Текст книги "Соискатель (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18. Быстротечная

После поступления в Академию время полетело со скоростью Райкаге. Не заметил, как прошло три месяца, настолько увлёкся всей этой жизнью. Сай с анализом немного промахнулся: определили меня в класс «А», который «четыре с половиной». То есть народ в моём классе поступил в апрельский призыв, и в основном ребята были рождены в шестьдесят восьмом-шестьдесят девятом годах, детишкам было по десять с половиной-одиннадцать лет. И я такой среди них пятнадцатилетний лоб. Кстати, в моём классе училась знакомая троица «команда Конохомару» и тот «умник» с «фестиваля», который оказался… девчонкой из клана Нара. Для русского восприятия её имя звучало довольно весело – Шикару. В общем-то, понять, что это девочка, было сложно. Штаны, футболка-сетка, жилетка, как у пацана, никаких юбочек-косичек. И никто ей в классе не «тянкал». Родовых окончаний в японском нет. Местное «я» можно сказать и в неопределённом «детском» местоимении, а ещё больше тут любят говорить о себе в третьем лице. Что-то вроде «Шикару хочет сказать Сайто…». Поди пойми, какого пола человек к тебе обращается.

Короче, надо мной втихую прикалывались почти два месяца, а потом всё же сказали, что Шикару – девочка. Типа по имени я должен был это понять. Ага. По работе я в основном с мужчинами сотрудничал, так что японские женские имена я знаю лишь из аниме. А из грамматики помню, что имя определённо женское, если заканчивается на «ко». С другой стороны: Хината, Сакура, Ино, Тентен, Моэги, Цунаде, Шизуне, Тэмари, Рин, Таюя, Конан, Куренай… Одна Анко попадает под категорию «нормальных японских женских имён»!

С Шикару мы подружились, если можно говорить о дружбе между попаданцем пятнадцати физических и тридцати четырёх моральных лет и гениальной девочкой одиннадцати годов. Мы вместе сидели на самой задней парте. Я – потому что ну куда всем обзор загораживать, а Шикару, видимо, из-за её гениальности, было дико скучно на уроках, вот и занимала «галёрку». Я был для неё чем-то новым и неизученным, как мне кажется. Впрочем, от того, чтобы внаглую дрыхнуть или откровенно мешать мне, она воздерживалась. Так что такое соседство меня вполне устраивало.

Конечно, может быть, в маленьких гениальных мозгах уже сейчас зрел коварный план, что, когда она вырастет и у неё взыграют гормоны, у неё будет классный взрослый красивый друг, на которого пока остальные одноклассницы поглядывают со смесью любопытства и страха, не знаю. О таких вещах мы не говорили. А сам я думаю, что мои одноклассницы меня не заинтересуют, как женщины, как минимум лет шесть-семь. Пока все они, включая Шикару, вызывали во мне скорее какие-то отцовско-братские чувства, но никак не сексуальный интерес.

Обучение в Академии мне нравилось. Было много географии и что-то вроде геополитического «обществознания». Уроки актёрского мастерства, на которых объясняли о мимикрии, на что обращать внимание, подражание различным людям, манере разговора, работа в характере – очень интересно. Потом что-то вроде тактики-истории. Рассказывали различные сценарии боёв, стратегии войн, исторические события. Местные войны – это крайне редко «толпа на толпу», скорее куча диверсионных команд под единым руководством. Фронт достаточно гибкий, в общем, тут своя специфика из-за чакры и шиноби, которые ого-го чего могут. Практически очень сложно в местные реалии даже приблизительно сунуть опыт нашего мира по ведению военных действий.

На уроках «прикладной стратегии» нас учили устанавливать ловушки, рассчитывать эти ловушки, радиусы действий, места, как всё прятать, как маскировать и делать «обманки». Эта прикладная стратегия совмещалась с «прикладной математикой», и я наконец понял, куда можно приложить математику. В одиннадцать лет детки в уме должны были решать нехилые задачки. На бумаге, конечно, тоже. «На сколько сантиметров от центра мишени отклонится кунай, если расстояние от шиноби до мишени равно десять метров, а боковой ветер равен…» – в таком духе. И да, мы должны были «на ощупь» и на вид по флажкам уметь определять эту самую скорость и направленность ветра. От новых знаний пухла голова.

Немаловажными предметом были занятия по медитации, концентрации и манипуляции чакры. Я со своими «частными уроками» у Генны как раз нагнал в управлении чакрой своих одноклассников. Научился циркулировать и ускорять её движения в теле. Правда, пока незначительно и довольно медленно, в бою меня скорее нашпигуют кунаями, чем я что-то там сконцентрирую, но уже неплохая подвижка. Ещё на практикуме мы изучали ручные печати, тренировали гибкость суставов, скорость и чёткость выполнения мудр. Тут мне мои каменные шарики для медитаций сослужили хорошую службу. У детей в силу большей гибкости пальцы гнулись очень хорошо. К тому же многие в классе были клановыми, так что обучались дополнительно у родственников. Все предметы в какой-то степени были завязаны между собой, а их направленностью было воспитание шиноби – убийц без страха и упрёка. То же скоростное решение задач, как мне на пальцах объяснила Шикару, было практически невозможным без «боевой медитации», когда полностью очищаешь своё сознание и внутри тебя как бы замедляется время, в котором ты думаешь: вычисляешь, находишь решения и продумываешь парочку стратегий.

У клана Нара это было что-то вроде природной способности, поэтому за отведённое время она могла продумать раз в пять больше комбинаций, чем любой из одноклассников. То есть, когда я решал на «фестивале» те «ребусы», то у меня было десять минут, а у неё это время превращалось во что-то около двух часов.

Немалую долю в уроках, которые у нас начинаются с девяти и заканчиваются в три часа дня, занимает физподготовка. Каждый день не менее двух часов. Разминка, бег, отработка ударов на макиварах и с противником – со мной обычно в пару вставал наш сенсей, мы были одной комплекции. Спарринги вкруговую. Ещё на занятиях отрабатывали метание оружия в мишени. В последнюю неделю заставляют это делать из различных позиций: с колен, в прыжке, отвернувшись. Ходят слухи, что старшие группы метают с разбега, а потом переходят на полигон с двигающимися мишенями. У меня пока и в стоящую мишень получается через раз попасть.

После учёбы я пару часов подрабатываю. Деньги получаю редко, чаще меня до отвала кормят или дают с собой продукты, но уже хорошо. Удалось немного скопить. Да и учёба всё равно дело затратное. Я лекции записываю, причём перестал париться и записываю на дикой смеси японского и русского. Как оказалось, тут многие балуются всякими шифровками и кодировками. Информация в этом мире – главная ценность, так что некоторые придумывают всякие пиктограммы, коды и прочие. В Академии шифровку не проходят, это отдельные курсы, как и курсы ирьёнинов, но я точно знаю, что в Резиденции Хокаге обитает целая команда шифровальщиков, которые придумывают всякие шифры, ключи к ним и их же расшифровывает. Юстас – Алексу, короче.

Шикару заметила мою абракадабру и даже похвалила, сказала, что если хорошую кодировку придумать, то могут премию дать. Это она от своего отца знала: тот работал на аппарат Хокаге.

Вечером, уже после заката, мы частенько встречаемся с Генной или Аобой, они не бросили меня после поступления, как я втайне опасался. Всё же я был заданием, а они – исполнителями по приказу.

Но мы продолжаем поддерживать связь. Аоба даже помогает мне в индивидуальных тренировках. Сейчас ему за моё «подтягивание» не платят, но он расписал мне режим и что надо делать, все упражнения. Так что раз в неделю я прихожу к нему, показываю достижения и получаю новый лист с расписанием тренировок.

Генна приходит ко мне посплетничать, рассказывает про своих первоклашек, а также мы продолжаем тренировки с моей чакрой. За прошедшие три месяца резерв у меня подрос до одиннадцати ген. Я начал осваивать хенге-но-дзюцу, пока получаются какие-то уроды и держатся неприлично мало. В аниме это было показано так легко, и ранг у техники всего лишь D, а на деле это такая концентрация и внимательность нужна, что я вообще пупею. Но стараюсь.

* * *

– Сайто, ты сегодня что делаешь? – спросила меня Шикару перед последним уроком.

Я задумался. Сегодня у меня был выходной. Местный декабрь был не очень холодным, но пасмурным и дождливым. Все урожаи собраны, всё посажено, так что работы стало чуть поменьше и моя помощь требовалась лишь трижды в неделю.

– Я хотел позаниматься каллиграфией или чакру погонять.

Шикару была в курсе о том, что я работаю, но, по ниндзяевским законам, знала это не от меня. Скорее всего, она и про мои выходные тоже прознала самостоятельно или делая какие-то хитрые вычисления. М-дя, повезло ещё, что моя мелкая подружка через слово не смеётся безумным смехом типа «ку-хи-хи».

– А я хотела тебя в кино позвать. Сегодня последний показ перед премьерой. И парочка наших тоже пойдёт, – пояснила свой вопрос она.

– Кино? – я давно хотел посмотреть на местный синематограф, да всё некогда было. – Неплохая идея, – решил я. Всё же надо иногда переключаться и отдыхать. А то я с этой чакрой конкретно «застрял».

– Сеанс начинается в полчетвёртого, успеем перекусить и купить билеты, – решительно кивнула Шикару.

– Ага, – ответил я и чуть не поставил кляксу, словив на себе взгляд внучка Сандайме.

С Конохомару у нас как-то не сложилось. Я, конечно, к этой шайке-лейке в друзья не набивался, как и никому из класса особо, всё же возрастная дистанция значительная, но меня этот Конохомару практически сразу чуть ли не во всеуслышание объявил каким-то классовым врагом и всячески подчёркивал, что я не ко двору. Так я и не понял, в чём тут прикол и чего этот сопляк на меня взъелся. Впрочем, главный «сопляк» – это его дружок Удон. Вживую его сопли выглядят совсем не прикольно и не смешно, а весьма неприятно. Ну да хрен с ними.

Кино… Интересно, что за кино?

Глава 19. Фанатская

После уроков мы с Шикару пошли к выходу из Академии и столкнулись… Я моментально узнал этих четверых, но в голове всё равно не укладывалось. Было такое же ощущение, как если бы там я у себя в подъезде обнаружил любимую рок-звезду. Может, с кем-то одним бы я справился, не в смысле драки, тут без шансов, а морально: был спокойней – но сразу вот эти четверо?!

– Привет, нии-сан, – сквозь звуки биения моего сердца я услышал, как Шикару поздоровалась с Нара Шикамару, и у меня чуть окончательно не упала на землю челюсть.

В голове щёлкнуло, что так фамильярно, как «нии-сан», да ещё при такой разнице в возрасте тут могут обратиться только к настоящему старшему брату. Если бы брат был двоюродным или просто как старший брат-соклановец, она бы сказала «онии-сан». А ещё я, как последний дурак, не особо обратил внимание, что мою подругу зовут «Шика-ру», так же, как членов главной семьи Нара зовут «Шика-мару», «Шика-ку» или в обозримом будущем «Шика-дай». И я при этом знал, что не все в клане Нара с «оленем» в имени. В манге и аниме не проскользнуло даже, что у Шикамару есть младшая сестра. Его мама и то, кажется, всего один или два раза промелькнула, а так только «недовольный голос за кадром». Впрочем, и самого Шикамару показывали не так часто, и то больше на миссиях или на войне. Но всё это не мешало Шикамару быть одним из моих любимых героев. Как говорится: «они все мои любимые». Но вот чтобы «попасть в него», я даже не заикался мечтать. Лучше быть очень умным бесклановым Сайто, чем идиотом Нара. В сравнении с остальными из этого клана, конечно. Не потянул бы я гения.

– Твоя младшая сестра? – приятным грудным голосом спросила Темари.

Да! Вся Великая Тройка из Песка сопровождала Нара, точнее, скорее он сопровождал их.

У Темари были тот самый огромный веер за спиной, а на голове четыре начёсанных хвостика. Внутри этих хвостиков, присмотревшись, я увидел металлический блеск сенбонов. Нам о таком в Академии рассказывали. Что опасно хватать куноичи за волосы, особенно если у тех какая-нибудь хитрая причёска сделана: можно напороться на ядовитые иглы, особые острозаточенные заколки и прочую гадость. Check!

– Ага, её зовут Шикару, – представил сестру Шикамару и с прищуром уставился на меня. Под этим подозрительным взглядом карих глаз я почувствовал себя голым педофилом, которого поймали возле детского садика.

– Это мой одноклассник, Сайто-кун, – стукнула брата в живот, отвлекая от меня, Шикару. – Мы идём в кино. А вы опять инспектируете нашу Академию?

Точно! Что-то же было мельком о том, что в Суне открылась Академия для шиноби, как и в Конохе! Так вот почему они здесь.

– Что-то великоват для одноклассника такой маленькой девочки, – хмыкнул Канкуро. Он действительно пользовался фиолетовым гримом, и его лицо расчерчивали толстые прямые полосы.

А потом я рискнул прямо посмотреть на своего кумира – Гаару.

Чёрт! Он настоящий!

Глазищи ярко-зелёные, кажутся больше, чем у Сакуры, и зрачок в них есть, а то, что рисовали в аниме по векам обводкой, оказалось чёрными густыми и пушистыми ресницами! Не очень-то длинные, но всё равно необычно. И волосы бордово-алые. Я в Конохе такого цвета ещё не видел. И тот самый узнаваемый иероглиф «любовь» над левым глазом, похожий на красную татуировку! И брови у него были, но светлые и тонкие, цвета мокрого песка, они почти сливались с цветом кожи и были намного светлее чернющих ресниц. Я был немного выше его и жадно разглядывал. Когда ещё увидишь живого будущего Кадзекаге! Потом закроют в Суне, и всё, может, потом никогда и не посмотрю так близко. Но всё же какая экзотическая внешность! Было ощущение, что перед тобой произведение искусства – красивая статуя, а не живой человек. Насколько тут у всех ровная кожа, отсутствуют всякие прыщи, оспины или лишняя растительность на теле, но от его лица вообще впечатление, как от отшлифованного мрамора. Наверное, это из-за его песчаной защиты. Еле удержался, чтобы руку не протянуть и не потрогать живого Гаару. Его сестра – Темари – тоже была весьма симпатичной, но, по правде, своему младшему братишке во внешности проигрывала. На его фоне казалась простушкой.

Кажется, я нарушил все правила приличия и смотрел на него дольше положенных пары секунд. В зелёных глазах мелькнуло странное и так и не понятое мной выражение.

– Сайто долгое время не знал, что может стать шиноби, – ответила Канкуро Шикару, вовремя дёрнув меня за рукав, чтобы я прекратил пялиться на Гаару. – Кстати, Сайто-кун, это Нара Шикамару, мой старший брат, – догадалась она нас официально познакомить.

– А этот Сайто говорить умеет? – хмыкнула Темари, тем не менее, с какой-то лёгкой заинтересованностью разглядывая моё лицо.

– Извините, мы уже опаздываем в кино, – взял я себя в руки. – Не хотелось задерживать союзников Конохи, – я выразительно посмотрел на их банданы с символами Скрытого Песка. – Приятно познакомиться, Шикамару-сан, – лёгкий кивок старшему Нара.

– Так ты ведёшь мою сестрёнку в кино? – чуть склонил голову Шикамару, в свою очередь разглядывая мою редисочную вышивку на рубахе.

– Нет, скорее Шикару ведёт меня в ваш кинотеатр, – вежливо сделал вид, что не понимаю намёков, я. – Я никогда там не был, но очень хотел посмотреть. А из-за обучения в Академии было некогда это сделать.

Да, вовремя и про кино вспомнил, а то если придёт Пейн и разрушит всю деревню, то потом случая может не представиться…

– Я тоже хочу посмотреть кино, – внезапно заявил Гаара. – Что это?

– Это истории, которые сняты на видеоплёнку и которые показывают на большом экране, – пояснила Гааре Шикару. – Сеанс начнётся через двадцать минут. Идём, Сайто-кун.

– Извините, – я кивнул, коротко поклонился и поспешил за подружкой.

* * *

В кинотеатре на меня обрушилась ностальгия по советским временам. Как будто я в своё октябрятское лагерное детство попал. Твёрдые деревянные сиденья, чуть ли не простынь, на которой должны были «показывать киношку». Да, а киношка была чёрно-белой. Я даже не смог понять, играла ли там главную роль та известная актриса, которая оказалась принцессой из Страны Снега. Женщина, которая отыгрывала «принцессу в беде», определённо была, а сам фильм был до ужаса наивным. Смотрел и думал, что, хотя тут мир шиноби и всё такое, в каких-то моментах эти люди остаются сущими детьми. В фильме говорили много патетических речей, половину из которых я не понимал. А ещё были всякие сцены, на которые публика реагировала тоже определённым образом, а я плохо вкуривал весь символизм ситуации, например, так и не осознал пятнадцатиминутную чайную церемонию, которая проводилась в полном молчании, или показанную в реальном времени партию в шоги с неспешным разговором. Я уже боюсь читать книги Джирайи. Что – там?!

Фильм шёл почти четыре часа, и я весь измаялся. На исходе третьего часа от нечего делать немного проникся судьбой и трагической смертью одного из главных героев, который погиб в неравной схватке с главным злодеем. Принцесса в беде заламывала руки и аккуратно плакала тремя слезинками на щёку павшего храбреца. Смотреть приходилось через щёлочку между пальцами и стараться не заржать от переизбытка пафоса.

В общем, самым интересным в кино было наблюдение за зрителями и их реакцией.

Кстати, Шикамару и тройка из Песка тоже пошли на сеанс и сидели рядом с нами. Точнее, окружив нас. Получалось, что справа от меня сидели Шикару, Шикамару и Темари, а слева – Гаара и Канкуро. На ряду за нами сидели «команда Конохомару» и пара одноклассников.

Насколько я понял, сегодня этот фильм показывали в последний раз, вроде как сняли продолжение, премьера которого через неделю, так что народа в зрительном зале было достаточно. И взрослых, и детей. Несмотря на достаточно кровавые и откровенные сцены, ограничений по возрасту не было, никаких тебе «шестнадцать плюс».

– Эй! Так не видно, – зашипели сзади, и, обернувшись, я обнаружил, что за мной и Гаарой нависает эта его песчаная защита.

Песок с легким шуршанием осыпался, а в воздухе напротив моего затылка остался висеть комок риса, который затем упал на пол. Называется, отгадайте с трёх раз, какой мелкий и синюшно-бледный даже в темноте придурок кинул. Так как сеанс достаточно длинный, то многие были в кинотеатре с едой. Мы с Шикару успели перекусить, и она ещё купила с собой в коробочке рисовые шарики с начинкой.

– Спасибо, – поблагодарил я Гаару. – Это мой одноклассник, он меня отчего-то невзлюбил, вот и балуется.

– Ясно, – не поворачивая головы, тихо ответил Гаара. В полумраке его гладкая кожа, подсвеченная экраном, мерцала и искрилась. Наверное, такой интересный эффект от силикатов и крупиц стекла в его песке.

Конохомару и его друзья фильм не досмотрели и свалили. Мне было немного им завидно. Я с лёгким сожалением думал о том, что эти четыре часа мог бы провести с большей для себя пользой.

Наконец эта эпичная тягомотина закончилась и в зале включили свет.

– Сайто, пойдёшь со мной через неделю на продолжение? – внезапно спросила Шикару чуть ли не с придыханием.

А лицо такое хитрое-хитрое. Что это с ней? Что-то рано гормон полез, и не вела она себя так никогда…

– Знаешь, нет. Я понял, что кино – это не для меня, – спокойно ответил я, стараясь не обращать внимания на буравящий взгляд Шикамару.

Мне на минутку показалось, что его сестрёнка разыгрывает какую-то хитрую комбинацию.

– Почему не для тебя? – спросил Гаара, посмотрев на меня.

– Мне неинтересно было. Совсем. Я словно всё наперёд знал, как будет или что скажут. А это скучно. К тому же занимает слишком много времени, – пожал я плечами. – Так что одного раза достаточно, чтобы решить, нравится тебе такое или нет. А если не нравится, то зачем себя заставлять?

– А мне понравилось! – заявила мне Шикару, по-детски надувшись. – Дурак ты, Сайто, и ничего не понимаешь!

– Рад за тебя. Просто в следующий раз сходишь с кем-то, кто разделяет твои интересы, а мне будет достаточно пересказа сюжета в пять предложений. Я тебе таких историй могу десяток рассказать, – и чуть не прикусил себе язык. Вот же развела малявка! И я на «дурака» вспылил, у самого «гормон», блин, взыграл. Да ещё и фильм и потраченное на него время сильно раздраконили. Пришлось импровизировать: – У нас в деревне был сказитель, такое мог напридумывать – заслушаешься, жаль, умер уже, – соврал я. Всё равно проверить такое достаточно сложно. – Так что в сравнении с тем, что он рассказывал, то, что тут показали, рядом не лежало.

– Докажи! – это уже вмешалась Темари, которая с интересом слушала нашу перепалку с мелкой.

Вот же ё-моё! Ну вот кому слава Джирайи покоя не давала, спрашивается?!