Текст книги "100 великих сокровищ"

Автор книги: Надежда Ионина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Сокровище из Панагюриште

В Болгарии говорят, что археологам достаточно только тронуть землю лопатой – остальное делается само собой: находка следует за находкой. Это, разумеется, преувеличение, но в декабре 1949 года в Панагюриште, небольшом городке, окруженном садами и полями, было сделано поистине сенсационное открытие.

В тот день братья Дейковы заготавливали глину для кирпичей, и вдруг их лопата ударилась обо что-то твердое. Петко Дейков разгреб немного землю и увидел металлический ободок. В первый момент он решил, что ободок медный. Петко еще разгреб землю, и опять мелькнуло что-то желтое. Тогда он позвал братьев, но в первые минуты они не могли даже понять, что это такое.

А это были тяжелые, дивной работы древние фигурные золотые кубки. Восемь ритонов (сосудов для вина) лежали на фиале (блюде) в неглубокой яме. Место, где был найден клад, находится в двух километрах южнее Панагюриште. По соседству с ним следов более или менее значительных древних поселений не имеется. Нет здесь также и каких-либо монументальных развалин, чтобы предположить связь между ними и кладом. Может быть, владелец этих древних сосудов пришел сюда издалека?

Многочисленные и разнообразные археологические памятники Фракийской земли и ее центра – города Пловдива – давно привлекали внимание археологов. Богатые фракийцы приобретали предметы роскоши, которые изготовлялись в лучших ремесленных мастерских древности, и Панагюриштенский клад относится ко второй половине IV или первой половине III века до нашей эры.

Фракия переживала в этот период очень важные события своей истории. Именно в это время Филипп II присоединил Фракию к Македонии, потом она была базой для его сына Александра Македонского в походе на Персию. После смерти Александра Великого полководец Лисимах стал правителем Фракии, а позднее и ее царем.

Это был честолюбивый военачальник, который стремился восстановить великую державу Александра Македонского. Его военные действия, а также попытки фракийцев освободиться от владычества македонян совсем истощили и обескровили Фракию, которая после смерти Лисимаха сразу же подверглась нашествию кельтов. Частые войны, восстания самих фракийцев, вторжение кельтов – все это создавало среди жителей восточных областей Балканского полуострова неуверенность в завтрашнем дне, и они зарывали свои сокровища в землю. Может быть, панагюриштенские золотые сосуды и являются одним из таких кладов?

Уникальные кубки пролежали в земле более двух тысяч лет. Эти бесценные сокровища, скорее всего, принадлежали человеку знатному и богатому. Может быть, это был один из сподвижников Лисимаха, какой-нибудь полководец, принимавший участие в походах и войнах? В какой-то момент (на войне все бывает!) владелец клада счел разумным спрятать свое сокровище. Уходил ли он от погони, просто ли спасался бегством? Кто может сейчас знать, как все это было?

Вся найденная в Панагюриште утварь изготовлена из чистого золота, ее общий вес – чуть больше шести килограммов. На тяжелых золотых фигурных сосудах представлены чеканные сцены из мифов и иллюстрации к греческим сказаниям о героях… На одном сосуде сражается с киринейской ланью достославный Геракл. Год преследовал он ее и наконец-то настиг. Еще немного, и взвалит он чудесную быстроногую лань на свои могучие плечи и отправится с ней к царю Эврисфею.

А вот борется с критским быком, наводившим ужас на всю округу Марафона, поставлявшего кровавому чудовищу жертвы, Тесей. Уже упал на колени грозный бык, и прижимает его к земле герой. Не сбудутся коварные планы Медеи, рассчитывавшей, что погибнет он в единоборстве с чудовищем.

На другом сосуде мы видим богиню мудрости Афину, покровительницу древней Аттики и ее главного города. Богиня сидит, одетая в длинный хитон, в левой руке она держит шлем, правой опирается на круглый узорчатый щит. Спокойно и величественно ее лицо, внимательно и испытующе смотрят глаза. Рядом с ней Парис во фракийском одеянии – в коротком хитоне и длинных чулках. В левой руке он держит скипетр, правая немного поднята. Складывается впечатление, будто он что-то объясняет.

Еще один персонаж участвует в этой сцене – сидящая на троне богиня Гера. А неподалеку от нее мастер изваял во весь рост прелестную Афродиту – богиню любви. Перед нами явно изображен знаменитый суд Париса.

Амфора-ритон (высота ее 29 сантиметров, весь – около 1700 граммов) является не только самым большим и тяжелым сосудом, но, наверное, и самым интересным. Выгнутые наружу края горлышка украшены рельефным орнаментом в виде жемчужин. Гладкая шейка амфоры отделена от остальной ее части двумя полосами с яйцевидным орнаментом.

Под ручками амфоры расположены изображения курчавых голов негров с выпуклыми глазами, приплюснутыми носами и широко открытыми ртами. Через рты налитая в амфору вода может выливаться наружу, и, таким образом, из ртов двух негров одновременно могли пить два человека, причем каждый из них держал амфору за одну из ручек.[15]15
  У древних фракийцев существовал обычай, что побратавшиеся лица пьют из одного сосуда.


[Закрыть]

Нижние части ручек амфоры покрыты вертикальными каннелюрами, а верхние части представляют собой фигурки кентавров. У кентавров довольно густые, но не длинные волосы и бороды. Волосы на груди и шерсть, покрывающая лошадиную часть их тела, древний мастер выполнил насечкой. Ноги кентавров заканчиваются копытцами, и вообще все тело их выполнено анатомически правильно.

Под одной из ручек амфоры находится изображение дверей античного дворца. Эти двери и делят на две части декоративную полосу, которая украшает боковую поверхность амфоры. Двухстворчатые двери обиты гвоздями с широкими декоративными шляпками, а сами двери расположились между двух колонн с ионическими капителями. Над каждой колонной изображена львиная голова.

Двери приоткрыты, и между их створками видны руки и часть лысой головы бородатого мужчины, вся поза которого выражает сильный испуг. Причиной его страха является группа воинов, атакующих двери. Фигуры воинов крупнее размеров дверей и фигуры мужчины. Пятеро из них обнажены, лишь за плечами одного воина развевается плащ. Четыре воина, находящиеся ближе к двери, размахивают мечами, еще один (с трубой) подает сигнал к нападению.

По другую сторону дверей изображены фигуры двух спокойно разговаривающих мужчин. Они стоят, опираясь на сучковатые палицы, которыми обычно были вооружены герои древних сказаний и легенд. На плечи мужчин накинуты плащи, на ремнях висят мечи.

Один из этих мужчин – босой старик с бородой и в плаще, свисающем с его левого плеча и покрытом узором из листьев. Второй мужчина – юноша. Щеки его покрыты пушком чуть пробивающейся бороды, волосы на голове не очень длинны. Юноша смотрит на предмет, который ему показывает старик, и, широко расставив большой и указательный пальцы правой руки, как бы пытается показать необходимый размер или расстояние.

Все восемь ритонов из Панагюриштенского клада лежали на золотом фиале (блюде), на поверхности которого были нанесены четыре концентрических круга. Первый из них был самым маленьким, его обрамляют 24 рельефных изображения желудей. Затем следуют три круга миниатюрных рельефов голов негров с веселыми улыбками и лукавыми глазами…

По красоте и богатству, по изяществу отделки деталей найденный клад является одним из редчайших памятников эллинистического искусства.

Золотой кубок с «Историей козы»

Археологические раскопки под руководством Е. Негабхана на холме Марлик, который располагался у дороги из Тегерана в Казвин, начались в конце 1961 года и продолжались два сезона. За это время было раскопано 53 погребения, находки в которых вызвали большой интерес ученых всего мира. Но оценки научного качества (не художественного!) найденных предметов колебались от самых восторженных до самых критических. Например, Р.М. Гиршман писал: «Девять десятых вещей, фигурирующих в отчете Е. Негабхана, не происходили из раскопок. Большинство вещей было реквизировано полицией у местного населения в ряде деревень Амлаша и Марлика».

Со времени начала раскопок прошло почти сорок лет, но, видимо, историки и ученые еще долго будут спорить о принадлежности предметов Марликскому кладу. Но в нем было найдено подлинное сокровище ювелирного искусства, ценность которого неоспорима. Это высокий кубок без ножки, выполненный техникой чекани с оборота с последующей гравировкой изображений (они разделены на пять рядов) на его наружной поверхности.

Ученые не располагают сведениями о том, при каких обстоятельствах был найден кубок «с историей козы». Не дает точного ответа на вопросы, «кем» и «когда» он был изготовлен, и археологический «контекст» кубка. Но по форме и ориентации его краев и дна ученые отнесли находку к большой группе золотых, серебряных и бронзовых сосудов, которые в разное время были найдены на территории Южного Азербайджана и Прикаспия.

Обнаруживший кубок археолог Е. Негабхан так описал его: «В нижнем ряду маленькая козочка сосет молоко матери. Во втором ряду молодая коза, у которой только что отросли рога, обгладывает листья «дерева жизни». В третьем ряду изображен дикий кабан (может быть, тот, что задрал козу). В четвертом ряду простерто тело козы, уже старой, о чем свидетельствуют ее длинные загнутые рога. Ее внутренности клюют две громадные хищные птицы. В пятом ряду – небольшое по размерам существо – эмбрион (или, может быть, обезьяна) – изображено сидящим перед небольшим предметом.

Если это эмбрион, то он должен обозначать новое рождение; если же это обезьяна, то, вероятно, она рассказывает всю эту историю. Для древних иранских сказок характерно, что именно животное (чаще всего как раз обезьяна) рассказывает их».

Однако российский ученый В.Г. Луконин дает свою интерпретацию изображенному на кубке сюжету. «Коза-мать» в нижнем ряду – не коза, а лань. Изображение маленькой лани, сосущей молоко матери, повернувшей к ней голову, нередко встречается на художественных памятниках Древнего Востока (главным образом, на печатях). Похожие изображения лани есть только на плакетках из резной кости, которые относятся к знаменитому кладу из Зивие. К изображению марликского кубка чрезвычайно близки не только сама композиция, но и многие стилизованные детали (например, выделенная передняя лопатка, ребра, изображение шерсти на краю туловища).

«Подросшая коза» с острыми прямыми рогами (второй ряд), по мнению В.Г. Луконина, – это обыкновенный козел. Эта композиция, повторенная на кубке три раза, тоже имеет много аналогий, в частности, в глиптике Месопотамии. Два козла (чаще всего горные) по сторонам «древа жизни» – широко распространенный сюжет как на изделиях из кости, так и на других памятниках. Например, в американском Метрополитен-музее хранится луристанский бронзовый колчан, на нижнем фризе которого изображены и само «древо жизни», и поза козлов – такая же, как и на кубке из Марлика. Похожее изображение козлов представлено и на золотой чаше из Амлаша, находящейся сейчас в частной коллекции Долорес Селиковец.

«Древо жизни», листья которого объедают горные козлы, по мнению ученого, бесспорно, относится к ассирийским мотивам VIII века до нашей эры.

Изображение двух грифов, клюющих мертвого горного козла («с длинными загнутыми рогами»), повторено на золотом кубке трижды. Подобный мотив появляется уже в XIV—XIII веках до нашей эры на касситских цилиндрических печатях, а потом через хеттские рельефы восходит к чернофигурным кратерам Древней Греции. Мотив двух хищных птиц и их жертвы связан с символикой выигранного сражения, «удачи во время боя», и потому он всегда сопутствовал изображениям воинов.

Обезьяноподобное существо в самом верхнем ряду (между грифами), где в оригинальной касситской композиции должна находиться муха, на кубке больше нигде не встречается. Это – существо с человеческой (?) головой, покрытым шерстью телом, странными лапами и маленьким хвостиком. Одной лапой оно трогает ассирийское «древо жизни», орнаментированное, однако, как оперение на шеях грифов.

Таким образом, получается, что изготовивший марликский кубок мастер использовал готовые художественные образы, существовавшие ранее в изобразительном искусстве нескольких стран. Все они для него в равной степени были чужими, потому и сам кубок с «историей козы» нельзя отнести ни к одному из тех культурных миров, изобразительные традиции которых нашли в нем свое отражение.

Воспроизведенные на кубке композиции – это своего рода «цитаты» из различных «изобразительных текстов», потерявших для мастера и свой первоначальный смысл, и свою символику. Он в своей работе, видимо, пользовался теми сюжетами и мотивами, которые были широко распространены в Северо-Западном Иране в VIII или даже VII веках до нашей эры.

Сочетание в одном ювелирном произведении нескольких (причем весьма далеких друг от друга) художественных традиций позволило ученым предположить, что мастер был иранцем, а сделанный им кубок – одно из наиболее ранних произведений иранского искусства из числа дошедших до нас.

Содержание иранского мифа, запечатленного на кубке, не сохранилось до наших дней, но ученые установили, что это повествование составлялось из различных историй – позднеассирийской лани с детенышем, эламского козла у ассирийского «древа жизни», касситской горной козы и грифов…

Обезьяноподобное создание – это самостоятельная фантазия мастера, некий сказочный персонаж, связывающий все изображенное на кубке в единое повествование. Для этого персонажа у мастера не было никакой модели, никакой похожей композиции; он – порождение его фантазии.

Вероятно, среди памятников Северо-Западного Ирана со временем, может быть, и обнаружится похожая процессия зверей, но сочетание ее с грифами не встречается больше нигде, кроме этого кубка. Зато с их помощью создатель марликского кубка все же рассказал нам свою историю. Изображение на кубке – это рассказ о жизни и смерти, простой, бесхитростный рассказ, начисто лишенный сложной смысловой символики.

Скифские сокровища из сибирской коллекции Петра I

В 1715 году уральский горнозаводчик Никита Демидов прислал в подарок Екатерине I («на зубок» новорожденному царевичу) 100 тысяч рублей золотом и несколько золотых предметов из сибирских курганов. Эти вещи были найдены бугровщиками – людьми, которые промышляли поиском старинных курганов и извлекали оттуда ценности. Многие купцы Сибири и Приуралья покупали добытые таким путем сокровища и переплавляли их, наживаясь на сбыте золота.

Петр I решил положить этому конец и издал указ, предписывавший все интересные и необычные находки сдавать властям. Вскоре князь М.П. Гагарин, губернатор Сибири, прислал в Санкт-Петербург много старинных золотых предметов, которые и легли в основу первой и единственной в мире коллекции золотых сибирских вещей. Сначала коллекцию эту хранили в Петровской кунсткамере, а в 1859 году передали в Эрмитаж. С этого года была учреждена Императорская археологическая комиссия, которой было поручено собирать сведения о памятниках древности и разыскивать предметы старины, относящиеся преимущественно к отечественной истории и жизни народов, обитающих на огромных пространствах России.

С течением времени коллекция разрослась, и составляющие ее экспонаты географически вышли далеко за рамки одних только сибирских курганов. Сейчас в ней находится и знаменитое на весь мир «скифское золото».

…Широкой полосой от Дуная до Енисея (и дальше в Забайкалье и Монголию) тянется огромная степь, разрезанная на части полноводными реками. С давних пор на этих бескрайних, как море, просторах расселялись родственные народы, не стесняемые никакими преградами. Здесь расцветали однородные культуры и создавались обширные империи, часто не очень долговечные. Здесь пролегали пути опустошительных завоеваний и великих переселений народов.

Степь, как и море, редко бывала спокойной: то в одном ее месте, то в другом поднимались бури, которые часто заносили курганы (земляные насыпи) – эти характерные черты евразийского пейзажа. Курганы тянулись во все стороны горизонта, куда бы вы ни смотрели. Одни из них еле возвышаются над степью, другие поднимаются конусовидной или полушаровидной горой. Часто такие горы достигали высоты 20—25 метров и сотен метров в окружности.

Особенно большими размерами и сложностью могильного устройства отличаются курганы с погребениями скифских вождей.[16]16
  Общим именем «скифы» в науке называется население евразийских степей, жившее от Дуная до Енисея в VII—III веках до нашей эры. Причем состояло оно из многих родственных племен, которые имели свои собственные названия.


[Закрыть] Подавляющее большинство скифских курганов было разграблено еще их современниками, но не только… Так, например, богатые Келермесские курганы в 1903 году были раскопаны не специалистами, а одним кладоискателем – неким техником Д.Г. Шульцем. Он раскопал в Прикубанье четыре неразграбленные насыпи, в которых нашел много дорогих вещей – уборы и вооружение погребенных.

И хотя Келермесские курганы были разграблены, впоследствии ученые нашли здесь прекрасное серебряное зеркало, украшенное с тыльной стороны гравировкой и обложенное тонким золотым листом, на котором оттиснуты замечательные рисунки.

Тыльная сторона зеркала разделена радиусами в виде веревочки на восемь секторов, острые углы которых заполнены двумя лепестками. В центре зеркала эти лепестки образуют большую розетку, а остальная часть каждого сектора заполнена изображениями животных и мифологическими сюжетами, причем те и другие чередуются между собой в правильном порядке. Так, например, в одном из секторов в полный рост в длинной (до пят) одежде представлена Кибела – крылатая восточная богиня, владычица зверей. Она держит за передние лапы двух львов, трусливо поджимающих хвосты. В соседнем секторе изображена борьба быка со львом, а под этой сценой фигура кабана.

Одними из интереснейших экспонатов скифской коллекции стали предметы, обнаруженные в 1862—1863 годы в Чертомлыкском кургане (севернее города Никополя), и среди них великолепный золотой горит – колчан для стрел и одновременно футляр для лука. Сделал этот горит греческий мастер-ювелир, он же украсил его рельефами на сюжеты античной мифологии. В двух ярусах, например, на нем изображены сцены, рассказывающие о жизни и подвигах Ахилла – с момента, когда его ребенком обучают стрельбе из лука, до последнего эпизода – когда его мать, богиня Фетида, сжимая в руках урну с прахом погибшего сына, оплакивает его.

Большие размеры золотой обкладки горита, прекрасно выполненные чеканные рельефы, казалось бы, говорят о том, что такая драгоценная вещь может существовать только в единственном экземпляре. Но более поздние находки[17]17
  В Винницкой области, а потом в районе Мелитополя и под Ростовом археологи нашли точно такие же гориты.


[Закрыть] позволили ученым предположить, что ювелирная мастерская в какой-то из греческих колоний Причерноморья изготовила с одной формы несколько горитов и отправила их своим заказчикам (скифским царям) в разные места.

Древние эллины исполнили и знаменитый на весь мир золотой гребень из кургана Солоха – одного из редких неограбленных скифских погребений. Это была громадная насыпь высотой 18 метров, включавшая два погребения. Центральная могила имела форму прямоугольного колодца с двумя камерами, вырытыми по его длинным сторонам.

Найденный в кургане гребень относится к рубежу V—IV веков до нашей эры – периоду расцвета древнегреческого искусства. Создатели гребня учитывали вкусы заказчиков, так как были хорошо знакомы с культурой Скифии. Верхняя часть гребня сделана в виде скульптурной группы, изображающей битву между скифами. Запечатлен решающий момент схватки, когда всадник и пеший столкнулись с противником, только что потерявшим своего коня. Детали изображения проработаны настолько тонко, что видна каждая прядь волос на голове одного из воинов, членики панциря на всаднике, нашитые на одежду бляшки-украшения, рана и вытекшая из нее кровь на шее упавшей лошади.

За счет точно рассчитанного расстояния между фигурами древние мастера достигли композиционного единства, гармонии и равновесия объемных масс. Две горизонтальные полосы с зажатыми между ними фигурками пяти львов служат основанием для главной скульптурной группы и создают переход к зубцам гребня.

Очень характерно изображены на гребне лошади – небольшие, с длинными хвостами и коротко подстриженными гривами. Всадник резко осадил своего коня, и тот встал на задние ноги, а раненая лошадь лежит на спине с поднятыми вверх согнутыми ногами.

А в 1853 году во время раскопок близ Феодосии были найдены уникальные по мастерству исполнения серьги. Они явили миру образцы того своеобразного вида древнегреческого искусства, который принято называть микротехникой. Каждая серьга состоит из богато орнаментированного диска, края которого покрыты несколькими рядами зерни. На внутренней поверхности дисков размещены восемь изящных пальметок с розетками у оснований, а центр их украшает пышный многолепестковый цветок.

Главное украшение каждой серьги – многофигурная композиция, выполненная в микроскопических формах. Здесь представлен широко распространенный в Афинах вид спортивных состязаний. Во весь опор мчатся четыре коня, запряженные в колесницу, которыми управляет крылатая богиня Ника. Справа от нее стоит воин с большим щитом, готовый вот-вот выпрыгнуть из колесницы, чтобы самому закончить бег до финишной ленты.

Древнегреческий мастер исполнил на серьгах и такие детали, как узор на щите героя-воина, и даже каждое перышко на крыле богини. В «Феодосийских серьгах» зернь настолько мелка, что ее невозможно рассмотреть без лупы. Только при сильном увеличении видно, что крохотные зерна соединены по четыре и размещены рядами. Именно такие детали отделки и создали всемирную славу «Феодосийским серьгам», тем более что изобретенная древнегреческими мастерами техника зерни впоследствии была утрачена.

Неудивительно, что после феодосийской находки эти серьги сразу же привлекли внимание золотых дел мастеров. Многие ювелиры Петербурга и Парижа пытались сделать копию украшения, но задача оказалась невыполнимой из-за незнания способа пайки и состава припоя, которые применяли античные мастера. Даже знаменитый Карл Фаберже, пытавшийся повторить «Феодосийские серьги», потерпел неудачу. Он не смог выполнить лунницу, сплошь покрытую зернью. Крохотные, едва заметные простым глазом золотые шарики в античном памятнике были равномерно распределены по всей поверхности. При создании копии К. Фаберже не удавалось соединить даже три зернышка – они сливались и не держались на серьге. А ведь он использовал достижения современной ему техники, в частности, оптику, которой не имели античные мастера. Впоследствии после долгих усилий ювелиры сумели соединить только три зерна вместо четырех, а древняя техника зерни по существу и по сей день остается неизвестной.