Текст книги "Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега"

Автор книги: Морис Дрюон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Социальное расслоение, сложившееся в результате действий Карла Великого, имело еще более серьезные и еще более продолжительные результаты. Именно деятельность Карла придала окончательную структуру еще не совсем оформившемуся тогда феодализму.

А что же тем временем делалось в Париже? Парижем управлял граф – во времена Карла Великого графа звали Стефан,[181]181
  Стефан I (ок. 754–811 или 815) – граф Парижа с 779 года.


[Закрыть] – и единственное, что в Париже играло какую-то роль для государства, – здесь размещалась missalica, то есть нечто вроде административной инспекции по особым поручениям, чье правосудие, осуществляемое двумя missi dominici,[182]182
  Букв. «государевы (королевские) посланцы» (лат.) – разъездные представители короля в Каролингской монархии.


[Закрыть] один из мирян, другой из духовенства, распространялось на соседние графства: Мульсьен, Мелун, Провен, Этамп, Шартр и Пуасси. Похоже, граф Стефан исполнял одновременно обязанности префекта и супрефекта.

Тем не менее Париж не упоминается даже и в завещании Карла – в списке из двадцати одного города, которым было оставлено какое-никакое наследство. Рим, Милан, Кёльн, Майнц, Зальцбург, Лион, Бордо, Бурж, Безансон, Арль, Руан – все получили золотые и серебряные дары… Санс оказался в списке – там ведь жил архиепископ, а вот Париж, не будучи центром архиепископства, не получил даже и церковной чаши. Должно быть, этим Карл Великий и заслужил тот памятник, который ему воздвигли перед собором Парижской Богоматери, – в этой статуе нет ни малейшего сходства с тем, кого ей положено было изобразить!

Однако, перестав быть столицей власти, Париж оставался столицей торговли и товарооборота. Его окрестили «рынком народов», и большая ярмарка в Сен-Дени, учрежденная специальной грамотой Пипина Короткого,[183]183
  Историки Франции считают большим достижением Дагоберта учреждение им особой грамотой в 629 году большой ежегодной ярмарки близ Парижа, куда съезжались все купцы Франкского королевства, а также торговцы из Италии, Испании, Прованса и других стран. Ярмарка проводилась в октябре и продолжалась четыре недели. Позже она стала называться Foire du Lendit, или Ярмарка в Сен-Дени, и проводилась в июне. Так что, по существу, Карл учредил уже некогда учрежденное.


[Закрыть] продолжалась целый месяц «для того, чтобы купцы Испании, Прованса, Ломбардии и других областей могли в ней участвовать».

Если не считать этого ярмарочного шума и позвякивания биллона,[184]184
  Биллон (ист.) – низкопробное серебро.


[Закрыть] долетавшего с монетного двора – император разрешил чеканить здесь монету, – на берегах Сены царила тишина, история как бы оцепенела, впала в спячку. Пробуждение будет кровавым.

Таская с собой из Тионвиля в Вормс, из Зальштадта во Франкфурт, из Нимега в Майнц, из Экс-ла-Шапель в Рим блуждающую столицу немыслимой империи, Карл Великий, умирая, мог поверить, что ему на самом деле удалось создать ту самую imperium christianorum,[185]185
  Христианская империя (лат.).


[Закрыть] которой он грезил. Империю, военизированную и построенную на иерархии, империю, в которой каждый обитатель, к какому бы роду-племени ни принадлежал, подчиняется единому закону и исповедует единую веру. Увы! Сооружение развалилось сразу же после его смерти, но обломки его мечты сражаются между собой до наших дней.

Сильный и крепкий народ, кажется, сам выделяет для себя противоядия, подобно живому организму. Графы Парижа, появившиеся по указу Карла Великого для того, чтобы служить империи, спасли Францию.

Противостояние Эда[186]186
  Эд Парижский (фр. Eudes; ок. 856–898) – граф Парижа и маркграф Нейстрии (886–888), король Западно-Франкского королевства, то есть Франции (888–898), из династии Робертинов.


[Закрыть]

Едва в Экс-ла-Шапель успели предать земле тело Карла Великого, как из глубины нордических туманов, подобно наказанию или кошмару, возникли мириады длинных морских чудищ в чешуе из щитов. У каждого было по тридцать пар весел, и – благодаря этим не то плавникам, не то крыльям – полчища драконов так и летели вперед.

Пока Людовик Благочестивый[187]187
  Людовик I Благочестивый (лат. Ludovicus Pius, фр. Louis le Pieux; 778–840) – король Аквитании (781–814), король франков и император Запада (814–840) из династии Каролингов, последний властитель единого Франкского государства.


[Закрыть] отказывался от титула короля франков, оставив себе только императорскую корону, пока он пребывал в монастыре, низложенный собственными сыновьями, и внезапно возвращался на престол… Пока его сыновья – Лотарь, Людовик и Карл[188]188
  Имеется в виду будущий Карл II Лысый (Charles le Chauve; 823–877) – первый король Западно-Франкского королевства (Франции), король Швабии, Аквитании, Италии, император Священной Римской империи. Младший сын Людовика I Благочестивого от его второй жены Юдифи.


[Закрыть] – оспаривали свои части наследства и сталкивались в кровавых битвах («война братьев»[189]189
  После смерти Людовика его сыновья получили наконец возможность окончательно разобраться между собой, и следующие три года были наполнены беспрерывной борьбой за отцовское наследство, которая и вошла в историю под названием «война братьев». Баварский король Людовик притязал на все праворейнские земли. Карлу, которому по наследству достались Нейстрия, Аквитания, Септимания, Испанская марка и Бургундия до Швейцарских Альп, надо было активно защищать свои владения. Что касается Лотаря, то он в лучшем случае готов был оставить Людовику Баварию, а Карлу Аквитанию, но последнюю очень хотелось присвоить их племяннику Пипину II.


[Закрыть]), в которых полегли шестьдесят тысяч человек, потом заключали между собой временные союзы (Страсбургская клятва), о которых им следовало объявить кому на каком языке своим войскам, и, наконец, производили раздел (Верденским договором, который подтвердил, что империя разодрана на части)…[190]190
  14 февраля 842 года в Страсбурге двое из трех братьев скрепили свой союз клятвами, произнесенными перед войсками: Людовиком на романском, Карлом на тевтонском языке, – после чего двинулись на Аахен и принудили Лотаря к бегству. Там же они поделили между собой империю. Понимая безвыходность положения, Лотарь сам пошел на мирные переговоры. 15 июня 842 года братья встретились снова, уже втроем. Им удалось договориться о равном разделе империи, что расценивается историками Средневековья как большой дипломатический успех Лотаря. Для выработки договора была создана комиссия в составе 120 человек. Однако дело затянулось, так как никто не представлял себе истинных размеров государства. И только после длительных совещаний в августе 843 года в Вердене империя была наконец поделена. Каждый из братьев получил значительную часть исконных земель франкской династии: Лотарь – между Льежем и Аахеном, Людовик – между Франкфуртом и Вормсом, Карл – между Ланом и Парижем. Примерно равным было также количество епископств и графств, отошедших к каждому из братьев.


[Закрыть] Пока Аквитания снова и снова восставала, а Бретань по наущению бывшего missus, увенчавшего себя королевской короной, объявляла себя независимой…[191]191
  Отцом своей нации бретонцы считают герцога Номиноэ (Nevenoë, или Nominoë; ок. 800–851): до него в Арморике была лишь территория, населенная бриттами, благодаря ему появилась Бретань. После того как по Верденскому договору земли западных франков отошли к Карлу Лысому, король франков сделал попытку добавить к своим владениям и земли бриттов. Однако Номиноэ, навязав противнику свое место для боя – Баллон, разгромил франков. Карл ночью, втайне от своей армии, скрылся, бросив свой шатер, свою свиту и все свои королевские регалии, – впрочем, и армия, охваченная ужасом, не помышляла ни о чем, кроме такого же бегства. Бретонцы захватили богатый лагерь франков и множество трофеев, Номиноэ с этого дня стал полновластным хозяином Бретани, а 845 год стал первой датой в ее истории, хотя эту дату почти никогда не упоминают в учебниках истории Франции…


[Закрыть] Пока сарацины поднимались вдоль «итальянского сапога», а всей Европой овладевала анархия… Пока все это происходило, норманны, вместе с началом нового века появившиеся на берегах Ла-Манша, год от года глубже продвигались по территории Франции, разоряя ее все сильней.

Император Лотарь. Миниатюра Евангелия Лотаря. IX в.

Нашествие норманнов – удивительное явление IX века, агрессивная миграция скандинавов, беспрецедентная для Европы и в подобном виде никогда больше не повторившаяся, – шло по трем основным направлениям, в зависимости от местонахождения отправной точки.

Шведские норманны, или варяги, действовавшие в Балтии, проникли на восток Европейского континента. Всего лишь за одно поколение они – когда водными путями, а когда перетаскивая свои лодки волоком по суше – добрались до Киева, где и основали столицу. Следующему поколению удалось достичь Черного моря, где в 860 году варяги атаковали Константинополь, и оставалось совсем немного до того, чтобы захватить город.

Все это резко изменило тогдашний мир: именно под властью варягов, вокруг их главарей – династии Рюриковичей – сформировалась нация, которую потом стали называть русскими.

Норвежские норманны предпочли для вторжения Шотландию и Ирландию.

Что касается датчан, то они сначала захватили Бельгию, затем двинулись к берегам Ла-Манша. Эти прекрасно организованные, дисциплинированные, соблюдающие субординацию морские разбойники в ходе своей победоносной авантюры для начала в 819 году обогнули Финистер,[192]192
  Финистер (Finistere) – самый западный департамент Франции, часть Нижней Бретани.


[Закрыть] затем – уже в следующем году – забрались дальше устья Луары. А с 833 года они, умело используя ослабление императорской власти, каждый год продвигали вперед все более многочисленные и отважные войска, наводившие все больший ужас на жителей королевства.

В 841 году норманны разграбили Руан и подожгли его. Все богатые аббатства в округе ждала та же участь, если они – как Сен-Вандриль[193]193
  Saint-Wandrille – аббатство в Нормандии.


[Закрыть] – не откупались грудами золота. Норманны оказались большими любителями драгоценных металлов и зерновых культур – они систематически нападали на монастыри, зная, что те изобилуют богатствами такого рода. Монахов убивали или уводили в плен – отныне они превращались в рабочую силу, становились рабами. В 843 году наступила очередь Нанта: город был разорен, епископ убит на ступенях храма, пленников войска увели с собой. И в конце концов, слегка пограбив север Аквитании, незваные гости на время угомонились: дойдя до места, где два века назад были остановлены арабы, они решили перезимовать в мягком климате острова Ре.[194]194
  Ре – полный поэтического очарования, как говорится в современных путеводителях, небольшой островок в Атлантическом океане, у западного берега Франции. Сейчас здесь не только туристический рай, но и заповедная орнитологическая зона, куда мигрируют каждый год более 270 видов птиц.


[Закрыть]

Встревоженные и исстрадавшиеся епископы умоляли внуков Карла Великого, среди которых тогда царило эфемерное согласие, закрепленное в Вердене, объединиться перед лицом опасности. Но три брата ничего не слышали: празднуя «Режим Согласия», они предпочитали устраивать друг для друга пиры, и если уж воевать, то со своими собственными подданными, дабы те не поднимали головы и подчинялись их власти беспрекословно.

На Пасху 845 года к Парижу подошли сто двадцать датских барок. Народ в испуге разбежался по деревням, город был разграблен, парижан обобрали дочиста… Словом, когда корабли удалялись от Парижа по Сене, было видно, что под тяжестью груза они едва ли не уходят под воду. В числе прочего норманны увезли прекрасную бронзовую кровлю Сен-Жермен-ле-Доре.

Король Francia occidentalis[195]195
  Западная Франция (лат.).


[Закрыть] Карл Лысый, подавлявший мятежи в Бретани и Аквитании, был в это время занят: его били сначала аквитанцы, потом бретонцы. Он терпел поражение за поражением, а большего норманнам и не требовалось: они воспользовались пусть и вынужденным, но безразличием короля к их вторжению, чтобы умножить набеги на его территорию. Они поднимались по Вилен[196]196
  Вилен (фр. Vilaine, брет. Gwilen) – небольшая река в Бретани, на западе Франции. В том месте, где Вилен впадает в Атлантический океан, устья Вилен и Луары разделяет полуостров Геранд.


[Закрыть] до тех пор, пока река еще была судоходна, а затем поднялись по Луаре до Тура и по Гаронне до Тулузы. Анже, Сент, Нант «принимали гостей», Бордо эти «гости» спалили в 848-м… Четырьмя годами позже викинг Готфрид,[197]197
  В 882 году норманны под командованием конунга Готфрида дошли до Мааса. Здесь их встретила армия короля Ост-Франкского королевства и будущего императора Карла III, под чьей властью в тот момент были также Лотарингия и Италия. Несмотря на то что франки имели численный перевес, их король не решился на битву и предпочел откупиться от «людей моря». Готфрид согласился принять христианство, жениться на франкской принцессе и поселиться со своими людьми во Фрисландии. За это он получил 2412 фунтов золота и серебра.


[Закрыть] дойдя со своим войском от долины Шельды до Сены, разбил лагерь на севере Франции, в Жефоссе, близ Боньера.

Карл Лысый хотел было пойти против викингов, но его дворянство отказалось воевать с ними и заставило своего короля вести с Готфридом постыдные для Франции переговоры.

В следующий раз Париж был взят норманнами в 856 году, теперь – на Рождество. И снова многие церкви оказались обезглавлены.

И вот уже норманны – просто везде! Пройдя через пролив Гибралтар, они высадились в Камарге, поднялись по Роне и, словно чертик из коробочки, возникли в Валансе. Затем они добрались до Италии и взяли Пизу.

Третья экспедиция норманнов, опустошившая Париж, состоялась в 861 году.

Трижды за пятнадцать лет ограбленные и трижды оставленные беззащитными, парижане понимали: ждать от короля больше нечего, – они куда больше надеялись на Роберта Сильного, бывшего графа Турского, ставшего потом missus Анжу и Мена. Роберту было доверено и управление территориями от герцогства, лежавшего между Сеной и Луарой, до графств Невер и Осер включительно. Это был великолепный правитель и отважный воин, он-то вел с норманнами непримиримую борьбу, но – увы – пал в бою на Луаре в 866 году.

Ну а чем занимался в это время наш непоследовательный и упрямый правитель? Что поделывал, получив в наследство Францию, этот столько же раз преданный, сколько предал сам, злосчастный Карл Лысый, которому то сумасшедше везло, то удача безнадежно от него отворачивалась? Чувствуя, что бессилен против разбоев и грабежей, что не способен избавить от нужды собственное государство, что ему не под силу заставить себе повиноваться и показать себя настоящим королем, он собрал войско и пошел с ним на брата Германика.[198]198
  Германиком называли Людовика II, ему при разделе были отданы германские земли по линии реки Рейн.


[Закрыть] Он претендовал на Лотарингию, он замахивался на Италию, он приказал выколоть глаза собственному сыну, заподозрив того в заговоре, и в конце концов получил-таки императорскую корону, блеск которой решительно ослеплял Каролингов.

А парижане издали наблюдали за тем, как Карл Лысый, одержав победу при Анже, не спешит воспользоваться этим успехом, чтобы занять в империи вакантное место.

Потом – все так же издалека – они видели, как он, не обратив внимания на новую высадку норманнов в устье Сены, ринулся за рейнским наследством и был побит…

Окончательно потеряв доверие к кому-либо, кроме себя самих и своего графа Эда, сына Роберта Сильного, парижане стали снова возводить по римским образцам вокруг Сите каменные стены, укреплять острова, а для того, чтобы затруднить доступ чужаков к двум мостам, построили небольшие деревянные замки (châtelets), где круглые сутки должна была стоять охрана.

В городских кварталах на обоих берегах виднелось больше руин, чем строительных лесов. Никто не стремился не только строить, но даже и восстанавливать разрушенное. Зато взлетели цены на землю в Сите, где дома росли все выше. «Ярмарка народов» сократилась, как во времена Аттилы, до десяти гектаров площади острова.

Но неужели все эти оборонительные работы были затеяны зря? Норманны на несколько лет, казалось, позабыли о бассейне Сены. Они предпочитали свои поселения в Англии, где король Альфред в конце концов уступил им часть территории, или продолжали грабить Прованс, в котором для борьбы с ними было создано независимое королевство Арля.

Все началось по новой только в 880 году: часть норманнов во главе с конунгом Зигфридом покинула тогда берега Темзы и направилась к континенту. За время первой кампании они поднялись по Шельде и дошли до Гента. На следующий год их уже видели в Камбре и Амьене. Здесь состоялась битва, в которой норманны понесли тяжелые потери, и это вынудило их отступить в Лотарингию.

Но в 882 году они вернулись – на этот раз дойдя до Реймса, откуда в срочном порядке было вывезено тело святого Ремигия, а летом 885 года Зигфрид, придя морем к Руану, захватил город и стал подниматься по Сене.

Парижане в ответ эвакуировали предместья, все население собралось на острове, и сюда же свезли монастырские сокровищницы, раки с мощами святых и личные состояния.

И вот 26 ноября Зигфрид, соединившись еще с одним норманнским войском, пришедшим с Луары, привел свои семьсот парусников, семьсот кораблей с драконьими головами на носу, к мостам Парижа. Если верить современникам, норманнский флот покрывал два лье водного пространства.

Зигфрид не требовал капитуляции города – он всего лишь хотел (во всяком случае, говорил, что хочет), чтобы парижане разрушили свой большой мост и дали, таким образом, пройти дальше его судам. Но парижан было не перехитрить, они знали цену словам норманнов, а уж тем более – когда слышали такие слова из уст вождя, за спиной которого виднелись тридцать тысяч воинов в железных шлемах, грозных воителей с загребущими руками.

Впервые западный город, не ждавший никакой помощи ни от королей, ни от императора, вместо того чтобы сдаться, выкупить свою свободу или бежать, ответил норманнам «нет». Это решение было принято совместно графом Эдом, епископом Гозленом[199]199
  Гозлен (Goslin, Gauzlin или Gozlin; 834–886) – как многие прелаты того времени, активно участвовал в борьбе против норманнов. В 858 году попал к ним в плен, и отпустили его только после уплаты большого выкупа. В 855–867 и в 867–881 годах был канцлером Карла II Лысого и его преемников.
  В 877 году, после смерти Карла Лысого, Гозлен возглавил партию противников сына и законного наследника Карла, Людовика II Заики, противопоставляя ему короля Германии Людовика III Молодого. В 883/84 году был избран епископом Парижа и, когда в конце ноября 886 года на город напали норманны, по поручению графа Эда вместе с другими в течение двух дней держал оборону у моста Менял. В результате норманны отступили. Осада Парижа продолжалась более года, все это время император Карл III Толстый находился в Италии. Умер Гозлен во время мирных переговоров – возможно, от чумы, которая бушевала в городе.


[Закрыть] и населением Парижа.

Карл Лысый. Миниатюра Библии Вивиена. IX в.

Осада Парижа длилась десять месяцев. Закрепившись на правом берету, вокруг Сен-Жермен-л’Оссеруа, норманны изготовляли военные машины и тараны. Первый раз они попытались взять приступом Большой мост 31 января 886 года, потом – 1 и 2 февраля. К городу летели каменные ядра и пылающие стрелы, загорались дома на острове, деревянные башни, огонь охватил Шатле, тучи стрел носились над Сеной… И тут вдруг – паводок! Вода поднялась 6 февраля, – право, эта дата словно бы специально предназначена для парижских драм. Вода поднялась и снесла Малый мост, который связывал Сите с левым берегом, мало того – отдала тем самым один из деревянных замков-крепостей врагу. Вода поднялась опасно: теперь осаждающим стало легче добраться до крепостных стен. Сражались по щиколотку в воде. И к тому же еще начался голод…

А семьсот кораблей Зигфрида все еще стояли в низовьях реки.

Корона перешла от Лысого к Заике,[200]200
  Людовик II Заика (Louis le Bègue; 846–879) – внук императора Людовика I и сын Карла II Лысого. Людовик II стал королем Аквитании в 867 году, а в 877-м унаследовал трон отца как король западных франков, то есть будущей Франции. Правление его было неудачным, так что ему с трудом удалось удержаться на троне.


[Закрыть] а от того к Толстому – и именно к императору Карлу Толстому[201]201
  Карл III Толстый (839–888) – король Восточно-Франкского (876–887) и Западно-Франкского (884–887) королевств, император франков (881–887). Сын Людовика Немецкого. Карл Толстый лишь на время объединил под своей властью территории бывшей империи Карла Великого, а в 887 году был свергнут мятежными феодалами.


[Закрыть] граф Парижа Эд отправил посланников, и те глубокой ночью пустились из города вплавь, чтобы попросить военной поддержки и съестного.

Император в ответ направил к Парижу два отряда – оба вялые и бездарные. Одним командовал герцог Генрих Саксонский, который удовольствовался тем, что прорвал блокаду и снабдил город продовольствием, но воздержался от каких бы то ни было боевых действий. А второй был разделан варягами под орех на глазах осажденных.

В апреле умер епископ Гозлен. Граф Эд продолжал отражать атаки, сам появляясь на крепостных стенах и совершая героические вылазки через единственный оставшийся мост. Затем ему удалось ночью выбраться из города, и он галопом помчался в Германию, куда к тому времени перебрался толстяк-император, – упрекнуть того в бездействии и побудить к личному вмешательству в события.

Карл Толстый весьма неохотно двинулся в путь. Он привел с собой такое огромное войско, что, едва оно, спускаясь с высоты Монмартра, предстало перед глазами варягов, теми овладела паника, и они принялись спешно переносить свой лагерь на левый берег. Только ведь мы знаем, что Карл Толстый, обожая власть, риска побаивался. Кроме того, он страдал эпилепсией. И потому, вместо того чтобы завязать битву, пользуясь численным преимуществом («наших» было вчетверо больше, чем норманнов), он начал с Зигфридом переговоры, предлагая агрессору свободный проход по своему государству туда и обратно до Бургундии, которую варяги смогут вволю пограбить. При этом Карл воображал себя тонким политиком: он намеревался воспользоваться норманнами для того, чтобы наказать бургундов за их поползновения сделаться независимыми, а заодно остановить экспансию нового королевства Арльского, которое протянулось теперь от Альп до Севенн и от Юрского хребта до Средиземноморья.

Парижане в такие хитроумные планы не входили, они видели, что император явился ради одного: чтобы дать варягам то, в чем сами они им отказывали в течение десяти месяцев, – право разрушить Большой мост. К тому же Карл Толстый пообещал Зигфриду семьсот ливров серебром в качестве прощального подарка, лишь бы тот двинулся дальше.

И граф Эд, от имени города Парижа, наотрез отказался от сделки, в которой все видели только трусость и предательство.

Тогда император пожал пухлыми плечами, и норманны, потеряв терпение, сделали то, что могли сделать уже давно: вручную вытащили свои семьсот украшенных драконами кораблей на берег и покатили их, выкладывая на пути настил из бревен, по горам и долам на расстояние лье к верховьям, чтобы там спустить на воду. Это была единственная в истории эскадра, которая для того, чтобы пройти от нынешнего моста Йена́ до нынешнего моста Аустерлиц, двигалась по Марсову полю, равнине Гренель и лугам Сен-Жермена. На обратном пути, заставив несчастную Бургундию пережить худшую за все время ее существования зиму, норманнам пришлось поступить точно так же.

Настолько же, насколько восхищало народ героическое сопротивление графа Эда, возмущали его бездарность и мягкотелость императора. Когда полтора года спустя Карл Толстый, низложенный сеймом в Трибуре,[202]202
  Незадолго до смерти баварского короля Карломана его сын Арнульф попытался закрепить за собою баварский престол, однако эта попытка не удалась. Баварцы, несмотря на это, видели в нем своего природного короля, а потому, когда к осени 887 года правление его дяди, императора Карла III Толстого, возбудило всеобщее недовольство, Арнульф двинулся на запад с войском из баварцев и славян. Тщетно сзывал император своих приверженцев в Трибур на сейм – приверженцев не оказалось, напротив, князья восточных франков, которым надоела власть человека, не бывшего в силах ни отразить внешнего врага, ни подавить анархию внутри страны, тут же приняли сторону Арнульфа. Карлу осталось только удалиться в Алеманию, где он вскоре и умер.


[Закрыть] скончался, не оставив прямых наследников, но оставив множество претендентов на корону, в летописи появились такие слова: «Королевства, которые пережили его владычество, распались, и каждая частица стала искать государя внутри себя самой».

Епископы, графы и знать Francia occidentalis собрались и решили, что не станут передавать власть немецкому принцу, – в феврале 888 года в Компьене они избрали королем своего защитника, парижского графа Эда.

За век до своего внучатого племянника, Гуго Капета, Эд стал первым королем, которого действительно можно назвать «королем Франции».

Аллилуйя Оттону

Столетие, минувшее со дня избрания королем Эда, графа Парижа, до дня воцарения Капета, было смутным временем, в течение которого империя Карла Великого окончательно распалась. Германское королевство тоже, в свою очередь, развалилось на национальные герцогства. Практически по всей Европе образовывались независимые королевства – некоторые из них просуществовали ровно столько, сколько прожили их основатели, другие уцелели, но веками создавали для всех территориальные и династические проблемы. Императорский скипетр, выпав из рук Каролингов, какое-то время переходил от одного герцога к другому, оставаясь всего лишь бездейственным символом, и так продолжалось до того дня, когда Оттон I[203]203
  Оттон I (912–973) – король Германии с 936 года, император Священной Римской империи с 962 года. Сын Генриха I Птицелова. Оттон I фактически подчинил своей власти папство, он активно привлекал духовенство к несению дипломатической, административной, военной и государственной службы. Такая церковная организация, поставленная на службу королевской власти и ставшая ее опорой, получила название «имперская церковь». Оттон I совершил немало победоносных походов и уже при жизни получил титул Великий.


[Закрыть] из Саксонии попытался возродить Священную Римскую империю как совокупность империи цезарей и империи Карла Великого.

Воспользовавшись царящим повсюду беспорядком, норманны снова стали агрессивны. Сарацины вкусили легких побед во всем Средиземноморском бассейне, особенно в Италии, где вообще не было никакой власти; венгров, действовавших так, словно в их кровь проник какой-то вирус, унаследованный от Аттилы, охватила захватническая лихорадка, которая вела их по пути поджогов и прочего дикарства вдоль диагонали, ведущей прямиком на Шампань; а искатели приключений, которые не были ни сарацинами, ни венграми, тем не менее вели свои шайки по Европе, и это было ничуть не менее опасно.

При полной беспомощности государства, а порой и полном его отсутствии, фьефы[204]204
  Fief – то же, что лен или феод.


[Закрыть] – у этого названия готские корни, буквально это значит «стадо» или «паства», – являли миру территориальное, административное, юридическое и политическое единство, обеспечивавшее им не только реальное существование, но и постоянство во времени, потому крупные феодалы становились настоящими королями. Случаются в истории моменты, когда народы не могут найти помощи ни у кого, кроме тех, кто сам же гнетет их и причиняет им зло, – заря феодализма была одним из таких исторических моментов. Быть вассалом – это означало безопасность, дарило надежду, а вскоре – и почет. Каждый стремился, присоединившись к «стаду-пастве» и став зависимым, обрести защиту, а может быть, если повезет, – и толику власти. Церковь принимала участие в насаждении этой системы: епархии и графства иногда сливались, и мы знаем, что тогда среди наиболее крупных феодалов значились графы-прелаты.

В течение этого столетия корона Франции, подобно волейбольному мячу, переходила от одного к другому: ее отпасовывали, она возвращалась к прежнему владельцу, тот пасовал снова… от угасающей Каролингской династии к встающей на ноги Робертинской (потом представителей этой династии назовут Капетингами), от команды немецких принцев к команде парижских графов.

Пас первый состоялся, когда пять лет спустя после избрания королем Эда сын Людовика Заики, Карл III, нашел партию знати, которая возвысила его и короновала в Реймсе. Теперь во Франции было сразу два короля, два держателя титула, и, естественно, началась борьба между ними.

Властителя Германии той эпохи, кстати тоже избранного, звали Арнульфом.[205]205
  Арнульф Каринтийский (Arnulf von Kärnten; 850–899) – был каролингским королем Восточной Франкии с 887 года и императором Священной Римской империи с 896 по 899 год. Незаконнорожденный сын короля Баварии Карломана и дочери каринтийского графа, он был внуком Людовика Германика, правнуком Людовика Благочестивого и праправнуком Карла Великого.


[Закрыть] По крови он был внуком Людовика Германика. И вот этот самый Арнульф, признав поочередно королем Франции и Эда, и Карла, решил сыграть роль арбитра. После смерти Эда, у которого к тому времени так и не появилось детей, преимущество временно перешло к Карлу, и ради мира в государстве Арнульф признал законным то, что Эд назначил своим наследником именно его. Брат Эда Роберт, олицетворявший надежды Франции, тоже согласился с этим назначением, удовольствовавшись (или притворившись, что довольствуется) титулами графа Парижа, Тура, Блуа и Анже, и объявил себя первым вассалом Карла III Простоватого.[206]206
  Карл III Простоватый (879–929) – король Франции из рода Каролингов, правивший в 898–922 годах. Сын Людовика II Заики.


[Закрыть]

Но почему Простоватый? Это явно незаслуженное прозвище – одна из обманок истории. Достаточно было одному-единственному летописцу, утоляя личную антипатию, наградить Карла III эпитетами Parvus, Minor, Stultus, Insipiens[207]207
  Незначительный, слабый, глупый, неразумный (лат.).


[Закрыть] – и вот уже он остался на столетия в обличье дурачка. А ведь этот принц не только не был дурачком, напротив, он был одним из самых умных среди Каролингов. Для того чтобы удержать норманнов от агрессии, он, по примеру англичан, дал им в 911 году посредством подписанного в Сен-Клер-сюр-Эпт договора во владение земли – то самое герцогство, где они и так осели, герцогство, которое в будущем станет называться Нормандией.

Свежеиспеченный герцог Роллон вместе со своими людьми принял официальную религию, а став христианином, одновременно стал и вассалом короля. Теперь он наводил порядок на территориях, где в минувшем году все подряд разорял, – феодальная система себя оправдывала.

Однако в то же самое время Карл III аннексировал Лотарингское королевство (или то, что от него оставалось) и вступил там на престол – и вот это увеличение своей территории оказалось для него фатальным. Царствуя одновременно в двух королевствах, он заполучил недовольных соседей, германских королей, которые зарились на те же земли, и недовольных французских феодалов, обозленных тем, что двор сместился к востоку и высокие должности достаются лотарингцам.

Второй пас: в 922 году граф Роберт поднимает мятеж, в результате которого ему достается корона свергнутого ассамблеей Карла. Во Франции снова два короля, и они снова начинают воевать друг с другом. Битва состоялась в окрестностях Суассона; Роберт, пробывший королем всего год, был убит в сражении, но победу все равно одержало его войско во главе с девятнадцатилетним юношей, сыном Роберта Гуго. Именно этого юношу впоследствии назовут Гуго Великим.[208]208
  Гуго Великий (также Белый, или Аббат, фр. Hugues le Grand; ок. 897–956) – герцог Франции с 936 года, маркиз Нейстрии, граф Парижа и Орлеана с 922 года, герцог Аквитании с 955 года.


[Закрыть]

Но, несмотря на то что Гуго выиграл битву, видимо, его сочли слишком молодым для того, чтобы стать королем, и французская знать предпочла юноше мужа его сестры Эммы Радульфа.[209]209
  Радульф (фр. Raoule) – король Франции в 923–936 годах, зять короля Роберта I. Герцог Бургундский Радульф был одним из ближайших союзников короля в его войне против Карла III Простоватого.


[Закрыть] Бургундского герцога тут же провозгласили королем и короновали. Боковой пас, если продолжать использование спортивных терминов. Теперь у Франции был король Радульф, о котором никогда не вспоминают, единственный представитель Бургундской династии, которая началась и закончилась вместе с ним.

Карл III, захваченный из-за предательства, попал в руки Радульфа и умер в плену[210]210
  Исходя из того, что в день, посвященный Богу, на Троицу 923 года, Карл III затеял кровавое сражение, историки предполагают, что он к тому же еще и лишился рассудка. Победители, обратив Карла в бегство, не стали его преследовать. После коронации Радульфа граф Герберт II Вермандуаский отправил своего двоюродного брата к Карлу и пригласил короля к себе на переговоры. Король, поверив их клятвам, приехал с небольшой свитой. Граф принял его в своем замке на Соне, а затем, отпустив тех, кто с ним приехал, увез Карла в другой свой замок – на Марне – и заключил под стражу. В 927 году он был освобожден, но через год снова потерял свободу и был заточен в крепости Перрон, где и умер.


[Закрыть] через шесть лет. Его жена, королева Огива,[211]211
  Огива Уэссекская (англ. Eadgifu; 902 – после 955) – дочь короля Англии Эдуарда Старшего. Карл III женился на английской принцессе после смерти своей первой жены Фредеронны.


[Закрыть] бежала в Англию к отцу, королю Эдуарду Старшему, прихватив с собой сынишку: маленькому Людовику было тогда всего два года.

После тринадцати лет беспокойного царствования, ознаменовавшегося главным образом постоянными вторжениями венгров, Радульф скоропостижно скончался, не оставив прямого наследника.

Третий пас. В то самое время, когда все намеревались сделать королем Гуго, он, опасаясь семейных распрей и считая, что посреди общей неуверенности сыграет ловчее некуда, решил отдать корону Каролингам, которым престол теперь даже и не снился: он вернул из Англии сына Карла Простоватого и королевы Огивы. М-да, игра чересчур тонкая: Гуго надеялся, что сможет управлять пятнадцатилетним мальчиком, что станет править от его имени… Разочарование было горьким и скорым.

Итак, Людовика Английского (или, как его чаще называют, Заморского)[212]212
  Людовик IV Заморский (Louis d’Outre-Mer; ок. 921–954) – король Франции с 936 по 954 год.
  Правление проходило в постоянных столкновениях с могущественным Гуго Великим, графом Парижским, который стремился диктовать королю свою волю, а в 945–946 годах держал его в заточении. Умер в Реймсе, по свидетельствам некоторых историков, после неудачного падения с лошади.


[Закрыть] короновали в Лане.

Новое соперничество между вассалом и сюзереном длилось все время царствования Людовика, и снова появилась необходимость обратиться к германскому арбитру. Читателю игра может показаться слишком запутанной, да и вообще ему уже набили оскомину эти игры – а что же говорить о современниках!..

Император Оттон I (Всадник. Памятник на Альтмаркт). XIII в.

Судьей на этот раз стал Оттон Саксонский, основатель Священной империи, личность весьма масштабная. Поначалу он взял сторону вассала и для того, чтобы его поддержать, привел свою армию к Парижу. Людовик Заморский сохранил корону, но вся реальная власть была сосредоточена в руках Гуго Великого, для которого было даже создано вокруг Парижского графства герцогство Французское[213]213
  Соответственно: comté de Paris и duché de France.


[Закрыть] – не только в качестве временного командного пункта, но и в качестве большого наследственного лена. Чуть позже Гуго получил еще и герцогство Бургундское.

Король был тогда до того слаб, что попался в ловушку, расставленную для него жителями Руана, а те отдали его в руки Гуго, заточившего несчастного в донжоне. Узник имел на руках неплохой козырь (правда, единственный) – незадолго до того он женился на сестре Оттона I, и немецкий арбитр снова вышел на сцену. Теперь он рассудил в пользу монарха.

Оттон во второй раз вторгся во Францию, взял Реймс и долго вел свою армию мимо Парижа, прежде чем отвести ее в Руан. Так, обычный военный парад… но кому неизвестно, чего стоят подобные прогулки населению!

Грохот тяжелых башмаков и звон подкованных копыт вдоль всей Сены еще долго отдавались зловещим эхом в ушах парижан.

Гуго отлучили от церкви – такого наказания для непокорного вассала могли добиться короли от своих епископов со времен Пипина. Вот только у герцога были свои епископы… В конце концов взаимная необходимость – нашествие венгров, действовавших близ Реймса и Лана, – вынудила противников примириться.

В 954 году тридцатитрехлетний Людовик Заморский умер после несчастного случая на охоте.[214]214
  Вот как об этом рассказывают: Людовик возвращался верхом из Лана в Реймс и был уже недалеко от Эны, как вдруг перед ним выскочил волк. Людовик пришпорил свою лошадь; утомленное животное, не выдержав, рухнуло, и при падении король тяжело пострадал. Его отвезли в Реймс, где король вскоре скончался. Смерть его была настолько неожиданной, что на похоронах, по-видимому, не присутствовал никто из знати.


[Закрыть]

Король не назначил наследника, но престол без всяких затруднений был отдан его старшему сыну Лотарю,[215]215
  Лотарь Французский (941–986).


[Закрыть] впрочем иначе и быть не могло: над этим выбором витает тень грозного Оттона, нового Карла Великого. Гуго, шансы которого при выборе наследника тоже были довольно серьезны, даже и не выставил себя кандидатом, зато в уплату за свой голос потребовал герцогство Аквитанское, а главное – поскольку новому королю было всего тринадцать лет, фактически стал регентом.

Христос и Церковь. Портреты Оттона I и его жены Эдит Английской. XIII в.

Император Оттон II вручает посох епископу. Фрагмент рельефа бронзовых ворот. XIII в. Собор в Гнезно (Польша)

Три герцогства – Французское, Бургундское и Аквитанское – находились теперь в одних руках: Франция выросла из пеленок и начинала показывать миру лицо взрослой нации. Величие Гуго в том, что он помог этому лицу оформиться.

Подобно тому как Людовику Заморскому наследовал его сын Лотарь, титул герцога Франции и все добро от Гуго Великого унаследовал его сын Гуго, которого называли Капетом.

Откуда взялось это прозвище, которое потом веками будет служить именем французской династии? От названия головного убора? Несомненно, нет. Одежды? Скорее всего, так. И вероятно, не просто от названия одежды, но от латинского слова «сарра»…[216]216
  Каппа манья (ит. сарра magna) – соединенная с особой накидкой очень длинная мантия, которую епископы носят в самых торжественных случаях (процессиях). У кардиналов она алая, у епископов из фиолетового шелка. Зимний вариант этого одеяния может быть оторочен горностаевым мехом. Первоначально каппа появилась в IX веке во Франции и Северной Италии для защиты епископов и монахов от холода.


[Закрыть] Медиевисты не могут найти в этом вопросе согласия. Совершенно точно имеется в виду церковное облачение, говорят одни, приводя в качестве аргумента то, что герцоги Франции были аббатами в турском Сен-Мартене[217]217
  С 845 года аббатами Сен-Мартена были миряне, французские герцоги, предки Гуго Капета. Имеется в виду, конечно, что герцоги только получали доход от монастыря; религиозные обязанности настоятеля исполняли их заместители монашеского звания.


[Закрыть] и носили там каппу. Нет, утверждают другие, это просто короткий плащ, который очень любил надевать на себя Гуго. Вот только – какой Гуго? Летописцы XI века дают кличку Капет Гуго Великому, но уже в XII столетии она присваивается только его сыну. Происхождение королевского имени бывает таким же темным, как происхождение имен самых безвестных личностей из обычных горожан…

Вплоть до кончины императора Оттона I, то есть еще два десятка лет, герцог с королем жили, казалось, в добром согласии. Но когда грозный Саксонец умер и его сменил сын Оттон II, у Лотаря проявилась наследственная болезнь Каролингов – тяга на Восток, он собрал армию и совершил марш-бросок к Экс-ла-Шапель. Гуго Капет не стал его удерживать, более того – втайне помог несколькими воинскими частями, но ввязываться не спешил.

Бедный Лотарь! Несчастный побег от корня Каролингова! Он уже считал себя победителем, проникнув в старый дворец предка, который Оттон II едва успел оставить! От каких мечтаний кружилась тогда королевская голова? Украшавший крышу бронзовый орел с распростертыми крыльями по его приказу был повернут клювом к германским землям – это была угроза! Но слава короля Лотаря с этим деянием и угасла: три дня спустя, из-за нехватки провианта, ему пришлось убраться восвояси, и разве это утешение – что его солдаты на прощание пограбили дворец!

Оттон II приступил к карательным мерам. Его армия вторглась во Францию, и там он всячески преследовал Лотаря: захватил Лан, разорил Шампань и Суасонне, дошел до Парижа… И тут Гуго Капет, который предусмотрительно сохранил бо́льшую часть своих вооруженных сил при себе, преградил ему путь и помешал переправиться через реку, тогда как Лотарь отправился в Этамп, чтобы собрать там войско для помощи герцогу.

В течение всего ноября 978 года Оттон стоял на Монмартре рядом со старой церковью, фасад которой еще украшали романские колонны храма Меркурия. Окрестности Парижа были разграблены императорскими солдатами, северные предместья горели. Но герцог, в каппе или в коротком плаще, продолжал сражаться за свою столицу, не подпуская неприятеля к мосту, всеми способами тревожа его и стараясь остановить.

Император Оттон II. Миниатюра кодекса Св. Григория. X в.

Оттон оставался на холме. Он был похож на огромное жужжащее насекомое, упорно бьющееся о стекло. А потом пришла зима, стало морозить, на юге столицы Франции было подготовлено контрнаступление – и император решил выйти из игры. Утром 30 ноября, в день своего ухода, он собрал своих клириков и приказал им громко петь «Аллилуйя». Подхваченный армией возглас прокатился по окрестностям, достиг изумленных парижан. Шестьдесят тысяч человек орали во всю глотку, их голоса поднимались к небу, а земля, говорят, дрожала. Что означало это радостное пение, исходящее из уст императора и его войска в ту минуту, когда им надо было отступать? Сколько об этом ни думали, никто пока не понял…