Текст книги "Боевые пловцы"

Автор книги: Мур Дон

Соавторы: Френсис Фэйн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Вскоре Андерсен и Кауфман ходили по изрытому минометным огнем побережью, где в мелких песчаных воронках залегла и окопалась морская пехота. Андерсен размечал места будущих складов. Когда от близко разрывавшейся мины или снаряда его осыпало песком, он спокойно отряхивался, как будто над ним подшучивали расшалившиеся дети. Кауфман, который в опасные минуты ложился на землю и вообще принимал меры предосторожности, предостерег Андерсена, но последний ответил: «Японцы не могут задеть меня. Если бы они могли, то давно бы уже это сделали. Им предоставлялось столько удобных случаев».

И действительно, Андерсен оставался невредим. Ко второй половине дня у него уже был командный пункт – мелкая воронка с отлогими стенками, вырытая на первой террасе. Там к нему присоединились другие офицеры из команд подрывников.

В первый и второй дни операции подрывать еще было нечего. Но к началу третьего дня в результате сильного морского прибоя и огня противника побережье оказалось основательно захламленным поврежденными десантными катерами, транспортерами и даже понтонами с разрушающегося танко-десантного корабля, которые течением снесло в сторону, а волнами прибоя выбросило на и без того уже загроможденный берег. В 8 часов утра 21 февраля боевые пловцы трех команд наполнили до отказа свои десантные катера взрывчаткой и отправились на берег, куда время от времени все еще залетали японские снаряды и мины. Из установленных на участке 14 громкоговорителей раздавались оглушительные звуки распоряжений Андерсена и его помощников.

Подрывники могли уничтожать лишь деревянные десантные катера, закладывая под них небольшие заряды. Подрывать разбитые транспортеры и грузовики нельзя было потому, что, во-первых, металлические обломки могли поражать морскую пехоту, а во-вторых, поврежденные машины впоследствии можно было вывезти для ремонта. Каждый раз, как пловцы заканчивали подготовку к подрыву той или иной группы деревянных объектов, им приходилось затрачивать много усилий на то, чтобы удалить из опасной зоны взрыва окопавшихся там пехотинцев и работающих снабженцев.

Поврежденные машины пришлось убрать с побережья позднее. По самому южному участку высадки войск, ближайшему к горе Сурибачи, японцы вели столь сильный огонь, что командование приказало оставить этот участок до тех пор, пока окончательно не будут подавлены укрытые в горном склоне орудия противника. По радио была передана лаконическая команда: «Войскам временно отойти с южного участка. Подрывные работы на нем продолжать».

Работы по расчистке путей на побережье прибавлялось с каждым часом. Нужно было снабжать морскую пехоту, которая вела бои в северном и южном направлениях. Пока все 3 команды очищали восточное побережье, Андерсен попросил обследовать участки на западе, так как морская пехота уже прорвалась туда через узкую часть острова, отрезав гору Сурибачи, и как будто бы прочно удерживала часть прибрежной полосы.

На двух катерах пловцы во главе с Кауфманом отправились на разведку. Когда они приближались к побережью, морские пехотинцы помахали им с верхней террасы в знак приветствия. Пловцы с катеров ответили тем же. Было выяснено, что прибой несильный и что, хотя глубины на подходах к западному берегу меньше, чем на подходах к восточному, все же участки там могут быть использованы. Неожиданно послышалась стрельба. Пулеметные очереди вспороли воду недалеко от катеров. Пловцы стали изо всех сил кричать, чтобы морская пехота не стреляла по ним, и пулеметы на берегу замолчали.

Кауфман начал раздеваться, чтобы приблизиться к берегу вплавь. Внезапно на воде показались всплески, на этот раз более крупного размера. Катера обстреливали из минометов. Одна мина взорвалась под кормой одного катера и так подбросила его, что обнажились гребные винты. Радисты катеров передавали на берег проклятия, требуя прекратить огонь. Позднее они узнали, что по ним, как в первом, так и во втором случае, стреляли японцы. В этом районе все еще оставалось много японских дотов. Таким образом, разведка установила, что западные участки побережья можно использовать для доставки снабжения, когда там будут полностью подавлены огневые точки противника.

Утром 23 февраля десантники радостными возгласами приветствовали появление американского флага на вершине горы Сурибачи. Водружение там американского флага предвещало скорое очищение от противника горных пещер, огонь из которых все дни беспокоил подрывников, хотя никто не пострадал от него.

С борта флагманского корабля за процедурой водружения флага с волнением наблюдал военно-морской министр США Джеймс Форрестол. Когда окончательно выяснилось, что десантная операция прошла успешно, он прислал приветствие командам боевых пловцов, в котором говорилось: «Поздравляю и выражаю беспредельное восхищение доблестными и умелыми действиями личного состава команд подводных подрывных работ, которые обеспечили возможность высадки десантов».

Последующие 5 дней подрывники неустанно трудились. Они убрали свыше 100 поврежденных катеров, обезвредили 60 зарытых в песке мин и, кроме того, некоторое число мин-сюрпризов. В результате стало возможным бесперебойно доставлять на остров все виды снабжения и эвакуировать раненых. Бои на острове Иводзима продолжались два месяца, и американцы потеряли убитыми и ранеными свыше 20 000 человек. Боевые пловцы за 9 дней расчистили участки для высадки десантов, несмотря на шторм и огонь противника. Теперь, после краткого отдыха на острове Улити, им предстояло действовать у последнего морского оплота японцев – острова Окинава.

Глава 15.
Тысяча боевых пловцов

Головной отряд американских сил, которым надлежало овладеть островом Окинава – ключом к самой Японии, – состоял из тысячи пловцов. Число команд подводных подрывных работ к тому времени значительно возросло.

Теперь капитан 1 ранга Хэнлон со своего флагманского корабля руководил действиями 10 команд по 100 пловцов в каждой. Команды размещались на 14 быстроходных транспортах. Кроме того, в распоряжении Хэнлона находилось 20 эскадренных миноносцев и канонерских лодок, предназначенных для оказания пловцам огневой поддержки.

Оперативный приказ Хэнлона о порядке действий боевых пловцов на острове Окинава является образцом тщательного планирования. В нем предусмотрены наилучшие способы оказания поддержки. Благодаря этому приказу сохранено много жизней, и еще до настоящего времени им пользуются в качестве руководства при обучении команд подводных подрывных работ.

Окинава находится всего в 350 милях южнее острова Кюсю, который являлся основным районом японской военной промышленности и следующим за Окинавой объектом действий военно-морских сил США. Приблизившись к Окинаве, чтобы остаться там всерьез и надолго, американский флот начал систематическую бомбардировку этих «ворот японской метрополии».

Окинава – гористый остров протяжением 58 миль. Его оборонял гарнизон численностью 100 000 человек, готовых стоять насмерть. Американские сухопутные силы, доставленные вначале на войсковых транспортах, включали 5 пехотных дивизий и 3 дивизии морской пехоты. В целом же американские войска, которым предстояло сражаться на острове, насчитывали свыше 450 000 человек. Начало высадки десантов было назначено на 1 апреля 1945 года.

За несколько дней до этого командование японского флота отправило на Окинаву специально отобранных добровольцев – водителей взрывающихся катеров. Подобно летчикам камикадзэ, они заранее обрекали себя на смерть, так как гибли при взрыве, когда катер ударялся о борт вражеского корабля.

При помощи таких, заполненных взрывчаткой катеров японцы намеревались внезапно атаковать и уничтожить американский флот, не дав ему начать решающее сражение.

Американское командование нарушило планы японцев, захватив расположенные в 18 милях от Окинавы небольшие острова Керама. Там было обнаружено и уничтожено около 400 укрытых в пещерах взрывающихся катеров.

Флотилия транспортов с командами подрывников прибыла в район южнее островов Керама рано утром 25 марта, то есть за 7 суток до начала высадки десантов на Окинаве. Штаб Хэнлона находился на борту «Гилмера». На отдельном специально переоборудованном старом, эскадренном миноносце хранилась взрывчатка.

Корабли с командами подрывников входили в состав группы поддержки амфибийного соединения. Эту группу возглавлял адмирал Блэнди. Она состояла из старых линейных кораблей, эскортных авианосцев, крейсеров, эскадренных миноносцев, канонерских лодок и минометных кораблей.

Западнее островов Керама японцы наставили так много мин, что тральщики не успели окончить траление в срок, и из-за этого пловцы отправились на разведку с двадцатиминутным опозданием. Они спешили попасть в центр группы островов, чтобы наверстать упущенное время. Огневая поддержка была организована превосходно. Когда пловцы приближались вплавь к одному из островков, на берег выбежала лошадь. Напуганная орудийной стрельбой, она стала неистово метаться в разные стороны. Артиллеристы перенесли огонь, чтобы не задеть обезумевшее от страха животное.

Немногочисленные огневые точки японцев на островках были в основном подавлены. Исключением явился только один островок, у берега которого еще необстрелянная 19-я команда попала под минометный огонь. Но пловцы упорно продолжали плыть вперед, и скоро сильный огонь с канонерских лодок и эскадренных миноносцев заставил замолчать японские минометы.

В тот день на островках было обследовано восемь песчаных пляжей. Чтобы не создавалось путаницы при высадке десантов, пляжам дали условные наименования: «Зеленая зебра», «Фиолетовая зебра», «Янтарная зебра», «Оранжевая зебра», «Пурпурная зебра», «Красная зебра», «Желтая зебра» и «Голубая зебра».

Офицеры команд донесли, что десантные катера смогут подойти ко всем обследованным береговым участкам, за исключением двух самых западных, где необходимо использовать плавающие транспортеры. Из-за этого пришлось внести некоторое изменение в плане. Первоначально предполагалось высадить десанты на всех островках на следующее утро. Теперь же было решено произвести высадку на двух западных островках на сутки позднее, когда прибудут танко-десантные корабли с плавающими транспортерами.

Утром 26 марта прибыл отряд кораблей и транспортов контр-адмирала И. Н. Кайлэнда, доставивший 77-ю пехотную дивизию, а также остальные 6 команд подводных подрывных работ на 10 транспортах. Эти команды возглавлялись капитаном 1 ранга Р. Уильямсом. С этого времени Уильямс стал первым помощником Хэнлона в деле руководства командами подрывников.

На рассвете того же дня 8 японских самолетов камикадзэ атаковали американские корабли. Такое начало не предвещало ничего хорошего. Один эскадренный миноносец получил серьезные повреждения, но атаковавший его самолет был сбит и упал так близко от транспорта «Кнудсон», что 2 человека из экипажа корабля были ранены. Через 15 минут один самолет пронесся над транспортом «Гилмер». Он задел крылом надстройки и разбил ящик со снарядами. При этом убило 1 и ранило 3 человек. Сам же самолет рухнул в воду. Затем были подбиты еще 2 самолета.

Атака камикадзэ не отсрочила неизбежное падение островов Керама. В 7 часов 30 минут, точно в соответствии с графиком, десантные катера направились с войсками первого эшелона на 5 участков высадки. Офицеры боевых пловцов следовали с ними, показывая путь. Лишь отдельные японские снайперы пытались оказать сопротивление десантникам. Команда Хочули подорвала затонувшее судно, которое преграждало один из подходов, а затем вышла на берег, следуя непосредственно за десантниками, и при помощи взрывчатки разрушила на одном из островков стенку набережной, чтобы грузовики амфибий смогли въезжать на берег и доставлять предметы снабжения. Другая команда вышла на один из участков и при помощи взрывчатки проделала в лесной чаще проход в глубь суши.

Когда на следующий день прибыли плавающие транспортеры, войска оккупировали и 2 западных островка. Острова Керама стали оплотом американцев. Внутренний рейд был огражден противолодочными сетями. Экипажи всех американских кораблей и судов во время стоянок в районе Окинавы тщательно следили, не приближаются ли по воде или под водой какие-нибудь камикадзэ со своим смертоносным грузом. Сторожевое охранение, состоявшее из канонерских лодок, было усилено одним крейсером и одним эскадренным миноносцем с их прожекторами и более тяжелыми орудиями.

Теперь боевым пловцам надлежало приступить к выполнению следующего задания. Между островами Керама и Окинава находилась небольшая группа островков Кэйсэ. Восточный островок этой группы требовалось занять для того, чтобы создать на нем позиции тяжелых орудий и обстреливать участки на западном побережье Окинавы, где предполагалось высадить десанты, а также укрепления японцев, отстоявшие на 8 миль дальше к востоку. Однако вокруг этих островков было так много японских мин, что в течение целого дня тральщики расчищали подходы для канонерских лодок. Боевые пловцы получили в это время возможность отдохнуть.

В ночь на 28 марта разведчики морской пехоты произвели рейд на островки, где не встретили ни малейшего сопротивления противника.

После этого пловцы из 19-й команды, еще не имевшие боевого опыта, решили показать новые образцы разведывательной тактики. Намереваясь разведать островок Камияма, самый восточный в группе Кэйсэ, они добрались до него в резиновой лодке и вышли на берег, чтобы затем отправиться обратно вплавь и по пути обследовать риф и измерить глубины. Однако их план потерпел неудачу.

Когда в предшествующую ночь на берег выходили разведчики морской пехоты, японские снайперы скрывались в холмах и не стреляли. Теперь же они открыли огонь, который не давал возможности передвигаться боевым пловцам, находившимся на берегу, а также создавал опасность для тех, кто остался в лодке за рифами.

На этот раз пловцы были вооружены лучше, чем обычно. Кроме ножей, у одного имелся карабин, а младший лейтенант У. Каллен захватил с собой свой автомат. Из этого оружия они и открыли ответный огонь по японским стрелкам, чтобы отвлечь их внимание. В результате пловцы, находившиеся в лодке, смогли выйти из зоны обстрела, но Каллен был одновременно ранен в правую руку и в ногу. Тогда младший лейтенант Р. Киллоу схватил выпавший из рук Каллена автомат, приказал пловцам перенести раненого на риф, а сам устремился вперед, стреляя по укрывшимся японским снайперам. Прячась то за скалу, то за дерево, Киллоу выпускал пулю за пулей. Японцы попытались покончить с ним при помощи ручных гранат, но безуспешно. Когда его товарищи оказались в безопасности за рифом, Киллоу бросился в воду и под обстрелом уплыл от берега.

За доблесть Киллоу получил орден «Серебряной звезды», а 19-й команде в целом было сделано строгое предупреждение о том, что на берегу она не должна заходить выше линии максимального прилива. Для действий за пределами этой линии имелись другие, лучше вооруженные и специально обученные люди.

На другом островке группы Кэйсэ 13-я команда также попала под огонь, несмотря на весь свой боевой опыт.

Но это был огонь совсем иного рода. Пловцы этой команды подготовляли взрыв, чтобы сделать проход в рифе и песчаной косе для транспорта с тяжелым радиолокационным оборудованием, предназначенным для заблаговременного обнаружения приближающихся самолетов камикадзэ. В это время 3 американских самолета, приняв по ошибке своих пловцов за японских подрывников, сбросили на них бомбы и обстреляли из пулеметов. К счастью, при первом заходе летчики промахнулись. После этого по радио были переданы предупреждения и ругательства в столь сильных выражениях, что самолеты поспешно удалились. Никто из пловцов не пострадал, и они продолжали выполнять свое задание.

Пока 2 команды прокладывали пути к островам Кэйсэ, остальные 6 команд готовились к участию в основной операции. Таким образом, у Окинавы сконцентрировалось 8 команд подводных подрывных работ – больше, чем накануне высадки десанта на остров Лейте. На Окинаве подрывникам предстояло выполнить более трудную задачу, так как вдоль рифов перед пунктами, намеченными для высадки десантов, тянулись линии сооруженных японцами заграждений.

Здесь командам подрывников также пришлось ждать целые сутки, прежде чем тральщики смогли завершить свою работу. В конечном счете было протралено и очищено от донных и якорных мин более 3000 квадратных миль. Ни одна другая операция в Тихом океане не потребовала столь большого объема работы тральщиков. И все же 5 кораблей подорвались на минах и затонули или получили серьезные повреждения.

Утром 29 марта 3 команды обследовали намеченные для высадки участки на юго-западном берегу Окинавы. Опытным пловцам 7-й команды достался опасный участок напротив города Хагуси, где река Биси впадает в море, проходя через риф. В утесах вдоль реки было множество пещер и могильных склепов, представлявших идеальные укрытия для японских орудий и стрелков. Эти «могильные склепы», вызывавшие особые опасения, были специально отмечены на картах. Артиллеристам предлагалось уделить им первоочередное внимание.

Две другие команды состояли из новичков в области подводных подрывных работ, хотя все входившие в них офицеры и рядовые до зачисления в эти команды несли боевую службу в различных районах Тихого океана. Это были добровольцы, изъявившие желание стать боевыми пловцами, когда адмирал Тэрнер дал указание направлять моряков из флота для обучения на базе в Мауи и последующего зачисления в команды подводных подрывных работ. 16-ю команду возглавлял старший лейтенант Э. Митчелл, ранее служивший во флоте. Начальником 17-й команды был ветеран подводных подрывных работ, старший лейтенант А. Даунз, который во время десантных операций на Гуаме и Лейте входил в состав 4-й команды.

17-я команда получила боевое крещение 28 марта, находясь на борту своего транспорта «Кросли». На заре 2 японских пикирующих бомбардировщика напали на транспорты, находившиеся в районе островов Керама. Один самолет прорвался через заградительный зенитный огонь и спикировал на «Кросли», но тот успел сделать резкий поворот и самолет рухнул в воду в 25  мот борта переполненного взрывчаткой корабля.

С утра 29 марта камикадзэ не появлялись. Линейные корабли курсировали в 3 милях от берега Окинавы, где было намечено провести разведку. Несколько ближе находились крейсера. И те и другие были готовы подавить японские береговые батареи тяжелых орудий. На расстоянии 1 мили от берега патрулировали 6 эскадренных миноносцев. Они обстреливали побережье 127– мми 40– ммснарядами. С дистанции 0,5 мили канонерские лодки вели огонь по участкам к северу от реки из скорострельных 40– мми 20– ммпушек, а также из минометов.

Двенадцать десантных катеров с боевыми пловцами прошли полным ходом мимо эскадренных миноносцев и канонерских лодок в восточном направлении. Гул канонады почти оглушил пловцов. Впереди находился скрытый под водой риф. Об этом говорили ряды столбов, частично выступавших из воды. Было время прилива.

Десантные катера достигли намеченного рубежа и спустили в холодную воду боевых пловцов, которые тотчас же начали энергично продвигаться вперед, стараясь согреться: температура воды была 15 °C, а им предстояло плавать не менее часа. Направляясь к краю рифа и по пути измеряя глубины, каждый пловец знал, что сзади его прикрывает тысяча орудий. Неудивительно, что засевшие в дотах и пещерах японцы ограничивались лишь отдельными винтовочными выстрелами. Несколько выстрелов по пловцам было произведено также из минометов, расположенных недалеко от устья реки.

Выполняя указания Кауфмана, пловцы обследовали подходы, приближаясь к берегу развернутой цепочкой. Над рифом они измеряли глубины через каждые 20  м.

В одном месте на рифе имелось заграждение в виде деревянных столбов толщиной от 15 до 30  см,прочно вбитых в коралловые расщелины. Столбы выше роста человека были расположены в шахматном порядке на расстоянии 1,8–3,0  мдруг от друга, но колючей проволоки между ними не было. Ни у столбов, ни вообще на рифе пловцы не обнаружили никаких мин. Обследовав риф, они продвинулись к берегу на 45  м,а затем повернули назад. Продрогшие и крайне утомленные пловцы благополучно добрались до своих катеров, где, закутавшись в теплые одеяла и выпив обычную для возвращающихся после боевого заплыва порцию коньяку и кофе, отогрелись и пришли в себя.

Во второй половине того же дня, в 15 часов 30 минут, 3 другие команды произвели разведку участков побережья южнее устья реки Биси. Обследовать наиболее опасные из них поручили опытным пловцам 4-й команды капитан-лейтенанта Карберри.

Следующие участки достались 21-й команде, состоявшей из новичков; команду возглавлял старший лейтенант Э. Клейтон, один из немногих кадровых офицеров флота, перешедших на службу в команды подрывников. Еще до войны, будучи рядовым водолазом, Клейтон получил орден «Военно-морской крест» за работу по подъему затонувшей подводной лодки «Скуолус». Тогда же его произвели в офицеры. Он командовал морским отрядом подрывников при высадке союзных войск в Нормандии и южной Франции.

Утром 30 марта наблюдатели и радиолокаторщики транспорта «Банч» одновременно доложили о том, что на расстоянии 1 мили замечен небольшой катер. На кораблях была объявлена боевая тревога, и пловцы заняли посты у крупнокалиберных пулеметов (они становились пулеметчиками, если не выполняли своих прямых обязанностей).

Вскоре стало ясно, что это японский катер камикадзэ. С транспорта немедленно открыли огонь из пулеметов и 20– мми 40– ммпушек. В результате прямого попадания снаряда катер взорвался и разлетелся на куски в 450  мот транспорта.

Через 20 минут заметили второй такой катер, несущийся полным ходом прямо на «Банч». Пулеметчики транспорта поразили его своим огнем, и катер остановился. Японцы немедленно выбросили в воду взрывчатку, а затем и сами выпрыгнули за борт. С транспорта «Банч» уже начали спускать один из десантных катеров, чтобы захватить их в плен, но в это время подошел эскадренный миноносец и огнем своих 127– мморудий уничтожил катер и плававших вокруг него японцев. Эти 2 катера, очевидно, прибыли с маленького островка группы Керама, который пехота еще не успела очистить от противника.

11-я команда, отправленная с двумя другими в разведку, принимала участие в боевых действиях впервые. Ее возглавлял старший лейтенант Л. Стэйтс. Заместителем Стэйтса был опытный подрывник, главстаршина Р. Уэллс.

11-я команда вела разведку во второй половине дня во время отлива. Теперь риф почти полностью выступал над водой. Небольшие волны прибоя набегали на его выгнутый в сторону моря край. Пловцы измеряли глубины, пока добирались до рифа, а затем надобность в этом отпала, так как они могли видеть все впадины и все коралловые выступы на его поверхности на расстоянии 250–350  м.Благодаря огневой поддержке с кораблей, а также четко спланированным действиям самолета с авианосца противник не проявлял активности, ограничиваясь отдельными винтовочными выстрелами по пловцам.

Разведка прошла успешно и почти без всяких происшествий. В последнюю минуту было решено обследовать дополнительный участок. Младший лейтенант Джеймсон и еще один пловец из 11-й команды спустились в море из своего катера и поплыли на риф. Перед уходом в разведку Джеймсон не смазался жиром, а вместо стандартной круглой маски одел только очки для плавания. Черные обвислые усы делали его похожим на азиатского божка. Когда, окончив обследование рифа, он возвращался обратно, то увидел другого офицера, плывущего ему навстречу. В знак приветствия Джеймсон помахал ему рукой, но тот, приняв его за японца, поспешно нырнул, проплыл большое расстояние под водой, а затем, вынырнув, с необычайной резвостью поплыл к своему катеру.

После разведки офицеры команд доложили, что на каждом участке есть возможность высадить десанты, хотя при этом нужно будет обходить отмеченные пловцами места, где край рифа имеет выступы или впадины. Начальники команд полагали, что в условиях прилива плавающие транспортеры смогут преодолеть заграждения, то есть деревянные столбики, но что более рационально уничтожить заграждения, поручив это пловцам, на что им потребуется всего 2 часа. Командование одобрило предложение. На другой день команды подводных подрывных работ должны были выполнить это задание.

В то время как 6 команд разведывали участки на западном берегу Окинавы, 2 другие команды делали то же самое на юго-восточном берегу. Они проводили разведку в широком масштабе, хотя фактически это был лишь ложный маневр, чтобы заставить японское командование рассредоточить силы, так как высадка десантов на юго-востоке острова не планировалась.

Ложную разведку вели во второй половине дня 14-я и 12-я команды. Она прошла безукоризненно и без происшествий. Пловцы добрались до рифов, причем по 2 пловца на каждом юго-восточном участке измеряли глубины. Через их головы вели огонь линейные корабли, крейсера, эскадренные миноносцы, канонерские лодки и минометные корабли. Огонь противника был слишком слаб, чтобы причинить какой-либо вред. Все пловцы возвратились благополучно в назначенное время, составили карту рифа и донесли, что никаких заграждений на этих участках не имеется.

В ту ночь были подготовлены заряды взрывчатки и детонаторы. 7-я команда приготовила 100 зарядов Хагенсена. В основном предстояло использовать подрывные шашки из тетрила, завернутые в водонепроницаемую коричневую бумагу. Из старых резиновых трубок нарезали достаточной длины куски, для того чтобы прикреплять ими заряды к столбам.

С наступлением утра все 8 команд отправились на рифы. Пловцы 12-й и 14-й команд поплыли к юго-восточным рифам и заложили там заряды взрывчатки, хотя в том районе высаживать десанты не предполагалось. Длинная полоса рифа была взорвана. Демонстративные действия оказались настолько убедительными, что токийское радио сообщило о намерении американцев высадить десанты и на восточном и на западном берегах Окинавы.

Напротив действительных участков высадки в 3 милях от берега были спущены в море десантные катера шести команд. Именно в этот момент из устья реки вышел взрывающийся японский катер и ринулся прямо к крейсерам. Но, прежде чем этот камикадзэ успел выйти за риф, корабельная артиллерия уничтожила его: на поверхности воды остались лишь мелкие обломки.

Двадцать четыре катера с боевыми пловцами полным ходом прошли мимо эскадренных миноносцев, направляясь к рифу. Снаряды с кораблей со свистом проносились над ними. Грохот канонады оглушал людей. Пройдя через строй канонерских лодок, катера развернулись и пошли вдоль рифа. Боевые пловцы начали парами выпрыгивать в воду с каждого катера через обращенный в сторону моря борт, в то время как через другой борт бросали в воду пачки взрывчатки. Отдельные заряды и круги пентритового детонирующего шнура были упакованы в брезентовые мешки, снабженные поплавками. Их связывали по нескольку штук, оставляя свободный конец штерта. Каждый пловец брался за этот конец и тянул связку зарядов за собой к рифу, местонахождение которого легко определялось по торчащим из воды верхушкам столбов. Подрывники старались не опоздать, так как уже начинался отлив.

7-я, 11-я, 16-я и 17-я команды действовали на участках к северу от реки, где столбов было больше всего, а 4-я и 21-я команды на непосредственно прилегающих к реке южных участках. На самых южных участках никаких препятствий к продвижению, казалось, не было, хотя простиравшаяся между рифом и берегом мелководная лагуна доставила впоследствии неприятности десантным войскам.

Когда подрывники начали работу, глубина на рифе была 1,0–1,5  м,и им приходилось погружаться в воду, чтобы прикреплять заряды взрывчатки к основаниям столбов. Часть пловцов занималась тем, что соединяла все заложенные на участке заряды пентритовым детонирующим шнуром.

Один из подрывников был ранен осколком снаряда, разорвавшегося недалеко от того места, где он работал. Пловец 16-й команды Ф. Линч считался пропавшим после того дня без вести. Его труп нашли у берега лишь после высадки десантов: голова его была пробита пулей.

Предполагалось, что установка подрывных зарядов займет 1 час, после чего можно будет производить взрыв. Но на некоторых участках потребовалось гораздо больше времени. К концу работы, когда уже можно было плыть обратно, некоторые подрывники в результате длительного пребывания в холодной воде сильно страдали от судорог. На борту катеров, завернувшись в одеяла и проглотив порцию коньяку, они согрелись, и судороги прошли. Пловец 11-й команды Хиггинса, находясь еще в воде, почувствовал спазмы в желудке, но приписал это тому, что наглотался морской воды. Все же он окончил свою работу, после чего его товарищи помогли ему добраться до катера. Когда на катере он отказался от своей порции коньяку, все поняли, что пловец действительно болен. Через час его пришлось срочно оперировать: у него оказался аппендицит.

Последними удалялись с рифа пловцы (по 2 от каждой команды), которым было поручено поставить в боевое положение взрыватели. Они дождались сигнала, означающего, что никто из других пловцов не задержался в опасной зоне, и сделали последние приготовления. Затем прогремели взрывы, над рифом взметнулись тысячи обломков. Когда все улеглось, путь на берег был открыт.

На участке 4-й команды 2 пловца поставили в боевое положение взрыватели и бросились в море. Но взрыва не последовало. Через 20 минут они возвратились и заменили взрыватели. На этот раз все оказалось в порядке: столбы взлетели на воздух.

В районе, который назывался «Голубой пляж», 16-я команда потеряла ориентировку и вышла на риф на 250  мсевернее. Кроме того, при первой попытке произвести взрыв взорвался лишь детонирующий шнур со звуком, напоминающим удар длинного бича по воде. При второй попытке взорвалась лишь часть зарядов. В результате некоторое количество столбов на «Голубом пляже» уцелело.

Из-за неполадок на участке 16-й команды задержались и 2 пловца 7-й команды, так как им не давали сигнала производить взрыв. Они остались на рифе одни. Уровень воды понижался, японские снайперы вели огонь. Пловцы укрылись за столбами, к которым были прикреплены заряды, и занялись подсчетом и нанесением на схему дотов и стрелковых ячеек противника. Они отправились на риф в 9 часов 30 минут и получили разрешение произвести взрыв лишь в 12 часов 15 минут. Увидев сигнал, они поставили в боевое положение взрыватель замедленного действия и уплыли прочь. Все столбы на этом участке также взлетели на воздух.