Текст книги "Уходя, оставляйте записку (СИ)"
Автор книги: Надежда Манченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– С добрым утром, как спалось? – хитро спросил Тема.
– Шикарно, поверь. Всем привет, – поздоровалась я на английском.
Пара помахала мне рукой.
– А мы с вами на рок-фестиваль едем, – сообщила Барбара.
– Круто! – подняв большой палец, проговорила я.
– Ну, рассказывайте, где вы были? – Спросил Джек.
– Я сморю, все уже знают, что мы где-то были. Матвей, это ты постарался? – спросила я, без злобы.
– Ребята видели, как мы вернулись в субботу в пять утра в номер. Они тоже были в клубе, правда, в другом.
– А, понятно. Мы были в классном караоке-баре. А потом поехали в клуб – потанцевать и задержались там до утра.
– Хотите посмотреть, как Ника поет? Я записал на телефон небольшое видео, – произнес Матвей, доставая телефон.
– Я тебя убью. – Пообещала я.
– Обязательно.
Пока я дожевывала завтрак, ребята смотрели видео. Кстати довольно не плохо. Я же говорила Матвею, что хорошо пою, а он не верил. Судя по его довольному выражению лица – ему понравилось. Его спеть я так и не уговорила. Он сказал, что не умеет. Зато он классно танцевал на дискотеке, на которую мы потом поехали.
И так до концерта оставалось пару часов, из которых полтора мы потратили с Ксюшей на макияж, прически и выбор одежды. Я остановила свой выбор на черном корсете с камнями на лифе, черные узкие штаны, на которых было пару дырок. Темно серый лак, смоки-айс, туфли на высоком каблуке, широкий браслет, сделала начес и закрепила заколкой в высокий хвост. Ксюше выбрала короткое платье черного цвета, туфли с открытым носком, куртку кожаную(ей станет прохладно, как она выразилась), тоже черную, клатч и трехъярусная цепочка из белого и черного золота. Волосы она уложила в творческий беспорядок, этакий хаос. Макияж был тоже весьма яркий и необычный для нее. Мы вышли из моего номера к нашим парням, которые ждали нас, переодевшись сами час назад.
Когда я увидела Матвея и Артема, то была весьма удивленна. Матвей был одет в темно синюю кофту с глубоким вырезом, смотрелось очень сексуально. Брюки такого же оттенка и черные ботинки (интересно ему не жарко, надеюсь, они тонкие). Черная футболка, серые джинсы и рубашка в клетку темно красная, и кроссовки круто смотрелись на Теме. И мы такие модные выдвинули, наконец, на концерт.
Чтобы понять атмосферу, которая творится на таких концертах, нужно хотя бы на одном из них побывать. И не важно, в каком городе или стране он проходит. Я была на трех рок концертах: в Москве, Нью-Йорке и Краснодаре, к нам тоже иногда приезжают знаменитости. Правда к нам приехали Би-2, Чичерина и Земфира, когда был тур в память о Сергее Бодрове, то они были шикарны! Так, что толпа, нет километры разноплановых людей стоявших в поле, возле огромной сцены, меня не особо удивила. Хорошо, еще не такие пьяные (может, конечно, потому, что только начало), как в России. Зато мои друзья находились в полном шоке от крика, шума и вида ирокезов, байках, черной одежды, метала на их куртках, дерзкого макияжа и прочей атрибутики рокеров. Мы прошли в середину этой толы, насколько это было возможно. Подвинув несколько людей, мы стали так, что бы было видно сцену, как раз в то время, как на ней появилась первая группа Demi Lovato молодая певица, актриса. Как для разогрева довольно не плохо. Спев четыре песни она уступила место группе One Direction им выпала честь исполнить три песни. Их песня Rock me мне понравилась больше всего, хотя эту группу я не особо любила. Ксюша слушала с открытым ртом, она вообще первый раз на таком мероприятии. А Матвей смотрел на меня, улыбался и не особо реагировал, что твориться на сцене.
– Здорово, это круто, я люблю рок! – Кричала Ксюша на эмоциях.
– Это только начало, поверь, дальше будет круче! – Уверенно сообщила я.
И действительно с каждым последующим выходом новой (для ребят) и моих, давно любимых групп, становилось все драйвовее. Даже Матвей с Артемом втянулись.
Каждая песня Skillet, каждое их слово, каждый взгляд прекрасного Джона Купера и обалденная игра на барабанах Джен Леджер заставляли мое сердце биться чаще. А Песни The Rasmus побуждали у меня бурю эмоций.
– Я обожаю тебя, – крикнула я Матвею на ухо, во время выступления специальных гостей – группы Scorpions и их коронной песни Wind of change.
– Девочка моя! – Буквально прошептал мне на ушко Матвей, я даже не уверенна, что именно это он сказал. Но после его поцелуя, я перестала сомневаться.
До самой ночи нас развлекали группы: Imagine Dragons, их песня Just Tonight станет для нас с Матвеем и для Ксюшки с Темой песней пары, скорее всего. Three days grace и их вещь Рain пели все, кто был на фестивале, так же как и многие другие песни. Наконец завершающим исполнением был Крис Дотри. Все песни у него в основном медленные, так, что мы даже потанцевали медляк.
Мы шли с фестиваля от автобуса, который нас довез в одиннадцать вечера до центра города, оттуда – пешком.
– Это просто что-то невероятное! – все еще в эйфории прошептала Ксюша. Мы все настолько охрипли, что еле говорили.
Вроде бы концерт шел всего часа четыре, а усталости на все десять. Так, как мы кричали, орали, хлопали, после такого все нам хотелось отдыха и скорее бы добраться до гостиницы.
– Согласен. Я чувствую, что после сегодняшнего начну слушать рок. – Просипел Матвей, а Тема только покивал головой, говорить он был не в состоянии. Дойдя, наконец, до своих номеров, мы зашли и плюхнулись на кровать.
– Я немного полежу. – Сказала я.
– Я тоже, – ответил мне Матвей.
В дверь постучали.
– Открыто, – прохрипела я.
– Это я, Никуля, зайдешь потом за вещами? – просунулась голова Ксении в дверь.
– Маркова, я тебя убью за твою педантичность! Зайду, ты ж не отстанешь. Дай пять минут полежать. У тебя, кстати, есть смывка для краски, а то моя закончилась, забыла купить.
– Есть, я ж ей не пользуюсь, хотя после сегодняшнего макияжа, похоже придется.
– Ага. – Простонала я, и потянулась на кровати, услышав хруст собственных костей. Эх, старею! – Ладно, пойду за одеждой. Не спи! – тронула я Матвея, подойдя к его кровати.
– Я не сплю. Пойду пока покурю и в душ. Ты же мне запрещаешь курить рядом.
– Давай. Травись, травись, что ты! На здоровье! – мило проговорила я, показывая язык Матвею. И вовремя успела закрыть дверь, подушка, летящая в меня, ударилась о дверной откос.
Пока я сняла макияж, поговорила с Ксюшей, и написала папе смс, что я жива, здорова, и скорее всего через неделю буду, прошло минут пятнадцать. Вернувшись в свой номер и не застав Матвея, стала переодеваться. Надев ночную рубашку и распустив волосы, пошла в душ. Ненавижу, когда волосы в лаке, фу! Поплескавшись под приятными струями воды минут двадцать, завернулась в большое махровое полотенце, причесала волосы и вышла из ванной. Матвей стоял возле окна и смотрел на ночной город, о чем-то задумавшись. Он был одет в одни джинсы, его темные волосы еще совсем влажные, видимо принял душ, когда я была у сестры. Я тихонько подошла к нему. Кончиками пальцев провела по его спине, по позвоночнику. Он резко развернулся, я так и осталась стоять с вытянутой рукой, перепугано смотря на него. «Неужели опять оттолкнёт, как тогда…в Москве?!» – пронеслось у меня в голове. Но он взял меня за руку.
– Прости, напугал? Просто не услышал, как ты подошла. – Проговорил он.
– Ничего, все нормально. – Я подошла к нему еще ближе, провела рукой по волосам, слегка притянув его к себе, провела языком по его губам.
Матвей чуть наклонился ко мне, обняв за талию. Наши языки сплелись в страстном поцелуе. Кончиками пальцев провела по его скулам, шее, плечам, спускаясь все ниже. О, боже какое у него тело! Его рука запуталась в моих волосах.
– Мы должны остановиться, – прошептал он мне на ухо, очень неуверенно, скорее спрашивая, чем утверждая.
– Нет уж! Я столько времени не спала по ночам, представляя нас вместе, что сейчас ни-за-что не отступлю! – уверенно сказала я и чуть прикусила его губу, обняв его второй рукой за шею.
Он улыбнулся так сексуально, что мне захотелось его еще больше! Его губы путешествовали по моей шее, ушкам, было немного щекотно, но очень приятно. Руки поглаживали мои плечи, лицо. Я снова поцеловала его руку, когда он провел ею по моей щеке. Продолжая поцелуи, такие нежные, но в тоже время требовательные и немного властные, Матвей приподнял меня.
– Ты вкусно пахнешь, ванилью. – Смеясь, произнес он, направляясь к кровати со мной.
Я хотела сказать, что он тоже пахнет чем-то терпковатым, немного смешанным запахом с сигаретным дымом, таким ненавистным для меня, сейчас же казавшимся самым лучшим запахом на земле. Но не смогла, он целовал меня, и было так тяжело отстраниться.
Поставив меня на пол, он продолжил изучать мое тело, спускаясь от ключицы к краю полотенца, которое меня уже бесило, но я не могла его сбросить, мои руки были заняты волосами Матвея. Я тихо охнула, когда он слегка распустив полотенце, прикоснулся к моей груди. Слова были лишними, никогда не понимала, как можно вести беседы в такие моменты. Можно лишь произносить имя любимого человека во всех интонациях. Он, судя по всему, был такого же мнения. Сегодня мое имя звучало значительно чаше во всех интерпретациях (от Вероники, Ники, до Никули), чем за все время нашего общения.
Матвей осторожно приподнял меня и уложил на кровать. Сам же лег рядом, опираясь на одну руку, второй развернул полотенце, освободив меня от своеобразного плена.
– Ты прекрасна! – приподнявшись и нависая надо мной, рассматривая меня, словно никогда не видел, глухо произнес он.
Мне стало немного неудобно, но я улыбнулась, закусила губу и провела рукой по его телу, остановилась лишь у его пояса. Расстегнуть-то мне его, удалось, а вот дальше, Матвей не дал продолжить мое маленькое путешествие, подняв мои руки над головой. И начав свое путешествие по моему телу. Его дыхание, поцелуи и язык, который прикасался к моей груди, животу, пупку, и еще ниже, заставляли меня вскрикивать, шептать «хорошо, как же хорошо» и выгибаться навстречу его ласкам. Мои руки переместились ему на спину и буквально впились ему в спину, чувствую, будут у него следы от моих ногтей! Он раздвинул мои ножки и провел по внутренней стороне бедер рукой.
– Ты точно уверенна? – еще раз уточнил Матвей.
– Спросишь еще раз, и я тебя убью. Я хочу тебя и мне плевать на все! Если ты боишься моего отца – не переживай я ему не скажу, – с издевкой проговорила я, тяжело дыша.
– Глупышка. – Нежно сказал он, у меня прямо комок в горле застрял. Не хватало еще заплакать.
В следующее мгновение мне уже перехотелось плакать, руки Матвея поглаживали низ живота, губы и язык вырисовывали узоры на моей груди. Еще миг и его пальцы вошли в меня. Я сильнее прижалась к нему. Чувствуя его возбуждение, прерывистое дыхание и прекрасное тело совсем рядом, буквально в миллиметре. Проводя руками по его торсу, и спина нащупывала следы от пуль и ножевых ранений.
– Тебе не больно? – Довольно глупо спросила я.
– Уже нет, не останавливайся. – Прохрипел он.
Мне без проблем удалось стащить с него джинсы. Мои губы шептали: «Хочу тебя, всего!». Перед моими глазами был потолок, наверно белый, но мне казалось, что он весь усыпан звездами, мелкими, яркими, они кружились…. я выгнула спину и вскрикнула.
Матвей чуть переместился, начал целовать меня, одна его рука держала мой вес, вторая – гладила мое тело, словно запоминая, каждый его изгиб. Он разместился у меня между ног и резко вошел в меня. Мы одновременно вскрикнули, от чувств, переполняющих нас.
Минут двадцать наши стоны слышали, скорее всего, в соседних номерах. То, как он двигался во мне, как наши тела сплелись в одно целое и наши чувства в этот миг – невозможно передать словами. Страстные поцелуи, хриплые голоса, мокрые тела – это звучит пошло, но на деле это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной в час ночи.
– Я люблю тебя, – тихо прошептала я Матвею куда-то в шею, лежа у него под боком.
Мы оба засыпали.
Я проснулась от того, что меня пристально рассматривали. Открыв глаза, увидела Матвея, лежащего рядом, именно его взгляд я чувствовала на себе. За окном было темно…. Он поглаживал мое плечо и о чем-то думал – это было заметно по сдвинутым бровям. Закрыв глаза, я снова провалилась в глубокий сон, улыбка не сходила с моего лица.
====== Глава 4 ======
Если честно, я до сих пор не могу поверить в тот факт, что я встречаюсь с девушкой, которую охраняю. Все мои принципы, все слова, и клятвы ее отцу, что я некогда так не поступлю, звучали очень глупо. Хотя это я только сейчас понял, тогда же мне казалось, что по-другому и быть не может. Но я ничего не смог с собой поделать, она… меня тянуло к ней. Это было впервые за мои лет. Странное чувство, особенно, когда чувствуешь ее прикосновение рук, на своем теле, ее запах становится родным, голос можешь различить из тысячи. Все это похоже на бред, еще месяц назад я сам себя за такие мысли поместил в психушку, сейчас же, лежа на кровати и смотря на Веронику, которая спит у меня под боком, боюсь вздохнуть, чтобы ни разбудить ее еще раз, это уже не кажется бредом. Ника уснула в первый раз где-то в часа три ночи, и я вместе с ней. Проснулся же спустя пару часов от того, что Вероника трясла меня.
– Матвей, проснись, ну проснись же! Господи, что же делать?! – испуганно кричала она.
Я открыл глаза, тяжело дыша. Спустя минуту сел на кровать.
– Что с тобой?
– Все хорошо, сейчас приду. – Еле проговорил я, сжимая челюсть, от напряжения. Встал и пошел в ванную. Твою мать, когда же это пройдет?! Проклятые кошмары!
Через несколько секунд дверь ванной открылась и вошла Ника со стаканом ледяной воды.
– Уйди! – прорычал я, боясь, что в таком состоянии могу ей причинить вред.
– Нет! – Твердо произнесла она, подошла ко мне и обняла. Я так и стоял, вытянув руки вдоль туловища. Так мы стояли минут пять. Когда же я почувствовал, что могу контролировать себя, обнял Нику. Она подняла голову, посмотрела на меня.
– И часто с тобой такое? – спросила она тихо.
– Довольно таки. Прости, не хотел, что бы ты видела меня в таком состоянии. Это после армии. Зря ты подошла, я не контролирую себя, мог и ударить тебя, случайно…
Вероника лишь отрицательно покачала головой.
– Ты в следующий раз скажи, что нужно делать, что бы тебе легче стало, ладно? И не прогоняй меня.
Если честно я был в шоке, не ожидал такого от Ники. Но я согласно кивнул головой, поцеловав ее. Мы прошли в комнату, и через пару минут она уже спала крепким сном, дыша мне в шею.
Лежать было бесполезно, я встал, надев спортивный костюм, кроссовки, тихо вышел на пробежку. Недалеко от нашего отеля располагался парк, в котором, даже в столь ранее время, почти шесть утра – рассвет, бегало пару человек. Достав телефон и подключив наушники, я включил песню Eminem – Im Not Afraid и побежал по дорожке. Мое самое любимое дело обдумывать любую сложную ситуацию именно во время бега. Так и сейчас мои мысли занимала Ника, ее ситуация с мамой, ее отец, как мне вести себя с ним, когда мы вернемся. Стоило ли начинать поиски моей родной матери, про которую я так толком ничего и не узнал. После того, как мне помог найти адрес, где она жила лет тридцать назад, мой, она как сквозь землю провалилась. Жила себе девочка Тамара Киреева в городе Бресте с родителями, отцом ученным, матерью домохозяйкой, потом в лет 18 встретила своего первого мужа, родила мальчика (меня то есть), но спустя три года сдала его в детский дом, по непонятным причинам. Переехала в Тихорецк, в маленькую квартиру, подальше от родителей, начала жизнь с чистого листа, училась, работала, потом встретила своего второго мужа, родилась у них дочь, прожили они пять счастливых лет и все… дальше о ней ничего не известно. Словно и не было ее вовсе. Как звали мужа и какая теперь фамилия Тамары неизвестно. Единственное, что мне бы стоило сделать – это приехать еще раз в Тихорецк и покопаться в архивах. В прошлый раз у меня было слишком мало времени для этого.
Пробежав третий круг, я остановился около спортивной площадки, и не много увлекшись спортом, не заметил, как прошло добрых три часа. Нужно возвращаться.
– А меня, что не мог подождать? – возмущенно сказал Артем, которого я встретил возле двери. Он собирался зайти за мной и тоже побегать.
– Не уверен, что ты в шесть утра был готов вскочить с постели и бежать. – Ответил я ему, пожимая руку.
Он хоть и младше меня, но чем больше с ним общаюсь, тем отчетливее понимаю, что он хороший человек и друг. И положа руку на сердце, он единственный друг, который у меня остался из прошлой жизни. Из этой: все ребята, с которыми я общался, дружил, погибли или уехали заграницу, не оставив своих координат. Где-то я их понимаю, на войне есть два типа дружбы: на всю жизнь, или лучше забыть людей, с которыми связанно слишком много воспоминаний. Так проще, для некоторых.
– А чего тебя так рано понесло на улицу? Нормальные люди спят. – Продолжил Тема.
– Так то нормальные. У меня бессонница.
– И что даже Вероника не помогает? Такая девушка рядом, а у тебя бессонница, понимаю, еще она причиной была бы, а так… – скрестив руки на груди, и опершись о стену в коридоре, подколол меня Тема.
– Не переживай, была. Поверь, с этим у меня бессонница никак не связанна. – Непроизвольно копирую его движения, произнес я.
– О, я, кажется, что-то пропустил. У вас с Никой, что-то было?
– Похоже на сплетни, ай-ай-ай, как не стыдно! Не переживай, я думаю ты узнаешь все подробности через пару часов, как только Ника пообщается с Ксенией.
– Да прямо уж, Ксюша мне не все рассказывает.
– Такое расскажет! Уверен.
– Ага, значит, все-таки было.
– Иди ты! Я пошел в душ, встретимся на завтраке.
– Ну-ну! – смеясь, проговорил Артем, но все же пошел на пробежку в одиночестве.
Зайдя в номер, увидел Нику, которая сидела в кресле, возле окна и красилась.
– Привет, что-то ты так рано встала, мы куда-то идем? – спросил я, подойдя к ней и поцеловав.
– Еще не знаю, возможно. Я тут прогуглила и нашла собор, где есть хоспис. Точнее их два, один Собор святого Петра он в расположен в центре города, а второй – святого Патрика находиться в 60-ти километрах от Кельна. Правда, при первом есть больница, а вот во втором – хоспис. Нужно поехать и туда и туда. А еще папа звонил, у нас неделя, на выходных они с Улиткой приезжают домой, нужно быть в городе.
– О, сколько всего я пропустил. Хорошо поедем. Спроси у Ксюши, может она была в тех соборах, пускают туда вообще. И можно ли как то у них узнать про их пациентов, или это тайна. Я в душ.
– Как всегда коротко, и по делу. Ты всегда такой? – проворчала Ника.
– Ага, привыкай. – Произнес я еще раз поцеловал ее и скрылся за дверью.
Уже в кафе, поедая завтрак, Ника спросила Ксюшу про соборы. Ксения начала взахлеб рассказывать об истории соборов. Ника быстро перебила ее:
– Ксю, мы не уроки истории, я понимаю, что это очень интересно, но ты мне скажи только, есть ли доступ в больницы?
– Ты, как всегда. А зачем тебе это? – спросила, немного расстроившись, Ксения.
Ника рассказала сестре все подробности поисков ее матери за последние дни.
– Я точно знаю, что в соборе св. Петра не разрешают заходить на территорию больницы, только родственникам. А в другом соборе я не была. Но думаю правила там такие же.
– И что мне делать?
– Так скажи, что это твоя мама, какая проблема? – не понял Тема, подключившись к разговору.
– Доказательств, что она моя родственница нет. Фамилия не такая уж и редкая. – развела руками Ника.
– Да, но не забывай, что здесь не Россия и Виноградовых ни так уж и много. Так, что попробуй показать им паспорт. Может, прокатит. – Предложила Ксения.
– Попробую. Вы с нами?
– Да, Тема, ты как? – уточнила Ксюша.
– Я как все. Когда едем? – согласился Артем.
– Сейчас доедим и поедем. – Улыбнувшись, произнесла Вероника.
Она нервничала, и это было видно невооруженным взглядом, хотя и пыталась держать себя в руках. Через час мы стояли возле собора. Мы видели его на экскурсии неделю назад. Даже внутри побывали. Хоть я и не смыслю ничего в архитектуре, но даже у меня захватывал дух, когда смотрел на него. Высотой в десяти, а то и больше этажный дом, пять башен с колокольнями. Ксения сказала, что он очень старый, лет сто, но его разрушили во время войны, и уже в шестидесятые восстановили, как и многие храмы в Кельне. Внутри было очень… уютно, что ли. По крайней мере, когда мы заходили, чувствовалось, что ты попадаешь в другой мир: другой запах, атмосфера. Я вообще не очень люблю бывать в церквях, хотя и заходил после армии, поставить свечи за пацанов, которые погибли, и чувствовал себя не очень уютно. А тут было комфортно, душевно. Не могу объяснить это чувство словами. В общем, попав в этот собор, Ксюша и Ника стали спрашивать у монахинь есть ли в их больнице Виноградова Тамара. После долгих расспросов, кто она, и действительно является ли Ника ее дочерью, они сказали, что такая пациентка к ним не поступала. Чего и стоило ожидать.
– Поехали в другой, может там повезет. – Предложил я Ники после получаса бесполезных распросов.
– Поехали, хотя я не уверенна, что вообще ее найду. Похоже все зря. – Окончательно расстроилась Вероника.
– Не зря, не унывай. – Успокаивала Ксюша. – Приедешь домой и вытрясешь все из папы и дедушки. Если ты им расскажешь, что знаешь, они не отвертятся.
– Конечно, вытрясу, три ха-ха. Они меня тоже в психушку упекут. Я понимаю, что папа, если знал о матери и проделал с ней такое с дедушкой, не перед чем не остановиться. Ему карьера, судя по всему важнее человеческой жизни. Боже, никогда не могла подумать, что мой отец, которого я так любила, да и сейчас люблю, так поступит. Это абсурд! – чуть ли не плакала Ника.
– Тише, тише, девочка. Успокойся. Вот и такси приехало, садись, поедем. Ты не переживай, все будет хорошо! – я обняв Нику, стал шептать ей на ухо, что бы успокоить ее.
Ксюша стала развлекать Нику рассказами об их походах с Артемом.
– Пока вы гуляли по клубам, мы были в таком крутом ресторане, там отдельные кабинки, для каждой пары. Очень романтично: интерьер, музыка, даже еда, легкая красиво украшена, а десерты у них вообще сказочные. Вы должны с Матвеем туда сходить. Еще мне понравился кинотеатр на улице. Не знаю, как там, в Италии, но тут мне безумно понравилось. Единственное, что меня волнует, как мне потом перед родителями отчитываться, они ведь захотят увидеть фотки.
– Покажешь им те, что ты сделал, что тут такого. Скажешь, что я передумала в последнюю минуту и уговорила вас полететь в Германию. Она мне больше нравиться. Мне, как девушке с приветом, простят. – Быстро придумала Ника.
– Ну, ладно, уговорила. Слушай, а когда нам нужно будет уезжать? – спросила Ксюша, опустив глаза.
– В конце недели, а что?
– Ничего.
– Маркова, колись! Я же тебя знаю!
– Я в Париж хотела. Смотрела в интернете, билеты есть недорогие, всего на два дня. – Скромно отозвалась сестра Ники.
– Вот ты такая смешная, ты раньше не могла сказать, мы тут третью неделю сидим!
– Мне было неудобно.
– Неудобно спать на потолке! Мы можем взять билеты и поехать в Париж, хоть сегодня. Все решено, ребята, мне настолько надоела эта ситуация, что, несмотря на то, встречусь я с мамой сегодня или нет, мы летим во Францию! К черту все и всех! – прокричала Вероника. Я лишь улыбнулся, подумав, что такой она мне нравиться больше, уверенной, дерзкой, безбашенной девчонкой.
– Ура! – обрадовалась спонтанному решению сестры Ксюша.
– Ребята, у нас хоть деньги останутся, на обратный путь? – спросил приземленный Артем.
– Не переживай, если, что автостопом поедем. – В шутку сказала Ника.
Стоя перед небольшим храмом, я пытался понять, почему он называется собор. Видимо когда-то он был больше, сейчас же это было небольшое каменное двухэтажное здание, с одной колокольней. На его территории было еще несколько маленьких зданий (кельни), одно большое и очень длинное – это, судя по всему, и был хоспис. Ухоженная территория, приветливые работники (не знаю, как их правильно называть). К нам подошла монахиня, лет шестидесяти.
– Добрый день, я могу вам чем-то помочь? – спросила она на немецком.
– Вы говорите на английском? – спросила Ника.
– Что? Простите, я вас плохо понимаю. А, нет, я не говорю на английском. У нас все, кто здесь живет, знают лишь немецкий. Тут так принято. Кто приезжает, привозят переводчика. – Объяснила монахиня. Ксюша тут же перевела нам.
– У нас есть переводчик. Я хотела спросить вас о ваших пациентах. Я ищу свою мать… – Ника стала рассказывать все то, что рассказывала до этого, другим людям. Ксения очень хорошо справлялась с ролью переводчицы.
Вероника показала паспорт, монахиня внимательно посмотрела и, поманив нас рукой, пошла по дорожке. Мы переглянулись, ничего не поняв, но пошли за ней.
– Меня зовут Агния. Я настоятельница этого собора. К нам много приезжают людей со всех стран. Привозят своих родственников, старых и не очень. Мы за ними ухаживаем, обеспечиваем всеми необходимыми лекарствами, одеждой, уходом. Они доживают свою жизнь тут. Кто по месяцу, а кто и годами. С разными болезнями. У нас отличные врачи. Не всегда родственники хотят, что бы знали их настоящие фамилии, имена, мы и не требуем. Нам достаточно, что бы нам сказали, как зовут пациента, пусть это и вымышленное имя. Недавно к нам привезли женщину, лет сорока, сказали, что ее зовут Беатрис. Привез мужчина довольно пожилой, крупный с отличительным шрамом на шее. Сказал, что она находилась в больнице в Кельне несколько лет, но там не смогли ничего сделать с ее состоянием. Ей стало лишь хуже, быстрая усталость усугубилась лекарствами и теперь она почти все время спит, не разговаривает и никого не узнает. Мы взяли Беат к себе и стали за ней ухаживать. Естественно ее родственник перевел на счет храма определенную сумму, – настоятельница остановилась возле длинного здания. – Я рассказала вам это по той простой причине, что по описанию ваша мать и есть Беатрис, тем более, что она русская. Я слышала, как она говорит сама с собой на русском. Вероника, вы можете пройти со мной, остальные пусть подождут здесь.
– Матвей! – в панике произнесла Ника, прижавшись ко мне. – Можно он пойдет со мной?
– Нет, у нас могут только родственники навещать больных.
– Иди, не бойся мы с тобой. Я с тобой! Мы подождем тебя тут. – Сказал я, как можно уверенней.
Вероника, кивнула и, выдохнув, пошла за монахиней.
Я, Ксюша и Тема – сели на скамейку, стали ждать. Никто не решался произнести хоть слово. Все были на нервах.
Спустя два с половиной, долгих часа, когда я уже стал переживать и ходил туда-сюда, под Ксюшину просьбу сесть и успокоиться, в десятый раз – вышла Ника. Точнее то, что еще пару часов назад было красивой, жизнерадостной, хоть и немного нервной девушкой.
Сестренка, ты как? – обеспокоенно проговорила Ксюша, подойдя к Нике. Тема встал и тоже спросил все ли хорошо.
– Х…во! – произнесла Вероника и бросилась прочь.
Мы побежали за ней, Ксюша еще по дороге умудрилась поблагодарить настоятельницу, которая вышла следом за Никой. Я догнал Нику уже около ворот собора.
– Куда тебя вечно несет, дура?! Ты под машину захотела попасть, снова? Одного раза мало?! Идиотка! – орал я, тряся эту больную за плечи.
– Отпусти придурок! – попыталась оттолкнуть меня истеричка. Я схватил ее и сильно прижал к себе. Пару минут она вырывалась, потом обмякла, я лишь чувствовал, как моя рубашка становиться мокрой от ее слез.
Наши друзья отошли и стали вызывать машину. Пока она ехала, слава богу не долго я так и стоял, прижимая Нику к себе. До города мы доехали значительно быстрее. Поднявшись в гостиницу, я усадил Нику на кровать. Она сидела неподвижно, слезы катились по ее щекам. Было безумно жалко ее и хотелось хоть что-то сделать. Но я лишь стоял в сторонке, курил, и смотрел, как Ксюша делает чай и пытается напоить им Веронику. Выпив чай, Ника немного отошла. Посмотрела на нас: Ксюша сидела возле нее, Артем сидел в кресле, и внимательно смотрел за ними, я вышел на балкон.
– А Матвей где? – спросила Ника.
– Я тут, малыш. – Хотелось как можно нежнее с ней обращаться, в таком состоянии, как она была, мне становилось за нее страшно и не хотелось, что бы это повторилось. Присел рядом с ней и убрал волосы с ее лица. – Ты как?
– Мне безумно хочется кричать от невыносимой боли и безысходности. Я видела маму. – Она замолчала, глотая комок в горле. По ее лицу снова потекли слезы. – Она жива, но это странно видеть ее такой.
– Она тебя узнала? – спросила Ксюша.
Ника кивнула.
– Да, она, правда, не назвала меня по имени. Я зашла в больницу вместе с Агнией, она провела меня до палаты, где лежала их русская пациентка. Когда я зашла, то увидела женщину, сидящую в кресле и смотрящую в окно. На коленях лежала книга. Она дремала. Если честно я ожидала увидеть куча трубок, вокруг лежащего тела. Я присела на край кровати и тихо позвала маму. Она открыла глаза и пару минут смотрела на меня. Мама очень похудела, но осталось такой же красивой, какой я ее помню. Волосы были собраны в хвост, теплая юбка, кофта с длинным рукавом.
«– Привет, мама ты меня узнаешь? – спросила я у женщины, что сидела напротив с лицом моей матери.
– Добрый день. Да, ты моя дочь. – Спокойно произнесла Тамара
– Мамочка, ты жива! – я кинулась к ее ногам, а она лишь улыбнулась и похлопала по моей руке.
– Ну, что ты, милая, как маленькая. Веди себя прилично! Тут люди. Конечно жива, не говори глупостей!
– Мама, это я Ника, я думала, ты умерла, тебя не было пять лет. Ты уехала, папа сказал к тебе нельзя, а потом он сказал, что тебя нет в живых. Я поехала с друзьями тебя искать. Помнишь Ксюшу Маркову, она тоже тут. – Сбивчиво говорила я, стараясь сказать ей как можно больше.
– Детка, что ты такое говоришь, встань с пола, продует. Меня нет с тобой всего несколько недель, а ты ведешь себя, так как будто год не виделись.
– Мама, я же тебе говорю, что прошло пять лет.
– Ха-ха-ха, какая ты выдумщица, Олененок. – Засмеялась она.
Я в шоке села обратно на кровать.
– Лучше помоги мне лечь. – Распорядилась она.
Я подошла к ней, взяла ее за руку и помогла встать. Чуть не упала вместе с ней, я не ожидала, что она так обопрется. Мама, шаркая ногами, как старуха, дошла до кровати. Пришлось ей поднять, уложить и укрыть ноги покрывалом. Я бы никогда не подумала, что она так плохо себя чувствует. По виду и не скажешь.
– Как папа? – спросила Тамара.
Поняв, что мама действительно ничего не помнит, я стала рассказывать ей, что произошло на протяжении пяти лет. Об отце, его работе (об Улитке, естественно промолчала), моей учебе. Когда я закончила рассказ, мама долго на меня смотрела, я надеялась, что она вспомнит хоть что-то не из своей старой жизни.
