Текст книги "Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре"

Автор книги: Моисей Бельферман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Он чувствует себя лучше, спокойнее. Ноющая боль осталась. Можно терпеть. Не проходит возбуждение. Передвигается по квартире, словно пьяный. По дороге в туалет его качнуло в сторону. Нужно поесть. Не зашел на кухню – вернулся в постель. Чувствует слабость, легкое головокружение.

Сейчас их семья проживает в отличной квартире. Долго терпели – настрадались, пока получили. Несколько лет промучились в глубоком сыром подвале. До получения квартиры снимали две комнаты у хозяина. Произошла с ним интересная история. Того строения уже нет. Да и хозяина! До революции он был купцом. Позже нэпманом. Начали трясти собственников – ищут золото. В трех-четырех местах бревенчатых стен хозяин выдолбил полости и в них устроил тайники. Приспособил фанерные стенки. Заштукатурил – не обнаружишь.

Он был очень деятельным, честолюбивым человеком. Моральными достоинствами не выделялся. Остался в оккупации. Сотрудничал с нацистами. Пошла его коммерция. Под напором Красной армии оккупационные немецкие войска стремительно возвращаются в свое бандитское логово. Хитрым старика сделала сама власть. Усвоил советские порядки. Недоброе предчувствовал. Запасся липовыми документами о связи с партизанским отрядом. Купил орден, несколько медалей. Такого добра – навалом! Недавно закончилась война. Перестали ценить заслуги, смертельный риск. Больше не платят за ордена и медали. Фронтовики поснимали боевые награды с кителей, припрятали до лучших времен. Старик всю жизнь скопидомничал. Осторожничал, берегся. Прославлял вождя по любому поводу и без повода. Хитрил. Его природа создала вертким, предприимчивым, лживым.

Трудился в инвалидной артели. Выпускали дефицитные краски. Наживался. Вскоре производство прихлопнули. Могли засудить! Выкрутился. Откупился. В России традиционно взяточничество. Не перевелось. Деньги, ценности всегда сильнее законов. Аппаратчики осторожничают. Если уж хапают… Ничто не в состоянии выкорчевать процветающую веками ужасную коросту.

Хозяин добровольно себе избрал судьбу каторжанина. Тайну никому не доверил. Сам пошел прахом – умер. Начали реконструировать улицу. Все ветхие строения снесли. Бульдозер повалил его избу. Разобрали на топливо. Неведомо кому достались огромные богатства: золотые слитки, ожерелья. Человек должен вести обеспеченную, достойную жизнь, не отказываться от мелких радостей. Ради чего он себе во всем отказывал? Любой фанатизм, намеренное отшельничество являются формой ненормальности.

В том доме Михаил с родителями и сестрой прожили три с половиной года. До сих пор жалеет: мог простучать стены. Никогда не помешает золото. Представляет действительную независимость. Золото всегда в цене. Потеряло привлекательность. Оскудел народ.

Лишился нравственных запретов. На собственников смотрят косо. Может повториться классово направленная рознь, грабежи. Некоторые женщины носят дорогие украшения. Больше всех рискуют. Известны случаи: выбивают золотые зубы. Разгребают могилы. Разрывают окопы. Не оставляют покойников в покое. Ищут оружие, награды, значки, реликвии и документы. Оскверняют братские, отдельные могилы погибших на войне.

Любое хищничество стало дозволенным. Люди не успели приобрести человеческие признаки, достоинства – уже их теряют. Во многих семьях творится несуразное. Нет спокойствия в обществе, мире. Самое беспокойное время суток – вечера, ночи. Михаил это ощущает остро в своем доме. У каждого свои запросы, желания, требования. Даже родные люди не хотят мириться друг с другом. Не просто стремятся стать главами семейства.

Добиваются еще чего-то неведомого…

Ослеп постаревший отец. Недавно с ним случился третий инсульт. Паралич сковал половину тела. Речь превратилась в невнятное бормотание. Катаракта долго покрывала зрачок. Резко упало зрение правого глаза. Постоянно капали витаминные капли. Уже не помогают. На некоторое время перестал совершенно видеть. Левым глазом он не видит уже пару лет. По причине слепоты обострился склероз. Хуже другое: полностью потерял ориентировку. Уже давно живут в квартире – отец перестал все узнавать. Он не имеет представления, где находился в данный момент, куда надо идти. Боязливо передвигается. Шарит перед собой руками. Натыкается на стены, мебель. Сбрасывает все на своем пути. Больше всего переживает по поводу потери зрения. Психует. Начинает звереть… Размахивает руками. Разбрасывает удары по сторонам. Чаще всего достается Михаилу и матери. Помощники получают по лицу, спине, шее. Недавно вернулась речь. Третье-четвертое слово – ругательство. Часто вспоминает задницу. Посылает всех ее целовать. Эти слова произносит ясно! Не разобрать другое. Фразы невнятны. Долго намучаешься – пойми! Приходится переспрашивать. Непонимание его больше волнует.

Нервничает, дерется. Кто виноват? Болезнь не позволяет высказать мысль, желание. Ему ясно… Считает: близкие могут, должны понять мысли, намеки, исковерканные слова. Почему не исполняют волю?

Отец сейчас – самая большая забота и печаль Михаила. Кто другой за ним присмотрит?

Больна мать. Да и возраст… Приходится ей все делать по дому. Готовит пищу, убирает, стирает. Еще нянчит юркого, балованного внука. А сестра? Она издевается над всеми домашними. Больше всего – над матерью и сыном. Не упускает ни одной возможности пырнуть отца. Его даже избивала! Ничего не делает по дому. Ожидает, пока мать все подготовит, поднесет. Не сдвинется с места. Только командует, указывает. И Михаилу от нее достается. Он терпит. Некому за отцом смотреть. Михаил его водит по дому. Подносит еду. Выслушивает бесконечные ругательства, угрозы. Укладывает спать. По утрам выносит, вымывает ночной горшок. Сестра – какое-то чудовище. Садистка. Еще в детстве Михаил с ней не ладил. Уже долгие годы не обмолвился словом.

Сестра нашла красавца. Вышла за него замуж. Он оказался ненормальным человеком: близкий ее глупой сущности. Родила недоноска. Муженек еще прежде имел семью, развелся. Не сообщил. Первая жена быстро в нем разобралась. Оставила. Сестре достался по сватовству. Отхватила муженька. Тут же отвалила сватье дорогой подарок. У нее щедрая душа – для других. Ничего не пожалеет! В родительский дом не принесет и куска хлеба. Она очень любит шнырять по магазинам. Стоит в очередях. Выслушивает, высказывает сплетни. Такая жадность – вынесла бы весь магазин! Лишь бы сумела расплатиться. Пусть позволят прихватить и вынести. Покупает все подряд, что продают. Снабжает многочисленных приятелей. Положит – забудет. Вновь покупает. Продукты гниют, портятся. Выбрасывает. Строго следит, чтобы никто не прикасался к ее вещам, продуктам. В ней сильно развито собственничество, кулацкая жадность.

С мужем прожила недолго. Своим зверским характером его довела до срыва. Попал в психиатрическую больницу. Там властвуют советские нацисты. Палачи в белых халатах. Сестра осталась с маленьким ребенком. Истязает пацана с двух лет. Жестоко наказывает. Избивает ремнем. Бьет пряжкой! Звереет во время экзекуции. Способна задушить! Официально, строго разговаривает. Словно следователь КГБ на допросе… Такая жестокость! Для нее родной сын тот же автомат. Что прикажет – точно исполняй! Беспрекословно. В чем ослушается – изведет вонючими словами. Гнусной моралистикой. Мальчуган отстает физически. Ослаблен. Излишне возбудимый. Нервный. «Воспитанием» своим она непременно доведет ребенка до психопатического состояния. Он плачет. Разрывается от боли, обиды. Сестра только злорадно насмехается. Назидательно изводит моральной вонью. Торжественно изливает издевательство.

«Ну, вывел? Добился? Все будет точно так, как я сказала! Выполняй приказы! По-твоему никогда не будет! Не захочу, не позволю!»

Михаилу жаль смышленого, юркого мальчишку. Еще плохо, не очень ясно говорит в три годика. Произносит только отдельные слова. Не связывает в предложения. Баловник. Без занятия секунды не высидит. Она – другого склада. Сядет кучей, не шелохнется. Начнет есть – пусть вокруг все горит! Даже лей под нее кипяток. Не встанет! Прежде должна насытиться, нажраться. В минуты свято-действия ее с пищей нельзя «волновать», «беспокоить». Станет в передней. Упрет руки в бока! Не сдвинется с места. Не пропустит. Хуже другое. Свои результаты приносит ее невоспитанность, хамство. В ней развит дикий негативизм. Проявляет нелепый эгоизм. Возмущает практическое проявление культа дурацкой личности. Своим изуверским воспитанием сына превратит в инвалида или идиота. Квартира – малометражная. Три комнаты. Малюсенькая кухонька. Сюда втиснули буфет, холодильник, пенал. Негде пройти. Михаил на кухне не появляется, если сестра там. Противно ее видеть, слушать. Начнет травить словесной вонью! Нельзя выдержать. Где нахваталась тех слов поганых? Провоцирует на каждом шагу. Специально? По дурости, упрямству? По ограниченности? Считает: только так все должны поступать! Как она хочет-велит. Ни с кем, ни с чем не считается. Вечно действует наперекор чужому мнению, назло поступкам. Делает все наоборот. Ее разум проявляется в поиске, защите этих других путей.

Из последних сил выбивается больная мать. Обслуживает всех в семье.

И дочь! Эта бандура (беспонятливо-агрессивная наша дура) даже не нагреет себе пищу. Мать не поднесет – не поест! В благодарность за добро (считает обычным, непременным) изводит родную мать. Против нее направлены ругательства. Самопроизвольно вырываются бурным потоком из ее поганых уст. Разлетаются в пространстве. В моменты возбуждения впадает в состояние беспамятства.

Одуряет неслыханными обвинениями. Не прекращает словоблудие. Иногда подруга или мать рассказывает ей об этом состоянии. Не верит! Удивляется: «Разве я такое сказала? Не может быть!» Не мыслит, не слышит в момент произнесения. Не помнит.

Давно зреет семейный скандал. Может разразиться в любой момент. Вероятнее всего, в субботу или воскресенье. В эти дни все собираются дома, встречаются на кухне. Сестра свободна. Занята тщательным «воспитанием» сына. Изводит нравоучениями, побоями. Доказывает упрямство, силу. Доводит до истерик. Крики ее раздаются постоянно. Михаил почти физически ощущает на себе ее поведение, садистские методы. Разойдется – лучше из дома уйти, только не слышать истерический гвалт. Не видеть разбоя. Михаил знает свою горячность. Принуждает себя сдерживаться. Не ручается, что сможет постоянно собой владеть. Может обдать ее ведром холодной воды. Пусть остынет, вернется в нормальное состояние. Непременно начнется скандал. Что делать? Он не может дольше терпеть! За какие такие поступки должен? Наказан?

Иначе все произошло. Непредвиденно. Закончилась передача последних известий. Михаил пошел на кухню за отцом. Так он поступает каждый вечер. Отвел отца в туалет. Снял с него рубаху, повесил на гвоздик. Повернул ключ в замке. На ночь прочно заперта входная дверь. Взял под локоть:

– Теперь помоешь руки.

Сестра стирает в ванной. Весь вечер и часть ночи уходит на купание, стирку. Она страдает бессонницей. Настоящая сова. Ее активность начинается поздней ночью. Выискивает себе занятия. Утром не поднимется с постели. Мать будит – она переворачивается на другой бок. Подушкой прикрывает уши. Постоянно опаздывает на работу.

Неизвестно, как держат такую бестолковую сотрудницу-шмару? У нас слишком добренькие. Гуманность устраивают за государственный счет. Наша демократия дарованная. Как бы даровая. Ничего не бесплатно.

– Помой руки! – Михаил подвел старика к крану.

Сестра не подпускает. Попеременно толкает Михаила и отца. Долго ли сполоснуть руки? Не пускает незрячего родителя! Михаил никогда не подходит к раковине умывальника в ее присутствии. Ждет, пока та трудится. Выйдет из туалета – она специально тянет резину. Не позволяет ему помыть руки. Не раз случалось: Михаил вымоет ванну, заполнит водой и не может помыться! Сестра успевает заскочить. Часто закрывается: моется или просто возится. Такая подлая у нее манера. Собственной хитростью, удачей довольна. Бесконечно долго оправляется. Страдает хроническими запорами. Испражняется – отдыхает одновременно. Читает в туалете газету или книгу. Делает это только в туалете. По сорок – пятьдесят минут приходится выстаивать перед дверью. Все члены семьи страдают от ее привычки-недуга. Ни с кем, ни с чем не считается. Полноправная хозяйка! Бескультурная, нахальная, бессовестная хамка. Подлая натура! Нет у них ничего близкого, похожего. Родные! Она подлую натуру направляет против нервного, беспомощного отца. Теперь его такого больного и несчастного родная дочь не подпускает к крану сполоснуть руки. Без этого Михаилу неловко отвести старика к постели. Отец стоит возле раковины. Крутится. Размахивает руками. Сбросил мыльницу. Уперся в стену. Начал больше волноваться. Может криком разбудить внука. Сестра словно ничего не понимает. Не намерена отстраниться только на мгновение. Ведь отец! Пусть помоет руки. Михаил повернул кран.

– Мойся! – подсунул руки отца под струю воды.

Сестра потянула в свою сторону. Перекрутила кран над ванной. Это она специально? Смеется? Издевается над отцом! Михаил еще раз потянул. Она – к себе! Михаил не выдержал – толкнул ее плечом. Сестра завопила на весь дом! Словно душат, режут на части. Постоянно ищет союзников-свидетелей. Нуждается в поддержке, симпатиях. Михаил оставил отца в ванной. Ушел к себе. С провокаторшей нет у него желания связываться.

С постели приподнялась больная мать. Что случилось? Встревожилась. Та дура распалилась не на шутку. Подняла невероятный крик. Ей этого показалось мало. Еще мало! Отомстить решила. На Михаила полезла с шахматной доской. Сгорбленная мать сорвалась: загораживает дорогу. Не пускает. Но сестра рвется. Мать бьет по рукам шахматной доской. И по голове! Проснулся пацаненок. Выскочил из своей кроватки. Тут как тут! Разрывается от плача. Дрожит. Сестра силой втиснула мать в мужскую комнату. Мать держит дверь. Сестра сбила очки с носа Михаила. Схватила брата за рубашку. Пытается изорвать. Повалить Михаила. Он ее оттолкнул. Выхватил из рук шахматную доску. Она все еще исступленно орет. Нахально лезет. Бандитка! Что ей надо? Решила отомстить, проучить? Жаждет крови. Ей мало посиневшей, опухшей, искусанной руки матери. Набила шишку на голове. Мать упала в обморок. Над ней извивается мальчуган. Вопит. Вот-вот его раздавят!

Сестра продолжает царапаться. Другой рукой уцепилась мертвой хваткой за рубашку. Рвет! Михаил незаметно выпустил шахматную доску… Подхватила – доска оказалась в ее руке! Доской пытается ударить Михаила по голове. Что сделать? Как ее выгнать? Привести в сознание! Мгновенно принял и осуществил решение: сунул кулак, ударил – резко убрал руку. Она схватилась за щеку. Осела. Все! Еще несколько мгновений продолжалась немая сцена. Вскоре все посторонние покинули комнату. Михаил побежал за отцом. По дороге увидел мать. Набрал в стакан воды – брызнул на нее несколько капель… Вернул в сознание. Отвел к постели – уложил. Сестра не успокаивается. Впала в обычную свою словесную истерику. Мать что-то ей сказала – пытается как-то на нее воздействовать. Михаил ведет отца. Не обращает внимания на истеричку. Та еще больше распаляется! Бесстеснительный человек! Обращает на себя внимание. Ищет сочувствие, защитников. Вызывает жалость. Кричит специально громко: пусть услышат соседи. Ей нужны свидетели. Отлично знает, как это делается: подготовит материал в милицию. Подобно она ведет судебную тяжбу с хамом, с отчимом бывшего мужа. Тот мясник по профессии. Она надеется у того отсудить комнату. Добилась! Только «дело» пропало в суде. Мясник бросил взятку – уничтожили документы. Сестре не открывают лицевой счет. В этой комнате дня не прожила. Даже не ночевала. Родственников собрала, подговорила знакомых. Выставила их в качестве «свидетелей». Суду разобраться непросто. Ведь свидетели редко говорят правду. По внешнему виду лжесвидетели ничем не отличаются от обычных. У судьи нет времени и желания раскалывать каждого лжеца.

Мясник ей ровня. Поступает подобным подлым образом. Он подставил своих лжесвидетелей. Между собой сцепились стоящие друг друга люди. Мяснику по нормам дополнительная жилплощадь не положена ни под каким видом. Дополнительно комнату-кабинет выделяют номенклатурщикам, творческим и научным сотрудникам. Только им! Он козыряет «заслугами». Подкупил работников ЖЭКа, суда, райисполкома. Ведь у него денег – без счета. Ими сорит. Сейчас работа мясника самая прибыльная. Обдирает всех подряд. Православных и бессовестных атеистов. Многие представители профессии мясников по традиции остаются самыми жуткими грубиянами. Кугуты! Пошлее сапожников. Те же плоско-сальные хохмы, анекдоты. Не умеряют ругательный тон. Покупатели не слепые. Видят постоянное обжуливание на весе, цене, сдаче… Всунут костей! Перестали быть безответными. Отвечают дерзостями. Записывают жалобы, претензии. Специально для этой цели существуют прошнурованные, опечатанные книги. Никто не читает! Не принимают конкретных мер. Советские – воры. Нахально воруют продавцы. Грабят! Это нерушимый закон! Иначе не продержишься в торговле. Мясники грабят с еще большей степенью нахальства-бес-стеснительности. Блаженствуют! Подкармливают всю партийно-административную систему. Нерасторжимая связь! В ней каждое звено на своем месте. Плотно увязано! Наш знакомый – грабитель с большой дороги. Дорого не стоит бросить любую взятку. Сейчас такое время: деньги утверждают власть. Вершат человеческие судьбы.

Не прошло месяца со дня смерти жены, как мясник в дом привел подобную себе торговку.

У нее семья, квартира. Не пожелала расстаться с наличной жилплощадью. Вознамерилась прибрать к рукам дополнительно нажитое мясником бесчестное добро. Эта подолянка разносила по дворам и знакомым курей, мясные вырезки. Настрополила обретенного муженька.

– Согласна жить с тобой только при одном условии: должен любой ценой выбить вторую комнату. Не желаю ютиться в тесноте. Сейчас уже не те времена! Покупай мне хоромы! Строй кооператив! Ты состоятельный! Иначе зачем подбивал клинья?

У многих женщин ненасытные глаза. Помолчим об объемах. Эта вообще… Даже стала «мозговым центром». Сообща придумали такую хитрость. Мясник засадил в дурдом своего пасынка – муженька сестры Михаила. Таким способом тот не сумел отнять его комнату. Не удалась «шутка». Тогда возник другой план. Решили завладеть пустой комнатой молодоженов. Ее выделили по решению райисполкома, как только те оформили брак. От имени советской власти преподнесли щедрый подарок. На ту комнату, вернее на обе комнаты, претендует сестра. Спекулирует ребенком-сиротой, всем остальным, чем можно. Дело находится в судебном производстве. Мясник не постыдился запачкать руки. Это по его плану пасынка… умертвили. Руками дурдомовских санитаров. Тем коновалам – обычное дело. Только плати! Заплатили! Они – закололи, заморили. Похоронили дурдомовца. Такова вкратце незаконченная история. Сестра Михаила делает все возможное и невозможное. Отсуживает жилплощадь. Надеется на новом месте обновить жизнь. Мечтает обменять квартиру с учетом имеющегося довеска. Обязательно отделиться. Только как она сможет жить? Ничего делать не умеет. Не хочет. Хозяйка в доме – мать. У нее многотрудная жизнь и судьба.

Спелись обе стороны. Не видно конца и края их препирательству-борьбе. Неясен окончательный исход. В этом деле победит больше заплативший, тот, кто проявит большую активность. Вовсе не правый. Такое у нас в обычае. Неприкрыто торгуют квартирами да прописками. Народная мудрость обнаружила перед войной: блат выше Совнаркома. Так оно и есть! Нерушимая истина! Все наше общество пропитано коррупцией. Снизу доверху! Администрация, партийцы бессильны устоять перед всесилием связей и денег. «Родная» коррупция приобрела своеобразную форму. Всесилен принцип номенклатурного назначенства. Такова кадровая политика руководства партии, власти.

* * *

Сестра разоряется на кухне. О происшедшем (в ее версии) должны знать во всем доме. Тонкости случившегося (видение, намерение) разъясняет криками. Ее успокаивает мать. Куда там! Еще больше распаляется. Сдержать темперамент не хочет, не может. В ней заключен зверь. Безудержно извергает ругательства. Ее бесстыдству нет предела. Способна все превзойти. Михаил – слабак. Интеллигент. Постоянно старается избежать скандала. Не дает повода для пересудов.

Людям безразлично, о чем сплетничать. Они завистливы, ненасытны, жадны и голодны. Больны без этой «пищи».

Михаил попытался увести мамашу. Ничего не получается! Сестра разошлась не на шутку. Ее не узнаешь. Продолжит трепаться, трезвонить, пока не обессилеет. Исходит вонью. Она такая! Родителей, большинство родственников не выбирают. Сами являются! Как бы навязываются. Это объективное явление. Общественная мораль утверждает принцип: люби и жалуй недостойных уважения.

Существует много условностей. Негативных явлений. От них зависим. Приходится считаться.

Отец уже в постели. Брюки и рубаха висят на спинке стула. Носки высунулись из шлепанцев. Не спит. Михаил попросил его поднять голову. Взбил подушку. Поднял одеяло. Не столько возраст – болезнь его превратила в беспомощного старика. Не может даже самостоятельно сесть. Не найдет своей комнаты. Не взберется на кровать. Болезнь уродует.

Пора самому на боковую. Михаил разделся. Долго лежит с открытыми глазами. Не приходит сон. Непроизвольно прислушивается к голосам, шумам. Не слышно! Мамаша не вернулась. Все еще на кухне.

Сработала интуиция. Внезапно явилось дикое беспокойство. За мать! Михаил соскочил с кровати. Направился на кухню. Здесь застал страшную картину: мамаша бездыханно лежит на полу. Над ней наклонилась сестра. Щупает пульс. Такая дура! Снова до беспамятства довела. Необходимо немедленно вернуть ей сознание!

Преждевременно торжествует: жива! Михаил подбежал к крану, набрал в кружку немного воды, повернулся, выплеснул мамаше в лицо. Ожила она сразу. Задвигалась.

Теперь забота другого порядка. Как поднять ее, подвести к постели? Перебрал старые вещи. Приметил ватин. Решил подстелить, повезти ее по полу. Куда там! Даже не подсунул. Как увезти? Мамаша не может ровно сидеть. Валится в сторону. Что делать? Попытаться ее приподнять? Нужно посадить. Подхватил мамашу с левой стороны. Она скривилась, застонала от боли в груди. Отпустил. Взял под правую руку. Не смог поднять. Поднатужился – приподнял. Посадил. Она не сидит. Вновь валится в сторону. Подсунул поближе к стенке. Пусть опирается. Как доставить в кровать? Не в состоянии увести. Не стоит ровно на ногах. Самостоятельно не передвигается. В таком состоянии ее нельзя поднять на ноги. Что делать? Михаил заметил санки пацана. Не убрали на балкон. Некому! Ведь сестра – бездельница! Решил мамашу посадить на санки, отвезти к постели. Резиновый коврик поместил под полозья. На паркете не останется видимого следа. Медленно потянул санки. Еле сдвинул! Лопнул шнурок. Их пришлось тянуть короткими рывками. За коврик. С многими усилиями, с горем пополам довез. Помог приподняться. Уложил в постель. Приоткрыл форточку – пусть поступает больше свежего воздуха. Это необходимо сердечнице!

Себе постелил на полу, возле ее кровати – на матрасе. Ночь проведет рядом. Может потребоваться срочная помощь. Не заснул. Не спал почти всю ночь. Ворочался на жестком полу. Тело привыкло к мягкой постели. Не мирится с необычными условиями «нар». Мысли путаются, не находят нити. Только перед рассветом вздремнул. Мамаша всю ночь фыркала и тянула носом, охала-стонала. Не спала. О ее сне Михаил узнает по привычному похрапыванию. На короткое время забывалась. Дремала. Повернется – просыпается. Вновь начинает стонать. Дышит с посвистыванием. Лежит без сна. О чем-то своем думает. Повторяет обычные слова:

– Боюсь умереть. Без меня вы друг друга убьете… Ни в чем не уступаете. Одинаковый характер. Отца! Много твердости, упрямства. Такие разные. Но одинаковые!