Текст книги "Цена жизни (СИ)"

Автор книги: Мстислав Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Цена жизни

Начало пути

Я лежал на мокрой от росы траве, разглядывая в бинокль очертания блокпоста военных. Было раннее утро. Солнце ещё не освещало окрестности, но на востоке заря уже пробивалась через тяжёлые свинцовые тучи. Справа в ложбине висел плотный белый туман. Его остатки, словно молоко, стекали туда с окрестностей...

В кармане тихо пискнул КПК. Я достал машинку и вывел её из режима ожидания. На экране высветилась надпись: '7:00. Пора'. Внутри всё похолодело и сжалось в плотный комок. Мысли прояснились, сделавшись прозрачными, словно горный хрусталь. Чувства... К чёрту их! Только мешаться будут.

Наметив себе ориентир в виде густых зарослей, я быстро пополз по мокрой земле. Хорошо, что сейчас можно не особо прятаться. Солдат на вышке смотрит в сторону зоны, так как именно там почти всегда появляется потенциальный противник. Несколько военных, конечно, прогуливаются рядом, дабы тормозить любопытных туристов, но от них я закрыт зарослями кустарника, обильно росшего по обочинам старой асфальтовой дороги...

Внезапно, со стороны блокпоста донеслись слова усиленные громкоговорителем: 'Сталкер, стоять. В противном случае будет открыт огонь на поражение...' Внутри меня что-то оборвалось. Спалили! Выпасли! Как? Неужели кто-то наводку дал? Но, кто?

Все эти вопросы мучали меня лишь несколько секунд, затем их прервала автоматная очередь... Я всем телом вжался в землю, пытаясь спрятаться от свистевших в воздухе пуль...

Однако, снайпер стрелял не по мне. Пули предназначалась кому-то с той стороны проволочного заграждения. Ещё один со свёрнутыми набекрень мозгами пытался вылезти из этого проклятого места... Мир его праху...

– Цель нейтрализована, – донёсся усталый голос из динамика, и снова всё стихло. Лишь ветер изредка шуршал травой, да где-то вдалеке запел жаворонок...

Я подождал ещё минуту, для верности, а затем, медленно, осторожно принялся ползти дальше. Мысли путались, сердце бешено колотилось в груди, грозясь вот-вот из неё выпрыгнуть. Где-то справа зашуршала трава. Я в страхе замер, пытаясь притвориться, если не лысым бугорком, то хотя-бы мёртвым. Глупо конечно: вояки всё равно дадут контрольный в голову для верности, но по-другому я не мог. Рефлекс...

Однако тревога оказалась ложной. Траву просто колыхнуло лёгким ветерком. Ладно, ползём дальше.

Минут за десять я, таки, сумел добраться до контрольно-разделительной полосы. А вот тут предстояло самое сложное. Теперь мне надо преодолеть метров эээ... Тридцать выжженного пространства, над которым были протянуты два ряда колючей проволоки. Потребуется полная сосредоточенность и хладнокровность. Одно неверное движение, и я разделю судьбу того психа, которого положили пару минут назад.

Я очень аккуратно достал из-за пояса старые кусачки и повертел их в руках. Родимые мои, сколько раз вы помогали мне пробраться на ту сторону и вернуться назад. Ну же, давайте, не подведите меня и сейчас.

В последний раз я оглянулся назад, чтобы ещё хоть чуть-чуть поглядеть на большую землю, которую, возможно вижу в последний раз. В голове запечатлелась картинка: небольшая просека, поросшая густой высокой травой, где-то посередине виднеются остатки старой ЛЭП, справа сквозь стволы редких деревьев проглядывает низина, в которой медленно растворяются остатки утреннего тумана...

Что я оставляю позади. Несбывшиеся надежды, мечты, которые давным-давно пошли прахом, запылённую квартиру, в которой уже не жил более двух месяцев... Или мир полностью погрязший в лжи, предательстве, обмане, мир, захлёбывающийся дерьмом, которое сам же и создал.

В этот момент мне так остро захотелось свалить из него. Куда угодно, зачем угодно. Лишь бы ОНИ не обработали меня, не сделали быдлом, которому ничего от жизни не надо...

Приступ прошёл, также быстро, как и начался. Бывало со мной такое. И перед зоной, и после. Особенно после...

У человека, видевшего смерть товарищей, ощущавшего опасность на каждом шагу несколько другое восприятие мира, нежели у простого обывателя. После всего того, что пережил там, за колючкой, смотреть на то, как два приятеля ссорятся из-за куска колбасы, недовольные лица бабулек, которым недодали пенсию, ухмыляющиеся лица зажравшихся чиновников...

От этих воспоминаний меня снова замутило. Всё, к чёрту вас всех, вместе с колбасой и пенсией. Надоели!

Мысль о том, что от этого чудовищного мира можно спрятаться в зоне придала мне уверенности. Я, стряхнув накатившее оцепенение, шустро перебирая руками и ногами, пополз к первому ряду заграждений. Страшно не было. В душе комком застыла ледяная злоба. На всех. Она гнала меня вперёд, заставляя преодолевать всё новые и новые метры выжженной земли.

Вот, наконец, и первая преграда. Ржавая колючка повисла над землёй, преграждая путь авантюристам, вроде меня, пытающимся проникать внутрь заражённых территорий и выносить оттуда странные образования, обладающие необычными свойствами.

Я быстро начал орудовать кусачками, которые, до сих пор сжимал в руке.

Колючка, несмотря на то, что была насквозь проржавевшей, поддавалась на удивление плохо. С меня сошло семь потов, пока я проделал в заграждении более-менее нормальное отверстие. Чёрт бы побрал тех, кто вообще придумал кордоны ставить! Без них было бы намного проще.

Я аккуратно начал проползать, в получившееся отверстие. С начало всё шло нормально, но где-то на середине меня что-то ухватило за рюкзак, и не захотело отпускать.

Вот тут-то и началось. На меня накатила волна страха. Он заполнил всё моё существо, подчинил волю, захватив разум. Мёртвая груда беспомощности навалилась, вдавила, втоптала землю, лишив возможности двигаться и, что самое главное – здраво мыслить

По моему лицу стекали ручьи пота, я пытался мысленно бороться с наваждением, но одна картина, придуманная разыгравшимся воображением, переворачивала всё вверх тормашками: моё бездыханное тело, лежащее на пепельно-мёртвой земле. В затылке виднеется маленькая дырочка, из которой толчками выливается кровь, перемешанная с мозговым веществом...

От страха стало трудно дышать. Он бы, наверное, так и придавил меня здесь, если бы откуда-то из глубины подсознания не начал подниматься холодное, отрезвляющее понимание того, что если ничего не предпринять, то будет всё точь-в-точь, как я себе представлял. Страх начал постепенно отступать из моего сознания. На его место снова пришла злость. Как же я, так называемый 'опытный сталкер', а влип, как новичок какой-то... Сопля зелёная... Сморкнуться и растереть...

Я аккуратно отполз чуть-чуть назад, дрожащей рукой поднял кусачки, и перекусил остатки колючки, которая своими штырьками, словно зубами, вцепилась в мой рюкзак, и не хотела отпускать. Тоже мне добычу нашла...

Путь вперёд был свободен, и я не мешкая ни секунды начал продвигаться дальше. Страх все ещё пытался меня остановить, сковать. В такие моменты я всем телом прижимался к земле, и старался не двигаться, чтобы ненароком не натворить глупостей.

Так, передвигаясь короткими рывками, и, замирая на долгие минуты, я, наконец, достиг второго ряда заграждений. Выглядел он намного хуже, чем первый. Столбы, на которых крепилась колючая проволока, кое-где покосились, а кое-где упали на землю... Остатки колючего заграждения были разбросаны рядом.

Главное не спешить, и тогда всё будет нормально.

До кромки выжженной земли оставалось совсем чуть-чуть. Я принялся непроизвольно ускоряться. Внезапно правую руку резанула боль. Я аккуратно, стараясь как можно меньше отсвечивать, попробовал поглядеть, что с ней. Ладонь рассекала глубокая царапина, уже заполнившаяся ярко-алой кровью. Она стекала с краёв раны, тяжёлыми каплями падала и разбивалась серый пепел... Чёрт, это ж надо было так вляпаться... Больно, зараза...

Но до границы выжженной земли оставалось совсем чуть-чуть, и это расстояние надо было преодолеть, не смотря на саднящую руку, пот, заливающий глаза, боль в спине и ногах...

Чёрт, да в конце-концов, ЭТО НУЖНО сделать! Неужели зря я до этого пыхтел, полз, вздрагивал при каждом шорохе, неужели всю предыдущую жизнь прожил лишь для того, чтобы вот так глупо подохнуть от пули снайпера, из-за рассаженной руки...

Злость на самого себя помогла. Наплевав на всё, я резво пополз вперёд. Считанные рывки оставались до цели, как вдруг над окрестностями разнёсся голос громкоговорителя.

Я вздрогнул, всем телом вжавшись в землю, ожидая, что вот-вот в затылок мне прилетит та самая пуля, которая оборвёт мою жизнь. Однако время шло, и до сих пор ничего страшного не происходило. Снайпер, наверное, уже тридцать раз успел бы выстрелить, если б он действительно видел одинокий, зеленоватый бугорок посреди пепельно-бурой разделительной полосы.

Первый страх сошёл, и словно бы с меня упала пелена, плотный занавес, окутавший моё сознание в первые секунды, сквозь которую смог прорваться хриплый голос, эхо которого гуляло по окрестностям.

«Граждане зона смертельно опасна. Не пытайтесь незаконно пересечь охраняемый периметр...» – занудно вещал он.

Фуух, пронесло. Но надо всё равно убираться отсюда подальше, пока неторопливый снайпер ненароком не заметил меня. До границы между живой и мёртвой землёй оставалось чуть больше метра, а сразу за ней раскинулся густой старый ельник. Если смотреть на него с земли, то казалось, что чёрные громады деревьев поддерживают тяжёлый свинцовый небосвод, не давая ему упасть на землю. Черт, опять не о том думаю. Аллегории-аллегориями, но дело делать всё равно надо.

Закатившись под укрытие разлапистых веток, я встал, и, не смотря на жуткую боль в ногах и спине, трусцой побежал сквозь чащу. Ветки больно хлестали меня по лицу, пот заливал глаза, ноги противно ныли, но я не останавливался до тех пор, пока полностью не удостоверился, что погони за мной никакой нет. Жить, знаете ли, охота. Давно живу, привык уже...

Вот тут на меня накатило по-настоящему. Боль, которая воспринималась вторым планом, пока опасность висела непосредственно над моею больной головой, наконец-то нашла себе выход. Каждая клеточка моего тела, вдруг выплеснула из себя накопившуюся в ней усталость. Легкие при вздохе разрывались на миллионы пульсирующих кусочков, а потом собирались обратно. Во рту перетекало что-то вязкое, с привкусом солёного.

Я, осторожно, стараясь, лишний раз не отсвечивать, сел, и попытался отдышаться. Всё мысли из головы выветрились, кроме одной. Она горошиной перекатывалась в моей черепной коробке, периодически постукивая по ушам.

Чёрт, а ради чего я страдаю? Ползаю тут под прицелом снайперской винтовки, каждый день рискую своей задницей угодить в аномалию, или быль сожранным каким-нибудь приблудным мутантом? Ради того, чтобы бармен с надменной рожей, за все мои труды отслюнявил мне тощую пачку зелёненьких, которую я в тот же вечер, в его же баре и просадил?

А изнутри мне такой тихий голосок поддакивает, мол, ты сталкер, не всё ли тебе равно, кому хабар сгонять. А напьёшься, как есть напьёшься, потому что человек, однажды сходив в зону, долго без неё не может. Да и выбора у тебя особого нет. Разве что, перекупщика сам волен поменять...

– Чёрт подери, но нельзя же так жить. Каждый раз одно и то же: зона, хабар, водка...

– Можно дружок, ещё как можно – ответили мне изнутри – Слизняк вон жил, Ржавый тоже...

– И где же сейчас они? Тихо-мирно переварены или загнулись возле какой-нибудь аномалии?

На сей раз голос внутри меня молчал. Ну, нечего было ему ответить.

«Но если в зоне всё так плохо, то какого чёрта здесь тогда делаю я?»– вопрос в голове возник сам собой, плавно вытекая из предыдущего.

Ну вот, пришли к тому, с чего начали. Замкнутый круг получился. И выхода из него не видать...

Тут мысли принялись прыгать и вертеться в моей голове, словно блохи, попавшие на сковородку, и, в конце концов, запутали меня окончательно. Усилием воли я отодвинул весь этот хлам на второй план. Потом в нём разберусь, как-нибудь на досуге. Сейчас есть дела и поважнее.

Я рывком встал с земли и потихоньку принялся медленно продвигаться вперёд. Где-то тут должна быть полянка одна. На ней привальчик устрою, перекурю. Голова моя всё ещё болела после пережитого шока и наплыва эмоций. Меня шатало из стороны в сторону, как обкуренного. Пару раз я даже чуть не завалился в кусты. Но это ничего, это поправимо. Горячий чай из термоса пара бутербродов и небольшой привал полностью компенсируют причинённый блокпостом ущерб.

Наконец, межу деревьями забрезжил просвет. Я непроизвольно ускорил шаг, а затем и вовсе перешёл на легкий бег. Ноги едва слушались, ветки то и дело норовили зацепиться за рюкзак и куртку, но это было неважно. Предчувствие скорого отдыха гнало вперёд, однако про осторожность забывать было нельзя. Встретить в таких местах мутанта или военного – это, конечно, нечто из ряда вон, но чем нынче Зона не шутит.

Немного не доходя до полянки, я остановился и сквозь заросли, попытался разобрать, что там на ней происходит. Вроде тихо. Ни шорохов, треска веток, ни птиц.

Немного пройдя вперед, я еще раз окинул взглядом место привала. Мягкая, ярко-зелёная трава стелилась по земле сплошным ковром, в который, словно фрагменты узора, были вплетены сухие еловые ветки. Посредине поляны лежала старая железная труба, полностью поросшая налётом ржавчины. Её поверхность немного поблёскивала, из-за осевшей за ночь росы, и от этого она становилась похожа на странное аномальное образование, прихотью судьбы заброшенное на эту поляну. Но это было не так. Граница зоны отчуждения проходила где-то в полукилометре севернее от этого места. Так что аномальный вид трубы – это всего лишь игра воображения.

Я вышел на поляну и устало сел на землю рядом с ржавым куском металла. Теперь, когда первое напряжение спало, и боль немного поутихла, по телу начала разливаться приятная слабость. Хотелось, лечь на мокрую от росы траву, и лежать, лежать, лежать...

Но такую роскошь позволять себе было нельзя, поэтому я сидел с полуприкрытыми веками, прислоняясь рюкзаком к ржавой трубе, и машинально слушал заунывные речи, пробивающиеся с блокпоста через густой ельник.

– Каждый добропорядочный гражданин должен сообщать о случаях сталкерства в нашу комендатуру. Не давайте мародёрам скрываться... – звучало где-то на грани слышимости.

–Да какие ж мы мародёры, – мысленно возразил я – просто люди, не нашедшие своего места в мире лжи, обмана и клеветы. Ушедшие из него...

–А ты точно уверен, что так уж нужен зоне? – спросил знакомый голосок изнутри.

– Всё, уйди, скройся, сгинь... – я подавил его силой воли, при этом твёрдо решив, при первой доступной возможности наведаться к психиатру. Маленькие отклонения, какие у меня сейчас наблюдаются, могут перерасти в серьёзные болезни, которые мне ой, как не нужны.

Тут мои мысли приняли медлительно-философский характер. Сначала я размышлял над тем, ради чего это я таскаюсь в зону. Затем над речами военных, которые они прокручивают через громкоговоритель. Потом просто сидел, уставившись в одну точку, и ни о чём не думал...

Но вечно это блаженство продолжаться не могло. В конце-концов я сюда не ради пикника на природе шёл, а строго по делу, причём такому, которое требует полной сосредоточенности. Усилием воли я заставил, самого себя подняться с земли. На всякий случай надо проверить, не растерял ли чего по дороге. Возвращаться за этим всё равно уже не буду, но чтобы не было неприятных сюрпризов в будущем. Так, ПДА на месте, рюкзак на месте, мешочек с гайками... на месте, а где же ...

По коже пробежал неприятный холодок. Не хватало кусачек.

Я принялся лихорадочно копаться в рюкзаке, но их там не оказалось. Блин, неужели потерял. Только не это...

Я принялся простукивать одежду, и обнаружил их у себя за поясом. Фух... Пронесло! Вот вы, мои родненькие, целы и невредимы...

Не простой это инструмент, а дорогая память. Друг подарил, перед своим последним походом в Зону. Он был одним из первых сталкеров, делал удачные рейды, приносил дорогие артефакты. Я ещё только из университета вышел и подался на новое место 'работы', а он уже слыл одним из самых удачливых среди ветеранов. Как сейчас помню, пришёл он ко мне тогда и сказал: 'Вот возьми их. Если не вернусь – память будет.' Я посмеялся над этим фактом – мол, ты то, и пропадёшь. Расстались мы, хохоча и перешучиваясь, а через два дня до меня докатилась весть, что мой друг бесследно пропал где-то на территории зоны экологического бедствия. Первым моим порывом было идти на поиски, но потом я понял, что все усилия бесполезны и друга уже не... Так, всё хватит – не хорошо покойников вспоминать, тем более перед походом в зону. Наяву могут встретиться.

Я убрал кусачки в рюкзак, предварительно замотав их в чистую тряпку, и извлёк оттуда термос и бутерброды с колбасой. Сейчас самое время залить все переживания горячим хорошим чаем, а сверху придавить куском свежего белого хлеба. Ммм... Жаль, что насладиться трапезой в полной мере у меня не получится. Торопиться надо – день-то не резиновый.

Закончив поедать бутерброд, я достал из нагрудного кармана карту, и расстелил её на трубе. Ага, вот этот маленький жёлтый овальчик – полянка, на которой я нахожусь. Дальше маршрут идёт по прямой полкилометра на север, до границы зоны отчуждения, и сворачивает на запад, пересекая чёрную нитку железнодорожной насыпи. А вот тут первая крупная аномалия. Как же она называлась... Ага, вспомнил – поле гейзеров. На самом деле эта штуковина похожа на высушенную, потрескавшуюся землю, вот только трещины в ней эээ... несколько увеличены. Между ними иногда вылетают потоки горячей воды, так что если окажешься рядом с таким извержением, обваришься на раз. Один раз видел, как новичок, по дурости своей неопытной полез в неё, и обдало его струйкой такой. Брр... Ужасное зрелище.

Так, что у нас по плану дальше. Ага, от этой аномалии надо двигаться на северо-восток, пересечь старую грунтовую дорогу, и почти сразу за ней располагается следующая опасная зона. Ловушка в народе называется огненный вихрь. Там я ещё никогда не был, но, судя по рассказам знакомых это было скопление жарок, которые плавно перемещались. Со стороны это выглядело, словно... Ну вот, память совсем дырявая стала. Было там, какое то слово умное, да вот вылетело из головы. Ага, вспомнил – 'ц-и-к-л-о-н'. Я даже щёлкнул пальцами от удовольствия. Во, какие учёные слова знаю, не то, что некоторые.

Дальше маршрут резко поворачивал на юг, и упирался в жёлтое пятно этой самой полянки.

В принципе, весь путь можно пройти часа за три, но учитывая тот факт, что Зона нередко подкидывает сюрпризы в виде одиночных аномалий, и приблудных мутантов, желающих оторвать от тебя кусок лакомой человеческой плоти, то 'прогулка' грозила затянуться на сутки, а то и больше...

Я сложил карту вчетверо, и запихнул её в нагрудный карман. Близлежащие окрестности знаю, так что она сейчас будет только мешать. Так теперь надо сделать самое главное – вооружиться. Без хорошего ствола под рукой чувствуешь себя голым. Одного похода в зону, как правило хватает, для того чтобы приобрести паскудную привычку таскать оружие с собой везде, где ни попадя, и размахивать им при малейшей на то возможности.

Я, навалившись всем весом на трубу, немного сдвинул её с места. Фу-у, тяжеленная, зараза. Кто её сюда через лес пёр, даже представить страшно. Нет, одному человеку такое точно не под силу.

Под трубой обнаружилась полость, вырезанная мной когда-то давно. В ней лежал небольшой, но увесистый свёрток. Я достал его и бережно развернул. Внутри оказался старый пистолет Макарова и несколько снаряженных обойм. Тоже, между прочим, своеобразный талисман. Пять или шесть лет я мотаюсь с ним по заражённым землям, и ничего, жив остался...

Сталь приятно холодила руку, придавала силы и уверенности. Нет, не суждено мне на этот раз сгинуть в этой дыре. Выйду, выползу, ногтями выцарапаю у зоны свою жизнь.

Я встал, застегнул рюкзак, прошёлся по поляне взад вперёд, проверив не болтается ли чего, на всякий случай пару раз подпрыгнул на месте, и наконец, завершив все подготовительные процедуры, твёрдым, уверенным шагом двинулся в лесную чащу...

Зона

Прошло примерно полчаса с того момента, как я покинул полянку. День начинал вступать в свои законные права. Сквозь слегка рассеявшиеся тучи пробивались первые лучи утреннего солнца. Они заливали окрестности теплым оранжевым светом, придавая им умиротворяющий вид. Хотелось просто сесть на траву и вечно любоваться этим волшебным рассветом. Но, увы, времени на это не было. Как обычно…

Ельник, в котором я отдыхал, давным-давно остался позади. Теперь вокруг меня шелестел зелёными кронами редкий лиственный лес, плавно переходящий в большое поле.

Но, несмотря на эту жизнерадостную картину, я чувствовал себя крайне неуютно. Прямо под моими ногами начиналась чахлая серая трава зоны. Из неё будто бы высосали всю жизнь, оставив ссохшийся, но, тем не менее, удивительно упругий стебель.

Где-то внутри души зашевелился, заворочал колкой головкой червячок сомнения. Ещё не поздно повернуть назад, вернуться домой более-менее устроиться в жизни. Быть как все...

Или же пойти навстречу тому неизведанному, что ждёт меня за вполне видимой чертой, и сгинуть в этом тёмном, опасном мире...

Я переминался на месте с ноги на ногу, а сомнения терзали мою душу всё больше, словно пласт за пластом снимая грубые, чёрствые наросты появившееся за годы сталкерства, пытаясь докопаться до той самой, человечной сущности, скрывающейся под ними. Чёрт, ведь можно же жить нормально. Не ползать каждый день на брюхе, не отстреливаться от мутантов, не рисковать своей жизнью ради мизерного хабара. В конце-концов, можно устроиться на работу, ежемесячно получать зарплату, каждый вечер возвращаться домой в душном метро, битком набитом таким же быдло, как и я, давиться толкаться. Возвращаться домой, к вонючему занюханному телевизору, по которому постоянно крутят идиотские лица политиков, перемежаемые какой-то пропагандой...

Не знаю почему, но, наверное, пытаясь убежать от собственных мыслей, я сделал шаг вперёд.

Мир изменился. Он потерял все свои яркие цвета и оттенки. Под моими ногами расстилался ковёр из серой, сухой, но всё ещё живой травы. Деревья где-то в вышине шелестели своими блёклыми кронами. Ярко-оранжевый свет, заливавший секунду назад все окрестности, переменил свой цвет на бледно-зелёный, в котором лес выглядел, по меньшей мере, жутковато. От серых стволов деревьев протянулись длинные чёрные тени, скрывающие от меня неведомую опасность, которая могла затаиться в траве. Не было слышно ни звука, только откуда-то издалека, доносился заунывный вой слепого пса.

Мурашки пробежали по коже, а волосы на затылке встали дыбом. Рука судорожно стиснула рукоять Макарова. Брр... Сколько в зону хожу, а так и не могу привыкнуть к её «приветствиям» Такое ощущение, что сделав один шаг, ты как будто переместился совершенно в иной мир. Даже солнце здесь светит по-другому, не говоря уже о законах физики, которые напрочь отказываются работать так, как надо.

Я стоял в нерешительности, а где-то там, за рощей и полем заунывно заливался слепой пёс, оплакивая свою собачью жизнь...

Было страшно. Руки дрожали, ноги не слушались. Но этот страх я смог одолеть, как делал уже много раз. Поначалу в зоне всегда так, но потом, вроде как притерпишься, привыкнешь, и остаток пути идет более менее спокойно...

Я мысленно подавил страх, и вышел из тупого ступора. Ну вот, цветочки в виде кордона и патрулей закончились. Теперь пойдут ягодки. Я заткнул за пояс ПМ, предварительно поставив его на предохранитель, расстегнул набедренный карман, и зачерпнул из него горсть гаек. Маловато, наверное, взял. Но ничего, как закончатся, наберу какой-нибудь дряни, ей буду пользоваться, а пока...

Я широко размахнулся и кинул гайку прямо перед собой. Она, описав правильную дугу, шлёпнулась на прелые листья, и осталась лежать, как ни в чем, ни бывало. Хорошо пошла, отклонений от траектории нет, непонятного свечения нет, вспышки тоже отсутствуют. В общем, путь свободен. Я, аккуратно ступая по влажной земле, стараясь не отклоняться от намеченной линии, пошёл к тому месту, куда упала гайка. В принципе, можно было нормально идти, не замирая от каждого дуновения ветерка, или от каждого шороха, но сталкерский опыт мне постоянно напоминал, что в зоне не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Иногда тут попадаются и гуляющие аномалии или, как их называют: «шатуны». Встретив такую, бежать не надо – всё равно догонит. Лучше встать спокойно и не двигаться. Пару раз крутанётся она вокруг тебя, да и полетит дальше по своим аномальным делам. Штаны, конечно, долго потом чистить придётся, но, зато, жив останешься.

Благополучно дойдя до места падения первой гайки, я нагнулся, поднял её с земли, и запустил опять. Ничего не произошло. Ни тебе вспышки, ни взрыва… Вот, это уже по-нашему. Среди сталкеров ходит поверье: если ты, придя в зону, кинешь первую гайку три раза, и при этом не наткнёшься на аномалию, то удача будет твоей постоянной спутницей до того момента, пока ты не выйдешь с заражённых территорий.

У меня даже настроение немного поднялось. Ну давай же милая не подведи меня...

Я кинул в третий раз, легонько, метра на два на три вперёд, чтоб уж наверняка. Сначала гайка летала нормально, но потом её кто-то дёрнул вниз с такой силой, что она ахнула в землю, словно пятикилограммовая гиря, оставив после себя глубокую восьмиугольную дырку. Вот тут-то до меня дошёл истинный смысл выражения 'не судьба'. Выходит, зона играла со мной, как сытая кошка с мышью, давая призрачную надежду на чудо, и в самый последний момент, хватая за хвост.

Но я еще жив, и могу сражаться. Пусть первый раунд остался за проклятой чертовкой, но это пока ничего не значит. Возможностей отыграться будет немало, вот только ставки слишком неравны. С моей стороны – жизнь, с её стороны – жалкие бирюльки, которые скупит у меня по дешёвке бармен.

Ладно, начинается второй раунд. Я аккуратно разбросал десять гаек, чтобы примерно обозначить границы «комариной плеши» попавшейся мне на дороге. Большая оказалась зараза. И откуда они такие берутся, на границе зоны. В центре, ещё куда ни шло, а то, что вот такая пакость подобралась близко к кордону – плохой знак. Готовится очередная экспансия – время, когда аномалии в зоне меняют своё местоположение, при этом расширяя площадь заражённых территорий на три-четыре квадратных километра.

Ну и пофиг, пусть над этим высоколобые голову морочат, а мне пора двигаться дальше.

Обогнув аномалию, я вышел на большой пустырь, посередине которого проходила небольшая железнодорожная насыпь. Она была положена довольно давно, и поэтому уже успела довольно сильно просесть, и расползтись в стороны, но, как ни странно, и шпалы, и рельсы были абсолютно целыми, будто их только-только изготовили и уложили.

Такие маленькие странности тоже встречались в зоне, но, слава богу, они были абсолютно безвредны.

До насыпи я добрался благополучно. Обнаружил, конечно, ещё пару тройку гравиконцентратов, но на этом сюрпризы зоны пока иссякли. Залез на насыпь, достал из потёртого чехла старый армейский бинокль, и принялся осматривать окрестности, выискивая приблудных мутантов или ренегатов, периодически попадающихся на заражённой территории. Смотрел, смотрел, и вдруг чувствую, справа какое-то шевеление. Повернул голову, и вижу: ползёт этакое странное марево над полотном железки. Неспешно так перемещается, будто знает, что никуда уже мне не деться. Вот он – шатун! Ну всё, теперь остаётся только лежать и молиться, чтоб пронесло. И я лежал, а аномалия подползала всё ближе и ближе. Вот уже чувствовалось на правой щеке её ледяное дыхание. А теперь она подлетела ещё ближе – у меня волосы на затылке встали дыбом. Ага, значит это трамплин. Фуух, счастлив наш бог. Теперь надо только вцепиться покрепче вот в эту шпалину, и потерпеть...

Сначала меня просто, слегка приподняло над землёй, а потом уже начало конкретно тянуть вверх. Но я терпел, стальной хваткой вцепившись в единственно надёжную опору. Было больно, очень. Когда стало совсем нестерпимо, я заорал, а потом, наверное, потерял сознание, но рук так и не расцепил...

Сознание приходило постепенно. Сначала появилась резкая боль в руках, потом появилось ощущение какого-то холода и дискомфорта в области затылка. Усилием воли я заставил себя разлепить веки, и увидел низкое серое небо. Облака на нём разбухли, от тяжёлых дождевых капель, и грозились опрокинуться на сухую землю сильным радиоактивным ливнем.

И тут у меня словно током ударило. «Живой! Здоровый! Не забрала, поганка!» – мысли разрезали внутреннюю пустоту, и принялись греметь и отплясывать в моей голове. Ну что зона, как видишь, второй раунд нашей смертельной игры остался за мной...

Но радость сошла также внезапно, как и появилась, стоило мне только вспомнить, сколько ещё возможностей будет отыграться у моего неведомого соперника. Поле гейзеров, огненный вихрь... Да мало ли какую пакость можно было подкинуть уставшему путнику. Но мы ещё поборемся!

Я поднялся, подождал, пока уймётся боль в затёкших ногах. Надо убираться от сюда. Хоть и говорят, что шатуны всегда двигаются по определённой траектории, но никто пока ещё не вычислил по какой. Вдруг эта гадость сейчас где-нибудь развернулась, и возвращается обратно, чтобы, наконец, добить чересчур упорного одиночку, так нахально посмевшего сопротивляться её силе.

Такие мысли придали мне энтузиазма, и я, наплевав, на ноющие колени, быстро скатился с опасной насыпи. Так, теперь надо припомнить, что у нас дальше по плану. Если верить карте, то за деревьями на краю пустыря должны скрываться гейзеры. Внезапно, словно в подтверждение моих мыслей, за редкой полосой леса со свистом и шипением вырвалась высокая струя пара и быстро растаяла в холодном воздухе. Ну вот, значит всё в порядке. Аномалия на месте, теперь осталось только до неё добраться.

Я кинул гайку метра на три-четыре перед собой. Сначала она летела нормально, но внезапно голубая вспышка, вышедшая из-под земли, вспорола воздух, под ржавым кусочком металла, коснулась его, и беззвучно исчезла. Над тем местом, где только что была гайка, медленно поднималось облачко серого пара. Ага, вот тут, значит, электра распластала свои энергетические щупальца в ожидании лёгкой добычи. Меня, небось, караулила, а? Я грозно погрозил хитрой ловушке кулаком. Ан нет, не дамся. Добычу не по зубам выбрала.

Я быстро обкидал аномалию гайками. Что ж, зона, похоже, этот раунд остаётся за мной. Стоило мне так подумать, как вдруг из самого центра размеченного мной пространства вырвалась голубая молния, и перелетевши через разбросанные гайки взорвалась ярким снопом искр в метре от моих ботинок. Пятачок земли, оказавшийся точнёхонько под этим местом, почернел. От него клубами повалил сизый дым Чёрт, никогда раньше не видел, чтобы аномалия могла выбираться за свои пределы. Да, зона, тут ты права, не говори гоп пока ...