то по особому рецепту курица с фасолью. Дети Козыревы не отставали от Матюхи и Аришки – уплетали за обе щёки.

Иван же поставил на стол графинчик с каким-то напитком нежно кораллового цвета.

–Эликсир жизни Татьяны Макаровны, попробуешь – не забудешь!

Ленин придвинулся ближе к графинчику:

–Это да, калиновка всем напиткам – напиток. Мы на ей все выросли, да чего уж греха таить, класса с восьмого в тихую понемногу пробовали. Я-то постарше был и вовремя удрать успел, а Мишка с Колькой... ох и влетело им... А ты, Ванька, стукачом был первостатейным!

Иван загоготал:

–А чего, меня никуда с собой не брали, малец да малец, обидно же было, да и калиновку хотелось же попробовать, – он потер макушку – баба Таня отвесила ему подзатыльник, – весёлое у нас детство было, Валь, подтверди?

А почему ни один из Шишкиных на соседке не женился? – спросил Палыч.

Все засмеялись:

–Да это Мишка, паршивец, обещал ей что женится, клятву давал, землю ел, а сам изменил, к Ритке Володиной перкинулся, за велосипед. Вот Валюха и серчала на нас. Шишкины – Врунишкины звала потом долго. Колька было к ней хотел посвататься, а она ни в какую. Валь, сколь нам тогда было лет-то?

Валя долго смеялась:

–Мне, вроде, восемь, тогда Мишке двенадцать, а Кольке десять. Конечно, велик навороченный, какая клятва, да и Ритка была девица видная, рослая... хи-хи.

–Да, – вступила баба Таня, – Мишук-то ей до плеча едва доставал, это потом он вытянулся, а тогда все соседи потешались, крупная, полная Ритка, и мелкий тощщий Мишук.

Ленин вздохнул:

–Ну а я, Валь, сама знаешь, староват тогда для тебя был, вот и остались все Шишкины с носом, а то была б у тебя, баб Тань, своя, доморощенная сноха.

–А и ладно, если вы такие слепые все были, мне-то она завсегда как дочка родная, а снохи, что ж, неплохие, вот только Мишук все холостякует, ведь сороковник уже. Начну по телефону высказывать, так хитрованец, начинает всяко увиливать... беда, вот ведь анчутка уродился.

Так славно и легко было Калинину в их дружной смешливой компании, он как будто домой вернулся после долголетнего отсутствия.

Лёшка с детьми разговаривали с дедом по телефону, слышались только восклицательные предложения, все говорили наперебой, делясь своими впечатлениями. Лёха же, важничая, хвалился уловом и, конечно, новыми друзьями.

Потом на поляне за домом бабы Тани Ванюшка затеял футбол с местными мальчишками, девчонки шумно болели: кричали, свистели, как заправские болельщики, подтянулись ещё ребятишки с соседних улиц -шум, гам, свист...