Текст книги "В руках у психопата (СИ)"

Автор книги: Миша Дрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Это продолжалось до поздней ночи. Эви уже спала, тихонько посапывая на моем плече – мы не смогли расстаться, поэтому легли рядом. Я долго не мог сомкнуть глаз, прислушиваясь. Наконец, все стихло, и я ненадолго забылся беспокойным сном, чтобы резко вскочить, когда чьи-то руки оказались на моем горле.

– Что, испугался? – ухмыльнулся длинный, оглядывая Эви масляным взглядом. – Сегодня твоя шлюшка попрыгает на моем члене, но ты можешь не переживать, – снова мерзкая ухмылка, – я доставлю ей незабываемое удовольствие. Она долго не сможет меня забыть.

– Умрешь с этой мечтой, сволочь! – вскричала любимая, вставая с постели. – Я лучше вскрою себе вены, чем позволю тебе прикоснуться ко мне, мразь вонючая!

– Вены ты вскроешь после того, как я тебя оприходую, – рассмеялся, отходя к двери. – Профессор жив, голубки, и готов вершить правосудие! – ввернул напоследок.

Спать мы больше не смогли: последняя реплика длинного дала понять, что расплата близка.

– Прости, любимый! – зашептала Эви. – Я не знала, что делать! Не знала, как остановить это безумие!

– Не надо! Ты все правильно сделала, я поступил бы также, предоставь судьба мне такой случай. Его смерть – это лучшее, что могло бы случиться. Не думаю, что без главного эти придурки на что-то были бы способны. Они бы разбежались, как крысы с тонущего корабля.

– Да, наверное ты прав… Жаль, что у меня не вышло. – Расстроенно прошептала, поглаживая меня по руке.

– Детка, я обещаю, верь мне! Я вытащу нас из этого дерьма! – не знаю, что нам уготовано, но моя решимость крепла. Эви показала, что нужно бороться, не опускать руки, чтобы не случилось. И мне стыдно, что она оказалась сильнее меня морально. Словно, каждая преграда, каждое издевательство, не сломило ее дух, а, наоборот, укрепило. Как там говорится? Что нас не убивает – делает сильнее!? Пора прекратить распускать нюни, жалеть себя и винить свою судьбу! Все дается по заслугам! Не могу знать, в чем провинилась Эви, возможно, в том, что находится рядом со мной, но, моя вина очевидна. Я искуплю ее сполна, а затем, сделаю жизни этих ублюдков невыносимой. – Они заплатят за содеянное…

– Я верю, Артем! Верю! – ее руки блуждали по моему телу, она прижималась все сильнее, будто, прощаясь. В глубине души, я и сам понимал, насколько мизерна возможность благополучного завершения этого кошмара. Но я не опущу руки, буду бороться до последнего. Сдохну, но и их утащу за собой… Всех, блять! Все трое пожалеют, что родились на свет и связались со мной! Я покажу им на что способна любовь. Звучит, как бравада, но я сделаю это.

Немного воодушевившись, приготовился к приходу профессора. Я почему-то не сомневался, что, как только он оклемается, его толстая жопа окажется здесь.

Целый день мы промаялись в ожидании, в любой момент они могли появиться, но, это непонятное промедление только усиливало страшное предчувствие. Я даже представить не мог, что мог бы придумать этот псих…

Они пришли ночью, когда мы с Эви уже уверились, что наш час еще не настал…

… Не было вопросов о документах, не было упоминания о попытке отравления, как только они вошли, меня принялись медленно и методично избивать. Эви кричала до хрипоты, уговаривая и умоляя их остановиться. Налетала на мучителей с кулаками, вгрызалась зубами в их руки, но они только посмеивались, отпихивая ее, как незначительную помеху. Странно, что ей ничего не сделали, не попытались успокоить силой… только это и придавало сил, не давая отключиться. Мысль о том, что, если я потеряю сознание, сволочи переключатся на нее, оставляла меня в сознании…

В какой-то момент я потерял ориентиры и на мгновение забылся. Сколько я пробыл в этом мнимом забытьи, точно я сказать не мог, но, как только очнулся, мне показалось, я упустил нечто важное.

Глаза залиты кровью, сквозь прикрытые веки, увидел Эви. Она стояла, прижав руки к груди и мотала головой. Я практически ничего не соображал, боль была нестерпимой, всё тело ощущалось бесформенной массой.

– Раздевайся, я сказал, – прошипел рядом знакомый голос психа. – Или мои ребята поработают над ним основательнее.

Эви, моя Эви, стала медленно поднимать футболку вверх, а затем, решительно отбросив в сторону, с вызовом посмотрела на него.

– Хорошо. – Мерзкий смех. – А теперь, бюстгалтер, да побыстрее, а то твой парень соскучился по своей девочке. – Эви расстегнула защёлку и, прикрываясь руками, сбросила и его. – Молодец! Встань на колени, Эвелина, доставь старику удовольствие.

– Нет! – Прохрипел я пересохшими губами.

– Нет!? – профессор оказался передо мной в одну секунду. – Хочешь занять ее место!? Похвально! Слыхали, парни! Вот это я понимаю! Вот это самопожертвование! Так что, Артем… – наклонился ко мне, обдавая запахом лекарств, – я предоставляю тебе выбор: твоя жопа или щелка Эвелины!?

Тошнота подкатила к горлу, я не смог вымолвить не слова, лишь согласно кивнул. Плевать, что будет со мной, если есть хоть какой-то шанс, что Эви больше не подвергнется насилию. Она достаточно натерпелась, чтобы еще раз проходить через такое. Как я буду выглядеть в ее глазах после подобного, я старался не думать, главное не дать им прикоснуться к ней. Сделать все возможное, чтобы предотвратить это.

– Я не слышу, Артем, – проговорил профессор. – Твой выбор?

Посмотрел на любимую и четко произнес:

– Моя задница в твоем распоряжении, тварь!

– Вот и славненько! – обернулся к охране и кивнул. Динный потирая руки в предвкушении, с превосходством посмотрел на меня.

– Сволочи! – Я все понял. Это очередная уловка, плевок. У них нет ничего святого…

– Она твоя, Сергей! – в это же мгновение меня схватили за руки и потащили. Я вырывался, кусался, лягал их ногами, тщетно. В моем положении, тягаться с двумя здоровенными лбами было нереально.

Втолкнув меня в кабинет психа, распластали на столе, лицом вниз, удерживая руками с двух сторон. Почувствовал сзади член профессора, упиравшийся мне в зад. Прикрыл глаза, прекрасно осознавая, что сейчас произойдет.

Крик Эви, наполненный ужасом, раздался неожиданно громко. Это конец…

Спасение

Почувствовал напряжение в воздухе. Крик Эви стих. Мне даже показалось, что меня держат не так крепко.

– Дернетесь, и профессору хана! – произнес знакомый женский голос. – Отпустите парня, козлы!

– Делайте, что она говорит! – испуганно завопил псих. Мои руки стали свободными, охранники нерешительно встали, удивленно поглядывая на кого-то позади меня. Я обернулся…

Медсестра, лечившая меня в течение месяца, с довольной ухмылкой приставила шприц с какой-то жидкостью к шее профессора. Он трясся, как осиновый лист.

– Отошли дальше! Или я его кончу! – крикнула она, заметив, что они стали приближаться, обходя с двух сторон. – Ну! – зашипела, когда охранники не послушали. Ввела иглу наполовину, нажимая. – Это яд! Такая доза смертельна!

– Вы, что, оглохли! – завопил псих.

– Я справлюсь, Артем, иди к своей девушке. – Мне не надо было повторять дважды. Я бросился к нашей палате. Именно там, длинный собрался насиловать ее.

Я бежал, сломя голову, боясь не успеть. Такая удача нам еще не светила – у нас оказался союзник в этом логове монстров. Сможет ли она сдержать трех мужиков, меня не волновало. Раз она пошла на это, значит, у нее были на то причины. И, судя по ее поведению, она не так слаба, как кажется. Движения четкие, речь решительная, без намека на страх. Она знает, что делает.

Криков слышно не было. Стояла неестественная тишина, словно, никого, кроме нас не было. Ворвался в палату и остолбенел. С Эви было все в порядке – она стояла возле человека в маске, уговаривая его спасти меня. Комната была заполнена людьми в бронежилетах и шлемах. Длинного скрутили – он валялся на полу с заломленными руками и задранными в захвате ногами. Рядом с Эви стоял доктор Брусникин и высокая молодая женщина в спортивном костюме.

К длинному применили болевой прием и он истошно завыл. Я испытал небывалое удовлетворение. Эви, как только я появился, принялась обнимать меня. Слезы радости текли по ее лицу, скатываясь по подбородку.

– Любимый! Все хорошо?! Тебе ничего не сделали!? – шептала она, прижимаясь ко мне все сильнее. – Не скрывай… Если они… – она запнулась, всматриваясь мне в глаза. – Если они, – снова попыталась произнести фразу, которая ее беспокоила.

– Нет. Они не успели. Все хорошо, детка. – Она вздохнула. Это наверное ее первое спокойное размеренное дыхание с момента нахождения здесь. Повернулся к врачу… Он стоял в сторонке, не мешая нашему разговору. Выглядел он не очень, но глаза светились радостью. Он беспокоился за нас! Это очевидно!

– Как ты, Артем? – подошел к нам и, неожиданно, обнял. Крепко. Я на мгновение расстерялся – меня никогда не обнимал никто, кроме Эви.

– Теперь, – слегка отстранился, чтобы удобнее было говорить, – все просто прекрасно. Надо отправить кого-нибудь в кабинет профессора. Там девушка… ей нужно помочь. Она одна против здоровых охранников.

– Ничего с ней не будет, – влез здоровенный детина в маске. Походу главный здесь он. – Жанна профессионал своего дела. Не стоит беспокоиться.

– И что?! Она девушка! Она одна с тремя психами.

– Она, хоть и девушка, но, Жанна, одна из наших лучших оперов, так что… – мужчина ухмыльнулся, – я бы больше переживал о тех, кто сейчас находится с ней в одной комнате. – И, словно в подтверждение его слов, раздался оглушающий рев, полный боли. Снова во мне проснулось удовлетворение от мысли, что все, причастные получают сполна.

– Что с ними будет? – поинтересовался я. – Доказательств предостаточно. Им светит большой срок, как я понимаю?

– Судя по рассказам Жанны, здесь оборудована целая лаборатория с незаконными экспериментами на людях. Их держат без их на то согласия. Сейчас мы тут все осмотрим, запротоколируем и заведем дело. – Главный отдал распоряжение участникам группы, затем подозвал помощника, который, подняв маску на лоб, усиленно обтирал лицо. – Жень, приведи Жанну с ее жертвами. – Женя заржал, как конь. Видно и в правду, никто из них не сомневался в способностях медсестры обуздать этих уродов.

– Сделаю!

Мы с Эви, доктором Брусникином и его коллегой, которая, как оказалось поверила в него и помогла с поисками, тихонько разговаривали. Я не до конца верил, что врача так просто лишили всего. Пока он рассказывал, все, что с ним происходило, пока мы находились в руках у психопата, мы с Эви удивленно переглядывались. Дааа, ему тоже пришлось не сладко! Он, также поведал, как им удалось добраться до нас. Через одного профессора они ставили палки в колеса нашему психу. Затем, об этих их действиях узнали оперативники, которые давно взяли под наблюдение гения. Только вот не могли попасть на его территорию – разрешения на то не было. Поэтому внедрили Жанну под видом медсестры. Она собрала доказательства, по которым им дали добро на проникновение без оповещения. Но, чтобы сделать это незаметно, они воспользовались все той же Жанной, которая открыла им двери. Девушка отвлекла внимание охранника в серверной, чтобы он не поднял тревогу и группа беспрепятственно проникла в клинику. Никто не знал где нас искать, поэтому они решили разделиться. Группа захвата, услышав крик Эви, направилась в палату, а медсестра, чтобы не привлекать внимание, настояла на том, чтобы пойти одна к кабинету профессора…

Его монолог прервался, когда в палату ввели борова, профессора и второго охранника. На их лицах был виден испуг – они не знали, что их ожидает. Подтолкнув всех троих к длинному и остальным охранникам профессора, которых малыми группами приводили оперативники, медсестра направилась к главному, что-то прошептав. Я заметил, что рука борова неестественно свисает – видно девушка неплохо поработала над ним. Он еле сдерживал себя от боли. Его потряхивало, губы крепко сжаты… Прекрасное зрелище! Я прекрасно понимал, что испытываемые мной радостные ощущения от чужой боли, попахивают садизмом, но ничего не мог с собой поделать. Они не люди и все это заслужили.

Главный, переговорив с Жанной направился к нам. Его серьезное выражение лица мне не понравилось. Что-то случилось?

– Тут такое дело, – почесывая затылок пробормотал он, – Жанна говорит по дороге сюда ей шепнул наш сотрудник, что дело дрянь.

– Что это значит?! – Все же на виду! В чем проблема?!

– Это значит, что у нас ничего нет против этих уродов, кроме вашего заточения! – вскричал главный. – Да и с этим ничего не состряпать. Ваше слово против его, – кивнул в сторону, сбившихся в кучку уродов. – Эта сволочь скажет, что вы незаконно проникли на его территорию. Еще неизвестно, чем это может закончится. Вам вполне могут впаять срок! – Чего!? Я что-то не совсем понял! Ему ничего не будет!? Он уйдет от наказания!?

– А как же его опыты!? Люди под аппаратами, которые находятся рядом с его кабинетом. Это что, не в счет!? Что же это за правосудие такое!? – вне себя от злости закричал я, порываясь разорвать глотку профессору, чтобы хоть как-то унять клокотавшее в груди беспощное состояние.

– Так нет ничего! – заорал в ответ главный. Вернулась группа, которую он отправил за сбором доказательств. Они в кратце пояснили, что все чисто! Нет ни лаборатории с людьми! Ни подвалов с кровью и элементами пыток! Все прибрано!

Доктора завозмущались, негодуя… Столько трудов и зря…

Я взглянул на профессора… Он вернул мне взгляд, полный превосходства и громко расхохотался. Я уверен, каждый в этой комнате, исключая, конечно, его людей, готов был придушить его собственными руками. Вот, что я слышал прошлой ночью! Они подчищали следы своих преступлений, подозревая что-то. Умный, сука!

– Артем, Артем! Какой же ты, все таки, наивный. Весь в отца… – подбежал к нему и принялся наносить ему удары в лицо, но псих продолжал смеяться, словно, не чувствуя боли. Меня никто не останавливал и я оторвался на славу, пока в изнеможении не повалился рядом, закрыв лицо руками. Мало того, что он, возможно, избежит наказание, так еще и мы с Эви окажемся на скамье подсудимых. Вот это удача! Вот это жизнь, блять! Везет, как утопленникам!? Нихрена!

– Ты сдохнешь, сука! – пообещал я, услышав, что псих зашевелился. Костьми лягу, но добьюсь справедливости. Будешь гнить в тюрьме до скончания века! – окровавленная ухмылка не сходила с его лица. Это лицо хотелось раздавить ботинком, чтобы оно раскрошилось в пыль. Чтобы никогда в жизни он не смог причинить никому вреда. Чтоб наверняка… – Я обещаю, слышишь!? Я жизнь потрачу, но доведу дело до конца! Ты будешь оглядываться каждый раз, выходя из дома, на подъезде на работу… Где бы ты не находился, я буду рядом! Я стану твоей тенью и, однажды, ты сам попросишь меня о смерти! – усмешка потеряла свое превосходство, рот скривился в испуганной гримасе. – Что, проняло, мразь!? Помни об этом! Я всегда буду с тобой, пока ты не получишь сполна!

– Артем! – вскричала Эви. – Тебе не придется проводить всю жизнь, карауля, пока этот ублюдок примет свое наказание! – все, как по команде, повернулись в ее сторону. Кто в надежде, кто с напряжением и паникой. Она указала пальчиком наверх: туда, где висели видеокамеры…

Эпилог

Артём

Просмотрев камеры видеонаблюдения, даже, много повидавшие на своей службе оперативники были слегка шокированы.

Лаборатория профессора было кладезью множества преступлений: люди, поступавшие для его экспериментов были похищены, некоторым не было и четырнадцати лет. К ним применялось не только насилие, вводились наркотические и психотропные препараты против их воли, над ними издевались и всячески унижали. Также, был обнаружен незаконный оборот наркотиков и многое другое.

При совокупности преступлений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, судом было назначено наказание сначала за каждое совершенное преступление отдельно, после чего по совокупности преступлений.

Длинный, боров и остальные участники преступной группировки сдали профессора с потрохами, надеясь на снижение срока. Пробыв со своим руководителем с двадцати лет они многое понарассказывали, а главное – это убийство моих родителей. Они подтвердили, что именно он нанес смертельный удар, лишивший их жизни. Более того, на протяжении двадцати лет на его руках кровь более ста человек. Их останки, по показаниям сообщников, обнаружили кинологи с собаками в лесу. Там целое кладбище. Это было громкое дело. Коллегия Министерства образования и науки отменила все награды и звания профессора, что не помешало последнему оставаться с этим прозвищем до своей смерти.

Всем установили пожизненное лишение свободы за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь и здоровье населения и общественной нравственности, общественной безопасности, и половой неприкосновенности несовершеннолетних.

На момент вынесения приговора профессору исполнилось шестьдесят два года, поэтому применение пожизненного заключения было произведено в исполнение.

Их определили в тюрьму особого режима для пожизненно осужденных. Она расположена в режимном поселке за северным полярным кругом. Сбежать отсюда не представляется возможным.

Погодные условия здесь суровые, как и тюремные. Температура воздуха с октября по февраль в среднем составляет минус 40 градусов. Лето длится всего один месяц – июль. Среди заключенных – убийцы, особо опасные государственные преступники и насильники.

Профессор умер спустя одиннадцать месяцев, попав в камеру беспредельшиков за неподчинение персоналу тюрьмы и неоднократное недовольство условиями содержания.

Эви

С этого момента началась наша жизнь. Настоящая жизнь, а не безликая тень жалкого существования. В ней не будет страха и насилия, ночных кошмаров, что отличались от реальности только тем, что боль в них была подсознательной, а не физической. В ней не будет ненависти и неведения… В ней будет счастье. Наше с любимым, настоящее, совместное счастье…

После спасения из лап безумного психопата, нас приютила у себя подруга доктора Брусникина. У неё был замечательный дачный домик, в котором мы пребывали на протяжении нескольких месяцев. Это был для нас самый счастливый период после всего, что с нами случилось… Словно медовый месяц, время, которое мы всецело посвящали друг другу. Артем приносил мне завтраки в постель, мы гуляли за руки по саду, я читала ему вслух. Две половинки одного целого, которые, наконец то, никто не пытается разнять… В один из таких вот мечтательных вечеров у камина, рассуждая о совместном будущем, мы коснулись важной темы – как будем жить дальше?

Возвращаться в родительский дом Артёма, или туда, где он держал меня насильно, не хотелось однозначно. С этими местами связано слишком много плохого. А нам нужно стараться всё забыть. Начать с чистого листа. Поэтому, мы решили продать два участка, а на вырученные деньги приобрести новое, семейное гнездышко…

Так и поступили. Продажа заняла некоторое время, поэтому нам пришлось погостить на даче ещё некоторое время. Коллега доктора Брусникина не возражала. Мы с огромным интересом выбирали свой будущий дом… Благо, наши мечты и видение этого места практически во всем совпадали. И я, и Артём, хотели тишины и покоя. Мы видели за жизнь слишком много, и желали лишь одного – покоя.

Уже через пол года, наша небольшая компания праздновала новоселье. Это был уютный дом в поселке возле города, с большой террасой и лужайками. В нем было все, о чем только можно мечтать… И теперь, мы будем жить здесь. Обошёлся он немало, но, заниматься ремонтами или перестройками не придется. Он словно строился специально для нас!

Денег, оставшихся после покупки, хватило бы на год жизни. Но мы решили вложить их в своё маленькое дело… Создавать что-то своими руками. Я училась на дизайнера, и, хоть окончить университет у меня не вышло, получалось в свое время довольно неплохо. А Артем ещё со школьной скамьи умел тесать дерево. Поэтому, он закупил материалы, и построил небольшую мастерскую. Стулья, столы, полки, и множество полезных вещей. Самостоятельно делали, красили, покрывали лаком и продавали. Сначала через интернет. Покупатели приезжали, и забирали заказ. Позже – соседи и друзья соседей. Состоятельные люди, которые ценили ручную работу.

Нам удалось превратить хобби в работу, которая достойно оплачивалась. И, мало того, помогала восстановиться нашим душам. Запах дерева, и радость от результата – давала новый жизненный глоток… Со временем, можно было сказать, что мы действительно счастливы.

В гости к нам иногда заезжал доктор Брусникин. Мы пили чай на веранде с самодельной сдобой, в приготовлении которой я теперь частенько практиковалась, чтобы порадовать вкусненьким любимого. И болтали о разном… Чаще всего, просто беззаботно смеялись. Никто не хотел вспоминать тот период… Однако, кое чего мне по правде не хватало. Я скучала по маме… Но не решалась написать после того, как узнала, что она снова сошлась с Тем человеком. Даже думать не хотела, что он находится с ней рядом…

Но, однажды, письмо пришло мне. Не знаю, какими путями мама разыскала меня… Но, что-то мне подсказывает, что здесь не обошлось без Артема. Оказалось, что с отцом она все же разошлась… Через несколько месяцев после того, как списывалась с Артёмом, думая, что это я. И больше сходиться не намеревалась. В ответном письме я попросила ее приехать… И она согласилась.

Долгожданная встреча напомнила о том, как сильно я люблю эту женщину, и насколько сильно желаю ей счастья… Она тоже была за меня рада. Подружилась с Артёмом, и иногда мне казалось, что они подшучивают надо мной вместе. Особенно, когда пересматривали мои детские фото…

Так мы жили около года. А потом – расписались. Без особого торжества, пышного платья и ресторана. Тихо, по семейному. Пригласили только самых близких… В этот день мне показалось, что мама и доктор Брусникин как-то странно друг на друга смотрят… С интересом, что ли? В прочем, это уже другая история…

Детей у нас быть не может. Но это, должно быть, и к лучшему. Никто не может быть уверен, что, пережив то, что пережили мы, можно хорошо воспитать ребенка. Принадлежать только друг другу… Вот какой будет наша жизнь.

Правда, собаку мы всё же завели. Той же породы, что и пёс Артёма. Он умер после того, как я попала на реабилитацию в клинику доктора. И я скучала по нему, не меньше, чем хозяин… А Коди (так мы назвали нового питомца) очень напоминал его…

В общем, на этом можно закончить нашу историю. Надеюсь, она донесла до каждого, кто о ней знает, важную истину… Как бы ни было порою ужасно, и какие крутые повороты ни доведётся пережить, хэппи-энд всё равно может случиться. С абсолютно каждым из нас…