Текст книги "Тайный брак императора: История запретной любви"

Автор книги: Морис Палеолог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Пирожные, поставленные возле Распутина, были отравлены цианистым калием, доставленным врачом Обуховской больницы, знакомым князя Феликса. Каждый из трех стаканов возле этих пирожных содержал по три дециграмма цианистого калия, растворенного в нескольких каплях воды.

Едва началась беседа, Юсупов небрежно наполнил по стакану из каждой серии и взял пирожное с ближайшей к нему тарелки.

– Ты, значит, не пьешь, отец Григорий? – спросил он "старца".

– Нет, мне пить не хочется.

Они продолжили оживленную беседу о чудесах спиритизма, колдовства и ворожбы.

Юсупов во второй раз предложил Распутину выпить вина и съесть пирожное. Тот снова отказался.

Когда часы пробили час ночи, Гриша внезапно впал в раздражение и грубо крикнул:

– Да что же это жена твоя не идет… Знаешь, я ждать не привык. Никто не позволяет себе заставлять меня ждать, никто… Даже сама императрица!

Зная, как вспыльчив Распутин, князь Феликс примирительно пробормотал:

– Если через несколько минут Ирены здесь не будет, то я пойду за ней.

– Ты хорошо сделаешь, потому что здесь становится скучно.

С развязным видом Юсупов попытался возобновить беседу. Внезапно "старец" выпил свой стакан. И, щелкнув языком, сказал:

– "Марсала" у тебя знатная. Я б еще выпил.

Машинально Юсупов наполнил не протянутый Гришкой стакан, а два других стакана с цианистым калием.

Распутин схватил и единым духом выпил стакан. Юсупов ждал, что жертва свалится в обмороке.

Но яд все не оказывал действия.

Третий стакан. Все никакого действия.

Убийца, обнаруживший до этого момента замечательное хладнокровие и непринужденность, начал волноваться. Под тем предлогом, что он идет за Иреной, Юсупов вышел из салона и поднялся на верхний этаж, чтобы посоветоваться со своими сообщниками.

Совещание продолжалось недолго. Пуришкевич энергично высказался за ускорение развязки.

– Негодяй от нас уйдет! – заявил он. – И так как он уже по крайней мере наполовину отравлен, мы подвергнемся всем последствиям убийства, не получив от него никакой пользы.

– Но у меня нет револьвера, – возразил Юсупов.

– Вот мой револьвер, – сказал великий князь Дмитрий.

Юсупов спустился в нижний этаж, держа револьвер великого князя в левой руке за спиной.

– Моя жена в отчаянии, что заставила тебя ждать, – сказал он Распутину. – Ее гости только что ушли. Она сейчас придет.

Но Распутин едва слушал его. Он ходил взад и вперед, отдуваясь и рыгая. Цианистый калий начал действовать.

Юсупов, однако, не решался воспользоваться своим оружием. А если он промахнется… Хрупкий и изнеженный князь боялся открыто напасть на коренастого мужика, который мог бы раздавить его одним ударом кулака. Однако нельзя было терять ни одной минуты. Вот-вот Распутин мог заметить, что попал в ловушку, схватить своего противника за горло и спастись, переступив через его труп.

Совершенно овладев собой, Юсупов сказал:

– Так как ты на ногах, пройдем в соседнюю комнату. Я хочу тебе показать очень красивое итальянское распятие эпохи Ренессанса, которое я купил.

– Да, покажи его мне. Никогда не мешает посмотреть изображение нашего распятого Спасителя.

Они пошли в соседнюю комнату.

– Вот посмотри, на этом столе, – сказал Юсупов. – Не правда ли, красиво?

Когда Распутин склонился над святым изображением, Юсупов встал слева и почти в упор выстрелил два раза ему в бок.

Распутин вскрикнул и всей своей массой рухнул на пол.

Юсупов склонился над телом, пощупал пульс, осмотрел глаза, подняв веко, и не констатировал никаких признаков жизни. Сверху на выстрел сбежались сообщники. Великий князь Дмитрий заявил:

– Теперь надо поскорей бросить его в воду… Я пойду за своим автомобилем.

Его спутники поднялись на верхний этаж, чтобы сговориться относительно перевозки трупа. Минут десять спустя Юсупов вошел в салон нижнего этажа посмотреть на свою жертву. И в ужасе отступил.

Распутин наполовину поднялся, опираясь на руки. В последнем усилии он выпрямился, опустил тяжелую руку на плечо Юсупова и сорвал с него эполет, выдохнув:

– Негодяй! Завтра ты будешь повешен… Потому что я все расскажу императрице.

Юсупов с трудом вырвался, выбежал из салона, поднялся на верхний этаж. И бледный, покрытый кровью, прерывающимся голосом крикнул своим сообщникам:

– Он еще жив! Он говорил со мной…

Затем он свалился в обмороке на диван. Пуришкевич схватил его сильными руками, встряхнул, поднял, взял у него револьвер и вместе с другими заговорщиками спустился в апартаменты нижнего этажа.

Распутина уже не было в салоне. У него хватило энергии открыть двери в сад, и он полз по снегу.

Пуришкевич послал ему одну пулю в затылок, другую в спину, и в это время Юсупов, взбешенный, рыча, схватил бронзовый канделябр и нанес им жертве несколько страшных ударов по черепу.

Четверть третьего утра.

В этот момент к садовой калитке подъехал на автомобиле великий князь Дмитрий.

С помощью надежного слуги заговорщики надели на Распутина шубу и даже галоши, чтобы во дворце не оставалось никаких вещественных доказательств. Они положили тело в автомобиль, куда быстро сели великий князь Дмитрий, доктор Лазоверт и капитан Сухотин.

Затем под управлением Лазоверта автомобиль полным ходом понесся к Крестовскому.

Капитан Сухотин еще накануне обследовал берега. По его указаниям автомобиль остановился у небольшого моста, ниже которого скорость течения нагромоздила льдины, разделенные полыньями. Там трое сообщников не без труда пронесли тяжеловесную жертву к краю проруби и столкнули в воду. Но материальная трудность операции, густой ночной мрак, пронзительный вой ветра, страх быть захваченными врасплох, нетерпение покончить со всем до крайности напрягли их нервы. И заговорщики не заметили, что, сталкивая труп, уронили одну галошу, которая затем осталась на льду. Три дня спустя полиция нашла эту галошу, которая открыла место погружения трупа в воду.

Между тем как на Крестовском острове совершалась эта жуткая работа, произошел инцидент во дворце на Мойке, где князь Феликс и Пуришкевич, оставшись одни, были заняты поспешным уничтожением следов убийства.

Когда Распутин покинул свою квартиру на Гороховой, агент охранки Тихомиров, который обычно приглядывал за "старцем", тотчас стал дежурить у дворца Юсупова. Начало драмы, несомненно, ускользнуло от его внимания.

Но если до него не донеслись первые револьверные выстрелы, ранившие Распутина, он точно услышал выстрел в саду. Обеспокоенный Тихомиров поспешил предупредить полицейского пристава соседнего участка. Когда они оба вернулись, то увидели, как автомобиль выехал из ворот дворца Юсупова и понесся с бешеной скоростью к Синему мосту.

Полицейский пристав хотел войти во дворец. Но дворецкий князя принял его на пороге и сказал:

– То, что произошло, вас не касается. Великий князь Дмитрий доложит завтра, кому следует. Уходите.

Энергичный пристав проник в дом. В вестибюле он встретил Пуришкевича, который ему заявил:

– Мы только что убили человека, позорившего Россию.

– Где труп?

– Этого вы не узнаете. Мы дали клятву сохранить абсолютную тайну обо всем, что произошло.

Пристав поспешно вернулся в участок на Морской и телефонировал полковнику Григорьеву, полицеймейстеру 2-й части. Не прошло получаса, как градоначальник, генерал Балк, командующий отдельным корпусом жандармов, генерал граф Татищев, начальник охранки, генерал Глобачев, наконец, директор департамента полиции Васильев прибыли в Юсуповский дворец.

Понедельник, 8 января 1917 г.

По высочайшему повелению великий князь Дмитрий сослан в Персию, в Казвин, где он будет состоять при Главном штабе одной из действующих армий. Князь Феликс Юсупов выслан в свое имение в Курской губернии (в Южной России). Что касается Пуришкевича, то престиж, которым он пользуется в реакционной партии как один из вождей "черной сотни", привел императора к мысли, что его было бы опасно трогать. Пуришкевич оставлен на свободе. Но на следующий день после убийства он выехал на фронт, где за ним следит военная полиция.

Мысль убить Распутина возникла в уме Феликса Юсупова, по-видимому, в середине ноября. Он говорил об этом с одним из лидеров кадетской партии, блестящим адвокатом Василием Маклаковым, но поначалу рассчитывал убить "старца" с помощью наемных убийц. Адвокат благоразумно отговорил его от такого способа: "Негодяи, которые согласятся убить Распутина за плату, как только получат от вас задаток, предадут вас охранке". Озадаченный Юсупов спросил; "Неужели нельзя найти надежных людей?" На что Маклаков остроумно ответил: "Не знаю, я не содержу бюро убийц".

Только 2 декабря Феликс Юсупов окончательно решил действовать лично.

В этот день он находился в ложе против трибуны на публичном заседании Думы. Пуришкевич только что поднялся на трибуну и громил в страшном обвинительном акте "закулисные силы, позорящие Россию". Когда перед взволнованной аудиторией оратор воскликнул: "Встаньте, господа министры! Поезжайте в Ставку, бросьтесь к ногам государя…" – Юсупов затрепетал от сильного волнения. Госпожа П., сидевшая возле него, видела, как он побледнел и задрожал.

На следующий день он отправился к Пуришкевичу. Взяв с него слово сохранить все в абсолютной тайне, он рассказал, что с некоторого времени ведет знакомство с Распутиным с целью проникнуть в интриги, которые затеваются при дворе, и что он не останавливается ни перед какой лестью, чтобы овладеть доверием Распутина. Юсупову это чудесно удалось, потому как он только что узнал от самого "старца": сторонники царицы готовятся свергнуть Николая II, цесаревич Алексей будет объявлен императором под регентством матери, а первым актом нового правительства будет предложение мира Германской империи. Затем, видя, что его собеседник поражен этим разоблачением, Юсупов рассказал о проекте убить Распутина и заключил: "Я хотел бы иметь возможность рассчитывать на вас, Владимир Митрофанович, чтобы освободить Россию от страшного кошмара, в котором она мечется". Пуришкевич, у которого пылкое сердце и скорая воля, с восторгом согласился. В один момент они составили программу засады и установили дату осуществления задуманного – 29 декабря.

Пятница, 23 марта 1917 г.

Вчера вечером гроб Распутина был тайно перенесен из царскосельской часовни в Парголовский лес, в пятнадцати верстах от Петрограда. Там, на прогалине, несколько солдат под командой саперного офицера соорудили большой костер из сосновых ветвей. Отбив крышку гроба, они палками вытащили труп, так как не решались коснуться его руками, вследствие его разложения. Они не без труда втащили останки Распутина на костер. Затем все полили керосином и зажгли. Сожжение продолжалось больше шести часов, вплоть до зари. Несмотря на ледяной ветер, на томительную длительность операции, на клубы едкого, зловонного дыма, исходившего от костра, несколько сот мужиков всю ночь толпами стояли вокруг костра – боязливые, неподвижные, они с оцепенением растерянности наблюдали за святотатственным пламенем, медленно пожиравшим "мученика-старца", друга царя и царицы, "Божьего человека". Когда пламя сделало свое дело, солдаты собрали пепел и погребли его под снегом.