Текст книги "Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ)"
Автор книги: Надежда Мамаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Завяжи за изголовье. Ножки подломятся.
Спустя двадцать секунд я в открытое окно поймала аркан, второй конец которого был закреплен за магомобиль. Подбежала к кровати, намереваясь закрепить аркан, увидела, как внутри «сердца» зарождается нестерпимо красная искра.
Время словно замедлилось. Взрыв показался мне распускающимся цветком хризантемы.
Доля мига.
Проклятье пронзают первые одиночные лучи. Я кричу что есть сил: «Гони!!!»
Доля мига.
«Сердце» разрывных чар становится нестерпимо-алым, обдавая всю спальню жаром, от которого враз вспыхивают шелковые обои на стене.
Я вскакиваю на постель, упираясь в одеяло ногами. И чувствую сильный рывок, едва не выдергивающий плечо из сустава.
Доля мига.
И первый сгусток энергии ударяет в стену, пробивая ее. Ложе вместе с нами едет к окну. Я натягиваю аркан на себя, пытаясь задрать изножье кровати. Постель широкая. Но окно тоже. Мелькнувшее опасение «не пройдем!» в прямом смысле отметается. Взрывной волной. Она–то и выносит часть стены. А еще – нас: меня, кровать и привязанного к ней ошалевшего рыжего карателя, который, судя по его воплям, десять раз пожалел, что не умер.
Время вновь скручивается, несется все быстрее. А мы просто летим по ночной улице. Подломившиеся ножки ложа остались где-то далеко позади. И сейчас, царапая дном, кровать высекала из мостовой искры.
Я стояла в полный рост, юбка задралась до неприличия. Поболталась на этом уровне и решила, что стоит подняться еще. И теперь рваный подол был у меня где–то на отметке «очень смелая мода», когда бедра едва прикрыты. Впрочем, мне было слегка не до того, чтобы одергивать одежду.
Я едва удерживала аркан. Все же сила умертвия была как нельзя кстати. Вот только два магомобиля, мчавшие за нами следом, как–то тактично намекали, что ночные гонки на кровати – это только начало.
?р, видимо, тоже узрел погоню, потому как резко рванул вперед. А над моей головой просвистел пульсар. Я инстинктивно дернулась вбок и раскаленный шар впечатался в заднее стекло. То брызнуло крошкой осколков.
Впереди маячила прямая, как стрела, улица, вонзавшаяся в набережную Кейши.
Я увидела ворона, который, закрепив руль заклинанием, распахнул дверцу, и, свесившись с сиденья, запустил сразу из двух рук пульсарами.
Одним, судя по всполоху за мной, – попал. Знать бы еще – куда. В преследователей или просто попал.
– Рули давай! Врежемся! – видя, как неумолимо приближается парапет набережной, завопила что есть сил. И плевать, что я как бы мертвая. Именно сейчас окончательно отправляться в небытие, на радость врагам, не хотелось.
– А если не оторвемся – нас зажарят, – парировал Ар, выпуская еще один пульсар.
– Тогда целься лучше, архов снайпер!
– Не говори под руку, зомби несчастное! – ответ совпал с еще одним взрывом.
Я все же обернулась и увидела, как один из магомобилей, подбитый, врезался бампером в мостовую и перевернулся на полном ходу. Из открывшегося капота вылетел сначала с криком «свободен!» элементаль, а за ним – и три души. Вот и закончилась для кого–то погоня. Остов машины залило пламя.
Зато второй магомобиль и не думал останавливаться, мчась на нас. Причем очень стремительно. Кажется, Ар понял, что ещё немного – и нас с рыжиком если не пристрелят пульсаром, то банально раздавят: между кроватью и машиной была всего пара футов, когда ворон все же вернулся за баранку.
? дальше машина, не успевая вырулить по мостовой, пробороздила кусты, и совершила резкий поворот уже на пешеходной набережной, отчего наша «кровать на привязи» описала по газону дугу. Я же описала весь спектр эмоций от этого действа. Причем вслух и матом. Исключительно. И это под фееричный полет моего чемодана из заднего окна. Последний угодил аккурат на кровать меж расставленных ног привязанного к углам кровати парня.
– Драх! Смотри куда рулишь, а то приедешь, куда смотришь! – резюмировала я (почти цензурно!) результаты своего «доклада» по методам прополки кустов с помощью кроватей.
К слову, ныне на рыжей голове карателя благодаря протараненным кустам красовались развесистые рога из веток. Меж колен парня был зажат желтый монстр. Причем чемодан заклинило так качественно, что дальше он не полетел. Зато раскрылся. Именно в этот момент нас и нагнали преследователи, боднув капотом в изголовье. Резкий толчок вперед ослабил натяжение аркана.
Этим я и воспользовалась, когда нас боднули во второй раз: успела затянуть петлю аркана вокруг центрального столбика изголовья. Я освободила руки и проворчала себе под нос:
– Вот почему даже после смерти я должна орудовать сковородкой и утюгом? – с этими словами я достала из чемодана орудия женского домашнего рабства и…
Именно в этот момент преследователи обогнали нашу кровать на полкорпуса и боднули сбоку, прижимая к парапету. Из окон рядом с водителем и заднего высунулись с арбалетом и фаерболом наизготовку сразу две морды. Одной из них я пригладила встрепанные вихры. Утюгом. На мой взгляд, прическа получилось неплохой. Жаль, ее обладатель не смог оценить моих усилий. ?трубился. Наверняка – от счастья и своей неземной красоты. Правда, успел спустить болт. Тот пригвоздил подушку рядом с бедром привязанного парня.
Зато со вторым пришлось тяжко уже мне. Потому как для начала пришлось быстро овладеть навыком отбивания фаербола сковородкой. Почувствовала себя игроком в крикет. Правда, не прими я подачу, получила бы не фингал мячом, а два обугленных трупа и останки кровати.
Огненный шар ушел свечкой вверх.
– Да чтоб ты сдохла! – в сердцах брякнул маг, которому только что загубили отличное заклинание.
– Мужик, я уже! – радостно сообщила я ошалевшему от такого заявления магу. А затем уже отработанным движением «раззудись рука, размахнись плечо и отбей еще» вмазала гаду по физиономии.
Но пока я расправлялась с атакующими, совсем забыла о водителе. А он, зараза, о нас – совсем даже нет. Видя, что его напарники уже не с ним, он, обогнав кровать, поравнялся с Аром, а затем, что есть дури, бортанул его.
Парапет, рассчитанный на добропорядочных горожан, прогуливающихся по пешеходной зоне, а никак не на бешеные гонки на магомобилях, был невысок и ни разу не монументален.
Машина вместе с Аром перевернулась и полетела в реку. Ну и мы за ней. Правда, по частям: кровать с привязанным рыжиком – отдельно. Я – отдельно. Рога из веток – отдельно. Мои панталоны из открытого чемодана – тоже. Зато сам желтый так крепко вклинился меж коленей несчастного карателя, что даже и не расстыковался с парнем в процессе полета.
Магомобиль вместе с вороном, благодаря немалой скорости, плюхнулся в воду, совсем чуть-чуть не долетев до середины реки, и тут же пошел на дно. Кровать на манер поплавка и не думала тонуть. Хорошо еще, что она приводнилась карателем сверху. Могла ведь и днищем.
Я же очутилась уже традиционно по уши в неприятностях и для разнообразия – по горло в воде. Зато – все еще сжимая утюг и сковородку. Правда, с ними пришлось расстаться: как оказалось, когда твои руки заняты домашней утварью, тяжело не только строить карьеру, но и спасать собственную жизнь.
Меж тем машина ушла под воду по самую крышу и потянула за собой постель, на которой подал голос привязанный. Я нырнула, решая для себя, кого спасать первым: ворона или пытаться отвязать аркан. Но опытным путем выяснилось, что верховного карателя не только сжечь, но и утопить не так–то просто. Он не только уже выбрался из покореженной машины, но и сумел убрать аркан.
Огненная плеть, напоследок вспухнув искрой, истаяла в воде. А я же обнаружила, что хоть почти и не дышу, но и не рыба тоже – раз в минуту почти мертвому тело все же нужно было делать вдох. Вынырнули мы с вороном одновременно. И если моя макушка маячила посреди речной глади, то ворон умудрится практически слиться с краем кровати.
Зато прикованный парнишка, увидев меня, гребущее к нему, перестал голосить.
Но тут меня разглядел и водитель, вышедший из машины. Судя по тому, что в нас не летело ни проклятий, ни боевых плетений, он не был чародеем. Зато арбалет в его руке компенсировал этот маленький магический недостаток.
– Твою ж! – я нырнула, уходя на глубину. Арбалетный болт прорезал мутную толщу рядом со мной. Потом ещё один, и еще. А после четвертого все прекратилось.
Тут сильная рука схватила меня за талию и стала тащить наверх. Я же, поняв, что меня пытаются спасти, активно заработала ногами и… выплыла с вороном на поверхность. Заозиралась и увидела горящим тот самый магомобиль, что вытолкнул нас в реку.
– Не только он умеет стрелять, – прокомментировал Ар, и мы погребли к уже изрядно унесенному течением ложу.
На импровизированный плот вылезли мокрыми, а один из нас – ещё и замерзшим.
– В-в-вы живы… – простучал зубами испуганный парнишка.
– Отчасти, – я не стала вдаваться в детали, но рыжик – свидетель вчерашних кладбищенских событий – все понял и так.
– Сейчас свяжусь с отделом, а потом отвяжу тебя, – тоном «ставлю вас в известность» произнес Ар, а потом добавил: – А ты мне расскажешь о том, как оказался в моей постели.
От последней фразы я фыркнула. Ну прямо маман девицы на выданье, заставшая в кровати дочь с любовником.
Первое ворон осуществил быстро, со вторым возникли проблемы. Жаль, что рыжик был прикован не только на совесть (которой у заговорщиков, судя по всему, труп наплакал), а ещё на суперпрочную зачарованную стяжку. И пока Ар ее пытался разорвать, его подчиненный стенал. Нет чтобы оценить рвение начальства, которое в буквальном смысле вцепилось в ценного работника зубами, за неимением ножа и бесполезностью чар.
– А давай я ее сломаю – не выдержав созерцания мытарств этих двоих, предложила я, кивнув на руку, прикованную к столбику.
– Нет! Она мне дорога! – рыжик аж придвинулся ближе к ?ру.
– Тебе настолько дорога спинка кровати, что ты предпочитаешь оставить все как есть? – уточнила я.
– Спинка? Я думал, ты про мою руку… – стушевался парень. Хотя я думала, что тому, кто сидит обнаженным на постели собственного начальства, смущение не грозит в принципе. Ан нет, ошиблась.
– Ломай, – ?р без лишних разговоров отодвинулся, уступив мне место.
Ну, что могу сказать… Дуб был крепким, столбик держался стойко. Но с третьего удара я таки доказала, что некромантка – это смесь чистой слабости и нечистой силы. И если за первую отвечала моя условно живая девичья составляющая, за вторую – мертвая.
Спустя семь минут рыжик стал обладателем двух шикарных браслетов из магических стяжек.
– А теперь, пока нас не убили, поговорим, – произнес ворон.
Ну да, когда плывешь на импровизированном плоту, который в девичестве был кроватью, самое время для задушевных разговоров, не иначе. Эту мысль я и попыталась донести да Ара.
– Тай, после того, как мы проплывем Лиловый квартал, течение принесет нас к лодочной пристани. И я готов поставить свой череп, что нас там будут ждать.
– Подмога? – с надеждой вопросил рыжий.
– Свой череп? – как истинная некромантка уточнила я. Ибо клялись обычно головой, а не ее отдельными запчастями.
– ренегаты. Сомневаюсь, что водитель не успел сообщить о провале операции. А мост Свиданий мы уже проплыли. Осталась только пристань. – Глянув на карателя, пытавшегося стыдливо прикрыться наполовину мокрым одеялом, ответил ворон. ? затем он повернулся ко мне: – Череп ты видела, он у меня в сейфе стоял.
Дальнейших пояснений не требовалось. Я вспомнила отравленный бутерброд.
– Итак? – Ар вернулся к допросу рыжика.
Как оказалось, парнишку схватили у его дома несколько часов назад и оглушили. А потом притащили в дом начальства.
– Я пришел в себя перед тем, как меня затащили в дом. – Рыжий напоминал нахохлившегося воробья. – Я не видел, сколько их было. Очнулся, когда маг чертил на груди пентаграмму, а в углу уже было разрывное проклятие. Правда, перед тем, как они ушли, тот темный колдун сказал, что бы я передал тебе привет от братства Черного волка и сообщил, что… – ту он засмущался окончательно.
Зато мне стало понятно: если с заговорщиками был опытный колдун – то снять с дома охранку для него оказалось плевым делом. Потому ворон и, не заметив ничего, смело зашел в свою спальню.
– Говори как есть, – меж тем, поняв причину, по которой рыжик старательно отводит взгляд, отрезал Ар.
Каратель набрался духу:
– …сообщить, что дни гнилой крови сочтены и трон скоро займет истинный наследник.
– Гадство, – выплюнул ворон.
Я подумала, это он об оскорблении первородной крови, но оказалось, что нет.
– Сочтены… – ворон сморщился от этого слова. – Хотел бы я поверить, что эта фигура речи, но похоже они активировали украденное из имперской лаборатории экспериментальное Проклятие Мороя и не пожалели жизни одного из своих сильнейших магов, что бы им воспользоваться.
– Какое проклятье? – я посмотрела на бледное лицо Ара.
– Того, из-за которого тебя убили, – пояснил ворон и скомандовал: – Ныряем!
И не дожидаясь, пока я обдумаю приказ, схватил меня и бросил в воду. Впрочем, судя по троекратному бульку, – не одну меня.
Нырнули мы вовремя. Река перед этим как раз совершала поворот, сужалась, течение стало быстрее и вынесло нас к пристани, на которой, как и предполагал Ар, уже ждали веселые ребята. Они-то и поприветствовали нас с огоньком и задором, дав залп пульсаров в кровать.
Мой чемодан уцелел каким–то чудом. И за этим чудом ныне спрятались три головы, созерцая дрейфующие обломки ложа.
– Ну вот и все… – удовлетворенно донеслось с пристани.
– Верховный хотел, чтобы он умер последним и мучился до самого конца… – возразил ему скрипучий голос.
– По мне, чем раньше сдохнут все гнилокровные ублюдки, тем лучше. Двоих вон уже нет. Осталось четверо и император, – последнее слово он сопроводил смачным плевком.
Меж тем наш желтый партизанский чемоданчик тихонечко плыл, приближаясь к пристани.
– Все, поехали, доложим верховному о…
Договорить он не успел, сверху раздался усиленный магией окрик:
– Сдавайтесь и поднимите руки вверх! Столичная жандармерия.
Я задрала голову и увидела, как в десятке футов над землей парит патруль на грифонах.
– Только этих олухов тут не хватало, – тихо, на пределе слышимости, процедил Ар.
Я была с ним полностью согласна. Где были эти стражники, когда магомобиль гнался за нашей кроватью?
Заговорщики, видимо, были с нами солидарны в том, что городскому патрулю здесь не место. Потому сделали сразу два предупредительных в головы. Грифоньи. Хотя, кто их знает, в звериные или жандармские они целились?
Пристань огласил рев раненых животных, которые, сложив крылья, камнями упали на мостовые. Жандармов, этих держиморд, которые часто шастали по улицам макаронной походкой в серо-красных мундирах и штанах с красными же лампасами, я не жаловала. Особенно после того, как в свое отделение они увезли Нари и ее жениха. И, судя по всему, Ар как глава тайной канцелярии тоже был не самого лестного мнения об уличных стражах.
Зато пока заговорщики запускали фейерверки, мы смогли доплыть до пристани и выбраться из воды тремя ожившими утопленниками.
Ренегатов оказалось четверо. Самый щуплый достался рыжику. Ару – двое. А мне – один. Зато какой. Не мужик. Гора, который, едва увидел меня, тут же решил познакомиться поближе и понесся навстречу, приготовив пудовый кулачище.
Нет, я всегда знала, что при занятии некромантией стоит развивать в себе умение видеть путь среди могил и быстро бегать, дабы вовремя удрать от зомби, сторожей, бабулек и другой нечисти. Но вот знатоком боевых искусств я не была ни разу. До этого момента. И подумала, что и сейчас – не то чтобы очень жажду.
Потому ответила на хук соответственно – присела. Громила разозлился на столь верткую меня и зарычал. Ну да, понимаю его: это слегка неудобно, когда мишень удирает. Но, как говорится, даже мертвые жить хотят. А я в этот миг не просто хотела, а очень.
Второй замах – и я прогнулась настолько, что мазнула мокрой шевелюрой по грязному пирсу, собрав на волосы изрядно песка. Кулак пролетел надо мной на манер стенобитного тарана. Еще один рык. Пудовый кулак вернулся на исходную для нового хука.
Именно в этот миг я, распрямившись, решила, что такому добру, как сор на моих лохмах, пропадать не след, и резко повернулась. Песок ударил по глазам противника. Он взвыл. Хотя, может, громила заорал потому, что я при этом еще и заехала ему пяткой в междуножие?
Но спрашивать у противника, что произвело на него большее впечатление, было как-то слегка недосуг. Ибо через секунду он проморгался, вперил в меня красные от раздражения зенки и, заорав, попытался… пнуть. Натурально пнуть . Видимо решил, что его руки коротки, что бы меня достать . А вот ноги – нет.
От гренадерского сапога я подпрыгнула. Хотела, как в детстве, когда играла в веревочку… Но получилось даже слишком. Так что мои пятки и поджатые коленки просвистели на уровне пояса здоровяка.
Таким макаром мы весело и поскакали по пирсу.
Я же боковым зрением увидела, что один из противников Ара – тоже маг, посему у них противостояние махами рук и ног не ограничивалось. Нет. Эти двое переругивались исключительно на языке заклинаний. Да каких. В Ара полетел аркан смерти, он парировал его щитом и сам тут же выкинул ледяное копье Норха, которое способно прошить и душу и тело.
А второй супостат ворона хоть и не швырялся пульсарами, зато, улучив момент, схватил арбалет и направил его на Ара.
– Берегись! – успела крикнуть я, когда болт уже пустился в свой короткий полет.
Ворон каким-то чудом с ним разминулся. И подставился под аркан. Заклинание, огненной змеей скользнув ему на грудь, сковало карателю руки. Маг-ренегат тут же дернул пойманного ворона на себя. Ар вынужденно сделал несколько шагов, что бы не потерять равновесие, и оказался прижатым спиной к противнику.
– Гвоздь, убей! Долго я его не удержу! Силен, собака! – выкрикнул маг, который и вправду из последних сил контролировал плетение аркана.
Стрелок, отбросил разряженный арбалет и схватил длинное весло. Видимо, захотел прибить Ара, но опасался подходить близко. Вот только предосторожность была напрасной. Как только он замахнулся, ворон резко качнулся вперед.
Весло пролетело над его чернявой головой в какой-то пяди и впечаталось в ошалелое от такого поворота лицо мага-ренегата.
Ну, что могу сказать – вырубил стрелок своего коллегу по заговору основательно, так что Ар…
Додумать я не успела. А все потому, что слишком отвлеклась на ворона и его противников и ослабила бдительность. А «мой» громила времени зря не терял. Поняв, что его усилия завалить противницу голыми руками тщетны, этот гад решил меня подцепить. Натурально. Багром. Который он схватил, когда мы поравнялись с пришвартовочным пеньком. Рядом с ним и лежала эта орясина с крюком. Оной мне и заехали по ногам, свалили навзничь. И тут же острие полетело мне прямо в грудь. Я крутанулась и успела увидеть, как багор пробил одну из досок. Та забалансировала на манер качелей, видимо, оставшись лежать на одной поперечной балке.
А меня меж тем попытались загарпунить второй раз. Я резко перекатилась, а потом впервые в своей жизни исполнила трюк: лежа на спине с согнутыми коленями, оттолкнулась пятками. Тело резко подняло вверх, и я успела распрямиться.
Крюк вонзился в то место, где я была секунду назад. ?н ушел в доски по самое древко – просто так не выдернешь.
– Ну все, лярва, я тебя ща урою, – пообещал этот тип.
Мы замерли друг напротив друга. Словно два зверя, готовые вгрызться в глотки друг другу. Злые, уставшие. Я отбросила страх, а этот тип, судя по его налитыми кровью глазам, – всякие мозги (если они у него вообще были), а вместе с ними – и инстинкт самосохранения.
Я сделала осторожный шаг в сторону. Он, словно мое отражение, перетек в ту же, сократив расстояние меж нами на фут.
еще один шаг. Я не разрывала зрительного контакта. Глаза в глаза.
Крик рыжего «Помогите!» ударил по нервам нам обоим. Громила дернулся – и… мой ботинок с силой ударил по той самой балансирующей на одной балке доске. Она сработала на манер качелей – и… кажется, в славной столице только что прервался род одного громилы-заговорщика. Во всяком случае, мужик как-то вмиг потерял весь интерес к бою, согнулся, заскулил, прикрывая руками свою мужскую гордость, а потом и вовсе грохнулся на доски.
Я же, памятуя, что маги, и некроманты в том числе, должны быть не лишены сострадания, решила: зачем мужику мучаться от такой боли? Ну и оглушила его первым, что попалось под руку. Подвернулся отброшенный стрелком арбалет. Хороший, кстати, такой, окованный серебром.
Только потом подняла голову и посмотрел туда, откуда орал рыжий. Правда, сейчас он уже только хрипел. Веснушчатому пареньку достался самый щуплый противник. Но бедному карателю и этого хватило: сейчас его старательно душили, насев на него сверху.
Я не успела замахнуться своей находкой, как душителя смело волной сырой силы. Метнула взгляд в сторону – Ар стоял с занесенной для аркана рукой. А рядом с ним лежали два скованных заклинанием стазиса противника: маг-ренегат и стрелок.
Последний оглушенный заговорщик был связан в тот момент, когда в себя начал приходить один из жандармов.
Спустя час я могла сделать вывод: последняя ночь моей жизни удалась на славу и прошла с размахом. Но я так вымоталась, что даже не могла погордиться собой как следует. Ренегатов уже отвезли в отделение карателей на допрос. Пострадавших и жандармских грифонов – просто увезли. Рыжика отправили в лазарет – залечивать травмы физические и душевные. И я даже не знаю, каких было больше после гонки на кровати, к которой нагой парень оказался пристегнут. В общем, если рыжик выберется из всего этого и не раскиснет, из него может получиться каратель, которому уж точно будет наплевать на смущение и свою репутацию.
– Ну что, скоро рассвет, – подходя ко мне, устало произнес ворон. – Поехали.
Я не стала задавать вопросов, куда и зачем. Но когда магомобиль остановился у дома Ара, поняла: надо было.
Развороченная стена впечатляла.
– Ты собираешься спать тут? – уточнила я, глядя на дыру в кирпичной кладке.
– Гостевая спальня не пострадала, – невозмутимо выдал Ар.
М-да… логикой некоторых можно оглушить без всякого пульсара. Но мне тоже жутко хотелось прилечь. Пусть бы даже в гроб. Главное – прилечь. Хотя бы на пару минуточек. Глаза слипались.
Краем уха услышала распоряжение ворона: «Собрать все улики и заделать дыру, к ларховой матери». Мне было на это глубоко геометрично. В смысле – параллельно, перпендикулярно, сферично, пространственно и далее по списку. Главное, чтобы меня не трогали.
Посему я, не обращая внимания на суетившихся вокруг дома карателей, подхватила свой многострадальный желтый чемодан (да-да, я не смогла с ним расстаться и выудила багром из реки) и побрела искать гостевую спальню.
Знала ли я при этом, что поутру не рассыплюсь прахом, а обнаружу под боком ворона? Ни разу!
Я вообще планировала отойти в мир иной и сделать это хотя бы как полагается приличным людям: горизонтально. Желательно – лежа в постели. Но даже этого у меня не получилось. Вместо смерти я встретила рассвет.
ГЛАВА 4
Открыла я глаза от того, что луч солнца обосновался на моем носу. И как я ни смахивала его сонной рукой, он никуда не желал проваливать, чесал сей важнейший орган каждой сплетницы. Я сонно открыла один глаз и…
У магов, с получением диплома, всегда появляется уверенность в безбедном будущем и завтрашнем дне. Но мое завтрашнее дно превзошло самые смелые ожидания. Может, это оттого, что я была еще адепткой, а не дипломированным специалистом? Мое персональное дно заключалось в практически голом мужском бедре, на котором каким-то чудом в стратегическом месте все же оказался угол одеяла. Конечность была закинута на меня. Столь же бессовестная рука покоилась на моей груди. А в районе макушки я почувствовала сопение. Самозабвенное такое, будто я была не иначе любимым плюшевым медвежонком, а не трупом сомнительной девицы.
Но, несмотря на пикантность ситуации, навряд ли ворон думал покушаться на честь девицы Тайрин ?осс. Ар скорее уж предпочел бы подмять под себя постель и устроить оргию, полную сладостного сна с подушкой. Да и я была в платье, посему… сделаем вид, что этого момента в нашей совместной биографии просто не было. Вот сейчас я уползу из-под руки и ноги ворона и, так сказать, внесу правки в историю этой ночи.
Осторожно попыталась шевельнуться и тут же была сцапана, притянута к груди и … Вот зря я подумала, что мне ничего не грозит. Ворон, выспавшийся – в отличие от вчерашнего ворона, уставшего и злого, еще не открыл глаза, а уже как начал жить. И не просто жить, а еще и жаждал подарить жизнь.
Я это ощутила через платье, подал которого оказался как-то сразу быстро и высоко задран, а мужская длань под ним уже вовсю исследовала мои кружевные панталоны.
– Что это на тебе? – недовольным сонным голосом, не открывая глаз, вопросил ворон.
– Белье, – пропыхтела очевидное я, упирая руки в его грудь, дабы отодвинуться. И если раньше эти попытки точно бы провалились, то сейчас мне, как и истинной нежити, сие было вполне по силам.
? сонный ворон, еще не подозревая о том, что его через секунду ждет падение с ложа, в лучших традициях дознавателя продолжил. Видимо, машинально:
– Интересно, какое? – в голосе мне послышались мурлыкающие нотки.
– обыкновенное! Семьдесят процентов хлопка и тридцать – льна, – отчеканила я, приготовившись отпихнуть наглое любвеобильное тело от себя подальше. Не успела. Меня поцеловали.
Его губы вжались в мои, замерли на миг. Словно пробуя на вкус. Язык Ара скользнул по нижней губе, чуть прикусив ее, заставив меня ахнуть, приоткрыть рот, в который тут же вторглись, сметая, покоряя, углубляя поцелуй.
?го ладонь уже беззастенчиво скользила по моему обнаженному бедру, задирая кружево панталон все выше, надавливая, сминая. И от этих прикосновений, как круги по воде от брошенного в нее камня, расходились волны, рождавшие дрожь, заставившие все волоски на моем теле встать дыбом.
Это были странные ощущения. Новые.
Его прикосновения. Губы. Дыхание. Я не могла чувствовать ароматов в полной мере. Мне теперешней достаточно было пары глотков воздуха в минуту, но… на миг почудилось, что в коротких прядях ворона затерялся запах осени: спелого боярышника, золотых кленовых листьев, утреннего воздуха с его кристальной, звенящей чистотой. Но это мне наверняка показалось.
В чем же я точно была уверена: прикосновения Ара не вызывали у меня отторжения. Даже больше. Они были мне… приятны. Причем настолько, что я, забывшись, отвечала. И как только я поняла это, то испугалась. Себя. Дернулась, вкладывая всю силу. Ар, рефлекторно прижал меня к себе сильнее, и… гостевая кровать была не широкой. Совсем. И край у нее оказался как-то уж очень близко.
Мы упали с грохотом. Зато ворон проснулся сразу же. Вмиг. Еще бы не проснуться при полете с кровати. Тут два выхода: либо очнешься окончательно, либо отрубишься основательно. ?ру выпало первое, и он обнаружил себя голым, лежащим на полу и прикрытым вместо одеяла зомбиобразной мной.
– Учти, я к тебе не приставала. Ты сам! – первое, что заявила я. Правда, с учетом положения тел (и дел) утверждение было спорным.
Рука, оглаживающая мои панталоны, медленно разжалась. Ар отнял ее.
Зато его взгляд… Он приковывал. Ворон смотрел на меня своими разными глазами. Но что в зелени, что в синеве застыло одинаковое выражение – муки. Знать бы только какой: совести или сожаления?
Он сглотнул, словно ему враз стало мало кислорода в спальне. Грудь подо мной поднялась. Рваный вдох и такой же выдох. И молчание, колющее меня своей неловкостью.
Ладонь, чуть шершавая, жесткая, с сухими мозолями, которые без слов говорили, что хозяин привык тренироваться не только с писчим пером, коснулась моей щеки. Я замерла.
– Подозреваю, что между нами возникло недообнимание, – Ар произнес это столь светским тоном, что мне показалось, я ослышалась.
– Ты хотел сказать недопонимание? – все же нашлась я.
– Я что хотел, то и сказал, – ворон усмехнулся. – Судя по всему, моя сила откликнулась на тебя, и… я, кажется, слегка забылся. Признаться, такого со мной со времен студенчества не бывало.
– Еще бы ей не откликаться, с учетом того, что позапрошлой ночью я застряла в тебе, – припомнила то, как привидением протаранила ворона. – Тогда твой огонь и распробовал мою тьму.
– А сегодня утром он к ней потянулся, – ничтоже сумняшеся, словно он тут вовсе ни при чем, возвестил ворон.
– Угу. Только почему-то потянулся твоими руками! – возмущенно припечатала я тоном благопристойного и целомудренного зомби, которого нагло пытались совратить.
А затем, пока Ар ещё чего не заявил и не вывернул все так, словно это я к нему в любовницы всю ночь набивалась, решила откланяться. В смысле скатиться с груди ворона.
Но едва оказалась на полу на четвереньках, как услышала в глубине дома весьма характерные звуки: кто-то отпер дверь и сейчас целенаправленно стучал каблуками в сторону нашей комнаты.
– Кто это? – шепотом, словно была гимназисткой, которую библиотекарь вот-вот застукает за чтением сильно откровенного любовного романа, спросила я у ворона.
Тот на миг замер, будто идентифицируя визитера по походке, и скривился.
– Тысяча демонов! Лив.
– Кто? – не поняла я.
– Моя любовница, Ливрин Кортес, – подрываясь с пола, ответил ворон.
И вроде бы всего четыре слова. Но сколько в них было… матерных интонаций! Именно его, будто сейчас по дому карателя шла не любимая женщина, а кандалы всей его жизни. Я же зашипела проклятия сквозь зубы. Ну почему именно эйра Кортес? Почему ворона угораздило связаться с одной из лучших охотниц на нежить в империи?
Между прочим, в пятнадцать лет я мечтала быть на нее похожей. У меня даже плакат Ливрин на стене в комнате висел. Воображалось, что поступлю в академию и стану такой же, как она. Нет, не в смысле рыжей эйрой с репутацией красотки, которая разбивает мужские сердца своими острыми каблуками, а в смысле некроманткой, способной в одиночку уложить орду восставшей на кладбище нежити.
И вот я была готова поспорить на все восемь форинтов, которые была должна Клаусу, что вспыльчивая архимаг Кортес, узрев меня, нежить, в спальне своего любовника, сначала запустит развеивающим заклинанием, а потом будет спрашивать у ворона: какого арха?
– Тай, останься здесь, я разберусь, – меж тем бросил Ар, цапнул с пола свои подштанники и, впрыгнув в них, поспешил к двери.
Я осталась. Злая, раздосадованная и лихорадочно соображающая: куда спрятаться? Шкаф, который испокон веков был самым комфортабельным пристанищем любовников, в гостевой не водился. Только комод. Кровать, к моему глубокому сожалению, была такой, что забраться под нее могла разве что мышь, и то не слишком упитанная: короткие ножки заканчивались на расстоянии пары пальцев от пола, а дальше шел сплошной бортик. Да чтоб тебя!
