Текст книги "Дорога домой"

Автор книги: Мухтар Назарбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Мухтар Назарбаев
Дорога домой

Имена некоторых персонажей являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Глава 1. Военная академия

В связи с предстоящими в Москве олимпийскими играми в 1980 году вступительные конкурсные экзамены в академии были перенесены на одну неделю вперёд.

Поезд по уже знакомому Мурату маршруту доставил его из польской Легницы в приграничный Белорусский город-герой Брест. Оттуда на самолёте он вылетел в столицу – город-герой Москву. Получилось так, что в один день Мурат побывал сразу в двух городах героях. А уже из Москвы на пригородном электрическом поезде отправился в Кубинку, где размещалась полевая база военной академии.

Абитуриентские сборы всех факультетов прославленной академии проходили только на Кубинке. Прибывших офицеров конкурсантов, поступавших на общевойсковой факультет, разместили в полевых палатках по четыре человека в каждой. Муратбаев оказался среди всех абитуриентов самым младшим по воинскому званию. Он был среди абитуриентов единственным старшим лейтенантом, а остальные носили в большинстве погоны майоров и подполковников. Капитанов было сравнительно мало. Через неделю всех абитуриентов общевойскового факультета перевели в огромный ангар. Абитуриентов моряков, лётчиков, будущих военных журналистов, педагогов и психологов в первый же день разместили в общежитии гостиничного типа и в одноэтажных зданиях барачного типа. В бытовом отношении они оказались в наиболее выгодном положении по сравнению с общевойсковыми офицерами.

Офицеров конкурсантов от Правительственной связи КГБ СССР оказалось девять человек, а учебных мест было выделено всего четыре. Разница для поступающих в академию в 1980 году состояла в том, что если в 1979 году на четыре места прибыли только четверо конкурсантов, а в этом году на четыре места прибыли все девять офицеров. Это были те, кто не смогли прибыть на конкурс в прошлом году и за ними сохранилось право на участие в конкурсных экзаменах в текущем году. И добавились к конкурсу те офицеры, которые получили такое разрешение на 1980 год.

В среде поступающих в академию из бывших коллег пограничников Мурат встретил двоих однокурсников по Алма-Аатинскому пограничному училищу. Те поведали, что им выделено в академии десять мест и приехало поступать именно такое же количество конкурсантов пограничников. Верхнее руководство пограничными войсками решило не травмировать офицеров конкурсом. Отвлечь лучших офицеров от службы на целый месяц абитуриентских сборов в академии, а затем, объявить тем, кто не поступил на перспективную учёбу о том, что им придётся побеждёнными вернуться к прежним должностям – это в действительности травмировало бы их психологически. А это в свою очередь отрицательно сказалось бы и на их успехах в службе. К тому же, транжирить впустую финансовые расходы на не поступивших на учёбу по экзаменационному конкурсу офицеров, было делом не благодарным, да и не благородным. А вот в Правительственной связи, запустив на конкурс девять человек на четыре места, решили сделать своего рода корриду. Видимо, руководство правительственной связи не считало запланированный проигрыш на конкурсных экзаменах своих пяти офицеров обидным для них делом. А вот пограничное руководство – молодцы. Отобрали десять достойных офицеров и отправили их на десять мест учёбы в военной академии.

Один из абитуриентов, знакомый Мурату по Алма-Атинскому пограничному училищу поведал ему, что приехал поступать не по своей воле. Он рассказывал Мурату о своём сказочном житье-бытье, а точнее о сказочных условиях его службы. Так сложилось, что он два года назад попал служить начальником пограничной заставы в Прибалтийский приморский совхозный посёлок городского типа. Вообще вся Прибалтика отличалась от остальных территории Советского Союза своей схожестью с западными европейскими странами. Пригородные территории Прибалтики мало чем отличались от их центральных и областных городов. Главным отличием пригородных населённых пунктов от областных городов был их территориальный масштаб. Пригородные населённые пункты по своей территории Прибалтики были гораздо меньших размеров по сравнению с областными и центральными городами. Но по внутреннему обустройству мало чем отличались. Маленькие населённые пункты городского типа даже выигрывали своей компактностью, уютностью и не большим числом населения.

Так вот, нового начальника приморской заставы с его семьей встретили и привезли к небольшому уютному двухэтажному коттеджу с небольшим приусадебным палисадником на шести сотках земли. Приморский городок отличался чистотой, компактностью и тишиной. Всё в городке говорило о достаточно высокой современной западной цивилизации. Капитан прибыл с женой и маленькой дочкой. Сопровождавший прибывшую семью старший лейтенант, показал рукой на большой дом и объявил:

– Вот, товарищ капитан, вы будете здесь жить. Красиво, да?

– Красиво! А кто ещё кроме нас, проживает в этом доме? – спросил начальник.

Офицер, удивляясь вопросу, ответил:

– Кроме вашей семьи никто здесь не будет жить. Это по штату дом начальника заставы. Давайте пройдёмте в дом, ключи и от калитки и от дома у меня. Вот, пожалуйста, сами открывайте калитку, двери дома.

Жилище в два этажа было не только уютным, но и более чем просторным. На первом этаже разместились кухня со столовой, туалетная и ванная комнаты, кладовая, просторная прихожая, встроенные шкафы. А на втором этаже были три просторные комнаты. Особенно радовалась служебному дому жена начальника.

Всё на службе у капитана ладилось, бытовые условия у его семьи – лучше и не придумать. В городке все жители знали уважаемого начальника заставы. Капитан уже стал привыкать к частым и неожиданным подаркам и приятным сюрпризам, исходящим от руководителей рыбного совхоза. Капитан и его семья жили как сыры в достаточном количестве хорошего масла.

И вот вдруг капитану «задышали в затылок», как он сам выразился Мурату. Кому-то из сыновей вышестоящего начальства приглянулась не только должность начальника уютной заставы, но и условия жизни в данном Прибалтийском городке. Решили капитана отправить на учёбу в академию и тем самым освободить его сыромасленную должность для другого офицера. Ему ничего не оставалось, как подчиниться велению начальства и отправиться в академию на вступительные экзамены. Однако он не хотел сдаваться и потому капитан по-дружески решительно заявил Муратбаеву:

– Ничего у них не выйдет. Я на первом же экзамене завалюсь и притворюсь незнайкой. Они будут вынуждены меня отстранить от дальнейших сборов и отчислить из списка абитуриентов. Так что, не на того напали. Я вернусь назад, к себе. Я чё, дурак лишать себя и семью от такого курорта. Да я всю жизнь буду капитаном, и никто меня оттуда не сдвинет. Я уже прирос и к городку, и к двухэтажному дому, и к тем прекрасным условиям. Да и климат там волшебный. Нет, я оттуда никуда! А академия мне нафиг не нужна. Вот так!

Мурат удивлялся тому, что его товарища насильно прислали поступать в академию. Но вслух сказал:

– Вот бы нас было бы четверо на четыре места. А я вот хочу поступить. Готовился больше года.

На следующей неделе Мурат узнал, что его прибалтийский товарищ «завалил» экзамен и написал рапорт о его отчислении от экзаменационного конкурса связи с получением им неудовлетворительной оценки и от того не желанием участвовать в дальнейшем экзаменационном конкурсе и отправке его к месту последней службы.

В первые дни абитуриентских сборов приёмная комиссия академии провела медицинский осмотр всех офицеров конкурсантов. Каждый будущий слушатель военной академии должен был иметь вполне здоровое состояние своего организма. На медицинской комиссии многие абитуриенты переживали и волновались за результаты проверки. Как раз за своё здоровье Мурат нисколько не волновался, так как он был уверен в отличном результате. Так оно и было. Главный врач по окончанию проверки объявил Мурату: «Старший лейтенант, вас хоть в космонавты записывай. Молодец, здоровье у вас отменное». Но Мурату в космонавты совершенно не нужно, а вот поступить на учёбу – вот это было бы ему в самый раз.

Каждому вступительному конкурсному экзамену предшествовали одна-две преподавательские консультации. Первым вступительным экзаменом была тактика и боевая техника. На предэкзаменационной консультации Муратбаев оказался в классе за первым столом. Полковник объяснял и напоминал об основных вопросах касательно современного танка. Преподаватель перечислил основные части и узлы танка и подвёл итог. Мурат, как связист, заметил, что консультант упустил важный узел танкового оборудования, без которого в бою невозможно вести взаимодействие с другими танками и командиром. Он неуверенно поднял руку. Полковник сразу заметил это и спросил у Мурата:

– Что, вопрос? Пожалуйста!

Мурат уже пожалел о том, что поднял руку, но было поздно отступать. Он не уверенно ответил:

– Товарищ полковник, а вы упустили, как сказано в наставлении, важный узел в танке. Это связь, то есть танковая радиостанция. Без связи танк в современном бою малополезен. Извините! Я об этом читал в наставлении по устройству танка и его боевого применения.

Полковник доброжелательно улыбался. И как только Мурат закончил говорить, он похвалил его:

– Я, уже двадцать лет преподаю в академии, и никогда не упускал такой важный узел, как танковая радиостанция. Молодец! Я запомню вас старший лейтенант. И если буду принимать у вас вступительный экзамен по моей дисциплине, то я при всех объявляю, что добавлю вам один бал за знания и внимательность. Да и что тебя запоминать, я вижу ты у нас один азиат. И кажется, ты у нас один в звании старшего лейтенанта. Молодец, садись!

Другие офицеры в классе зашушукались, а один высказался вслух: «Ну, всё, поступил!», «Повезло!».

И действительно повезло, Муратбаев попал на экзамен именно уже ему знакомому полковнику. Проследовав в своей очереди в экзаменационный учебный класс, Мурат доложил о своём прибытии на вступительный экзамен двум полковникам, которые представляли собой экзаменационную комиссию академии по тактике и боевой технике. В классе было четыре отдельно стоящих стола для экзаменующихся офицеров. Преподаватель по боевой технике дружелюбно улыбался Мурату. Старший лейтенант вслух зачитал номер выбранного билета и два вопроса, изложенные в нём. А затем, с разрешения другого полковника убыл за свободный стол. По тому, как распоряжался преподаватель тактики, Муратбаев понял, что именно он является старшим на экзамене. Не прошло и пяти минут, как полковник тактик обратился к Мурату:

– Товарищ старший лейтенант!

Среди всех абитуриентов Муратбаев был старшим лейтенантом в единственном числе. Да и во всей академии среди всех абитуриентов тоже. Так что, если бы на любой территории академии кто-то окликнул бы «Товарищ старший лейтенант!», то это бесспорно относилось бы именно к Мурату. Поэтому он не сомневаясь, что обращение адресовано именно к нему, немедленно встал и принял стойку «Смирно». Полковник продолжил:

– А как так получается, что вы, старший лейтенант оказались на вступительных экзаменах в нашей академии? По условиям приёма в академию поступающий должен состоять, как минимум, на майорской должности и как исключение при особых достижениях офицера он может быть на капитанской должности. А вы, как я вижу из документов, на настоящее время состоите на должности старшего лейтенанта. Это как же так получается? Как вы сюда попали? Поясните нам, если можете.

Полковник недоумевающе смотрел на Муратбаева и ожидал пояснении старшего лейтенанта. Мурат не замедлил с этим:

– Товарищ полковник, я служу в спецвойсках, в войсках правительственной связи КГБ. У нас разрешено поступать в вашу академию с должности старшего лейтенанта. К тому же я прошёл отбор в наших войсках и как один из лучших получил право на поступление в вашу академию в этом году.

– Погодите, старший лейтенант, – остановил Мурата полковник. Затем он продолжил свои замечания:

– Это мы принимаем офицеров по нашим правилам академии, а не вы поступаете к нам по вашим особым правилам. Но ладно, не будем терять время на пустые разговоры. Мы ещё разберёмся с этим. Садитесь, продолжайте готовиться.

Через пару минут Мурат вновь услышал уже знакомый голос полковника:

– Старший лейтенант!

Муратбаев вскочил со своего места. Полковник сам подошёл к Мурату, стал всматриваться в его лицо. А затем, вернувшись на своё место, продолжил, обращаясь к Муратбаеву:

– Слушайте, я продолжаю разговор с вами о правилах поступления в нашу академию. Так вот, поступающий к нам офицер должен иметь за плечами не менее пяти лет офицерского стажа службы. Это значит, что поступающему к нам офицеру должно быть, как минимум двадцать семь лет. А я вижу, вам и двадцати пяти нет. Как вы сюда попали?

Мурат поспешил объяснить:

– Извините, товарищ полковник, мне вообще-то идёт двадцать девятый год. Я унаследовал от своего отца такую внешность. Да, Вы правы, мне по моему лицу дают гораздо меньше лет, чем на самом деле. Да вот, посмотрите в моё удостоверение на дату моего рождения, – и Мурат стал спешно расстегивать нагрудный карман форменной рубашки, чтобы достать оттуда своё офицерское удостоверение. Но полковник остановил его порыв:

– Отставить, не будем сейчас рассматривать ваш документ. Садитесь, готовьтесь.

Прошло время, отведённое на подготовку к ответам по вопросам экзаменационного билета. Билет был не сложным. Вопросы, а тем более ответы на них Мурату были хорошо знакомы. Он ответил на первый вопрос. Преподаватель по боевой технике улыбался, а другой полковник не довольно и строго смотрел на отвечавшего по вопросу билета старшего лейтенанта. Последовал дополнительный вопрос. Мурат и на него ответил без труда. Закончил ответ и на второй вопрос. Дополнительного вопроса со стороны полковников не последовало. Преподаватель по боевой технике одобрительно заключил:

– Молодец! И даже мой обещанный балл не понадобился.

Второй полковник, не снимая со своего лица строгое недовольство, добавил от себя:

– Вот именно, что молодец! Да только не он молодец, а те молодцы в кавычках, кто старшего лейтенанта так ловко провёл до самых вступительных экзаменов. По академическим правилам он никак не имеет права участвовать во вступительных экзаменах. Ну ладно, нося погоны старшего лейтенанта, состоял бы он на майорской должности, ну, хотя бы на капитанской, вопросов не было бы. А так…, – полковник развёл руками и позволил Муратбаеву убыть из помещения.

Мурат, выйдя в коридор, радовался своему успеху. Он мысленно полагал, что первая пятёрка на первом экзамене ему обеспечена. Ну, на крайний случай он загадывал оценку «хорошо». Оставалось только ждать окончания экзамена и объявления, полученных офицерами оценок.

Уже ближе к обеду группа, в которой Муратбаев сдавал экзамен, завершила первый экзаменационный процесс. Группа была построена в коридоре учебного корпуса для объявления им полученных оценок. Полковник, который был старшим в приёмной комиссии, стал зачитывать звания, фамилии и полученные ими оценки. Мурат сдавал экзамен среди первых, он заходил шестым и потому с внутренним волнением ожидал своей фамилии после пятой. Однако его фамилия не произносилась. И вот только последним зачитали его и объявили оценку «неудовлетворительно». Для Муратбаева в один миг всё рухнуло. Когда все разошлись, Мурат догнал полковника и обратился к нему:

– Товарищ полковник, так ведь я ответил на все вопросы. Почему у меня в итоге двойка. За что?

Полковник, уже на этот раз, проявляя к старшему лейтенанту дружелюбие, взял его под руку и стал пояснять ему:

– Спокойно, дружок! Ну, не надо так расстраиваться. Ты отвечал хорошо. Но я не имею права поставить тебе положительную оценку. Я скажу больше, ты заслуживаешь по знаниям отличную оценку. Но я не имею права… Понимаешь ли, я отлично знаю правила приёма в нашу академию. Поставив тебе отличную оценку, я тем самым подписываюсь в том, что я якобы не знаю наших академических правил приёма слушателей. Но ты, ни в чём не виноват. Поезжай к себе! И доложи своим начальникам, что если они отправляют тебя в академию, то пусть поставят тебя на майорскую должность, ну, хотя бы на капитанскую. А офицеры, состоящие на должностях старшего лейтенанта, не имеют права поступать в нашу академию. Поэтому я вынужден был поставить тебе неудовлетворительную оценку. Но эта плохая оценка не тебе, а твоему начальству. Так что становись на майорскую должность и приезжай к нам на следующий год. А я обещаю поставить тебе заслуженную сегодня твою отличную оценку. Я поставлю тебе отлично, если даже будешь сдавать на тройку. Слово офицера, полковника! Вот так! Ну, всё, быстрее уезжай к себе и исправляй ошибку по должности и званию.

Полковник закончил говорить и спешно удалился. Мурат стоял в растерянности, казалось, сердце перескочило в голову и стучало там молотком. Надо было что-то делать. А что делать Мурат не знал. Он пришёл в ангар, где располагались все абитуриенты общевойскового факультета. Там никого не было. Видимо все были на обеде в столовой. Он присел на свою кровать и стал прикидывать, что теперь ему делать. Но ничего не приходило на ум. Он так и просидел ещё примерно один час. Вокруг ходили другие офицеры, суетились, обменивались своими впечатлениями о первом экзаменационном дне. Муратбаев стал оглядывать вокруг себя других. Он видел много радостных лиц. Но среди них были и те, кто был далёк от радостного настроения. Мурат заметил майора, который грустно опустив голову, смотрел себе под ноги. Он, как и Мурат сидел на кровати. Не трудно было догадаться о причине его грусти. Затем Мурат визуально отыскал и другие не весёлые лица. В ангар вошёл капитан с листком бумаги. Он попросил тишины и стал зачитывать фамилии офицеров. В списке значился и Муратбаев. Объявленным офицерам обязали немедленно прибыть в штаб экзаменационной комиссии.

К штабу прибыли, кажется, более двух десятков офицеров. Вышел полковник, и вновь зачитав фамилии убедившись, что все названные присутствуют, объявил:

– Товарищи офицеры, вам, как не прошедшим отбор на первом экзамене надлежит до исхода сегодняшнего дня убыть из расположения академии. Не подчинившимся будут объявлены взыскания, которые будут направлены по месту ваших служб. Автобус академии ровно через час будет ожидать вас здесь же. Он довезёт вас до станции Кубинка. Всё! Выполняйте! Разойдись!

Мурат быстро собрался и прибыл к штабу. Да и находиться среди счастливых лиц, удачно сдавших экзамен, было гораздо тяжелее. Легче было находиться среди таких же неудачников, как и он. Действительно, все счастливые одинаково счастливы, а несчастливые одинаково несчастны.

Здесь же у штаба Мурат ближе познакомился с капитаном, который так же был готов выехать с территории академии. Вскоре подъехал автобус. Все собравшиеся покинуть академию загрузились в него и выехали к станции.

Ни Муратбаев, ни капитан по неудаче не торопились выезжать в свои воинские части. Тем более что их там так рано никто не ждал. Они решили размазать грусть водкой, а заодно и пообедать в Москве. Таким образом, они трое суток провели в столице. Мурат не знал, куда деваться от себя самого и как бороться со случившимся с ним в академии. Конечно, надо ехать в Легницу, к Мире, в часть.

Глава 2. И вновь Легница

Муратбаев, прибыв на поезде в Легницу, в тот же день отправился к начальству докладывать о своём провале в академии. Он постучался в дверь кабинета командира части подполковника Солдатова. Выждав пару секунд, вошёл и доложил командиру о своём прибытии. Как раз у Солдатова находились все его заместители. Повисло полное молчание. Подполковник даже встал со своего места, а другие смотрели на старшего лейтенанта, будто не узнавали его. Выражение лица командира не предвещало ничего хорошего. Он развёл руками, показывая тем самым, что ему ничего не понятно. А вслух спросил Муратбаева:

– Вы откуда здесь?

Мурат видел также удивление на лицах других начальников. Он ведь чётко доложил, что не поступил в академию и потому его оттуда отправили сюда в родную воинскую часть. Ему пришлось повторить свой доклад командиру, а затем добавить:

– Я на первом же экзамене ответил на все вопросы билета и на дополнительный тоже. В устной форме мне поставили отличную оценку, а в протокол внесли мне неудовлетворительную оценку. Пояснили, что старшие лейтенанты на должности старшего лейтенанта не имеют права даже участвовать в конкурсных экзаменах. Мне поставили двойку и срочно отправили обратно в свою воинскую часть. Вот так получилось.

Подполковник Солдатов недоумевал. И уже обращаясь к своему заместителю майору Чирикову, стал возмущённо выговаривать:

– Что это значит? Вы же мне доложили, что Муратбаев поступил на учёбу в академию и уже на его должность едет молодой лейтенант. Это как мне понимать?

Майор Чириков, не выражая сомнений, стал оправдываться:

– Да ведь меня так из наших кадров в Москве проинформировали. Они сказали, что Муратбаев, как перспективный офицер будет в обязательном порядке зачислен на общевойсковой факультет Ленинской академии. Что непосредственно к первому вступительному экзамену в академию выедет заместитель начальника управления кадров наших войск и обеспечит Муратбаеву успешную сдачу всех экзаменов. А после мне сказали, что мы уверенно можем исключать Муратбаева из списков части, так как на его должность уже назначен другой лейтенант. Мы соответствующим приказом исключили Муратбаева из части. Вот так! Я всё сделал, как было велено «сверху».

Солдатов тяжело опустился на своё место. Грустно глядя на Муратбаева, он объявил ему:

– Мурат, тебя нет в нашей части, ты исключён из наших списков. Ты значишься в академии. Вот так! Меня ранее информировали, что ты настойчиво и старательно готовишься к экзаменам в академии. А из Москвы сообщают, что ты гарантированно поступишь на учёбу. Так что случилось? Чего мы ещё не знаем? Доложи нам здесь всё по порядку.

Муратбаев стал по порядку докладывать о том, как успешно прошёл медицинскую комиссию в академии, как успешно и даже с перекрытием нормативов сдал зачёт по физической подготовке. И конечно, он не упустил, как заработал на консультации дополнительный бал у преподавателя, который был в составе приёмной комиссии на первом экзамене. Он рассказал, как успешно ответил на все вопросы экзаменационного билета. И о том, что его отчислили лишь потому, что в академию на конкурсные вступительные экзамены допускают только старших офицеров и как исключение – отдельных капитанов. Должность и звание старшего лейтенанта не позволили ему участвовать в конкурсе на учёбу в академии.

В кабинете командира воцарилось выжидательное молчание. Одни смотрели на Мурата, а другие – на командира. Юрий Иванович Солдатов обращаясь к своим заместителям, распорядился:

– Василь Васильевич, срочно свяжитесь со своим начальством в отделе войск и поясните все, что касается Муратбаева. Спросите у них, что нам теперь делать с Муратбаевым. Да, и забирайте его с собой в отдел. Всё, совещание окончено!

Благо штаб отдела войск в Северной группе находился в ста метрах от штаба отдельного батальона. Майор оставил Муратбаева возле штаба отдела, а сам направился к начальству. Примерно через час из здания штаба отдела вышел Чириков. Его энергичные движения показывали, что в отношении Муратбаева принято какое-то решение. Ещё на ходу майор стал говорить, обращаясь к старшему лейтенанту:

– Всё, срочно назад в Москву! По вам академия приняла совместное с нашим московским руководством положительное решение. Вам за первый экзамен поставлена хорошая оценка. Так что срочно вылетайте в академию и продолжайте сдавать экзамены. Вот так! Сегодня же на поезд в Брест, а оттуда срочно вылетайте в Москву!

Мурату пришлось разбить иллюзии начальника:

– Товарищ майор, какие экзамены? Ещё вчера прошёл второй вступительный экзамен. Я самым срочным образом попаду к завершению третьего экзамена. Кто же будет для меня, старшего лейтенанта, устраивать повторные экзамены? И как это так мне поставили хорошую оценку за первый экзамен? А вообще то, честно скажу, что я ответил на все основные и дополнительные вопросы экзамена. Полковник, возглавлявший комиссию, так и сказал мне, что я ответил на отлично и что он поставил мне двойку только по тому, что я состою не на майорской должности. Именно в этом вся причина моего отстранения от дальнейших экзаменов.

– Да, я понимаю, что ты был готов на все сто процентов. Я так же знаю, что ты целый год ходил к соседям изучать танки и другое там. И Москва была уверена в тебе. Они там потому и решили поставить на твою должность здесь другого офицера, считая, что ты двумя ногами в академии. Так это что, уже, говоришь, второй экзамен прошёл?

– Так точно, на носу уже третьи.

– Мурат, понимаешь, из-за переноса экзаменов в связи с предстоящими в Москве олимпийскими играми наше московское руководство перепутало даты сдачи вступительных экзаменов. Потому наш полковник прибыл в академию с опозданием на три дня. Я только что разговаривал с ним по ВЧ телефону. Он там сразу же встретился с генералом – главным председателем приёмной комиссии академии. В отношении тебя всё было положительно решено. Искали тебя, но не нашли. Надо было не уезжать с территории академии, было бы всё, как было запланировано.

– Товарищ майор, я не мог там оставаться. Комендант академии в тот же день выпроводил всех, кто не прошёл первый экзамен. Не мог же я нарушить приказ начальников.

– Но ладно, жди здесь, никуда не уходи, я опять к начальнику. Попробую ему разъяснить то, что ты мне сейчас рассказал по срокам экзаменов.

Мурат опять в ожидании остался на аллейке отдела войск.

На этот раз майор вышел из штаба гораздо быстрее. По его не торопливой походке было видно, что он от начальства ничего хорошего не несёт Мурату. Старший лейтенант поспешил навстречу начальнику. Майор объявил Муратбаеву:

– В общем, по тебе сделан вывод. Определили, что ты не виноват в провале экзамена. Оказывается, мне только что наш начальник сообщил из ранее известной ему информации, что в академии, принимавшие у тебя экзамен, характеризовали тебя как грамотного офицера и что, в общем-то, ты заслуживаешь по экзамену не только хорошую оценку, но и отличную. Вот так! По причине твоей не виновности в провале на экзамене, тебе разрешено выбрать новое место службы с повышением тебя по должности на одну ступень. Поздравляю, тебе светит капитанская должность. Ну, пошли ко мне, будем думать, куда тебе податься. А после твоего выбора я должен буду доложить наверх о твоём пожелании по месту выбранной службы.

Чириков уговаривал Мурата ехать в Грузию в город Рустави, где размещался отдельный полк Правительственной связи:

– Я там хорошо знаю командира полка. Я дам ему о тебе хорошую рекомендацию. А природа там великолепная. Люди добродушные. Я сам оттуда начинал службу. Думаю, что Рустави – это лучший для тебя вариант. Соглашайся!

Муратбаев не торопился с ответом. Он раздумывал об услышанном от Чирикова предложении. В итоге он согласился с предложением майора. Начальник тут же поднял телефонную трубку, набрал номер и доложил кому-то:

– Товарищ полковник, майор Чириков, я по Муратбаеву. Он изъявляет желание ехать в Рустави, в наш полк. Как, это возможно? И будет ли ему там капитанская должность?

Майор слушал, что ему говорил по телефону старший начальник. Потом возникла длительная пауза, которая длилась минут пять. После разговор вновь возобновился и вскоре закончился. Чириков объявил Мурату:

– Будем ждать! Сейчас он выйдет на Москву, и выяснить возможность твоего отъезда в Рустави на капитанскую должность.

В ожидании ответа из отдела войск, Чириков расспросил Мурата об академии. Муратбаев рассказал об увиденном там, о своих впечатлениях, о подготовке и сдаче первого экзамена. Не прошло и четверти часа, как раздался телефонный звонок. Было подтверждение, что Руставский полк имеет возможность принять старшего лейтенанта на капитанскую должность.

Мурат поспешил домой, чтобы сообщить Мире последнюю новость и узнать её мнение в отношении убытия в Рустави. А она как раз и не возражала и даже наоборот была рада увидеть новые места богатые зеленью, фруктами и овощами. Было решено, что с утра Мурат займётся в батальоне оформлением всех необходимых документов для скорого убытия к новому месту службы. У Мурата обиды за не поступление в академию немного угасли. Теперь он думал о Грузии, о Рустави, о новой должности, о предстоящей дороге.

Муратбаевы уже были готовы через пару дней загрузить контейнер с домашними вещами и отправить его в Рустави. Но неожиданно Мурата вызвали в отдел войск. Заместитель начальника политического отдела войск, с которым Мурат находился в дружеских отношениях, встретив его у себя в кабинете, радостно сообщил:

– Мурат, слушай меня! Приятная для тебя новость. Вчера вечером на меня вышел по телефону начальник политического отдела Среднеазиатского округа полковник Амриев. Знаешь такого?

– Конечно, знаю Каратая Рахметовича.

– Так вот, он, узнав каким-то образом, что ты подыскиваешь новое место службы, позвонил мне и сказал, что он готов с большим удовольствием принять тебя в Алма-Аатинский полк на капитанскую должность. Смотри как, хорошо складывается. Поедешь к себе на родину, а Амриев гарантирует капитанскую должность. Ещё неизвестно, как у тебя может сложиться в Рустави. Так что, давай-ка, переоформляйся на Алма-Ату. Ну, как, согласен?

– Николай Васильевич, конечно согласен! Здорово, что смогу оказаться в родной Алма-Ате. Думаю, и жена будет рада такому повороту.

– Ну, тогда я сейчас же звоню кадровикам и дам команду на переоформление твоих документов на Алма-Ату. Жаль, конечно, что уедешь. А сколько субботних вечеров мы с тобой провели в твоём просторном коттедже, и в квартирах Пакалюков, Затулиных. Жаль, что ты уедешь! Но, да ладно, может, ещё свидимся когда ни будь. Ведь мы все здесь временные. Мы же здесь просто в длительной служебной командировке. Скоро и мой срок выйдет, тоже поеду куда-нибудь в Союз. Давай, иди к кадровикам сдавай бумаги на Рустави и получай свою Алма-Ату.

Миру, узнавшую о переезде в Алма-Ату, переполняла радость.

Оформление документов, отправка контейнера в Алма-Ату проходили у Муратбаевых на вполне радостной ноте. Затем следовали проводы, которые проходили в несколько стадии. Вначале собирались близкие друзья, затем те же и начальники, а в последнюю очередь офицеры и прапорщики роты. Только последние проводы проходили в строго мужском коллективе, уже без жён, в городском лесу, на природе. Однако самым трогательным эпизодом в проводах был тот час, когда Мурат в день отъезда зашёл в свою уже теперь бывшую роту, чтобы попрощаться с личным составом. Роту собрали в ленинской комнате, где Мурат поблагодарил всех за службу и дал личному составу свои наказы по поддержанию в роте её лучших традиции. По инициативе ряда воинов вся рота вышла из казармы следом за Муратбаевым и сопровождала его до самого выхода. А как только все вышли из тесной лестничной клетки казармы воины подхватили Мурата и понесли на руках в сторону КПП. Мурат, уже находясь на верху толпы солдат и сержантов, запротестовал и требовал немедленно опустить его на землю. На территории находились офицеры других подразделении. От присутствия посторонних военнослужащих Мурату было вовсе неловко. Совсем рядом оказался подполковник Козин из отдела боевой подготовки отдела Северной группы войск. Он, улыбаясь, громко проговорил Мурату, находящемуся на руках у бойцов: