Текст книги "Цена жизни (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Я крутился, волчком нанося беспорядочные удары по любой псине, ухитрявшейся подвернуться мне под руку. Перед глазами появлялась сначала оскаленная собачья пасть, из которой свисала тонкая ниточка слюны, а потом изображение перечёркивалось холодным блеском стали, и заполнялось кровью, а я уже поворачивался лицом к новому противнику.

Казалось, что эта мясорубка длиться вечность, хотя на самом деле прошло не более десяти секунд. Собаки, в конце концов, почувствовали, что человек, внезапно вынырнувший из кустов, тронулся крышей окончательно, и не успокоиться, пока не положит их всех, поэтому вожак своры, всё это время находившийся вдалеке от сражения, призывно завыл, призывая своих полугнилых собратьев к немедленному бегству...

Враги закончились как-то неожиданно быстро. Я с остервенением воткнул нож в бок очередной твари, моментально прикончив её, повернулся, что бы отразить атаку на спину, и увидел, что поляна опустела. Последние остатки стаи улепётывали в густой ельник.

Прилив сил, появившийся вместе с боевым бешенством начал быстро исчезать. Руки и ноги стали словно ватными, и отказывались слушаться. Мир перед глазами закачался, и начал крениться куда-то набок. Последнее , что я почувствовал: это удар о холодную твёрдую землю. Дальше была только темнота, и тишина...

Дорога домой

А чёрт!.. Что за?! Поток ледяной воды, опрокинувшийся мне на лицо, вырвал меня из полубессознательного состояния. Голова ужасно раскалывалась, всё тело противно ныло, плюс добавилась сильная режущая боль где-то в районе левой щиколотки. Ещё немного полежав, я с трудом разлепил глаза, и, превозмогая острую боль в спине, кое-как переместился в сидячее положение.

Усталые мышцы противно ныли, голова раскалывалась, во рту стоял привкус чего-то солоноватого. Не, это совсем никуда не годится. В таком состоянии не то, что до периметра дотопать, но и пережить ближайший час весьма проблематично.

Вроде где-то в рюкзаке у меня был легкий стимулятор, как раз для таких вот тяжёлых случаев. Где же он...

Я уже хотел, было встать, как вдруг почувствовал, что мне в затылок упёрлось что-то холодное и твёрдое.

Откуда-то сзади сверху донёсся низкий, дрожащий от напряжения голос: 'Не двигайся!'

Проигнорировав требование, я медленно повернул голову и, прищурившись, посмотрел на того, кто это сказал. За спиной у меня стоял тот самый сталкер, который ещё несколько минут (Или всё же часов???) назад стоял, прижавшись к стене старой избушки лесника и орал благим матом, созывая себе «на помощь» всех окрестных мутантов. Ндаа... вот она благодарность за чудесное спасение.

На вид ему я не дал бы и двадцати лет. Тонкие усики только проклюнулись над тонкой бледной лентой губ, длинный орлиный нос ,казалось, чуть-чуть загнут к низу, на манер клюва. Глаза у него были серого цвета, почти такого же, как и свинцовые тучи, к вечеру затянувшие небо. В них читался ничем не прикрытый отчаянный страх.

– Не двигайся!!! – его голос сорвался на визг.

–Тише... Тише... Не суетись, – я попытался выдавить из себя улыбку. Вышло неважно, но, кажется, парень понял, что в ближайшее время я его точно не съем.

– Кто ты? – Уже чуть более спокойно спросил он.

– А что, не видно? Человек, вот кто! – ответил я, осматривая ногу – вместо того, чтобы тут лясы точить и пистолетом мне в лицо тыкать, помог бы лучше. Там где-то рюкзак должен лежать. Чёрный такой. В правом кармане лежит аптечка. Будь добр, сходи и принеси ее мне. Я бы и сам сходил, да вот беда – те собаки, которые намеревались оторвать все, что у тебя торчит, подрали слегка, – съязвил я, пытаясь ножом разрезать подранную и заляпанную красным штанину. Кровь уже кое-где высохла и пропитанная ей ткань прилипла прямо к ране. Отрывать будет больно. Зараза.

– Да, да сейчас... – слова будто уперлись в густую ватную пелену, внезапно окутавшую меня с головы до ног. Перед глазами всё поплыло, скользкий, отвратительный комок настойчиво полез вверх по горлу. Единственное, что я успел сделать, это встать на колени. Дальше всё происходило практически без моего участия. Полупереваренные бутерброды вперемешку с чаем выплеснулись на траву, следом за ними отправилась желчь. Освободившись от этого тяжкого груза, я начал медленно, но верно приходить в себя. Сначала прояснилась голова, потом постепенно отпустило мышцы живота и спины.

Да уж, знатно меня скрючило. Это я отравился, или после драки начало опускать? Не знаю даже. Но приключений на сегодня с меня и моего желудка определенно хватит.

Поднявшись с колен, я медленно поковылял к стене домика. Сидеть над лужей всего того, что вылилось из меня на землю, было всё же не очень приятно. Дойдя до места и сев на траву, прислонившись спиной к старым, поросшим каким-то сероватым мхом и плесенью, бревнам, прикрыл глаза. Надо было отдохнуть хоть минутку. Отдышаться и привести мысли в порядок. Аномалия, старый друг, ставший гниющим куском мяса, собаки, парень – все это свалилось на мою бедную голову слишком быстро и слишком внезапно. Еще через периметр его обратно тащить. Блин…

Рядом со мной раздалось усталое сопение.

– Вот, принёс, – сказал неуверенно подрагивающий голос, – только вы уж лучше сами.

Я открыл глаза и посмотрел на пацана, протягивающего мне рюкзак.

Тот нерешительно переминался с ноги на ногу, и смотрел на меня такими жалобно испуганными глазами, что хотелось разрыдаться от умиления. Маленький мальчик увидал злых собачек, а потом ещё и незнакомого дядю. Детский сад, ей богу...

– Да ясен хрен сам. Ты ж вон от вида крови чуть ли не в обморок падаешь, а при виде собак орешь благим матом, собирая мутантов со всей округи. Нахрена, вообще в это место полез? Тебе что, никто не сказал, что тут кругом полная жопа? Одна и сплошная! Не сдохнешь от зубов мутантов, так аномалией порвет. Или радиации нахватаешься, и мясо потом будет отваливаться от костей. По живому, да, – парень нервно сглотнул, – А если в студень вляпаешься, то придется самому себе конечность отпиливать, иначе сам спустя пару часов станешь студнем. Так нахрена ты тут? От хорошей жизни сюда не лезут, уж поверь.

Пацан насупился и отвернулся. Рассказывать он, по всей видимости, не хотел. Ну хрен с ним. Мне в его душу лазить, и наставлять «блудного сына» на путь истинный тоже не особо интересно – в своей бы разобраться для начала.

Я аккуратно вспорол штанину, и принялся отдирать остатки ткани от раны, заливая все это дело перекисью водорода. Собаки, слава зоне, не смогли нормально меня укусить. Только порвали штанину и немного содрали кожу. Ну, с этим то мы быстро разберемся. Главное потом наведаться к врачу и проколоться от бешенства или еще какой-нибудь заразы, которую могут разносить эти твари. А-ш-ш-ш… Сука, все-таки больно.

– Ты это, – промямлил пацан, садясь недалеко от меня, и не убирая пистолета из рук, – спасибо, что выручил. Получается я теперь тебе это… Обязан?

– Ну, для начала перезаряди и убери свою пукалку. Не бзди, не кусаюсь, – бросил я, роясь в аптечке в поисках карандаша с зеленкой, – Как звать?

– Вале... – Успел выговорить он, до того, как я, невероятным образом изогнувшись, врезал ему кулаком под дых. Пацан открыл рот, словно выскочившая на берег рыба, согнулся пополам и немигающим взглядом уставился на меня. В его взгляде читалось огромноё удивление, перемешанное с детской обидой. Ничего, впредь будет умнее. Нехрен рассказывать своё настоящее имя первому встречному сталкеру, пусть тот даже и спас тебя. Примета плохая. Очень плохая. Не все, конечно, в это верят, но поговаривают, что в зоне можно натурально навести порчу, зная лишь имя. А дальше вопрос времени и способа. Аномалия, мутанты, да даже шальная пуля, так или иначе, закончат дело, начатое недоброжелателем.

– И запомни – никому. Никому, кто ходит в зону, не рассказывай свое настоящее имя, – проворчал я, когда пацан немного отдышался, – запихни подальше в задницу и там и держи, пока тебе кличку не дадут. Кличка у тебя есть?

– Нет, – сплюнул парень, расстегнув куртку и потирая место удара, – Нету у меня никакой клички...

Я ещё раз внимательно осмотрел его. Орлиный нос, голубые ясные глаза, светло каштановые волосы, чуть-чуть оттопыренные уши. На языке вертелась кличка «Орёл», но я предпочёл отложить её как-нибудь на потом. Чай по земле ползает, а не летает.

– Ну, будешь, значит Щенком,– сказал ему я, и, видя недоумённо-обиженное лицо, тут же пояснил – Чтоб собак больше не боялся.

– Это что, шутка такая? – насупившись, спросил пацан, – «прикол»?

– Имя это твое. На большее пока не заработал. Заслужишь, может, кто и даст другое. А может и сам кому потом кличку придумаешь.

Я принялся молча замазывать края раны зеленочным карандашом, изредка косясь на поникшего парня. Не, ну а хули он хотел. Зону топтать, это не морковку дома под одеялом дергать. Тут или пан, или пропал. Третьего не дано. Знать бы еще хоть одного такого пана…

Молчание затягивалось. Видно, что щенка что-то распирало изнутри, рвалось наружу, но рассказать об этом он почему-то боялся. Оно, в общем-то, и правильно. Не стоит рассказывать о своих скелетах в шкафу первому встречному, пусть даже он и спа…

– Я женюсь скоро. Деньги на свадьбу нужны, – тихо пробормотал парень, – Олька. Миллион она попросила, не меньше. Иначе выходить не хочет. Говорит, раз в жизни такой день бывает, надо отметить его так, чтоб не стыдно людям в глаза смотреть. Чтоб белое платье, цветы, ну все, как полагается. А где ж сейчас столько заработаешь честным трудом? Вот и рванул я сюда. За легкими, мать его, деньгами.

Мда. Только я начал за ним замечать признаки разума… Боже, где ты такого сказочного долбоеба откопал? Из какой больницы выпустил? И нахрена ж, ты, скотина такая, повесил это чудило на мою шею? Мда-а…

–Ты или бросишь ее или совсем дурак, – сплюнул я, перебинтовывая рану.

– Почему дурак? – недоуменно уставился на меня парень.

– Сам посуди. Ей же вообще насрать, что ты полез сюда ради её хотелок. Что ты тут можешь сдохнуть раз тридцать на дню, покалечиться или поехать крышей. Ей не ты нужен, а этот сраный миллион. Подохнешь ты, найдет другого лошка, вроде тебя. Он ей в зубах его притащит. А пока вы, придурки, будете ползать по грязи или горбатится на трех работах, она будет скакать на залупе у какого-нибудь Ашота.

– Да быть такого не может. Она говорила, что любит меня. Да и я ее люблю, – неуверенно промямлил парень.

Не, его бесполезно в чем-либо убеждать. Конченный человек. Тут уж либо сам поймет все со временем, или сдохнет, когда этой его шлюхе захочется слетать на какие-нибудь Карибы за его счет. Пока что, судя по всему, свою жизнь он совсем не ценит.

– Ну, тебя предупреждали, -сплюнул я, и занялся своей штаниной. Надо было ее как-то закрепить, чтоб не болталась и не мешала ходить. Хорошо, что я с собой нитки взял. Правда, предназначались они для другого. Ладно уже. Даст зона, до кордона на мутантов не напоремся, и раны срочно зашивать не придется. А над поляной тем временем вновь повисло молчание.

– Тебя то как звать? – вновь открыл рот парень.

– Дед, – коротко буркнул я, стягивая края штанины.

– А за что это тебя так прозвали? Старым тебя ну никак не назовешь, – спросил Щенок, ковыряясь в своем рюкзаке.

– В шутку. Долгая история. Да и собственно говоря, какая тебе к чёрту разница? Ты меня сейчас, может быть, видишь в последний раз.

– Мдаа... – протянул парень, и грустно вздохнул.

– Э не, брат. Нечего тут мне кисляк давить. Ты своим настроением дождь ещё вызови. Смотри, тучи уже готовы. Что случилось-то?

– Да плохо всё, – ответил Щенок – Зона эта, собаки, военные-сволочи, продавшие билет в один конец...

– Ты сам сюда решил лезть. Никто тебя за шкирятник не тащил. Так что не скули, про то, что залез в полную жопу, – сказал я, вставая на ноги и закрывая рюкзак. Номально, дойти в принципе смогу. Побаливает, конечно, немного, но и топать тут всего ничего осталось. А этот… Нафиг его. Еще спалит во время пересечения колючки, так нас там обоих и положат. Да и все равно он где-нибудь тут скоро копыта отбросит ради своей бабенки. Не сегодня, так завтра.

– Ну ладно, бывай Щенок. Пора мне, – я закинул рюкзак за спину, и, прихрамывая на левую ногу, медленно побрёл прочь.

Интересно, что сейчас будет делать парень. Слишком уж подозрительно он в конце разговора вздыхал, как будто мне в попутчики хотел напроситься, да духу не хватило. Оно в общем-то и к лучшему, но все равно, как-то нехорошо получилось. Я его спас, кличку дал и бросил помирать посреди Зоны.

– Вот то-то и оно, – Сказал внутренний голос . А я то уже начал думать что избавился от него, – Не стоит его тут оставлять.

– А зачем мне о нём то заботиться? – Мысленно спросил я, пытаясь понять, что же вызвало очередное обострение 'двуличности', – Никто его не заставлял сюда лезть, а уж коли свалял дурака, так пусть сам о себе и заботится.

– Слушай, ты ведь всю жизнь о себе одном пёкся, так неужели нельзя хоть раз подумать о других. Чем тогда ты отличаешься от тех сволочей, про которых говорил, что они гребут всё под себя, и никого вокруг не замечают.

– Ладно-ладно, ты на этот раз прав – Мысленно согласился я – но как...

Мои размышления оборвал внезапный окрик: «Эй, Дед, подожди!!!»

Пацан, отлепившись, наконец, от стены дома, довольно резво нагонял меня. Наконец он добежал, и с красным от волнения или от бега лицом сказал: «Слушай Дед, выбраться помоги, а? По гроб жизни благодарен буду.»

–А какой мне с этого интерес, лишнюю обузу на плечах тащить? – с притворным равнодушием ответил я.

– Не бросай меня... – Прерывающимся голосом просил Щенок, – Сам не выберусь... С собаками справиться не смог, а ведь здесь есть пакости и похуже... Есть ведь да?..

Тут он замолк, как бы предоставив мне решать его дальнейшую судьбу. Ох уж эта шпана. Вечно лезут, куда не следует, а потом просят вытянуть их оттуда. И ведь хрен откажешь...

– Значит так, слушай сюда, – сказал я, побледневшему от волнения Щенку – Выведу тебя, так уж и быть...

– Спасибо... – перебив меня, прошептал парень.

– А ну замолк!– слегка прикрикнул я на него – Нечего тут выпендриваться. Значит так, до выхода за защитный периметр моё слово – закон. Скажу: «иди к верху задом», так ты у меня как миленький на руках пойдёшь, и землю жрать будешь, если потребуется.

– Да что угодно! – с готовностью ответил пацан, – Только выведи меня живым...

Ну ладно уж, ладно... Ноги в руки и вперёд, – Оборвал его я, кивком головы указав направление.

Парень ещё раз глянул на меня, как бы проверить, всё ли он правильно понял, а потом развернулся и резво потопал прочь. Я попробовал приноровиться к его темпу, но через пару минут понял, что с повреждённой ногой мне за ним всё равно не поспеть. Чёрт, даже дыхалка сбиваться начала...

– А ну стой,– крикнул я в спину Щенку, который к тому времени успел уйти довольно далеко.

Надо отдать парню должное – выполнил он мою команду безукоризненно. Моментально замер на месте, и, кажется, даже дышать перестал. Что ж, неплохо для начала.

– Ты чего это убегать вздумал? – спросил я, состроив при этом самую страшную рожу, на которую только был способен.

Судя по всему, получилось у меня весьма неплохо. На парня жалко было смотреть. Бедолага так перепугался, что даже ответить ничего вразумительного не смог. Так, промямлил что-то нечленораздельное, и виновато уставился на землю.

«Уж не навалил ли он часом со страху? – промелькнуло у меня в голове – Лучше уж сейчас признаётся. Потом вытряхивать некогда будет».

Честно говоря, меня так и подмывало озвучить её вслух, однако, сделав над собой нечеловеческое усилие, я всё-таки удержался от такого соблазнительного замечания, ограничившись лишь кратким описанием наших дальнейших действий.

Через пару минут мы снова тронулись в путь, только на этот раз Щенок шёл не впереди, а позади. Пусть теперь топает за мною след в след, раз подождать не додумался...

Ладно, хватит отвлекаться на всякие мелочи – так и в аномалию угодить недолго. Мысленным усилием, выкинув всю постороннюю пакость из головы я полностью сконцентрировался на пространстве перед собой.

С начала всё шло просто прекрасно. Аномалий по пути встречалось мало, да и те, которые всё-таки умудрялись становиться нам поперёк дороги, были в основном видимыми. Такая видимая безопасность убаюкивала. Шаг постепенно начал подстраиваться под какой-то неопределённый, одному чёрному сталкеру ведомый ритм, рука на автомате доставала из мешочка гайку и механически отработанным движением бросала её перед собой. Мысли в голове тоже перестали метаться из стороны в сторону, а напротив покорно улеглись на дно моей черепушки и принялись потихоньку плескаться там, в такт ходьбе.

Не знаю, сколько продолжалась эта идиллия. Может секунду, может вечность, однако в какой-то момент ко мне в голову неожиданно забралось понимание того факта, что нас ведут, как бычков на бойню.

По спине, пробежал лёгкий отрезвляющий холодок. Он, словно нож, разорвал завесу оцепенения, окутавшую меня. В голове сразу прояснилось, картинка перед глазами приобрела какую-то необычайную чёткость.

Мимо меня, смотря перед собой невидящим взглядом, одеревенелой походкой протопал Щенок.

Мдаа, конкретно его зацепило... Стоп, ЩЕНОК?!.

Моя рука сама собой дёрнулась вперёд, в попытке схватить пацана за шиворот, но тот очень не вовремя сделал очередной свой шаг, так что в следующую секунду я, оступившись, улетел носом в грязь. Мля!..

Заскрипев зубами от злости, я мигом вскочил на ноги, и бросился догонять Щенка. И догнал бы, вот только в следующую секунду неведомая сила оторвала парня от земли и потащила куда-то в сторону. Вот чёрт, только этого ещё не хватало.

В два прыжка я преодолел разделявшее нас расстояние и схватил улетающего пацана за рукав. Блин, тяжело-то как!

Аномалия неумолимо тащила парня куда-то в сторону.

Мутная пелена напряжения медленно наползала на мои глаза. Руки слабели с каждой секундой. Ноги начали медленно, но верно скользить по влажному грунту.

Стиснув зубы, я изо всех сил рванул бесчувственно-болтающееся тело на себя. Ничего не получилось. Отыграв у аномалии сантиметров десять, в следующую секунду я вдвойне проиграл ей. Чёрт...

Глаза заливал пот, руки держали уже из последних сил, ноги начинали потихоньку подламываться. Ещё немного, и всё будет кончено.

Тут неожиданно произошло ещё одно событие: вышел из ступора Щенок. Глаза его ожили, и непонимающе уставились на меня. Спустя мгновение до него, наконец, дошло, что происходит, и вот тут началось самое страшное. Вместо того чтобы попытаться ухватиться за мою руку он начал брыкаться, тем самым ещё больше усугубляя своё положение.

У парня от страха снесло крышу.

«Хватит дёргаться, – прохрипел я через силу, – хуже только сделаешь...»

Но парень уже ничего не понимал. Перекошенный в безумном оскале рот, полные страха глаза, непроизвольно извивающееся тело...

Внезапно раздался сухой треск разрываемой ткани. В следующую секунду какой-то большой чёрный предмет полетел в центр аномалии.

Так и не успев понять, что произошло, я изо всех сил дёрнул на себя пацана...

Получилось! Стремительно сжимающееся пространство подалось. Неожиданно, тугая струя воздуха толкнула меня в грудь, буквально вытолкнув за пределы опасной зоны. Краем глаза я видел, как она таким же макаром вышвырнула бесчувственное тело Щенка, которое, пролетев над землёй пару метров, приземлилось точнёхонько мне под ноги. Интересно, как я вообще умудрился устоять на них время всей этой круговерти.

Не раздумывая ни секунды, я схватил бесчувственного Щенка за шкирку и что было сил, потащил в сторону. Парень оказался необыкновенно тяжёлым для своих габаритов. Однако, несмотря на свою усталость и немаленький вес парня, мне всё же удалось оттащить его метров на двадцать в сторону. На большее у меня просто не хватало сил.

Следующие несколько минут я стоял и пытался осознать всё то, что с нами произошло в предыдущие полчаса. Судя по всему, мы попали под чьё-то влияние, и из-за него чуть не угодили в так неудачно расположившуюся аномалию.

С одной стороны мы могли натолкнуться на заблудившегося контроллёра. Тогда, в принципе, всё само собой объясняется. Всё, кроме одного: почему же он нас не слопал. Итак сытый был. Ох, что-то сомневаюсь я в этом...

С другой стороны, нас могла загипнотизировать сама аномалия. Однако, сей вариант был ещё более сомнителен. Ну не слышал я никогда об аномалиях гипнотизёрах, и всё тут...

Вывод был очевиден. Оставаться здесь нам долго нельзя.

Щенок до сих пор был без сознания, и судя по его болезненно бледному лицу ещё долго не собирался приходить в себя. Несколько крепких пощёчин на его никак не подействовали, обливание холодной водой из фляжки тоже не помогло. Уж не помер ли он со страху.

С замирающим сердцем я пощупал его запястье...

***

Нам нужна помощь! – орал в рацию майор Куценко, пытаясь перекричать грохот нескольких пулемётов.

– ... я плохо слышу вас майор, ... что у вас там твориться ... – хрипела рация в ответ.

– Звери словно обезумели... Толпами лезут на блокпост... С ними мертвяки... Штук сто не меньше... Из леса прут всё новые... Чёрт знает что твориться... Один из бойцов слетел с катушек... начал стрелять по своим... Нам нужна поддержка... Срочно...

– ... держитесь майор, подкрепление уже в дороге... Расчетное время прибытия пятнадцать минут...

Один из пулемётов в последний раз надрывно прогрохотал и затих...

Среди грохота пулемётов стали слышны глухие хлопки пистолетных выстрелов.

В следующую секунду заглохли сразу два орудия.

К майору подбежал разгорячённый, обливающийся потом, но в тоже время мертвенно бледный боец.

– Трищь майор, у нас кончаются боеприпасы. Ещё минуты две-три, и монстры ворвутся на территорию блокпоста...– на одном дыхании выпалил он.

– Отступаем – хрипло сказал Куценко.

Солдат рванулся было обратно, но в следующую секунду его срезали метко пущенной автоматной очередью. Стрелял кто-то из его бывших сослуживцев.

И тут блокпост захлестнула очередная волна взбесившихся тварей. Они рвали на части оставшихся в живых солдат, метались по территории блокпоста. Несколько слепых собак рванулись к майору, в надежде полакомиться свежим, никем не тронутым, мясом.

Однако гипотетический ужин тоже не собирался сидеть, сложа руки. Грохнуло два пистолетных выстрела, и одна из собак повалилась на землю. Брызнула тёмная, горячая кровь, и твари, словно забыв о существовании Куценко, бросились добивать бывшего товарища.

Майор рванулся, было прочь, решив воспользоваться замешательством тварей, но далеко уйти ему не дали. Не успев пробежать и десяти метров, он увидел, как из маленького кирпичного домика, стоявшего чуть в стороне от дороги, вышли несколько мертвяков. Промычав что-то нечленораздельное, один из них медленно побрёл в сторону убегающего майора. Прогремело ещё несколько выстрелов. Одна пуля угодила монстру в плечё, заставив того развернуться почти на 180 градусов, другая продырявила ногу. С глухим хрустом раздираемой гнилой плоти он повалился на горячее асфальтовое полотно... и затих. Вокруг его головы медленно расползалось тёмно-бурое пятно.

Прогрохотало ещё несколько беспорядочных выстрелов, а потом пистолет майора затих... В гулкой тишине, нависшей над опустевшем блокпостом раздавалось лишь тихое чавканье, да откуда-то со стороны дороги доносился быстро удаляющийся топот... Да ещё где-то на востоке медленно но верно нарастал гул вертолётных винтов...