Текст книги "Жизнь как матч"

Автор книги: Мишель Платини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Ад на стадионе «Жеффруа-Гишар»

Итак, подтвердив свой класс, «Сент-Этьенн» пробуждает к себе прежнюю безграничную любовь самой широкой французской публики. На нас обрушивается дождь поздравительных писам.

После тренировок мы все до предела заняты ответами на тысячу и одно краткое интервью. Но вот отставлены в стороны микрофоны, отложены авторучки, и мы окружаем маленький транзистор, который должен сообщить о нашей судьбе в следующем туре.

Само собой разумеется, стоит напряженная тишина.

Бесстрастный голос диктора сообщает нам потрясающие известия: «Боруссия» – «Интер»; «Белград» – «Иена»; «Грасхопперс» – «Ипсвич»…

И вот холодным тоном объявляется: «Эйндховен» (все затаили дыхание) встречается с «Сент-Этьенном»!»

Невероятно!…

В третий раз за последние четыре года «зеленые» встретятся с наследниками великого амстердамского «Аякса».

В четырех прежних матчах «зеленые» дважды выигрывали.

«Сент-Этьенн» – это черная бестия для голландцев и их тренера Кеса Рийверса, невысокого человечка в круглых очках, который – ирония судьбы! – в 50-е годы был звездой «Сент-Этьенна!»

Судьба – большая любительница неожиданных шуточек и театральных развязок. Эта очередная франко-голландская конфронтация становится уже классическим и обязательным номером программы…

Однако национальный долг призывает меня на сборы. 10 октября сборная Франции принимает футбольную команду Соединенных Штатов. Скучный, без всякой интриги матч.

Точное повторение товарищеского матча, сыгранного шесть месяцев тому назад на синтетическом покрытии «Джаянтс Стэдиум» в Нью-Джерси, где обычно выступает нью-йоркский клуб «Космос», и выигранного французской командой со счетом 6:0…

В «Парк-де-Пренс» американцы – высокие, статные молодцы, которые быстро бегают, сильно толкаются и часто мажут по воротам, – показывают, что они не добились особого прогресса. Мы со своей стороны демонстрируем какую-то смесь беспечности, коллективного мастерства и эффективности.

На 5-й минуте я забиваю первый гол с подачи Батенея.

Вагнер, игрок из «Страсбурга», удваивает счет. Амисс из «Нанта» утраивает его…

Остается играть 3 минуты. Но американцы артачатся. Выражая свое раздражение, они прибегают к мощным ударам плечами и бьют по ногам. Вагнера выносят с поля на носилках: вывих. Его отправляют в близлежащий госпиталь.

«Хрясь!» Я слышал это «хрясь». Оказываюсь на земле. Банков, «чистильщик» под номером 22, уже убежал, оставив меня наедине со своим удивлением и болью.

Все ужасно глупо. Этот номер 22, по-моему, и к мячу-то не прикасался.

Доктор Вриллак и массажист Жан-Поль Серени ощупывают мое колено. Диагноз: сильный вывих.

Мне больно. Но больше всего болит сердце. Я осужден на ношение гипсовой повязки в течение трех недель.

А «Сент-Этьенн» встречается с «Эйндховеном» через пятнадцать дней. К тому же я не уверен, что восстановлюсь и к ответному матчу.

Когда об этом сообщили по телефону Эрбену, тот был вне себя от негодования и заявил о своем намерении иметь откровенное объяснение с Идальго. Он не спит всю ночь. Мне тоже не удается уснуть. Но хитрый Идальго, пользуясь приездом «зеленых» в Монако, появляется в расположенном за бухтой отеле «Вистаэро», где живет наша команда.

Там ему оказывает жесткий прием комитет в составе Роже Роше, угрожающе раскуривающего трубку войны, Робера Эрбена, с ледяным взглядом, и Пьера Гароннэра, всегда готового на высокомерное громкое слово…

Идальго принимается защищать себя: «В Страсбурге меня освистывают, так как считают, что я недолюбливаю эльзасцев… В Монако меня упрекают в том, что я не взял в сборную их вратаря Эттори… И вот теперь хотят поссорить меня с „Сент-Этьенном“ под тем предлогом, что Платини получил травму в товарищеском матче…». Идальго приводит еще один аргумент, который никого не может убедить: «Кроме того, Платини мог с таким же успехом получить травму и на тренировке». Все это верно, но он выбрал для объяснений неудачный момент.

Тем временем Кес Рийверс трубит, что он теперь только и думает о предстоящей встрече с «Сент-Этьенном». Рийверс, стремясь ободрить своих игроков, несколько ошарашенных жеребьевкой, замечает, что первый матч с «СентЭтьенном» будет играться на поле «Эйндховена»…

Решительно настроенные одиннадцать голландских игроков, особенно ветераны: капитан Ван дер Кулен, вратарь Ван Беверен и братья Ван дер Керкхоф, без страха ожидали приезда «зеленых».

Встречи между «зелеными» и «красными»[19]19
  Красные – традиционный цвет голландской команды «Эйндховен». – Прим. пер.


[Закрыть] всегда носят напряженный характер и демонстрируют игру мускулов. Это неизбежно.

Я окинул взглядом стадион «Филипс»: его спокойный вид таит в себе опасность западни. Голландцы готовят нам прием в виде «волчьего капкана». «Зеленому котлу» стадиона «Жёффруа-Гишар» они противопоставляют свой «красный котел».

Джонни Реп, «этот заклятый друг», освистан сразу, стоило ему только коснуться в первый раз мяча. При втором прикосновении он чувствует, как ему в левое бедро, чуть повыше коленки, впиваются шипы Вальке. При третьем касании мяча защитники «Эйндховена» решительно преграждают ему путь, и Ван Крой отправляет его с поля прямо в руки к лекарю. Он все же возвращается со свежим пластырем на ноге, но это откровенное запугивание дало свои плоды: Джонни теперь вынужден беречь ноги.

Матч далее проходит под лозунгом: «Бей всех подряд!».

В этой отвратительной атмосфере «Сент-Этьенн» пропускает два гола, и Кес Рийверс своей ехидной улыбочкой дает всем понять, что «Сент-Этьенну» пришел конец!

Странный вышел этот матч с «Эйндховеном».

Каждый игрок «Сент-Этьенна» сосредоточенно думает об этом досадном провале и вынужден переваривать изо дня в день обидные замечания и критику.

Все это трудно проглотить.

Немного сент-этьеннских команд в прошлом переживали такой разгром. Через нечто подобное, вероятно, пришлось пройти команде Ларке, совершившей неудачную поездку в Киев три года назад.[20]20
  Киевское «Динамо» тогда выиграло у себя на поле со счетом 3:0. – Прим. пер.


[Закрыть]

Но если прибегать к сравнению, то на этот раз лучше вспомнить кошмар, пережитый в Сплите.

«Сент-Этьенн» точил зубы на Кубок УЕФА. Это было в 1974 году, пять лет назад, почти день в день, и «СентЭтьенн», преданный убийственным свистком турецкого арбитра, назначившего нам пенальти, потерял голову. Но не утратил своей души.[21]21
  Матч «Сент-Этьенн» – «Хайдук» (Сплит) закончился со счетом 0:1. – Прим. пер.


[Закрыть]

Ларке, Пиацца, Чуркович поклялись тогда взять реванш.

Каждый день они только о нем и говорили.

Каждый вечер они о нем думали.

Каждую ночь они его видели во сне.

Они поклялись: «Для „Хайдука“ стадион „ЖёффруаГишар“ превратится в сущий ад!». И выиграли со счетом 5:1.

Пять лет спустя мы присоединились к мятежу наших ветеранов и поклялись: «Для „Эйндховена“ это будет сущий ад».

Я нахожусь все еще на положении инвалида, правда на стадии ускоренного выздоровления. Каждое утро и вечер я становлюсь жертвой мускулистых рук массажистов. У меня скверное настроение, которое Кристель переносит с безмятежной философией все понимающего человека.

Рошто тоже травмирован. Мы встречаемся с ним на прогулках, он ковыляет на своих костылях, а я волочу за собой ногу и пытаюсь выжать из себя мучительную улыбку. Мы разговариваем все время о врачах и болячках. К счастью, у меня хорошие новости: меня поставят на ноги к решающему моменту.

Из Голландии к нам поступают насмешливые заявления Кеса Рийверса. Он уверен в себе, этот карлик в очках, он уверен в психологическом преимуществе, которое, по его убеждению, могут дать колкие замечания в наш адрес. Рийверс также разглагольствует о вымышленных несчастьях, якобы постоянно преследующих его команду, называет целый список травмированных игроков, которые, правда, оказываются здоровыми ко встрече с «Сент-Этьенном».

Подобно югославам из Сплита, которые были уверены в успехе, имея в запасе против нас три гола, голландцы, у которых всего два, прибывают к нам полные уверенности, словно к уже побежденным.

У них в голове победный угар.

Они повсюду трубят о своем явном превосходстве, что рассчитано, конечно, на людей с комплексом.

По сути дела, они блефуют.

Они, видимо, заранее продумали свое появление на стадионе. Едва сложив свои сумки в раздевалке, они отправляются на разведку поля. Зрители встречают их свистом. Голландцы отвечают на это аплодисментами и смешками. Они тычут пальцами в публику, эти насмешники и зубоскалы.

Мы спокойно наблюдаем за этой предстартовой разминкой с трибуны.

Но вот мимо нас к ложе прессы поднимаются строгие фигуры. Это явно не завсегдатаи стадиона «Жёффруа-Гишар», нет, скорее, это чрезвычайный десант, сброшенный сюда парижскими редакциями, который должен, вероятно, присутствовать на наших похоронах по первому разряду.

Журналисты готовы обнажить перья своих авторучек, чтобы пригвоздить нас ими к позорному столбу.

«Сент-Этьенн» в центре всеобщего внимания. Мы это чувствуем, мы это знаем. Судьба великих-отдавать себя, на милость пигмеев.

Готовя нас к этому матчу, Эрбен напомнил нам историю «зеленых» и в завершение зачитал телеграмму, полученную от Освальдо Пиаццы, который до сих пор хранил нам верность: «Мужайтесь. Все в этом матче возможно».

Эрбен хитровато сощурил глаза, и из его плотно сжатого тонкими губами рта вылетела фраза, словно моральный допинг для нас: «Надеюсь, вы заметили, с каким самодовольством наши противники знакомились с полем. Они вели себя так, словно находятся в побежденной стране. Вам предстоит их в этом разубедить и поставить на место…».

Каждый из нас прочитал в его улыбке призыв к той миссии, выполнения которой он ожидал от нас.

Затем слово взял Чуркович: «Сегодня есть только одно средство, чтобы добиться успеха, только одно: прессинг. Вы знаете, что это значит. Это значит драться за каждый мяч, повернуть опасность лицом к противнику. Если ктонибудь из вас не выполнит этого – катастрофа. Будем же все солидарны…».

Мы получили подтверждение о включении в основной состав только в 18.00, только за 120 минут до первого удара по мячу. Эрбен всегда хранит в тайне состав команды, не доверяя даже самым своим близким друзьям.

Отсутствуя до этого на поле почти целый месяц, я, по мнению Эрбена, должен был отыграть 1 час. Мне нужно выдержать всего 1 час (я перечеркнул его предварительные планы о четверти часа). Затем я должен был уступить свое место Лорану Руссею, только что оправившемуся от последствий хирургического вмешательства, которое вывело его из строя на четырнадцать месяцев. Руссей был находкой Пьера Гароннэра. Он завербовал его еще в тринадцатилетнем возрасте и заставил его родителей подписать контракт, который вызвал много пересудов в кулуарах федеральной власти.

Его «высиживали», как цыпленка в яйце, до тех пор пока он вылупится из него. Но вот в один «прекрасный» день юниорская сборная Франции приняла участие в одном простом товарищеском, не имевшем никакого значения матче. В результате он получил серьезную травму колена, что поставило под сомнение всю его будущую футбольную карьеру.

Четырнадцать месяцев физической и моральной Голгофы.

В раздевалке я отвел его в сторону: «Не бегай слишком много, не расходуй зря силы. В твои семнадцать лет после года страданий и восстановительных тренировок у тебя еще нет достаточно резервов. У тебя не хватит сил, чтобы все время поддерживать активность на поле. Компенсируй этот недостаток техникой. Всегда думай о своем месте, всегда думай о нем…».

Своим красивым личиком хорошо воспитанного ребенка Лоло поглядел на меня и улыбнулся, давая понять, что он принял мой совет.

Другие не улыбались.

Как, например, Джонни Реп, который все еще переживал незабываемые перипетии первого матча в гостях. Он все время ходил кругами, по десятку раз повторял самые простые действия, пытаясь, например, зашнуровать свои бутсы.

Джонни явно чувствовал себя неловко. Шок, полученный во встрече с «Эйндховеном», вероятно, все еще давал о себе знать. Мы все старались ободрить его добрым словом, незаметным жестом, чтобы заверить его, что рассчитываем на него, надеемся, что он возьмет свой реванш.

Но самым бодрым из всех был Ларио. Он не терял духа с того времени, как возвратился в раздевалку после первой встречи с «Эйндховеном». Там он воскликнул в бешенстве: «Эти паршивые голландцы пусть только маленько обождут».

С тех пор бешенство его не покидало…

С ледяным безразличием, от которого так и несло затхлой атмосферой драчливого соперничества, две наши команды построились у своих раздевалок в туннеле, ведущем на стадион. Ладони, сжатые в кулаки, нервное вздрагивание ресниц. Мы стараемся идти не глядя друг на друга.

Начало игры. Пока голландцы располагаются по своим местам, Жан-Мари Эли бросает в прорыв пасом Ларио, который тут же открывает счет, забивая гол «окаянным». 0:1.

Игра продолжается. Длинный пас вперед на выход Рене Ван дер Каркхофу. Энергично вмешивается Лопес, перехватывает мяч и пасует его Чурковичу. При выбивании мяча в поле им завладевает Вальке, стоящий у средней линии. Он его какое-то время контролирует, но я уже рядом с ним. Он пытается меня обвести, но на его пути вырастает Реп.

Вальке, который оказывается в «коробке», капитулирует. Вот Реп, как заправский спринтер, пробегает с мячом метров тридцать, делает поправку курса, обводит защитника «Эйндховена», обходит второго, применив старый прием «маленького мостика», Я бегу изо всех сил. Реп наносит удар, но мяч соскальзывает с ноги и подкатывается прямо к моей правой. Точный удар; он сражает Ван Беверена. 2:0.

Туча зеленых футболок набрасывается на меня, все меня тискают в объятиях. Освободившись от рук, замечаю, что Ван Баверен все еще стоит на одном колене в воротах. Но в воздухе уже запахло победой.

Мяч попадает к Сантини, который пробегает с ним метров двадцать, а затем передает его Фаризону, переместившемуся на левый край. Фаризон идет по центру. Три голландских защитника, разом сорвавшись со своих мест, устремляются ему навстречу, утратив при этом точное направление. Я мешаю защите, оказавшись в каком-то частоколе из ног и шипов. Мяч возвращается к Сантини, который наносит удар левой. 3:0!

Только 135 секунд понадобилось нам, чтобы забить еще два гола.

Переживший немало бурь, стадион «Жёффруа-Гишар» поражен.

Радиостанции и телетайпы передают информацию о нашем успехе по всей Европе.

«Эйндховен» утрачивает свой апломб. Его игроки втягивают головы в плечи. Перед лицом нашей команды, перед лицом публики, в которую они тыкали пальцем, они испытывают великий стыд. Но их исправление еще не завершено. Я пробиваю штрафной удар с двадцати пяти метров. Простое упражнение в моем стиле. Мяч, хорошо подработанный правой, припечатывает Ван Беверена к сетке.

Я настолько обрадован, что забываю о благоразумных советах врачей. Но пора передавать эстафету Лорану Руссею – другому чудом выздоровевшему игроку.

Он вступает в игру на 74-й минуте. Публика, которая все время следила за его полным страданий путем, горячо его приветствует. Лоран отмечает свое возвращение на поле голом. Это его долг…

Остается играть 1 минуту. «Эйндховен» как команда уже не существует. «Летучие» голландцы имеют бледный вид. И Джонни Реп, символ нравственного и психологического реванша, забивает последний мяч, завершая тем самым желанную казнь.

Мы возвращаемся в раздевалку, витая в облаках.

Команда Рийверса рухнула перед «зеленым приливом», словно польдер перед натиском моря в Нидерландах.

Ночью, бодрый и крепкий, я делюсь с Кристель своими мечтами о будущих победах, о непобедимости своего клуба.

Но у всякой медали есть оборотная сторона. Для нас это – 5 мая 1980 года. После успешного преодоления препятствия в Салониках мы капитулируем перед «Боруссией», которая сохраняет шанс завоевать столь желанный трофей – Кубок УЕФА. Настоящая оплеуха (4:1).

В этот вечер Жорж Марше и Франсуа Миттеран выражают свое разочарование командой «стефанцев». Среди охотников за народными голосами считается хорошим тоном появляться на народных сборищах, чтобы заполучить нужные им голоса. Позже Марше, скорчив гримасу, достойную «Шоу для простаков»,[22]22
  «Шоу для простаков» – популярная развлекательная телепрограмма во Франции. – Прим. пер.


[Закрыть] заявит: «Когда на стадионе нет Франсуа Миттерана, когда только я присутствую на „Жёффруа-Гишар“, то команда неизменно выигрывает!».

К счастью, мы, «зеленые», не прекратили победной серии…

«Биржевые» ставки и дело о зарплате

В конце уходящего 1979 года нервно-возбужденные президенты итальянских профессиональных футбольных клубов, эти вечные заклятые враги, почти единодушно приходят к соглашению. Четырнадцать из шестнадцати клубов требуют вливания новой живительной крови: «Откройте границы перед лучшими иностранными футболистами».

Вначале с напыщенной речью по телевидению выступил президент футбольной федерации Артемио Франки: «Наш футбол утратил свое лицо. Он страдает опасной анемией. Более того, он не следует никакому определенному стилю: ни голландскому, ни южно-американскому. На стадионах больше не увидишь футбольного спектакля. Нужно что-то менять».

В ответ мгновенно следует реплика президентов и технического персонала клубов, которые стремятся расширить внезапно открывшуюся брешь: «Чтобы сделать спектакль захватывающим, позвольте нам завербовать тех, кто поможет в этом. За границей дела в этом отношении обстоят куда лучше».

Вот так, пятнадцать лет спустя, после того как итальянская граница была закрыта для иностранных игроков, Италия начинает подготовку к своему рекрутскому вояжу по Европе и миру.

Этого достаточно, чтобы начались различного рода спекуляции. Еще до официального решения итальянской федерации футбола спортивные газеты называют суммы, которые якобы предлагаются иностранным футболистам.

Хроникер из Милана Ферручио Бербенни несколько, правда, поспешно объявляет, что «Интер» зарезервировал за собой Платини. И он ставит мою «стоимость» на восьмое место на футбольной бирже.

По его мнению, я «стою» 1,5 миллиарда лир (7,6 миллиона франков).

«Дороже» меня следующие футболисты.

Кранкль, австрийский центрфорвард из «Барселоны», обладатель «Золотого мяча» – 1,8 миллиарда лир (9 миллионов франков).

Симонсен, датский коллега Кранкля по команде. 2,2 миллиарда лир (11 миллионов франков).

Марио Кемпес, великий триумфатор аргентинского чемпионата мира – 2,3 миллиарда лир.

Зико из «Фламенго» и сборной Бразилии. Болельщики скромно называют его «белокожим Пеле». Италия оценивает этого игрока средней линии, настоящего артиста в футболе очень высоко: 3 миллиарда лир (15 миллионов франков).

Можно, конечно, было предположить, что уж Марадона наверняка сорвет банк. Но, увы, не тут-то было. Лидером по ставкам является стопроцентный итальянец Паоло Росси… Его переход в межсезонье из очень скромного клуба «Виченца» в еще более скромный «Перуджа» всех сводит с ума. Для заключения долгосрочного контракта цена поднимается до 5 миллиардов лир (25 миллионов франков).

Руководители итальянских клубов считают, что прибытие футболистов – иностранцев самого высокого класса – приведет к более разумному подходу к межклубным переходам в самой Италии.

Мне забавно видеть в этом очень интересном для публики перечне игроков собственную «стоимость».

За мной в этом перечне следуют футболисты, увенчанные супертитулами, получившие все мыслимые награды: Киган – сверхзвезда «Ливерпуля», затем «Гамбурга» и капитан сборной Англии, Румменигге – яркая звезда из мюнхенской «Баварии» и бундеслиги, его товарищи по сборной Ганс Мюллер («Штутгарт»), Дитер Мюллер («Кельн»), Манфред Кальтц («Гамбург»), еще аргентинцы чемпионы мира Пассарелла и Кемпес…

Я не принимаю все это слишком серьезно, но все же такая международная классификация меня забавляет и создает у меня представление о том уважении, с каким кг мне как к игроку относятся по ту сторону Альп.

Приятный новогодний подарок преподносит мне и Французский институт общественного мнения (ФИОМ): результаты исследования, которое было проведено благодаря опросу 1757 французов в возрасте от пятнадцати лет и старше. Был задан всего лишь один вопрос: кого бы вы назвали лучшим футболистом-профессионалом уходящего года?

«Мишеля Платини» – такой ответ дали 54 процента опрошенных. О таком итоге на выборах может только мечтать кандидат в президенты страны.

На втором месте – Анри Мишель, ветеран футбольного клуба «Нант» (6 процентов). Затем идут Лопес, Зимако и Рошто, и это лишний раз убеждает во всеобщей любви к «зеленым».

Само собой разумеется, подобное зондирование общественного мнения – лишь игра, и я обращаю на это столько же внимания, сколько на «биржевой бюллетень» миланской газеты.

Тем не менее его появление вызывает немало хвалебных комментариев. Так в журнале «Фут-2» появляется очень квалифицированный анализ Альберта Батте, который слывет самым компетентным знатоком французского футбола (игрок с международной славой, тренер гремевшего когда-то «Стад де Реймс» и «Сент-Этьенна» во времена его первых футбольных подвигов, а затем и сборной Франции). В настоящее время он писатель, организатор различных дискуссий, «круглых столов» и прочего.

Альберт Батте хорошо изучил меня во время своего краткого пребывания в команде «Нанси» в роли менеджера. Клод Кюни, который тогда меня опекал, сказал ему однажды вместо приветствия: «Тут у нас есть один парень, его зовут Платини. Этот будет „супером“!».

Батте знавал моего отца Альдо. Они познакомились через брата Альберта, который часто выступал против отца в футбольных баталиях. Он еще тогда проявлял ко мне интерес, тем более что Роже Пиантони, его гениальный воспитанник в «Реймсе», стал моим наставником в «Нанси» и там говорил обо мне: «Этот футболист умеет стоять на ногах» – комплимент, который в его устах говорил о многом.

Пиантони – Платини, Батте нюхом чувствовал, что такая «эстафета» обязательно произойдет…

Альберт Батте, чуткий и беспристрастный наблюдатель, детально разбирает все качества, которые находит у меня:

«Мишель, наверное, еще не пережил лучшую пору своего футбольного возраста. Это дает возможность сказать, не рискуя впасть в ошибку, что он стоит на одной линии с „грандами“. Он, как и они, постоянно что-то творит, изобретает, забивает голы. Он, как и они, по сути своей артист и атлет, даже если внешность его столь обманчива. Он уже обладает полным набором рыцарских футбольных доспехов, среди которых есть одна очень редкая вещь: прекрасное видение игры и техническая ловкость, позволяющая этим воспользоваться. Лично я могу сказать, что мне ни у кого не приходилось видеть такие точные длинные пасы, как у Платини».

Так и подмывает сказать: «Ну ладно, хватит!». Мне даже неудобно приводить здесь, на этих страницах, такие хвалебные слова. Но они имели для меня тогда значение, так как я ожидал в Сент-Этьенне поворотного этапа в своей карьере. Того самого, который позволит мне перейти в скором времени от игрока известного и всеми признанного в ранг игрока, которого повсюду страстно хотят заполучить.

На вооружение же я беру дружеский, но суровый совет Раймонда Копа, самого великого из французских футболистов 60-х годов.

«Великий игрок, – поучает меня Копа на страницах прессы, – должен быть в такой форме, чтобы преуспеть в шести трудных матчах из десяти, показать приличную игру в трех и позволить себе „смазать“ один-единственный матч!…»

Начало 1980 года нагоняет на меня тоску. Мое имя повсюду склоняют, похвалы сменяются хулой, поздравления упреками… И вдруг подлый и неожиданный удар. Его наносит какая-то провинциальная лионская газета, которая считает необходимым кое-что прояснить: «Платини зарабатывает 160 тысяч франков в месяц». И эту «утку», пущенную какими-то недоумками, тут же подхватывают агентства печати, радиостанции и даже… телевидение!

А тут как раз предстоит игра в Париже. Этот маленький скандал еще больше разжигает страсти.

Сорок шесть тысяч зрителей, собравшихся на стадионе «Парк-де-Пренс», чтобы посмотреть игру «Пари-Сен-Жермен» – «Сент-Этьенн» (2:2), только и говорят об этой экстравагантной сумме. Меня освистывают с трибун, меня осуждают за кулисами.

Я чувствую, как вокруг меня сгущается атмосфера. Кажется, сам воздух пропитан подозрениями.

Роже Роше, стремясь предотвратить возможные негативное развитие событий, составляет аргументированное заявление, в котором расставляет все по местам:

«Клуб „Сент-Этьенн“ выражает свое удивление и сожаление по поводу появления в прессе и на телевидении информации относительно зарплаты Мишеля Платини (160 тысяч франков в месяц). Это – неверная информация. Она может только причинить ущерб игроку, команде и клубу. По этой причине клуб „Сент-Этьенн“ уточняет, что контракт, подписанный с Платини, устанавливает ему твердую зарплату в размере 60 тысяч франков в месяц. К этой зарплате начисляются премии за выходы на поле, за спортивные результаты, а также различные суммы благодаря рекламным сделкам, осуществляемым клубом. Такие премии назначаются всем игрокам профессиональных клубов без исключения. Эта твердо установленная зарплата указана на контракте, предоставленном в Объединение футболистов-профессионалов для утверждения. Каждый желающий может в этом удостовериться».

Дело о моей зарплате вызывает большой шум. Меня одолевает хандра.

Я нахожу утешение во встрече с Бернаром Пиво, который снимает для телевидения небольшую передачу обо мне.

Этот симпатичный Пиво вновь возвращается к делу о моей зарплате в клубе, чтобы заинтересовать зрителей, а затем резко бросает: «Давайте-ка лучше поговорим о счете ваших голов, а не о счете в вашем банке».

Побывав у меня дома, на моем «поле», он не мог не заметить, что мы с Кристель живем скромно, почти уединенно. Он убеждается в том, что мы никуда не выходим, ни с кем не видимся, кроме членов своего клуба. И тогда Пиво в полной уверенности, что поступает верно, заявляет: «Платини подписал свой контракт с „Сент-Этьенном“ на два года. У него дома я не увидел ни дорогих картин на стенах, ни ковров на паркете. Его квартира похожа на жилище человека, который здесь находится проездом».

Могу себе представить возмущенное лицо Роже Роше, смотревшего эту передачу. Пиво чуть было не навел меня на мысль сменить зеленую футболку…