Текст книги "Только ты и я"

Автор книги: Морин Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     У Майка остановилось дыхание. Если сейчас она скажет «нет», то он не знает, что делать дальше. Странно, что человек, который никогда не искал любви, теперь молил Бога о том, чтобы услышать эти три заветных слова.

     – Хорошо, – ответила Дениза, и ее голос дрогнул. – Я люблю тебя.

     Майк почувствовал огромное облегчение.

     – Но это не имеет значения, – добавила она поспешно, разрушая призрачную надежду, зародившуюся в его сердце.

     – Нет, имеет, – запротестовал Майк и шагнул ей навстречу, но Дениза замотала головой, давая понять, чтобы он не приближался. – Это единственное, что имеет значение.

     Из ее груди вырвался смех. Странный и горький, отчего у Майка по спине побежали мурашки.

     – Нет, Майк, не имеет, – сдавленно отозвалась Дениза.

     – Что ты хочешь этим сказать?

     – Я не стану повторять ошибку, которую когда-то сделала моя мать. – Ее голос дрожал. – Я не выйду замуж за мужчину, который мне не подходит.

     – Не подходит? Да о чем ты говоришь?

     Дениза нервно зашагала взад-вперед по комнате, а Майк неотрывно следил за ней взглядом. Он видел, как она напряжена, и ему очень хотелось прижать ее к себе. Но прежде он должен был понять, что с ней происходит.

     – Мои родители... – сбивчиво начала она. – Они были оба несчастны. О, моя мать очень любила отца, но этого оказалось недостаточно, чтобы сделать их счастливыми. Отцу вообще не нужно было жениться. Он не из тех, кому стоит жениться и заводить семью. – Дениза повернулась и посмотрела на Майка. – Так же как и тебе.

     – Минутку, – попробовал вмешаться Майк. Одно дело – отвечать за собственные грехи, и совсем другое – за ошибки ее отца.

     – Нет, дай мне закончить. С самого начала ты сказал, что тебе не нужна любовь. Не нужна семья.

     Да, черт возьми, он слишком много наговорил, и теперь это оборачивается против него.

     – Я ошибался, – признал он.

     Дениза покачала головой.

     – Нет, просто тогда ты был искренен, а сейчас нет.

     Как больно слышать такие слова! Сейчас Майк был искренен, как никогда. Может быть, она была права в том, что, не будь ребенка, он вряд ли сделал бы ей предложение. Но все сложилось именно так, а не иначе. И люди могут измениться, если, конечно, сами очень этого захотят.

     – Ты говоришь о любви и женитьбе, но единственная причина, по которой ты это делаешь, – ребенок.

     Ее лицо было напряжено, в глазах блестели слезы, и Майк понимал, что ему будет непросто переубедить ее.

     – Хорошо, возможно, это и так. Возможно, я сделал предложение из-за ребенка. Но, черт возьми, Дениза, это ведь не значит, что я никогда бы не сделал этого!

     – Я же говорю, – прошептала она. – Ты обманываешь сейчас и меня, и самого себя.

     Правда не всегда дает искомый результат. Майк сотни раз видел, как никому не нужная правда разрушает жизни людей. Хорошо, если Дениза хочет услышать правду, он все выскажет ей.

     – Обманываю? – закричал Майк. – Ты хочешь знать правду? Хорошо, дорогая, ты ее получишь. – Он знал, что лучше замолчать, но это было выше его сил. Слова, которые он держал в себе вот уже десять лет, полились из него рекой, и их невозможно было остановить. – Много лет назад, когда Дядя Сэм отправил меня и еще несколько сотен моих друзей в пустыню, у меня появилась возможность воочию убедиться в том, что такое любовь. И знаешь, я увидел достаточно, чтобы понять, что любовь – это страдание для того, кто любит.

     – О чем ты?

     – О том, что я видел, как молодые парни рисковали жизнью. И они не знали, лягут ли сегодня спать и проснутся ли завтра утром. – Майк потер рукой подбородок. Воспоминания, которые он пытался забыть, вновь ожили в нем. – И единственной надеждой этих парней были письма из дома.

     – Майк...

     Майк не слушал ее. Он нервно вышагивал по комнате, не в силах контролировать себя под тяжестью нахлынувших воспоминаний.

     – Ты же хотела услышать это, – зло произнес он, не понимая, на кого злится – на себя или на нее. Но теперь было слишком поздно останавливаться. Ему уже давно следовало высказаться. – И после некоторых писем я видел, как эти ребята-солдаты, черт возьми, – падали и рыдали от боли, потому что чья-то любовь оказалась не такой уж крепкой. Жены, мужья, возлюбленные – не важно. – Майк быстро посмотрел на нее и увидел боль в огромных голубых глазах. – Любовь сломала их, поразила точнее, чем вражеская пуля. Любовь, Дениза, – это не только счастье. Она может стать смертельным оружием.

     – Майк...

     Он покачал головой и, не давая ей сказать, заговорил быстрее:

     – И это были не простые банальности типа: «Как дела? У меня все хорошо...», а настоящие любовные письма. – На его губах появилась горькая усмешка. – Просто удивительно, как быстро исчезает любовь, если ее испытывают несколько тысяч километров.

     Дениза шагнула ему навстречу, по ее лицу катилась слеза. Но Майк продолжал:

     – Но хуже всего было видеть молодых женщин и парней, которые умирали, зная, что их возлюбленных ожидают долгие страдания от раны, которую невозможно залечить.

     – И поэтому, – мягко вмешалась Дениза, – ты поклялся никогда не любить.

     – Да. – Майк глубоко вздохнул. Он был немного удивлен тем, что теперь, когда он наконец-то смог рассказать о своих страхах, ему стало легче. Он посмотрел в голубые глаза Денизы и добавил: – А потом я встретил тебя.

     – Нет, Майк.

     – Но ведь люди могут менять свои принципы.

     – Принципы, но не души.

     – Что ты хочешь этим сказать?

     – То, что у моих родителей было много общего. Им нравились одни и те же вещи. Они знали одних и тех же людей. Жили в одном мире, и у них ничего не получилось. – Дениза смотрела на Майка, нервно теребя рукой шорты. – А какой шанс есть у нас с тобой, Майк?

     Прежде чем он ответил, Дениза, заливаясь слезами, продолжила:

     – Ты посмотри на нас, Майк. Правда, посмотри. Я бухгалтер. Ты байкер. Мне нравится спокойная, упорядоченная жизнь. А ты даже не ходишь к парикмахеру! А что будет с нашим ребенком? Я не хочу, чтобы он вырос в такой семье, в какой выросла я. – Она решительно встряхнула головой. – Я не допущу этого.

     От ее слов у Майка разрывалось сердце. Только теперь он понял, как сильно любит ее. Это было единственным объяснением той боли, которая переполняла его.

     И все же он пытался сохранять спокойствие.

     – Твои аргументы работают против тебя, Дениза.

     – Почему?

     – Ты сказала, что у твоих родителей было много общего, но у них ничего не получилось. Что ж, может быть, люди должны отличаться, чтобы их брак был счастливым.

     Дениза замотала головой, не принимая его доводы. Майку трудно было поверить, что он может потерять Денизу не потому, что он сделал что-то не так, а потому, что ее родители неудачно прожили свою жизнь.

     – Знаешь что, дорогая? – произнес он, протягивая ей руку. – Может быть, настало время понять, что твои родители совершили ошибку. И ты не можешь вернуться в прошлое и исправить ее за них. Живи своей жизнью, без оглядки на чужие.

     Он смотрел на ее заплаканное лицо, не желая сдаваться. Сейчас он боролся за их счастье, и похоже, она не собиралась помогать ему в этом.

     – Дениза, ты и я, мы вместе можем построить что-то. Что-то особенное для нас и наших детей. Но ты даже не хочешь дать нам такую возможность.

     – Майк, ты не сможешь жить в том мире, в котором живу я.

     Он положил ей руки на плечи и почувствовал, как она дрожит.

     – Ты не из тех, кто носит галстуки и костюмы, – продолжила она. – Но есть условности, которые нам пришлось бы соблюдать. Неужели ты не понимаешь, что я хочу как лучше для нас обоих?

     – Итак, ты хочешь бросить меня из-за костюма?

     – Дело не в костюме, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза. – Мне нравилось быть частью твоего мира, Майк. Мотоциклы, «О'Доулс» и все остальное. Но я не могу все время жить так. У меня есть своя жизнь. И тебе она не понравится!

     – Позволь мне самому судить об этом.

     Дениза вздохнула.

     – Дениза, давай по крайней мере попытаемся? – У него в голове возникла идея, и он заговорил быстрее: – Ты не должна думать, что, раз твоя мама влюбилась в неподходящего для нее человека, то же самое произойдет и с тобой.

     Дениза, хлюпая носом, уткнулась Майку в грудь. Он нежно обнял ее, крепко прижав к себе. Ему нравилось вновь ощутить ее близость. Черт возьми, он не потеряет ее! Не сейчас.

     Не теперь, когда он в конце концов понял, что необузданная первозданная страсть превратилась в то, что все называют любовью.

     – Поехали со мной сегодня вечером, – мягко предложил он.

     – Майк...

     – Я сам обо всем позабочусь, – оборвал он ее. – Просто надень свое лучшее платье. – Он откинул голову, внимательно посмотрел на нее и, приподняв брови, добавил: – Я склоняюсь к тому голубому, что было на тебе в тот первый вечер, когда мы были в «О'Доулс».

     Она вновь хлюпнула носом, и на ее лице появилась слабая улыбка.

     – Правда?

     – Да, – протянул он. Одной мысли о том, что он увидит ее в этом платье опять, было достаточно, чтобы вновь почувствовать возбуждение. – В ту ночь мне казалось, будто я готов убить любого только за то, что он смотрит на тебя.

     На ее губах появилась нежная улыбка. Но это была улыбка!

     – Хорошо, – согласилась она. – Сегодня вечером.

     – В шесть часов, – уточнил Майк и быстро поцеловал ее в губы. Он почувствовал соленый вкус ее слез и поклялся, что больше никогда не позволит ей плакать. – До вечера, – бросил он на прощание.

     Когда стрелка приближалась к шести, зазвонил телефон.

     – Дениза? – раздался голос в трубке.

     Дениза напряглась, услышав на другом конце провода голос Ричарда Торранса.

     – Здравствуй, отец.

     – Я... – Ричард откашлялся. – Я звоню насчет того, что произошло сегодня днем.

     Дениза крепко сжала трубку. Он что, позвонил, чтобы уволить ее?

     – Ты сказала, что в последнее время плохо себя чувствуешь. Поэтому я решил позвонить. Если тебе нужно несколько дней, чтобы отдохнуть, прийти в себя, я найду кого-нибудь подменить тебя.

     Несколько секунд Дениза, ничего не понимая, смотрела на трубку. Затем прижала ее к уху и произнесла:

     – Спасибо, отец. Это совсем не обязательно.

     – Хорошо, хорошо... – Ричард замолчал и после продолжительной паузы продолжил: – А что касается той чепухи, будто ты собираешься покинуть фирму...

     – Это не чепуха, отец. – Дениза расправила плечи, пытаясь придать себе уверенности.

     – Конечно, чепуха. Это «Финансовая компания Торранс». И ты – Торранс. И давай закроем этот вопрос. Я не хочу больше об этом слышать.

     Дениза стояла в оцепенении, не в силах что-либо произнести, не зная, что может произойти в следующую минуту.

     – А теперь, – деловым тоном продолжил отец, – что касается ежегодной вечеринки для клиентов...

     Дениза слабо улыбнулась. Опять бизнес.

     – Она запланирована на следующую субботу, – сказала она.

     – И все готово?

     – Абсолютно.

     – Отлично. – Ричард вновь замолчал. – Я хотел предложить тебе пойти туда с Патриком Райаном. На этой неделе он выходит из отпуска, у него хорошие перспективы...

     – Нет, отец, – оборвала Дениза.

     – Не понял...

     – Я сказала – нет. – Дениза нервно заерзала, мысленно готовясь к стычке с отцом. Не хватало еще, чтобы Ричард Торранс заботился о том, с кем ей пойти на вечеринку. – Я буду там одна.

     – Я просто подумал...

     – Я ценю это, отец, – не дала она закончить. Как ни странно, но ей удалось проявить твердость. Насколько она помнила, это было первый раз, когда отец заинтересовался ее личной жизнью. – Я, правда, хочу пойти туда одна.

     И это действительно было так. Если она не может пойти с Майком, то и замены ей не нужно.

     – Конечно, решать тебе, – согласился Ричард, а Дениза не могла поверить своим ушам. – И еще... Ты будешь завтра на работе?

     – Да, но, как я уже говорила, могу немного опоздать.

     – Хорошо, хорошо, как знаешь, – проговорил отец и повесил трубку, не попрощавшись.

     Дениза невидящим взглядом уставилась на зажатую в руке трубку. Свободной рукой она вытерла вспотевший лоб. Что происходит? Майк говорит о любви и женитьбе. И что еще более поразительно – отец звонит, чтобы справиться о ее здоровье. И пытается при этом устроить для нее свидание!

     В это мгновение позвонили в дверь. Она быстро поднялась, положила трубку на место, схватила сумочку и направилась к входной двери. Ее мысли были так заняты странным поведением отца, что она даже не услышала звук подъезжающего мотоцикла Майка.

     И скоро поняла почему.

     – Машина? – изумленно воскликнула Дениза, отметив про себя еще одну глобальную перемену.

     – И не просто машина, – расплылся в улыбке Майк. – Это моя машина.

     – Но ты ведь говорил, что не ездишь на машинах.

     – Я же говорил тебе, что люди могут меняться.

     – И когда же ты?..

     – Сегодня днем, – перебил он ее, поглаживая рукой подбородок. – Это «БМВ», – зачем-то пояснил он. – Хорошая семейная машина. Надежная и практичная.

     Семейная, надежная, практичная? И это говорит Майк?

     Дениза вышла на крыльцо, а Майк взял из ее рук ключ и закрыл дверь. Взяв Денизу под руку, он проводил ее к месту, где стояла новенькая блестящая машина.

     Майк распахнул перед ней дверцу со словами:

     – Надежность и практичность для тебя, а красный гоночный цвет для меня.

     – О, Майк! Я даже не знаю, что и сказать.

     – А ничего говорить и не надо.

     Она снова посмотрела на него и только сейчас заметила, что на нем не было его обычной футболки. Конечно, Майк не был в галстуке и во фраке, но белая хлопковая рубашка и тщательно отглаженные черные брюки сидели на нем великолепно. Волосы были по-прежнему завязаны в аккуратный хвост, а на губах сияла обезоруживающая улыбка.

     – А теперь, леди, – предложил он ей, – садитесь и пристегнитесь покрепче.

     Ужин прошел как в тумане: пятизвездочный ресторан в скалах, шикарная еда. Но даже если бы от этого зависела вся ее жизнь, Дениза не смогла бы вспомнить, что ела в тот вечер.

     Теперь они сидели в ложе самого известного в городе театра и смотрели постановку «Карусели». Майк сидел рядом, его рука теребила непривычный ворот рубашки. Заметив взгляд Денизы, он улыбнулся в ответ, затем продолжил смотреть спектакль.

     У Денизы голова шла кругом: слишком многое изменилось за короткий промежуток времени, и ей с трудом удавалось поспевать за этими изменениями. Странное поведение отца. Неожиданная беременность и явное перевоплощение плохого парня, которого она так любила.

     Краем глаза она посмотрела на Майка. Интересно, может, у них все-таки что-нибудь получится. Один взгляд на него – и ее сердце начинало лихорадочно биться. Но разве этого достаточно?

     Одной любви недостаточно, чтобы сделать людей счастливыми, не так ли? В этот момент на сцене заиграла знакомая музыка, сердце в ее груди сжалось, Дениза крепко стиснула руки и приказала себе перестать думать. Хотя бы сейчас.

     Майк просил всего об одной ночи. И она подарит ее ему. А утром она опять может сколько угодно мучить себя вопросами, на которые не найти ответа.

     Приняв такое решение, Дениза обратила свое внимание на сцену.

     – Зачем мы вернулись сюда? – спросила она Майка, когда они остановились у его дома.

     – Я подумал, – ответил Майк, слегка пожав плечами и улыбнувшись, – что, возможно, тебе захочется прокатиться со мной на мотоцикле.

     Майку показалось, будто после спектакля Дениза слишком молчалива. И он не мог смириться с этим. Он надеялся, что ему удалось показать ей, что у них есть что-то общее. И неважно, что он никогда не пользовался ложей «Волнорезов» в театре! Если ей нравится, он будет делать это.

     И черт возьми, он даже привыкнет водить автомобиль!

     Но ему невозможно смириться с тем фактом, что она способна расстаться с ним сегодня вечером. И поездка на мотоцикле, когда их тела будут крепко прижаты друг к другу, – это то, что ему сейчас нужно.

     Он открыл дверцу машины, обошел вокруг и протянул ей руку, помогая выйти.

     – Майк... – начала она.

     Ему не понравился тон ее голоса, в нем звучали нотки «прощай».

     – Давай же, – поспешно перебил он и направился в гараж. Они молча шли вдоль тенистой аллеи. Он отпустил ее руку, чтобы открыть дверь, зашел внутрь и автоматически нажал на выключатель. Одинокая тусклая лампочка осветила помещение.

     Майк порылся в кармане, отыскал нужный ключ и завел двигатель. Он посмотрел на Денизу, и его сердце учащенно забилось.

     Как это произошло? Как могло случиться, что любовь застала его так неожиданно? И так быстро? И как ему убедить ее в том, что им стоит попытать счастье вдвоем, если он сам только недавно это понял?

     Он чувствовал, что его тело дрожит в такт заведенному двигателю. Дениза приблизилась к нему, в свете тусклой лампочки было видно, как грустно и напряженно ее лицо. И Майку захотелось закричать от собственного бессилия.

     Но вместо этого он взял ее за руку и, притянув ближе к себе, прижался губами к ее губам. В ее поцелуе чувствовалась страсть, руками она обвила его шею и плотнее прижалась к нему. Майк легко поднял ее на руки и посадил на мотоцикл перед собой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

     Когда Майк губами прикоснулся к пульсирующей вене на шее Денизы, та застонала от удовольствия. А потом его губы потянулись к самому чувствительному уголку ее тела. Вибрация мотоцикла усиливала дрожание их измученных страстью тел.

     Дениза подалась навстречу, давая понять Майку, как сильно она его хочет. И не важно, что они были сейчас в гараже. На мотоцикле. Важно, что они вместе.

     – Ты нужен мне, Майк, – выдохнула она.

     Майк издал звук, похожий на рычание, и через мгновение тонкая кружевная полоска трусиков оказалась у него в руках.

     Дениза слегка застонала, когда он медленно вошел в нее, крепко обняла его за плечи и посмотрела в зеленые затуманенные глаза.

     Она услышала хриплые стоны Майка и свое собственное неровное дыхание. Невероятное напряжение сковало ее тело. Она закрыла глаза, стараясь сконцентрироваться на невероятных ощущениях, желая прочувствовать их быстрее, острее.

     Секс принес им обоим огромное физическое облегчение, оставив лежать без сил в объятиях друг друга.

     Через тридцать минут они стояли на пороге ее дома. Майк взял из ее рук ключ и открыл дверь.

     – Могу я войти? – спросил он.

     – Конечно, – мягко ответила Дениза. Она прошла внутрь, бросила сумочку на маленький столик в холле и затем направилась в гостиную. Войдя, щелкнула выключателем на стене, после чего подошла к дивану и опустилась на подушки. Майк садиться не стал.

     – Майк, – проговорила Дениза, посмотрев на него, – то, что произошло час назад, ничего не меняет.

     – Что ты хочешь сказать? – Лицо Майка напряглось.

     – То, – она облокотилась на подушки, – что дело не в сексе. Мы уже поняли, что с этим у нас все в порядке. Но мы должны подумать о ребенке. О том, что будет для него лучше.

     – Самое лучшее для ребенка – это иметь двух родителей.

     – В этом я согласна с тобой.

     – Неужели?! – удивился Майк.

     – Конечно. Двое любящих родителей всегда предпочтительнее, чем один.

     – Тогда в чем же дело? – произнес Майк, слегка прищурившись и не спуская с нее глаз.

     – В том, что ты хочешь, чтобы мы поженились и стали родителями.

     – А ты нет. – Это был не вопрос.

     Дениза встряхнула головой и закусила нижнюю губу, затем заговорила вновь:

     – Я думала об этом весь вечер, точнее, с того момента, как закончился спектакль.

     – Думала о чем?

     – О том, что нам делать. Как справиться с ситуацией. – Дениза встала с дивана и начала бесцельно ходить по комнате. – Я не хочу препятствовать твоему общению с ребенком.

     – О, большое спасибо!

     Дениза не стала обращать внимание на явный сарказм его слов.

     – И я не хочу расставаться с тобой.

     – И каков же твой план?

     – Мы оставляем все как есть. Как ты сказал во время нашей первой встречи: мы два взрослых человека и между нами происходит что-то удивительное... Я не готова расстаться с этим.

     – Отлично, – пробормотал Майк. – Ты, наверное, помнишь все произнесенные мной слова и играешь ими, как карточной колодой?

     – Майк...

     – Черт возьми, Дениза, – закричал он. – Я не хочу быть гостем ни в жизни своего ребенка, ни в твоей. – Он засунул руки в карманы и долго смотрел ей в глаза. – Никогда не думал, что скажу это кому-нибудь, даже готовил себя к жизни одинокого холостяка. Но я люблю тебя! И хочу, чтобы мы были вместе. Стали одной семьей.

     Дениза покачала головой и грустно произнесла:

     – Если мы будем несчастны, то и наш ребенок будет несчастным.

     – Да кто сказал, что мы будем несчастны? – спросил Майк, бессильно разводя руками.

     – Я рассказывала тебе про моих родителей.

     – Да забудь ты про своих родителей и те глупые ошибки, которые они наделали! – В его голосе чувствовались отчаянье и боль.

     – Как я могу забыть? Я выросла в доме, где все были несчастны, и это было нормой. Дети не должны жить так. И особенно мой ребенок.

     – Дениза, – от бешенства Майк заскрипел зубами, – мы сами творцы своего счастья. – Он быстро приблизился к ней, стараясь справиться с эмоциями: – Возможно, твой отец оказался негодяем. Но, может быть, твоя мать позволяла ему быть таким.

     – Что?

     Из его груди раздался сдавленный смешок.

     – Если бы мой отец попытался игнорировать мать, она бы не отходила от него и кричала до тех пор, пока он бы не услышал ее. И то же самое сделал бы он.

     Майк приближался, а Дениза отступала назад, до тех пор пока не наткнулась на стеклянную дверь за спиной. Дальше отступать было некуда. Он подошел совсем близко и посмотрел ей в глаза:

     – Счастье не дается просто так.

     – Я знаю, – огрызнулась она, не глядя в его сторону. – Но к чему портить друг другу жизнь?

     – Значит, по-твоему, любить – это плохо? – резко спросил он.

     – Не обязательно плохо, – пробормотала Дениза. Она сделала шаг вперед и упиралась в грудь Майка до тех пор, пока тот не отошел в сторону. Пройдя мимо него, она остановилась в дальнем углу комнаты. – Этого просто недостаточно.

     – Никто не дает гарантий, Дениза. Ни у кого их нет.

     Дениза подняла руку и откинула со лба прядь волос.

     В это мгновение Майк оказался рядом с ней. Его теплые сильные руки держали ее за плечи. Он поймал ее взгляд и произнес:

     – Кого ты боишься, Дениза? Меня? Или себя?

     Она отстранилась, отводя взгляд. Ей не хотелось признаваться в страхах, но отрицать дальше тоже не было сил.

     – Я не боюсь. Я просто пытаюсь думать.

     – Опять! – Он схватил ее за локоть и повернул к себе. – Все это чепуха, Дениза. Если уж ты помнишь все, что я когда-либо тебе сказал, запомни и это тоже: иногда лучше не думать, а чувствовать.

     Дениза рассмеялась, удивившись тому, как хрипло и сдавленно звучит ее смех.

     – Чувствовать? Разве ты не смотрел сегодня вечером ту же пьесу, что и я?

     – И о чем идет речь на этот раз?

     – Ты что, не обратил внимания?

     Он отпустил ее и покачал головой, ожидая продолжения.

     Странное чувство не покидало ее на протяжении всего спектакля. Это было похоже на знак. Провидение, дающее понять, что может произойти, если неподходящие друг другу люди влюбляются. Она пыталась не придавать этому значения, но ничего не получалось. Ее очень удивило, что Майк не пришел к тому же выводу, что и она.

     – Майк, все происходило прямо на сцене. Словно кто-то пытался рассказать нам что-то. – Она обхватила себя руками за талию. – Героиня позволила чувствам управлять собою и вышла замуж. И посмотри, что произошло! Он умер, а она оплакивала его всю оставшуюся жизнь!

     – Не могу поверить, Дениза, что ты говоришь все это серьезно. – Майк уставился в потолок, затем вновь посмотрел на нее. – Это всего лишь спектакль!

     Она затрясла головой.

     – Нет, это знак. Как ты этого не понимаешь, Майк?

     – Дениза, ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

     – Нет, просто ты не хочешь видеть, что у этой пары и у нас много общего.

     – У нас с тобой реальная жизнь! И наши решения не должны зависеть от того, что пришло в голову какому-то глупому писаке в бессонную ночь.

     Майк схватил ее за руки и притянул к себе. Он держал ее крепко, но нежно. Она почувствовала силу, исходящую от него, и то, насколько он взбешен.

     – Мы живые люди, Дениза, – продолжал он. – У нас реальные чувства, мы можем мыслить и решать проблемы. Мы можем любить и быть любимыми, и нам для этого не нужен сценарий.

     – Майк, я прекрасно знаю разницу между действительностью и вымыслом, но ты должен согласиться...

     – Нет! Я не могу согласиться ни с чем из того, что ты говоришь, ты просто сводишь меня с ума. Похоже, ты намерена оттолкнуть меня. И не важно, что я делаю или говорю. Я выслушал все твои теории и страхи и старался хранить спокойствие. О боже, Дениза, неужели ты думаешь, что все это не пугает меня? Я был больше уверен в себе, когда в меня летели пули и я отражал удары врагов... но сейчас я стою здесь и говорю: я люблю тебя, я люблю нашего ребенка. И теперь ты должна выбрать.

     – Как я могу?

     Майк заглянул в огромные голубые глаза и увидел в них страх и смятение. Он не знал, как достучаться до нее. Как пробраться сквозь годы боли, которую она испытала, будучи ребенком.

     Хотя, может быть, он и не должен делать этого. Может быть, внезапно подумал он, Дениза сама должна отбросить прошлое и прийти к нему. Если он станет давить на нее, то по-настоящему она никогда не будет с ним.

     Ему потребуется вся его воля, чтобы уйти сейчас от нее. Но он не собирается всю оставшуюся жизнь расплачиваться за грехи ее отца.

     Он обхватил ее лицо ладонями, нежно поглаживая пальцами скулы. Его взгляд медленно скользил по дорогому для него лицу. Он сильно рисковал, и понимал это. Но иногда нужно заставить противника думать, будто ты уходишь с поля боя. И заставить его двигаться вперед.

     – Я не стану действовать согласно твоему плану, Дениза.

     В ее глазах появились слезы. И сердце Майка чуть не разорвалось от боли при их виде.

     – Я не буду лишь гостем в жизни моего ребенка, и я не буду мужчиной, который просто разделяет с тобой постель.

     Ее нижняя губа задрожала, и он почувствовал, как дрожит ее тело. Собрав все свои силы, Майк удержался от того, чтобы обнять и успокоить ее.

     – Мне нужно все. Мне нужна и ты, и ребенок. И я хочу, чтобы мы жили в доме моих предков на побережье. – Он замолчал и, нежно улыбнувшись, продолжил: – Я хочу, чтобы мы жили так же, как они. Я хочу засыпать, держа тебя в объятиях, а просыпаясь утром, целовать тебя. – Он провел рукой по ее волосам. – Я люблю тебя, – снова произнес он, понимая, что с каждым разом ему все проще произносить эти слова. И ему даже нравилось произносить их. Он хотел провести всю свою жизнь, говоря ей эти слова. – Но тебе решать, что будет с нами дальше. Тебе придется решить, будешь ли ты жить, стараясь исправить ошибки, которые сделали другие люди.

     Он склонился и нежно поцеловал ее все еще дрожащие губы.

     – Мы заслуживаем того, чтобы жить вместе, Дениза, – продолжил он. – Ты, я и наш ребенок. И ты можешь сделать так, чтобы это произошло.

     – Майк...

     – Тсс... – Он приложил палец к ее губам, не давая ей говорить. – Главное – любовь и доверие. Я знаю, ты меня любишь. Но веришь ли?

     – Я...

     – Решать тебе, милая, – снова перебил он, поскольку был не готов выслушать ее ответ сейчас. До тех пор пока она все не обдумала. Майк скрепил последние слова поцелуем и, прежде чем мужество могло покинуть его, быстро вышел из комнаты.

     Спокойствие и тишину улицы разорвал резкий и пронзительный рев заведенного мотоцикла. Майк бросил прощальный взгляд на дом, проклиная себя за собственную глупость. Если бы он не пытался произвести на нее впечатление, они бы никогда не пошли в театр и она никогда не увидела бы этой дурацкой пьесы.

     Четыре дня спустя Дениза шла по коридору компании «Торранс», изо всех сил пытаясь не думать о Майке. Но это было очень трудно. Он не звонил. И не приезжал.

     Как же она скучала! И как страдала.

     – Звонил мистер Райан, – сообщила секретарша, когда она вошла в свой кабинет.

     Дениза резко остановилась.

     В ее сердце появилась надежда.

     Все эти дни она старалась занять себя как можно больше. Во время приготовлений к предстоящей вечеринке ее голова была постоянно занята разными делами. Но в те редкие минуты, когда выдавалось свободное время, образ Майка занимал все ее мысли. То же самое происходило и ночью.

     Дениза совершенно не знала, как жить дальше. Единственное, в чем она была уверена, – это в том, что ребенок родится на свет. И о нем нужно будет заботиться.

     И скоро все об этом узнают.

     Ее уже не мучили головокружения, теперь она начала познавать все «прелести» утренних недомоганий. А еще через несколько месяцев станет заметен живот.

     Но до этого ей придется принять одно из самых трудных решений в своей жизни: либо остаться с Майком и быть готовой к тому, что он может причинить ей боль, либо жить с болью, но без него.

     – Мисс Торранс? – озабоченно спросила секретарша. – С вами все в порядке?

     – Да, Велма. – Дениза заставила себя улыбнуться. – Все хорошо. Вы говорите, звонил Майк Райан?

     Велма понимающе улыбнулась, покачала головой и произнесла:

     – Нет, звонил Патрик Райан.

     – О, – возникшее было возбуждение сменилось разочарованием. Как она сразу не поняла? В последний раз Майк был предельно ясен: он не будет больше ей звонить. Он сделал свой ход. – И что он хотел? – спросила она, хотя в данный момент это ее совершенно не волновало.

     – Все очень странно, – начала пожилая женщина. – Мистер Райан берет три недели за свой счет. Он попросил вас проинформировать об этом вашего отца.

     – За свой счет?

     – Да, он так сказал.

     После четырехнедельного отпуска ему понадобилось брать три недели за свой счет?

     – Он оставил контактный номер?

     – Нет, – вновь покачала головой секретарша. – Просто сказал, что свяжется с вами.

     Дениза была крайне раздражена: может быть, Патрик не так уж сильно отличается от своего брата.

     – Хорошо, но в следующий раз, когда он позвонит, возьмите его номер.

     – Хорошо, мадам.

     Идя вдоль по коридору, Дениза извергала проклятья в адрес всех мужчин в целом и братьев Райан в частности.