Текст книги "Предел Империй"

Автор книги: Модест Колеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Наследники союзников Гитлера, США, националисты и «десталинизаторы» в ЕС готовят «Нюрнберг» против России

В соответствии с решением Европарламента, 23 августа 2011 года, в годовщину подписания пакта «Молотов – Риббентроп» между Германией и СССР, в странах ЕС впервые отметили День памяти жертв тоталитаризма. В Варшаве прошла конференция министров юстиции стран ЕС, принята Варшавская декларация. Посольство США в Эстонии возложило равную ответственность за начало Второй мировой войны на гитлеровскую Германию и СССР.

Почему ЕС поминает жертвы только тоталитаризма, не поминая жертв демократии и авторитаризма, фашизма и милитаризма?

Если решение Европарламента об учреждении Дня памяти жертв тоталитаризма ещё содержало в себе глухие оговорки о том, что кроме тоталитарных режимов накануне Второй мировой войны существовали неназванные авторитарные режимы, под которые ценой дополнительных разъяснительных усилий можно вполне законно подвести режимы в Латвии, Литве, Эстонии, Венгрии, Италии, Румынии, Польше, практика которых тоже может быть осуждена и жертвы которых должны быть помянуты, то в Варшавской декларации от 23 августа 2011 года, русский перевод которой опубликован ИА REGNUM, прямо говорится только о тоталитаризме: «Европа страдала под властью тоталитарных режимов, независимо от того, был ли это коммунизм, национальный социализм или любой другой, тоталитарные режимы ответственны за большинство позорных актов геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений, виновники предстанут перед правосудием, призываем Европейскую сеть контактных пунктов по вопросам лиц, ответственных за геноцид, преступления против человечности и военные преступления, рассмотреть вопрос преступлений, совершённых тоталитарными режимами». Из этой формулы следует, что союзники Гитлера в названных странах и сами названные страны, ответственные за геноцид и пр., и уж тем более союзники Гитлера во главе Финляндии, Испании, Португалии, Франции, и уже тем более демократические власти Англии, Франции, США, прямо поддерживавшие Гитлера в его агрессии на Восток, в сторону СССР, не подпадают под действие декларации и евросоюзовского правосудия.

Кроме того, декларация прямо ставит задачу, ради исполнения которой, собственно и затевалась вся эта игра в День памяти: «истинное примирение (кого с кем – стыдливо умалчивается, ибо речь идёт о «примирении» ЕС с врагом в лице СССР и Россией, на которую возлагается бремя всего советского наследия. – М. К.) невозможно без искреннего и тщательного обсуждения и без установления справедливости». Вот именно «справедливость» и намерены установить министры юстиции ЕС. Не главы МИД, не министры культуры, – а министры юстиции, которые откровенно готовят и будут готовить в союзе и абсолютном согласии с российской «десталинизаторской» инквизицией новый «Нюрнбергский процесс» – теперь уже над Россией, – которой непременно присудят не только масштабное «примирение» с теми, с кем в нынешнем ЕС она не воевала, но и масштабные репарации за преступления сталинизма, за само существование СССР как государства, за борьбу СССР против демократических и авторитарных союзников Гитлера. И значит – принуждает Россию к политическому «примирению» с теми, от имени кого ЕС, получается, выступает, – с союзниками Гитлера. Очень важно понимать, что, ставя условие «примирения» СССР/России со странами ЕС, Евросоюз тем самым прямо объявляет себя наследником демократических и авторитарных союзников Гитлера, от которых прямо и публично ведут свою генетику современные режимы именно в тех странах, представители которых собрались в Варшаве 23 августа 2011 года, отметили День памяти и подписали Варшавскую декларацию – программу нового Нюрнберга.

Это наследники союзника Гитлера адмирала Хорти – в Венгрии; это наследники полуфашистских режимов Сметоны, Ульманиса, Пятса – в Латвии, Литве, Эстонии это наследники геноцидального гитлеровского протектората – во вступающей в ЕС Хорватии; это наследники геноцидального союзника Гитлера маршала Антонеску – в Румынии; это наследники «нейтрального» союзника Гитлера – в Швеции, вплоть до 1976 года осуществлявшей практику принудительной «стерилизации» по политическим мотивам, но не осуждаемой и не наказуемой ЕС; это наследники гитлеровского протектората – в Словакии; это наследники националистической репрессивной диктатуры маршала Пилсудского – в Польше и др. Это наследники демократической Чехословакии, истреблявшей культурно-политические права русинов и осуществившей масштабную и кровавую этническую чистку против миллионов судетских немцев. Это наследники генерала Франко в Испании, о сотнях тысяч жертв которого до сих пор в Испании – после формального «примирения» – не очень принято говорить.

Надо быть российским идиотом-«десталинизатором» современной России или просто циником и предателем, чтобы «не понимать»: министры юстиции этих стран Новой Европы – прямые националистические и «демократические» наследники союзников и коллаборационистов Гитлера. Они не ставили, не ставят и не будут ставить перед самими собой вопросов «примирения», «справедливости» и расплаты, например, короля Хуана Карлоса за преступления Франко, Бенеша, Пилсудского, Хорти, Муссолини, Чемберлена, Даладье, Маннергейма, Антонеску, Сметоны, Ульманиса, Пятса и др., чьей «легитимностью» они укрепляют свой современный апартеид и избирательную, изначально политически и экономически мотивированную «политику памяти». Они не будут вводить юридические санкции против тех, кто восхваляет и преуменьшает преступления всех этих деятелей, они не будут судить тех, кто, исполняя их решения, сделал жертвами преступлений миллионы людей в Европе. Все эти страны и режимы не ответили, не отвечают и не ответят за своё участие в Холокосте, в самых редких случаях ограничиваясь протокольными извинениями, а не реализуя «правосудие» и «справедливость». Я уже не говорю о том, что – даже вступая в ЕС – Хорватия не ответила и не отвечает за геноцид сербов, сотворённый ею в годы Второй мировой войны.

Каков был характер политических режимов Центральной и Восточной Европы в 1930–1940 гг., с которыми на своих западных границах сталкивался СССР?

Как я уже сказал, в лице Польши, Латвии, Литвы, Эстонии, Венгрии, Румынии, Болгарии – СССР имел дело с националистическими диктатурами, проводившими ассимиляторскую и антисемитскую политику и потому ставшими естественными союзниками Гитлера, с победившим с помощью массового расстрельного террора в гражданской войне в Финляндии режимом, имевшим устойчивые империалистические территориальные претензии к СССР!

Какие цели преследовали эти режимы в отношении СССР?

Общей целью этих режимов было уничтожение СССР, расчленение его территории, перераспределение между собой его ресурсов. Такую цель преследовали и те, кто во главе США, Англии и Франции толкали Гитлера и страны Восточной Европы к войне против СССР.

Кто начал раздел Европы с Гитлером накануне Второй мировой войны: СССР или западные демократии?

Только государственная пропаганда ЕС и США и российский официальный историк Чубарьян утверждают, что Вторая мировая война началась с договора о ненападении между Германией и СССР 1939 года. Любой исследователь и студент, не ищущий личного профита в обвинении СССР, знает: раздел Европы с Гитлером, «умиротворение» агрессора за счёт сопредельных ему территорий в направлении на Восток, к СССР, раздел соседних стран с Гитлером начали Польша, Венгрия, Англия, Франция и США. Апогеем их союзничества с Гитлером стали аншлюс Австрии и «Мюнхенский сговор» 1938 года, расчленивший Чехословакию, после чего любые сталинские внешнеполитические усилия СССР были попытками отсрочить нападение Гитлера и союзной ему «объединённой Европы» на СССР, отодвинуть будущий фронт как можно дальше от его государственных и промышленных центров, избежать войны на два фронта – с Германией и союзной ему Японией (преступления которой, кстати, ЕС «географически» не замечает, зато прекрасно смиряется с «европейскими» притворствами стран Средней Азии).

Какое политическое устройство планировали реализовать национальные движения, в 1940-е гг. боровшиеся за независимость от СССР?

Националистические движения в Эстонии, Латвии, Литве, на Украине, боровшиеся за независимость от СССР, отнюдь не случайно во время Второй мировой войны были союзниками Гитлера. Идеологически и практически они строили профашистские, радикально националистические и антисемитские режимы, не только добровольно участвовали в геноциде, творимом гитлеровцами, но откровенно разделяли его идейные установки. Идеологии классового интернационализма в СССР противостояли не «европейские ценности», которым сейчас присягают наследники этих национальных движений в Прибалтике и на Украине, а европейский нацизм, разделявшийся всеми этими движениями. Поэтому о «европейском выборе» этого восточно-европейского фашизма могут говорить только свиньи, которые в зеркальных своих отражениях видят не свиные рыла, а «лица демократии».

Отдельно надо сказать об идеологии наследников Пилсудского в Польше во время Второй мировой войны, Лондонского эмигрантского правительства Польши и его Армии Крайовой. Уже только их цель вернуть Польше на востоке границы 1772 года явственно доказывает, что они намеревались на деле продолжать ассимиляторскую, колонизаторскую, националистическую и империалистическую практику Польши против литовцев, белорусов и украинцев на их этнографических территориях. Израильским историкам известен и массовый антисемитизм, процветавший в быту и политике польской армии Андерса.

Примечательно, что в уже упомянутой Варшавской декларации предписывается «поддержать деятельность неправительственных организаций, в том числе организаций из стран, охваченных Восточным Партнёрством, которые активно вовлекаются в изучение и сбор документации, связанной с преступлениями, осуществлёнными тоталитарными режимами». В переводе на русский практический язык это значит, что политическим классам Армении, Азербайджана, Грузии, Украины, Молдавии, Белоруссии, стремящимся если не вступить в ЕС, то хотя бы покормиться в ЕС, прямо указано собирать материалы к обвинительному заключению по новому «Нюрнбергскому процессу» против России. Это значит, что их ревизионизм, оправдание своих гитлеровских коллаборационистов и глорификация «лесных братьев», «легионеров», бандеровцев – только потому, что они боролись против СССР, – получают не только индульгенцию от ЕС, но и прямое задание практической русофобии. Избирательная, антисемитская и русофобская, то есть снимающая ответственность со своих советских вождей, национал-коммунистов, номенклатурных суверенизаторов, кравчуков, кучм, ющенок, шушкевичей, берий, демирчянов, шаумянов, микоянов, алиевых, багировых, шеварднадзе, снегуров, рюйтелей, петерсов, вациетисов, бразаускасов, горбуновсов и пр. и ограничивающая её только ответчиками из современной России, «десталинизация» становится прямым условием их интеграции в ЕС, супротив которого «музеи оккупации» покажутся детским лепетом.

Почему ЕС не осудил «Мюнхенский сговор»?

Потому что ЕС в целом и правящие особенно в новых странах-членах ЕС режимы – прямые наследники тех, кто заключил с Гитлером этот «Мюнхенский сговор», кто был союзником Гитлера во Второй мировой войне, кто воевал против антигитлеровской коалиции в рядах националистических коллаборационистских формирований.

^{REGNUM. 26 августа 2011}

Союзник поневоле: интересы России и национал-империализм Венгрии

Устойчивая реинтеграция Исторической России, независимо от её формы и глубины, является главной внешнеполитической задачей любой российской власти, даже ориентированной евроатлантически, поскольку эта реинтеграция – главное условие геополитической безопасности и геоэкономической мощи и конкурентоспособности России. Но это – историческая задача-максимум.

Гораздо более оперативной, ежедневной, острейшей задачей России в её нынешних границах, внешнеполитической задачей-минимум любой её власти, является укрепление её безопасности сегодня, когда под непосредственной угрозой находятся сама внешняя безопасность и территориальная целостность Российской Федерации. То есть «политика сдерживания» внешних угроз по всему периметру границ страны и особенно – на границах со странами «ближнего зарубежья», хранящих на себе живые травматические следы расчленения СССР. Как мне уже доводилось писать, это «сдерживание» враждебных усилий невозможно лишь непосредственно на границах России и в её приграничных регионах: защищая лишь свои границы, не выстраивая стратегическую внешнюю глубину в «предполье», мы обрекаем себя на пассивную и малоэффективную оборону. Мы обречены строить эшелоны своей безопасности, как минимум, на шаг вперёд, в тылу выстроившихся против России сил, что чаще всего совпадает со старыми границами Исторической России (см.: Модест Колеров. Фронт против России: «санитарный кордон» и «внешнее управление»).

Именно эта линия практической активности по внешнему периметру Исторической России и является единственно эффективной «политикой сдерживания» тех, кто результаты расчленения СССР уже использует как плацдарм для будущего расчленения России.

На западе России в отношении Литвы и во имя поддержки Русской Прибалтики (Калининградской области) и будущей Белоруссии, её естественным союзником выступает Польша (несмотря на все её колониальноимпериалистические по сути исторические претензии к России, Белоруссии, Литве и Украине): именно Польша демонстрирует постыдной пассивной русской дипломатии в Прибалтике, как надо защищать свои национальные интересы и права своих соотечественников. Подобно этому, на юго-западе России, в направлении Украины, Приднестровья, Молдавии и Румынии, естественным союзником России в её «политике сдерживания» является Венгрия, несмотря на её всё более демонстративный ревизионизм в отношении итогов Второй мировой войны, грубые происки против России в области «исторической политики», внутриполитически ангажированную шпиономанию, которая в устах государственной пропаганды приобретает антирусский характер.

Несмотря на субъективно антирусскую стратегию правящего в Венгрии национализма в исполнении партии «Фидес», Венгрия ведёт системную, последовательную и в целом успешную национал-империалистическую политику в защиту и реинтеграцию многочисленного венгерского меньшинства в Сербии, Румынии, Словакии и на Украине – в пределах «исторической Венгрии». Ближайшие результаты этой политики легко представить себе по аналогии с действующим в Македонии Охридским соглашением, утвердившим «квотную демократию», благодаря которой этническая квота албанского меньшинства настолько консолидирует «этническую демократию», что уже следующим президентом преимущественно славянской Македонии может стать этнический албанец. Такая же «этническая демократия» мобилизованного этнического меньшинства даёт в руки Венгрии «золотую акцию» в автономной Воеводине в Сербии и в Словакии.

Отдельным примером этнической мобилизации может стать политика Венгрии в украинском Закарпатье, где к венгерскому меньшинству, признаваемому Киевом, неизбежно прибавится союзное с ним русинское меньшинство, ещё не признаваемое в Киеве, но уже признаваемое в Будапеште. Это теперь – не просто путь к квотированию и сегрегации, но и новый шаг по столбовой дороге к федерализации Украины – не просто в Крыму или на Юго-Востоке, в Галиции или Северной Буковине, но и в Закарпатье. Такая федерализация – целиком в стратегических интересах России.

Наиболее ярким образцом венгерского национал-империализма, успехи которого в полной мере отвечают интересам России, выступает борьба венгерских властей и партий за суверенизацию венгерской Трансильвании в составе Румынии. Её ближайшей формой – после консолидации венгерских коммун в единую административную единицу – может стать превращение Трансильвании в законный для практики Европейского союза «еврорегион», внутренний суверенитет которого будет в равной степени встраиваться и в целостность Румынии (во всё меньшей степени), и в целостность исторической Венгрии (во всё большей степени). Достраивание независимых коммуникаций из Венгрии в Трансильванию неизбежно подтолкнёт власти Румынии к уравновешиванию такой криптофедерализации за счёт присоединения Молдавии (Бессарабии), которая также неизбежно будет иметь особый автономный статус в составе Румынии.

В такой перспективе становится несомненным, что именно борьба Исторической России за Приднестровье и формирование внятной русской соотечественной политики в Бессарабии – более всего согласуется с борьбой Венгрии за Трансильванию. В таком контексте претензии Молдавии и Румынии на Приднестровье становятся самоубийственными для ревизионистской румынской этнократии по обе стороны Прута. При этом очевидно также, что территориальное усиление федерализируемой Румынии на восток и независимое Приднестровье – на границе с федерализируемой Украиной (и в соседстве с федерализуемой Турцией) – в наибольшей степени соответствуют национальным интересам России.

Тем интересам, которые категорически исключают «сдачу» Приднестровья на милость и румынской Молдавии, и унитарной Украине.

Способность современного венгерского политического класса осознать особые возможности согласования своего национал-империализма с интернационализмом Исторической России – станет тестом на его историческую зрелость. Способность России увидеть здравое зерно и естественное созвучие в борьбе венгров за самоопределение станет тестом на зрелость для политического класса России, его способности обеспечивать стратегическую безопасность своей страны и защищать её целостность в исторических пределах, а не в рамках Садового кольца Москвы.

^{REGNUM. 5 сентября 2011}

Существует ли Армения для России и для себя самой?

В странах бывшего СССР президентские (парламентские) выборы часто равны смене высшей власти иным способом (смерть, дворцовый переворот, революция). И если главное позитивное содержание таких перемен состоит в том, что правящей власти в лице её правящих креслоблюстителей в очередной раз приходится признать, что и она – временна, что и она – всего лишь функция клана, то главный ужас таких перемен состоит в том, что они редко что на самом деле меняют. На место одних вивисекторов, компрадоров и олигархов приходят другие вивисекторы, компрадоры и олигархи. Практически неотличимые.

Не потому, что я русский и живу в России, а потому, что это правда, надо признать: в России с отрезвлением мелко– и крупночиновных поверивших в свою вечность вивисекторов, компрадоров и олигархов дело обстоит легче, чем во многих других местах. Только-только раздуется у них мания величия – ан всё: готовь лыжи на подъём сельского хозяйства, ковыряй органчиком озимую зябь.

Пассивно отступающая с жизненно важных позиций, за которыми – неизбежная национальная катастрофа, российская внешняя политика, конечно, для сопредельных постсоветских государств – крайне ненадёжный, рискованный партнёр и лёгкий соперник. Но видит Бог: за ней уже вырос и стоит непоколебимый общенациональный консенсус о том, что есть интересы России и в каком трёхэтажном направлении любой российской власти следует посылать «перезагруженных друзей» из Вашингтонского обкома. Наряду с континентальным бременем и силой Исторической России, в России созрела (возродилась) «геополитика живого народа» – консенсус, который сильнее всех исторически временных режимов.

И любой сопредельный игрок, как бы он ни хотел иного, вынужден (или будет принуждён) считаться с этим. Так любой авианосец, подходя к верхушке айсберга, понимает, что в реальности имеет дело не с верхней её сияющей частью, а с подводными массами и глубинами, о которые разбиваются «Титаники». С той Россией, куда – пока президент Таджикистана в борьбе за национальное возрождение менял фамилию на «более таджикскую» – сквозь рабство ушли три четверти трудоспособного мужского населения страны. С той Россией, где – какие бы идеи «спасительного чучхе» ни выдавливали из себя армянские интеллигенты – уже сейчас живёт больше армян, чем в Армении, и больше, чем в Калифорнии.

Хотят ли московские и сопредельные вожди увидеть этот айсберг, далеко ещё не достигший середины своего исторического пути? Похоже, начинают хотеть. Вот, например, власти России и власти Армении, не видя и не понимая друг друга, пройдя полный цикл изучения и крах прикормленной экспертизы, наконец поняли, что прикормленная экспертиза обслуживает только корм. Что даже исписав тонны бюрократической бумаги о дружбе, они не стали больше понимать друг друга и прогнозировать взаимную способность к выживанию.

И теперь, при будущей (предсказуемой, но) перемене власти в России, теперь, при непредсказуемой перемене власти в Армении, им придётся говорить не о дипломатическом муляже СНГ, не о военном тренажёре ОДКБ, не о неприкасаемом арсенале военной базы в Гюмри, не о политическом торге. А о том, что составляет самое главное во взаимных оценках: существует ли физически традиционный «стратегический партнёр» или его уже просто физически нет?

Теперь, когда, вполне вероятно, рационально спровоцированный США в августе 2008 года военный раздел Закавказья на зоны влияния (Абхазия и Южная Осетия – к России, Азербайджан, Карабах, Армения, Грузия – к США) географически отсёк Россию от Гюмри и Еревана, а США привёл в преддверие Тегерана, вопрос об отношениях России и Армении приобрёл, наконец, обнажённо исторический смысл, подобно тому, как «арабские революции» обнажили конфликтную взаимозависимость Израиля и США.

Этот смысл армянские политики стремятся ухватить и описать старыми партийными лозунгами, как арифмометром – недолговечную державу Тиграна Великого. «Кто в Армении будет слугой России», – именно так описывает исторический момент бывший член комитета «Карабах» Ашот Манучарян: будто некто в Москве в самый пик междуцарствия и мучительной модернизации объявил конкурс слуг и кусает ногти, волнуясь. «Потеряв Армению, Россия потеряет весь Северный Кавказ до Ростова-на-Дону» (то есть вместе с полутора миллионами местных армян), – выступает на неведомом конкурсе зампредседателя правящей в Армении Республиканской партии Рафик Петросян. Будто он может лично свидетельствовать, что он сам, его партия и его страна уже принадлежат России – и стойко оберегает не себя, свою партию и страну, а внешние и внутренние границы России.

Болтовня о «принадлежности» Армении России, «обслуживании» режимами Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна, диаспорой, «комплиментарностью» и евроатлантизмом интересов России была бы заурядным образцом политической глупости, если бы не была образцом самых последних задов азербайджанской пропаганды.

На деле же перед «молодыми технократами» Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна, неизбежно приходящими к власти, и торгово-импортными олигархами, неизбежно от власти отходящими, нет никакого другого вопроса о том, сохранится ли Армения как не только титульное государство, представляющее интересы армянства и исторические претензии армян на Нагорный Карабах.

Если «молодые технократы» ради тактического решения острейшей проблемы безопасности Армении военно, политически, экономически введут её третьестепенным членом (а иного просто не дано) в систему Европейского Союза и НАТО, то ценой (или даже условием) этого тактического решения будет несколько принципиальных последствий: передача Карабаха и его будущего в ведение евроатлантических структур, растворение своей государственности в региональной инфраструктуре ЕС и НАТО, прозрачной для Турции и абсолютно закрытой и от Ирана, и от энерготранзитных потоков, подсудность главных деятелей режимов Тер-Петросяна, Кочаряна, Саргсяна экстерриториальным трибуналам по обвинению вот хоть в «преступлениях против человечности», превращение страны в линию фронта против Ирана.

Если «молодые технократы» имеют хотя бы своим личным стратегическим интересом обретение и удержание суверенной власти, то им следует признать, что именно развитие нынешнего внешнеполитического status quo, когда Россия географически отсечена от непосредственного соседства, оставляет им и Армении гораздо больший простор на традиционно бедной закавказской шахматной доске. Растущая именно в направлении России армянская миграция, близким итогом которой станет критическая депопуляция Армении и окончательное превращение России (говоря языком Севра и Вильсона) в полноценный второй «национальный очаг» армян, оставит Армении (и связанному с ней Карабаху) главное – вес и значение государственного «неприкосновенного запаса», интеграция которого с кем бы то ни было столь же нерациональна, сколь нерационально вступление Ватикана в ЕС.

Максимально возможный политический союз с географически отсечённой, но экономически донорствующей Россией (Россией как страной, а не режимом) – сохранит Армению от демографической и политической экспансии соседних евроатлантических активистов и, вполне возможно, от президента-конфедерата Саакашвили. Союзное государство Армении и России станет для абсолютного большинства армян, и без того живущих «на два дома», актом бюрократического упрощения существующей трудовой, миграционной, пенсионной, образовательной и полицейской практики. Избавит от войны с Ираном.

Максимально возможное присоединение к Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана не только откроет для Армении рынок в 170 миллионов потребителей, но и сделает главное, на что не способны проектировщики «финансового центра» в Дилижане или программистского аутсорсинга в Ереване: даст живой и рентабельный рынок для тех исключительных, но на внешнем рынке не вполне конкурентоспособных услуг и товаров, которые ещё может производить Армения как страна. И сохранит Армению от вежливого рэкета, уготованного ей энергетической стратегией программы «Восточного партнёрства». Избавит от торговой войны с Ираном.

Вопрос для «молодых технократов» не в том, что станет с Россией, если она «потеряет» Армению. Их вряд ли это волнует и должно волновать. Вопрос в том, что станет с Арменией и армянством, если Армения как государство – влетев в вечный предбанник ЕС и НАТО – «потеряет» Россию уже не только географически (как сейчас), но и политически, и экономически, и социально. И «найдёт» Иран – вернее, связанную с его враждебностью очень длинную историю приключений.

Тогда Армения как государство просто перестанет существовать. Существует ли оно ещё сейчас – самый главный вопрос именно для «молодых технократов», а не клоунов с арифмометром.

^{REGNUM, 3 октября 2011}