Текст книги "Перекрёстный огонь"

Автор книги: Миюки Миябэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Потому что у него тоже есть особый дар? Он сказал, что может подчинять себе людей.

– А, так он уже и этоуспел вам сообщить? Да уж, язык у него без костей, это точно. Ну, пусть он сам вам все объяснит.

– А Кадзуки Тада?

– Это целиком на ваше усмотрение.

«Он счастлив и доволен жизнью».

– Хорошо, – согласилась Дзюнко, – я последую вашему совету. Если вы пытаетесь поймать меня в ловушку, я вполне смогу о себе позаботиться.

– До чего приятно встретить женщину, способную о себе позаботиться! – засмеялся он.

20

Расставшись с Макихарой, Тикако вернулась в Управление ГПТ и там узнала о двух новых убийствах-сожжениях в Йокогаме. Ей рассказал о них Симидзу. Его не включили в следственную бригаду по расследованию всех этих дел, начавшихся с фабрики, но он вроде бы увлекся.

– Похоже, то же самое, правда? Хотел бы я прочитать отчет коронера, но вряд ли удастся, потому что это дело в ведении полиции Йокогамы.

Тикако, уставшая до предела, едва вслушивалась в то, что он болтал, время от времени издавая поощрительные междометия вроде «гм» или «о, неужели». Не то чтобы она утратила интерес ко всем этим делам, но после рассказа госпожи Курата ей было трудно сосредоточиться.

Когда они шли от больницы к станции, Макихара заявил, что им не следует немедленно заниматься матерью и дочерью.

– Надо бы вначале разузнать побольше об этих Стражах. Я прозондирую свои источники.

Тикако подавила готовый вырваться вздох и кивнула. О каких источниках он говорил? Научную литературу по паранормальным способностям и конспиратологии?

Просматривая накопившиеся записки, документы и сообщения, она обратила внимание на два звонка от Митико Кинута – та звонила, но ничего не оставила на автоответчике. Оба звонка были сделаны после того, как Каори увезли в клинику.

Тикако подняла голову и огляделась. Капитана Ито в комнате не было. Никто пока не интересовался ее соображениями по делу Каори Курата, и она с любопытством подумала о том, что расскажет Митико своему дяде.

Утомленный вид Тикако, должно быть, произвел должное впечатление на Симидзу, потому что он впервые в жизни принес ей чашку кофе.

– Ну что вы удивляетесь! Я просто делал для себя, и вам тоже осталось! – пробурчал он, скрывая смущение.

– Спасибо. – Она приняла чашку и, когда он уже уходил, окликнула: – Минутку…

– Да?

– Мне тут только что рассказали невероятную историю. Может, молодой человек вроде вас помог бы в ней разобраться.

– Что за история? – с любопытством спросил Симидзу.

– Ну, в общем, о сверхъест… о паранормальных способностях…

Симидзу вытаращил глаза.

– Точнее, о людях с необычными способностями. Как по-вашему, человек вообще может поразить мишень путем простой концентрации?

Симидзу поперхнулся кофе и так закашлялся, что едва не обрызгал Тикако.

– Боже правый, детектив Исидзу! А я-то считал вас достаточно старой… то есть я имею в виду, достаточно разумной, а вы несете такое!

– Значит, вы в паранормальные способности не верите?

– Ну конечно нет! – Симидзу отмахнулся от самой мысли. – Это все обман, фокус и ловкость рук. Во всяком случае, взрослым людям, и полиции в первую очередь, не пристало серьезно воспринимать эти бредни.

– Ну ладно. А что, если я сейчас уставлюсь на вас, когда вы вот так надо мной насмехаетесь, и подожгу взглядом ваши волосы?

Симидзу окончательно потерял терпение:

– Да бросьте вы! Это просто какой-то роман Стивена Кинга!

Он круто развернулся и вышел. Тикако поникла: «Вот так все к этому и отнесутся, а?»

На ее столе зазвонил телефон. Она торопливо схватила трубку в надежде, что это Митико Кинута.

Это оказался сержант Кинугаса. Всего с неделю назад он направил ее к Макихаре в полицейский участок Аракавы, а казалось, что прошла целая вечность.

Дело о вооруженном ограблении, которое он раскручивал в Акабане, удачно завершилось как раз позавчера. Тикако поздравила его. Он поблагодарил ее, а потом спросил:

– Ну что, встретились с детективом Макихарой?

– Да, встретились.

– Ну и как? Помог он вам?

Тикако принялась извиняться:

– Видите ли, скорее, чисто теоретически. Меня полностью сняли с дела в Таяме, так что его практическая помощь не понадобилась.

Она рассказала, что произошло, и сержант Кинугаса удивился и даже встревожился.

– Как-то очень уж внезапно, – проворчал он.

– Да, но теперь дело объединяет сразу три места преступления, и, видимо, здесь требуются более опытные сыщики, чем я.

– Все равно непонятно мне это. Но, думается, знакомство с детективом Макихарой еще принесет вам пользу.

Тикако смешалась. Все, кто работал вместе с Макихарой, склонны считать его скорее головоломкой, чем ценным советчиком, и Тикако в душе с ними соглашалась. Почему же Кинугаса так в него верит?

– Детектив Макихара – личность любопытная, правда? – рискнула Тикако. – Он так необычно рассуждает…

– Так он уже изложил вам свою версию о воспламенителе? – засмеялся сержант.

– Вы, разумеется, знали о ней.

– Да, конечно. Может, это последствия детской травмы. Он рассказывал вам, как сгорел его младший брат?

– О да.

– Он так и не избавился от этого впечатления. Но остроты ума у него не отнимешь. Я надеюсь, что, работая над этим делом, он сможет справиться со своей навязчивой идеей.

– Я тоже надеюсь.

Кинугаса сообщил, что на следующий день появится в ГПТ и увидится с ней, и отключился. Не успела Тикако положить трубку, как телефон снова зазвонил. На сей раз это оказалась Митико Кинута.

– Простите, у меня тут два ваших сообщения. Вы так и не выбрались в клинику навестить Каори?

Митико казалась взвинченной, и голос ее звучал громче обычного:

– Я сообщила о случившемся в отделение, и меня вызвали туда.

– О, вот как?

– Детектив Исидзу, меня отстранили от этого дела.

– Да что вы?!

– Меня отстранили от дела Каори. Дали задание, совсем не связанное с ней. Шеф сказал, что я слишком близко к сердцу приняла случай с Каори и потому не смогу объективно оценить положение.

– Детектив Кинута, постарайтесь успокоиться.

– Меня заменили человеком, который изначально убежден в виновности Каори, считая, что все возгорания – ее рук дело. Он ее даже в глаза не видел! Он говорит, что отправка девочки в исправительное учреждение для несовершеннолетних преступников – просто вопрос времени. – Митико была явно на грани истерики.

У Тикако заболела голова.

21

– Я знаю тебя в лицо, не беспокойся – и приоденься, ладно? Все-таки это наше первое свидание.

Тот парень по телефону говорил про одежду так настойчиво, но Дзюнко все равно натянула джинсы с черным свитером и надела кроссовки, чтобы в случае чего было удобно сбежать. Она сложила кошелек и другие мелочи в поясную сумку, надела короткое черное пальто в клетку и вышла из дому.

Не то чтобы она нервничала. Как заявила она тому старику по телефону, ей не требовалась охрана, для того чтобы встретиться с любым незнакомцем. С одеждой, однако, дело обстояло несколько сложнее. Годы борьбы и скитаний свели на нет все излишества в ее гардеробе.

Местом встречи был назначен вестибюль недавно отстроенной гостиницы в Синдзюку. Посредине просторного вестибюля возвышалась рождественская ель. Дзюнко остановилась, с любопытством разглядывая ее. Нет, она, конечно, помнила про рождественские каникулы, но все эти Рождества, Новые годы и прочие праздники почти перестали что-либо значить в ее одинокой жизни.

Вокруг огромного дерева расположились уютные кресла, и все они оказались заняты. Дзюнко огляделась, но не заметила ни единого свободного места. Неужели все эти люди с кем-то встречаются здесь? Давно не приходилось ей появляться в таком многолюдном месте. Здесь было так жарко и душно, что у нее закружилась голова. Она сняла пальто, перекинула его через руку и пошла вокруг елки. Раз он так уверен, что узнает ее, не надо торчать на одном месте, крутя головой во все стороны.

Она общалась с этим парнем только по телефону, но успела почувствовать к нему неприязнь. Точнее, она была убеждена, что он не понравится ей при встрече. Одеваясь, чтобы пойти на встречу, Дзюнко подумала с некоторым пренебрежением, что увидит одного из тех самодовольных пустобрехов, которых всегда презирала; такие парни считают, что стоит им подойти к женщине, как она тут же в лепешку расшибется, чтобы им угодить.

Но ведь он тоже обладает какой-то особой силой? Он сказал, что способен управлять людьми как марионетками. То есть удерживать в подчинении разум и чувства человека, как она держит пальто? Дзюнко криво усмехнулась. Ей ли использовать слово «трюкачество»!

Кто-то легонько похлопал ее по плечу. Она обернулась и увидела молодого человека, заступившего ей дорогу. Его крашенные в каштановый цвет волосы торчали дыбом, густо смазанные гелем, и он ухмылялся от уха до уха:

– Привет! Ты здесь одна?

Дзюнко внимательно оглядела его. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что у него не тот голос, который звучал по телефону, и что это вообще не тот человек. Он явно намеревался подцепить какую-нибудь девчонку, и эти несколько мгновений, пока она колебалась, только придали ему самоуверенности.

– У меня сорвалось свидание, и я тут торчу одинокий под этой романтичной елкой. Почему бы нам не пойти вместе в кино или еще куда-нибудь?

– Меня…

– Да ладно, обойдусь без имени. Или подожди – я попробую угадать.

Дзюнко закатила глаза от негодования, но парень не обратил на это внимания и продолжал трещать как сорока, перечисляя женские имена. От энтузиазма у него даже слюна брызгала во все стороны. Девушка отрицательно покачала головой и отступила от него на шаг, но он не сдавался:

– Если хочешь, можем пойти выпить чаю, я знаю одно шикарное место. Небольшое кафе, без всякой рекламы, но известные продюсеры встречаются там с актрисами, потому что вокруг куча всяких студий.

Дзюнко отмахнулась от него и попыталась обойти, но он схватил ее за плечо:

– Эй, не надо так отмахиваться от меня. Я подошел из самых дружеских побуждений, потому что ты выглядишь такой одинокой!

Внезапно он издал какой-то странный булькающий звук, хотя улыбка еще не сошла с его лица. Дзюнко замерла. Глаза у парня закатились, нижняя челюсть затряслась. Она видела даже, как у него во рту дергается язык. Дзюнко отступила на шаг, зажав рот.

Рука, только что державшая ее за плечо, теперь висела в воздухе, изображая нечто вроде пистолета с вытянутым указательным пальцем. Другая рука словно прилипла к боку. Глаза вернулись в нормальное положение, и парень в ужасе уставился на свой указательный палец, который теперь двигался в сторону его собственного лица. Он не мог выговорить ни слова, только нечленораздельно мычал, а указательный палец тем временем тянулся к его же собственному правому глазу. Он уже коснулся ресниц, когда Дзюнко пришла в себя и решительно воскликнула:

– Прекрати сейчас же!

Рука немедленно опустилась. Он и сам едва не свалился с ног, если бы его сзади не поддержал кто-то.

– Эй, парень, с тобой все в порядке? Ты так набрался, что вот-вот свалишься на пол. Да еще перед девушкой. Некрасиво. – Мужчина, поддержавший его, оттолкнул его в сторону. Потом он с улыбкой повернулся к Дзюнко. – Прости, что опоздал.

И девушка узнала голос таинственного абонента.

– Я опоздал всего на три минуты, а к тебе уже кто-то прицепился – прости меня, принцесса.

– Что это было?

Он поднял брови якобы в недоумении:

– Да, что бы это могло быть? Какой-то тип, явно из провинции, решил склеить девушку, но у него ничего не вышло. Заметила его прическу? Похоже на петушиный гребень!

Они сидели в кафе на втором этаже гостиницы, расположившись у самых перил, с видом на рождественскую ель.

Дзюнко поставила свою чашку и настойчиво сказала:

– Не стоит играть со мной в эти игры. Я спрашиваю не о нем. Я о том трюке, который вы с ним проделали.

– Трюк? – Молодой человек притворился, что не понял. Наклонившись над перилами, он посмотрел на елку. – Подумать только, даже так близко снег все равно выглядит совсем как настоящий. Не может быть, чтобы это была всего лишь вата, а?

Он был на голову выше Дзюнко и очень стройный. Она решила, что они с ним одного возраста, – может, он на год-два моложе. На нем были слаксы, черная кожаная куртка и толстый шерстяной свитер. Кожаные мокасины были явно дорогие и очень хорошего качества, как, впрочем, и все остальное. Но открытая улыбка и каштановые волосы до плеч по последней моде делали его похожим на студента. Избалованный сынок из богатой семьи?

В кафе было еще больше народу, чем внизу, в вестибюле. В конце года наверняка полно работы, что же делали здесь все эти люди в будний день?

Дзюнко понизила голос и почти прошипела:

– Ну, так что это было, то самое «управление», о котором ты говорил, то есть способность подчинять себе людей? Это ведь ты заставил его? Ты заставлял его выколоть собственный глаз? В этом и состоит твоя сила?

Ее собеседник по-прежнему смотрел на нее с невинным видом и улыбался. Он передвинулся вместе со стулом, так чтобы сидеть прямо напротив нее, и в ответ на ее протестующий жест заявил:

– Так приятнее разговаривать, разве нет? И у тебя восхитительная кожа.

– Прекрати! – Девушка с досадой стукнула по столу.

Человек в деловом костюме за соседним столиком вопросительно посмотрел на них, и собеседник Дзюнко кивнул ему, принося свои извинения:

– Простите – я обидел свою даму.

Мужчина хмуро отвернулся от них.

Девушка вздохнула. Все тщетно. Ей не удалось справиться с ситуацией. Этот парень раздражал ее до безумия, и в то же время она еле удерживалась от смеха, отчего негодовала еще больше.

– Мы попусту тратим время.

– Правда? Но у нас полно времени.

– У вас – может быть.

– Который час?

– Четверть четвертого. – Дзюнко сверилась с часами.

– Тогда у меня восемь часов и сорок пять минут до выполнения миссии.

– Миссии?

– Да. Есть тут один человечишко лет тридцати с хвостиком, который жить не может без того, чтобы время от времени не напасть на маленьких девочек. Я должен избавить его от бремени животных инстинктов.

Дзюнко напряглась и уставилась на него. Она наклонилась над столом и заговорила совсем тихо. Он тоже наклонился.

– Что вы имеете в виду?

– То есть как я это выполню?

– Да.

– Легко. Заставлю его взять большой нож – и отрезать это.

– Отрезать… что?

– Ну, солнышко, это не для нежных девичьих ушек.

– Этим и занимаются Стражи?

– В некоторых штатах США кастрация является узаконенным наказанием для особо злостных сексуальных преступников.

– Но разве это не жестоко? – Дзюнко наклонилась еще ниже над столом и говорила почти шепотом.

– А что в этом такого? Если вдуматься, это пойдет ему только на пользу. – Парень снова ослепительно улыбнулся. – Как мне нравится вот так шептаться с тобой!

Дзюнко отпрянула. Он засмеялся:

– Забавно, но ты даже не спросила, как меня зовут. Совсем не интересно?

– Нисколько!

– Вот это действительно жестоко.

– Я ухожу. – Девушка схватила пальто.

– Не хочешь навестить Кадзуки Таду?

Дзюнко бросила на него негодующий взгляд:

– Если ты думаешь, что между нами что-то было, то ты ошибаешься.

На сей раз он изобразил жестом пистолет, направил его на собеседницу и «выстрелил»:

– Вруша. Бэмс!

– Можешь думать что угодно.

Дзюнко поднялась было, но неожиданно ощутила странное покалывание в затылке. На лбу внезапно выступил пот, ее бросило в жар. Перед глазами все поплыло, и в точке над переносицей сосредоточилась боль.

Одна рука девушки потянулась к щеке, другая безвольно повисла вдоль тела, выронив пальто. Потом, словно под воздействием неведомой силы, Дзюнко плюхнулась обратно на стул.

Молодой человек сидел, слегка склонив голову набок и уставившись на Дзюнко, но взгляд его как-то странно расплывался. На переносице выступили крупные капли пота. Она почуяла запах. Знакомый запах.

Запах горелого!

Дзюнко глубоко вздохнула и усиленно поморгала, чтобы полностью прийти в себя. Она схватила стакан с холодной водой со стола и вылила ему за ворот. Он пошатнулся, словно его ударили, и мгновенно очнулся. Взгляд стал осмысленным.

Люди за соседними столиками испуганно смотрели на них. Дзюнко застыла с пустым стаканом в руке. Свободная рука сжалась в кулак.

На его рубашке спереди расплывалось мокрое пятно. Он вынул пустой стакан из ее руки и поставил на стол, потом накрыл ладонью ее кулак.

– Все в порядке, – тихо сказал он. – Все в порядке.

Они пристально уставились друг другу в глаза. Он медленно разжал ее пальцы, один за другим, и стиснул ее ладонь в своей. Дзюнко не отняла руки. Сердце глубоко в груди колотилось как бешеное.

– Ты… попытался управлять мной?

– Да.

– Я… я не намеренно использовала силу. Это получилось само собой.

– Я понял.

Все еще держа Дзюнко за руку, парень подобрал другой рукой ее пальто с полу и положил на стоящий рядом стул.

– У тебя обгорел ворот.

– Ничего, главное, я сам не обгорел, – сказал он, расстегивая воротник. – Просто неприятно, что он такой мокрый, вот и все.

– Почему?..

– Должно быть, сработала защита. – Молодой человек вдруг перешел на серьезный, почти академический тон. – В тебе заложена устойчивость против всякого вторжения извне. Мгновенная контратака.

– Когда ты попытался управлять мной, я бросила в тебя огонь?

– Похоже на то. Я бы сказал, наш матч закончился вничью. – Он ухмыльнулся. – Между прочим, ты по-прежнему не хочешь познакомиться со мной?

Дзюнко почувствовала, что часть ее оборонительных заслонов рухнула. Плечи у нее расслабились, и она сказала:

– Может, ты все-таки представишься? Нет, погоди, сначала…

– Сначала что?

– Отпусти мою руку, а?

Его звали Коити Кидо.

– Несолидно, правда? Ты разочарована?

Дзюнко не столько разочаровалась, сколько поразилась странному совпадению. По дороге сюда в поезде ей попалась на глаза статья в деловом журнале. Там говорилось о разногласиях внутри корпорации Кидо, крупнейшего производителя офисного оборудования в Японии. Кидо не самое распространенное имя, но и не такое уж редкое. Дзюнко не подумала бы, что они как-то связаны, если бы не аура богатства вокруг него.

Она отметила часы марки «Лирико» на запястье Коити. Это была итальянская фирма, недавно появившаяся на рынке Японии и завоевавшая бешеную популярность. Дзюнко знала, что компания-импортер входила в корпорацию Кидо в качестве филиала. Часы стоили недешево, к тому же импорт их был ограничен, что еще более содействовало росту их популярности.

– Президент корпорации Кидо – твой отец?

– Откуда ты знаешь? – У Коити округлились глаза.

Когда она объяснила, это произвело на него впечатление, он даже посмотрел на нее по-другому:

– А ты сообразительная.

– Хитоси Кано мечтал о «Лирико». – Жадность Кано вызывала в ней такое омерзение, что каталог этой фирмы, который он ей показывал, она швырнула на его тело, чтобы сжечь вместе с ним.

– Кстати, о Кано. – Парень прищурился. – В новостях сообщали о двух телах.

– С ним была подружка, – кивнула Дзюнко. – Но я не хотела ее убивать.

«Действительно ли не хотела?» Внутренний голос словно насмехался над ней.

– Бывает. – Коити пожал плечами. – Нельзя было поступить иначе. Случается, что под перекрестный огонь попадают мирные люди. Война есть война.

– Война?

– Ну да.

– Расскажи мне о Стражах. – Дзюнко устремила на него ничего не выражающий взгляд.

Понизив голос, Коити стал рассказывать ей об организации, ее целях и способах их достижения. Среди шума и сутолоки кафе ей нелегко было сосредоточиться. Закончив рассказ, он взял чашку и обнаружил, что кофе в ней нет. Он подозвал официантку и попросил принести еще одну, и, пока они ожидали, Дзюнко задумчиво рассматривала собственную пустую чашку, осмысляя полученную информацию.

– Ну и как?

– Когда ты вступил в организацию? – Девушка все еще смотрела на собеседника хмуро.

– В пятнадцать лет.

– Значит, совсем юным.

– В ней состоял отец. В общем, я уже третье поколение. Началось еще с деда. Отец присоединился к Стражам, не желая огорчать моего деда. Он ничего выдающегося не совершил, но, по-моему, осуществлял активное финансирование организации.

– Финансирование?

– Конечно. Никакая организация не может существовать без денег.

– Значит, организация возникла сразу после войны, а потом финансисты, менеджеры и оперативники действовали дружно и тайно?

– Именно так.

– И никто ничего ни разу не заподозрил и не угрожал разоблачением?

– С этим нетрудно справиться.

– Поверить не могу. Вы, конечно, можете считать свою деятельность приведением приговора в исполнение, но выглядит это как обыкновенное убийство, так что полиция наверняка заводит уголовные дела, ведет расследования? А как насчет СМИ?

– Вот мы и стараемся устраивать все так, чтобы это не выглядело убийством. Наши карательные действия больше похожи на несчастный случай или самоубийство. – Коити усмехнулся. – Поэтому я представляю собой весьма ценный кадр. Ты сама видела, как тот парень чуть не выколол собственный глаз. Ну и разумеется, у нас есть свои люди в полиции и среди журналистов.

– Не может быть!

– Чему ты так удивляешься? Ты ведь не удивилась, что в организации состоят главы крупных компаний.

– Но полиция… совсем другое дело!

– Ничего подобного. И потом, в этой стране правят не полицейские или СМИ. Всем заправляют крупные капиталы. Когда они на нашей стороне, мы вольны делать почти все что угодно. Но полицейские, конечно, очень даже помогают. – Молодой человек снова поднял руку, изображая пистолет, и шутливым жестом прицелился в Дзюнко. – Если ты все еще не веришь, приведу конкретный пример. До того как прикончить Масаки Когуре в Аракава-парке, ты ведь предприняла одну безуспешную попытку, верно? В парке Хибия.

Так оно и было. Тогда с ней был Кадзуки Тада.

– Ты подожгла Масаки Когуре и уже собиралась добить его. Но тебя остановили. Кадзуки Тада, который тебя, видимо, и подбил на это, испугался и проехал мимо – с тобой на пассажирском сиденье.

– Вовсе он не испугался!

– Как тебе угодно. Но ты уже выпустила заряд энергии и не смогла полностью управлять им. И ваша машина чуть не сгорела. Тада подкатил на заправочную станцию, и там служитель потушил пламя из брандспойта.

На самом деле все точно так и происходило.

– В полиции работают отнюдь не дураки. Когда Масаки Когуре попал в больницу с тяжелыми ожогами, они допросили возможных свидетелей на всей территории. Заправочная станция как раз входит в эту территорию, и служитель, который тушил вашу машину, естественно, дал показания: «Да, господин полицейский, это произошло именно тогда. Кто поджег, мы не видели, но сиденье все закоптилось. Люди в машине не пострадали, но очень торопились и отъехали сразу же, как только мы залили огонь. Там был мужчина за рулем, а с ним женщина. Ну да, мне что-то показалось в них странным, и я записал номер машины…»

Коити Кидо откинулся на спинку стула и, скрестив руки, наблюдал, какое впечатление произведет на собеседницу его рассказ. Дзюнко почувствовала внезапный озноб. Такие подробности, а ей-то и в голову не пришло тогда обратить на них внимание…

– Но ни тебя, ни Кадзуки Таду так и не нашли, – продолжал молодой человек. – Полиция не допрашивала Таду, даже не осматривала его машину на предмет следов возгорания. Знаешь почему?

Дзюнко прикрыла глаза рукой.

– Потому что сработали наши люди в полиции. У них хватило власти, чтобы прикрыть это мелкое происшествие.

– Ваши люди? И много их там?

– Полиция – крупное учреждение.

– Значит, я у вас в долгу? – Дзюнко подняла на него глаза.

– Но мы вовсе не требуем, чтобы ты сотрудничала с нами только по этой причине. – Коити улыбнулся, обнажив превосходные зубы. – Просто благодаря той маленькой ошибке Стражи и узнали о твоем существовании. Мы начали тебя искать. Но ты умеешь заметать следы. После акции в Аракава-парке мы уже думали, что обнаружили тебя. Но ты снова скрылась, и руководство Стражей было просто вне себя. Наконец, когда в Таяме произошли известные события, мы решили, что это наш последний шанс.

Дзюнко ответила просто, не раздумывая:

– Меня не обременяет багаж, я живу сама по себе. Могу отправиться куда угодно. В отличие от тебя, у меня нет богатой, солидной семьи.

– Я тоже живу один.

– Но отец оплачивает твои счета, разве нет? Ты богатый наследник. Твое имя включает значение «один», значит, ты старший сын.

Впервые от него повеяло холодом. «Разозлился», – подумала Дзюнко.

– Я не являюсь наследником, – спокойно ответил он. – Ты права, я действительно старший сын, но компанию наследует мой младший брат. Он, видишь ли, не обладает такой силой, как у меня.

Девушка молча слушала.

– Мне, по-моему, было лет тринадцать, когда дед обнаружил это во мне. До тех пор я и сам толком не подозревал, что это такое, а потому скрывал. Но дед был вне себя от радости. Он сказал: «Ты станешь боевиком Стражей!» Так определилось мое будущее. Поэтому, когда я бросил школу, никто не возникал, все просто снисходительно улыбались и не приставали, чтобы я устраивался на работу. Я числюсь на содержании у деда только ради соблюдения приличий.

Дзюнко хотела было что-то сказать, но он оборвал ее:

– Так что да, я из богатой семьи, и тебе, может, это не по нраву, но не думаю, что было бы правильно с твоей стороны отвергать все, что я рассказал, только по этой причине. Я не думал, что ты окажешься предвзятой, но, может быть, ты такая же, как все прочие девицы?

– Я не такая, как все прочие! – огрызнулась девушка. Коити в упор взглянул на нее. Дзюнко наконец расслабилась и улыбнулась ему в ответ:

– Полагаю, что ты тоже не просто богатый повеса. Молодой человек помедлил немного и тоже ухмыльнулся:

– Надо же, ты впервые улыбнулась.

– Вот как?

– Ладно, поехали.

– Навестить Кадзуки Таду?

Коити взглянул на часы и покачал головой:

– Нет, рано еще. Он приходит домой с работы после шести.

– Куда же мы едем?

Молодой человек засмеялся, встал и потянул ее за руку:

– За покупками.