Текст книги "Аметистовые грезы (ЛП)"
Автор книги: Н. Уолтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Я должна уйти.
– Выбор за тобой. А варианты тут есть.
– Что так я проклята, что эдак, – покачала головой Огюстина. – Если я вернусь в свой мир, я причиню боль Кирсу и Оливии.
– И себе.
Как бы ни хотелось ей опровергнуть это, Богиня была права.
– И себе. Но если я останусь, будет страдать Рорик. Если Ты – действительно Богиня, то Ты знаешь, какую рану нанесло ему моё появление. Плюс к тому, я не выполню оставшиеся за мной обязательства.
– Да, дилемма. И решить её можешь только ты.
Всё тело Огюстины дрожало, ноги стали словно желе. Чтобы не упасть, ей пришлось твёрдо сжать колени, настолько поразил её реализм ситуации.
– Я что, действительно разговариваю с Богиней, да? – Это было совершенно невероятно, и всё же, учитывая окружающую обстановку, вполне правдоподобно. Возможно, проще верилось во все эти чудеса, потому что Оливия до этого рассказала ей о себе, о том, что случилось с ней самой в этом же храме. А может быть, это потому, что жизнь тут, в T’ар Тале, протекала как будто вне времени, абсолютно ирреально.
– Это я.
Легкий плавный ветерок, веявший в храме, внезапно изменился, взметнувшись жестоким шквалом, и обернулся вокруг Огюстины, подобно тому, как это случилось тогда, в потайной комнате, в Египте. Ожерелье вокруг её шеи стало теплее. Пальцы начало покалывать, сознание охватило благоговейным страхом. Она открыла рот, чтобы что-то произнести, но слова замерли в горле, когда перед ней из завихрений воздуха образовалась фигура. Фиолетовое сияние окружало женщину, закутанную в развевающиеся одежды. Огюстина не могла разглядеть черты её лица, но невозможно было отрицать исходящего от неё мощного потока властной Силы.
Огюстине казалось, будто она разделилась надвое. Теперь, раз уж она действительно была здесь, сердце умоляло её остаться, воспользоваться шансом, чтобы обрести настоящую дружбу и, может быть, мужа и детей. Это были мечты, которые Огюстина уже давным-давно списала в архив. Но только вот почему-то вдруг они оказались здесь, и просили её рискнуть.
Но разум тут же напомнил ей, что мужчины не влюбляются в таких женщин как она так быстро. Рорик изначально не хотел, чтобы она появлялась здесь. То, что чувствовал к ней Кирс, было, скорее всего, просто физическим влечением. И что стало бы с нею, когда оно пройдёт? Она оказалась бы в чуждом ей мире, где нет никого, кроме Оливии, кого можно назвать её другом. У себя дома она может, и была одинокой, но зато в безопасности.
Безопасность.
Слово ударило её, словно кнутом. Она такая же трусиха как Рорик, отказываясь выбраться из своей безопасной скорлупы и встретиться лицом к лицу с тем, что на самом деле тревожит её. Она боялась, в глубине души, что пожертвовав всем ради этих двух мужчин, будет ими отвергнута. Рорик уже отшвырнул её прочь. И, вероятно, только вопрос времени, когда то же самое сделал бы Кирс.
Что она знала о том, чтобы быть женой? Ничего, абсолютно. И уж точно не представляла собой образец женственности. Чёрт, да в её достоинства даже умение готовить не входило. Она ничего не знала о законах этого мира, или хотя бы о том, чем могла заняться здесь, если бы осталась. Как бы она зарабатывала себе на жизнь? Оливия могла помочь ей встать на ноги в этом странном мире, если бы того захотела Огюстина, но это бы в корне отличалось от той жизни, что осталась за её плечами.
Голова у Огюстины пошла кругом. Мысли в смятении метались между возможными вариантами, даже когда показалось, что зал сдвинулся с места.
– У меня голова кружится, – пробормотала Огюстина, вытягивая руки вперёд, чтобы ухватиться за край алтаря.
– Пора…
– Нет! – Мужской голос эхом отозвался от толстых стен храма и заставил сердце Огюстины подпрыгнуть от радости.
– Слишком поздно, сын мой. Она сделала выбор.
Рорик проигнорировал её слова и упал на колени перед скрытой вуалью дамой.
– У неё нет всех фактов. Она не может сделать свой выбор, пока не узнает их все.
– Ты сознаёшь значение этого. – Это не было вопросом.
– Да, сознаю, – ответил он твердо.
– Пусть будет так.
Рорик вскочил на ноги и устремился к Огюстине.
– Зачем ты здесь? – Как бы ни хотелось ей броситься в его объятья, она сдержалась.
Он потянулся ней, но его рука, застыв на секунду возле её щеки, упала обратно.
– Ты плакала…
– Это к делу не относится, – пожала плечами Огюстина. – Зачем ты здесь? – Какая-то часть её хотела надеяться, но она боялась. Слишком много разочарований случалось в её жизни.
Она отдала ему себя полностью, безоговорочно, а он попросту отшвырнул её. На этот раз шаг вперед за ним.
– После того, как ты ушла, я обдумал всё, что случилось, и сделал кое-что, чего не делал многие годы. – Рорик устало потёр затылок.
– И что же ты сделал?
– Я стал молиться. – Он засмеялся. – Нет, сначала я требовал. Даже проклинал. А потом, наконец, я начал молиться.
– О чём же ты молился? – Огюстина облизала свои пересохшие губы.
– О мужестве,…надежде,…об искуплении, – пожал плечами Рорик. – Я просто молился. Так долго стояла тишина, что я понял, – моим молитвам не ответят. Раньше меня бы это разгневало, но теперь я чувствовал в себе лишь пустоту.
– И именно поэтому я стала говорить с тобой, сын мой. Ты был готов слушать.
Рорик усмехнулся и с большим уважением склонил голову перед Богиней.
– Ты права, моя Госпожа.
Огюстина была в восторге от происходящего. Они беседовали втроём: она, Рорик и Богиня! До этого момента она никогда не поверила бы, что такое возможно, однако это казалось совершенно естественным.
– Это естественно.
Огюстину тряхануло, когда она поняла, что Богиня услышала её мысли.
– Мне известны ваши мысли и ваши сердца. Вас обоих. Я знаю, что Рорик обвиняет себя в том, что случилось те долгие годы назад. Но на самом деле, места для вины там нет. Иногда судьбе человека предназначено развиваться определенным образом. Таков порядок вещей, и даже я не могу изменить его.
– Но почему? – Вопрос Рорика был наполнен такой болью, что Огюстина не смогла больше сдерживать себя. Протянув руку, она накрыла его пальцы своими и крепко сжала.
– Я могу ответить, почему. – По середине прохода шагал Кирс, как всегда красивый и уверенный в себе. Огюстина протянула ему вторую руку, и он, подойдя к ней, встал рядом, сжимая её руку в своей. Приветствуя Богиню, Кирс склонил перед ней голову, прежде чем обратиться к двоюродному брату.
– Это потому, что нам было предопределено расти вместе. Вместе мы стали сильнее, чем были бы, если бы воспитывались поодиночке. Нам всегда предназначалось быть братьями.
– Это так? – Рорик обратил к Богине свой полный надежды взгляд.
– Каждая душа знает свой путь, когда приходит в жизнь. Это предрешено ещё до рождения. Но всё равно остаётся свобода выбора, и иногда ход событий нарушается. Это часть жизни. Именно так случилось с твоими тётей и дядей. Если бы где-то на своём пути они сделали другой выбор, то их жизни, возможно, пошли бы совсем по-другому, – или нет, – никому не дано знать этого наверняка.
– И всё равно я сожалею о своём участии в том, что произошло, – покачал головой Рорик.
– Как и я, – добавил Кирс. – Ты не единственный, кто чувствует вину по поводу той ночи, Рорик, – его лицо при этих словах исказилось от боли. – Я всегда спрашивал себя, что я мог сделать по-другому, как бы я мог спасти их. Но нет возврата к прошлому, и мои родители не хотели бы, чтобы как один, так и другой из нас не достиг нашего полного потенциала, не протянул руку за счастьем.
Огюстина сжала обе мужских руки. Она так гордилась ими обоими. Теперь, когда они начали примиряться со своим прошлым, у них всё будет хорошо. Да, им по-прежнему предстоит трудная дорога вперед, но теперь, когда тема ошибок оказалась исчерпанной, и Рорик и Кирс встали на путь исцеления от душевных ран своего детства. В животе у неё всё упало, когда она поняла, что они больше не нуждаются в ней. Её путешествие сюда осуществило желание Богини.
– Я даже не догадывался о том, что ты так это воспринимал. – Рорик протянул руку к кузену, и они схватили друг друга за предплечья, в безмолвном скреплении уз дружбы и братства.
– Ты и так достаточно мучился чувством своей вины, – покачал головой Кирс. – Я не хотел добавлять к этому своё. – Он сделал паузу, отпуская руку Рорика. – Я чувствую тягу так же сильно, как и ты.
– У тебя есть призвание стать жрецом? – сощурился Рорик. Огюстина услышала шок в его голосе.
– Да.
– Почему же ты молчал?
– Я знал, что в тебе тоже есть зов Богини, – вздохнул Кирс. – Но как я мог, без тебя, ответить на него? Мое место – быть рядом с тобой, служить тебе опорой во всём, каков бы не был твой выбор. – Он стоял перед своим кузеном, высокий, гордый, и с достоинством смотрел ему в лицо. – Ты – мой брат, в нынешней жизни и в той, что последует. Нет ничего, что я не сделал бы для тебя.
Рорик с трудом сглотнул, видимо едва справляясь с волнением.
– Ты – мой брат.
Он взглянул на Богиню и попытался усмехнуться.
– Кажется, всё идёт к тому, что в новый путь мы собираемся отправиться вместе.
– Вы оба примете своё призвание.
– Примем, – отозвались они в один голос.
Богиня повернулась к Огюстине и протянула ей руку.
– Время настало.
Закусив губу, чтобы сдержать слезы, она двинулась вперед. Ожерелье на её шее стало горячим, в ушах возникло неясное гудение. Рорик, сделав шаг, преградил ей путь, в то время Кирс, подойдя сзади, блокировал её между ними.
– Моя задача здесь выполнена. – Огюстина отказывалась поднять глаза на Рорика, зная, что обязательно разрыдается, а она не была настроена показывать свою слабость. – Вы подарили надежду своему народу, дав ему не одного жреца Богини, а сразу двух.
– Огюстина. – Она задрожала, когда Рорик произнёс её имя. Огюстина слышала душевное волнение в его голосе, но не собиралась строить себе иллюзий, что это нечто большее, чем простая благодарность. Они знали друг друга два дня, да и то неполные, если не считать их грёз. Но грёзы, они и есть грёзы, – это ведь не действительность, в конце-то концов.
Огюстина ничего не стала говорить, поскольку сказать было попросту нечего. Сердце сдавила тяжесть, когда она положила руки на его грудь. Она намеревалась просто сдвинуть его со своего пути, но вместо этого поймала себя на том, что прислушивается к тяжелым глухим ударам сердца под своими ладонями.
Сильные пальцы приподняли её подбородок, чтобы встретить его напряжённый взгляд.
– Пожалуйста, останься.
Господи, как же она хотела услышать от него эти слова, хотела поверить им! Теперь она знала, что лгала себе, что, уверяя себя в разумности решения вернуться в свой мир – в действительности хотела остаться.
Огюстина проглотила комок, застрявший в горле.
– Нет, Рорик, это всего лишь благодарность, которую ты чувствуешь. – Протянув руку, она погладила его по щеке, ощущая колючесть его щетины. Она была грубой, как и он сам. Но и такой же возбуждающей. Огюстина сомкнула свои пальцы и прижала к ладони, желая надолго сохранить в них это ощущение. – Ты был прав тогда, когда сказал, что это был просто секс.
Он закрыл на минуту глаза, а когда открыл их снова, она была потрясена, увидев в них слезы.
– Я лгал. – Взяв Огюстину за плечи, он слегка встряхнул её. – Богиня, сколько же я лгал! Я просто не хотел обращаться к своему прошлому. Если бы я сделал это, и оказалось, что ты была права, это означало бы, что так много лет потрачено мною впустую.
Руки Кирса обхватили её и легли на живот.
– Ты заставила нас обоих по-новому взглянуть на себя, Огюстина.
– Я рада за вас. – И она действительно была рада, но становилось всё трудней и трудней стоять здесь и притворяться, что её сердце не разрывается от боли. – Но для меня настало время вернуться домой. – Её голос сломался на последнем слове. Дом. Она не была уверена, что он у неё есть, хоть на Земле, хоть здесь, в T’ар Тале.
– Если ты хочешь именно этого, я не стану останавливать тебя. – Руки Рорика упали с её плеч. Вслед за ним и Кирс отошёл от неё и встал рядом с кузеном.
Оба мужчины посмотрели на неё, потом переглянулись и кивнули друг другу. Одновременно упав перед ней на одно колено, каждый взял её за руку. Первым начал Кирс.
– Я сказал, что люблю тебя, и это правда. Я полюбил тебя ещё тогда, с самого первого сна. Я люблю твой упрямый характер и твою несгибаемость, кода ты хочешь чего-то добиться. Я люблю твою силу и твою мягкость.
Огюстина закусила губу, но это не помогло. По её щеке скатилась одинокая слеза.
Рорик поднёс её пальцы к губам и поцеловал их один за другим.
– Нет достаточных слов, чтобы объяснить глубину моего чувства к тебе, Огюстина. Но если ты останешься, я постараюсь найти их.
Вторая слезинка потекла по её лицу. Оба мужчины буквально ошеломили её, но она всё ещё не была уверена, что делать. Какая жизнь её ждала здесь, если бы она осталась? Огюстина обратила свой взгляд к Богине, которая лишь улыбалась.
– Только ты можешь ответить на это, дочь моя. Обе жизни были бы хорошими. Одна, после возвращения на Землю, была бы заполнена успешной карьерой и удовлетворением от сознания выполненного долга. Ты прожила бы долгую, здоровую жизнь, и твоё имя навсегда осталось бы в книгах по истории.
Это было больше, чем она могла бы надеяться. Всё, чего она когда-либо желала в своей жизни.
– Если ты останешься здесь, твоя жизнь будет совсем другой, но, пожалуй, ничуть не менее насыщенной. И здесь твоя жизнь будет долгой и здоровой, твоё имя будет жить в сердцах твоей семьи и твоих детей. Ты сможешь стать жрицей, если выберешь этот путь. Твои дети тоже будут обладать этими способностями. Ты очень талантлива, Огюстина.
Огюстина бросила взгляд на мужчин, стоящих перед нею и, судя по выражению их лиц, поняла, что ни один из них не услышал того, что сказала ей Богиня.
Кирс выглядел несчастным и опечаленным, но Рорик казался решительным.
Он резко повернулся на месте, лицом к Богине.
– Если она собирается вернуться домой, я пойду с ней.
– Ты не можешь этого сделать, – ахнула Огюстина. – Твоё место здесь, твой народ нуждается в тебе.
– А я нуждаюсь в тебе. – Он был настолько близок, что она могла чувствовать жар его тела, видеть непреклонную решимость в его глазах. – Я всё равно не смогу без тебя выполнять своё предназначение. Теперь, когда в моей жизни появилась ты, я не смогу жить без тебя. – Рорик поднял руку. Его ладонь на некоторое время застыла возле лица Огюстины, прежде чем упасть обратно.
– Ты для меня – всё. Без тебя моя жизнь бессмысленна.
Заговорил Кирс, до этого так долго молчавший.
– Останься. Выходи за нас замуж. Втроём мы будем сильнее, чем каждый из нас в отдельности.
С вновь оживающей надеждой внутри у Огюстины всё затрепетало. Ведь и правда, что ей мешает? Она могла остаться и всё это получить. Единственно, что не давало покоя – взятые на себя обязательства, там, на Земле. Тогда она вспомнила Оливию. Ладно, попытка – не пытка. Распрямив плечи, Огюстина обратилась к Богине.
– А что насчёт дел, которые я не успела закончить? Вместо того чтобы отослать домой меня, можешь ли Ты доставить на Землю пакет, как Ты сделала, когда здесь осталась Оливия?
Богиня наклонила голову.
– Я могу, но у тебя есть только два часа, чтобы собрать всё нужное.
Рорик притянул её к себе, едва не задушив в своих объятьях.
– Ты остаёшься?!
Её решимость утвердилась, и Огюстина почувствовала, будто огромная гора свалилась с её плеч. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Я остаюсь.
Рорик оторвал её ноги от земли и обнял так сильно, что дышать стало совершенно нечем.
– Рорик,… – едва выдохнув, пихнула его в плечо Огюстина.
– Спасибо. – Слегка ослабив свои объятья, он опустил к ней голову. – Ты не пожалеешь об этом.
– Я знаю. – Она улыбнулась, когда почувствовала себя выдернутой из объятий Рорика. Теперь уже Кирс обнимал её, изо всех сил прижимая к своему сердцу. Она улыбнулась им обоим.
– Но для начала, мне предстоит заняться кое-какой работой.
Глава 10
К тому времени, когда они все трое вернулись в дом Рорика и поднялись по лестнице в спальню, было уже далеко за полночь. Теперь это и её дом, подумала Огюстина.
Последнюю пару часов она провела с Оливией, вместе с ней торопливо исписывая листы пергамента. Огюстина, раз уж представилась такая возможность, твёрдо решила записать свои самые важные соображения и отправить их на Землю. Она знала, что Майкл справится с написанием последней задуманной ею книги.
Огюстина написала ему длинное письмо с подробными инструкциями о том, как поступить с ее имуществом. К счастью, в связи с тем, что она только что переехала, устраиваясь на новую работу, большая часть её вещей находилась в хранилище. Она дала ему указание, где найти ключ и разрешение избавиться от них. Обидно, конечно, что её банковский счет со временем перейдёт в собственность государства, но прямо сейчас она всё равно ничего не могла с этим поделать.
Правда, существовала надежда, что однажды Оливия сумеет разобраться со всеми этими путешествиями во времени и по-быстрому смотается домой, чтобы распорядиться их накоплениями и отдать деньги на благотворительность.
Пока же, она сделала всё что могла, и Богиня отослала пакет в то самое место, откуда исчезла Огюстина. Оставалось только надеяться, что Майкл до сих пор находится там и найдет его.
Кирс, чутко реагирующий на малейшие изменения её настроения, наклонился и тихонько шепнул на ухо:
– Все будет хорошо, Богиня проследит за этим.
Было всё ещё удивительно слышать, насколько значительную роль играет Богиня в здешнем мире. Это так сильно отличалось от того, что было на Земле. Здесь Богиня была реальной и неотъемлемой частью жизни каждого из людей. И эти двое мужчин, что находятся рядом с ней, подарят им всем новую надежду, когда завтра, на церемонии бракосочетания, будет объявлено, что они оба – жрецы Богини.
Огюстине всё ещё не верилось, что завтра она выходит замуж. Но Рорик упёрся на своём. Теперь, когда она решила остаться, он хотел как можно быстрее связать её с ними узами. Это было, конечно, лестно, но в то же время действовало ей на нервы.
Рорик приостановился только в дверях спальни.
– Никаких слов благодарности не хватит, чтобы сказать тебе, как много значит для меня твоя жертва. – Подведя её к кровати, он усадил Огюстину на край и, опустившись на одно колено, начал расшнуровывать ее ботинки.
Глядя на его склонённую голову, у неё защемило сердце от избытка чувств. Да, будущее было неопределённым, но то же самое могло бы быть где угодно. Конечно, первое время она будет скучать по компьютерам и своим любимым телепередачам, по сливочному мороженому с фруктами, политому горячим шоколадом, но всё это, в общем-то, не так уж существенно. Здесь, в своём новом мире, она тоже нашла бы занятия, доставляющие ей удовольствие.
– Не то, чтобы это была такая уж большая жертва. Нет, если сравнивать с тем, что я обрела взамен.
Кирс присел на кровать рядом с ней и начал расстегивать её блузку.
– Мы построим для тебя больший дом. Что-нибудь грандиозное. – Он раздвинул ткань и высвободил её руки. Рорик, стянув с неё ботинки и носки, присел перед нею на корточки. – Любой, какой бы ты ни захотела.
Мужчины были абсолютно серьезны. Остатки её внутренней напряженности рассеялись, их сменила уверенность в том, что она находится именно там, где в ней нуждаются, и где хочет быть сама.
– Мне не нужен новый дом, для меня и этот хорош. Все, что мне нужно – это вы двое. – Смахнув прядку волос со лба Кирса и заправив ему её за ухо, Огюстина другой рукой погладила Рорика по щеке.
– Мы – твои, так же как и ты теперь принадлежишь нам. – Рорик выпрямился и, потянув её за собой, расстегнул на ней брюки и спустил их вниз. Кирс приподнял её над кучкой свалившейся ткани и положил на большую кровать. На Огюстине всё ещё оставались лифчик и трусики, но перед ними она чувствовала себя голой. У них каким-то образом получалось смотреть на нее, раздевая глазами донага.
– По-моему, на вас ещё слишком много одежды. – Она шокировала саму себя не столько томным звучанием своего голоса, сколько требованием. Огюстина не привыкла высказывать свои пожелания в стенах спальни, но скоро это изменится.
Кирс подмигнул ей и тут же разделся.
Рорик, ни на минуту не отрывая глаз от её лица, нарочито медленно снял свой жилет, а затем перешёл к завязкам своих свободных льняных штанов. Его фаллос выпрыгнул, освобождаясь, твердый и готовый, над густым скоплением чёрных завитков в паху. Золотисто-коричневая кожа поблескивала от пота, мускулы слегка перекатывались под кожей, когда он вышагнул из своих штанов и отшвырнул их ногой.
Полностью обнажённый, он оперся одним коленом на матрац и начал медленно подбираться к её телу.
Кожа Огюстины пылала, каждый дюйм её существа наполнился огненной жаждой. И не важно, что сегодня у неё уже был секс с каждым из них. Сейчас было совсем другое. Да, она спала с ними обоими сразу, но это было во сне или, по крайней мере, так ей казалось. А такое, чтобы они были все вместе, и она полностью осознавала свои действия – будет впервые.
Кирс улёгся рядом с ней, и Огюстина потянулась к нему. Темно-каштановые волосы, струившиеся по его плечам, задели её лицо, когда он наклонился над ней и поцеловал. Это был такой мягкий, нежный поцелуй, что заставил её губы раскрыться от вздоха. Как и Рорик, он был полностью возбужден, – невероятный представитель мужского племени.
Огюстина облизала губы, наслаждаясь его вкусом. Оба мужчины застонали, и она улыбнулась.
– Давай снимем это, чтобы не мешало. – Рорик, расстегнув застёжку, избавил её от лифчика, в то время как Кирс быстро управился с трусиками. Не было ни стеснительности, ни ощущения неловкости, когда она передвигалась, помогая им снимать с неё остатки одежды. Собственная долговязость и недостаток изящества фигуры не беспокоили ее совершенно. Они заставили её чувствовать себя красивой. И это было неизмеримым даром.
Огюстина улыбнулась и протянула руки обоим. Кирс нагнул голову и снова завладел её губами. Рорик усыпал поцелуями её шею и двинулся вниз, ласково пройдясь языком по ключице, прежде чем подразнить округлую плоть её груди.
– Ты сладкая, словно мед, – шепнул Кирс, облизывая её нижнюю губу. Да уж, целоваться он умел. Мужчина делал это не торопясь, будто у него и не было никаких других намерений, кроме как провести вот так всю ночь, только лишь целуя её. Его язык скользил внутри, заставляя забыть обо всём. Пальцы Огюстины запутались в его волосах, удерживая рядом с собой. Нет, не потому что в этом была необходимость – Кирс, похоже, и не спешил оставлять её.
Рорик же, напротив, казался полон решимости взять её как можно быстрее. Его язык набросился на сосок груди Огюстины, заставив его кончик напрячься, прежде чем втянуть его в рот. Её лоно увлажнилось, смягчая складочки киски, бедра выгнулись вверх.
Кирс, продолжая целовать Огюстину, одной рукой скользнул к округлости её груди и, подразнив отвердевший бутон соска, двинулся вниз. Его пальцы ласково пробежались по ребрам и покружили по впадинке пупка. Она застонала, когда рука Рорика зеркальным отражением повторила тот же путь.
Оба мужчины, одновременно скользнув ладонями на внутреннюю сторону её бедер, раздвинули их врозь. Кирс приподнял её ногу и закинул себе на бедро. С другой стороны то же самое сделал Рорик. Ее киска оказалась широко открытой для всего, что бы они ни захотели с ней сделать.
Дыхание Огюстины сорвало, когда мужчины в две руки начали ласкать её влажные складочки. Она отстранилась от Кирса, прекращая их поцелуй и усиленно стараясь отдышаться. Кирс, потеряв её губы, переключился на ухо, нежно покусывая его мочку.
Невольный крик сорвался с её уст, когда Рорик вставил один палец в лоно Огюстины. К нему почти сразу же присоединился Кирс, проталкивая в неё свой палец и преодолевая сопротивление стенок её входа.
Один из них большим пальцем кружил по клитору. Она понятия не имела, кто, да ей это было и без разницы. Их пальцы растягивали её, двигаясь внутрь и обратно. Тело Огюстины стало настолько чувствительным, настолько жаждущим, что болезненными стали даже корни волос.
– Ещё, – выдохнула она. – Сильнее. – Её бедра толкнулись вверх.
Действуя слаженно, они ввели пальцы глубже и, разведя их в стороны, в едином темпе вытащили к краю отверстия, прежде чем снова с силой устремиться вперёд. Её бедра самопроизвольно задвигались, насаживаясь на них. Оргазм был настолько близок, что она уже ощущала предвестие его. Рорик поцеловал её грудь и, взяв в рот сосок, провёл по нему зубами. Это ощущение взрывом отозвалось в ней, отправляя за край. Огюстина вскрикнула и сжала их пальцы своими внутренними мускулами. Из лона хлынула жидкость, тело содрогалось с головы до ног. Уперев пятки в матрац, она выгнулась вверх, в последний раз приподнимая себя навстречу их прикосновениям, прежде обессилено рухнуть обратно на кровать.
Под негромкие голоса, произносящие слова похвалы и успокоения, Огюстина постепенно пришла в себя. Почувствовав, что её гладят по волосам, она открыла глаза и сонно, пресыщено улыбнулась обоим.
Рорик смотрел на женщину, раскинувшуюся на его кровати, и внутри у него всё пело от этой картины. Нет, теперь это кровать принадлежит им всем вместе, подумалось ему, охваченному довольством, подобного которому он не знал с детских лет. Рорика терзало неудовлетворённое желание, но в данный момент его подавляло ощущение абсолютнейшего счастья, полностью затопившего его душу.
Тому причиной была не только физическая близость с Огюстиной, но и всё остальное, что было связано с этой удивительной женщиной. Она, со своим изменчивым настроением, – словно драгоценность, сверкающая разными гранями. Она постоянно бросала бы ему вызов, и не только в обычной жизни, но и точно также в его роли жреца.
Рорик кинул взгляд на кузена. Их глаза встретились, и он ощутил глубокое взаимопонимание, которое проистекало между ними. Не было ни ревности, ни каких-либо разногласий в их общем владении этой особенной женщиной. Так было предназначено. То, каким образом ей удалось соединить их обоих в одно целое, она никогда не сможет понять полностью. Рорик и сам не понимал этого до конца – знал только, что это в действительности так.
Теперь, когда он согласился принять на себя обязанности жреца для своего народа, появилось ощущение, будто с плеч свалился огромный груз. Удерживая себя вдали от своего предназначения, он отрицал жизненно важную часть себя. И Огюстина помогла ему понять это.
Она пошевелилась и открыла глаза. Её синие глаза были сонными, и улыбка, которую она послала им, снова разожгла его кровь. Ноги Огюстины всё ещё были раздвинуты, её киска влажно блестела свидетельством оргазма. В воздухе вокруг них витал запах секса.
Приникнув к ней, Рорик зарычал и захватил в плен её губы. Наклонив голову набок, он пожирал её рот, забирая весь воздух из её тела, прежде чем вдохнуть его в неё назад. Огюстина, вцепившись пальцами в его плечи, издала глубокий горловой стон.
Покусывая её нижнюю губу, Рорик чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. Оно было настолько открыто, что для него не составляло труда прочесть любое его выражение. Огюстина была сонной и удовлетворённой, но он видел, что её снова охватывает возбуждение.
Погрузив палец в её лоно, Рорик покрыл его её влагой, а затем покружил по сморщенному колечку попки.
– Помнишь, о чём я говорил тебе раньше? – легонько нажав, он всунул туда кончик пальца, минуя тугие мускулы.
Огюстина сдавленно охнула, но кивнула, в её глазах отразилась комбинация страха и возбуждения.
Рорик медленно проталкивал палец вперед, пока не зашёл так глубоко, как только мог.
– Есть бальзам, с которым тебе будет легче принять меня здесь. – Он закрыл глаза, мысленно представляя свой член полностью вошедшим в её анус. – « Ты такая узкая и тугая, он будет чувствовать себя тут так хорошо!»
Открыв глаза, Рорик посмотрел на нее.
– Кирс будет трахать твою прелестную розовую киску, а я возьму тебя здесь. – Он почти полностью вытащил из неё свой палец и снова ввёл на всю глубину.
Огюстина застонала и толкнулась попкой назад, встречая проникновение его пальца. Бросив короткий взгляд на Кирса, она снова вернулась к нему.
– Доверься мне, – прошептал Рорик.
– Да, – кивнула она в ответ.
Огюстина не могла поверить, что согласилась на это. Было страшновато, и в тоже время жутко хотелось попробовать. Мысль о том, чтобы совокупляться с обоими мужчинами сразу, представив Кирса погрузившегося глубоко в её лоно, в то время как Рорик брал бы её сзади, невероятно возбуждала.
Она знала, что сначала это будет болезненно. Когда его палец проник сюда в первый раз, внутри у неё всё горело, но теперь, двигаясь туда и обратно, расширяя и подготавливая её, он чувствовался там удивительно хорошо.
Огюстина поначалу растерялась, когда Рорик шёпотом попросил довериться ему. Внутренним чутьём она понимала, что он должен был притязать на неё таким способом, овладеть ею так, как у неё не было ни с одним другим мужчиной. Они втроём должны были соединиться в единое целое, чтобы запечатлеть свою связь друг с другом. Огюстина понятия не имела, как их тройственные отношения будут работать в повседневной жизни, но ей верилось, что они найдут свой путь.
Она ощутила возбуждение Кирса, почувствовав твёрдый толчок его фаллоса, когда он провёл ладонью вверх и вниз по внутренней стороне её бедра, очень близко, но всё же не касаясь её киски.
– Да. – Огюстина безоговорочно доверяла обоим мужчинам, но главным всё же было то, что она любила их.
Кирс скатился с кровати и исчез в купальне. Спустя несколько секунд он вернулся назад, держа в руках маленькую деревянную посудину. Поставив баночку на живот Огюстины, он открыл её и запустил пальцы внутрь. Ноздри защекотал аромат меда и трав. Возбуждающим был даже сам запах.
Рорик вынул из неё свой толстый палец и уступил место Кирсу. Её плоть покрыла прохладная скользкая плёнка бальзама, когда Кирс легко вставил один из своих пальцев в тугую дырочку её попки. Растягивая её, к первому пальцу присоединился второй. Ощущение стало немного болезненным, добавилось лёгкое жжение. Огюстина задержала дыхание.
– Дыши, – сказал ей Кирс, раздвигая пальцы в стороны. – Бальзам ослабит жжение. Его глаза блеснули. – А травы скоро заставят тебя просить о большем.
Огюстина не была уверена в этом, но хотелось попробовать. И действительно, несколько секунд спустя она подумала, что Кирс вполне мог оказаться прав. Внутренние мускулы её ануса начало возбуждающе покалывать, и движение его пальцев внутрь и обратно стали ощущаться намного легче.
Рорик, встав на колени рядом с ней, набрал на пальцы немного бальзама и провёл ими по своему набухшему члену, смазывая, пока тот не заблестел. Сжав ладонью свою возбуждённую плоть, он застонал.
