Текст книги "Рыжая. Я не продаюсь (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
Брюнет посмотрел на нас примерно так же, как недавно я смотрела на кучу мусора, решаясь ковырнуть её мыском.
Если бы не гримаса высокомерного отвращения, лицо мужчины можно было бы назвать привлекательным. По крайней мере, черты вполне приятные, будто скульптор-эстет поработал. Светлая фарфоровая кожа лишь усиливала ассоциации с куклой. А уж сочетание белой кожи, чёрных волос и тёмных глаз, подчёркнутых цветом мундира вовсе превращали его в настоящего красавца. И мэтр, несмотря на все свои профессиональные, годами отточенные фишки, рядом с брюнетом смотрелся дёшево и нелепо.
Мы остановились, точнее мой провожатый остановился, а я чуть не наступила ему на пятку. Кажется, присутствие брюнета для мэтра сюрприз, да ещё и неприятный. Понять бы, кто этот брюнет. Вполне возможно, что клиент, но тогда не ясно, почему его оставили топтаться в холле, а не пригласили в приёмную и не прислали ему девочек скрасить ожидание. На владельца брюнет точно не похож: хозяин бы у окна вряд ли отирался. Вот мундир интересный. В том плане, что отдалённо напоминает форму патрульных. Военный? Не угадать. Зато я начала понимать, что значит фраза: «Рожа просит кирпича». Выражение лица мужчины очень хотелось подправить. В жизни, оставшейся по ту сторону зеркала, я бы демонстративно скривилась и отвернулась. Как минимум. В новой жизни про права личности я благополучно забыла.
– Яртный кнез, моё глубочайшее почтение, – поклонился мэтр.
Как-как он его обозвал?
– Сирината Равьен заставляет себя ждать, – процедил брюнет.
– Приношу от её имени глубочайшие извинения. Мадам Ината хлопочет по всему дому. Вероятно, она уже спешит. Я разберусь в причинах задержки. Яртный кнез, рискну пригласить вас в комнату отдыха. Лёгкий завтрак, приятная компания?
– Эта, что ли? – кивнул в мою сторону кнез.
Я бы на него посмотрела, если бы он на Землю провалился, без денег и документов, зато в труселях и ночном колпаке. То же бы, небось, в конечном итоге на свалке оказался.
– О, это наш ещё не огранённый алмаз. Новенькая.
– Поторопите Равьен, – перебил брюнет начавшуюся рекламную кампанию.
– Будет исполнено, яртный кнез.
Мэтр снова низко поклонился, ухватил меня за руку и потащил за собой. Я на миг встретилась взглядом с брюнетом, получила прощальную порцию неприязни. То же мне, выискался, смотри от чувства собственной важности не лопни.
Пфф.
Умом понимаю, что мнение незнакомца, которого я вижу в первый и последний раз, не должно иметь для меня никакого значения, но всё же он меня зацепил. Обидно, чёрт возьми! Потому что его мысли отчасти с моими совпадают, потому что саму меня от Дома маман воротит. Не виновата я, что здесь оказалась! То есть ответственность с себя я не снимаю, получение метки – от и до следствие моих решений, но всё же…
Мысленно послав яртного кнеза в дальние дали, я выбросила его из головы. Не о нём надо думать, а о предстоящем знакомстве с девочками, от которых я не ждала ничего хорошего.
– Шевелись, – прошипел мэтр.
Жилая часть встретила тишиной. Я запоздало сообразила, что после рабочей ночи птички разлетелись по комнатам отсыпаться. Хорошо…
Мэтр по-прежнему тащил меня за руку. Осмотреться не получилось. Большая комната, напоминающая гостиную, очередной коридор, поворот, мы вошли в небольшое, похожее на ресепшен помещение.
– Гайда! – рявкнул мэтр.
Никто не ответил.
– Жди здесь, – рыкнул мэтр. – Пришлю Гайду, она скажет, что делать.
– Ясно.
– Ясно, мэтр Иос, – вызверился он, но, к счастью, не ударил, а вылетел вон, грохнув дверью.
Неужто на брюнета реакция? Тьфу, опять о кнезе подумалось.
Так, несколько минут свободы надо употребить с максимальной пользой. В коридор высунуться? Нет, нарываться плохая идея. Я попробовала ближайшую дверцу. Дверца поддалась, за ней оказалось просторное помещение. Справа небольшой бассейн, слава ряд душей. Я прошла вперёд, сунула нос за следующую – парилка, сейчас остывшая.
Вернувшись в холл, попробовала следующую дверь. За ней обнаружился ещё один бассейн, в отличии от предыдущего, похожего на глубокий котёл, длинный и широкий, поплавать можно вволю. За третьей дверью скрывался массажный кабинет.
Да это полноценный спа-салон. Вау!
Счёт за услуги наверняка к долгу приплюсуют…
Остальные двери попробовать не успела.
– Новенькая?
Я обернулась.
Если маман была пышнотелой жгучей красоткой несмотря на возраст, то эта женщина выглядела старой, отёкшей и уставшей. Зевнув, она коротко велела:
– Раздевайся.
– Вы Гайда? – уточнила я.
– Угу. Новенькая, ко мне на «ты».
Женщина ещё раз зевнула, закрыла входную дверь и прошлёпала к неприметной дверке, помещение за которой я обследовать не успела. За дверью оказалось подобие кладовки. На полках громоздились ровные стопки полотенец, висели на вешалках халаты. Гайда дошлёпала до кухонного уголка, достала из шкафчика здоровую лохань и потянулась к чайнику.
– Любопытная, смотри, нос бы не прищемило, – буркнула она.
Чай мне не предложат. Жаль.
– Просто не ожидала, что здесь всё так шикарно, – честно сказала я.
Целый спа ради ночных бабочек? Не верю. Слишком жирно. К тому же спа поражает не только метровым перечнем услуг, но и роскошью интерьеров.
– Так это же «Купальня роз», – хмыкнула Гайда.
– А?
– Неожиданно, да? Но всё просто. Здание огромное, не дворец, конечно, но близко. С одного входа дамы заходят красоту наводить. С другого – господа, тоже за красотой, – она хохотнула. – И невдомёк дамам, кто, кроме них, в бассейнах плещется.
Я скинула балахон, свернула, положила на пол у дивана, вернулась к женщине. Она как раз переливала заварившийся чай в безразмерную кружку.
– Что встала? В душ иди.
– Полотенце можно?
– Обойдёшься, – Гайда выдала мне дырявую простыню.
– Спасибо.
Вдогонку Гайда вручила мочалку, банку с травяным мылом, пемзу, шампунь. Долг рос на глазах, но спорить я не собиралась. Избавиться от грязи, постоять под горячими струями воды мне хотелось, так что я постаралась отрешиться от всех проблем и получать удовольствие. Так бы вечность и простояла. Увы. Допив чай, Гайда взбодрилась и погнала меня сначала на обёртывание. Щедро измазав меня буро-зелёной жижей и замотав в свежую простыню, Гайда пообещала, что через пять минут ни одного лишнего волоска на теле не останется, причём навсегда. Было бы замечательно, если бы жижа не начала сначала припекать, а потом и вовсе жечь.
– Терпи, – отрезала Гайда.
Терплю.
После купания Гайда осчастливила меня успокаивающей маской для тела и освежающей – для лица. Наконец, разрешила снова замотаться в простынку, усадила на стул и занялась волосами.
– Неужто свой цвет?
– Свой.
– Повезло тебе. Один раз тряхнуть, и половина клиентов – твои. Огоньком, наверное, будешь. Только, – она дёрнула меня за прядь, – что же волосы короткие такие?!
Длиннющие вообще-то, аж до лопаток. А клиентов оставьте себе.
– Кончики подравняем, поухаживаем, чтоб блестели и здоровыми выглядели, – кажется, Гайда увлеклась.
В итоге в общей сложности она провозилась со мной больше часа и закончила процедуры потрясающим массажем. В холл я вышла слегка ошалевшей, уткнулась взглядом в помятую, сидящую в кресле красотку, облачённую в закрытое насыщенно-зелёное платье. Девушка взаимно прошлась по мне оценивающем взглядом буркнула, практически, выплюнула:
– Новенькая.
А имя моё тут никому не интересно?
Красотка указала на брошенную на подлокотник одежду: хлопковую белоснежную сорочку, похожую на мою, только с закрытым воротом и длинными рукавами, простенькое тёмно-синие платье с голубой оторочкой и голубой пояс. На полу валялись туфли-лодочки. Я опасалась, что мне выдадут нечто в том же стиле, что и алое платье маман, но обошлось. Что у меня, что у красотки нерабочая одежда оказалась на диво целомудренной.
Я оделась. Простыню Гайда отобрала, зато выдала ещё одну банку со снадобьем для роста волос. Ну-ну. Я подобрала с пола свою сорочку и балахон – пригодятся. Наблюдающая за мной красотка скривилась и грациозно поднялась:
– Идём, новенькая. Мэтр Иос сказал, что тебя нужно накормить.
То есть девочка рассчитывала отдохнуть как все, выспаться, а её нагрузили дополнительной работой, и злость она будет выплёскивать на меня, потому что больше не на кого. Понятно, но неприятно. Впрочем, плохое настроение не помешало красотке привести меня в длинный узкий зал, почти полностью занятый обеденным столом с лавками по обеим сторонам.
– Сядь. У нас принято, что кормят всех в одно время, для тебя в первый день мэтр сделал исключение. Но если не нравится, можно столоваться в любое время за деньги.
– Запомню.
Девушка ушла в следующее помещение и вернулась с подносом, хлопнула его передо мной, приятного аппетита не пожелала, отвернулась. Я решила, что наладить отношения можно и позже, на голодный желудок общаться никакого желания, тем более мне выдали восхитительную сдобренную сухофруктами горячую кашу и мясо на тонкой пресной лепёшке.
– Не хочешь нажить проблем – не высовывайся, – вдруг сказала красотка всё так же глядя в сторону.
– В смысле?
– У тебя морда наглая. Зыркаешь, будто поубивать всех вокруг хочешь. И не таких обламывали, но… Если меня к тебе приставят окончательно, а ты проблемы начнёшь создавать…
– Лично против тебя я ничего не имею, – пожала я плечами. – Но откровенно говоря, от ситуации я не в восторге. Я собой не торгую, а меня в «птички» записали.
– Тю! Откуда ты такая неженка?
– Ты здесь по собственному желанию? – я не стала отвечать на её вопрос и задала свой.
– Поначалу – нет.
Я думала, больше она ничего не скажет, но, помолчав, девушка пояснила:
– Отец в карты проигрался. Денег у него не было. Отдал меня, – она невесело хмыкнула. – Я прям как ты нос воротила. Хотя нет, столько наглости у меня никогда не было.
Разве я наглая? По меркам мира, где женщина бесправная бессловесная вещь, наверное, да.
– Плакала я тогда, чуть с собой не покончила, – вздохнула красотка нарочито безразлично. – А теперь понимаю, что дура была. Повезло мне, что здесь оказалась. Зарабатываю, два раза в месяц домой отпускают, матери деньги даю, семья голодать перестала.
– Сочувствую.
– Чему? Тому, что у меня в семье благополучие наступило?
– Тому, что тебе пришлось собой пожертвовать.
Красотка резко обернулась, вытаращилась на меня неверяще и вдруг расхохоталась:
– Дурочка, думаешь, лучше бы меня на улице бесплатно? А знаешь, я уже предвкушаю, как тебя маман жизни будет учить.
Я лишь усмехнулась. Посмотрим. С утверждением «Не хочешь проблем – не высовывайся» я категорически не согласна. Я их не хочу, поэтому высунусь, да ещё как.
Глава 6
– Скажи, а общий завтрак уже был? – спросила я, когда девушка отнесла мой поднос обратно и вернулась.
– Недавно закончился.
Значит, «птички» уже проснулись и порхают. Тьфу. Мне бы к разговору с маман подготовиться, а не с королевами местного разлива отношения выяснять, но девушка привела меня в мельком виденную общую гостиную, и на сей раз диваны, кресла, банкетки и даже застланный ковром были оккупированы. Птицефабрика, ёж-матрёш. Светлые и тёмные, яркие и блёклые, полные и худые, высокие и миниатюрные, юные и постарше, но ни одной, которой на вид я бы дала больше тридцати. Впрочем… Я сосредоточилась на их одежде – хоть что-то полезное для себя вынесу со встречи.
Найду либо подтверждение, либо опровержение своим предположениям.
Почти у всех девочек платья были как у меня, закрытые, отличались лишь цветом основной ткани и нюансами отделки, и только у сочной фигуристой девицы наряд был такой, что прям сейчас можно к клиенту выходить. Цвет – бордовый. Маман подражаем? Видимо, «сочная» и есть тут вершина внутренней иерархической пирамиды, потому что при ней явная свита, девушки тоже полураздетые, но всё же гораздо скромнее. А ещё, только у этой группы на столике стояла ваза с фруктами и кувшин с напитком. Вино?
– А у нас, смотрю, новенькая, – подала голос одна из прихлебательниц.
– Слышали-слышали. Говорят, мэтр из жалости подобрал. Гайда едва отмыть смогла замарашку.
– А теперь видим, – вступила третья. – Что такое «достойно выглядеть» новенькая не соображает, всё своё помойное барахло с собой притащила, да ещё и в долги влезла, чтобы отрез ткани, который шёл на выброс, к рукам прибрать.
Девушки расхохотались, моя провожатая не отставала. Она даже отошла, чтобы подчеркнуть, что она не со мной.
Мда, не курятник. Крясятник. До змей девицы не дотягивают.
Я улыбнулась. Ну правда, забавно слушать их потуги меня уязвить. В отличии от брюнета, «зацепить» меня девочки не смогли.
– Да она ещё и дура, кажется.
– Эй, помоечница, в твоих интересах напрячь свой куцый умишко…
Договорить девица не успела.
– Что за шум? – в гостиную вошёл мэтр.
Раскудахтавшиеся крыски притихли, а мэтр шагнул ко мне, обхватил за талию, резко притянул к себе. Я едва удержалась, чтобы не двинуть ему локтем.
– Какая ты зажатая, – проворковал он мне на ухо.
Хорошо, к груди не полез. Тогда бы я точно двинула, и гори всё синим пламенем!
– Девочки, удивлён, что нужно напоминать, но первой правила объясняет маман.
– Разве ещё нет? – ненатурально удивилась «королева». – Я слышала, маман уже принимала новенькую.
– Нет.
Понятно: мэтр не за меня вступился, а слишком много взявшую на себя девицу притормозил, но мне на пользу пошло. Продолжая обнимать меня, он вывел меня в коридор. Ладонь поползла ниже. Урод. Притворилась, что споткнулась на ровном месте и словно случайно вывернулась. Только вот провести опытного, знающего все эти уловки мужчину не удалось. Мэтр прищурился и вдруг неожиданно быстро припёр меня к стене.
Сжал запястья похлеще охранника, чуть развернулся, чтобы заблокировать мне ноги. Ни ударить, ни сбежать. Боднуть разве что… Глядя в его холодные как зимняя стужа голубые глаза, я ощутила себя бабочкой, пришпиленной булавками. Сколько ни трепыхайся – конец один.
Урод, гад! Хватит, я не позволю себя пугать! А что смывает страх лучше здоровой злости?
– Птичка, на ёршись, от чистого сердца советую, – прошептал мэтр, касаясь губами моего уха. – Откровенно говоря, сопротивление меня заводит.
Мразь. Извращенец.
Он навалился ещё теснее.
– Тебе, детка, скоро работать. Ты подумай, хочешь, чтобы я тебя лаской учил, а маман первых клиентов щедрых и без специфических вкусов сосватала, или тебя кнутом воспитывать? Мне лично второй вариант даже больше нравится.
Я не ответила.
Мэтр отлип, снова ухватил меня за талию, но ладонь опускать ниже не стал. Хм… Видимо, без разрешения маман, не только «королеве» меня трогать запрещено, но и ему.
– Вот, – он распахнул дверь в конце коридора, за которой оказалась захламлённая подсобка, и указал на тёмно-серый рулон и стоящую рядом корзинку с торчащими из неё ножницами. – Развлекайся. Я лично за тобой приду.
– Ясно.
Мэтра мой скупый ответ не устроил, он выразительно окинул меня взглядом, облизнулся и доверительно посоветовал:
– Не забудь подумать, стоит ли ухудшать своё положение плохим поведением. Возможно, сразу после беседы с маман…
Угу. Я передёрнулась.
Мэтр рассмеялся, вышел и, кажется, запер меня на ключ. Я выругалась.
Развернув выданный мне рулон ткани, я приуныла. В льющемся с потолка чуть красноватом свете, материя выглядела совсем печально. Или при естественном освещении будет ещё хуже? Покопавшись в корзинке, достала ножницы.
Мда…
Когда я заказывала рулон, я очень смутно представляла, что мне нужно. Идея есть, проблема в том, как воплотить её в жизнь. Для меня пуговицу пришить – та ещё задача. Вечно, криво-косо получается, и с миллионом ненужных узлов. Школьные уроки труда прошли мимо, у меня, помнится даже самый простенький шов ровно не получился. Стежки ложились как угодно, только не ровно, и длиной они между собой отличались как фасолина, корнишон и банан. А уж как ткань сборила… В тот раз меня спасла соседка по парте, выполнившая задание и за себя, и за меня. Кто спасёт сейчас? Вот-вот.
Ткань я отбросила. Всё равно ничего нормального не выйдет, а времени мало. Надо искать путь попроще. Например, у меня есть уже готовый балахон. Ну, как есть, мне его дали и обратно не забрали. Почему бы не включить в счёт ещё и его? Или уже включили? Собственную сорочку кромсать жалко, это единственная вещь, оставшаяся у меня из прошлой жизни. А, к чёрту!
Я решительно разделась, натянула родную ночнушку, примерилась, наметила линию, сняла сорочку, бросила на стол и не слишком ровно разрезала поперёк. Дело сделано, вещь испорчена. Уфф.
Примерив получившийся топик, укоротила лямки, завязав их узлами. Сидит топик очень даже, шили-то на фабрике. Живот открыт в точности, как я хотела. Нитки неровной бахромой свисают, но их подстригу, если успею. Короче, сойдёт.
Теперь вторая половина сорочки. Надела и задумалась – как сделать, чтобы юбка держалась на бёдрах и не падала? Наверное, привязать. Больше в голову ничего не пришло, и я отрезала вдоль «длинной» стороны рулона две с ладонь шириной полосы. То есть вначале они были с ладонь, потом то сужались, то расширялись. Но плевать, полосы получились. Я выбрала иголку побольше, отмотала нитку, вдела – о, чудо – со второй попытки. Да я вообще молодец! Пришивать стала прямо на себе, по-другому, боюсь, не получится. Лучше к боковому шву? Одну серую ленту – справа, вторую – слева. Ёж-матрёш. Нитка перекрутилась после первого же стежка. Ругнувшись, кое-как распрямила. Буду пришивать ленту как пуговицу: гонять иголку вверх-вниз на одном участке, пока нитка не кончится. Выглядеть будет откровенно уродливо, зато ленту не оторвать, легче «с мясом» выдрать. Со второй полосой пошло чуть веселее. Не то чтобы я приноровилась, но путаться нитка стала чуть меньше.
Кажется, готово. Я подёргала ленты, завязала на пояснице, протянула вперёд, снова завязала, а потом обмотала вокруг талии несколько раз. Финальный узел-бант сделала на боку. Чтобы скрыть ленты, вывернула ту часть бывшей сорочки, что раньше закрывала живот, и у меня получилась довольно низко сидящая юбка.
Впрочем, раньше времени моё художество видеть никому не нужно. Поверх сотворённой «красоты» я натянула выданные маман сорочку и платье, вернула ножницы в корзинку и с самым невинным видом уселась на колченогий табурет ждать приглашения.
Идея моя проста и банальна. Я хорошо запомнила, что сказал патрульный: «Ни одна нормальная шлюха в таком виде на улице не окажется». И собственными глазами посмотрела: у девочек платья закрытые, откровенные наряды были всего у нескольких, самых прожжённых. На работу, конечно, все переодеваются, но… Декольте чрезмерно глубокое, вертикальные разрезы на юбке, ничего сверхъестественного. Вот ставлю на то, что живот в общем зале ни одна не демонстрирует. Но не это главное. Даже если такое практикуют, у меня есть шанс…
Ключ щёлкнул в замке.
– Готова?
Мэтр с недоумением посмотрел на почти не тронутый отрез ткани.
– Да.
– Идём.
Полапать меня мэтр не пытался, только косился выразительно и тихо усмехался, всем своим видом показывая, какое развитие событий он ждёт. Ну да, элитное заведение, девочек, наверняка, сначала учат, потом к клиентам выпускают. Мэтр, стало быть, учитель. Урод.
Его усмешки меня почти не трогали. Когда надо, я умею собраться и сосредоточиться на важном. Сейчас мне предстоит беседа с маман, именно она принимает решение, и пока маман «добро не даст», блондин будет лишь ходить вокруг и облизываться.
Маман ждала меня в рабочем кабинете, сидела за широким столом и перебирала документы. Кажется, подсчитывала доход за прошедшую ночь, но я могу и ошибаться. Да и какая в сущности разница? На нас она даже не взглянула.
Оставив меня посреди кабинета, мэтр подошёл к столу, развернул кресло для посетителей, сел, вальяжно закинув ногу на ногу. Маман, наконец, отложила очередную бумагу и подняла взгляд на меня.
– Хм… как интересно. Птичка, где же мой обещанный тобой результат?
Фортуна, помоги!
Я одним махом скинула верхнее платье вместе с сорочкой, осталась лишь в самодельном уродливом костюме для танца живота и сделала первое круговое движение бёдрами.
Глава 7
Следуя воображаемой мелодии, я сделала шаг, резко развернулась, прогнулась назад и пустила по телу волну – самое эффектное начало, на которое хватило моей фантазии. Воцарившаяся тишина оглушила. Не позволяя себе отвлечься на зрителей, я плавно выпрямилась, резко подняла руку и медленно обрисовала вокруг головы корону, ударила бедром. И на контрасте плавно пробежала кончиками пальцев по шее вниз. Теперь восьмёрка бёдрами, снова волна по телу, но немного другая, без прогиба, зато так, чтобы игра брюшных мышц была особенно отчётливой.
Новый поворот кругом. Я вспоминала простенькую вариацию. Это даже не полноценный номер, а лишь демонстрация моего танцевального арсенала, дополненная плавными переходами и редкими повторами особо эффектных движений.
Тишина давит. Как я собираюсь на сцене танцевать?
Я ни разу не танцовщица. Всего лишь любитель, да и то громко сказано. Когда после института я начала зарабатывать, первым делом записалась в студию на курс – физические нагрузки быть должны. Кто-то на фитнес идёт, а я выбрала восточные танцы. Для здоровья полезно, для души приятно, и, чего уж скрывать, думала, что однажды для любимого буду танцевать. С любовью не сложилось, а танцы остались. Занималась я раз в неделю каких-то пару лет, да и то порой пропускала. В общем, ни о чём.
Удар бедра, удар.
Я брала отнюдь не техникой исполнения, а новизной и смелостью голого пуза. Судя, по затянувшемуся молчанию, брала успешно.
Поворот, последняя волна и тряска. Я нарочито глубоко поклонилась, выпрямившись, тряхнула волосами и только после этого позволила себе выдохнуть и посмотреть на маман. Ну как, господа? Знают на востоке толк в соблазнении? Я справилась?
Хозяйка сидела статуей, её реакции ни что не выдавало, лишь глаза подозрительно расширились. Мэтр отмер первым, резко вскочил, опрокинув кресло.
– Это… это… невообразимое нечто! – начал он тихо, а к концу фразы голос взвился, «нечто» мэтр, практически, проорал.
Куда налёт мразотности делся? Блондин таращился на меня как на восьмое чудо света, и выглядел сущим мальчишкой, поймавшим ранее невиданного жука. Наверное, это не очень хорошо. Танец должен другие чувства возбуждать.
– Это великолепно, феерично. Никогда подобного не видел. Это… Мы богаты!
– Заткнись, – маман залепила разбушевавшемся мэтру подзатыльник.
Блондин осёкся, но лишь на миг. Тему денег оставил, переключился на меня:
– А как, как вот это? – он попытался вильнуть бёдрами.
– Иос! – повысила голос маман.
– Да, простите.
Мэтр скорчил рожу, но кресло поднял и смирно сел, кажется, хотел ещё что-то спросить, но сдержался. Чую, вцепится в меня клещом, как только хозяйка отпустит. Ну-ну.
– Согласна с мэтром Иосом, никогда подобного не видела, – маман выбирала выражения гораздо аккуратнее и от восторгов перешла сразу к делу. – На публику повторить сможешь?
Я не колебалась ни секунды:
– Да, – от этого моя жизнь зависит. – Для выступления желательно сшить специальный костюм, – добавила я, но сразу спохватилась. – Вы это лучше меня знаете.
Маман кивнула:
– Помолчи минутку, я считаю.
Она подтянула к себе лист бумаги и принялась что-то чиркать, с головой погрузившись в работу. Минутка давно прошла, но маман продолжала считать. Я без возражений ждала. Пусть оценит со всех сторон, пусть осознает уникальность предложения, пусть прикинет предполагаемый доход… Тогда и поторгуемся. Я мысленно прикидывала, что потребовать и в чём потом уступить. Намертво я буду стоять лишь на одном: никаких клиентов – я не продаюсь.
Хозяйка закончила с подсчётами, хмыкнула:
– Дорогая, ты присаживайся. Беседа нам, похоже, предстоит долгая, но интересная.
Мэтру пришлось уступить мне кресло, а самому перебраться на подоконник. Неплохой знак, как и выделенное голосом «дорогая».
Маман сладко улыбнулась:
– Давай с самого начала? Расскажи, детка, где научилась так танцевать. Чувствуется школа.
Ха-ха. Прости, маман, тебя ждёт облом:
– Я издалека. Город Москва. Училась дома, – «дом» слово многозначное, так что я даже не лгу. – Училась, чтобы мужу танцевать.
– Хм…
Ищи-ищи. Если найдёшь зеркало в мой мир, я тебя за руку в студию отведу и даже проезд оплачу. Маман чиркнула в листе.
– Значит, ты готова выступать, – переспросила она.
– Я готова танцевать для зрителей. Телом я не торгую.
Маман качнула головой:
– Представляешь, как это будет? Господа придут ко мне и скажут: «Хотим ту очаровательную малышку». Отказы они не любят, да и не понимают.
Тю!
– Я одна, а господ много. Большинству вы откажете. Почему бы не всем?
Улыбка маман стала ещё слаще.
– Ты хочешь, чтобы я тебя защищала?
Не пройдёт финт ушами.
– Я хочу взаимовыгодного сотрудничества.
Мадам цыкнула и решительно хлопнула ладонью по столу:
– Договорились. Пока ты танцуешь свой уникальный танец, я защищаю тебя от клиентов. Слово даю – ни один не тронет. От уроков любви, – она кинула взгляд на мэтра, – освобождаю. Только если сама пожелаешь. Согласна?
– Уроки – только если я лично, будучи трезвой, у вас их попрошу, – внесла я уточнение.
– Принято, – кивнула маман. – Теперь давай обсуждать детали.
Если верить расхожей фразе, именно в них кроется дьявол.
Удивительно, но договорились мы довольно быстро. Маман не просто предлагала, но и подробно объясняла, что, как и почему. Например, в заведении абсолютно все девочки оплачивают свою одежду сами. Требовать, чтобы для меня сделали исключение? А чем аргументировать? К тому же, кто платит – тот и выбирает цвет, фасон. Единственно, маман оставляла за собой право запретить выходить в платье к клиентам, если она сочтёт его не соответствующим духу и классу заведения. Проживание – платно. Дёшево, если делить комнату с соседками, и в три раза дороже, если жить в одиночестве.
Я нутром чуяла, что маман попытается меня если не наколоть, то обхитрить, но сообразить, в чём подвох не получалось. Больше всего меня напрягло, что маман потребовала обучать танцу живота девочек. Звучало логично: я обслуживать клиентов отказываюсь, а господа после танца потребуют продолжения, которое им должен кто-то дать. Если не я, то кто?
– Смотри, – влез мэтр. – Ты на сцене танцуешь и медленно отходишь назад, а вперёд выходят девочки, делают пару движений, и их разбирают клиенты. По-другому никак.
Я согласилась.
Во-первых, в моих интересах отвлечь клиентов на других танцовщиц. Во-вторых, однажды я перестану быть уникальной, это неизбежно хотя бы по той причине, что рано или поздно, наблюдая за моими выступлениями, девочки всё равно повторят танец. Лучше уж дополнительно заработать и продумать следующий шаг, чтобы всегда быть первой. Подвинуть себя так просто я не позволю, что бы маман ни думала.
Она довольно улыбнулась.
Я оскалилась в ответ.
Эх, не надо маман знать, что козырной туз уже припрятан в рукаве и ждёт своего часа. Что-то мне подсказывает, что стриптиз в Зазеркалье тоже неизвестен. Нет, я не собираюсь полностью обнажаться на потеху толпе, а вот до коротких шортиков и маечки – вполне. Фишка же будет в том, что я обряжусь в мужскую одежду. Такого тут тоже наверняка не видели.
В общем, поживём – увидим, как оно развернётся. Я специально не стала затрагивать тему с долгом. По идее, когда я расплачусь, я свободна. Как оно на самом деле, лучше осторожно выяснить у какой-нибудь болтушки, и уж точно не сейчас у маман. Опять же, просто долг закрыть мало. Нужно где-то и на что-то жить. И не плохо бы мне в перспективе телохранителя нанять.
Осталось обсудить гонорар, но маман отказалась:
– Первые три выступления стандартно – одну пятую часть от продажи билетов. Увидим цифры – поговорим предметно.
– Хорошо.
Расценок я всё равно не знаю, а за три дня худо-бедно разберусь, так что маман сейчас против себя сработала. Я мысленно усмехнулась.
– На этом пока закончим. Хочешь что-нибудь спросить, уточнить?
Я мотнула головой.
– Я правильно поняла, что ты берёшь комнату без соседок?
– Да, – как пить дать, «королева» будет гадить. По-хорошему, мне бы с ней подружиться, но вряд ли фифочка снизойдёт до общения со мной, скорее клевать будет. Ума я в выпадах её прихлебательниц не заметила.
– Что же, Огонёк, лети, царственным взмахом руки маман меня отпустила.
Вау! Кажется, мне дали имя. Ничего так. «Эй ты» нравилось мне гораздо меньше. И уж всяко лучше быть Огоньком, чем Котёнком, Малышкой или Цветочком. «Жаркий танец Огонька» – звучит. И к рыжим волосам идеально подходит. Надо бы вспомнить вариацию со свечой… Я начинала разучивать, потом пропустила несколько занятий. Ну, что не вспомню, то дофантазирую.
Получив разрешение выметаться, я встала, спокойно натянула сброшенную одежду, переговоры-то я вела, сверкая голой пузенью, затем вежливо попрощалась с маман, хотя добрых чувств она у меня не вызывала, и только после этого вышла. Мэтр вышел из кабинета вслед за мной. Я напряглась, но он только взглядом обжёг и повёл заселяться, пообещав, что выдаст мне самую лучшую из свободных комнат. Угу, лишившись права преподать мне пару уроков любви, начал обхаживать.
– Стоит ли зря время тратить? – я постаралась, чтобы намёк на категорический отказ звучал как можно безболезненней для блондина.
– Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься. Знаешь, какой у меня опыт? Меньше ста дублей за час я не беру. А тебе бесплатно предлагаю.
– Вы… работаете? – удивилась я.
– Дамам, знаешь ли, тоже удовольствий хочется. Так что, продемонстрировать?
– Не мне, – отрезала я гораздо жёстче, но мои слова не произвели на него никакого впечатления.
Мэтр хмыкнул, причём скорее не раздосадованно, а весело и азартно:
– Передо мной ещё ни одна не устояла, – самодовольно провозгласил он начало осады и ускорился.
Я мысленно ругнулась. Впрочем, пока он хвост пушит, а мою личную границу не нарушает, пусть хоть укукарекается. Перетерплю.
– Огонёк, запоминай, – игривый тон сменился деловым.
Мэтр принялся перечислять нехитрые правила: в чужие комнаты без приглашения не соваться, воровством не заниматься, каверзы не строить. В последнее я не поверила, и мэтр охотно пояснил, что осторожно гадить конкуренткам всё же можно, лишь бы без ущерба доходам маман, иначе накажут и серьёзно оштрафуют.
Коридор закончился, мы остановились перед дверью в общую гостиную. Провидцем быть не надо, чтобы догадаться – за дверью «королева» с прихлебательницами ждёт очереди вцепиться в новенькую. Крыски, фас.
