Текст книги "Ревущее пространство - время (ЛП)"

Автор книги: Мориока Хироюки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Хироюки Мориока
ЗВЕЗДНЫЙ ФЛАГ
Том 4. Ревущее пространство–время

«От рождения до смерти все мы идем одной дорогой»

Счастливо прожитая жизнь. Считается, что приличному человеку подобает прожить почтенную жизнь на планете.

«В день похорон вашего родителя приходит главный по персоналу»

Полное невезение: уж если льет, то льет как из ведра. Главный по персоналу – человек, который приходит к людям домой и, как правило, извещает их, что они избраны для переселения.

«Синеволосые» – пренебрежительное прозвище людей, предпочитающих жить в космических кораблях. Большинство людей используют это слово, выражая свое презрение к посланцам империи, обитающей в космосе. Кроме того, оно может использоваться для обозначения людей, которыми овладевает безумие; ибо синим цветом обладают волосы космической расы, Человеческой Империи Аб.

Выдержки из словаря поговорок Федерации Хании

ПРОЛОГ

На скольких похоронах мне уже пришлось побывать? И на скольких еще придется? думала двадцать седьмая Императрица Frybar Абриел Неи – Дебруск Лами Рамаж. Она находилась на флагмане Labule «Гафтонош», служившем также личным кораблем Spunej. «Гафтонош» медленно двигался в направлении погребального зала Лакфакалле.

Возможно, бессчетное множество наций древних времен имело свои собственные обычаи. Однако в Frybar Gloer Gor Bari имперский флагман всегда был устроен так, чтобы Spunej имел возможность командовать флотом в бою. Поэтому личным кораблем Spunej всегда был сверхсовременный Resii. Корабль Рамаж не был исключением – Resii класса Кау, модифицированный для возможного применения в качестве флагмана. И еще одна деталь его отличала: из всех кораблей во Вселенной лишь на «Гафтоноше» Lesheikibash было из зеленого нефрита.

Любой солдат в любом флоте Labule желал бы иметь такую же просторную и роскошно обставленную каюту, как Lesheik. Каюта Императора на «Гафтоноше», конечно, не являлась воплощением роскоши, но все же была украшена весьма изысканно. Тем не менее той, кто взвалила на свои плечи целую Империю с более чем триллионом жителей, такая каюта должна была бы казаться простой и серой.

Однако для Рамаж ее каюта была настоящим раем. Ведь титул Spunej нес с собой колоссальную ответственность и огромную нагрузку, особенно во время войны. Поэтому любое место, где можно насладиться минутами тишины и покоя, было бесценным. Еще лучше было бы, если бы это драгоценное время не прерывалось периодически срочными докладами, – но на такую роскошь надеяться не приходилось.

Пол каюты вздрогнул; это означало, что корабль пришвартовался.

Рамаж поставила на стол изумрудного цвета фужер и поднялась с кресла. Двери открылись, и Рамаж увидела свою свиту, стоявшую (уже, по–видимому, в течение довольно продолжительного времени) в ожидании на мобильных платформах (Sezuria).

– Erumita, – члены свиты опустили головы в почтительном поклоне.

Рамаж кивнула, давая понять, что слышала, и шагнула на платформу. Так Spunej покинула свой персональный рай.

Мобильная платформа мягко скользила вдоль длинной картины, изображающей луг. Метрах в десяти впереди Sash Idar подняли оружие в салюте. Проплывая мимо них, Рамаж не удержалась от непрошеной мысли: возможно, прямо сейчас где–то в Fath тоже проходят похороны – такие, какие невозможно провести в погребальном зале.

Неважно, сколько людей находят такое мышление старомодным, но для солдата Labule лучший гроб – его корабль. Кто–то, быть может, думает, что недостойно помещать столько людей в один гроб; но таких очень мало. Большинство в Labule считают, что возможность умереть вместе со своей семьей – повод для радости.

– Все, кто служит на одном корабле, – семья, – произнесла она, зная, что никто ей не возразит. На кораблях не проводилось никаких церемоний посвящения членов экипажа в братья и сестры друг друга; но когда ситуация на корабле такова, что либо все выживают, либо все гибнут, – чувство принадлежности всех к единой семье возникает само собой. Особенно во время войны. Как сейчас, в так называемую «Эру войны».

Прямо сейчас обе воюющие стороны имеют в Fath огромное число кораблей, готовых ринуться в бой и либо уничтожать, либо быть уничтоженными. И, соответственно, похороны грандиозного масштаба идут не прекращаясь.

Вернемся, однако, от разговоров о похоронах в двумерном пространстве к «здесь и сейчас», столице Kasarl Gereulak. Погребальный зал Лакфакалле был лишь одним из множества погребальных залов Frybar; но он был одним из самых больших. Здесь хоронили только лишь Fasanzoerl, а также тех, кто получил особое разрешение Spunej.

Аб, хоть и атеисты, демонстрируют иногда обряды, напоминающие религиозные; похороны – один из них. Даже у самых религиозных наземников погребальные ритуалы примитивны и дешевы в сравнении с ритуалами Аб.

Все же, если присмотреться как следует, похороны Аб совершенно никакой религиозной наполненности не имеют. В конце концов, когда Аб отдают дань уважения своим умершим, боги тут совершенно ни при чем; похороны – не более и не менее чем церемония, когда друзья покойного собираются и вместе прощаются с ним.

Sezuria покинула наконец шлюз «Гафтоноша» и вплыла в погребальный зал.

Обе стены главного коридора украшали изображения звезд. Как правило, Аб предпочитают живопись с планетарными пейзажами, но там, где дело касается усопших, звезды считаются более подобающей символикой.

Дверь отворилась; по обе стороны прохода стояло множество людей. Увидев входящую Рамаж, они разом отдали салют.

Из толпы вышел Lodair со светло–коричневыми волосами. Рамаж узнала его по военной эмблеме. Его звали Сидорьюа Боруху Сид Сееру, он оплакивал потерю члена семьи.

– Erumita, вам, должно быть, было крайне неудобно приходить сюда лично; ваше присутствие – большая честь для всех нас, – поприветствовал Рамаж Сидорьюа.

– Это огромная потеря, – скорбно произнесла Рамаж. – Мы хороним моего Bosif; ничто на свете не помешало бы мне прийти сюда.

– Если бы мой покойный отец услышал слова Erumita, он был бы счастлив.

– Возможно, – Рамаж улыбнулась и сошла с платформы.

Полное имя отца Сидорьюа было «Сидорьюа Боруху Сид Сеез»; до сегодняшнего дня он был Bosif Империи.

До самой своей кончины он не очень–то серьезно воспринимал концепцию «отдыха». Более того, его натура не позволяла ему тратить время на общение с другими по тривиальным вопросам – даже с Императрицей.

Если бы он узнал – теоретически, – что холодная и жестокая Spunej явилась сюда, чтобы попрощаться с покойным, он наверняка назвал бы это глупой тратой времени. В этом Рамаж была уверена.

Она прекрасно знала, что Сидорьюа даже на сон жалел время тратить, лишь дремал урывками.

Погребальный зал имел форму круга, гроб с телом прежнего главного советника стоял в центре.

Подошвы туфель Рамаж с легким постукиванием касались пола: здесь не было Wameria. С грацией, свойственной лишь Аб, она ставила на пол одну ногу, потом вторую, и так до тех пор, пока не очутилась возле гроба Bosif.

Молча попрощавшись с Сидорьюа, она затем отошла, позволив следующему человеку подойти к гробу. В подобных ситуациях даже Spunej не удостаивается каких–то особых привилегий. В конце концов, в центре внимания на похоронах всегда должен быть покойный.

Рамаж вернулась к своему креслу и мягко дотронулась кончиками пальцев до поручня на стене, чтобы не уплыть прочь под действием инерции.

В это мгновение прямо перед Рамаж резко остановился наземник в летающей машине.

Вообще–то здесь присутствовало довольно много наземников: покойный сам был наземником по рождению, и многие из его коллег и подчиненных не подвергались генетическим манипуляциям. Но этот конкретный невежа–наземник не был даже подданным Frybar. Это был Тин Куихан, посол Федерации Хании.

– Erumita, – произнес он, сделав жест, обозначающий почтительность у наземников. Двигался он уверенно. Похоже, он просто хотел оказаться поближе к Рамаж.

Однако телохранители (Nakeburia) Spunej тотчас возникли по обе стороны от нее, не давая послу приблизиться. Руки их лежали на оружии, готовые выхватить его по малейшему сигналу.

– Посол, я крайне признательна вам за то, что вы почтили своим личным присутствием похороны моего Bosif, – с неискренней вежливостью сказала Рамаж.

– Вы мне льстите; Lonyu Сидорьюа – мой добрый друг, – в голосе посла слышалась глубокая скорбь. Если он притворялся, то он был очень хорошим актером. – Прийти сюда и выразить мои соболезнования – для меня вовсе не хлопотная обязанность, которая требует признательности других.

– Вот как? В таком случае не буду говорить, что «признательна» вам за ваше присутствие; скорее, я «огорчена» им.

– Мои глубочайшие извинения, – Куихан отвесил настолько низкий поклон, что едва не потерял равновесие. – Прошу простить мне мою смелость, но не могли бы Erumita уделить мне немного времени по завершении мероприятия, чтобы мы смогли поговорить?

Похоже, это и было истинной причиной визита посла сюда. Если бы он просто хотел поделиться воспоминаниями об усопшем друге, он нашел бы множество слушателей, помимо Spunej.

– Вы вообще имеете представление, что здесь происходит? – голос Рамаж способен был заморозить на месте. – Если сказанное вами было просто из вежливости, это я еще могу вам спустить.

– Прошу простить меня великодушно, Erumita; я понимаю, что моя просьба неразумна. Я обращаюсь к вам исключительно в интересах мира, – Тин Куихан был из тех, кому дай палец, он тут же откусит всю руку.

– В таком случае вы можете обсудить этот вопрос с новым Bosif.

Смерть предыдущего Bosif была полной неожиданностью, тем не менее Рамаж не стала терять времени и уже назначила нового – повышение получил Бурашу, работавший прежде руководителем и послом в Министерстве иностранных дел.

По сравнению со своим предшественником ему явно недоставало опыта. Однако Рамаж верила, что такая ответственность ему вполне по плечу. Кроме того, в ведении Министерства иностранных дел находились все дипломатические вопросы. А единственной нацией, по–прежнему сохранившей дипломатические отношения с Аб, была Федерация Хании. Иностранное официальное лицо высокого ранга должно было обладать этой информацией.

– К сожалению, Lonyu Bosif не выразил особого желания выслушать то, что я имею сказать.

– Вот как? Насколько я помню, он упоминал во время своей инаугурации, что провел в беседе с вами довольно много времени.

– Одного лишь времени не всегда достаточно, чтобы достичь каких–либо результатов. Поэтому…

– Даже для Spunej, – сейчас голос Рамаж звучал осуждающе, – совершенно неприемлемо брать какие–либо дела в свои руки, если это является посягательством на прямые обязанности подчиненного. Я была бы очень признательна, если бы вы усвоили эту идею, посол.

– Я это прекрасно понимаю, и именно поэтому я пришел к вам сейчас.

Не пора ли его вышвырнуть? телохранители вопросительно взглянули на Spunej.

Пока в этом нет необходимости, шевельнула кончиками пальцев Рамаж. Движение было настолько мелким, что Тин Куихан едва ли что–либо заметил.

– Если вы желаете просто поговорить, я сделаю для вас исключение.

– Такая возможность – большая честь для меня.

– Однако вам не следует воспринимать эту возможность как новую привилегию; думать так было бы ошибкой с вашей стороны.

– Я понимаю, – Тин Куихан кинул взгляд на телохранителей Императрицы и добавил: – Раз мы договорились, я вас покину и освобожу место для тех, кому больше подобает здесь находиться в подобной ситуации.

Рамаж могучим усилием воли сдержала побуждение бросить в ответ «так покиньте» и коротко произнесла:

– В таком случае встретимся позже, после похорон. Мы сможем поговорить на моей Sezuria, пока не доберемся до вашего Menyu.

Повисло краткое молчание. Посол явно был недоволен тем, как мало времени ему было выделено.

Вообще говоря, посольство располагалось внутри Ruebei. Рамаж могла бы просто пригласить посла на борт «Гафтоноша», чтобы он отправился вместе с ней. В таком случае он, несомненно, смог бы наговориться вволю.

Тем не менее Spunej не стала дарить ему столь любезного исключения. Как Рамаж и подозревала, Тин Куихан был недоволен. Но, стараясь не выказывать своего недовольства, он отвесил глубокий поклон и произнес:

– Я польщен и признателен за предоставленную мне возможность, Erumita.

Пока они беседовали, остальные собравшиеся в погребальном зале продолжали прощаться с усопшим. Когда число желающих подойти к гробу уменьшилось, погребальный зал наполнился гулом. Никакого особого смысла этот звук не имел. Начался он с негромкого стона, потом все усиливался; Рамаж тоже добавила свой голос к морю голосов.

Те, кто уже подходили к гробу, второй раз не приближались. Гул становился все громче, вот он уже заполнил весь зал. Сперва этот хор звучал немного неровно, но затем пение множества голосов слилось в единую прекрасную мелодию. Это был реквием Аб, трогательная песня, символизирующая завершение жизненного пути Аб.

Рожденные в Nahen, когда приходит их время, часто желают быть похороненными на своей родной планете. Однако Сидорьюа Боруху Сид Сеез предпочел для себя погребальную церемонию по обычаям Аб. Империя отнеслась к его выбору с полным уважением. Одно то, что церемония проходила именно в этом погребальном зале, являлось огромной честью, которой был удостоен главный советник. Даже в Fasanzoerl очень немногим оказывалась такая честь.

Пока реквием Аб заполнял погребальный зал, сверху медленно опускался черный блестящий цилиндр. Вскоре он полностью поглотил прозрачный гроб. Эта оболочка будет хранить тело покойного в течение ста миллионов лет.

Цилиндр с гробом внутри начал подниматься; сейчас его начнут заряжать в Irgyuf. Песнопение становилось тем громче, чем выше поднимался гроб.

Вот цилиндр исчез внутри Irgyuf, казенник закрылся. Миг – и пушка выстрелила, послав гроб к центру Галактики.

Отдача Irgyuf поглотилась огромной массой погребального зала, создав на время небольшую уютную силу тяжести.

Зал наполнился звуком множества подошв, одновременно коснувшихся пола. С этим звуком церемония подошла к концу. Рамаж снова взглянула на закрытый казенник Irgyuf.

Сколько еще раз мне придется видеть это зрелище?

Легонько оттолкнувшись от пола, она направилась к послу Федерации Хании, ожидающему у выхода.

ГЛАВА 1. Сражение при Сорде Кемаль

– Расчетное время Gor Putarloth: через пять минут.

Капитан фрегата (Sopai) «Фликов» субгектокоммандер Абриел Неи – Дебруск Borl Paryun Лафиль кивнула, давая понять, что услышала сообщение своего подчиненного.

С учетом того, что им предстояла встреча с целой стаей вражеских Hoksath, голос декакоммандера Экурьюа (выполнявшей обязанности одновременно Rilbiga и Luse) был на удивление спокоен.

– Drosh Flacteder с Glaga, – доложил Drokia, офицер задней линии Ятеш. – Разойтись во Flasath покорабельно, один–один–ноль–семь.

– Пошлите сигнал подтверждения, – кивнула Лафиль и глянула на Kreuno у себя на запястье.

«1–1–0–7» означало время начала сражения. Проще говоря, 11:07.

«Фликов» в составе первого Sov Deir преследовал четыре Flasath. Двигаясь против потока Supflasath, изливающегося со стороны центра Галактики, Sov Deir приготовился захлопнуть ловушку.

– Luse, – скомандовала Лафиль, – Gor Lyutcoth в один–один–ноль–семь.

– Без всякого плана, – пробурчала себе под нос Экурьюа, готовя корабль к разделению пространственно–временных пузырей.

Лафиль испытывала сходные чувства.

Конечно, разделение на индивидуальные Flasath повышало мобильность каждого фрегата, но одновременно снижало защиту в целом. Они неслись навстречу лавине мин в весьма хрупкой формации.

– Следует ли нам уклоняться? – спросила Экурьюа.

Искусный пилот мог в какой–то степени использовать маневренность фрегата для компенсации его слабой защищенности.

– Нет, – не раздумывая решила Лафиль. – Даже если мы сумеем уклониться от части Hoksath, тем, кто позади нас, не повезет так сильно.

Первый Sov Deir составлял авангард отряда из четырех дивизионов – основной ударной силы Jadbyr Ashal «Босур»; дивизионы Gel один за другим шли сзади.

Gel крайне слабы в том, что касается защиты от Hoksath.

Прежде флот защищали дивизионы Leit – кораблей, специализирующихся именно на борьбе с минами. Их всегда держали близ передовой, чтобы в зависимости от хода боя быстро менять формации и задачи. Те времена, однако, остались в прошлом. В ходе масштабных боев эти дивизионы понесли слишком тяжелые потери, и в Glagaf решили применять их с большей осторожностью.

В результате роль щита приходилось выполнять фрегатам из Sov Deir и патрульным кораблям из Sov Usem.

– Десять секунд до Gor Lyutcoth, – доложила Экурьюа. – Восемь, семь, шесть, пять…

Лафиль встала с капитанского кресла и извлекла Greu, готовясь отдавать приказы.

Фрегаты не были рассчитаны на то, чтобы корабельные сенсоры могли подсоединяться с помощью Kiseg к мозгу капитана. Из–за этого Лафиль чувствовала себя неуютно; ей казалось, что она не может полноценно управлять кораблем.

Однако к такому чувству ей следовало бы привыкнуть, и поскорее. С этого дня и дальше в будущем, если только ее не понизят в звании, ей не доведется больше самой пилотировать корабль, не доведется надеть на руку Gooheik.

– Gor Lyutcoth, – тусклым голосом произнесла Экурьюа.

Четыре фрегата разделились, каждый оказался в центре своей собственной вселенной.

– Девяносто две секунды до Gor Putarloth с вражескими Hoksath, – сообщила Экурьюа о начале новой фазы операции.

– Включить Sneseb, – приказала Лафиль.

– Включаю Sneseb. Неисправностей не обнаружено, – откликнулась Lowas Skem Гуринсия.

– Шестьдесят секунд до Gor Putarloth.

– Перевести все лазерные пушки в режим автоматического огня, выставить дальность сто, – отдала новый приказ Лафиль.

Крейсера старых серий были оснащены, помимо Voklanyu, еще и Lenyj, но довольно слабыми по мощности. Поэтому при разработке фрегатов их убрали, оставили только батареи лазерных пушек.

– Все лазерные пушки переведены в режим автоматического огня, дальность сто.

За лазерные пушки ответствен главный инженер корабля, поскольку система ведения огня на фрегате автоматизирована. Вмешательство человека в работу этой системы весьма ограничено, а ее нормальное функционирование для корабля чрезвычайно важно. Взвалив на плечи столь тяжелую ношу, Гуринсия помедлила немного и лишь затем продолжила рапорт:

– Установка завершена. Предохранители отключены, батареи с первой по восьмую в норме.

– Тридцать секунд до Gor Putarloth.

Кажется, в голосе Экурьюа проявилась крохотная нотка нервозности. А может, это лишь мое воображение.

Внезапно Лафиль ощутила на себе чей–то взгляд. И это уж точно не было лишь ее воображение. Взгляд исходил от синеволосого Fektodai Гномбоша.

Лафиль прекрасно знала, о чем он сейчас думает: она ведь тоже была когда–то фланговым пилотом.

Гномбош изо всех сил надеется, что ему дадут хоть какое–нибудь поручение.

Его обязанность на этом корабле – передавать приказы; но на фрегате «передатчик приказов» – это заодно Roitlakia, Roidrokia и Roirilbiga. Иными словами, на нем всякая мелкая рутина.

Как правило, главная обязанность «передатчика приказов» – слежение за функционированием корабля; но так сложилось, что большинство второстепенных задач выполняется другими офицерами на Gahorl. Для младшего офицера работа находится только когда корабль стоит в доке где–нибудь далеко от фронта; вот тогда остальные Lodair с удовольствием загружают все имеющееся у него свободное время. Кроме того, ни один Lodair, помимо Tlakia, не управляет подчиненными ему системами непосредственно, с помощью Gooheik, из–за чего все они невольно ощущают некоторую подавленность. Даже когда на борту появляется Lodair–новичок, шансов поуправлять кораблем у него почти нет, обычно его используют в качестве мальчика на побегушках.

Лафиль подумала о брате. Он сейчас тоже Fektodai и тоже сражается где–то в Fath.

– Гномбош, – она решила, какое задание ему дать на время боя. – Ты будешь управлять батареями лазерных пушек со своего Kuro. До завершения боя ты как Roitlakia должен как следует с ними освоиться.

С задачей по управлению лазерными пушками справился бы даже ленивый ребенок, но все равно для Гномбоша это будет ценный опыт. Солдат, которому нечего делать во время боя, чувствует себя не в своей тарелке и в конце концов может поддаться панике в самый неподходящий момент.

– Огромное… – начал было благодарить Гномбош, но тут же понял, что выражать благодарность в такой ситуации просто глупо; так что до ушей Лафили донеслось лишь «есть».

Лафиль со своей консоли передала управление лазерными пушками Гномбошу. Справившись с этой легкой задачей, она затем с помощью Frokaj осмотрела Flasath.

Внутренняя поверхность Flasath уже начала деформироваться, сигнализируя о скором Gor Putarloth.

Лафиль кинула взгляд на пятнышки на Ja Fe. Вражеские Hoksath были повсюду, не давая фрегату двигаться вперед.

Вот и отлично… не нужно напрягаться, гоняясь за минами, – мины сами к нам приходят, подумала Лафиль.

– Три Hoksath, Gor Putarloth, – доложила Экурьюа. – …Есть.

Три вражеских мины одновременно ринулись на «Фликов». Лафиль не стала отвечать Экурьюа, это было излишне.

– Батареи два и три открыли огонь, все в норме, – возбужденным голосом доложил Гномбош.

– Как гладко ты это сейчас сказал, – поддразнил его непосредственный начальник, Tlakia, Lekle Арбоф. – Блестяще, просто блестяще.

У Гномбоша, похоже, не было времени отвечать – он впился глазами в свою консоль.

Мобильные пушки корабля уже занялись вражескими Hoksath. Каждая из них нацелилась на одну из мин и принялась поливать окружающее пространство непрерывным огнем.

Лафиль не очень–то верила, что слабая лазерная пушка способна уничтожить мину. Но даже применение главного оружия фрегата, Irgyuf, едва ли намного повысило бы шансы корабля выжить. Так что правильнее всего было смириться с тем, что есть.

Три мины непрерывно маневрировали, меняя скорость и направление движения. Мины, хоть и являются беспилотным оружием, все же представляют собой полноценные корабли, способные к Menraj. Одна из Hoksath ринулась прямо на фрегат; луч лазерной пушки попал в нее, но одного луча для уничтожения мины было явно недостаточно.

Поврежденная, потерявшая способность к маневрированию мина начала падать на корабль, и ее тут же поприветствовали сразу десять лучей.

Hoksath развалилась на куски, плюясь во все стороны антивеществом. Антивещество, встречаясь с веществом, вступает в реакцию. Летя по траектории мины, антивещество врезалось в борт «Фликова».

Однако столь малое количество антивещества не способно было причинить хоть какой–то вред фрегату, ведь бОльшая его часть превратилась в энергию еще до встречи с кораблем. То, что все–таки долетело, было отклонено защитным магнитным полем.

Еще одну мину сбили пушки; ее антивещество безвредно взорвалось мгновениями позже. С последней Hoksath, однако, справиться оказалось трудно.

– Сменить курс! – скомандовала Лафиль. – Вверх четыре–ноль, влево два–пять, после корректировки курса двигатели левого борта на полную мощность.

– Есть.

Фрегат проворно развернулся, стараясь при этом держаться от мины как можно дальше. Разумеется, скорость мины намного выше, чем у фрегата, так что целью этого маневра было просто выиграть побольше времени для пушек. И для Лафили выигранное таким образом время было поистине бесценно.

Батареи левого борта немедленно скорректировали угол стрельбы, сфокусировав все лучи на одной мине.

И наконец их цель развалилась на куски.

– Еще четыре на подходе, – сообщила Экурьюа.

У Лафили не было времени даже дух перевести, но она считала, что обойдется и так.

Если атаки и дальше продолжат идти так вяло, то и не будет нужды сливать пузыри с другими кораблями для защиты.

Несмотря на то, что Hoksath непрерывно маневрировали, пытаясь не дать в себя как следует прицелиться, Klanraj продолжали наносить им удар за ударом.

Периодически приказывая скорректировать курс, Лафиль неотрывно смотрела на Ja Fe.

Сейчас впереди находились десять Flasath в горизонтальной формации, по одному вражескому кораблю в каждом; несомненно, они желали в скором времени тепло поприветствовать первый Sov Deir.

Похоже, совсем скоро «Фликов» вступит в дуэль с одним из этих крейсеров.

Враг, однако, тоже находился под сильнейшим огнем. У располагающихся в тылу Alek не было недостатка в Hoksath. Множество мин пролетало мимо первого Sov Deir, чтобы слиться с вражескими Flasath.

Ни та, ни другая сторона не использовали Hoksath для защиты. Целями мин, посылаемых в бой обеими сторонами, не являлись мины противника, сколь бы серьезные потери ни влекла за собой подобная тактика.

Лафиль нахмурилась и переключила внимание с Ja Fe на пространство непосредственно за пределами корабля.

Три Hoksath двигались по хитрым траекториям, пытаясь зайти на корабль с левого борта. На то, чтобы с ними справиться, одних лишь левобортовых батарей могло и не хватить.

Лафиль вновь приказала сменить курс в попытке выиграть время. Вдобавок она назначила каждой из целей свой уровень приоритета, рассчитывая сбить их по очереди.

Одной из мин удалось подобраться совсем близко к кораблю.

Voklanyu тут же переключились на нее, сфокусировали сразу много лучей и наконец уничтожили.

Корабль сотрясся – мина взорвалась слишком близко.

– Повреждения? – затребовала доклад Лафиль.

– Помимо обшивки, почти никаких, – отозвался корабельный администратор, Lekle Sazoirl Линн Сиун – Рок Dreu Haider Джинто.

– Пушка триста четыре повреждена, – доложил следом Гномбош. – Я очень извиняюсь, Sarerl.

– Это же не твоя вина, верно? – Лафиль почувствовала себя немного неловко.

Она не знала почему, но все новенькие Bosnal ее страшно боялись. И, что еще хуже, она к этому начала привыкать.

– Возможно починить? – спросила она у Гномбоша.

– Да, запускаю программу подготовки к ремонту, – с этими словами Lodair начал процедуру отключения поврежденной лазерной пушки.

– Bynkerl, приступайте к ремонту, – приказала Лафиль.

– Есть, – ответила старшая по вахте, она же главный инженер, и обратилась к Sash Skem правого борта. – Всем к третьей лазерной батарее!

– Еще три мины на подходе, – сообщила Экурьюа. – …Уже здесь.

К счастью, новые мины вошли во Flasath «Фликова» далеко друг от друга.

– Flasath «Панкова» уничтожен! – сообщил о потере корабля–товарища Ятеш.

Лафиль чуть кивнула. В принципе, это сообщение было для нее излишним – только что она ощутила мощный поток Supflasath с той стороны, где находился «Панков».

Подобное чувство нервозности было ей знакомо. Один раз она уже испытала его, когда командовала эсминцем. Сейчас, в отличие от того раза, ее защищали батареи лазерных пушек, но одного этого было недостаточно, чтобы искоренить нервозность. Возможно, в следующую секунду и она, и все ее подчиненные расстанутся с жизнями. Чтобы не допустить этого достойного сожаления исхода, необходимо делать все, что только возможно, стараться изо всех сил.

– Докладывают ремонтники от третьей батареи, – сообщила Bynkerl. – На починку пушки уйдет минимум три часа.

– Bynkerl, а вы что думаете по этому поводу? – спросила Лафиль.

– У меня нет оснований сомневаться в оценке, которую дали мои подчиненные.

У Лафили было такое же ощущение; по крайней мере, суждениям Гуринсии она доверяла.

– В таком случае прикажите вашим людям оставаться в состоянии готовности.

– Есть.

Логика Лафили была такова: лучше позволить солдатам отдыхать, чем нагружать их задачами, с которыми они все равно не успеют справиться вовремя. В конце концов, позже им еще предстоит много тяжелой работы.

Внезапно запищал ее Kreuno. Она глянула на дисплей, чтобы выяснить, кто это хочет пообщаться с ней по секрету от остальных.

Вообще–то обстановка для беседы была не самая подходящая. Даже те, кто не был знаком лично с Лафилью, знали о темном, взрывоопасном характере Абриелов. А уж те, кто с Лафилью был знаком, и подавно знали, что во время боя лучше ее не отвлекать, – такое не позволялось даже Джинто.

– Sarerl, – это была Bynkerl. – Можно я кое–что предложу?

– Только покороче.

– Есть. Позвольте ремонтной бригаде заняться починкой.

– Почему?

– Это позволит Sash успокоиться.

– Ясно, – кивнула Лафиль. Раз это говорит главный инженер, скорее всего, так оно и есть. Она ведь сама дослужилась до главного инженера с простого Sash, а значит, понимает их мысли и чувства. Конечно, на корабле все сражаются, но разница в психологии между Lodair и Sash весьма велика.

Тем временем поведение вражеских Hoksath стало чересчур опасным. Лафиль сбросила разговор по Kreuno и приказала сменить курс корабля.

Затем она обратилась к главному инженеру.

– Предыдущий приказ отменяется. Ремонтной бригаде приступить к починке пушки, приоритет – низкий.

– Есть! – в голосе Bynkerl Гуринсии прекрасно слышались все ее чувства.

Поток мин наконец–то прекратился, но настоящая опасность была еще впереди. Скоро «Фликову» предстоит вплотную познакомиться с вражескими крейсерами.

– Drosh Flacteder с Glaga Sov, – доложил Ятеш. – «Фликову» приказано слиться с вражеским Flasath один–ноль–два.

– Пошлите Aga Feshot.

Похоже, Lesheik избрала тактику сражений один на один. Интересно, как к этой идее отнесется враг.

Враг заглотил наживку.

Вражеские Flasath не стали сливаться друг с другом. Каждый из них – сам себе армия, и эти армии двинулись навстречу фрегатам.

Лафиль кинула взгляд на свою левую руку. Как было бы здорово, если бы сейчас на ней была Gooheik.

– Набрать боевую скорость! – приказала Лафиль. – Изготовить Irgyuf.

– Есть набрать боевую скорость! – подтвердила Гуринсия, затем тоном ниже добавила: – Opsei включены на предельную мощность, система в норме.

– Irgyuf в норме, – доложил Tlakia. – Предохранитель отключен, ядерные снаряды заряжены, к открытию огня готов.

– Говорит Sarerl, – обратилась Лафиль по внутрикорабельной вещательной сети. – В ближайшее время мы вступим в бой с вражеским кораблем. Во время боя корабль может претерпевать ускорения гораздо более высокие, чем способен компенсировать Wameria. Прошу всех быть готовыми.

Следом Лафиль обратилась к Арбофу.

– Развернуть корабль носом к точке слияния Flasath. Стреляйте без приказа; пилотирование тоже оставляю на вас.

По ее опыту, в бою один на один правильнее всего было полностью доверить пилотирование корабля одному человеку; сама она не должна вмешиваться.

– Как долго я ждал этих слов, – Арбоф не скрывал энтузиазма. Впрочем, он тут же взял себя в руки и уже спокойным тоном добавил: – То есть… есть.

В сердце Лафили медленно начало подниматься чувство зависти.

Людей на мостике было мало, но все они думали об одном и том же. Каждый хотел бы, чтобы этот корабль–кит двигался, как продолжение его собственного тела. Для Аб такое чувство было совершенно естественным.