Текст книги "Новогодние откровения (ЛП)"

Автор книги: Молли Мэддокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Молли Мэддокс
Новогодние откровения

Саймон

Во всем Чикаго не хватит шампанского, чтобы я пережил остаток этого свадебного приема. Я изобразил на лице улыбку, взял у проходящего официанта очередной бокал и сосредоточил внимание на главной части ресторана, где мой бывший парень стоял рука об руку со своим очень новым мужем.

Должен признать – они симпатичная пара. Оба высокие, широкоплечие, мускулистые и спортивные. Когда я встречался с Рональдом, он выглядел немного иначе: волосы не такие ухоженные и кожа не такая загорелая. Похоже, новые отношения пошли ему на пользу. Они смотрелись безумно счастливыми вместе. Я разом заглотил пол бокала шампанского, стараясь заглушить ревность.

Хотя, не то чтобы это была ревность. Скорее... ностальгия. Мы с Рональдом были вместе четыре года, довольно долгий срок, чтобы задуматься о свадьбе и совместном будущем. Рональд всегда твердил, что чем проще, тем лучше – полная противоположность нынешнему эксклюзивному приему в шикарном клубе, на верхнем этаже одного из самых высоких зданий Чикаго. Великолепный вид на набережную и идеальное место, чтобы любоваться новогодним фейерверком, пока часы отбивают полночь. Все просто кричало о достатке.

Оказалось, новоиспеченный муженек моего бывшего не только хорош собой, но и охереть как богат, поэтому, не страдая приступами ложной скромности, не постеснялся ткнуть носами уважаемых гостей в свое благосостояние. Полнейшая противоположность мне. Он – большой и мускулистый, я – миниатюрный и худой; он – бородатый и загорелый, я – гладкий и бледный; он – остроумный и уверенный в себе, я – стеснительный парень склонный к словесной диарее, как только оказываюсь в центре внимания.

Я сделал очередной глоток шампанского и напомнил себе, что рад за Рональда, и это было правдой. Можно сказать, мы разошлись друзьями, даже на Facebook друг от друга не отписались. Поначалу я удивился приглашению на свадьбу, но в итоге решил пойти, пусть и лишь потому, что мне претила сама мысль о том, что он подумает, будто я по нему все еще сохну.

Теперь, находясь здесь, я видел реальную причину приглашения – Рональд явно пытался наскрести гостей со своей стороны, чтобы не ударить в грязь лицом перед мужем. Лично я признал всего пару человек из жизни моего бывшего, не считая его родителей, с которыми у нас состоялась короткая и весьма неловкая беседа, затем я забился в угол потемнее, и мысленно крыл матом свою сестрицу. Она жила в Чикаго и собиралась пойти со мной, но в последнюю минуту кинула из-за работы. Единственная веская причина, по которой я тут задержался – фейерверк, и даже это начинало казаться очень, очень сомнительным удовольствием.

И тут мое одиночество нарушил воркующий голосок:

– Привет, мой маленький озорник.

Так меня называл только один человек.

– Мел! – Воскликнул я радостно, когда очутился в объятиях сестры Рональда.

– Боже, я скучала по тебе, – она стиснула меня так крепко, что стало трудно дышать. Затем оттолкнула меня, окинула беглым взглядом и помотала головой. – Как тебе удается не стареть?

– Просто как следует ухаживаю за кожей, – ответил я.

– Признайся, ты продал душу дьяволу. – Закатила глаза она.

Я ахнул в притворном ужасе.

– Моя душа стоит гораздо больше, чем идеальная кожа, чтоб ты знала!

Мел неприлично громко засмеялась и мы словили несколько косых взглядов. Она наклонилась ко мне и понизила голос.

– Новые родственники Рональда ужасные снобы, так задирают носы, удивляюсь, как они вообще что-то видят перед собой и могут передвигаться не спотыкаясь.

Я подавил смешок.

– Определенно очень... – Я не мог подобрать слов, чтобы обозначить свою позицию, поэтому просто оборвал мысли вслух.

Мел многозначительно посмотрела на меня.

– Он совсем не похож на тебя.

Я ответил Мел тем же, чем успокаивал себя весь вечер:

– Его потеря.

–Моя, – вздохнула она. – Ты должен был стать моим шурином.

Я нежно положил голову ей на плечо.

– Я тоже скучал по тебе, Мел.

Она на мгновение притихла, затем выпалила:

– В спорте он болеет за команды, которые лучше играют, а не за те, где игроки симпатичнее.

– Муж Рональда?

Она кивнула.

– Серьезно? Но это так не работает! – Запротестовал я.

– А я о чем? Я ему так и сказала, на что он начал втирать мне всю эту статистику, цифры и блаблабла. К тому же он совершенно бесполезен, в моде. Я попросила его помочь мне выбрать туфли для сегодняшнего вечера, а он зыркнул на меня так, словно я попросила его провести операцию на открытом сердце.

Я нахмурился.

– Я думал, он интерн в кардио-хирургическом? Разве операция на открытом сердце не в его компетенции?

– Ладно, это не идеальная метафора. – Отмахнулась Мел.

Я наблюдал, как Рональд смеялся над чем-то, что благоверный прошептал ему на ухо.

– Кажется, Рональд счастлив, – наконец сказал я. – Разве не только это имеет значение?

Мел заговорщически наклонила ко мне голову.

– Если присмотреться повнимательнее – под брюками от смокинга на нем спортивные носки.

– Ты шутишь. – Обалдело произнес я.

Ее улыбка стала шире.

– Хотелось бы, друг мой.

– Но это… В смысле невозможно… любить это… как так?

– Ты бы никогда не совершил такого преступления против человечества. – Поддержала она.

Доказывая ее точку зрения, я откинул ногу в сторону и задрал штанину, явив перед ней черные кашемировые носки с принтом из крошечных синих и оранжевых Годзилл.

Она рассмеялась.

– Даже не сомневалась.

Нас прервал звон столового прибора о хрусталь. Я подозвал проходящего мимо официанта и взял свежий бокал шампанского, как раз в тот момент музыка смолкла, и на импровизированной сцене в передней части зала ожил микрофон. Мой бывший лучезарно улыбнулся толпе и начал благодарить всех за то, что пришли. Затем он повернулся к своей второй половине и выражение его лица стало отвратительно глупым.

– Мой любимый персик, – начал он. Я едва не поперхнулся шампанским от удивления.

– Понимаешь, о чем я? – прошипела Мел мне на ухо.

Я понимал. Когда мы были вместе, Рональд вел себя как сухарь, никаких тебе чувств и эмоций на публике. Хотя, если хорошенько подумать, он и тет-а-тет не был склонен к великим проявлениям любви. Да даже к скромным, если на то пошло. Это одна из причин, которая привела к нашему разрыву.

– Я никогда не испытывал таких чувств к другому человеку, – продолжил он. – Ты волнуешь, бодришь и невероятно возбуждаешь, – последнее он произнес с рычанием, поигрывая бровями, от чего по толпе прокатились смешки.

Рядом со мной Мел издала рвотный звук. Я попытался скрыть ухмылку за глотком шампанского, но это обернулось против меня, когда Рональд продолжил:

– Больше никаких скучных пятничных вечеров!

Я нахмурился. Погодите, это что ли камень в мой огород? Он намекал на то, что наши с ним пятничные вечера были скучными?

Я взглянул на Мел, но она просто пожала плечами.

– Моя жизнь до тебя... – Рональд помотал головой. – … была пуста, но тогда я этого не знал. Никогда не осознавал, насколько был неудовлетворен. Каким черствым и пресным было мое существование. Да, именно так, до тебя я просто существовал. Следовал по пути, который, как мне тогда казалось, я должен пройти. Всего лишь ставил галочки в социальных графах: ходить на работу, найти партнера, купить дом, остепениться. Вот что я делал.

Меня передернуло. Я глотнул еще шампанского, надеясь, что это поможет избавиться от неприятного ощущения под кожей, но шипучка только обожгла горло. Сердце бешено колотилось, а Рональд все толкал свою речь.

– Потом я встретил тебя и понял, что и не жил вовсе, а просто соглашался на то, что подворачивалось под руку: на работу – которая мне не нравилась, на жизнь – которая не вдохновляла, на партнера – который не возбуждал.

Волна жара всколыхнулась внутри меня, а щеки начали гореть. Это обо мне он говорил. Я был его последним партнером. Я был единственным мужчиной, с которым он когда-либо жил.

Я был единственным, кого он считал скучным. Не возбуждающим.

Унижение сдавило грудь так, что стало трудно дышать.

Мел неловко заерзала рядом и отвела взгляд. Я оглядел комнату, гадая, кто еще догадался, что он разглагольствует обо мне. К счастью, большинство гостей были совершенно незнакомыми мне людьми, ну, а те немногие наши общие знакомые, что присутствовали на торжестве, восхищенно заглядывали в рот моему бывшему, пока он изливал любовь на своего муженька.

– Ты научил меня бросаться в приключения, быть готовым к неопределенности и риску. Ты вдохновил меня попробовать что-то новое. Научил по-настоящему жить…

Больше я не слушал. Сердце как сумасшедшее скакало в груди, все тело горело от смущения. Смокинг внезапно показался мне слишком тесным, а галстук начал душить.

Я повернулся к Мел. Она бросила на меня извиняющийся взгляд, полный жалости. От чего я почувствовал себя еще гаже.

Мне нужно выбраться оттуда, сейчас же. К счастью, мы стояли в дальней части зала, и я легко проскользнул сквозь толпу, прямиком к выходу.

У двери стояла официантка с полным подносом бокалов. Она сделала шаг в мою сторону, и я уже собирался отмахнуться от нее, но передумал.

– Да, думаю, один все же возьму, спасибо, – сказал я, хватая бокал.

Потом я заметил на подносе неоткупоренную бутылку шампанского и прихватил и ее, потому что, мне это было охуеть как нужно. Она вытаращила глаза от удивления и я одарил ее самой очаровательной улыбкой на которую только был способен.

– Теперь ты мой самый любимый человек во всем мире, – сказал я ей.

Подбежав к лифту, я локтем нажал кнопку «ВНИЗ» и в ожидании потягивал шампанское. Со всех сторон меня окружала свадебная шелуха. Даже двери лифта были оклеены большой фотографией целующихся женихов.

Когда лифт зазвенел и двери открылись, разнимая двух влюбленных голубков я злобно ухмыльнулся. Я проскользнул между ними, нажал кнопку «ВЕСТИБЮЛЬ» и устало рухнул на зеркальную стену, как только двери наконец отрезали меня от остального мира.

Я сделал еще глоток шампанского, а в голове все крутились слова моего бывшего. Нет. Он ошибается. Я не скучный. Я очень веселый! Пятничные вечера со мной не были скучными – как-то, я зарезервировал столик в новом ресторане с экспериментальной кухней, чтобы удивить его. Видите – я весьма рискован!

Лифт начал замедляться, на 39-м этаже загорелся огонек. В столь поздний час я надеялся, что хотя бы эта маленькая коробочка будет только для меня, но нет, даже этого мне не обломилось. Я вздохнул, желая уже вернуться в гостиничный номер, где я мог бы просто побыть один и спокойно прикончить бутылку. Лифт зазвенел. Я пересилил себя и налепил приятную улыбку на лицо, двери открылись.

Я опешил при виде роскошества, по ту сторону лифта. Самый поразительно красивый мужчина из всех кого я встречал в этой жизни (если вы тащитесь от высоких, суровых и опасных на вид). Я походу тащился.

Четко очерченные скулы, глаза настолько голубые и ясные, что напомнили о прекрасном весеннем утре, свежем и чуть морозном. Волосы очень коротко подстрижены, практически сбриты, на подбородке красовалась небольшая щетина. Так и захотелось провести по ней кончиками пальцев. Походу во мне заговорил шампусик.

Даже мои губы покалывало от желания испытать, насколько колючими могут быть волоски на его лице.

Он был высоким – реально высоким. Как воин-викинг, с широкими плечами, которые натягивали швы его идеально отглаженной рубашки. Галстук ослаблен, темный блейзер подцепленный указательным пальцем перекинут через плечо.

Мое сердце металось в груди, как сверчок в банке, перед глазами замелькали картинки, что эти пальцы могут вытворять с телом мужчины... с моим телом в частности.

Я сглотнул, в горле внезапно пересохло.

Он пробежался по мне взглядом, на миг задержавшись на полупустом бокале и бутылке в моих руках, а затем посмотрел в глаза. Я затаил дыхание, в ожидании. Правда, в ожидании чего я не знал. Просто внезапно меня переполнило предвкушение, от которого в груди все заныло от желания.

Сознание наполнилось образами того, как он бросается ко мне, кладет руки на плечи, прижимает спиной к зеркальной стене и впивается поцелуем в губы.

Я тихонько всхлипнул, но он, похоже, даже не услышал этого, потому что безэмоционально кивнул мне и вошел в лифт. Сексуальный викинг повернулся ко мне спиной, бросил спортивную сумку на пол и нажал кнопку вестибюля, хотя она уже горела.

Я ждал, что он что-нибудь скажет. Каким-то образом признает мое присутствие. Может, замечание о погоде – про сильный мороз или, что Новый год на носу. Но он молчал. Просто стоял там, со своими широкими плечами, стройными бедрам и круглой задницей, идеально обтянутой превосходно скроенными брюками, и бесстрастно смотрел вперед.

Я стиснул пальцы на бокале и позволил себе полюбоваться шикарной фигурой незнакомца, а в голове все звучали слова моего бывшего парня о том, каким не возбуждающим я был. Скучным. Пресным.

Без тяги к приключениям.

Конечно, Рональд не хотел меня обидеть, просто делал комплименты своему мужу в день их свадьбы. Возможно, он много преувеличивал, но все же… Где-то в глубине души я не мог перестать терзаться вопросом: не говорил ли он правду?

Меня накрыло желание сделать что-нибудь, чтобы доказать, его неправоту. Чтобы доказать и себе, что я не тот человек, которого он описывал.

Прежде чем утратить остатки мужества, я глубоко вздохнул и обратился к красавчику.

– Думаешь, меня можно трахнуть?

Он повернул голову в мою сторону и изогнул темно-русую бровь.

– В смысле, я то сам считаю, что можно. Но я пристрастен, так что думаю, мое мнение в этом деле учитывать не стоит. Нужно мнение третьей стороны, так сказать – незаинтересованной.

Теперь уже его обе брови взлетели вверх.

– Это ты, – уточнил я. – Ты – незаинтересованная третья сторона. Конечно, наверное, я не должен использовать слово «незаинтересованный», потому как весь смысл в том, заинтересован человек или нет.

Его брови поднялись еще выше, и я понял, что, возможно, не так кратко и лаконично изложил свои мысли, как надеялся.

Я попробовал более прямой подход.

– Я спрашиваю, трахнул бы ты меня или нет?

Он медленно моргнул.

Похоже, это было слишком прямолинейно. И самонадеянно. Бля, может он и не гей даже.

Я почувствовал, как щеки опалило от смущения.

– Эм, то есть... если… эээ… если бы ты занимался чем-то подобным. С мужчинами, я имею в виду.

Он опять моргнул, и уголок его рта начал приподниматься. Что мог сказать по поводу моих отчаянных излияний случайный натурал в лифте? Спохватившись, я поторопился пресечь все на корню:

– Не то, чтобы ты это сделал. Или что ты бы этого не сделал! Просто я о том, если бы ты захотел, то ты мог бы, а мог бы и нет … И это просто... это просто... Бля…– Я снова позволяю себе словесно обосраться. Нужно положить этому конец. – Знаешь что? Забудь, что я сказал.

Он поджал губы, пряча ухмылку.

– Короче, что б ты понимал это не предложение. Даже если ты трахаешься с мужиками, – выпалил я, не выдержав неловкого молчания.

Я запоздало сообразил, что это могло прозвучать как оскорбление, и поспешил исправить ситуацию:

– Не то чтобы я думаю что ты вообще не трахаешься, потому что очевидно ответ положительный. Я имею в виду, посмотри на себя. – Я помахал рукой, в которой держал бутылку шампанского, в его направлении. – Ты великолепен. И весь этот твой прикид офигенно сексуальный. Не хочу чтобы ты думал, что я бы не трахнул тебя, потому что я бы точно трахнул. Просто хотел сказать, что не просил тебя трахать меня. Если ты не хочешь, то я бы не...

Я прикусил губу, обдумывая как лучше сказать.

– Думаю, я бы не стал расстраиваться.

Он слегка нахмурился, и я вдруг забеспокоился, что каким-то образом мог обидеть его своей нерешительностью или, возможно, всем монологом.

– Нет, не так. Я бы очень расстроился. Но справился с этим. То есть, если бы ты не захотел… трахать мужчину... меня... Просто для ясности. На случай, если ты не понял.

– О, ты был предельно ясен. – Голос незнакомца глубокий, с хрипотцой, от чего у меня по спине побежали мурашки.

Занервничав, я прикусил губу. Но была, не была.

– Ну так что? – спросил я, дыхание внезапно участилось.

Мужчина оглядел меня. Когда он только вошел в лифт, его взгляд был беглым, теперь он не торопился. Он пристально посмотрел мне в глаза – в животе затрепетали бабочки; затем взгляд опустился к моим губам и задержался там весьма длительно – меня обдало волной возбуждения.

Я нервно облизнул губы и в его глазах блеснул огонек. Он продолжил осмотр: заценил мой торс облаченный в смокинг, чуть дольше задержался на моей ширинке, выпуклость за которой свидетельствовала о моем явном к нему расположении.

Снова посмотрел мне в глаза. Мое дыхание стало прерывистым, грудь сдавило. Я чувствовал себя голым, под его пристальным взглядом, словно каким-то образом он мог видеть сквозь смокинг, сквозь мою плоть, видеть мою душу. Будто мог знать, о моих самых сокровенных тайнах.

Он собирался что-то сказать, но не успел, нас прервал громкий металлический скрежет. Лифт резко остановился. Это было так внезапно, что я потерял равновесие, мои колени подогнулись и я, спотыкаясь, шагнул вперед.

Свет погас, большие теплые руки поддержали меня за плечи. Во внезапной темноте воцарилась тишина, единственным звуком было наше дыхание. Он тоже тяжело дышал – удивление от внезапного толчка. Я ничего не видел, но по теплу, исходящему от его тела чувствовал, как близко незнакомец. Я чувствовал его запах – что-то пряное, древесное и чистое.

Я наклонился к нему немного ближе. Его пальцы крепче сжали мои плечи.

– Ты в порядке? – спросил он хриплым голосом.

– Ммм, – промычал я, затем, прочистив горло собрался на нормальный ответ. – Я в порядке. В полном порядке.

Его теплые ладони еще ненадолго задержались на мне, скользнули вниз по рукам и наконец, полностью исчезли. Меня накрыло разочарование. Без его прикосновений я вдруг почувствовал себя немного не в своей тарелке. Я щупал рукой пустоту, пока не нашарил стену, чтобы опререться.

– Что случилось?

– Лифт остановился.

– О?

Я услышал смешок, затем шорох ткани. И наконец загорелся фонарик его мобильного телефона. На лице викинга промелькнуло резкое облегчение, в полумраке его глаза казались синими. Он оглядел меня, словно хотел убедиться, что я говорил правду, что со мной все в порядке.

Удовлетворенный осмотром, он повернулся к панели управления и открыл ее. Внутри лежал красный телефон, и он поднял трубку. Я мог слышать только то, что говорит он, но, судя по хмурому выражению его лица, новости были не очень.

– Насколько все плохо? – спросил я, когда он повесил трубку.

– Водопроводная труба лопнула и диспетчерскую затопило, электричество и генератор вырубило. Все здание заблокировано. Они не знают, сколько времени потребуется на восстановление. Может, пару часов.

Я откинул голову на стену.

– Отлично, – проворчал я. Когда уже этот день – этот год – закончится?

Мужчина молчал, и я обратил внимание, каким тихим и неподвижным он стал. Я посмотрел в его сторону и обнаружил, что он смотрит на меня. Выражение его лица было трудно прочесть в тусклом свете телефона, но я мог видеть блеск в его глазах.

– Да, – наконец сказал он.

Я нахмурился.

– Что да?

Над головой загорелся аварийный свет, ровно в тот момент, когда он сказал:

– Да, я бы тебя трахнул.

Джекс

Я испытал непомерный прилив удовольствия от шока, промелькнувшего на лице стройняшки передо мной. Его щеки заалели очаровательным румянцем. Собрав всю волю в кулак, я пытался держать руки по швам, хотя все, что хотел сделать, это провести пальцами по этой розовой щеке и почувствовать тепло.

Это был отстойный день. Рабочий проект, в который я вложил тонны времени и усилий, пошел наперекосяк, и я с нетерпением ждал, когда вернусь домой и отключусь. Меньше всего хотелось тратить время на пустую болтовню в лифте с незнакомцем, пусть даже с симпатичным. Но потом очаровательный мужчина в стильном смокинге спросил меня, можно ли его трахнуть, и внезапно ночь стала намного лучше.

Усталость как рукой сняло, а беспокойство по поводу работы вылетело из головы напрочь. Теперь я был заинтригован парнем, который, похоже, так же поражен своим вопросом, как и я.

Он нервничал и облизывал губы, от чего мне хотелось зарычать.

– Ч-что?

Я сделал маленький шаг вперед и услышал прерывистый вдох.

– Я сказал, что с удовольствием бы трахнул тебя.

Он комично заморгал, за стеклами очков в квадратной черной оправе.

– Ой. – Тихонько пискнул он. Я не смог сдержать ухмылку.

Он сглотнул. Затем кивнул.

– Хорошо. Да. Приятно знать. Спасибо. – Он нахмурился. – В смысле, я думаю… спасибо тебе? Это комплимент, верно?

Я усмехнулся.

– Да, это комплимент. – Еще один маленький шаг и он тяжело задышал. Я намного выше его и шире. Я хорошо знал свои габариты и понимал, насколько пугающим могу быть, поэтому двигался медленно и держал руки по бокам, чтобы показать, что не хочу причинить вреда.

Он запрокинул голову и посмотрел мне в глаза, прядка темной челки упала на лоб. Парень очарователен: миниатюрный и стройный, в красивых глазах, столько честности.

Он не мог скрыть, насколько я сексуально привлекателен для него, даже если не говорил этого вслух. Все и так ясно как день: расширенные зрачки в теплых карих глазах, трепещущие ноздри, бешеный пульс сонной артерии.

Когда двери лифта открылись и я увидел его, что-то во мне пробудилось. В нем чувствовалась какая-то уязвимость и боль, которые он пытался скрыть, но не смог. Все мои защитные инстинкты ожили с ревом.

Кто-то ранил его душу. Совсем недавно. Все, что я хотел сделать, это исправить это. Затем он задал этот вопрос, и я сразу понял, что ему нужно. Я не стал разбираться в причинах. Все, что имело значение – унять боль этого человека.

Я подавил желание разгладить большим пальцем морщинку между его бровями. Я хотел, чтобы он сделал первый шаг. Хотел, чтобы он инициировал прикосновения.

Хотел, чтобы он чувствовал себя в безопасности.

– Ты думаешь об этом, да? – спросил я низким рычащим голосом.

– О чем? – спросил он, часто дыша.

– Как я трахаю тебя.

Он издал низкий стон.

Я шагнул еще ближе.

– Скажи мне, что я с тобой делаю, – попросил я его. – В твоем воображении.

Если такое вообще возможно, то его щеки вспыхнули еще сильнее. Боже, он отзывчив, как прекрасно настроенный инструмент. Но в то же время хрупкий – нуждающийся в том, чтобы его лелеяли.

Он уставился на мою грудь, кадык подпрыгнул на тонкой шее. Затем его глаза округлились.

– Боже мой, твоя рубашка! – выпалил он. – Она мокрая!

Я посмотрел вниз. Мне, конечно, все равно. Я этого даже не заметил

– Твою ж мать, – продолжил он. – Я пролил на тебя шампанское, когда лифт остановился. – Он поставил бутылку шампанского и теперь уже пустой бокал на пол, и начал похлопывать по влажному пятну руками, как будто это могло как-то исправить ситуацию. В конечном счете это и произошло, но не так, как он, вероятно, рассчитывал. Наблюдая как эти нежные пальцы порхают по моей груди и животу, я не на шутку возбудился.

Спустя пару мгновений, он осознал, что, по сути, ощупывает меня, и его руки замерли. Он сглотнул.

– О, ох тыж. Это... не то, что я... я имею в виду, я не хотел... так тебя трогать. – Заикался он, пытаясь придумать, что сказать.

Однако я заметил, что его руки и дальше покоятся на моей груди.

– Ты все еще трогаешь меня, – заметил я, понизив голос.

Он встревожено пискнул и попытался отстраниться. Но я накрыл его руки своими ладонями, удерживая на месте. Его лицо стало свекольно-красным, а нижняя губа заалела и припухла, постоянно терзаемая зубами.

– Мне это нравится, – добавил я. – Как ты прикасаешься ко мне.

– О, – выдохнул он.

– Я хочу, чтобы ты продолжал.

Он на мгновение задумался и снова прикусил нижнюю губу, не в силах сдерживаться я провел большим пальцем по распухшей плоти. Он застонал, и я почувствовал, как меня пронзило удовольствие.

Мне нравилось доставлять удовольствие. Мне нравилось выяснять о потребностях. Мне нравилось быть тем, в ком нуждаются.

– Саймон, – представился он, будто ему нужно было хоть что-то сказать.

Я усмехнулся, наслаждаясь его дискомфортом.

– Джекс.

– Приятно познакомиться, – пробормотал он.

Поглаживая большим пальцем его нижнюю губу, я спросил:

– Хочешь, покажу, насколько сильно я хочу тебя трахнуть?

Глядя на меня ошалелыми глазами, он поколебался, явно обдумывая предложение, но кивнул.

– Скажи это. – Я хотел, чтобы он был абсолютно уверен. Последнее, что мне нужно, это сожаления. Я не хотел усугублять боль, которую разглядел в его глазах, когда только вошел в лифт.

– Да, – прошептал он.

– Да, что? – подтолкнул я.

Его язык, скользнул по кончику моего большого пальца, затем он сомкнул вокруг него свои красивые губки, окутывая влажным теплом. Он с силой пососал, удивляя своей смелостью. Ухмыльнувшись, он слегка царапнул зубами и выпустил палец изо рта.

– Да, трахни меня.

Теперь настала моя очередь стонать.

– Слава богу, – прорычал я, придвигаясь ближе к Саймону, оттесняя к зеркальной стене. Когда наши губы оказались в паре миллиметров друг от друга, я замер. Мы стояли вот так, едва касаясь, с одним дыханием на двоих, грудь Саймона часто вздымалась напротив моей.

Я позволил мгновению затянуться. Еще миг и я узнаю, каков этот мужчина на вкус. Я хотел, чтобы предвкушение нарастало.

– Пожалуйста, – выдохнул Саймон.

Эту просьбу, я не мог игнорировать. Я позволил нашим губами соприкоснуться, совсем чуть-чуть. Саймон выгнулся навстречу и приподнялся на цыпочках, в попытке стать ближе.

Но я не уступил его требованию. Пока нет. Я высунул язык и поласкал его нижнюю губу. Он задрожал подо мной и застонал.

– Пожалуйста, – повторил Саймон.

На этот раз я полностью капитулировал. Я прижался к его губам в требовательном поцелуе. Я намеревался действовать не спеша, не хотел отпугнуть, но Саймон так настойчиво орудовал своим языком, что я отдался этому поцелую всецело.

Хоть Саймон и казался хрупким и нежным, его рот был жадным и разжигал во мне пожар. Я запустил пальцы в его волосы и сгреб в кулак на затылке, углубляя поцелуй.

– Еще, – задохнулся он. Я перестал терзать его рот. Ослабив галстук провел языком по его горлу, затем расстегнул верхние пуговицы рубашки и царапнул зубами по ключице.

– Нгххх, – неразборчиво промямлил он, неловко расстегивая пуговицы моей рубашки, стягивая ткань с плеч, позволяя упасть ей на пол. Он медленно гладил мою обнаженную грудь, прикосновения были порхающими как крылья бабочки.

Опьяненный похотью я занялся его ремнем, затем расстегнул пуговицу на брюках и стянул их со стройных бедер вместе с нижним бельем. Член Саймона вырвался на свободу, напряженный и твердый.

Я обхватил его рукой, крепко сжимая, как собственный. Саймон зашипел, и его голова откинулась на зеркальную стену. Я грубо погладил его и провел большим пальцем по скользкой от влаги головке.

Я отпустил его, и он заскулил в знак протеста. Я прижал большой палец к его губам.

– Попробуй себя, – велел я ему.

Саймон не колеблясь сомкнул губы вокруг моего пальца. Это благословенное тепло снова окутало меня. Я хотел погрузить туда член.

– Боже, хочу трахнуть твой рот, – прорычал я.

– Да! Пожалуйста, – взмолился он, уже вовсю теребя мой ремень. Опустившись на колени, Саймон беспощадно начал расправляться со штанами, пока мой член не оказался в его руках. Его глаза округлились. – Он такой же большой, как и все в тебе.

Я хотел спросить, не слишком ли это. Заверить, что мы можем остановиться, если он захочет. Но прежде чем успел промолвить хоть слово, его губы обхватили мой член и заскользили по основанию.

Я сцепил руки на затылке, боясь, что если отпущу себя, то не смогу удержаться, и зароюсь пальцами в его волосы, чтобы глубже вонзиться в горло. Последнее, что я хотел сделать, это ошеломить Саймона или причинить ему боль.

Однако мне не стоило беспокоиться. Саймон сам скользнул руками под мои боксеры и обхватил за задницу. Пальцы впились в ягодицы, притягивая меня ближе, загоняя член глубже в рот. Я дернул бедрами, не в силах сопротивляться ощущениям. Он застонал от удовольствия, показывая, что хочет этого. Что ему это нравится.

Я зарычал и схватил его за голову, толкаясь, пока головкой не коснулся задней стенки горла. Несколько мгновений я удерживал Саймона в таком положении, пока он не начал извиваться, затем отпустил. Он дернулся с члена, жадно втягивая воздух.

Затем он поднял на меня взгляд, поблескивающий влагой в тусклом аварийном свете. Губы – распухшие, влажные и приоткрытые, готовые к большему. Его потребность и желание были практически осязаемы.

В нем было что-то настолько ранимое, что я заколебался, внезапно забеспокоившись, что он может захотеть большего, чем я могу дать. Я привык к физической близости с едва знакомыми мужчинами, но по безмолвному согласию, эти встречи всегда оставались сексом и только. Каждый берет то, что ему нужно, и идет своей дорогой. Никаких эмоций, никаких сложностей.

Я не любил эмоций, не понимал. Они делали из людей глупцов действующих вопреки собственным интересам. Я предпочитал дистанцию и объективность.

Но вот этот мужчина – этот незнакомец – стоял на коленях, глядя на меня снизу вверх с уязвимостью и доверием. Что было абсурдно, потому что доверие это то, что надо заслужить. Доверие – приходит с годами, когда кто-то снова и снова доказывает, что заслуживает твоей веры. Что никогда не причинит тебе вреда и не оставит.

Доверие – это не то, что ты даришь незнакомцу, которого только что встретил в лифте и чьим членом давился пару секунд назад.

Затем он моргнул, и все, что я видел в его глазах, исчезло за жаром и похотью. Я позволил себе поверить, что просто неправильно истолковал увиденное – это не первый раз, когда я неправильно понимаю эмоции людей.

Вот только я знал, что лгу самому себе. Было тревожно, как легко я смог распознать эмоции, бурлящие в глазах Саймона. Всю жизнь мне казалось, что все вокруг говорят на неведомом мне языке. И вот теперь, с Саймоном, я впервые понял чуждую мне речь.

– Еще, – потребовал он, и все посторонние мысли вылетели из головы. Саймон облизал кончик моего члена и заглотил до самого основания. Его руки мяли мои ягодицы, пальцы скользили вдоль расселины, пробираясь между половинками чтобы помассировать вход.

Удовольствие дрожью прошило позвоночник.

– Господи, блядь, – простонал я. Саймон довольно замурлыкал услышав брань и покатал мои яйца в ладошке, мягко сжимая.

Это уже слишком. Саймон слишком совершенен, слишком нетерпелив и сексуален. Если мы продолжим в том же духе я кончу моментом, а у меня другие планы.