Текст книги "Перекрёстный огонь"

Автор книги: Миюки Миябэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

27

Обрезая пожухлые от холода листья и стебли в саду, Тикако услышала, как в доме зазвонил телефон. Она вбежала в кухню и схватила мобильник, оставленный на кухонном столе. Звонила Митико Кинута. После их последнего разговора девушка заметно успокоилась, но все еще казалась озабоченной. Тикако постаралась ее подбодрить:

– Я живу неподалеку.

– Я вам правда не помешаю?

– У меня сегодня отгул, мне велено было догулять несколько дней отпуска.

Митико сообщила, что приедет примерно через час, и отключилась. Тикако закончила домашние хлопоты и отправилась в кондитерскую за тортом для угощения гостьи. От Кадзуки Тады вестей по-прежнему не было. Ее беспокоило, что его беременная невеста может заподозрить его в особых отношениях с Дзюнко Аоки. Не дай бог, еще примется следить за ним – в ее-то положении, да при такой погоде.

Макихара был убежден, что Дзюнко Аоки обязательно попытается связаться с Тадой, но Тикако почти не сомневалась в обратном. В прошлом молодые люди не «сработались» как партнеры по преступлению, а теперь Дзюнко узнала, что Тада помолвлен и скоро станет отцом, а значит, будет держаться от него подальше.

Если Дзюнко Аоки, как она заявила Таде, олицетворяла собой правосудие, призванное отомстить за смерть его сестры и тем облегчить его страдания, велика вероятность того, что она не станет теперь, когда больше не нужна ему, подвергать опасности его семейное счастье.

С другой стороны, только Тада мог связать их с Дзюнко Аоки. Если они упустят его, Макихара не сможет ее поймать.

Тикако прислонилась к раковине на кухне и погрузилась в размышления. Если даже они арестуют Дзюнко и обнаружат, что она действительно способна сломать кому угодно шею ударом высокотемпературной энергии и может продемонстрировать это прямо в камере для допросов, никакой суд не вынесет ей приговор. Время от времени кто-нибудь заявляет, что может убить человека посредством проклятия. Но даже при наличии самого убедительного признания это будет квалифицировано как «невозможное преступление». Верить можно во что угодно, но закон не признает этого. Исидзу понимала, что Макихаре все это известно не хуже ее, но ему необходимо было найти Дзюнко Аоки – не как полицейскому, а как брату убитого ею мальчика. Намерения Тикако были более прозаичными: она просто хотела разобраться в этом деле, чтобы представить внятный отчет начальству.

Когда приехала Митико Кинута, Тикако даже обрадовалась, что можно на время отложить мучительные размышления о паранормальных явлениях.

Девушка странным образом выглядела ниже ростом, чем во время их первой встречи. Она пала духом и осунулась.

– Дядя Ито задал мне жару.

Тикако постаралась отвлечь Митико от мрачных мыслей, усадив ее в удобное кресло, но девушка нервно ерзала, примостившись на самом краешке сиденья.

– По-моему, вы никаких особых ошибок в отношении Каори не допустили.

Митико, конечно, непозволительно близко сошлась с семейством Курата, но отчет о подозрительных возгораниях она представила вполне объективный. Дело оказалось ей не по силам, но ее вины в этом не было.

– Господин Курата приходил к дяде Ито и нажаловался на меня.

– Отец Каори?

– Он самый. Он заявил, что я забыла о своем долге как следователя, слишком снисходительно обращалась с Каори и тем самым затянула следствие.

Тикако слушала ее с удивлением:

– Значит, он считает, что в этих возгораниях виновна Каори?

– Он с самого начала решил, что она виновна, – сказала Митико.

– Ну надо же! Даже самые что ни на есть недоумки выглядят предпочтительнее по сравнению с отцом, который подозревает собственную дочь в преступлении и приводит в дом полицию, требуя расследовать ее вину. Пускай даже Курата убежден в виновности дочери, но ведь, прежде чем вызывать полицию, он должен хотя бы поговорить с ней, выяснить, в чем дело.

– Курата считает, что здесь сказалось дурное влияние ее матери. Что это из-за нее девочка стала такой неуправляемой.

– Влияние госпожи Курата? – Внезапно Тикако вспомнила все, что рассказала госпожа Курата о генетическом предрасположении к паранормальным способностям и о загадочных Стражах.

– В подробности он не вдавался, но утверждает, что она склонна к нездоровому мистицизму и из-за этого в их семейной жизни с самого начала постоянно возникают проблемы. Господин Курата намерен развестись с женой и оформить опекунство над Каори, чтобы оградить ее от вредоносного влияния матери.

– Уверена, что она не смирится с этим, – сказала Тикако, вспомнив заплаканное лицо госпожи Курата. – Да, она ни за что не отдаст ему дочь.

Тикако поняла, что Митико и не подозревала о неурядицах в этом семействе, пока не услышала от дяди о заявлении господина Кураты. Похоже, сочувствие к Каори мешало ей оценить истинное положение дел. Девочка по-детски искренне привязалась к Митико, однако не рассказала ей о своих способностях к пирокинезу, да и мать не поощряла ее в этом. Вот где молодой детектив потерпела неудачу, и вот почему господин Курата так ею недоволен. Тикако посочувствовала Митико, которую так недопустимо использовали.

– Дядя Ито в последнее время так занят! Он ведь еще не обсуждал это дело с вами?

– Нет, не обсуждал. Я представила отчет, но с тех пор мы еще не встречались.

– Я приехала к вам, чтобы извиниться за себя и за него. Вам стоит забыть о Курата. Расследование по этому делу передали кому-то другому в нашем отделении. Но я вам очень благодарна за то, что вы согласились неофициально помочь такому неопытному следователю, как я.

«По правде сказать, – подумала Тикако, – я вообще ничего не сделала. До сих пор». Но теперь она утрачивает всякий официальный предлог, позволяющий иметь дело с семьей Курата. Она составила отчет и глубоко вникла в положение дел, но теперь, когда капитан Ито отстранил от этого дела Митико Кинута, в ее участии тоже перестанут нуждаться.

Тикако смущал такой неожиданный поворот дела. Но и это еще не все: в поведении капитана Ито, если подумать, проявлялось нечто странное. Развлекая гостью в своем уютном доме, Тикако все более отчетливо представляла себе картину происходящего. Она сознавала, что ее положение в отделе расследования поджогов было весьма шатким. У нее не было ни достаточного образования, ни опыта в этом; не отличалась она и особыми талантами; она попала туда исключительно по причинам политкорректности в соответствии с моментом. Конечно, она старалась работать как можно лучше, но вряд ли на нее возлагались большие надежды.

Тикако обрадовало, что капитан Ито поинтересовался ее мнением о преступлении в Аракава-парке. Она еще больше воодушевилась, когда он отправил ее на место преступления в Таяме в самом начале расследования. Но, размышляя об этом теперь, она поняла, что все ее отчеты по этим делам не дали результата. Он поручал ей расследование этих дел, раз уж ей так хотелось, но явно не ожидал ничего стоящего.

Теперь, когда ее отстранили от дела Курата, она снова вернется к раскладыванию бумаг и расследованию мелких поджогов. Конечно, это тоже важное дело и она отнесется к нему с должным усердием, но что, если попросить у капитана Ито разрешения самостоятельно вести расследование по делу Курата? Что он на это скажет? Нечего и сомневаться: он наверняка прикажет ей держаться от этого подальше, отговорившись тем, что это не их территория.

На что же рассчитывал начальник, направляя ее на это дело? Отвлечь ее от Таямы? Он ведь отправил ее туда, но почти тут же отозвал. Может, таким образом Ито хотел оградить себя от ее «особых мнений» и отчетов? Нет, не стал бы он ради этого беспокоиться. Тут что-то другое. Массовое убийство в Аракава-парке, а потом эта новая серия. А теперь еще и Каори Курата. Что общего во всех этих событиях? Пирокинез?

Тикако не только ни разу не высказывала такого предположения – оно даже не приходило ей в голову. Оно исходило от Макихары. Тикако даже вздрогнула: точно, ведь это все Макихара!

Ее направил к нему сержант Кинугаса, занимавшийся в свое время убийствами в Аракава-парке. Потом ее привлекли к делу Курата, и она, не задумываясь, обсуждала его с Макихарой. В обоих делах было нечто общее, а он обладал обширными познаниями в этом вопросе; пускай все это сплошная нелепость, но Тикако ни за что не смогла бы разобраться в этом сама.

Митико и Тикако, по существу, послужили для Макихары проводниками. Он слыл эксцентричным, нелюдимым человеком, и мало кто подозревал о его истинных способностях. Так что только через нее и Митико он мог, не вызывая подозрений, вникнуть в дело Курата, которое было абсолютно вне его полномочий.

Для чего и кому это могло понадобиться?

Чтобы он мог убедиться в способностях Каори к пирокинезу. Только убедившись во всем своими глазами, он мог продолжать расследование. Ведь Макихара всю жизнь потратил на поиски доказательств существования пирокинеза. Если бы Каори что-то такое совершила или что-то произошло с ней, Макихара мог оказаться на месте. Если даже Тикако оставит это дело, он не оставит ни за что. А если он тесно свяжется с Каори и ее семейством, если госпожа Курата рассказала им правду, то через них он выйдет на Стражей.

– Детектив Исидзу? – Митико с беспокойством смотрела на Тикако.

Тикако поморгала, чтобы прийти в себя, и вернулась к беседе:

– О, простите меня! Что вы сказали?

– Ничего особенного. – Митико смущенно улыбнулась. – Теперь уже это дело прошлое, но я говорила о семье Курата.

– Они ведь богаты?

– Да, но у них в прошлом произошло большое несчастье. Господину Курате тогда исполнилось всего десять лет, они всей семьей жили в загородном доме в Татесине, и их там ограбили. Бандиты убили его мать, а ее младшую сестру увезли в качестве заложницы. Ее тело обнаружили только через три дня. Преступников поймали десять месяцев спустя на другом ограблении, уже в Токио. Один из троих получил пожизненное заключение, а двое других – по тринадцать лет каждый. Но все дело в том, – продолжала девушка, – что вся эта преступная троица ранее была многократно осуждена за тяжкие преступления. Судя по всему, они должны были сидеть в тюрьме задолго до того, как напали на дом Курата.

Тикако слушала ее рассказ, и у нее вспотели ладони, так как она одновременно припомнила то, что сообщила ей госпожа Курата. По ее словам, ее свекор состоял в обществе Стражей, видимо, именно по этой причине.

– С тех пор у семьи Курата прочные связи с полицией. Говорят, они оказывали ей солидную финансовую поддержку. Так что господин Курата без церемоний обратился напрямик к дяде Ито с жалобой. Я также выяснила, что он ярый противник отмены смертной казни, опубликовал несколько статей и оказывал финансовую поддержку комиссиям по этому вопросу. По-моему, он рассчитывает, что таким образом его взгляды на ужесточение закона будут учтены.

– Вот, значит, как. – Тикако все еще не могла отделаться от собственных размышлений, и Митико озадаченно поглядывала на нее:

– Детектив Исидзу?

– Митико!

– Да?

– По-моему, вам надо выбросить из головы это дело и заняться тем, что вам поручили. Капитан Ито прав: забудьте о семье Курата. Вам просто необходимо о них забыть.

28

– Надеюсь, вы вчера хорошо отдохнули. – Макихара был явно в дурном расположении духа, что сказалось и на его манере вести машину. Такое явное выражение чувств было для него необычно, но Тикако решила, что это, пожалуй, ему на пользу.

Они ехали в машине Макихары, направляясь к отелю «Тауэр» в Акасаке, где остановилась госпожа Курата с дочерью. Днем раньше, как раз в то время, когда Тикако беседовала с Митико Кинута, Макихара связался с Фусако Эгути, домработницей Курата. Она жаждала встретиться с обоими полицейскими, и он договорился увидеться с ней на следующий день в кафетерии на первом этаже отеля.

– Но ведь Курата ее уволили? – удивилась Тикако.

– Ее уволил господин Курата, – уточнил молодой человек.

День был ясный и морозный, по небу неслись облака.

– А его супруга снова наняла ее и собирается платить ей сама. Господин Курата знает, где они живут, но госпожа Курата отказывается его видеть. Она описала ситуацию администрации отеля, и они договорились препятствовать его посещению, пока длится процедура развода. А это значит, что, несмотря на всю свою власть, могущественный господин Курата не сможет проникнуть в их апартаменты без громкого скандала. Таким образом, госпожа Курата, Каори и Фусако Эгути на время избавлены от его вторжения.

– Девочка не ходит в школу?

– Да, временно. Кстати, как все прошло вчера?

Тикако описала ему визит Митико Кинута и высказала свои соображения, возникшие в связи с их беседой.

– Значит, вы считаете, что капитан Ито вызывает подозрения? – спросил Макихара.

– Сама не знаю, что считать, – покачала головой Тикако. – Но сдается мне, что он использовал меня, чтобы вовлечь в это дело вас.

– Ну и что из этого следует?

– Зачем ему это понадобилось? Почему он хочет, чтобы вы занялись Стражами?

– Н-да, пожалуй, – согласился ее собеседник. – Может, он сам из Стражей и хочет проникнуть в мои планы?

Тикако пренебрежительно махнула рукой, но в глубине души согласилась с этой идеей.

– Вполне резонно допустить, что видные полицейские могут состоять в обществе Стражей, – развивал свою мысль Макихара. – С учетом того, что закон попустительствует преступникам.

– Если допустить, что эти Стражи вообще существуют, – напомнила ему Тикако. – Пока это всего лишь версия.

– Так точно, госпожа начальница, – усмехнулся детектив, переключая скорость. – Я просто гадаю. Может, Стражи пытаются завербовать Дзюнко Аоки?

– Зачем?

– Да ведь она занимается тем же самым, что и они. Она преследует преступников, ускользнувших от наказания сквозь прорехи в законе. Единственное различие между ними заключается в том, что Стражи лучше маскируются. Они приводят в исполнение смертный приговор гораздо искуснее, чтобы все выглядело как самоубийство или несчастный случай. Иначе их деятельность пресеклась бы уже давно. Напротив, Дзюнко Аоки и не пытается заметать следы. Уничтожает своих жертв при первой возможности. Наверняка Стражи о ней знают. Имея представление о ее способностях, вряд ли они не пытаются завербовать ее в качестве боевика для своих целей.

– Ее способности…

– Детектив Исидзу, – прервал ее Макихара, – ваша воля, верить или не верить в пирокинез, учитывая все факты, свидетелем которых вы стали. Но уверяю вас, онив него верят. Поэтому они и Каори хотят заполучить. Вполне естественно предположить, что Дзюнко Аоки представляет для них еще больший интерес, поскольку она обладает не только этой способностью, но и сильной волей.

Тикако неохотно кивнула. В доводах молодого человека был определенный смысл.

– Но нам известно, что и в Аракава-парке, и в этих недавних акциях она действовала в одиночку – ну хотя бы потому, что все сделано так открыто, – возразила она.

– Это правда. Именно поэтому Стражи, скорее всего, и поспешили вступить с ней в контакт. Нам также известно, что им это удалось.

– Откуда это нам известно? – усомнилась Тикако.

– Из того факта, что она отправилась на встречу с Кадзуки Тадой, – убежденно заявил Макихара. В ответ на озадаченный взгляд спутницы он пояснил: – Кто сообщил ей, где он живет? Дзюнко Аоки обладает пирокинезом, но она не сыщик. Она не сумела бы отыскать его самостоятельно. Более того, нам известно, что она ездила туда на машине. Таду ее появление потрясло, но потом, когда он более или менее пришел в себя, он припомнил, что она сидела не на водительском, а на пассажирском месте. Следовательно, к его дому ее кто-то привез.

– Вы хотите сказать, что снова допрашивали его?

– Да, мы несколько раз встречались. Он явно расположен к сотрудничеству. По-моему, он даже рад передать все это в наши руки. – Держа руль одной рукой, детектив вынул из нагрудного кармана блокнот. – Там сложенный листок бумаги. Выньте и посмотрите.

Тикако так и сделала. Это оказался набросок портрета молодой женщины.

– Это Дзюнко Аоки, – пояснил Макихара. – К сожалению, у Тады нет ни одной ее фотографии. Он по памяти описал ее полицейскому художнику. Это копия с оригинала, я сделаю еще одну для вас.

Исидзу с любопытством разглядывала рисунок, изображавший спокойное лицо молодой женщины. Уголки губ опущены, печальный взгляд. Прическа самая простая, волосы до плеч.

– Тада сказал, что в этот раз волосы у нее были зачесаны назад и она была в шляпе.

– Настоящая красавица, – вздохнула Тикако.

– Ни в жизнь не поверишь, что на самом деле это исчадие ада убило людей больше, чем пальцев на руках, – добавил Макихара.

– Итак, с Тадой она в контакт не вступила. Не откликнулась она и на сайт супругов Сада.

– Вы говорили с ними?

– Да, и на их сайт заходила. – Удивленный взгляд коллеги заставил Тикако рассмеяться. – Ну да, да. Я потому и взяла вчера отгул, чтобы посидеть дома за компьютером. Сын одного из коллег моего мужа замечательно учит новичков осваивать компьютер. Мы обратились к нему, и он помог нам обзавестись техникой, установить все и заодно обучил нас пользоваться.

Этот молодой человек приехал вскоре после ухода Митико Кинута и провел остаток вечера, обучая ее, как заходить в Интернет, отправлять и получать почту.

– Я хотела оставаться на связи с Сада и быть в курсе их деятельности независимо от того, как повернется дело, так что воспользовалась возможностью.

– Я восхищен, – отозвался Макихара.

– Да ладно вам. Что еще сказал вам Кадзуки Тада?

– Он назвал мне адреса, где они бывали с Дзюнко Аоки, когда охотились за Масаки Когуре. Иногда девушка демонстрировала ему там свои способности. Однажды она сожгла бродячую собаку.

Тикако покосилась на рисунок. Это очаровательное создание способно поджарить бездомную собаку?

– Я не могу просто сидеть и ждать у моря погоды, – продолжал Макихара. – Она может вступить с ним в контакт, а может и не вступить. Может посетить те места, где они бывали, может не посетить. В любом случае я побываю там.

– Хорошо. Я поеду с вами и помогу с расспросами.

– Вы уверены? В нашем отделении никто не возразит против моих действий, но у вас положение другое.

– У меня еще имеются отгулы в запасе, – объявила Тикако. – На работе я могу понадобиться только для того, чтобы расследовать вину женщин, поджигающих хлам в мусорном ведре, когда их дети приносят из школы двойки или их мужья изменяют. Меня никто и не спросит, чем я занимаюсь. – Она ждала, что скажет на это спутник, искоса глядя на него.

Ни тени улыбки.

– Детектив Исидзу?

– Да?

– Я ведь говорил серьезно.

– О чем?

– О том, что среди полицейских есть члены Стражей.

Впереди показался отель «Тауэр».

– У вас есть доказательства?

– Помните, что Тада рассказывал о том, как они с Дзюнко Аоки пытались прикончить Масаки Когуре в парке Хибия?

– Да. Кадзуки увез Дзюнко, и она не успела закончить дело. Но сила ее вышла из-под контроля, и загорелась их собственная машина.

– Они заехали на автозаправку в Гиндзе, чтобы затушить огонь. Я подумал, что рабочие станции запомнили этот случай, и вчера съездил туда и поговорил с менеджером. Он действительно вспомнил о них и сказал, что выглядели они очень подозрительно, уехали в большой спешке, а потому, услышав в новостях о происшествии в Хибия-парке, он сообщил обо всем полиции.

Тикако недоумевала.

– Он даже назвал им номер машины. Вскоре прибыли двое полицейских и опросили менеджера и остальных служащих о том, кто что видел. Неделю спустя один из полицейских позвонил, поблагодарил их за помощь и сказал, что они проверили машину: она не имеет отношения к инциденту в парке. На том все и закончилось. Я заглянул в архив. – Макихара многозначительно посмотрел на спутницу.

– И?.. – поторопила его Тикако.

– Там нет ни сообщения с автозаправки, ни отчета полицейских о дознании. Вообще ничего нет. – Все еще раздраженный, детектив круто свернул на парковку, задев колесами ограждение тротуара. – О дальнейшем можно только догадываться. Очевидно, тогда Дзюнко Аоки впервые обратила на себя внимание Стражей. Они явно захотели обезопасить ее от преследования полиции, потому что сами нуждались в человеке со способностями к пирокинезу.

Тикако пришлось признать, что в доводах коллеги есть логика.

– Если бы я доподлинно не знал, что произошло с моим братом, мне было бы наплевать на действия полиции. – Макихара решительно выдвинул челюсть. – Но в вашем случае все обстоит иначе.

Тикако промолчала, и детектив занялся поиском места на подземной парковке. Только после того, как он нашел свободное пространство, въехал туда и выключил зажигание, она заговорила:

– Макихара, как, по-вашему, обстоят дела у Тады с невестой? Она ведь ничего об этом не знает, так? Думаете, он с ней делится?

– Он говорил, что у них все в порядке, – ответил молодой человек.

– В таком случае прекрасно. Пошли! – улыбнулась Тикако и, выбравшись из машины, направилась к входу в отель.

За ее спиной хлопнула дверца машины. Интересно, он так энергично закрыл машину от отчаяния или от избытка чувств?

Приветствуя Фусако Эгути, домработницу Курата, детективы удивились, заметив в ее глазах слезы, появившиеся при виде их. Они выбрали столик возле стенки и уселись втроем под сенью развесистого декоративного растения.

– Как чувствуют себя Каори и ее мать? – спросила Тикако.

Фусако промокнула глаза платочком и заставила себя отвечать:

– Барышня Каори мало ест и очень похудела, но спит по ночам хорошо. Госпожа Курата чувствует здесь себя в большей безопасности, чем дома.

– Как насчет возгораний? Случалось еще что-нибудь?

При этом вопросе Макихары лицо Фусако впервые просветлело.

– С тех пор как мы переехали в отель, ничего подобного не случалось.

– Добрая весть. – Значит, Каори немножко пришла в себя.

– Где они сейчас?

– Здесь, в отеле. Барышня Каори плавает в бассейне, а мать приглядывает за ней. – Домработница нервно огляделась вокруг, затем обратила взгляд на Макихару. – Госпожа Курата говорила мне, что вам можно доверять.

– Вот как?

– Да. Я сообщила ей, о чем хочу поговорить с вами, и она настояла, чтобы я не откладывала встречу. Я предпочла бы, чтобы она присутствовала при разговоре, но мы не хотели, чтобы это слышала Каори, а одну ее оставлять нельзя.

– Мы внимательно вас слушаем. – Тикако придвинула стул поближе к женщине, словно подбадривая ее.

– Ну хорошо. На днях господин Курата вызвал меня к себе в контору, сообщив, что у него важное дело ко мне. Когда я пришла, там, кроме него, никого больше не было, даже секретаря. Он просил меня помочь ему забрать Каори из отеля. – Фусако помолчала. – Вы уже знаете про развод?

– Знаем. Говорят, госпожа Курата надеется на это.

– Совершенно верно. Она говорит, что ничего не потребует, кроме единоличной опеки над дочерью.

– Но ведь и господин Курата хочет того же? – уточнила Тикако.

– Конечно, ведь он ее отец, и я могу его понять. – Ей, видимо, трудно было принять чью-то сторону. – Не знаю, что между ними произошло. По-моему, я вообще многого не знаю. Знаю только, что господин Курата любит Каори не меньше, чем госпожа Курата. Он не то что руки на нее никогда не поднимал, он даже никогда не ругал ее. Полицию уведомила о возгораниях я. Господин Курата был абсолютно против обращения в полицию. Он уверял, что барышня Каори очень чувствительный ребенок и лучше перевести ее в другую школу, чем позволять совершенно чужим людям допрашивать ее.

Тикако бросила взгляд на Макихару, чтобы увидеть его реакцию. Он сложил ладони перед собой и уткнулся в них носом, внимательно слушая Фусако.

– Больше всего меня беспокоит, что господин Курата говорит о якобы болезни супруги.

– Болезни?

– Да. Он сказал мне, что она страдает психическим расстройством. Он подозревает, что все возгорания – дело рук госпожи Курата.

– Но чем это объясняется?

– Он говорит, что она хочет навести подозрение на барышню Каори, с тем чтобы та испугалась и стала прятаться от людей. – Фусако обвела обоих взглядом. – Он говорит, что это подтверждается тем, что они теперь живут в отеле и барышня Каори даже не ходит в школу.

– Итак, он попросил вас помочь ему спасти Каори от пагубной материнской любви?

– Совершенно верно. – Домработница кивнула с явным облегчением оттого, что переложила часть груза на чужие плечи.

– Но вы не бросились выполнять его просьбу?

– Я сказала ему, что подумаю. Что мне трудно было бы это сделать.

– Что вам предложил господин Курата за помощь?

– Я бы ни за что… – Фусако побледнела.

– Конечно-конечно. Я знаю, что никакая взятка не заставит вас пойти против совести. Именно поэтому вы обо всем рассказали госпоже Курата и обратились к нам. Я права?

– Да.

– Что конкретно обещал вам господин Курата?

– Деньги. – Ее голос упал до шепота. – Тридцать миллионов иен.

– Немалая сумма! – ахнула Тикако.

– Да, но это не все. Моя мать живет в приюте для престарелых. – Фусако опустила голову. – Она там уже пятнадцать лет, и ей требуется круглосуточный уход.

– Госпожа Эгути, у вас есть еще родственники?

– Нет, я одинока. Замужем не была. Ни братьев, ни сестер у меня нет, и, кроме меня, позаботиться о матери некому. Я посвятила ей всю жизнь. – Усталость и одиночество наложили неизгладимый отпечаток на лицо женщины. – Господин Курата обещал, что подыщет моей матери более приличное место. Что будет заботиться о ней до конца ее дней. Что тридцать миллионов предназначаются только мне лично.

Такая огромная сумма обеспечила бы Фусако безбедное будущее.

– Вам не хотелось поймать его на слове? – На жесткий вопрос Макихары та печально покачала головой:

– Конечно хотелось. Но я не смогла бы предать госпожу Курата. Она всегда ласково относилась ко мне, и мне хорошо было в ее доме. Она вовсе не кажется мне больной. Она очень добрая, и, работая у нее, я меньше страдала от одиночества. Если она потеряет дочь, она не сможет жить. Это все равно что убить ее. Я никогда не смогла бы. Я отвергла предложение господина Кураты.

Глядя на Фусако, Тикако думала о том, как самые заурядные люди способны на величайшее самопожертвование, будучи поставлены перед тяжелым выбором.

– Когда вы сообщили ему? – спросила Тикако.

– Вчера. Я позвонила и сказала ему, что отказываюсь. – Она подробно передала реакцию господина Кураты. – Он сказал, что крайне разочарован, поскольку рассчитывал на мое содействие, чтобы все произошло по возможности тихо и мирно, но что теперь ему придется прибегнуть к более жестким мерам. Он говорил таким ледяным голосом, что напугал меня. Вот тогда я и решила обо всем рассказать госпоже Курата. Как вы думаете, может он законным путем отобрать барышню Каори у матери? Или замыслил какой-нибудь обман? Как мне их защитить?

Макихара размышлял, закрыв глаза. Стало так тихо, что слышалось только неровное дыхание Фусако.

– Подготовкой развода занимаются адвокаты, – заговорил наконец Макихара. – Госпожа Курата доверяет своему адвокату?

– Да, думаю, доверяет. Он ведет ее дела с начала замужества. Он работал юрисконсультом в больнице, принадлежавшей ее семье.

– Если дела обстоят именно так, то он распознает все юридические уловки господина Кураты и сумеет им противостоять. К тому же, поскольку Каори предпочитает оставаться с матерью, у господина Кураты нет юридических оснований для судебного иска. – Он немного помедлил. – Сложнее справиться с прямыми действиями. Например, с похищением.

– Неужели он пойдет на такое? – усомнилась Тикако. – Господин Курата – человек известный и уважаемый.

– Он может нанять кого-нибудь для этого.

– Тогда им опасно здесь оставаться, раз он знает, где они находятся? Не лучше ли перебраться в другое место? – спросила домработница.

– А нельзя ли им переехать в дом брата? Там, должно быть, безопасней всего.

– Будь такая возможность… – печально посмотрела на них Фусако.

– Будь такая возможность, они бы с самого начала переехали туда, – закончила за нее Тикако. – В чем причина?

– Ее брат баллотируется на пост мэра… Если бы она поселилась у своего брата, а ее муж начал преследовать ее там и устраивать скандалы, это, безусловно, повредило бы избирательной кампании брата. Такое положение дел играло бы на руку господину Курате.

– Тогда им следует оставаться в Токио, – сделал вывод Макихара. – Безопаснее находиться среди людей. Уединенное место гораздо опаснее, особенно незнакомое.

– Может, сменить гостиницу?

– Как к ним относится администрация отеля? Понимают положение, стараются обеспечить их безопасность?

– Да, все здесь очень отзывчивые. – Фусако обратилась к Тикако. – Отелем управляет женщина…

– А женщины склонны поддерживать друг друга, – закончила детектив.

– Тогда есть смысл оставаться здесь, – подытожил Макихара. – В другом отеле все может сложиться иначе. Не подпускайте к ним незнакомых людей, и пусть они по возможности не выходят из отеля. Это, по крайней мере, усложнит задачу Курате. Мы, со своей стороны, окажем всяческую помощь. Если кто-то силой попытается подобраться к ним, немедленно сообщайте нам, и мы придем на помощь как можно быстрее.

Тикако закивала в знак согласия.

– Ладно, все понятно, – сказала Фусако. – Я должна держать ухо востро.

– Именно, – сказал Макихара. – На вас вся надежда – вы их последний оплот. Кстати, госпожа Эгути, вы не увлекаетесь фотографией?

Обе женщины вопросительно уставились на него.

– Да-да. Умеете пользоваться фотоаппаратом?

– Ну, я не турист, так что фотографировать мне не доводилось.

– Ну не важно. Я вас научу. Я вернусь через час и позвоню вам от портье.

– Что вы хотите ей поручить? – поинтересовалась Тикако.

– Я собираюсь снабдить ее мини-камерой, чтобы можно было снимать людей, появляющихся в отеле. Входящих и выходящих. Во всех местах. Снимать любого, кто пытается подойти к Каори и ее матери или вызывает подозрения: в холле, в бассейне, за соседними столиками в ресторане… Горничных и других работников отеля, которые имеют доступ к ним в номер. Мы сразу распознаем того, кто будет выглядеть необычно. Камера маленькая, можно повесить ее, как брелок, на шею. Постарайтесь, чтобы никто не догадался, что это фотокамера.

– Вы полагаете, я сумею? – Фусако нервно сжимала кулаки, словно набираясь храбрости. Наконец она решилась: – Что ж, надо так надо! Побуду шпионкой!

С этими словами она покинула их.

Тикако обратилась к Макихаре:

– Думаете, Стражи попытаются подобраться к ним?

– Сто процентов. Конечно, мало шансов, что мы распознаем их, но все равно фотографии помогут в расследовании.

– В любом случае у нас в колоде мало карт, – согласилась Тикако. – Пока вы приобретаете фотокамеру, проеду-ка я по местам боевой славы Дзюнко Аоки. Дайте мне взглянуть на список Кадзуки Тады.