Текст книги "Зона Сумерек (СИ)"

Автор книги: Мишель Герасимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Размышления о происшедшем так утомляют… Я еле как залезла под покрывало, поджала ноги и, сладко зевнув, мгновенно вырубилась.

* * *

Меня разбудил стук. Неохотно, я все-таки вылезла из-под покрывала, поняв, что если не открою, меня врят ли оставят в покое.

– Кого там еще притащило? – недовольно крикнула я.

– Аня, открой! Это мы. – Судя по голосу, говорил Макс. Ох, как я его за это ненавижу…

– Чего надо? – накинулась я на них, открыв дверь.

– Если ты не забыла, нам надо идти к Гертруде, за костюмами. Ты не забыла, где находишься? – строго отрезал меня Макс.

– Не забыла, – буркнула я.

– Ань, мы тебя ждем. Давай, приводи себя порядок и на выход, – жизнерадостно выпалил Конни.

Немного помедлив, я все же ответила:

– Пять минут.

Через обещанные пять минут я вышла в коридор, полная жизненной энергией и тягой к труду. Макс одобрительно кивнул и молча пошел по коридору. Мы с Конни поплелись за ним.

По пути мы снова встретили гномов, несущихся за золотом, одну очень хорошенькую молодую эльфийку и человека с обручем на шее. Если это вампир, то неужели он рискнул снять обод? Тогда мне его жаль, дальше шеи он слезать не хотел. Наверно, плечи помешали.

Мы благополучно дошли до нужного коридора. Конни облокотился о стену за дверью, а Макс хотел было постучать, но Гертруда его опередила.

– Анна, неужели ты все-таки зашла ко мне! – восторженно воскликнула валькирия, со всего маху толкнув дверь.

За дверью послышался приглушенный стон.

– Что это? – недоуменно посмотрела по сторонам валькирия.

Макс заглянул за дверь и спокойно просвятил нас.

– Кажется, Гертруда пришибла Конни, – он закрыл дверь и нашему взору предстал распластавшийся по стене Конни, закинувший голову назад и прикрывающий нос.

– Гертруда, ты меня калекой хочешь оставить? Хочешь, чтобы меня с почестями выпроводили на пенсию, досрочно? – прогундосил Конни.

Гертруда безразлично пожала плечами.

– Нет, вы ошибаетесь, молодой человек. Не надо стоять за дверью у валькирии, – резонно подвела итог Гертруда. – А что вас так много? Ты и своих напарников ко мне привести решила в гости?

– Нет, Гертруда, я не в гости. Я на задании.

– О, как интересно! – всплеснула полными ручками валькирия. – И кто же ты по легенде?

– Анна – молодая французская студентка женской гимназии города Летриж, – ударился в объяснения Макс. – Я и мой младший брат, Конни, приехали в город, чтобы открыть свой парфюмерный магазинчик. Познакомились мы с ней в поезде. Цель Анны – быть простой стеснительной девушкой. Рафаэль и Даниэль – сбежавшие вампиры близнецы – наши объекты для захвата. Они на таких, какой должна быть Анна, только и ведутся. Она должна проникнуться к ним в доверие и не вызывать никаких подозрений, а наша работа – как можно скорее привезти их на базу.

– Значит, тебе нужно быть невинной скромницей, Анна? Это можно легко устроить.

– Гертруда, ты не забывай, что она не должна выделяться, – напутствовал Макс.

– Я никогда ничего не забываю, лейтенант Макс. У меня феноменальная память и усидчивость, – гордо подняла нос Гертруда.

Гертруда взяла меня за руку и повела за перегородку. Вот это помещение! Нескончаемые полки простирались от пола до потолка, а конца им и видно не было.

Валькирия встала на платформу, жестом маня меня за собой.

– Нам нужен 1869 год, – сказала она и платформа мягко двинулась по складу.

– А откуда ты знаешь, какой нам нужен год?

– Я же ваше дело прочитала еще до того как вы пришли, – подмигнула мне Гертруда.

Ах, вот значит как. А вид такой сделала, будто ничего и не знала. Я наше дело даже в глаза не видела, а костюмер уже все знает. Что ж, работа у неё такая.

Мы добрались до нужной полки, порылись и нашли подходящий образ. Скромное, но нелишенное своей неуловимой прелести, серо-синее платье, средне зажиточной семьи. Поверх платья одевается батистовый платок, обшитый кружевом, перехлестывающий грудь крест на крест и завязывающийся сзади. На голову Гертруда напялила мне белый кружевной чепчик, с синими завязачками.

Валькирия отошла от меня на несколько шагов. Придирчиво осмотрела, потом удовлетворенно кивнула и улыбнулась.

– Ты просто великолепна в этом наряде! Тебе бы только перекрасить волосы в золотистый цвет и завить их большими не послушными локонами, чтобы они выпадали из чепчика.

– Ни за что! – запротестовала я. – Я ни за что не перекрашу свои прекрасные черные волосы! – в ужасе от предстоящей перспективки выпалила я, ласково гладя свои волосы. Правда, они у меня крашенные, но черный цвет был мне очень к лицу.

– Ой, да ты не волнуйся, – отмахнулась Гертруда. – У меня есть специальное средство, чтобы сделать твои волосы такими.

– Какое?

– Шампунь. Его придумали на Научной Базе Компании, один старый ученый. Он был цирюльником, где-то, давно. Ну и химией увлекался. Он что-то там натворил, его выследили, но такой талант нельзя убивать! Предложили ему хорошую работу, он само собой не смог отказаться. Не бойся, он не ядовитый. Помоешь им голову и сама все увидишь.

– А как обратно?

– У меня есть другое средство. Я их научные названия не могу запомнить, слишком они сложные. Попросту говоря – проявитель настоящих волос.

Мне не чего было возразить в ответ и я просто глубоко вздохнула. Дело требует жертв, ничего с этим не поделаешь.

– Ну, вроде все. Мы тебя одели.

– А, Гертруда, какое там время года?

– Осень, начало октября. А что? Что-то не так?

– Угу, молодец, Гертруда. Ты хочешь, чтобы я там замерзла? А говоришь, что ничего не забываешь.

Мы снова ударились в поиски. Я наткнулась на красивую кашемировую шаль. Гертруда сказала, что она не подходит мне по сословию, но я заупрямилась и отказалась её отдавать. Порывшись ещё не много, мы нашли новый плащ цвета молочного шоколада, подбитый заячьим мехом. И на всякий случай мне выделили белоснежную муфту.

– Тебе нравится? – отвлекла меня от разглядываний Гертруда.

– Да! Плащ просто великолепен и такой мягкий! Почему в наше время такое больше не шьют?

Гертруда пропустила мимо ушей мою последнюю фразу.

– Хорошо. Это будет тебе мой подарок. Такие плащи появятся в том городе только в следующем году, но в Париже в таких уже ходят. Так что ты будешь модницей. Только Максу не говори, а то он снова начнет, – валькирия скорчила рожицу и что-то невнятно пробурчала.

Я поблагодарила валькирию, переоделась и пошла за ней, за злосчастным «шампунем».

Простая бутыль с непонятным научным словом, которое я даже повторить не могу. Вроде, похож на простые шампуни. Может, все не так уж и страшно?

– Гертруда, – остановилась я уже у выхода. – А как я буду разговаривать со всеми? Я в школе английский учила, а не французский.

– Не волнуйся, проблем у тебя не будет. Это я тебе обещаю.

Я пожала плечами и вышла в коридор. У двери меня ожидали "верные товарищи".

– Что-то ты долго, – сказал Конни. – Одежду выбирали?

– Меня Гертруда долго уговаривала воспользоваться чудо-шампунем, чтобы сменить имидж.

– Имидж? Что это?

– Ну, можно сказать, смена внешнего вида, Конни.

Они проводили меня до двери, как сказал Макс, чтобы я не заблудилась и не вляпалась в очередную историю.

Я вошла к себе, не включая свет, и сразу пошла в ванну. Попрощалась со своими гладкими волосами, к сожалению, мне не скоро доведется их увидеть. Взглянула на себя в зеркало в последний раз, решительно открыв воду в душе, я прочла инструкцию по премению и вылила содержимое бутылочки на голову. Посидев с намыленной головой положенные пять минут, я, с огромным удовольствием, смыла эту зеленую жижу. Быстро посушила волосы полотенцем и кинулась к зеркалу.

Ничего не изменилось. Мои волосы остались прежнего цвета. Пронесло…

Но не тут-то было. Кожа на голове жутко зачесалась. Я снова кинулась к зеркалу.

Мои волосы!..

Они стали быстро удлиняться и менять цвет, постепенно завиваясь локонами. Уже через минуту в зеркале стояла симпатичная молодая мадмуазель, с пышными, длинной на всю спину, волосами, завивающимися большими кольцами. И маленькими симпатичными веснушками.

Веснушками?!

Я пулей кинулась обратно в ванну за бутылью. Мелким гадким шрифтом внизу этикетки была надпись:

"Возможны побочные эффекты в виде веснушек, синих глаз, удлинения ушей и появления хвоста".

Невольно, я взглянула за спину. Так, на всякий случай. Хвоста не было. Ещё ниже и мельче было продолжение надписи:

" Если вы вампир или оборотень, то "проявитель натуральных волос" может не подействовать. По всем вопросам обращаться по любому красному телефону без циферблата. Вас соединят с Научной Базой Компании".

Замечательно…

Это Гертруда решила так пошутить надо мной или она действительно не знает, что я заражена проклятием вампира? В любом случае, если эти веснушки и эта копна волос не пропадут у меня, ответственность будет нести валькирия, а не красный телефон без циферблата.

Разобиженная и разъяренная во всех мыслимых и немыслимых значениях, я отправилась спать. Может, хоть сны меня порадуют?

* * *

Я шла по серо-синему коридору, постоянно оглядываясь назад, боясь обнаружить слежку за собой. На руках я несла ребёнка. Маленькая белокурая девочка мирно спала, завернутая в одеяло с узором из синих роз. Она такая милая, моя малышка… но другого выхода нет. Я должна это сделать. Так будет лучше для всех.

– Что вы здесь делаете? – спросил мальчик.

– Максимилиан, – в испуге я сильнее прижала ребенка к себе. – Кто тебя послал? Говори, мальчик, не бойся.

– О чем вы? Меня никто не посылал. Я не могу уснуть, на улице полная луна… А куда вы идете?

Он может рассказать Феликсу, что видел меня здесь с ней… только бы все обошлось!

– А ты знаешь, что маленьким детям нельзя ходить одним по Базе, к тому же по ночам?

Мальчик обиженно надул губы.

– Я не маленький, мне уже шесть!

Максимилиан, какой же ты все-таки смышленый… Ты же хороший мальчик, ты никому не скажешь, что видел меня здесь?

– Так куда вы идете с ней? – он любопытно заглянул в лицо девочке.

– Максимилиан, послушай меня очень внимательно, – я посмотрела ему прямо в глаза. – Ты не видел меня здесь, а я не видела тебя. Нас здесь не было и тебя тоже. Ты все понял.

Мальчик неотрывно смотрел мне в глаза.

– Да.

– Все, теперь беги спать.

Мальчик послушно развернулся в другую сторону и убежал. Я не могла обойтись без гипноза. Завтра у него будет сильно болеть голова, полежит пару деньков и пройдет. Самое главное, что он ничего не помнит о ней…

Вот эта дверь. Пора…

Я открыла дверь, и яркий белый свет на мгновение ослепил меня. Больница, это она.

Я нашла свободную кроватку и положила туда ребенка.

Моя малышка… прости меня… я не могу по-другому… ты заслуживаешь спокойной жизни, а не вечной беготни за разными тварями…

Я наклонилась и что-то прошептала на распев девочке на ушко.

Все… прощай… я так люблю тебя… моя малышка…

* * *

– Мама! – в испуге выкрикнула я. Всегда, когда мне снятся страшные или очень странные сны, я звала маму. Она приходила и успокаивала меня. Рефлекс до сих пор остался.

Что за чушь?! Какой-то ребенок, светловолосая женщина, на эльфийку похожа… Кошмар…

А ведь мне сны просто так не снятся. С детства они, не все конечно, но большинство, имели свой скрытый смысл. Некоторые я разгадывала, чем избегала многих проблем. Но именно такой был у меня впервые. Это не просто была женщина, а Я и БЫЛА этой женщиной…

Но в дверь кто-то постучал, отвлекая от этих напряженных мыслей. На пороге стояли Макс и Конни.

Они ошеломленно смотрели на меня, намертво уперевшись взглядом в мои волосы.

– Девушка, а вы Аню не видели? Черненькая такая, с зелеными глазками… – Конни не успел договорить, в связи с тем, что сорвавшийся с моего кулака удар правой временно вывел его из равновесия… Он отлетел от меня и врезался в противоположную стену коридора, чудом не утащив за собой Макса.

Я не виновата, он меня достал! Я сама не в восторге оттого, что буду теперь ходить такая… вся вот такая… даже слов нет. И как только Макс его терпит?

Конни, недовольно бурча себе под нос, встал, потирая ушибленный затылок, понимающе взглянул на Макса.

– Теперь я понимаю твою реакцию, когда мы за Ноном отправились. Ручка у неё действительно тяжеленькая!

Я невольно фыркнула. Не могу же я молчать, когда меня так злостно обвиняют.

– Нечего было давить на гнильцу. Она имеет свойство попахивать, если её растормошить. Я не хочу ходить теперь вот так, кудрявая, с веснушками… Выгляжу, как болванка!

– С чего ты это взяла? – вступил Макс. – Тебе очень идут эти веснушки. Сейчас ты действительно похожа на молодую мадмуазель из порядочной семьи. Милая, беззаботная – то, что нужно. Гертруда редко ошибается, – серьезно сказал Макс.

– Для Рафаэля и Даниэля, конечно, – обиженно буркнул Конни.

Я взяла себя в руки. Нет, Аня, ещё не время его убивать, подожди, пока закончится хотя бы первое задание…

Вроде помогло, но не особо.

Я недоуменно посмотрела под ноги своим коллегам.

– А почему вы с сумками?

– А ты на время смотрела, рыжая бестия? Уже утро, нам пора на задание отправляться, – удивился Конни.

Ёк… Далее не переводимая лексика. Конни удивленно открыл пасть. Видимо, чтобы девушки ругались ТАК, он слышал впервые.

Минут через десять мы, наконец, дошли до нужного коридора. Перед нашей дверью была надпись: "Четвертое октября тысяча восемьсот шестьдесят девятого года."

– Ключ у тебя? – спросил Макс у Конни.

– Конечно, – Конни начал хлопать по карманам в поисках ключа. Его лицо постепенно начало кривиться в жутком предчувствии… Потерял.

– Ты что, потерял его? – Макс навис над Конни.

Конни посмотрел на него. Хищная улыбка триумфа растянулась на его лице.

– Что, поверил? – Конни достал из кармана в штанах электронный ключ.

Оказывается, наш солдафон не понимает шуток. А зря, говорят, иногда помогает…

Макс вырвал из рук Конни ключ и провел им в проеме двери.

"Введите пароль", – произнес женский голос.

Макс быстро ввел код на панеле в стене.

"Задание номер 73. Желаем удачи", – сказал голос, и огонек на панеле зажегся зеленым.

– Пошли, – буркнул Макс.

Мы послушно взяли сумки и вошли в темноту.

ГЛАВА 2.

– А что здесь так темно? – спросила я, как только за нами закрылась дверь.

– Здесь два года никого не было, – сказал Макс и взял меня за руку. Я вздрогнула. То ли от неожиданности, то ли то того, что рука Макса показалась мне слишком горячей. – Смотри, не потеряйся.

Мы зашагали по темноте. Мимо меня кто-то пронесся. Я вскрикнула и прильнула к Максу.

Нет, темноты я не боялась. Но в ней мне становилось жутко…

– Ты чего? – Макс бережно приобнял меня за плечи.

– Испугалась, – я подняла на него глаза. Очертания предметов, как ни странно, я отчетливо видела.

Я удивленно ахнула, прикрывая себе рот. Но не от страха, а от того, что глаза Макса в темноте давали легкий отблеск, как у собак в темноте.

– Что с тобой? – я, боязливо, отстранилась от Макса. Надеюсь, он не вампир, а то…

– Что со мной? Со мной все отлично. А что?

– У тебя глаза в темноте светятся.

Макс зажмурился, отворачиваясь от меня к стене.

– Таблетки забыл выпить, – еле слышно сказал он себе, уперевшись одной рукой о стену, а другой, прикрывая глаза.

– Какие… – не успела я договорить, как загорелся свет.

– Та-да! – Конни развел руки в стороны, театрально кланяясь воображаемой публике. – Я наладил масляные лампы. А… что здесь происходит?

– Ничего, со мной все в порядке, – сказал Макс и убрал руку. Он попытался быстро проскочить мимо меня, но все же смогла мельком заглянуть в его глаза.

Я встретилась взглядом с ярко-желтыми глазами и высветленным зрачком. Как у волка, ей-богу.

Макс взял свою сумку и начал что-то быстро искать в ней, выворачивая её содержимое на пол.

– Что с ним? – тихо спросил Конни.

– Не знаю. Но с ним явно что-то не то творится. Во-первых, когда мы вошли сюда, он был ко мне… очень вежлив, что раньше я за ним не замечала. И самое странное – у него глаза в темноте отблеск давали, знаешь, как у волков и собак, – также тихо ответила я.

Конни бросился к Максу. Да что тут происходит?

Макс, наконец, достал что-то из сумки. Он сидел ко мне спиной, поэтому я не могла разглядеть, что именно. Я забеспокоилась и подошла к ним. В руках у Макса была баночка, как для таблеток. Он открыл её и высыпал себе в руку две таблетки. Обычные белые круглые, как таблетки аспирина. Он закинул их рот и быстро проглотил.

– Тебе плохо? – спросила я.

– Уже лучше, – он посмотрел на меня и его глаза стали приобретать нормальный, если так можно назвать, желтый цвет.

Я огляделась. Мы стояли посреди небольшого подвала. Точнее не подвала, а винного погреба. Вдоль стен стояли шкафы с бутылками, затянутыми паутиной. Видимо, здесь уже давно никого не было.

– Давайте, хватайте свои сумки и наверх, – скомандовал Макс.

Каждый взял свою сумку, и мы поднялись по лестнице. Макс достал большой амбарный ключ и открыл висевший на двери замок. Дверь, в свою очередь, со скрипом отворилась. Макс вошел первым, за ним Конни и я.

– Сейчас ночь, – сказал Макс. – Кристофер наверняка спит, будить его не будем. Проходим в гостиную и сидим, ждем время.

На цыпочках мы прошли по коридору мимо спальни, из которой слышался чей-то храп. Видать, это и был Кристофер. Прошли дальше по коридору, и вышли в небольшую гостиную. Огонь в камине тускло освещал комнату, но этого было достаточно, нам много света не надо.

Я бросила сумку возле софы и с удовольствием рухнула на неё. Макс и Конни сели в кресла напротив.

Макс открыл сумку и достал из неё папку.

– Что это?

– Наше задание, – сказал он, открывая папку. – Объясню все вкратце. Рафаэль и Даниэль – единственные вампиры, которые братья-близнецы. Родом они из Франции, стали вампирами ещё в 1789 году. Узнали мы о них только через пятьдесят лет, так как раньше они не убивали и имели лицензию. У братьев была одна большая страсть. Они были художники, и, как все творческие личности своей среды, любили писать с натуры. Само собой, молодых девушек. Их кровью они и питались. Не удивляйся, если вампир не убивает тех, кем поддерживает свою жизнь, то это не карается нашими законами. Если только он не по своей воле стал таким. И только если он питается кровью незаметно для самой жертвы. Разрешение дается на несколько первых десятилетий с момента становления вампиром.

Но из-за пристрастия к двум последним натурщицам, старшей и младшей сестрам, они и попались. Близнецы довели их до истощения и, конечно, девушки умерли. После этого их поймали, а поймали мы. Отбывали наказание они в ЗС, до того момента, как произошло ЧП. И сейчас они, где-то здесь, снова начали свое черное дело. Они хитры, как и все вампиры, и, наверняка, изменили свою внешность. Поэтому, как они выглядят, неизвестно.

Наша задача – найти их и доставить на ВБК. На выполнение задания есть максимум четыре дня. Вопросы?

– А что такое ВБК?

– ВБК – это Военная База Компании. Все называется сокращенно. Ещё есть?

– Есть. Если меня укусил Нон, и я могу стать вампиром, то почему те сестры не стали вампирами?

– Личная непереносимость организма. Ты не знаешь, но через укус вампиром в принципе стать невозможно. Но ты – исключение. А по существу вопросы есть?

– Есть. Где мы будем жить?

– Ты будешь жить в гимназии, – надоело молчать Конни. – И учиться тоже придется. Нас ты всегда сможешь найти здесь, у Кристофера. Да, советую тебе уже с сегодняшнего дня начинать подумывать о маскарадном костюме. Через два дня бал-маскарад в честь пятидесятилетия гимназии. Все теперь?

Не успела даже мявкнуть, Макс меня опередил.

– Каждый день в шесть вечера встречаемся у часов в парке для обмена информацией. Теперь, надеюсь, точно все? – сказал он таким тоном, что лучше пока повременить с расспросами. Жизнь дорога.

– А вы переодеваться будете? Или будем шокировать жителей города своей формой?

– Само собой будем переодеваться. А что ты так заинтересовалась? Хочешь за нами подсмотреть, развратница, – Конни кокетливо махнул на меня рукой.

– Хочешь получить мой ответ? Куда марку, – я ударила кулаком в ладонь, – клеить прикажите?

– Ладно, сдаюсь! О, великий и ужасный напарник в женском лице!

– Аня, вон там стоит ширма, можешь за ней переодеться, а мы здесь, – Макс подталкивал меня к другому концу комнаты, где находилась ширма.

А я и не против, меня два раза просить не надо. Макс подал мне сумку. Я вывалила тряпьё, которое называлось моим платьем, на пол и начала искать, где там начало, где конец. Ничего, вроде со второго раза разобралась. Четыре дня ходить в корсете, панталонах и огромном количестве нижних юбок – это же кошмар какой-то! Где ж вы, мои удобные джинсы…

Переодевшись, наконец, вышла из-за ширмы с гордо поднятой головой, в чепчике. Передо мной в креслах сидело двое парней из зажиточной семьи. Один по старше, другой по младше. Эдакие начинающие предприниматели девятнадцатого века.

– И кто вы? – спросила я у Макса.

– Мы – братья Мотье. Начинающие предприниматели, парфюмеры, если быть точнее. Ты – девушка, с которой мы познакомились в поезде. Ты дочь сапожника из самого Парижа. Легенда ясна?

– Да уж…

– А тебе очень идет корсет! Если бы мы были те, за кого себя выдаем, я за тобой бы приударил, – Конни оценивающе, но не без восхищения, разглядывал меня.

– Спасибо за комплимент, но врят ли бы ты ухаживал за дочерью сапожника, – язвительно заметила я.

– Из самого Парижа! – Конни воздел палец к потолку.

– Ради прописки?

Конни понимающе хмыкнул. Хорошо, что мой не в меру здоровый юмор понимают в этом мире.

Обшарив комнату глазами, нашла окно, зановешанное тяжелыми бархатными шторами. Дернула их со всей силы, чуть не оторвав вместе с гардиной. Из-за горизонта медленно выползало солнце.

– Рассвет… Мне пора идти? Утро уже.

– Мы сейчас все пойдем до вокзала, а оттуда, будто только приехали, довезем тебя в экипаже до гимназии. А там идти больше никуда не надо. Поняла? – Макс посмотрел на меня таким взглядом, что все оставшиеся вопросы отпали.

Что-то ноги начало предательски потряхивать. Страшновато…

* * *

На улице было прохладно. Лёгкий утренний ветерок гулял по городу, играясь опавшей листвой. Кое-где выходили люди на улицу, открывали ставни. Город начинал просыпаться.

– Красивое место, – одними губами сказала я.

Мы неторопливо шли к вокзалу. Макс вел меня под руку, Конни тащил сумки. Я же поставила себе задачу – на всем пути развлекать своих коллег.

– Я так и забыла спросить, – Макс меланхолично вздохнул. – Вас как звать будут?

– На время задания будешь меня называть Генрих, Конни – Виктор. Твое имя останется при тебе.

Я довольно хмыкнула.

– Макс, может, мы поменяемся? Сумки, знаешь ли, тяжелые.

Макс через плечо посмотрел на Конни.

– Сравни наши силы. Я лучше послежу, чтобы Анна никуда не сбежала, – на полном серьёзе заявил он.

– Размечтались! Вам теперь так просто от меня не отделаться, – фыркнула я.

Благополучно добравшись до вокзала, мы подстроились под выходящих из поезда пассажиров. Еле нашли транспорт, сели и, наконец, поехали обратно в город.

– С этого момента, – напутствовал Макс, – ты будешь действовать сама, решать все будешь своими силами. За день ты должна выяснить какую-либо полезную для нас информацию. Поспрашивай сокурсниц, а особенно ищи сплетниц. Они тебе точно что-нибудь да скажут. Ты запомнила, где мы тебе показывали часы, в парке? Именно туда ты и должна придти. Ровно в семь вечера ты должна быть там. Все поняла?

Я активно закивала головой для большей убедительности. Волосы высыпались из чепчика, спадая на лицо. Приходится постоянно их заправлять. Дурацкая челка, надоела.

– Кстати, совет Конни, насчет костюма, прими к сведению. Ты обязана идти на этот маскарад, – добавил Макс.

– У тебя есть ещё два дня на раздумье. Может, ты нарядишься вампиром? – Конни давился от распирающего его хохота.

– Очень смешно, – я испепеляюще смотрела на Конни.

– Приехали. Вон гимназия, – сказал кучер.

Макс вышел первым и подал мне руку. Чуть не рухнув со ступеньки, встала на тротуар перед гимназией Летриж. Ну, что ж, ничего, жить можно.

– Большая гимназия, – присвистнул Конни, ставя рядом со мной сумки. – Ну, нам пора, – он подмигнул мне и запрыгнул обратно.

Я повернулась к Максу. С недобрым прищуром он оглядывал гимназию.

– Не нравится мне это место. Ты ничего не чувствуешь?

– Чувствую.

– Что?

– Что я замерзаю! Макс, нельзя ли быть не таким подозрительным?

– Нет.

Да, пожалуйста, больно надо! За спиной хлопнула дверца.

– Но! – крикнул кучер и подстегнул лошадей.

Я взяла сумку и оглядела гимназию.

– Ну, здравствуй, обитель знаний и сплетен, – я взяла сумку и направилась по дорожке, вдоль которой стояли клумбы с белыми розами, прямиком к гимназии.

Не успела я постучать, как дверь открыл высокий худощавый старичок.

– Мадмуазель Эндерве? – спросил он.

Фамилии своей я не знала, поэтому сразу поняла, что обращаются ко мне.

– Да.

– Следуйте за мной.

Я послушно поплелась за ним вслед. На втором этаже вышли в огромный холл, украшенный многочисленными гобеленами и картинами. Мужчина шел к огромным позолоченным дверям.

– Ждите здесь, – сказал он и вошел в комнату.

Через минуту дверь отворилась. Ко мне направлялась маленькая полная женщина в красном, со всевозможными бантиками и кружавчиками, платье.

– Моя дорогая! – она раскинула руки. – Как долго мы вас ждали! Вы так выросли, просто не узнать! Как поживает ваш драгоценный папенька?

– Папенька? Ах, папенька!

– Я слышала, он сломал ногу? Это правда?

– Нет-нет, что вы! Небольшое растяжение. Ничего страшного.

– Какой ужас!

– Да уж.

– Можешь называть меня просто мадам Анжелика. Добро пожаловать в мою гимназию для воспитания настоящих леди Летриж.

– Похоже на Париж, – недоверчиво пробурчала я.

– Вы так считаете? Я, как-то раньше, не замечала, – она взяла меня под руку и повела по коридору.

– Занятия начнутся через час, так что у вас ещё есть время отдохнуть. Здесь живут наши гимназистки, – она указала на коридор, выходящий в холл. – На первом этаже находится столовая, учебные кабинеты, студия для рисования, зал для бальных танцев…

– А к вам в город не приезжали до меня два молодых парня, близнецы?

– Не знаю. Скорее всего, нет. Приезжали только новые преподаватели. Две женщины и один мужчина. А они что, ваши родственники?

– Можно сказать, отчасти, дальние.

– Кстати, мужчина, который прехал, новый преподаватель живописи. Такой приятный мужчина, – она мечтательно вздохнула. – А как он рисует…

Мадам Анжелика продолжала что-то щебетать про свою чудесную гимназию, так что я была безумно счастлива, когда мы, наконец, дошли до моей комнаты.

– Здесь вы будете жить, моя дорогая, – сказала она протягивая мне ключ. – В честь скорых праздников мы занимаемся пока только творчеством, потому что нельзя оставить такого прекрасного преподавателя без работы. Первым занятием у вас будут танцы. Надо же готовиться к балу! Потом живопись… Ох, я совсем забыла сказать. Вы, наверно, ещё не знаете, что бал будет уже через два дня, в честь пятидесятилетия гимназии. Её основала моя покойная тетушка Изобелла…

– Мадам Анжелика, все это очень позновательно, правда, но… вы же сами знаете, у меня занятия скоро, а я ещё отдохнуть хотела…

– Понимаю, моя дорогая. Не смею вас больше задерживать. Если что-то будет не понятно, обращайтесь ко мне, я…

Надоела мне эта птица! Не в силах больше выслушивать её щебет, я захлопнула дверь прямо у неё перед носом. Тишина и покой. Как мне этого не хватало…

Я обернулась.

Вот это номер! Сколько же должен зарабатывать мой дорогой «папенька», чтобы оплатить такую учебу? Ну, это не мое дело. А комнатка очень даже ничего…

Так, что я имею? Близнецы не приезжали. Приехали только три человека, две женщины и один мужчина. Мадам Анжелика жуткая болтушка – это хорошо. Пока ничего интересного.

Я с тоской посмотрела на расческу… Еле уложив эти жуткие волосы, я отправилась на занятия.

Школа…

Не доучилась у себя одиннадцатый класс, теперь здесь приходится ходить… учиться…

Успешно спустившись вниз, чуть не свернув себе шею, конечно, потому что я запуталась в нескончаемых юбках, моя персона оказалась на первом этаже. С других лестниц спускались гимназистки, о чем-то шумно разговаривая.

– И ты бросила Жака? Вот так, просто? – шесть девушек крутились возле одной, отличающейся более богатым платьем и высокомерным взглядом.

– Конечно. Этот Жак не достоин встречаться со мной. Кто он, а кто я? – она гордо шла по коридору, прямо на встречу мне.

Увидев меня, она остановилась. Пристально осмотрев меня, она задрала голову ещё выше.

– Так-так, кого я вижу, – сказала она. – Новенькая. И как тебя называть, новенькая?

– Меня по имени. Но, я думаю, такая старенькая, как ты, не достойна его знать, – непренужденно бросила я.

– Шутишь, – проговорила она, подходя ко мне поближе. – Здесь таких шутниц не любят. Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? – от распирающей её гордости она выпятила и без того выпирающую грудь.

– Честно, нет. Да и знакомиться с тобой не тянет. Но то, что у тебя весь парфюм с кометикой в раз закончился, очень бросается в глаза, – сказала я, отодвигаясь от неё.

Возмущенно окинув стоящих рядом девушек взглядом, которые начинали потихоньку посмеиваться, она бросилась вверх по лестнице, сбивая зазевавшихся гимназисток.

– Ну ты даешь, – сказал кто-то. Из неосвещенной части коридора вышла девушка. Правда, она никак не была похожа на других учениц гимназии. Её наряд вызвал у меня много протеворечивых ассоциаций. Первее всего было интересно, как ей разрешили ходить в таком виде. Такое чувство, будто она только что пришла с прогулки, верхом на лошади. Сюртука на ней не было, но были обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги и белоснежная рубашка мужского покроя. И завершал её наряд длинный жилет, лакейский, и конский хвост, который никак не вписывался в образ молоденькой девушки девятнадцатого века. Поправив свой светло-каштановый хвост, она двинулась ко мне.

– Не каждая девушка позволяет себе оскорблять других, – ухмыльнулась она. – К тому же, ты создаешь впечатление серой мышки.

– Ненавижу выскочек, вот и поставила её на место, – довольно сказала я. И только тут поняла свою ошибку. Мне же надо такой мышкой и быть, а я уже в первй день испортила всю консперацию. Молодец, Аня! Макс и Конни меня за это по головке не погладят. – То-есть, я хотела сказать, что обычно я вовсе не такая. Просто дорога была долгая, я очень устала и поэтому так агрессивна.

– Понимаю, – сочувственно покачала головой она. – Тебя как зовут?

– Анна.

– А меня Тереза Ван Милем. Мой отец занимается коневодством, в основном, для вельмож и королевских выездов.

– Я заметила.

– Ты хоть знаешь, где бальный зал?

– Нет, но догадываюсь.

– Ладно, пошли, покажу. Я терпеть не могу эти танцы, поэтому вместо этих трех часов гуляю по городу. А вот живопись я люблю.