Текст книги "Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии"
Автор книги: Н. Суханова
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
В 1879 году ряды русских миссионеров пополнила Мария Александровна Черкасская. Она стала учительницей в недавно образованной при Токийской миссии школе для девочек. Сохранились ее записки. Так, по приезде Черкасская отмечала: «Японец перенимает у иноземца искусства и науку, а затем под благовидным предлогом выпроваживает его из страны, особенно если заметит в нем властолюбие…» [31]31
Миссионер. 1879,№43. С237.
[Закрыть]Японец всегда относится к иноземцу как к гостю и никогда как к хозяину. Уже со своего прибытия на вокзал в Токио миссионерка могла убедиться в популярности отца Николая. Все извозчики знали его адрес. Миссия была расположена в районе Суругадай, на высоком холме, видном в те времена из любого места столицы. Здания миссии Черкасской понравились, она отметила: «Везде порядок и вместе изящество вкуса, которым преимущественно, как видно, дорожат японцы, любящие все прекрасное и изящное». Что касается школы для девочек, то тут Черкасскую ждало разочарование: школа представляла собой «три ветхие хаты». «Крыша течет, стены при малейшем стуке готовы развалиться… Вместо фундамента гнилые столбики, на которых покатый пол трясется от шагов:,, В середине стен пустота, или, вернее, гниль, грязь и жилище огромных крыс, проедающих эти бумажные стены… Крыша течет, так что бедные дети во время дождя должны перебираться с места на место, перетаскивая с собою столики и все учебные принадлежности. А ночью приходится просыпаться не только от шума, поднимаемого крысами, но и от неприятного ощущения при сознании себя в насквозь от проливного дождя промокшей постели, что довелось уже испытать и мне… И до ученья ли тут, когда и холодно, и нездоровится, и, может быть, голодно… Не придется ли мне, вместо проповедницы, превратиться в сестру милосердия и лечить хворающих детей?..» [32]32
Миссионер. 1879, №44. С.302.
[Закрыть]
Не могла Черкасская не сравнить условия, в которых работала православная миссия, и положение других миссий. Как и несколько лет назад, разница бросалась в глаза. Она писала: «Новорожденные Христиане окружены со всех сторон приманкою не только удобств житейских, но даже роскоши, предлагаемых им в школах других христианских исповеданий, имеющих всевозможные выгоды и преимущества: там и книги священные печатаются и продаются в большом количестве; и храмы построены: есть где помолиться, причаститься Св. Таинств, й за посвящением в сан священника дело не стоит, далеко не надо ехать, католический епископ здесь налицо…» [33]33
Там же. С.304–305.
[Закрыть]Однако случаев перехода из Православия в католичество или протестантство было мало. Все же была насущная необходимость в том, чтобы в православной миссии был свой епископ. Тогда можно было бы рукополагать японцев в священники, не посылая их в Россию. И вот в конце 1879 года отец Николай снова покинул Японию. Он ехал в Россию за посвящением в сан епископа.
Поездка на родину в 1879–1881 гг. была для отца Николая за все время его миссионерского служения второй и последней. В 1880 гоДу в Санкт–Петербурге, в Троицком соборе Александро–Невской лавры,. он был рукоположен в епископа Ревельского, викария Рижской епархии. Естественно, это было формально, епископ возвращался в Японию. Митрополит Новгородский и Санкт–Петербургский Исидор, совершавший хиротонию, сказал при вручении жезла отцу Николаю: «До конца жизни тебе служить взятому на себя делу, и не допусти, чтобы другой обладал твоим венцом!» Слова эти произвели на нового епископа сильное впечатление, он неоднократно вспоминал их потом.
В Санкт–Петербурге еп. Николай посетил Новодевичий Воскресенский монастырь, предполагая, что сюда можно будет послать человека на обучение иконописному мастерству. Его давней мечтой было, чтобы в Японии был свой собственный иконописец.
Со 2 апреля по 8 июня 1880 года владыка Николай был в Москве, где был 6 июня на дне открытия памятника Пушкину. За месяц до этого в Москву на Пушкинский праздник приехал Достоевский. Интересуясь распространением Православия среди других народов, он не упустил возможности встретиться с отцом Николаем. В письме к своей жене Анне Григорьевне от 2/3 июня он рассказывал: «Вчера утром заезжал к архиерею викарию Алексею и к Николаю (Японскому). Очень приятно было с ними познакомиться… Оба по душе со мной говорили… Сочинения мои читали. Ценят, стало быть, кто стоит за Бога» [34]34
Накамура К. Достоевский и Николай Японский. // Вопросы литературы. 1990, №11–12. С.353.
[Закрыть]. Сохранились и впечатления самого владыки Николая, по которым мы можем судить 6 его трезвости и наблюдательности: «1 июня 1880 года… У Преосвященного Алексея встретил знаменитого писателя Федора Михайловича Достоевского. Уверения его о нигилистах, что скоро совсем переродятся в религиозных людей, и теперь‑де «из пределов экономических вышли на нравственную почву»; о Японии «Это желтое племя нет ли особенностей при принятии христианства?» Лицо резкое, типичное; глаза горят; хрипота в голосе и кашель (кажется, чахоточный)» [35]35
Праведное житие и апостольские труды святителя Николая, Архиепископа Японского, по его собственноручным записям. СПб., 1996, ТЛ. С. 308–309.
[Закрыть]..
Несмотря на внимание, которое оказывали владыке Николаю в этот приезд не только церковные деятели, но и вся русская общественность, несмотря на то, что он снова был на родине, он постоянно мучился от тоски. Духовная Миссия в Японии действительно стала делом его жизни, вне которого он себя уже просто не мыслил, без которого владыку охватывало томительное чувство пустоты. В своих дневниках в это время он писал:
«29 сентября Ж7Я Положительно, скука и пустота здесь, в России… [36]36
Там же. С. 38.
[Закрыть]
12 января 1880. Суббота. Скучный и тягостно проведенный день, как скучно и тягостно и все пребывание в России. Скучал нередко в Японии, скучаю почти всегда в России. Где же лучше? Там и тогда, где есть настоящее дело. Пусть помнится и чувствуется это, когда буду в Японии [37]37
Там же. С. 89.
[Закрыть]….
…И вечно, и везде одна Миссия и Япония; и не скрыться мне от них, и не найти другого лучшего на земле, другого счастья, кроме Миссии и Японии… Дай же, Боже, мне поскорее вернуться туда и никогда уже не скучать там и не хотеть в Россию!» [38]38
Там же. С. 35.
[Закрыть]
В июне епископ Николай отправился в обратный путь. Летом он посетил Нижний Новгород, Казань, Сызрань, Рязань, Ржев, Киев, Одессу. В Одессе нашлись два учителя пения для миссии диакон Дмитрий Крыжановский и учитель пения в духовном училище Дмитрий Львовский.
9 ноября 1880 года владыка и его спутники прибыли в г. Иокогаму..
1881–1904 гг.: дальнейшее упрочение Японской Православной Церкви
Со временем культурно–религиозное значение миссии возрастало, состав ее пополнялся все новыми и новыми обращенными из японцев. В 1881 году впервые японец принял иноческий сан. Это был Павел Ницума, замечательный проповедник, тридцати лет. В этом же году образованные японцы, знающие русский язык, объединились в литературный кружок Аи–си («Союз любви») и стали издавать «Церковную газету», чтобы «чрез нее распространять научные и религиозные истины, благоприятные христианству» [39]39
Церковный вестник, издаваемый при Санкт–Петербургской духовной академии. 1881,№10. С.281.
[Закрыть]. Редакция еженедельной «Церковной. газеты» находилась неподалеку от зданий миссии. На первом листе была эмблема: ангел, спускающийся с небес на землю и простирающий над домами Токио свиток Евангелия.
Важнейшую роль в культурно–просветительской деятельности миссии сыграл сам епископ Николай. Он основал несколько журналов, которые были посвящены не только религиозной жизни и нуждам японцев, но и рассказывали об истории и культуре России. Именно ему Япония обязана первым знакомством с русской литературой. По инициативе епископа при миссии было создано Общество переводчиков. Владыка Николай справедливо полагал, что «узнав русскую литературу, узнав Пушкина, Гоголя, Лермонтова, нельзя не полюбить России». Один из воспитанников школы при миссйи перевел на японский язык «Капитанскую дочку» Пушкина, а один из местных художников сделал иллюстрации. После публикации в миссийском журнале она вышла отдельной книгой (Токио, 1882 год; один экземпляр был прислан в Пушкинский музей при Императорском Алексеевском лицее, а иллюстрации в 1910 году перепечатала «Нива» (№29)). Повесть пользовалась большим успехом у японцев, которые в то время особенно любили историческую литературу. С октября 1892 года женская школа при миссии начала издавать журнал «Уранисики» («Сокровенная добродетель»), который наряду с духовно–нравственными, наставительными сочинениями также давал возможность познакомиться с русской литературой. В первых номерах были статьи: «О Пушкине», «Памятник Крылову», «О Тургеневе» и т. д. Впоследствии журнал печатал произведения многих авторов и классиков, и современных. Помимо «Уранисики», миссия издавала и другие журналы «Сэйкё симпо» («Православный вестник»), «Сэйкё ёва» («Православная беседа»). Все эти издания читались «не одними новообращенными, а огромными массами интеллигентных японцев, оставшихся верными своей религии» [40]40
Исторический вестник. 1912, №3. С. 1020.
[Закрыть]..
Как вспоминал Дмитрий Позднеев, владыка Николай вставал очень рано и ежедневно с 6 до 12 утра занимался церковными делами, в основном перепиской с верующими. Он «редактировал–все миесийские издания, следил тщательно за всеми публикуемыми миссией периодическими органами и был в курсе всей текущей государственной жизни Японии, за которой следил по японской прессе. Читал он постоянно и газеты английские» [41]41
Прибавления к Церковным ведомостям. 1912, №12, С.506.
[Закрыть]. Сам епископ, помня об обязательстве извещать русскую общественность о деятельности миссии, регулярно печатался в «Русском вестнике», «Русском архиве», «Московских ведомостях», «Христианском чтении», «Страннике», «Миссионере».
В 1884 году началось строительство Воскресенского собора в Токио. Оно происходило в основном на пожертвования и закончилось в 1891 году. Этот собор в Японии известен как «Николай–до». В нем хранились ценнейшие архивные документы, 10 ООО томов миссийской библиотеки. К сожалению, во время Великого землетрясения 1923 года многие книги погибли, оставшиеся были вывезены в Америку американскими православными священниками, трудившимися в «Николай–до» после Второй мировой войны. Однако и сейчас в соборе располагается архив, остались 400 томов библиотеки.
К началу XX века в состав «Кёдо Никорай» («Братство Николая»), как называли японцы Российскую Духовную Миссию, входили Воскресенский собор, духовная семинария, готовившая священников, проповедников, учителей, начальные школы для девочек и мальчиков, большая библиотека, приют и другие учреждения.
Семинария была любимым детищем епископа Николая. Сюда принимались лица от 16 до 60 лет, курс обучения был шестигодичный. В программу, помимо истории Нового Завета и других богословских предметов, входили русский и китайский языки, каллиграфия, алгебра, геометрия, география, история, психология, история философии. Большое внимание уделялось также пению и гимнастике. Епископ Николай заботился о здоровье семинаристов. На каникулы их отправляли к морю или на дачу миссии в местечко Тоносава. За успехи в учении епископ собственноручно дарил книги. В начале XX века семинария получила права среднего учебного заведения Японии. Лучшие ученики посылались в Россию в духовные академии Киевскую и Петербургскую. Тесные связи установились у семинарии с Восточным институтом во Владивостоке. Семинария принимала на стажировку студентов института, а также военных переводчиков.
Однако, к сожалению, проблемы у семинарии были еще серьезнее, чем ее успехи. Число желающих обучаться в ней было невелико, да и желающих преподавать тоже, так что епископу Николаю приходилось прибегать к услугам невоцерковленных учителей. В его дневниковых записях за январь–февраль 1901 года читаем: «Быть может, из Семинарии менее бежали бы, если бы штат учащих… был более благонамерен. Ныне там четыре кандидата богословия, но ни одного истинно усердного к Церкви; все служат, чтобы получать жалование; Бог весть, устояли бы и они, если бы где на стороне могли получить больше… Прочие учителя язычники. Языческая литература вливается в Семинарию; более, чем языческая, атеистическая. [Преподаватель] Сенума постоянно требовал, чтобы в семинарскую библиотеку покупаемы были все новейшие хорошие сочинения по всем отраслям, также, чтобы выписываемы были педагогические журналы. Тщетно я говорил, что все это проникнуто нынешним модным атеизмом, утилитаризмом, эволюционизмом и прочим… Вообще, плохое нравственное состояние Семинарии ныне!» [42]42
Праведное житие и апостольские труды святителя Николая, Архиепископа Японского, по его собственноручным записям. СПб., 1996. Т.2. С. 23–24.
[Закрыть]
Владыка Николай обращал особое внимание на роль женщин в распространении христианства и духовном преобразовании семьи. В 1875 году в миссии было основано женское духовное училище, где преподавались Закон Божий, арифметика японская и всеобщая география, китайский, японский и русский языки, каллиграфия и жития.
При женском училище действовала иконописная мастерская, в которой работала Рин Ямасита православная иконописица, создавшая большинство икон, которые можно найти в японских храмах. Ее творчество, пришедшееся на конец XIX начало XX века, отражает взаимодействие итальянской и греческой школ иконописи, характерное для того времени.
После революции Мэйдзи при министерстве промышленности была образована Государственная школа искусств, где впервые за историю Японии стали преподавать европейскую живопись. В 1877 году Рин Ямасита, которой было двадцать лет, поступила в эту школу [43]43
Мититака, Судзуки. Православная икона Японии и Рин Ямасита. // Япония. 1993. С.182.
[Закрыть]. Учителем был итальянский художник Антонио Фонтанди. Девушке нравилось учиться. В это время ее подругой стала Ямамуро Масако, и под ее влиянием Рин Ямасита приняла христианство. В 1879 году Фонтанди покинул Японию, а его место занял довольно‑таки бездарный Феретти. Образование стало неинтересным. Поэтому девушка с радостью приняла предложение начальника православной миссии поехать учиться в Россию. Первоначально владыка Николай предполагал отправить Ямамуро Масако, но она вышла замуж, и выбор пал на Рин Ямасита. В начале 1881 года Ямасита отправилась в путешествие. Для японки ее времени это была уникальная возможность. Плавание заняло три месяца, Ямасита увидела Индийский океан, Суэцкий канал, Средиземное и Черное моря. В Александрии она впервые надела европейское платье, а в Константинополе посетила АйяСофию (считается, что она была первым жителем Японии, увидевшим знаменитый собор). 10 марта 1881 года Ямасита прибыла в Санкт–Петербург. Из своей гостиницы она слышала выстрелы, которыми 13 марта был убит Александр И.
Обучение Ямаситы происходило в иконописной мастерской. Воскресенского Новодевичьего монастыря под руководством его настоятельницы Феодосии. Также давал ей уроки Федор Иванович Иордан, известный гравер. Сначала Ямасита делала рисунки, потом копировала гравюры тушью и наконец писала маслом. Огромное впечатление на нее произвел Эрмитаж, где ей разрешили делать копии с картин. Однако художнице гораздо больше нравилась итальянская живопись, а не традиционная греческая иконопись. В те времена итальянское влияние на православную иконопись было довольно велико, и многие духовные лица восприняли увлечение Ямаситы итальянской школой очень болезненно. В конце концов Ямасита была вынуждена прекратить свои занятия в Эрмитаже. Отношения в мастерской у нее сложились тоже не весьма удачно. После двух лет учебы художница уехала из России. Обратное путешествие происходило по Европе. 7 марта 1883 года она вернулась в Японию. После возвращения Рин Ямасита работала в женском училище в Токио, позже ей предоставили отдельную мастерскую. Постепенно она переоценила свою жизнь в России. В своих письмах русским друзьям она писала, что скучает по ним и жалеет, что так быстро уехала. За свою жизнь Рин Ямасита создала более 250 икон. Их можно найти во многих храмах Японии.
Русско–японская война и Японская Православная Церковь
Русско–японская война стала временем испытаний для миссии. Еще за несколько лет до начала войны японская печать Стала сеять нетерпимость по отношению к России. Православных японцев называли предателями, миссию обвиняли в тайных политических связях с русским правительством, требовали смерти преосвященного Николая. Многие убеждали его уехать, но он не согласился покинуть свою паству. Во время войны он был единственным свободным русским в стране.
Православным японцам еп. Николай благословил молиться о даровании победы их императору, понимая, что они должны быть верными сынами своей родины. Однако сам он во время войны не участвовал в общественных богослужениях, говоря: «Я как русский подданный не могу молиться о победе Японии» [44]44
Сергий (Страгородскнй И. Н.). По Японии. Записки миссионера. М., 1998. С.214.
[Закрыть]. Не читал владыка в это время и газет, полных насмешек над Россией. Гостей в миссии не было, на улицу еп. Николай, почти не выходил, хотя и был уверен, что вражды к нему у уличной толпы нет. Он говорил, что, кто бы ни победил, ему «одинаково больно узнать о. сотнях смертей. Я молюсь об одном, чтобы война как можно скорее кончилась» [45]45
Русские ведомости. 1904, № 138. С.57.
[Закрыть].
В годы войны основной заботой епископа Николая были военнопленные: Он специально рукоположил несколько священников и направил их в лагеря, где содержались русские солдаты и офицеры, для совершения там богослужений; под его руководством также было создано «Общество духовного утешения военнопленных», члены которого, православные японцы, занимались благотворительностью. Епископ собирал пожертвования в пользу раненых, снабжал оказавшихся в плену книгами, иконами, нательными крестами, сам навещал их. Сохранилось письмо к нему от пленных из Химэдзи, в котором они благодарят епископа за присланные к Пасхе свечи, книги и крестики: «Впереди же этих Св. Книг мы еще имели счастье получить крестики серебряные (со шнурками), и вот все это поднимает наш дух, что нас не оставляют и в чужой стороне…» [46]46
Саблииа Э. Б. Пути–дороги паломницы из России. // Знакомьтесь: Япония. 1999, № 26–27. С.81.
[Закрыть]
После войны православной Миссией были воздвигнуты храмы–памятники на местах братских могил русских. Особенно знаменит храм в Мацуяма.
Стойкость и мужество епископа Николая вызвали уважение обеих воевавших сторон. Воскресенский собор все время охранялся полицией, как и другие здания миссии. А в 1906 году владыка Николай «ввиду его выдающихся трудов по насаждению и распространению Православия в Японии и за его христианское подвижничество во время минувшей войны» был рукоположен в сан архиепископа, с прибавлением слова «Японский». Он был награжден бриллиантовым крестом на клобуке и орденом св: Александра Невского с бриллиантами^ Санкт–Петербургская духовная академия присвоила ему степень кандидата богословия и избрала его своим почетным членом.
Японская Православная Церковь в 1905–1912 гг.
После русско–японской войны деятельность миссии продолжалась, хотя не с таким подъемом, как прежде.. Налоги после войны возросли, а средства миссии, и раньше скудные, в 1907 году были еще урезаны. Попытки России утвердиться на Дальнем Востоке, в том числе в сфере японского влияния, оказались неудачными. Внутренняя обстановка в России была обострена после перйой революции. Наверное, тратить в такой ситуации деньги на православную миссию в Японии казалось нецелесообразным. Положение миссии было бедственным. Число принявших новую веру возрастало, хотя и довольно медленно, но средств у миссии на помощь новообращенным не было. В связи с огромными материальными трудностями пришлось закрыть школу катехизаторов, 2 журнала. Количество катехизаторов сократили на 40 процентов, Семинария набирала студентов не каждый год. Все увеличивался разрыв между русской и другими христианскими миссиями.. На 1912 год в Японии было 150 ООО христиан: 62 ООО католики, 45 ООО протестанты, 33 ООО православные, 10 ООО англикане и сектанты. Лучше всего дела обстояли, как видим, у католиков. Это была не одна миссия, а целая сеть итальянская, французская, испанская, португальская миссии. Они были полностью обеспечены, материально, число миссионеров достигало нескольких сотен. Весьма значительными средствами располагали и. протестантские миссии Германии и США.
Российская Духовная Миссия включала 43 священнослужителя: одного архиепископа (Николая), одного епископа (назначенного в помощь престарелому владыке Николаю в 1908 году Сергия (Тихомирова)), 35 иереев (все японцы), 6 диаконов (5 ягГонцев и 1 русский Дмитрий Львовский), а также 14 учителей церковного пения и одновременно церковных причетников и 116 катехизаторов. В ведении миссии находились: Токийская семинария (94 ученика), Токийское женское училище (53 ученицы), женское училище в Киото (27 учениц). В этих учебных заведениях преподавали 37 учителей. При Токийском женском училище действовала иконописная мастерская, в которой работала Рин Ямасита. Существовало также Общество переводчиков религиозный книг (8 переводчиков) [47]47
Казем–Бек А. Православная Церковь в Японии. Сотрудники архиепископа Николая // ЖМП. I960. №8.
[Закрыть]. В это общество входили еще два редактора периодических изданий миссии, доживших до этого времени: двухнедельного «Сэйкё симпо» («Православного вестника») и ежемесячного «Сэйкё ёва»(«Православной беседы»). Основными статьями расхода были содержание священнослужителей, училищ, книгоиздательское дело и иконопись. Средства, на которые существовала миссия, поступали от Святейшего Синода, Православного Миссионерского общества, а также были пожертвованы русскими и японцами.
В июле 1910 года был отпразднован 50–летний юбилей миссионерского служения, владыки Николая в Японии. Пришли поздравления от японского императора, Священного Синода, Санкт–Петербургской духовной академии, русского посольства в Токио, инославных миссий. Губернатор Токио Абе Коо, перечисляя заслуги архиепископа Николая, говорил: «Когда приехал маститый учитель Николай, то, несмотря на то, что он находился среди таких грозящих опасностью обстоятельств государства и народа, он спокойно и невозмутимо с преизбыточной теплотой сердца… усердно учил и наконец достиг того, что приобрел множество усердных христиан… Между тем и судьба нашего государства постепенно развивается, и мы видим нынешний прогресс. Мне кажется, что те заслуги, которые оказал нашему государству маститый учитель Николай, не ограничиваются успехами одного только миссионера, но также заключаются в том, что он содействовал цивилизации в нашей стране».
С 1911 года здоровье архиепископа Николая сильно ухудшилось. Он был болен астмой, нефритом и склерозом. Владыка стойко переносил свои страдания, но сильно переживал, что не успеет завершить труды по переводу Священного Писания. Третьего февраля 1912 года, в возрасте 75 дет, он скончался в своей комнате при кафедральном соборе Токио. Похороны были торжественными, множество верующих из Токио и других городов пришли проститься со своим пастырем. В церкви присутствовали члены иностранных и инославных миссий, русский консул, многие уважаемые люди. Во время отпевания был возложен венок от императора Японии честь, почти никогда не оказывавшаяся иностранцу.
Так закончился жизненный путь ‘‘апостола Японии» Николая Касаткина. Сделанное же им и его миссией вошло в историю навсегда. Российская Духовная Миссия стала прародительницей современной Японской Православной Церкви. Преемник владыки Николая, епископ Сергий (Тихомиров), в своем первом Отчете Святейшему Синоду писал: «Все, что есть в Японской Церкви доброго, до последнего христианина в храмах, до последнего кирпича в постройках, до последней буквы в переводах богослужебных книг, есть дело его христиански–просвещенного ума, широкого сердца и твердой, как скала, воли, сделавших его избранным сосудом благодати Христовой». В 1970 году архиепископ Николай был причислен Русской Православной Церковью к лику святых.
