Текст книги "100 великих чудес света (с илл.)"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Абу-Симбел

Храм Рамзеса II только по случайности не был отнесен к официальным чудесам света. Высеченный в скале недалеко от нубийского селения, он был засыпан песками Сахары через несколько веков после сооружения.

В 1813 году швейцарский ученый И.Л. Буркхардт знакомился с пещерным храмом Хатор, построенным в честь древнеегипетской богини любви, танцев и застольных пиршеств. Во время исследований были обнаружены видневшиеся из песка три головных убора каких-то гигантских фигур. В Каире Буркхардт сообщил о своем открытии, и по его следам сразу же отправилось несколько экспедиций. Но местные шейхи были категорически «против» намерений чужеземцев обследовать сооружения, и рабочую силу для расчистки песка на месте найти было невозможно.

На следующий год в этих краях появился известный итальянский авантюрист и искатель кладов Д.Б. Бельцони. Правда, знаменитый археолог Говард Картер, откопавший гробницу Тутанхамона, называл его «одним из самых замечательных деятелей во всей истории египтологии».

В 1815 году он оказался в Каире. Бельцони получил разрешение заниматься раскопками для Британского музея, и его экспедиция работала от зари и до зари.

Много храмов было в Древнем Египте, но храмы времен Рамзеса II были, несомненно, самыми величественными из всех существовавших до них. И так же как пирамиды Древнего царства, они навеки прославили египетское зодчество. Когда Бельцони и его спутники проникли в огромное полузасыпанное помещение, они обнаружили подземный комплекс в монолитной скале.

Через три года новая экспедиция, которая очистила от песка ближайшую к реке статую, обнаружила на постаменте надпись на греческом языке (VI век до н.э.). По мере освобождения храма от песка появлялись новые надписи – сведения о времени постройки храма и строителях. Всего были найдены останки четырех статуй.

...Место для храма древние архитекторы выбрали очень удачно. Сооружение было воздвигнуто на восточной оконечности мощного скального выступа и было ориентировано так, чтобы в день рождения фараона (и в день его восшествия на престол) первый луч утреннего солнца падал на урей короны, венчавшей статую правителя. Памятник высечен в скале, но поражает своими безупречными формами и пропорциями.

У входа в Большой храм Абу-Симбела восседают на троне четыре изваяния фараона – по два с каждой стороны. Они размещены на фасаде шириной более 60 метров. Каждая статуя высотой 20 метров, вес каждой – 1200 тонн. Все четыре повторены без единой ошибки, их соответствие друг другу вызывает немое изумление. А ведь расстояние от одного уха статуи до другого – более четырех метров. Некогда каждый день на заре один из каменных гигантов издавал своеобразные звуки. Некоторые античные авторы описывали их как утреннее пение, другие – как рыдание. В поэтических легендах колоссы – это изображение древнегреческого героя Мемнона, убитого в Троянской войне. Согласно легенде, мать героя – богиня утренней зари Аврора – каждое утро оплакивает гибель своего сына.

Но все-таки тайну «озвученной» статуи удалось раскрыть. Стонущие звуки возникали потому, что после холодной ночи с быстрым в Египте восходом солнца резко повышается температура, в результате чего внезапно расширяются треснувшие камни. От этого возникают звуки, напоминающие звуки свирели. Подобное «пение» камней неоднократно наблюдали и в других храмах Древнего Египта. В III веке при императоре Септилиане Севере статуя была исправлена и навсегда умолкла.

У ног этих совершенно одинаковых колоссов – скульптуры членов многочисленной семьи фараона, у которого было 111 сыновей и 67 дочерей.

В Большом зале перед посетителями предстают 10-метровые статуи, стоящие в два ряда – лицом к лицу. Их восемь. Статуи прислонены к колоннам и повторяют тот же облик фараона, что и наружные колоссы. Они так схожи, что остается только поражаться мастерству древних ваятелей, сооружавших этих гигантов 3000 лет назад при свете примитивных факелов и лампад.

Стены Большого зала (а он очень высок) покрыты рельефами и текстами, восхваляющими фараона. В боковых камерах-кладовых сохранились каменные скамьи-ларцы для различной утвари, в залах перед кладовыми – жертвенные столы.

В святилище слева направо восседают четыре скульптуры: это бог Птах (покровитель искусства и ремесел), бог Амон (главный и могущественнейший из богов и бог ветра), Ра (бог восходящего солнца) и сам Рамзес II (на правах бога). Сюда два раза в году в определенные дни (20 октября – в день рождения фараона и 20 февраля – в день его восшествия на престол) проникал луч солнца и освещал лицо фараона. Тогда вспыхивали глаза фараона, инкрустированные рубинами. Луч солнца выхватывал из полутьмы еще две статуи – богов Амона и Ра. А вот бог Птах – бог потустороннего мира – оставался в тени. «Оптическое чудо» поражало не только современников Рамзеса II, но высоко ценится и искушенными иллюзионистами нашего времени.

Дважды в год Рамзес «показывался» народу в храме. Это происходило после торжественного ночного богослужения в таинственном зале, где редкие светильники освещали колонны, скульптуры и неподвижные фигуры жрецов в белых одеждах. Когда коленопреклоненные люди были уже взвинчены религиозными песнопениями и напряженным ожиданием чуда, в точно определенный момент церемонии верховный жрец произносил священные слова, заклиная солнце явиться во тьме. И тут же косой луч солнца прорезал полутьму зала, ярко высвечивая в глубине святилища фигуру солнечного бога – Рамзеса II. Это был гениальный инженерный расчет древних строителей.

Потолок святилища украшен орнаментом – пылающие диски солнца с двумя смертоносными кобрами. Это символ неотвратимой кары фараона для всех провинившихся. Ниже – перья из крыльев богини Маат (богини правды и порядка), они означают, что кара фараона заслуженна.

Все олицетворяет силу и мощь бывшей империи фараона, который покорил 11 царств. Рамзес II правил страной до глубокой старости, умер в 89 лет, вел долгие войны на юге Египта – в Эфиопии, Нубии и других районах своего обширного царства, где непрерывно вспыхивали волнения против его деспотизма. Особенно часто тревожила фараона Нубия, не желавшая подчиняться египтянам, почти ежегодно туда посылались войска для усмирения.

Возвращаясь после походов с трофеями и рабами, эти войска обычно останавливались в пещерном храме Хатор, где воины молились могущественной богине, их хранительнице и попечительнице лучших человеческих качеств. И тогда у фараона возникла мысль использовать этот храм для возвеличивания своей супруги Нефертити, старшей и любимой жены.

О ее красоте ходили легенды, и, конечно, это обстоятельство способствовало укреплению авторитета и самого фараона. Если он сам объявил себя при жизни богом, то почему его жена не могла стать богиней? Ведь ее почитали даже за пределами царства.

Храм богини Хатор подвергли реконструкции, чтобы превратить его в храм Нефертити. Старые изображения срубили, а вместо них возникли нежные силуэты и прекрасные изваяния «божественной» Нефертити.

Фасад храма оформлен шестью глубокими нишами, над которыми нависает мощный козырек. В простенках ниш на камне высечены хвалебные тексты. Из ниш по обе стороны от центрального входа выступают шесть фигур богов. Их размеры огромны, а сами они величественны: два божества женские – богиня Хатор и богиня Исида (богиня небес и земли), четыре мужские – бог Птах, бог Амон-Ра, «бог» Рамзес II в качестве фараона Верхнего Египта и «бог» Рамзес II как фараон обоих Египтов – Верхнего и Нижнего. Женские богини имеют облик Нефертити, боги мужские – облик Рамзеса II. Динамизм фигур просто потрясает: кажется, что вот-вот боги выйдут из скалы...

Сам фараон изображен благородным, сильным и стройным, несмотря на то, что в те годы ему было за 80. Изображениям Нефертити придано неуловимо ласковое выражение.

Когда начали строить Асуанскую плотину, было известно, что озеро Насер разольется в стороны от главного русла на 11 километров, глубина в некоторых местах будет до 100 метров. Оно затопит многие населенные пункты, а также ряд памятников Верхнего Египта и Нубии. Деревни и поселки вместе с жителями переселили в безопасные места. А памятники?

На спасение храмов Абу-Симбела у египетского правительства не хватало денег, и оно обратилось за помощью к мировому сообществу. На этот призыв откликнулось более 50 стран.

Все проекты были заманчивы, но дорогостоящи. В итоге приняли план шведов: распилить храмы на блоки, перенести на безопасное место и снова собрать. В работах, которые начались в 1964 году и продолжались 4 года, участвовали египетские специалисты и эксперты ЮНЕСКО. Статуи и другие детали храма разрезали на куски, тщательно нумеровали, покрывали специальным составом и по подвесной дороге или трайлерами перевозили на заранее подготовленную площадку. Пилили днем и ночью, а чтобы фигуры, сделанные из песчаника, не рассыпались, вводили препараты для мгновенного отвердения. Над Нилом соорудили искусственный холм (диаметром  – 58 метров, высотой – 30 метров), внутри него разместили все помещения Большого храма. Место разрезов заделали так, что придраться было просто не к чему. Рядом насыпали гору поменьше и перенесли туда покои прекрасной Нефертити.

Общая площадь нового комплекса составляет два квадратных километра. Все, до последней мелочи, было водружено на место. Надежность нового сооружения не вызывает никаких сомнений.

Солнечные лучи продолжают освещать статую фараона, которая по-прежнему находится в глубине храма, но теперь они проникают сюда с 3 по 27 октября и, конечно, в феврале.

Храм Соломона

Хотя Первый Иерусалимский Храм был построен царем Соломоном, но приготовления к его постройке были начаты еще в предшествующее царство. Иерусалим того времени был гораздо меньше нынешнего, из четырех его холмов был заселен только один – гора Сион. После занятия города Давид обнес его стеною. К Сиону с восточной стороны примыкала довольно высокая гора Мориа. Она была занята полем одного местного жителя, иевусея Орны. Среди поля, на верхнем хребте горы, было устроено гумно. Царь Давид купил эту гору у Орны за 50 сиклей серебра (по другим источникам, за 600 сиклей золота). Вполне возможно, гора покупалась по частям: сначала небольшая часть ее за 50 сиклей серебра, а потом и другие прилегающие к ней участки – всего на 600 сиклей золота.

Заготовленный царем Давидом строительный материал для храма – это золото, серебро (хотя оно в отделке Храма Соломона не упоминается), медь, драгоценные камни, железо, кедровые балки, мрамор, камень. Иерусалимский Храм был единственным для всего израильского царства и поэтому требовал всевозможного великолепия.

Давид выполнил план Храма в общем и частностях, переданных им наследникам в торжественном завещании и с настойчивым требованием исполнить его.

Несмотря на множество заготовленного Давидом строительного материала, его было недостаточно даже для начала работ, особенно мало было камней и строевого дерева. Поэтому царь Соломон, приступая к постройке Храма, заключил соглашение с тирским царем Хирамом, по которому тот обязывался: снабжать Соломона кедровым и кипарисовым деревом, тесаными готовыми камнями с ливанских гор; вырубку строевого леса и обработку камней предоставлять людям, присланным Соломоном, но для руководства поставить над ними еще и финикийских мастеров, как более опытных в деле; деревянные брусья доставлять с Ливана морем на плотах до Яффы, ближайшей к Иерусалиму пристани. Со своей стороны Соломон должен был поставлять в Тир пшеницу, вино, масло. Есть свидетельство, что подобный договор царь Соломон заключил и с египетским царем.

На месте строительства Храма не было слышно ни топора, ни молота, ни другого железного орудия: работы по отделке дерева и камня производились в Ливане, литейные работы исполнялись в иорданской долине.

Прежде чем приступить к постройке Храма, требовалось найти для него соответствующее плану место. В первоначальном виде хребет горы Мориа был очень обрывистым, на нем едва могли разместиться корпус храма и жертвенник. Для дворов, которые должны были со всех сторон окружать Храм, места не было совсем. Кроме того, по своему первоначальному направлению хребет горы шел по диагонали – не прямо с севера на юг, а с северо-запада на юго-восток. А Храм и его дворы должны были быть четко ориентированы (подобно скинии) в правильном отношении к четырем сторонам света. Поэтому при подготовке к строительству Храма требовалось: а) расширить верхнюю часть горы до размеров, предусмотренных планом Храма; б) изменить или выровнять направление кряжа так, чтобы приготовленная для Храма площадь была возможно точнее обращена к четырем сторонам света.

И царь Соломон придумал мудрый план: построить по восточной стороне горы, начиная от ее подошвы, среди проходящей здесь Кедронской долины, большую и твердую каменную стену в направлении, которое должна была иметь стена двора Храма (то есть прямо с севера на юг), а промежуток между стеной и склоном горы засыпать землей.

В общем, Храм Соломона был построен по плану, данному для скинии Моисеевой, только в больших размерах и с теми приспособлениями, какие были необходимы в богатом неподвижном святилище. Храм разделялся на Святая Святых, святилище и притвор, но был обширнее и великолепнее скинии.

Кругом внутреннего отделения Соломонова Храма была устроена большая площадь – отделения для народа (или большой двор). Второй внутренний двор, или двор священников, по размерам вдвое превосходил скинию. Соответственно омывальнику скинии при жертвеннике Храма имелась целая система сосудов омовения: 10 художественно сделанных омывальников на подставках и большой бассейн для воды, по величине своей называвшийся морем.

Притвор храма представлял собой коридор 20 локтей в длину (по ширине корпуса Храма) и 10 локтей в глубину. Перед ним стояли две большие медные колонны. Внутренняя величина Храма была частично удвоенною, частично утроенною величиной скинии.

Святая Святых и святилище разделялись каменной стеной с дверью из масличного дерева. Стены самого Храма были выложены из массивного тесаного камня, снаружи обложены белым мрамором, но, как и двери скинии, внутри были покрыты деревянной обкладкою, а потом еще обложены листовым золотом. Золотом же были покрыты и двери, и потолок, и кипарисовый пол Храма.

На стенах скинии были изображены фигуры тех же херувимов, что и на расшитом покрове, который драпировал ее внутренние стены. И на стенах Храма Соломона были изображены херувимы, только прибавился еще орнамент в виде растений.

Внешне вид Храма поражал своим величием, массивностью и крепостью, а внутри – богатством и великолепием, не слыханными даже в древнем мире. Вся внутренность Храма была выложена деревом – стены и потолок кедром, а пол – кипарисом, так что камня внутри Храма не было видно. Стенные доски были украшены резьбою из вырезанных внутрь (а не выступавших вперед) рельефов, глубоко вырезанные главные сюжетов картин никогда не выдавались выше плоскости стены. На картинах опять же были изображены фигуры херувимов, но к ним прибавились еще изображения пальм, колокинтов (род диких огурцов) и распустившихся цветов. Выбор пальмы объясняется не только тем, что это было самое красивое и полезное дерево – символ красоты, величия и нравственных совершенств. По признанию древних, родиной пальмы была Палестина, откуда она распространилась по всему древнему Востоку. Пальма в иерусалимском Храме была символом торжества Божия в земле обетованной. В скинии же изображений пальмы не было, так как это было святилище пустыни, устроенное еще только на пути в Палестину.

Деревянные доски, покрывавшие каменные стены (решетки в окнах, потолок, пол, ступени, ведущие в Святая Святых), в свою очередь были покрыты листовым золотом. Каждый гвоздь, которым были прибиты золотые листы, тоже был золотой. По золоту еще были расположены разноцветные драгоценные камни для украшения.

По своим наружным формам Храм напоминал корабль, расширяющийся к верху, или Ноев ковчег. Возвышавшиеся одна над другой внутренние платформы выходили наружу из нижней основной части стены тремя выступами. Эти выступы требовали особых подпор, которыми и являлись три ряда колонн с четвертым рядом кедровых пилястров. Таким образом, вдоль трех стен Храма (северной, южной и западной) образовались колоннады (или крытые аллеи) под широкими навесами выступавшей в верхних частях стены.

Когда Храм был готов, царь Соломон призвал к освящению его всех старейшин и множество народа. При звуке труб и пении духовных песней внесен был Ковчег Завета и поставлен в Святая Святых под осенение двух новых колоссальных херувимов, простиравших свои крылья так, что концы внешних крыльев касались стены, а внутренние крылья склонялись над Ковчегом. Слава Господня в виде облака наполнила Храм, так что священники не могли продолжать богослужение. Тогда Соломон взошел на свое царское место, пал на колени и стал молить Бога, чтобы Он в этом месте принимал молитвы не только израильтян, но и язычников. По окончании этой молитвы сошел с неба огонь и опалил жертвы, приготовленные в Храме.

Вавилонский царь Навуходоносор захватил Иерусалим, разграбил его, сжег и разрушил до основания Храм Соломона. Тогда же погиб и Ковчег Завета. Весь народ иудейский был отведен в плен (589 год до н.э.), только самые бедные иудеи были оставлены на своей земле для обрабатывания виноградников и полей. В разрушенном Иерусалиме остался пророк Иеремия, который плакал на развалинах города и продолжал учить добру оставшихся жителей.

Иудеи находились в вавилонском плену 70 лет. Персидский царь Кир, в первый же год своего владычества над Вавилоном, разрешил иудеям возвратиться в свое отечество. Такая продолжительная неволя привела их к осознанию, что только Храмом Иеговы может стоять Иерусалиме и во иудейском царстве. Это убеждение было настолько твердо в них, что они покинули Вавилон, только заручившись царским разрешением вновь строить Храм в Иерусалиме.

Сорок две тысячи иудеев отправились в свою землю. Оставшиеся в Вавилоне оказали им помощь золотом, серебром и другим имуществом и сверх того богатыми пожертвованиями на Храм. Царь отдал иудеям священные сосуды, которые были взяты Навуходоносором из Храма Соломона.

Возвратившись в Иерусалим, иудеи сначала восстановили жертвенник Господу Богу, а на другой год положили основание Храму. Через девятнадцать лет строительство Храма было окончено. В царствование Ирода (37–4 годы до н.э.), который приложил много усилий для его расширения и украшения, Храм достиг особенного расцвета и великолепия. Все сооружения были украшены белым мрамором и золотом, и даже шипы на крыше Храма, сделанные специально, чтобы голуби не садились на нее, были золотыми.

Во время Иудейской войны Иерусалимский храм был вторично разрушен в 70 году новой эры, причем разрушение Второго храма произошло «девятого аба» по еврейскому летоисчислению, в день разрушения Первого храма – через 500 с лишним лет.

Сегодня о величественном сооружении, бывшем средоточием духовной жизни еврейского народа, напоминает лишь сохранившаяся часть западной стены, окружавшей Храмовую гору Мориа, на вершине которой стоял Иерусалимский храм. Эта часть стены, сложенная из огромных каменных монолитов, имеет длину 156 метров. Она называется Стеной Плача (или Западной Стеной) и является национальной святыней еврейского народа.

Карфаген – город финикийской царицы

Путь Карфагена, вычерченный в истории, начинается с 814 года до н.э., но ведь и до этого времени кто-то здесь жил и что-то здесь происходило?

Еще за 200–300 лет до возникновения Карфагена эти места облюбовали финикийские мореходы, обосновались здесь и заложили фундаменты городов, часть которых сохранилась и здравствует доныне. Бизерта, Сус, Утика (на земле Туниса), Лептис, Магна (в Ливии), Гиппо Регюме (в Алжире), Ликсус (в Марокко) – все эти более или менее известные поселения основаны именно тогда. Так что начиналось все не с Карфагена, но без него историю этих мест представить уже невозможно.

А начиналось все очень далеко отсюда – в финикийском городе-государстве Тир, который ныне принадлежит Ливану и называется Сур. Борьба за власть между тамошними правителями привела в 814 году до н.э. к дворцовому перевороту, во время которого царь Сише был убит Пигмалионом, братом его супруги Элиссы. Кровавый скандал в семействе заставил царицу с группой преданных ей людей бежать.

Снарядив несколько галер, она направила их в сторону Утики, одной из финикийских колоний, расположенных на северной оконечности нынешнего Туниса. В те времена Утика и еще несколько поселений, основанных финикийцами в Северной Африке, были перевалочными пунктами на пути в Испанию и в западное Средиземноморье. Именно здесь и рассчитывала Элисса найти приют. Корабли пристали к берегу в небольшом живописном заливе, несколько южнее Утики. Беглецов встретил вождь берберских племен, обитавших неподалеку. У коренных жителей не было желания пускать на постоянное поселение целый отряд, прибывший из-за моря. Но на просьбу Элиссы разрешить им обосноваться здесь вождь ответил согласием, правда, оговорив одно условие: территория, которую могут занять пришельцы, должна покрываться шкурой только одного быка.

Однако Элисса, ничуть не смутившись, велела своим людям разрезать эту шкуру на тончайшие полосы, затем их разложили на земле в замкнутую линию, кончик к кончику – и в результате получилась довольно большая площадь, которой оказалось достаточно для закладки целого поселения, получившего название Бирса – «Шкура». Сами финикийцы назвали его «Картхадашт» – «Новый город», «Новая столица», потом имя трансформировалось в Картаж, Картахену, в русском языке оно звучит как «Карфаген».

После блестящей операции со шкурой быка Элисса совершила второй шаг, столь же героический. Посватался к ней тогда царь одного из местных племен, дабы укрепить союз с пришлыми финикийцами. Ведь Карфаген быстро рос, стал завоевывать уважение в округе. Но отказалась Элисса от женского счастья, избрала иную участь: во имя утверждения нового города, государства, во имя возвышения народа финикийского, для того чтобы боги освятили Карфаген своим вниманием и укрепили веру в царскую власть, приказала она развести большой костер, ибо боги (как сказала она) велели ей совершить обряд жертвоприношения... И когда разгорелся огромный костер, бросилась в жаркое пламя... Пепел первой царицы – основательницы Карфагена – лег в землю, на которой вскоре выросли стены мощного государства, пережившего столетия расцвета и погибшего, как царица Элисса, в огненной агонии.

...Финикийцы принесли на эту землю знания, ремесленные традиции, более высокий уровень культуры и быстро утвердились как умелые работники. Вскоре их вожди подчинили своему влиянию и местные племена. Вровень с египтянами они освоили производство стекла, преуспели в ткацком и гончарном деле, выделке кожи, узорной вышивке, изготовлении изделий из бронзы и серебра. Их товары ценились по всему Средиземноморью.

Хозяйственная жизнь города-государства строилась в основном на торговле, рыбной ловле и сельском хозяйстве. Именно тогда по берегам нынешнего Туниса были посажены оливковые рощи и фруктовые сады, равнины были распаханы. Аграрным познаниям карфагенян дивились даже римляне.

Уже через двести лет после основания города карфагенская держава становится процветающей и могущественной. Карфагеняне основали фактории на Болеарских островах, захватили Корсику, постепенно начали прибирать к рукам Сардинию. В борьбе против греков, пробравшихся на Корсику, они установили дружественные отношения с этрусками, предшественниками римлян. Карфагенские купцы контролировали торговлю в атлантических водах, начали посылать свои экспедиции и к неведомым землям.

Трудолюбивые и искусные жители Карфагена строили каменные цистерны для воды, рыли артезианские колодцы, возводили многоэтажные дома, строили запруды, наблюдали за звездами, изобретали всякого рода механизмы, писали книги, выращивали пшеницу, разводили деревья и виноградники.

Культурное воздействие финикийцев имело огромное значение. Их стекло было известно во всем древнем мире, может быть, еще в большей степени, чем венецианское в средние века. Их сказочные пурпурные ткани, секрет изготовления которых тщательно скрывался, ценились необычайно высоко. Они были искуснейшими моряками. Они возводили дворцы и храмы не только у себя дома, но и в Ливане, Египте, Иудее.

Финикийцы изобрели алфавит, тот самый алфавит из 22 знаков, который послужил основой и для греческого письма, и для латинского, и для письменности многих народов. В том числе и для нашей письменности.

Вершины своего процветания Карфаген достиг примерно в 300 году до н.э. В те времена значительно уменьшилось влияние их постоянного врага Греции. На востоке дела складывались тоже благополучно для Карфагена. Казалось, было недалеко и до полной победы над Сицилией, но к тому времени в сильную средиземноморскую державу превратился Рим.

Известно, чем кончилось соперничество Карфагена и Рима. Фанатичный враг знаменитого города Марк Порций Катон повторял в конце каждого своего выступления в римском Сенате: «А все-таки я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен». Сам Катон побывал в Карфагене в составе римского посольства во II веке до н.э. Перед ним предстал шумный, процветающий город. Здесь заключались крупные торговые сделки, в сундуках менял оседали монеты различных государств, рудники исправно поставляли серебро, медь и свинец, со стапелей сходили суда.

Сенатор возвращался домой в самом ужасном настроении. Отправляясь в путь, он надеялся увидеть признаки упадка Карфагена – этого вечного и заклятого соперника Рима. Уже более 100 лет шла борьба между двумя могущественнейшими державами Средиземноморья за обладание колониями, удобными гаванями, за господство на море. Эта борьба шла с переменным успехом, но вот римляне навсегда вытеснили карфагенян из Сицилии и Андалузии. В результате побед Сципиона в Африке Карфаген заплатил Риму контрибуцию в 10 000 талантов, отдал весь свой флот, боевых слонов и все нумидийские земли. Такие сокрушительные поражения должны были обескровить государство, но Карфаген возродился, креп, а значит, вновь будет представлять угрозу для Рима...

Так думал сенатор, и только мечты о грядущем мщении разгоняли его мрачные думы.

...Как ни отчаянно сопротивлялись жители города, они не смогли преградить путь римским легионам. Город был взят штурмом, отдан на разграбление, а потом снесен с лица земли. Тяжелые римские плуги вспахали то, что осталось от его улиц и площадей. В землю была брошена соль, чтобы не плодоносили больше карфагенские поля и сады. Рассказывают, что Сципион Эмилиан, чьи войска взяли приступом город, Сципион Эмилиан, ставший по повелению римского Сената палачом Карфагена, плакал, глядя на то, как гибнет столица знаменитой и древней державы.

Победители забрали все золото, все серебро, все драгоценности, изделия из слоновой кости, ковры – все, что накапливалось веками в святилищах, храмах, дворцах, домах. Погибли почти все пунические книги и хроники. Знаменитую библиотеку Карфагена римляне передали своим союзникам – нумидийским князьям. С тех пор она исчезла бесследно. Сохранился лишь трактат карфагенянина Магона по сельскому хозяйству.

О богатстве Карфагена ходили легенды. Одна из них появилась среди римлян уже после поражения их противника. Алчные грабители, разорившие город и сровнявшие его с землей, не могли успокоиться на этом. Им все казалось, что богатые карфагеняне перед последней схваткой сумели спрятать свои драгоценности. И в течение долгих лет искатели сокровищ рыскали по мертвому городу.

История одного из них, как предание, дожила до наших дней. Имя его – Сецеллиус Бассус, и был он финикийским негоциантом. Им овладела идея – отыскать богатства, спрятанные в земле Карфагена. Долгие месяцы заставлял он своих рабов перекапывать сады, перерывать склады и амбары. Но как-то приснилось ему, что где-то в подземелье стоят сундуки, полные сокровищ. Халдейский жрец растолковал ему этот сон так: мол, есть в Карфагене эти клады, только запрятаны они очень глубоко – нужно очень много землекопов, чтобы достать их.

Бассус обрадовался и отправился в Рим, прямо к Нерону. Рассказал о бесценных кладах, попросил помощи, но умолчал о том, где их видел. Римский властелин учуял в этом и свой интерес – если богатства будут найдены, то пополнят государственную казну... Снарядил он несколько тысяч легионеров и отправил с Бассусом за море. Всю землю перевернули они, но так ничего и не нашли. Весть о неудаче достигла Рима, и разъяренный Нерон потребовал крови обманщика. И тогда Бассус, узнав о приказе императора, сам вскрыл себе вены.

...Через 24 года после разрушения Карфагена римляне стали на его месте отстраивать новый город. Он строился по римским образцам – с широкими улицами и площадями, с белокаменными дворцами, храмами, домами. Многое из того, что хоть как-то уцелело во времена разгрома Карфагена, было теперь использовано при строительстве нового города.

Сейчас на месте великого города – тихий пригород Туниса. Начиная с 1953 года в течение 10 лет здесь велись раскопки, и выяснилось, что недалеко от Бирсы, на ее склонах, под слоем золы от пожара 146 года до н.э. сохранился целый квартал Карфагена. До сих пор все наши сведения о великом городе – это, в основном, свидетельства его врагов. Поэтому свидетельства самого Карфагена приобретают ныне все большее значение.

О многом, неведомом пока, может рассказать карфагенская земля. В Тунисе сейчас организован специальный правительственный комитет, одна из главных задач которого – не допустить гибели древнего наследия.