Текст книги "Идеальный улов (ЛП)"

Автор книги: Н. Р. Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

«ИДЕАЛЬНЫЙ УЛОВ»

Н.Р. УОЛКЕР

Рассказ из сборника: «Это всегда был ты»

АННОТАЦИЯ:

Кэлвин Линч и Трой Хоффман дружат с четырнадцати лет. Оба пашут на износ, оба любят в выходные выезжать на рыбалку, оба геи. Но они никогда не были свободны в одно и то же время. До настоящего момента.

В последнюю минуту запланированный на компанию уикенд срывается. Друзья решают предоставить Кэлу и Трою возможность побыть наедине.

Смогут ли эти двое разглядеть больше, чем крючки и леску? То, что все время было у них под носом?

Автор перевода – Валерия Стогова

Перевод выполнен для группы – https://vk.com/beautiful_translation

Глава 1

– Можешь взяться за другой край? – спросил Трой. На коленях он забрался под навес в задней части полноприводного внедорожника, держался за край длинной складной палатки и ждал от меня помощи.

– Разумеется. – Я приподнял нижний край, и вместе мы запихнули тент в кузов машины. Я помог ему загрузить все остальное. Мы готовились отправиться на выходные в поход и порыбачить в горах.

Я заскочил к нему закинуть еду для нашей поездки и узнать, не нужно ли прикупить что–то еще. Был вечер четверга, и на следующий день на рассвете мы должны были выехать.

– Точно больше ничего не нужно? – поинтересовался я.

Он дернул подбородком в сторону упаковки «Туис экстра драй»¹, стоявшей на полу в его гараже.

– Только она.

Я поднял коробку пива и поставил рядом с ним.

– К пиву лед нужен?

– Не, захватим с заправки.

Я кивнул.

– Что насчет удочек? – У него держатель удочек – труба ПВХ, два метра в длину и двадцать сантиметров в диаметре. Удочки с легкостью в нее заскакивали, а благодаря крышечкам с обеих сторон содержались в целости и сохранности.

– Привяжу к крыше, – ответил он, выбираясь из внедорожника. Используя заднее колесо в качестве ступеньки, он схватился за верхнюю часть навеса и без особого труда приподнялся. – Передашь мне?

Я придерживал длиннющую трубу над крышей, а Трой фиксировал ее зажимами. Мы занимались подобными вещами столько раз, что слова были лишними. Мы просто считывали мысли друг друга. Мы с Троем Хоффманом были знакомы, как собственно и дружили, с восьмого класса. Мы выросли и до сих пор жили в провинциальном городке. За десять лет знакомства мы частенько расходились во мнениях, но каким–то образом всегда приходили к согласию.

Среди моих знакомых он был единственным геем, когда мне было четырнадцать. Он подловил меня на подглядывании за капитаном школьной команды по полокроссу. Я уже было решил, что он вмажет мне. Но он тяжело сглотнул и сказал:

– Он сексапильный, да?

И с тех пор мы были неразлучны. Мы никогда не были бойфрендами. Мы хранили общий секрет до тех пор, пока не нашли в себе смелость открыться. Он рассказал только матери, и она восприняла новость так, будто от его признания ей стало легче. Мои родители отреагировали нормально. Ну, вернее мать и сестра. Думаю, отец просто расслабился, что я до сих пор являлся «мужественным мужиком». Меня все еще интересовало обучение на строительном факультете, и я был самым мощным парнем в команде по регби. Кажется, мой старик считал, что все геи при ходьбе покачивают бедрами. Но осознав, что во мне ничего не изменилось, он смирился. Я задумался: он бы принял меня, если б во мне было больше вычурности? Я всегда считал, что родительская любовь не должна знать границ, но у моего отца они, вероятно, все же имелись.

Трой спрыгнул вниз и хлопнул меня по плечу.

– Ты в порядке?

Я провел рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями.

– Да.

– Тебе нужны эти выходные, – произнес он, открывая пассажирскую дверь. – Они отвлекут тебя… ну, ты понял.

От чего?

– А–а. – Я засмеялся. – Нет, не в том дело. Я об этом даже не думал.

Трой настороженно глазел на меня, а потом, согнувшись, залез в грузовик и начал рыться в центральной консоли, предоставляя мне тем самым прекрасный обзор на задницу и бедра. Одет он был в старую футболку, футбольные шорты и рабочие ботинки. По профессии он был механиком. Форму поддерживал благодаря бегу и соккеру. Тело его было подтянутым и загорелым, в нужных местах мускулистым. В школе он всегда выглядел привлекательно. И выглядел так до сих пор благодаря коротким каштановым волосам, глазам цвета топленого меда и убийственной улыбке, которая являла ямочку на левой щеке.

Все всегда предполагали, что мы были парой. Где бы один из нас ни находился, второй всегда маячил поблизости, но ничего такого не случалось. Нам было всего по двадцать четыре, и «гей–рынок» в Клермонте не очень–то процветал. Нам всегда не везло: мы встречались с другими парнями, пусть и без особой серьезности, и никогда не были свободны в одно и то же время.

До настоящего момента.

– Ты точно в порядке? – полюбопытствовал он. Я понятия не имел, что снова отключился. – Ты улетел на много километров отсюда. Или реально оценивал мой зад.

Я рассмеялся и проигнорировал свои вспыхнувшие щеки. «Блин».

Он изучал меня с мягкой улыбкой на губах и любопытством в глазах.

– Не думал, что ты был серьезно настроен в отношении Шейна. Если не хочешь со мной ехать, так и скажи. Вы расстались только на прошлой неделе…

– Я в порядке, – откликнулся я, пытаясь отмахнуться от его беспокойства. – Я о нем даже не думал. У нас не было ничего серьезного. Так, парочка свиданий. – Казалось, я его не убедил. – Дело в работе, вот и все. Знаешь, ты прав. Мне правда нужны эти выходные. Уверен, что больше ничего не нужно захватить?

– Не, у нас все есть. Захвати только себя.

– Окей. Тогда я пойду. Увидимся завтра утром у меня. – Я вышел из гаража и по подъездной дорожке зашагал к своему древнему грузовику.

– Эй, Кэл, – крикнул Трой. В руках он держал черную тряпку и выглядел слегка обеспокоенным. – Может, задержишься? Если хочешь, закажем что–нибудь на перекус.

Его явно тревожило отсутствие саркастичных шуточек с моей стороны. Потому я послал ему лучшую улыбку, которую только смог изобразить.

– Хватит и того, что мне придется провести с твоей уродливой мордой все выходные. Нет нужды портить себе еще и вечер четверга.

Мы всегда стебали друг друга. Должно быть, он удостоверился, что я в норме, потому что ухмыльнулся.

– Ага, не хочу обламывать тебе свидание с твоим бойфрендом из «Полиции Гавайев²». Как там его зовут? Стив Макгарретт?

– Для тебя лейтенант–коммандер Стив Макгарретт. – Я отсалютовал ему средним пальцем и одними губами проговорил «пошел на хер», после чего забрался в грузовик.

Трой расхохотался и ушел обратно в гараж, а я, улыбаясь, уехал.

До моего дома было всего пять минут езды. В городке с населением в пятьдесят тысяч человек до любого места было пять минут езды. Стоило зарулить на подъездную дорожку, как в кармане запел мобильный. Звонила Пета. Мы познакомились во времена моей учебы. Я учился на плотника, она – на электрика. Занятия занимали лишь два дня в неделю, а три дня проходила практика. Однажды мы уселись в кафетерии за один столик, поболтали и с тех пор дружили.

– Привет, высоковольтник.

– Привет, строгала.

– Как дела?

– Отлично. Звоню узнать: вы едете завтра?

Я заглушил двигатель и вылез из грузовика, направляясь к входной двери.

– Да. А что?

– Надо прийти покормить Мэггс?

– Да. Несильно напряжет? Я могу оставить ей еды. Меня не будет всего–то два дня. Не сомневаюсь, она справится. – Я зажал трубку между плечом и ухом. Для открытия двери мне требовались обе руки. Иногда входную дверь немного заедало.

– Так и не починил дверь?

– Заткнись.

Пета рассмеялась.

– Знаешь, как говорят: дом плотника всегда недостроен, машина механика всегда плохо ездит.

– В доме электрика всегда хреновая проводка. Вентилятор на потолке до сих пор не работает?

– Заткнись.

Я захохотал и пробрался внутрь, с усилием закрывая за собой дверь.

– Кстати, о механиках, – проговорила Пета, а я вздохнул. Я знал, что прозвучит дальше. – Вы с Троем все–таки едете вдвоем?

– Ага. Роббо не может. У Кристи семейное барбекю. – Пол Робертсон или, как мы его звали, Роббо был нашим приятелем. На выходных наша троица всегда собиралась вместе. Иногда к нам присоединялись Аллан и Мик. Наши походы обычно включали в себя рыбалку, гонки на мотоциклах и пиво.

Голос Петы прервал мои мысли.

– Я сегодня общалась с Кристи. У нее на самом деле намечается семейное барбекю. Сестра приезжает в город.

Я прошел в кухню и бросил ключи и кошелек на стойку.

– И?

– И она велела Роббо не ехать, чтоб вы с Троем могли наконец–то провести выходные наедине.

Я протяжно выдохнул, голова свесилась на грудь, а плечи опустились.

– Пета, – начал я.

– Слушай, – перебила она. – Тебе это нужно. Все видят, кроме вас двоих. И поверь: он хочет тебя так же сильно, как ты хочешь его.

Я провел рукой по лицу и попытался ответить. Но спорить на эту тему я завязал много лет назад.

– Он мой лучший друг. Вот и все.

– Как давно ты в него влюблен?

Я с трудом сглотнул.

– Так я и думала. Кэл, у тебя впереди целые выходные. Прояви себя.

– И рискнуть? Всем?

Ее голос звучал мягко, но громко.

– Разве оно того не стоит?

Ответа у меня не нашлось.

– Просто поразмышляй. Говорю тебе, он ни за что не скажет «нет».

– Слушай, мне пора.

– Кэлвин Линч, ты же знаешь, что я люблю тебя. Просто говорю, как есть. – Она всегда говорила, как есть. – Приеду в районе обеда проверить Мэггс. И Кэл?

– Да?

– Я хочу знать подробности. – Чувствовалось, что она улыбалась. – Все.

– Уже ухожу.

– Передавай от меня «привет» коммандеру Макгарретту.

Я простонал в трубку и отключил звонок, обрывая ее смех. Я что, был таким предсказуемым?

Кошка Мэггс восседала на подлокотнике дивана. Она с презрением посмотрела на меня, и я не сомневался: если б кошки умели закатывать глаза, она бы так и поступила. Ее чувства ко мне колебались между обожанием и отвращением. Клянусь, она терпела меня лишь потому, что я ее кормил. Она не была моей кошкой. Вернее не совсем. Она досталась мне вместе с домом, и из–за окраски я дал ей имя Джинджер Мэггс³. Но поскольку она оказалась девочкой, Джинджер ушло, а Мэггс осталось.

Дом я купил в прошлом году. Эту помойку дипломатично называли «мечта реставратора». Старый, трехкомнатный, облицованный сайдингом, в очень хорошем районе города. У дома был отличный каркас. Учитывая мое строительное образование, я планировал его отремонтировать при наличии времени и средств.

Тяжело вздохнув, я разместился на диване и, подобрав пульт, включил ТВ как раз в момент начала «Полиции Гавайев». Как вовремя. Мэггс решила удостоить меня своим присутствием и свернулась на коленях.

– Я же не виноват, что Стив Макгарретт сексуален, – обратился я к Мэггс. Как и не было моей виной, что он напоминал мне Троя. В подсознании пронеслась беседа с Петой. – Черт.

Мэггс не отреагировала. Да я и не ожидал. Да и не нуждался. Я уже знал ответ.

В любом случае все выйдет через одно место. И если попробую, и если не попробую. Стоило ли рискнуть дружбой с моим лучшим другом? А если он скажет «нет»? А если он рассмеется мне в лицо? Ох. Я не смогу.

… но бабочки уже запорхали в животе, потому что… ну… а если он скажет «да»?

Глава 2

Трой заехал за мной в шесть утра. Я забросил на заднее сиденье свое барахло и забрался в тачку. Его радость и гордость внедорожник пребывал в первозданном состоянии, был безупречен снаружи и внутри. Он был оснащен покруче любого вездехода, и находившееся под капотом тоже было идеальным.

Я вручил ему бургер с яйцом и беконом и поставил кофе в подстаканник. Не давая ему возможности возмутиться, я произнес:

– Если хоть что–то прольется, я лично вылижу салон.

Он улыбнулся.

– Спасибо.

Я был в курсе его дотошности в отношении машины, что меня нисколько не напрягало. Он гордился ей, как собственно и должен был. Он упорно трудился над ней.

Направляясь в горы, мы выехали за пределы города. Имелись и другие, более популярные, места отдыха, куда мы могли бы отправиться, но, учитывая, что выходные предстояли длинные, они будут забиты семьями с детьми. Трой работал на парня, который владел кое–какой собственностью в полутора часах езды от города прямо в верхней части холмов, что возвышались к востоку от Клермонта. Туда же входила река, которая кишмя кишела форелью. Трой бесплатно обслуживал машину парня в обмен на возможность несколько раз в год сгонять туда порыбачить. Просто потрясающе.

Я развернул бургер и протянул ему. Он милостиво его принял.

– Сам приготовил?

– Ага, – ответил я. – Твой с яйцом, беконом и соусом «барбекю». Кофе с молоком и одним сахаром.

Трой хмыкнул, потом впился зубами в бургер и заговорил с полным ртом:

– М–м–м, вкусно.

Ели мы в тишине, а когда он положил половину бургера на колени, я протянул ему кофе.

– Спасибо, – тепло улыбнувшись, произнес он.

Он сделал глоток и вернул мне стаканчик. Я опустил его в подстаканник, игнорируя легкое соприкосновение наших пальцев, и что мы делали те вещи, которые обычно делали пары… и что мое сердце совершило кувырок, а из–за порхавших бабочек желудок скрутило.

– Эй, разве нам не нужно захватить льда с заправки? – спросил я, припомнив его вчерашние слова.

– Уже есть, – ответил он, проглатывая остатки завтрака. – Я рано встал. Поэтому успел заправиться и захватить льда и только уже потом отправился к тебе.

Ох.

– Сообщи, сколько я тебе должен.

– Забудь. Ты оплатил все продукты.

Я пожал плечами. Сказано верно. Обычно выезды на рыбалку оплачивались нами поровну. Один из нас платил за что–то одно, второй – за что–то другое. В общем, ничего особенного.

Я взял телефон Троя с приборной панели.

– Решил переключить? – улыбнувшись, поинтересовался он.

– Ага, – откликнулся я, пролистывая экран. – Тебе нужно обновить плэйлист.

Он хмыкнул. Глубокий привычный звук я узнал бы везде.

– Технологии, конечно, штука крутая, но я скучаю по временам, когда в машине были стерео и диски. Тогда я мог бы держать здесь всего один диск, и тебе бы пришлось либо полюбить его, либо сбежать.

– Ага, и на этом диске было бы записано какое–нибудь дерьмовое кантри.

Трой рассмеялся.

– Точно.

Я прокрутил плэйлист.

– Дружище, у тебя есть музыка, в которой не звучит электрогитара?

– Такой не держим.

Я вернул его трубку на место и достал свою. Впервые попав в машину Троя, я тут же подключился к «блютуз». Потому что именно так и вели себя лучшие друзья: ездили на переднем сиденье и давали музыкальные советы. Я отсоединил его телефон, подсоединил свой и выбрал первую попавшуюся песню. Серьезно, любая из моих композиций была лучше.

– Чувствуй себя, как дома, – изрек Трой. Уголки его губ приподнялись.

Я откинулся назад и закрыл глаза.

– Я всегда так и поступаю.

Он вытерпел только полпесни.

– И ты еще считаешь, что у меня дерьмовый музыкальный вкус.

– Да–да, считаю.

– Какая–то херня. Все эти так называемые новые певцы даже не музыканты. Держу пари, они даже на гитаре или рояле не смогут сыграть.

– Умение играть – катализатор того, чем занимается музыкант?

– Должно быть.

– Что насчет барабанщиков?

– Барабанщик еще куда ни шло. А эти онанюги, которых ты слушаешь, только и могут, что нажимать кнопочки на синтезаторе. Если им придется давать живой концерт с реальным оркестром, они не разберутся, что к чему.

Я фыркнул.

– А твоим кантри–членоглотам придется оторваться от своих банджо, чтоб почистить единственный зуб щеткой, которой они делятся с кузеном.

Трой рассмеялся.

– Что не так с банджо?

– То есть единственный зуб и щетка напополам с кузеном тебя не парят?

Он покачал головой и хохотнул.

– Просто захлопнись и слушай свою дерьмомузыку.

***

Когда Трой вырулил на грунтовую дорогу, я выскочил из внедорожника и открыл ворота. Он проехал, ворота я запер и забрался обратно в машину. Трой улыбался.

Мне была знакома эта улыбка – из разряда «приехали порыбачить», «выходные без мобильной связи» и даже «вечер пятницы в компании футбола и пиццы». Она была заразительной.

Территория, на которую мы въехали, по размерам была акров двести, в основном холмистая, с разросшейся растительностью. Место идеально подходило лишь для рыбалки и разведения коз. Владельцы приобрели его несколько лет назад, намереваясь проводить здесь выходные, но мне нравилось, что домов поблизости не наблюдалось. Мне нравилось здешнее уединение.

Грунтовая дорога вела сквозь заросли вокруг склона холма, и по ней мы пробрались к реке. Нашли неплохое местечко недалеко от воды, где обычно устраивали лагерь, а выложенный из камней круг до сих пор хранил уголь, оставшийся с нашего последнего визита.

Трой остановил внедорожник в задней части стоянки и выбрался из него, вытянул руки над головой и улыбнулся. Его футболка задралась, открывая обзор на темную дорожку волос, пробегавшую от пупка до пояса его…

– Собираешь вылезать? Или будешь рыбачить отсюда?

Я показал ему «фак» и выбрался из тачки. Плеск воды и согревавшие кожу солнечные лучи вызвали улыбку.

– Разобьем лагерь? Или проверим клев?

Трой хмыкнул и открутил крышку с держателя удочек.

– Сам–то как думаешь?

Я улыбнулся. Вопрос действительно был глупым.

– Принесу балансиры.

***

Мы прошлись вверх по течению в поиске места поглубже и разместились на берегу на расстоянии примерно пятнадцати метров друг от друга. Мы почти не разговаривали, изредка общаясь лишь тихим бормотанием или простым кивком. Стояла полнейшая тишина, единственными звуками были шелест воды, стрекот сверчков и пение птиц. Солнце припекало, а без конца летавшая туда–сюда леска успокаивала мои спутанные мысли.

Пришлось признать: как бы мне ни нравилось рыбачить, наблюдать за Троем было еще интереснее. Он стоял на берегу, плавно забрасывая леску и вытягивая ее назад. Правая рука и плечо напряжены, мышцы бугрились при каждом изящном движении. Одет он был в футбольные шорты и старую футболку, которую носил уже лет сто; бейсбольная кепка идеально сидела на голове. Возможно, люди не видели в нем ничего особенного – слишком мужественный и простой для большинства городских геев – но, как по мне, выглядел он отлично. А потом, освещаемый солнышком, он улыбнулся мне.

Ага, я просто обожал рыбачить с Троем.

Мне с ним было спокойно. С компанией друзей было, конечно, весело, но вдвоем с Троем было легко. Никакого неловкого молчания, никакой нездоровой потребности заполнить тишину болтовней. Мы просто наслаждались компанией друг друга. Иногда он приезжал ко мне и заваливался на диван, словно он – его собственность. Или я приезжал к нему и подавал инструменты и прочую ерунду, пока он ремонтировал двигатель своего внедорожника. Нам не обязательно было разговаривать. Нам просто требовалась компания друг друга.

Какое–то движение привлекло мое внимание, после чего донесся всплеск воды.

– Вау, – воскликнул Трой, яростно наматывая катушку.

– Да ты прикалываешься, – заорал я. – Мы даже часа здесь не провели!

Трой рассмеялся, сражаясь с рыбой и пытаясь ее вытянуть. Я намотал свою леску и покачал головой.

– Каждый раз. Каждый раз у тебя клюет раньше.

Трой положил форель на берег. Рыбка была симпатичной, приличного размера.

– У меня есть навыки, – со смешком ответил он, потом подобрал рыбешку и позировал с ней, как для фотографии, широко и по–дурацки лыбясь.

– Выкуси, а?

– Да–да. Это я тоже умею очень хорошо. Или мне так говорили.

Я фыркнул, несмотря на нежелание думать о парнях, что побывали в его постели. Он выбрал их, а не меня…

Трой с рыбой в руках подошел ко мне.

– Господи, Кэл, ты выглядишь так, будто у тебя украли последний доллар. Все дело в шутке про отсос? Или в том, что я первый поймал рыбу? Опять.

Я со всей дури пихнул его в плечо.

– Пошел к чертовой матери.

Он со смешком ответил:

– Я поймал, а ты можешь выпотрошить и почистить.

– Отвали. Ты знаешь правило: кто поймал, тот и чистит.

– Я изрядно потрудился, чтоб у тебя вечером был ужин. Это меньшее, что ты можешь сделать. – Он отправился вдоль берега к лагерю, а я последовал за ним, наслаждаясь видом на его спину и задницу. – Знаешь правило ужина: я готовлю, ты убираешь.

– Когда же ты готовил мне ужин?

– Я приношу пиццу, что фактически одно и то же.

– Какая чушь. Ужин подразумевает три смены блюд.

– Вечером будут тебе три блюда, – горделиво произнес он. – Рыба и два пива. Итого три, верно?

Я расхохотался.

– Если верить тебе, да.

– Окей, давай заключим сделку. Я приготовлю тебе ужин из трех блюд.

– Пицца, чесночный хлеб и пиво не считаются.

Он фыркнул.

– Черт. Нет, настоящий. Нормальный такой ужин из трех блюд. Закуски, основное блюдо и десерт. В следующие выходные.

– В чем подвох?

– Никакого подвоха. Просто правило ужина: я готовлю, ты убираешь.

– Блин, спасибо.

– А потом ты сделаешь то же самое для меня. И чтоб ты знал: у меня большие ожидания.

– Смахивает на финал «Лучшего повара Америки».

– Скорее на финал «Железного шеф–повара». Ты выберешь ингредиенты, из которых мне придется готовить. А потом я выберу ингредиенты для тебя. Разве что не будет звучать японская речь с английским дубляжом.

– Ты слишком много смотришь телевизор.

Обернувшись через плечо, он ухмыльнулся.

– Если только порнуху. Что напоминает мне проверить обновление подписки.

Я зашелся в хохоте.

– Не дай бог она закончилась.

– Ну, не у всех есть очередь из парней, как у тебя.

Я остановился.

– У меня нет.

Он обернулся. Если он и обеспокоился моим оскорбленным видом, то не повелся на него. И ухмыльнулся еще шире.

– Ох, Кэл. Не веди себя так, будто забыл.

– Сколько же в тебе дерьма. – Я зашагал вперед и, проходя мимо, вновь двинул его по плечу. Он рассмеялся и с легкостью меня догнал. Мы вернулись в лагерь и бок о бок приблизились к машине. Я до сих пор ворчал под нос, а он до сих пор улыбался.

Трой обернул рыбу и убрал в «эскимосика⁴». И хлопнул в ладоши.

– Вперед, мистер «я меняю бойфрендов, как перчатки». Поможешь мне с тентом.

– Что? И никаких шуточек про тент?

– Мне не двенадцать. Кроме того, эрекция в кемпинге – не повод для шуток. А интенция.

Я моргал. Он ждал.

– Понял? Ин–тен–ция.

Я вздохнул, но, в конце концов, засмеялся.

– Как же не смешно.

– Тогда почему ты ржешь?

– Потому что ты идиот.

Он ухмыльнулся, и мы начали устанавливать палатку. Предполагалось, что она достаточно большая для шести человек, в чем я очень сомневался. Разве что этим шестерым лет по пять.

Я раскатал свой надувной матрас и прикрепил к нему коннектор. И заметил, что Трой пялился на меня.

– Ты же не серьезно.

Теперь я ухмылялся.

– Черт, конечно, серьезно.

– Если б здесь были Роббо и Мик, они стебали бы тебя годами.

– Потому я его и привез. Знал, что их здесь не будет, – пояснил я. – И вообще, на земле спать жестко. Он двуместный, так что ты тоже поместишься.

– Рядом с тобой?

– Да, а что? Страшно? – спросил я, пошутив лишь наполовину. – Если верить твоим словам, до хрена парней убили бы за такую возможность.

Трой расхохотался, и его щеки окрасились в розовый цвет. Не совсем такой реакции я ожидал.

– Не, все нормально. – Он прокашлялся и вытянул спальные мешки из машины. – Просто неожиданное предложение, вот и все.

Я уставился на него.

– Это не… Я не… – «Черт». – Я не то имел в виду.

Он послал мне вымученную улыбку, которая была абсолютно не в его стиле. Я растерялся. Он забросил мешки в палатку, а потом достал из багажника остальные ящики. Напряженная челюсть и прищуренные глаза подсказали мне, что общаться он не желал. «Твою ж мать». Я запустил маленький компрессор и наблюдал, как матрас наполнялся воздухом. Втащил его под тент и раскатал свой спальный мешок, а, взяв мешок Троя, остановился.

Он вообще хотел спать рядом со мной? Я не имел ни малейшего понятия и совершенно точно не планировал спрашивать. Я раскатал его мешок и положил по соседству со своим спальником, прикинув, что если он не захочет делить со мной матрас, тогда пусть валит в жопу и спит на гребаной земле.

Я выбрался из палатки и заметил, что Трой устанавливал гриль.

– Принесу хвороста, – сказал я. Его ответа я ждать не стал, а сразу отправился к деревьям. Наверно, немного времени и личного пространства пойдут нам на пользу.

Мы никогда так себя не вели. Мы никогда не молчали, и напряжение никогда не витало между нами. Его никогда не заботило, с кем я встречался. Зачем было обсуждать это сейчас? Я задумался, что же изменилось, и тут припомнил слова Петы.

«Он влюблен в тебя, Кэл. Он никогда тебе не откажет».

Я резко остановился и чуть было не споткнулся. Нет, разумеется, нет. То есть именно я всегда был в него влюблен, а не наоборот.

О, боже. Если было именно так, то натянутость между нами лишь увеличится. Пришлось приказать ногам двигаться. Если Трой видел, как я застопорился посреди поляны, то спросит, какого черта произошло. Я не был готов к такому разговору. Пока что. Мне требовалось время все обдумать, возможно, уловить еще несколько знаков. Я не мог надавить на него и потребовать правды. То есть, а если я ошибся? А если он высмеет меня? А если ему в голову придет мысль, что мне пришла в голову мысль, что он меня хотел, и я выставлюсь тщеславным уродом? А если…

– Что «а если»?

Я обернулся с палкой в руках.

– Что?

Трой рассмеялся.

– Тебя так долго не было, что я решил пойти на поиски. Оказалось, ты просто размахивал веткой и бормотал под нос.

Я посмотрел на палку.

– Вряд ли это ветка.

– Мне стало любопытно: может, ты хочешь применить ее в матче по квиддичу⁵? Для метлы она слишком маленькая, а для волшебной палочки слишком большая.

Я простонал. Опять шуточки о Гарри Поттере. Я по глупости предложил ему воспроизвести матч по квиддичу, а он все никак не мог забыть.

– Я учился в школе!

Он рассмеялся.

– И совершенно точно был влюблен в Гарри.

Я вздохнул, и мои плечи опустились.

– И зачем я вообще с тобой поделился.

– Фантазировать о вымышленных персонажах вполне нормально. А вот вести себя как они немного странно.

– Пошел на хрен. И матч по квиддичу вряд ли можно отнести к фантазиям. Я же говорил: будет похоже на смесь европейского гандбола, австралийского футбола и хоккея. Было бы круто.

– Конечно. Если ты волшебник. – Его глаза засверкали от юмора, и губы подрагивали от улыбки.

Я порадовался, что мы вернулись к нормальному поведению, и поймал себя на том, что улыбался в ответ.

– И вообще, – добавил я. – Ты не захотел играть, потому что я надрал бы тебе зад.

Он фыркнул.

– Маловероятно.

Я подобрал еще несколько веточек.

– Многовероятно. И я никогда не был влюблен в Гарри. Мне было двенадцать. Скорее то была легкая детская одержимость.

Трой залился смехом.

– Хорошая шутка. Стоит ее записать.

– Чтоб иметь объяснение твоей детской одержимости «Тэйк Зет»?

Он приложил руку к сердцу.

– Ты ранил меня.

– Что доказывает один момент: у тебя никогда не было хорошего вкуса в музыке.

Он хохотнул.

– А потом я нашел Кейта Урбана.

– А я жестоко поплатился за это открытие. Годами кантри–музыки. Своеобразная форма фонической пытки.

Его широко распахнутые глаза стрельнули в меня.

– Я сказал «фонической», а не «фаллической».

– Фу, – произнес он, вытирая лоб. – Я уж решил, что у тебя есть какой–то неизвестный мне бзик.

Я рассмеялся и, качая головой, подобрал еще несколько веток.

– Нет. Никаких бзиков.

– Никаких? – поинтересовался он. – Какая жалость. Я думал, у тебя должна иметься коллекция здоровенных дилдо. Потому что я видел…

– Ты видел моих дилдо…?

Он зашелся в хохоте.

– Нет, не видел. Но только что ты себя выдал, неплохо так. О, боже, какая классика.

– Напомни: почему мы дружим?

– Потому что я потрясающий.

– Сейчас я сомневаюсь, что нуждаюсь в таком друге.

– А в дилдо нуждаешься? – Он пытался сдержать смех. – Или они хранятся у тебя как произведения искусства?

– О, да. Мой личный фаворит – двадцатисантиметровый и ребристый с функцией массажа простаты. Всякий раз гарантирован невероятный оргазм.

Теперь он не смеялся. Рот его распахнулся, глаза округлились, а палка, которую он держал, повисла в руке. Он медленно и безмолвно моргал.

Я взорвался хохотом, развернулся на пятках и направился в сторону лагеря.

– Так я и думал.

Бегом Трой догнал меня.

– Ты серьезно? – Он откашлялся. – То есть, я никогда… Да ничего. Неудобно такое обсуждать.

Я сбросил хворост возле костра.

– Не смущайся. Я просто хотел тебя заткнуть. Надоел твой стеб. Но да, он мой любимчик, да, секс будет лучшим в твоей жизни, и да, я могу заказать тебе такой же по интернету, когда мы вернемся в страну «вай–фая».

Он провел рукой по лицу.

– Окей, этого разговора не было.

Я хлопнул его по плечу.

– Обращайся.

Раньше мы никогда не говорили о сексе. Мы болтали о чем угодно, кроме нашей сексуальной жизни. Данная тема всегда была приватной. Мне не хотелось слушать про его завоевания, и что он с ними вытворял. И он, должно быть, думал так же, потому что за все годы знакомства никогда не интересовался этим вопросом. Так что да, такой вид трепа был для нас в новинку, и я не хотел его пугать.

– Хочешь, приготовлю ланч? – Я взял упаковку говядины для сэндвичей.

Он с надеждой взглянул на меня.

– Брал с собой мамины соленья?

– Разумеется.

Глава 3

Весь день мы провели на рыбалке. В этот раз мы прошли дальше, где река становилась шире, и стояли по колено в воде на расстоянии тридцати метров друг от друга. Было не совсем ясно, кто кого время от времени ловил на подглядывании: я его или он меня.

Но он отводил взгляд и выглядел настолько робким, что с моим сердцем творилось нечто странное. На автомате я забрасывал леску и наматывал ее обратно, но совершенно не думал о рыбалке.

Мое подсознание застопорилось на Трое.

Наша личная жизнь никогда не синхронизировалась. Когда он был одинок, я был в отношениях и наоборот. Мы никогда не были свободны в одно и то же время. До настоящего момента. На самом деле, он уже некоторое время ни с кем не встречался, а я только что расстался с Шейном. Ничего серьезного с Шейном не сложилось. То есть он был милым парнем, но, по правде говоря, не очень–то мы друг другу подходили. Мы развлекались, но, провстречавшись месяц, так и не занялись сексом. Он не особо меня привлекал. И когда он задал вопрос, подумываю ли я в ближайшем будущем сделать шаг вперед, услышал от меня «нет». И сбежал.

Трою он никогда не нравился, и во мне будто сработал рубильник. Если парень, с которым я встречался, не нравился моим друзьям или они не нравились ему, наши отношения на том и прекращались. Я знал, кому хранить верность: друзья важнее свиданий. Всегда. Разумеется, как Трой и говорил, у меня была целая череда бойфрендов, но надолго никто не задерживался. В прошлом году я полгода встречался с Райаном, но он… не знаю. Он не был тем, кого я искал.

Он не был Троем.

Внезапно он оказался рядом со мной.

– Пытаешься в уме решить алгебраическое уравнение? Или пытаешься бзднуть?

Я и не слышал его приближения. А его вопрос меня рассмешил.

– Что?

– Выражение твоего лица, – широко улыбаясь, пояснил он. – Тут либо математика, либо газы.