Текст книги "Темная вода (СИ)"

Автор книги: Н Ульяна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ульяна Н
Темная вода

По бледной коже скатилась крупная капля пота, скользнув к сероватому воротнику рубашки и впитавшись, оставила незаметное пятнышко. Агата шумно выдохнула и прислонилась к чахлой березке. Жарко.

Этим летом солнце, видно, решило взять реванш за холодную зиму и прогреть всех как следует. К счастью, Агате всё же дали отпуск и она смогла сбежать из городского пекла к бабушке в деревню.

Бугристая дорога и покосившийся волной забор у первого от трассы дома, как ни странно навевали только самые теплые воспоминания. Сколько же она здесь не была? Пожалуй, лет десять, почитай с того момента как бабушка переехала в город. Хотя сейчас, не менее спонтанно, она вновь решила вернуться к "родной земле". Хлопотно было опять возиться с переездом, зато появился повод туда вернуться. Агата, правда, в самом переезде участие не принимала – не отпустили с работы, зато теперь приняла эстафету у уставших родителей.

Она прикрыла на мгновенье глаза. В городе воздух был бы уже раскален, здесь же, хоть и было жарко, но из леса тянуло свежестью.

Хорошо.

В детстве такая близость к природе просто спасала, особенно неугомонную Агату, которую невозможно было остановить хотя бы на пару минут. Отыскав себе в подельники местную девчонку, она излазала всю округу. Хотя, надо признать, Ритка и сама была падка на исследование неизвестного. Они встречались то в роще, то неожиданно, даже не договариваясь, пересекались у заброшенного недостроенного дома, где-то между дачами и деревней. Такие немного жуткие, немного неприятные места в детстве влекли Агату, да и Риту тоже. Её даже, пожалуй, больше.

Дом был разукрашен граффити и косыми надписями, а углы пахли мочой, но внутри никого не оказалось – всё же не город, бомжам неоткуда взяться. Агата немного побаивалась того дома, но Риту ничего не пугало. Ни дом, ни темный подвал из которого тянуло затхлой сыростью. Несмотря на знойное лето, там всегда слышался какой-то тихий плеск, будто с потолка капала вода. Рита спускалась туда и долго обзывала Агату трусихой, но та вниз так и пошла. Хотя она и в домашний-то подвал не ходила – боялась темноты и крыс.

Деревня была небольшой, за пятнадцать минут можно всю обойти, но это Агате и нравилось. Было в этом месте что-то уютное, что-то такое, что бывает только в небольших деревнях.

Такие деревни можно воспринимать как загон с кудахтающими наседками, которые обсуждают тебя, твою жизнь, как впрочем, и всё вокруг. Место, где нельзя ничего утаить и невозможно спрятаться от чужих глаз. Тогда из всех желаний останется лишь одно: бежать, как можно дальше, никогда не оглядываясь и не возвращаясь.

Но Агата не любила драмы.

Для неё эта маленькая деревня была одним большим домом, но не холодной многоэтажкой, а чем-то родным и близким. Тем, что откликается улыбкой на улыбку и тем, где можно не запирать дверь даже ночью. И она считала, что это восхитительно.

– Бабуль? – Калитка скрипнула несмазанными петлями, впуская Агату. Бабушка не отзывалась, но вскоре обнаружилась на заднем дворе, увлеченно осматривающая старую вишню, видно размышляя – пилить или пусть уж живет. На звук она повернулась, всплеснув руками.

– О, приехала? Вот хорошо. Так, сумки в дом отнеси, а то забудешь. Рис тебе мать передала? А платок мой?

– Всё есть, – рассмеялась Агата. – Она там ещё по мелочи накидала.

Продуктов у неё на самом деле было больше, чем вещей. Да какие там вещи-то летом нужны? Купальник, шорты, юбка и пара маек. Остальное можно смело вытаскивать из бабушкиных запасов – она против не будет, если вообще заметит.

– Мальчишек-то у нас и нет, почитай, – внезапно вздохнула бабушка, помогая втащить сумку в большую кухню, служившую по совместительству гостиной. В воздухе витал запах пыли и немного мышей – значит, бабушка разбирала кладовку.

– Это ты к чему? – поперхнулась Агата, удивленно покосившись на бабушку. Та ответила столь же непонимающим взглядом.

– А гулять тебе с кем?

– Я лучше одна, – вздохнула девушка, окончательно понимая, что мать настроила и бабушку на пластинку: "Двадцать лет уже, пора бы! Внуков увидеть не успею!". Эпопея началась только в этом году, но грозила растянуться надолго, поэтому Агата только запасалась терпением и готовилась держать оборону. Она была не против отношений и детей, но не в двадцать же лет.

– Вот, всё одна и одна, – начала заводиться бабушка, подтверждая подозрения. Агата звучно хлопнула ладонями по коленям, поднимаясь и привлекая к себе внимание.

– Кстати, о Ритке ничего не слышно?

– Нет. Да и спрашивать бесполезно, я тебе уже говорила – дачная она была, дачная. А эти с нашими не очень общаются, разве что молочка приедут купить.

Когда бабушка решила переехать, Агате ничего не сказали, и она не спросила у подруги ни адреса, ни телефона. Почему-то она была уверена, что Рита из деревни – в детстве всё кажется огромным и даже два десятка домиков уже целый лабиринт, где не то что девочку, тираннозавра можно спрятать, – но бабушка твердо сказала, что никакой Маргариты в деревне нет, за исключением старой бабки на окраине.

Поводов приезжать в деревню больше не было, так что домик её родители решили сдавать на лето. Особенных желающих не было – дом в деревне всё же не огороженная дача, но близость речки всё же приманивала то одну, то другую пару. С кем-то не везло, и они уезжали раньше, порой даже не заперев дом, оставив внутри естественный для такого поведения беспорядок, но в целом всё складывалось удачно.

Только вот с подругой связь они так и потеряли; Агата надеялась, что в этот приезд что-то прояснится, но видимо "не судьба".

– Я тебе наверху постелила, – уведомила бабушка, отвлекшись на секунду от утрамбовывания очередного пакета с мукой на полку. Агата поежилась – спать наверху она не любила. Второго этажа в доме не было, но был жилой чердак с утепленной крышей и двумя маленькими окошками. Одно из них выходило на проселочную дорогу, другое на лес. Впрочем, окон Агата не боялась – что дорога, что лес никогда её не пугали. Но ночью, когда она спала там ребенком, крыша жутко скрипела. Бабушка говорила, что это ветка дерева скребет – рядом росла здоровая яблоня, но скрежет бывал не только с той стороны, да и не столько это был скрежет, сколько легкое надавливание, будто шаги.

"Не маленькая уже", – строго прикрикнула на себя Агата, поднимаясь по лестнице.

Чердак совсем не изменился – гостей туда и не пускали. Широкая кровать у окна, косо прибитые к рамам сетки от комаров, отстающие по краям. Разве что потолок стал казаться гораздо ниже, чем в детстве.

Скинув вещи, Агата спустилась – первый день отдыхать не положено, нужно помочь бабушке. Это потом уже, через пару дней можно немного побездельничать. Поваляться в постели до обеда, отъесться на бабушкиных блинах, на речку поплавать сходить, или даже встать в пять утра и посидеть с удочкой как заправский турист. Тем более что заняться в деревне всё равно больше было нечем.

Работа в деревенском доме всегда находится. Особенно, если он кому-то многие годы сдавался, и следили за ним постольку поскольку, только чтобы не развалился по бревнышку. Дом держался неплохо – двери закрывались, доски не скрипели, все стекла на месте и даже труба в печи не коптит, что совсем уж казалось удивительной сказкой. Зато многочисленные постояльцы успели натащить слой грязи. На первый взгляд это было незаметно, но, то там, то тут Агата с бабушкой находили засохшие мазки глины. Странные мазки, с видных мест стертые, но проявляющие себя то на стене за столом, то около печки. Казалось, будто постояльцы приходили с пляжа облепленные глиной с ног до головы и, кружась по дому, размазывали коричневую грязь по всему, что только видели.

Пришлось перемывать все полы, полки, подоконники, мести крыльцо и дорожки.

Непростая работа, если дом большой. А на следующий день нужно перекопать грядки, а потом помочь соседу подпереть покосившийся сарай... в общем, здесь не до праздного отдыха, на речку бы успеть сбегать.

Агата заметила, что с чердаком что-то не то, но в суматохе уборки и прочих дел, внимание на это не обращала, пока как-то утром не решила поваляться подольше. Солнце уже встало, забираясь лучами в «лесное» окно и касаясь ими старого, дедушкиного ещё, письменного стола. Агата потянулась, вытягиваясь на нагретых за ночь простынях, и раскинулась, лениво уставившись в потолок. Тогда-то она это и заметила. Потеки.

Из-под крыши тянулись темные круги, полувысохшие, волнистые. Они расползлись по всему потолку и уже перешли на стены.

Агата встала на кровати, пощупав самый темный полукруг. Влажный. Вот от чего на чердаке пахло мокрым деревом и едва слышно сладковатой гнилью.

Девушка сморщила нос и спрыгнула с постели. Валяться расхотелось.

Ночью запах будто осел в комнате, душным одеялом накрывая Агату. Тщетно пытаясь заснуть, она смутно удивилась, как не замечала его раньше. И тогда вернулся он: почти забытый, призрак чего-то далекого и глубоко-детского. Скрип на крыше, который сейчас совсем не походил на случайно задевшую скат яблоню.

Черепица застонала со стороны леса и в этот момент, не смотря на возраст, на то, что внизу всё ещё возилась бабушка, Агата впервые радовалась, что её родители настояли на грубых решетках на окна.

Девушка почти чувствовала, как прогибается настил под весом чужого тела, как протяжно стонет, когда незнакомец ненадолго останавливается. Он двигался неторопливо, а добравшись до середины, надолго остановился. Как раз над кроватью Агаты.

Крыша трещала, будто он переступал с ноги на ногу, пытаясь решить, что ему делать дальше. Девушка крепче зажмурилась, пытаясь вжаться в кровать ещё сильнее, стать маленькой и незаметной. Тогда её не увидят, тогда её не найдут.

А потом он полез по скату наверх. К скрипу добавился едва слышный, но отчетливый скрежет, будто по черепице водили, пытаясь зацепиться, чем-то острым. Скрип стал тише, будто он распластался по крыше, стараясь не давить, но скрежет, этот невыносимый скрежет, раз за разом, то тише, то вдруг настолько отчетливо, будто над самым ухом.

И вдруг всё стихло. Агата судорожно прислушивалась, боясь выдохнуть. Как назло бабушка внизу затихла, даже сверчки привычно не пели под окнами. Девушка слышала даже как зашуршала простынь, когда, не выдержав, она подтянула колени к груди.

И в этой жуткой ночной тишине отчетливо послышались поскрипывания балок на крыше.

Рядом с окном.

«Я не поверну голову, не поверну. Ни за что. Там решетки, а я ни за что не поверну голову, мне нечего бояться, там ничего нет!», – твердила про себя Агата, но предательски дрогнувшая рука всё же натянула на голову простынь. Как в детстве, когда кажется, что под одеялом ты «в домике» и там тебе ничего не страшно.

Жаль, что это и работало только в детстве.

Вдох-выдох. Тишина. И только гадкое, никак не оставляющее ощущение тяжелого взгляда в спину.

Казалось, пошевелись она, он тоже сделает ход. Повернется – протянет длинную руку. Спустится к бабушке – постучит в дверь, а там уж добросердечная старушка обязательно откроет. Отчего-то ей и в голову не приходило, что он может это сделать и так. Ей казалось, что сейчас они связаны. Что пока он смотрит на неё – её поступки определяют, как он поступит.

"Может ему просто интересно", – с нервным смешком подумала девушка.

Она глубоко вздохнула, пытаясь убедить себя, что он ничего не сделает, что он никак не проникнет сквозь решетку.

– Уходи, – негромко попросила Агата. – Я очень хочу спать. Пожалуйста, уходи.

Закрыть глаза. Думать, что он послушался и если обернуться, то увидишь только яблочную ветку, покачивающуюся перед сеткой.

Доски больше не скрипели, но уснуть Агата смогла только когда бабушка внизу начала собираться спать – привычные звуки отогнали ужас, позволив расслабиться.

Утром из ночных кошмаров остался только запах мокрого дерева.

"Точно нужно перестелить крышу", – подумала Агата, посмотрев на самый здоровый круг. Казалось, он стал даже темнее, чем был сутки назад.

"Нет-нет, – мотнула головой девушка, поднимаясь. – Это уже после вчерашней ночи глюки. Если бы потеки росли с такой скоростью, то за эти годы чердак бы уже сгнил".

Снизу вкусно пахло вареной картошкой, и Агата вспомнила, что бабушка хотела сделать пюре. Мысли о странных скрипах сейчас казались глупыми. Какие скрипы? Крыша трещала, охлаждаясь после солнечного дня, а Агата уже успела вообразить себе черте что. Бред, да и только.

– Отнесешь Валюшке картошки потом? – бабушка щедро положила Агате несколько ложек пюре.

– Ага, как доем, хорошо?

Валюшкой была баба Валя – соседка. Из-за слабого сердца ей в жару было совсем плохо, но она держалась, целыми днями просиживая на лавочке в тени. Разве что готовить совсем уже не могла: питалась тем, что варить и жарить не нужно, так что бабушка Агаты иногда её угощала. Агате нравилось сидеть с бабой Валей под разлапистой сливой, к тому же рядом со старушкой всегда стояла пузатая миска с тыквенными семечками, которыми она щедро делилась. Вот и тогда, бабушка только смущенно махнула на девушку рукой, увидев, что та пришла с кастрюлей, а потом со вздохом попросила поставить на стол в комнате.

– Как вы сегодня? – Агата отнесла картошку и присела рядом. Баба Валя пододвинула к ней семечки и кивнула.

– Прохладнее сегодня – хорошо. По радио слышала, дождик скоро обещают.

– Хорошо было бы, – вздохнула девушка. Из-за этой жары она только прошлым днем раз пять бегала на реку за водой для посевов – это было быстрее, чем набирать из старой колонки, но всё равно утомительно.

По дороге кто-то прошел, Агата прищурилась, пытаясь узнать прохожего, но это оказалась Лида – хозяйка маленького магазинчика на окраине. Разочарованно вздохнула.

– А ты всё подружку свою высматриваешь? – с хитрой улыбкой спросила вдруг старушка. Агата смутилась – бабушка наверняка рассказала. Тогда, много лет назад, они с Ритой дали уговор, что дружат тайно. В этом было что-то притягательное – эдакий секрет ото всех, и было совсем неважно "зачем". Ощущение, что они создают что-то, известное только им двоим, было непередаваемым. И теперь, когда Агата понимала, что в курсе уже не только её родные, ей становилось не по себе. Стыдно, что из-за неё их тайна разрушена.

– Да мне уже бабуля сказала, что она дачная была, – улыбнулась девушка. Она уже особенно не надеялась, но в сказку всё равно хотелось поверить. Как и во внезапные встречи с прошлым.

Попрощаться они тогда не успели, так что Агате, казалось, что и не расставались. Так, пообещали друг другу встретиться на следующий день и всё. Здорово, конечно, было играть в секретную дружбу, но в итоге всё вышло боком. Утром Агату уже увезли в город, решив, что "подружку" она выдумала. Потом поверили, но что толку? Не толкаться же в автобусе несколько часов только ради того, чтобы попрощаться. Ещё и не факт, что найдешь её, раз она не из деревни.

"Знала бы я хоть адрес", – подумала Агата и мотнула головой. Хватит-хватит, не время об этом. Что было – то прошло.

– А Коленька с Викой не приедут больше? Такие приятные молодые люди были, вежливые, – сменила тему баба Валя, но эта для Агаты была тоже не особо приятной.

– Думаю нет, мы же не сдаём больше домик, – Агата постаралась улыбнуться. "Коленька с Викой" как раз были одними из тех, что съехали не попрощавшись и не заперев домик. Даром что интернами назвались – интересно, в больнице после них такой же хаос оставался?

И ключ с собой увезли, так что пришлось замок менять. Так что в том, что они больше не приедут Агата была уверена на все сто процентов.

– Да я и пойду уже, бабушка просила воды принести.

– Ты бабушке "спасибо" передавай, – настоятельно кивнула баба Валя, когда Агата поднялась с лавочки.

В этом была вся суть этой деревни – бабушка наверняка заглянет сюда после обеда, но передать благодарность нужно заранее, иначе нехорошо. Невежливо. Это и нравилось Агате, как-то оно было... доброжелательно. Не нарочито.

Передав бабушке, что всё в порядке, Агата взяла ведро и потрусила на речку, за водой для саженцев. Ну, и заодно искупаться – за пять минут на ведро в кустах вряд ли кто-то позарится.

Удивительное дело, но мостки оказались заняты. На них сидела незнакомая девушка, лениво болтая в воде ногами. Не местная, судя по всему – слишком ухоженные, гладкие волосы неестественного белого оттенка, слишком слабый, но ровный загар. Впрочем, загар как раз начинал становиться не очень слабым и не очень ровным.

– Вам бы что-нибудь накинуть, плечи уже покраснели, – осторожно посоветовала Агата, подойдя ближе. На самом деле она бы и не решилась поговорить, но мостки были крошечными, и спуститься в воду удобнее было с места незнакомки.

– Ой, – девушка обернулась, испуганно глядя на Агата снизу-вверх. Её испуг выглядел очень забавно, хотя скорее всего дело было в аккуратном, детском лице. – Извините, я вас не услышала. Бабушка сказала, что тут обычно нет никого.

– Обычно и нет, – Агата улыбнулась. – Я тоже к бабушке приехала. Ты на каникулы?

– Не, – незнакомка смущенно повела плечами. – Я уже отучилась, работаю пару лет. Вот, отпуск летом дали, наконец. Поплавать хотела, но не решаюсь. Тут водорослей много?

– Нет, чисто на удивление. Я как раз за тем же, присоединяйся!

Агата сделала пару шагов назад и, пробежав мимо незнакомки, с размаху прыгнула в воду. Холодная поверхность сомкнулась над головой, будто отрезая от внешнего мира – любимый момент Агаты во всем купании. На пару мгновений становилось так спокойно, будто и не было никогда никаких проблем и, уж тем более, ночных страхов. В воде пропадало всё. И вода уносила всё.

Девушка вообще любила плавать. Любила ласковые объятья воды, любила чувство свободы, когда замираешь где-то в глубине и медленно покачиваешься там, будто паришь. Удивительно и немного волшебно.

– Я уж думала, ты утонула! – Незнакомка стояла на мостках, испуганно глядя на Агату. Та спохватилась – она хорошо задерживала дыхание, так что иногда пугала окружающих.

– Утонула, я теперь русалка, – серьезно кивнула Агата, недовольно фыркнув, когда уткнулась носом в воду. Рассмеялась, сильными гребками уходя дальше от мостков. – Меня Агата зовут!

– Катя, – крикнула та и тоже решилась-таки прыгнуть. Взрыв брызг взвился над речкой, обдав смеющуюся Агату. Она любила плавать одна, но вдвоём это всё же было намного веселее. Так что и затянулось на добрых полчаса, если не больше.

– Уф, – Катя откинулась на мостки. От тяжелых мокрых волос на дереве расплывалось пятно, которое неприятно напомнило Агате о потеках на чердаке.

– Ага, хорошо тут, – зажмурилась она, отворачивая голову и подставляя лицо солнцу, чтобы избавиться от навязчивых ассоциаций.

– Ну, в общем да, – голос девушки стал каким-то смущенным, будто она хотела что-то сказать, но ей было неловко.

– А что не так? – удивилась Агата.

– Даже не знаю, как сказать... ты хорошо тут спишь? – Она распахнула большие карие глаза и вдруг застрочила: – Я, скорее всего не привыкла, но ночью как-то жутко. Я дома у трассы живу, а тут тихо так, будто в гробу лежишь. Я, правда, тут всего второй день, надеюсь, привыкну потом.

"Видишь, – строго прикрикнула на себя Агата. – Тебя тоже тишина пугает и всё, все мы городские непривыкшие. Когда других звуков нет, даже воробей напугать может".

– Да тоже жутковато бывает, – улыбнулась она девушке. – Думаю, пройдет скоро. У тебя бабушка где живет?

– Там, – неопределенно махнула рукой Катя, не утруждая себя описанием. – Баба Маша тоже говорит, что пройдет.

– Моя ничего не говорит, – вздохнула Агата. – Только в огороде гоняет, сейчас вон я ей должна воду принести... воду!!

Она спохватилась, подпрыгнув и сбегав за ведром, наскоро зачерпывая воду. Повернулась к новой знакомой, виновато улыбнувшись:

– Извини, давай тут часа в четыре встретимся, хорошо?

– Иди-иди,– рассмеялась она. – Буду ждать.

Возвращаясь обратно, Агата вдруг отбросила на мгновение спешку, остановилась посреди улицы и глубоко вдохнула. Запахи в центре деревни изыском не отличались, но отчего-то и не вызывали отвращения. Особенно сейчас. Пахло пылью, сыростью от лужи у колонки, немного навозом и травой. Запахи детства, воспоминаний и даже уюта, как ни странно это звучит. Эта встреча подарила ей что-то такое, что будто встало последним элементом в мозаику.

Пожалуй, компания – единственное, чего девушке действительно здесь не хватало. Она любила бабушку, любила посидеть с соседками, но это было совсем не то. Слишком разные поколения, слишком разные интересы. А молодежи как таковой в деревне совсем не было – все разъехались, как только смогли. По словам бабушки некоторые даже не в город, а соседнее село – всё, чтобы не проводить жизнь в тихо умирающей крошечной деревушке. Если бы Агате предложили поселиться здесь, она бы тоже в ужасе посмотрела на того человека – так привыкла к городу, к вечно куда-то спешащим людям на улице, что не смогла бы променять это на размеренный деревенский быт. Но вот приехать вот так вот иногда, да ещё и найти того, с кем можно поболтать! Это было идеальным отдыхом, даже если и пришлось ударно потрудиться в первые дни отпуска.

Ощущение сказки было настолько сильным, что не разбилось даже о суровый быт – не зря Агата предложила новой знакомой встретиться попозже. Бабушке, как оказалось, именно сегодня необходимо было взрыхлить грядку для посева репы. Если лениться, то провозиться можно было хоть до вечера, но если ты очень хочешь поговорить, наконец, с кем-то своего возраста, то дело решается в несколько ударов тяпки. Правда потом нужно помочь на кухне и помыть посуду... но к четырем Агата всё же умудрилась освободиться, поспешив на назначенную встречу.

Катя была на мостках, и на мгновение Агате показалось, что она и вовсе никуда оттуда не уходила, но приглядевшись, заметила, что сваленная на траве одежда была уже другой.

– Привет, давно ждешь? – девушка выдохнула, упираясь ладонями в колени. Она освободилась в последний момент, а опаздывать Агата ненавидела.

– Не-е. Я пораньше пришла, делать было нечего, – Катя улыбнулась, отжимая волосы. Вода часто закапала в речку, расходясь большими кругами.

– Везет, – рассмеялась Агата, стаскивая майку и штаны, присаживаясь рядом, опустив ноги в прохладную воду. – Я с утра бегаю в мыле.

– А меня прогнали, сказали, что я отдыхать приехала, – собеседница довольно улыбнулась и потянулась, как потягивается только человек с глубоким чувством собственного превосходства.

Купаться уже расхотелось, но темы для разговора на ум никак не шли. Наконец, Агата спросила самое банальное, что только можно было придумать:

– А кем работаешь?

– Медсестрой, – поморщилась Катя, отвечая так быстро, будто ждала, когда же её спросят.

– Оу, тяжело, наверное?

– Я ставку взяла, больше не стала, иначе там тяжело, хотя и зарплата невысокая, чуть больше прожиточного минимума, – голос Кати стал каким-то задумчивым, слегка даже отрешенным. Агата подумала, что эта тема совсем не та, которую нужно поднимать на отдыхе, но тут девушка оживилась и более спокойно добавила. – Хотя в детстве я вообще мечтала стать детективом.

– И я, – изумленно повернулась к ней Агата. Лет до тринадцати, насмотревшись сериала про Пуаро, она мечтала когда-нибудь вот так же лихо расследовать убийства и прочие таинственные происшествия.

– Неужели, – улыбка собеседницы вышла какой-то натянутой, будто Агата сказала что-то совсем уж не то. Она подумала, что видно Катя решила, будто Агата ей соврала для поддержания разговора. Глупо было бы врать на эту тему, но люди и не то могут подумать.

Повисла неприятная пауза и Агата, чтобы хоть как-то сгладить её, всё же окунулась, лениво поплавав на спине. Задумчивая и будто бы насупленная после разговора Катя оживилась, присоединившись, шутливо обрызгав Агату и дернув её за ногу. Напряжение прошло, будто его и не было, и даже не подумало возвращаться, когда Катя вылезла на берег. Агата ещё поплавала, наслаждаясь покоем ласковой воды, но недолго.

На небе начали сгущаться тучи, обещая если не дождик, то как минимум немного прохлады. Агата выбралась на мостки, взъерошив волосы полотенцем. Холодный ветер заставил поежиться, а Катю, уже чуток подсохшую, рассмеяться, глядя, как девушка кутается в кофту.

– Пошли в лес сходим, – предложила Катя, сжалившись над нахохленной Агатой. – Там ветра не должно быть. И мне говорили, что там есть малина. Всегда мечтала попробовать дикую. Она кислая?

– Да нет, примерно такая же. Мельче только, – Агата собрала вещи, запихнув мокрое полотенце в объемную пляжную сумку, и махнула рукой. – Пошли, если я правильно помню, малина тут недалеко.

– Хорошо знаешь местность?

– Ну, когда-то знала хорошо, но я здесь уже десять лет не была, – Агата криво улыбнулась. – Родители, что поделаешь. Но я очень любила эту деревню. А сама часто ездишь?

– Время от времени, – пожала плечами Катя. – Здесь дубовая рощица есть неподалеку, мне там очень нравится. И полянка красивая, с какими-то цветами, но я название не знаю. Белые такие, крупные. Но она подальше.

– О, рощицу и я знаю, а вот о полянке впервые слышу, – озадаченно повернулась Агата. Они часто гуляли по лесу, но как ни странно не видели в округе ни одной полянки, тем более с такими цветами. – Сильно далеко?

– Ну, относительно. Можно и сейчас сходить, до темноты вполне успеем.

– Не, сейчас поздно – цветы уже закрываются. Это в первой половине дня надо, тогда красиво. А чем ты тут вообще занимаешься? Я приехала – всё у бабушки торчала, даже осмотреться не успела.

– Да чем тут заняться, здесь же нет никого, – она на мгновение задумалась, даже остановившись. Улыбнулась каким-то своим мыслям и негромко, каким-то другим, задумчивым и тягучим голосом добавила: – Но иногда приезжают.

– Мн? – Агата отвлеклась от высматривания малиновых зарослей, которые обещала Кате и повернулась к ней.

– Ну, тогда становится веселее, – улыбнулась девушка, разбивая странную атмосферу. Агата хотела переспросить о ком она, но Катя встрепенулась, вдруг подавшись вперед. – Скажи, а ты рыбу ловить умеешь?

– Ну, не сказала бы, что увлекаюсь, – пожала плечами Агата. – Всякие там тонкости – это мимо меня.

– Жалко, – вздохнула Катя. – Меня в детстве отец один раз брал на рыбалку. Мы сидели рано-рано утром в одеялах, пили горячий чай из термоса и смотрели, не дернется ли поплавок. Так я больше на рыбалке и не была.

У Агаты появилось ощущение, что что-то в этом разговоре не так. Вроде бы ничего особенного, вроде бы всё нормально, но казалось, что она что-то упускает. Было странное чувство, что такой разговор у неё уже был, но когда и с кем Агата никак не могла вспомнить.

– Можем сходить, – наконец, очнулась своих мыслей девушка. – У меня удочки есть где-то, две точно будут. Если в полшестого тут встретимся, будут тебе и одеяла, и термос, и поплавки. Встанешь?

– А потом пикник? – глаза Кати загорелись, она даже подалась на встречу. – Как раз и полянку тебе ту самую покажу. Там даже озеро крошечное есть!

– Ты редко выбираешься на природу? – улыбнулась Агата, наконец, натыкаясь на малину, с видом победителя демонстрируя её Кате. Кусты с красными ягодами прятались в тень, редкие счастливцы, попавшие на солнце, расстарались на вдвое обильный урожай, но добраться до них было сложно – менее удачливых собратьев обойди сначала. Тучи стали гуще, будто прибавляя ко времени пару часов. В лесу и вовсе были сумерки, что создавало особую, немного мистическую атмосферу. Несмотря на жару, Агата поежилась – мистики ей хватало и ночью.

– Чаще, чем ты думаешь, – откликнулась собеседница, осторожно отцепляя ягодку, но всё равно перепачкав пальцы красным соком. – Только вот компания бывает не всегда.

Над головой загрохотало, привлекая внимание. Шум, который Агата приняла за ветер, оказался первыми каплями, разбивающимися о густую листву.

– Оу, – она прикрыла уже подсыхающую голову сумкой. – Пошли скорей, сейчас ливанет.

– Тебя испугает дождик? – насмешливо усмехнулась Катя, демонстративно выпрямляясь и раскидывая руки.

– Испугает, – не поддалась на провокацию девушка. – Особенно на таком ветру. Давай лучше сейчас по домам, чтобы завтра не шмыгать носом с утра. Пошли, я покажу, где встречаемся – тут запруда есть неподалеку.

«Долгий был день», – подумала Агата, заглядывая в дом. Дома вкусно пахло жареной картошкой. В городе Агата себе такую еду не позволяла – слишком велик был риск набрать несколько килограмм, но уж на природе то, в деревне.

– Представляешь, тут ещё девушка приехала, тоже к бабушке, – Агата накинула тонкий халат и, завернувшись в него, пристроилась на обшарпанном стуле у стены. – К бабе Маше.

– К Никитичне, наверное, – кивнула бабушка. – Она мне говорила недавно, что внуки совсем редко ездят, вот видно одна-то и решила, наконец. И хорошо, старуха совсем плоха уже.

– Ага, – Агата зевнула, расслабленно привалившись к стене. Теплая кухня, сухой халат, вкусная еда – это настолько расслабляло, что говорить уже не хотелось. Вообще ничего делать не хотелось, разве что лениво шевелиться, отправляя в рот очередную порцию картошки. И может ещё почитать, уютно устроившись под теплой махровой простынкой, с чашкой горячего чая на тумбочке рядом. То, что надо. К тому же и бабушка разрешила помыть посуду завтра.

Легкий детектив с трудом привлекал внимание, отчасти занудством, отчасти невероятной глупостью персонажей. Крики при виде мертвого тела, истерики, скандалы и срывы – полный набор. Агата сомневалась, что попади она в какую-то опасную ситуацию, она повела бы себя как-то по-другому, но читать про это всё равно было неприятно. Будто невольно смотришь на что-то личное, но в то же время противное. Будто зашел в туалет и сморишь, как кто-то справляет нужду.

Она отложила книгу и поднялась, щелкнув выключателем. На улице уже окончательно стемнело, дождь, наконец, кончился, оставив после себя только влажную прохладу. Агата завернулась в одеяло, пытаясь уснуть. Лучше раньше, чем позже, к тому же и вставать рано. Но не всё оказалось так просто.

Страхи, что казалось, уже отступили, отчего-то вернулись в полной мере, как только потух свет.

На крыше ничего не скрипело, не трещало и не ходило, но гадкий запах мокрой древесины навевал неприятные мысли. Девушка поворочалась, пытаясь удобно устроиться на продавленном матрасе, но как ни повернись, открытое окно будет сзади и спереди. Или по бокам, что дело не спасало.

Свежесть после дождя щедро остудила землю после дневной жары, Агата даже поежилась – становилось прохладно. Она села, потянувшись за более теплым одеялом, и на мгновение замерла. Ведь если тебе холодно, ты можешь укрыться или... просто закрыть окно!