Текст книги "Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Приложение."

Автор книги: Мурасаки Сикибу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Применив к прозе приемы, разработанные для поэзии «вака», Мурасаки сделала первый шаг к превращению японского разговорного языка в язык литературный.

В «Повести о Гэндзи» впервые как осознанный литературный прием было применено цитирование.

Главным источником цитирования для Мурасаки были японские пятистишия, хотя она весьма широко цитирует и китайскую классику, и буддийские источники. Стихотворные цитаты, вплетенные в ткань «Повести», придают тексту необычайную емкость, расширяя его эмоциональное и образное содержание.

Широко пользуясь арсеналом средств, представленных ей японской поэзией, Мурасаки распространяет на прозу те эстетические принципы, которые этой поэзией были выработаны.

В XVIII в. Мотоори Норинага, анализируя «Повесть о Гэндзи», пришел к выводу, что все ее части соединяются воедино общей эстетической окрашенностью, пронизанностью единым духом – «моно-но аварэ».

«Это произведение вобрало в себя все проявления «моно-но аварэ», какие только есть в мире, и было создано именно для того, чтобы заставить читателей глубже проникнуть в это понятие», – писал Мотоори Норинага. Отвергнув все иные толкования, он заявил, что смысл «Повести о Гэндзи» (как, впрочем, и всей хэйанской литературы) сводится единственно к раскрытию сокровенной сути «моно-но аварэ».

Стр. 47

Что же такое «моно-но аварэ», по мнению Норинага?

«Сначала это был возглас удивленного восхищения, невольно вырывающийся из глубины души, когда человек что-то видел, слышал или осязал… Восхищаясь луной или цветами, восклицаешь, к примеру: «Ах, какие чудесные цветы! Харэ! Что за прекрасная луна!» Так называемое «аварэ» и возникло путем соединения этих двух возгласов «ах!» и «харэ!» Непосредственное выражение восхищения, смешанного с удивлением, – вот в чем смысл этого понятия… В более поздние времена слово «аварэ» стали писать знаком «печаль», можно подумать, что и обозначать оно стало исключительно ощущение грусти-печали, однако это не совсем так. «Аварэ» выражает не только печаль, оно может относиться к радостному и к прекрасному, к приятному и занятному – словом, ко всему, что способно исторгнуть из души возгласы «ах!» и «харэ!»»

В эпохи более ранние понятие «аварэ» обозначало безыскусно-простодушное удивление, рождавшееся в душе человека при виде окружающих предметов и явлений, сочувствие, сопереживание, сожаление, направленные непосредственно на объект. «Аварэ» выражало чувство прямое и ясное, пронизанное ощущением вечности, таящейся в изменчивости.

В эпоху Хэйан в понятии «аварэ» появился печально-трагический оттенок, оно стало выражать ощущение мимолетности бытия и неотвратимости увядания.

Посредством «аварэ» постигается сущность «моно». «Моно» же – это «вещь» (предмет или явление), лишенная облика, вещь вне ее отдельного проявления, сущность вещи. «Моно-но аварэ» – стремление души к вечным истокам вещей, желание уловить их ускользающий смысл.

«Моно-но аварэ» – во внезапном постижении взаимосвязанности, взаимообусловленности природы и человека, внутренней подчиненности всего сущего высшим законам судьбы. Отсюда в поэзии – стремление установить связь между внешне далекими предметами, увидеть сокровенную общность мира.

Мир в эпоху Хэйан воспринимался не как самоценно существующая реальность, прикосновение к которой вызывает непосредственное чувство восхищения – «аварэ» (как это было в более древние времена), а исключительно как объект эстетического переживания, рассматриваемый сквозь призму «моно-но аварэ», как совокупность символов, доступных лишь избранным – тем, кому понятен смысл «печального очарования вещей» – «моно-но аварэ».

Желание найти гармонию внешнего с внутренним, объекта с субъектом, требовало не ясности, а зыбкости восприятия. Важно было уловить не какое-то одно из двух присутствующих в предмете начал, а их грань, начало их взаимопроникновения. (Недаром Фудзивара Кинто (966—1041) в трактате «Девять разрядов поэзии» – «Вакакухон» – самым совершенным назвал такое стихотворение: «Думами устремляюсь / к ладье, что вот-вот исчезнет / за островом в бухте Акаси, / едва различимому / в зыбкой утренней дымке.)

Дух «моно-но аварэ» лучше, чем где-либо, выражен в хэйанских моногатари, и прежде всего в «Повести о Гэндзи».

Стр. 48

Произведение Мурасаки традиционно противопоставляют «Запискам у изголовья» Сэй Сёнагон, считая, что первое является воплощением красоты «моно-но аварэ», а второе – воплощением яркой и броской, обращающей внимание на изощренность внешних связей красоты «окаси». Действительно, автор «Записок» видела и описывала предметы ярко освещенными, а в произведении Мурасаки мир словно окутан дымкой, сквозь которую неясно проступают очертания предметов, человеческие лица.

«Автор «Повести о Гэндзи», – писал Мотоори Норинага, – сама глубоко проникшая в «сокровенную красоту» (моно-но аварэ) этого мира, вглядывалась, вслушивалась во все, что происходит вокруг, наблюдала за действиями добрых и злых людей, и проницательный взор ее улавливал их сокровенные помышления. Множество разных мыслей рождалось при этом в ее голове, и, движимая потребностью передать их кому-то, она вкладывала эти мысли в речи и думы своих героев, так чтобы читатели видели, что есть добро, а что – зло. Она сумела передать людям свое знание о «сокровенной красоте» этого мира, заставив их почувствовать то, что чувствовала сама».

В наши дни в Японии ни одно произведение не привлекает к себе столь пристального внимания исследователей, как «Повесть о Гэндзи». Диапазон имеющихся работ необычайно широк – от комментаторской литературы, традиции которой закладывались еще в конце XII в., до сложнейших современных исследований, рассматривающих «Повесть» с самых разных точек зрения – этнографической, эстетической, исторической, текстологической. Публикуются специальные словари и справочники, альбомы и таблицы. Проводятся дискуссии по разным вопросам, связанным со структурой «Повести», с историей ее написания.

Многие писатели современности снова и снова обращаются к этому удивительному произведению, находя в нем неисчерпаемые запасы прекрасного, открывая все новые и новые глубины. «С тех пор как появилось оно на свет, – говорил известный японский писатель нашего века Кавабата Ясунари, – японская литература все время тяготела к нему. Все виды искусства, начиная от прикладного и кончая искусством планировки садов, о поэзии и говорить нечего, находили в «Гэндзи» источник красоты».

«Повесть о Гэндзи» неоднократно переводилась на современный японский язык. Впервые ее перевела в самом начале нашего века известная поэтесса Ёсано Акико. С тех пор многие ученые и писатели пробовали в этом свои силы. Наиболее удачным признан перевод, сделанный выдающимся писателем нашего века Танидзаки Дзюнъитиро, который переводил «Повесть о Гэндзи» трижды (последний вариант издан в 1964 г.).

В конце XIX в. была предпринята первая попытка познакомить с «Повестью о Гэндзи» западный мир. В Лондоне вышел английский перевод глав «Павильон Павлоний» – «Сопоставление картин», выполненный Суэмацу Кэнтё.

Стр. 49

Однако настоящая мировая известность пришла к «Повести» лишь в 30-е годы нашего века, после того как был опубликован полный ее перевод на английский язык, сделанный крупнейшим английским востоковедом Артуром Уэйли.

В 1966 г. в список замечательных людей мира (составленный ЮНЕСКО) было внесено первое японское имя – Мурасаки Сикибу.

Были сделаны переводы «Повести» на французский и немецкий языки (с английского перевода Уэйли). В 1978 г. вышел новый английский перевод «Повести о Гэндзи», выполненный английским ученым Э. Сайденстиккером, а чуть позже – новый французский перевод Р. Сифферта.

«Герои «Гэндзи» – живые люди, и отсюда его вечная молодость и неизменный успех, – говорит о произведении Мурасаки один из ведущих современных американских исследователей японской литературы, Дональд Кин. – Время и образ жизни, конечно, отличаются, но они понятны американцам XX века. Не случайно несколько колледжей в Нью-Йорке включили «Гэндзи-моногатари» в курс литературы XX века… Я даже думаю, что психологически американцам XX века ближе «Гэндзи», чем европейская литература XIX века».

В России «Повесть о Гэндзи» стала известна в 20-е годы, после того как Н. И. Конрад перевел несколько глав на русский язык, одновременно посвятив ряд статей проблемам хэйанской культуры вообще и шедевру Мурасаки в частности (см.: Конрад Н. И. Очерки японской литературы. М., 1973). В 1981 г. вышла в свет монография И. А. Ворониной «Классический японский роман» – первое фундаментальное исследование «Повести о Гэндзи».

Настоящее издание представляет собой первый полный перевод «Повести о Гэндзи» на русский язык. Перевод выполнен с текста, опубликованного издательством «Иванами» в серии «Японская классическая литература» («Нихонкотэн бунгаку тайкэй»), т. 14–18 (Токио, 1975).

Т. Соколова-Делюсина

АДМИНИСТРАТИВНОЕ ДЕЛЕНИЕ ЯПОНИИ В ЭПОХУ ХЭЙАН

Стр. 50

ОКРЕСТНОСТИ СТОЛИЦЫ ХЭЙАН

Стр. 51

СТОЛИЦА ХЭЙАН

Стр. 52

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЦОВЫЙ КОМПЛЕКС

Стр. 53

Ампукудэн (дворец Спокойного счастья) – здание близ главных внутренних ворот Сёмэймон в западной части дворцового комплекса. Здесь помещались придворные лекари.

Анкимон (ворота Спокойной радости) – внутренние ворота северо-восточного дворцового комплекса.

Бутокумон (ворота Доблестной добродетели) – внутренние западные ворота дворцового комплекса.

Гёкася (покои Застывших цветов) – находятся в северо-западной части дворцового комплекса. Обычно там жили придворные дамы. У входа росли красная и белая сливы, поэтому иначе это здание называли Умэцубо – Сливовый павильон.

Гиёдэн (дворец Благодатного света) – расположен с восточной стороны от дворца Сисиндэн (главного здания дворцового комплекса).

Стр. 54

В Гиёдэн хранились фамильные ценности императорского семейства, там же проходили обсуждения важных государственных дел. Дворец Гиёдэн соединялся галереей с северной частью дворца Сюнкёдэн. Галерея носила название Сакон-но дзин (Левая караульня), там помещались воины из Левой личной императорской охраны.

Гэнкимон (ворота Таинственного блеска) – северные внутренние ворота дворцового комплекса.

Дзёгандэн (дворец Созерцания истинной чистоты) – находится в северной части дворцового комплекса. Его занимали чиновники, ведавшие делами женских покоев дворца. Там же находились покои Высочайшего ларца (Микусигэдоно), где шились и хранились наряды для императорского семейства.

Дзёкёдэн (дворец Одаривающий ароматами) – здание, расположенное в центре дворцового комплекса, севернее Дзидзюдэн. Здесь устраивались пиршества, проводились поэтические турниры и музицирования.

Дзёнэйдэн (дворец Извечного покоя) – находится в северной части дворцового комплекса. В Дзёнэйдэн жили императрицы и наложницы высших рангов. Как правило, именно там устраивались танцы «пяти танцовщиц» («госэти»), поэтому дворец называли также дворцом Пяти танцовщиц – Госэтидэн.

Дзидзюдэн (дворец Добродетельной старости) – здание в центральной части дворцового комплекса, севернее Сисиндэн. Сначала в этом дворце жил сам император, позже, когда местом постоянного пребывания высочайшей особы стал дворец Сэйрёдэн, здесь стали устраивать торжественные пиршества, проводить соревнования по сумо, игры в мяч и пр.

Иммэймон (ворота Сокрытого света) – внутренние дворцовые ворота. Находятся с западной стороны комплекса.

Каёмон (ворота Радостного света) – внутренние дворцовые ворота. Находятся с восточной стороны комплекса, недалеко от покоев Сёёся.

Кёсёдэн (Архивный дворец) – находится с западной стороны от Сисиндэн, напротив Гиёдэн. Здесь размещался Императорский архив – Курододокоро. В юго-западной части дворца располагались мастерские (цукумодокоро), где изготовлялась утварь для высочайшего семейства.

Кианмон (ворота Увенчанного покоя) – внутренние северо-западные ворота дворцового комплекса.

Кокидэн (дворец Щедрых наград) – находится в северо-западной части дворцового комплекса, непосредственно за Дзёкёдэн. Как правило, в Кокидэн жили самые влиятельные наложницы.

Корёдэн (дворец Грядущей прохлады) – расположен к западу от Сэйрёдэн. Обычно здесь жили наложницы высших рангов.

Рёкидэн (дворец. Узорчатых шелков) – расположен к северо-востоку от Сисиндэн. В Рёкидэн хранилась утварь и одеяния для синтоистских ритуалов.

Рэйкэйдэн (дворец Живописных видов) – находится в северо-восточной части дворцового комплекса. Здесь жили императрицы или наложницы высших рангов.

Стр. 55

Сёёся (покои Отраженного света) – находятся в восточной части дворцового комплекса и состоят из Северного и Южного строений. Южное называется также Грушевым павильоном (Насицубо), поскольку перед ним растет груша. В покоях Отраженного света жили императорские наложницы, часто здесь размещался и наследный принц.

Сёмэймон (ворота Одаривающие светом) – центральные ворота дворца.

Сигэйса (покои Светлых пейзажей) – находятся в северо-восточной части дворцового комплекса. Южное строение называется также павильоном Павлоний (Кирицубо), поскольку перед входом растет павлония. Здесь жили менее влиятельные наложницы.

Сисиндэн (дворец Пурпурных покоев) – главное здание дворцового комплекса. Находится в южной его части, поэтому иногда называется также Южным дворцом (Надэн). У входа с восточной стороны растет вишня, с западной – померанец.

Сихося (покои Внезапных ароматов) – находятся в северо-западной части дворцового комплекса. Обычно здесь жили придворные дамы, а также размещался глава Правой личной императорской охраны (Удайсё), когда оставался на ночь во дворце. Недалеко от входа в покои Внезапных ароматов находилось сожженное молнией дерево, поэтому это здание называли Грозовым павильоном (Каннарицубо).

Сэйрёдэн (дворец Чистой прохлады) – расположен к северо-западу от Сисиндэн. Здесь обычно жил сам император, а также устраивались некоторые церемонии (Утреннее поздравление в первый день года и пр.).

В восточном саду дворца – ручей, образующий небольшой (высотой примерно 20 см) водопад. Около этого водопада постоянно дежурил кто-нибудь из придворных (так называемый страж Водопада).

Сэнъёдэн (дворец Явленного блеска) – расположен в северной части дворцового комплекса. В Сэнъёдэн жили императорские наложницы.

Сэнъёмон (ворота Явленного света) – восточные внутренние дворцовые ворота.

Сюнкёдэн (дворец Весенней радости) – расположен к юго-востоку от Сисиндэн. Здесь хранилось оружие и амуниция.

Тёракумон (ворота Долгой радости) – внутренние дворцовые ворота. Находятся с юго-восточной стороны комплекса.

Токадэн (дворец Восхождения к цветам) – расположен в северной части дворцового комплекса. Здесь жили императрицы и наложницы высших рангов.

Уммэйдэн (дворец Теплого света) – находится с восточной стороны от Сисиндэн. В покоях этого дворца хранились регалии императорской власти – зеркало, яшма и меч.

Хигёся (покои Летящих ароматов) – расположены с северо-западной стороны от Сэйрёдэн. Это здание называют также павильоном Глициний (Фудзицубо), потому что перед входом растут глицинии. В Хигёся жили императрицы и императорские наложницы.

Эйаммон (ворота Вечного покоя) – внутренние дворцовые ворота (юго-западные).

Энсэймон (ворота Утверждения порядка) – внутренние дворцовые ворота (юго-восточные).

Югимон (ворота Торжествующей справедливости) – внутренние дворцовые ворота (западные).

АРИСТОКРАТИЧЕСКАЯ УСАДЬБА В ЭПОХУ ХЭЙАН

Стр. 56

1 – Главный дом

2 – Восточный флигель

3 – Западный флигель

4 – Галерея

5 – Срединные ворота

6 – Галерея

7 – Срединные ворота

8 – Галерея

9 – Павильон над Источником

10 – Павильон для Рыбной Ловли

12 – Срединный остров

13 – Служебные помещения

14 – Каретная

СТРУКТУРА ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В ЭПОХУ ХЭЙАН

Стр. 57

Государственный совет (Дайдзёкан) (табл. 1)

Высший административный орган. Главой Государственного совета был Великий министр (дайдзёдайдзин). В начале эпохи Хэйан великими министрами становились, как правило, принцы крови, но к концу X в. это звание перешло к регентам и канцлерам. Должность чисто номинальная.

Левый министр (садайдзин) – фактически основная фигура в Государственном совете, занимавшаяся делами правления.

Правый министр (удайдзин) замещал левого министра в его отсутствие. Ведал подготовкой и проведением различных придворных церемоний.

Министр двора (найдайдзин) – должность, не предусмотренная кодексом Тайхорё. Министр двора непосредственно занимался делами императорского семейства и замещал левого и правого министров в их отсутствие.

Первым министром двора был Фудзивара Каматари (614–669) – один из высших сановников при дворе имп. Тэнти (626–671), основатель рода Фудзивара. После него министры двора не назначались, и только в конце VIII в. эта должность была восстановлена, хотя бывали периоды, когда во главе Государственного совета стояли только три министра – великий, левый и правый.

Старший советник министра (дайнагон) непосредственно подчинялся великому министру. Ведал всеми делами в случае отсутствия министров. Кодекс Тайхорё предусматривал наличие четырех дайнагонов, но вскоре их число сократилось до двух. При императоре Уда (887–897) была учреждена должность заместителя старшего советника (гон-дайнагон), в результате чего старших советников стало трое. Впоследствии число заместителей увеличилось, и соответственно увеличилось число старших советников (их стало сначала восемь, затем шесть). Гон-дайнагон со временем становился обычно дайнагоном.

Второй советник министра (тюнагон) – должность, не предусмотренная кодексом Тайхорё. Возникла, когда число старших советников (дайнагонов) сократилось до двух. В 756 г. была введена должность заместителя второго советника (гон-тюнагон). Заместитель второго советника со временем, как правило, становился вторым советником. Выполнял те же функции, что и старший советник.

Младший советник министра (сёнагон). Основной обязанностью младшего советника была передача императорских указов. У него хранились императорская печать, печать Государственного совета и «колокольчик императорского посланца» (который вручался каждому придворному, отправлявшемуся куда-то по распоряжению императора). По звону этого колокольчика придворного должны были обеспечивать на станциях всем необходимым для дальнейшего передвижения. Кроме того, младший советник должен был переписывать набело основные указы и постановления.

Стр. 58.

Государственный совет (Дайдзёкан) (табл. 1)

Стр. 59

После того как в 810 г. был учрежден Императорский архив (Курододокоро), многие функции младших советников перешли к архивариусам (куродо), и в их ведении остались только колокольчик и печати.

Левая и Правая ревизионные канцелярии (Сабэнкан, Убэнкан) – подчинялись непосредственно Государственному совету. Ревизоры осуществляли контроль за восемью ведомствами. Каждая канцелярия надзирала за деятельностью четырех ведомств (табл. 2), имея в своем распоряжении всю их документацию. Ревизоры, как правило, назначались из среды ученых.

Государственные советники (санги, сайсё) – должность, не предусмотренная кодексом Тайхорё. Советники входили в состав Государственного совета и привлекались к обсуждению важнейших государственных дел наравне с министрами и их советниками (дайнагонами). Обычно на эту должность назначали людей, известных своей ученостью. Советники, как правило, одновременно занимали ведущие места в других ведомствах.

Вице-советники (хисанги) – лица Четвертого ранга (а не Третьего, необходимого для того, чтобы стать советником), по ряду причин допускаемые до участия в обсуждении государственных дел наравне с советниками.

Восемь ведомств (табл. 2)

1. Ведомство дворцовых служб (Накацукасасё) – ведало внутренними делами императорского дворца. Главой ведомства (Накацукасакё) становилось лицо Четвертого ранга, как правило принц крови. Одной из значительнейших должностей в Ведомстве дворцовых служб являлась должность близкоприслуживающего (дзидзю). На эту должность обычно назначались юноши из знатнейших столичных семейств, имеющие Пятый ранг и недавно начавшие служить во дворце. Дзидзю должен был постоянно находиться при императоре, опекать его, следить за исполнением его желаний, наблюдать за точным следованием этикету. Нередко дзидзю имел также должность в Государственном совете, являясь советником министра (дайнагоном или тюнагоном) или государственным советником (санги).

Ведомство дворцовых служб имело в своем подчинении шесть управлений (рё или цукаса) и Службу срединных покоев (Тюгусики).

Начальниками управлений (то) назначались чиновники Пятого ранга. Главой Службы срединных покоев (дайбу) был чиновник Четвертого ранга.

2. Церемониальное ведомство (Сикибусё, Нори-но цукаса) – ведало проведением всех дворцовых церемоний и их подготовкой, занималось вопросами образования и контролировало деятельность гражданских чиновников.

Главой ведомства мог быть только принц крови не ниже Четвертого ранга. Глава ведомства (сикибукё) имел в своем распоряжении двух помощников, назначаемых из числа чиновников Пятого ранга. Старший помощник обычно являлся наставником императора.

Стр. 60, 61.

Восемь ведомств (табл. 2)

Стр. 62

Церемониальному ведомству подчинялась Палата наук и образования (Дайгакурё), непосредственно занимавшаяся подготовкой и обучением государственных чиновников. Глава Палаты наук (то) обычно определял порядок проведения больших праздников, руководил их подготовкой.

3. Ведомство упорядочения и установлений (Дзибусё, Осамуру-цукаса) – занималось различными тяжбами, ведало вопросами родословных, в семьях выше Пятого ранга разрешало споры о наследстве, браках, об установлении старшинства среди членов рода, руководило проведением похорон, подготовкой к государственным дням скорби, ведало монастырями и приемом иностранных послов.

Главой ведомства (дзибукё) могло быть лицо не ниже Четвертого ранга.

Ведомству подчинялось три управления, начальниками которых (то) назначались чиновники Пятого ранга.

Музыкальная палата (Гагакурё) – осуществляла подготовку танцоров и музыкантов для дворцовых празднеств, занималась обучением юношей из аристократических семейств танцам, пению и музыке.

Палата посольств и монастырей (Гэмбарё) – занималась отправлением послов в другие страны и приемом чужеземных посольств, ведала делами монастырей.

Управление императорских гробниц (Сёрёрё) – ведало организацией похорон для членов императорского семейства, осуществляло контроль над состоянием гробниц.

4. Налоговое ведомство (Мимбусё) – ведало учетом населения, сбором налогов и назначением трудовых повинностей.

Главой ведомства (мимбукё) могло быть лицо не ниже Четвертого ранга.

Ведомству подчинялись два управления: Управление финансов (Кадзуэ-но цукаса), ведавшее учетом населения и контролировавшее финансовое состояние страны, и Налоговое управление (Тикара-но цукаса), ведавшее непосредственным сбором налогов и назначением трудовых повинностей.

Начальниками управлений (то) назначались чиновники Пятого ранга.

5. Военное ведомство (Хёбусё, Цувамоно-но цукаса) – занималось обучением воинов, подготовкой и формированием военных отрядов, ведало военной амуницией, конюшнями и пр.

Главой ведомства (хёбукё) назначался принц крови не ниже Четвертого ранга.

Военному ведомству первоначально подчинялось пять управлений: кавалерийское, строительное, военно-музыкальное, флота, охотничье. Позже управления были частично объединены, частично ликвидированы, и в непосредственном подчинении Военного ведомства осталось только одно Отделение надзора за охраной дворцовых ворот (Хаято-но цукаса), которое контролировало деятельность дворцовой охраны.

Главой Отделения надзора (ками) был чиновник Шестого ранга.

6. Судебное ведомство (Гёбусё) – занималось рассмотрением прошений и назначением наказаний за провинности.

Главой ведомства (гёбукё) могло быть лицо не ниже Четвертого ранга.

Стр. 63

Ведомству подчинялось Отделение тюрем (Хитоя-но цукаса), ведавшее вопросами содержания заключенных.

Глава Отделения (ками) назначался из числа чиновников Шестого ранга.

7. Ведомство по делам казны (Оокурасё) – учитывало и распределяло поступавшие из провинции доходы, устанавливало цены, ведало ранением золота, серебра, драгоценных камней.

Главой ведомства (окуракё) назначалось лицо не ниже Четвертого ранга.

Сначала ведомство имело в своем распоряжении пять управлений: металлической утвари, лаковых изделий, швейное, ткачества, дворцового убранства. Затем управления объединились или были ликвидированы, и осталось одно Отделение ткачества (Орибэ-но цукаса), глава которого (ками) имел, как правило, Шестой ранг.

8. Ведомство внутридворцовых дел (Кунайсё) – ведало всеми службами, связанными с внутренней жизнью дворца.

Глава ведомства (кунайкё) имел обычно Четвертый ранг.

Ведомству подчинялись: Служба императорских трапез (Дайдзэн-сики) во главе с дайбу, который назначался из чиновников Пятого разряда; пять управлений (рё или цукаса) во главе с то, назначавшимися из чиновников Пятого ранга, и пять отделений (цукаса) во главе с сё, имевшими, как правило, Шестой ранг.