Текст книги "Забвение Миров (СИ)"

Автор книги: Мирослава (Мира) Кулеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Бросьте, – добродушно улыбнулся отец Павла – Сергей Геннадьевич. – Мы уже давно не враждуем.

– Всё равно, это такая редкость, – возразила Мария.

Алёна и Илья удивлённо переглянулись.

– Тут ваша правда. Отец Киры, я так понимаю, в совете? – спросил мужчина.

Мария бросила испепеляющий взгляд на Киру и неуверенно кивнула.

– Я тоже, – продолжил мужчина. – Паша не любит заниматься делами семьи, в чём-то я его понимаю. Как хорошо, что у вас нет подобных разногласий.

– Есть, – ответила Мария.

– Мама, пожалуйста, – попросила Кира, закатив глаза.

– Нет уж пусть послушают, кого они приняли в свою семью.

Это было жестоко, Кира опустила голову.

– Эта юная особа имела наглость очень нехорошо поступить, она всегда отличалась неуправляемостью. Я думала, что хорошее воспитание и любовь исправят то, что течёт у неё в венах…

– Вообще-то вы говорите о своей дочери, – заступился Павел.

Кира опустила голову ещё ниже, она была на грани, чувствуя, что скоро разрыдается.

– Ну дочь она мне только на бумаге, кто знает, что на самом деле течёт в её венах, какое дерьмо нам ещё придётся от неё вытерпеть. Хотя это теперь ваши проблемы…

– Что ты несёшь? – возмутилась Кира.

– Уходите, – коротко сказал Павел. – Сейчас же.

Он ещё добавил несколько слов на всеобщем:

– Si audes iterum venire ad nos cum falsis accusationibus, non eris bene, crede mihi, non mittent verba ad ventum!**

Но, кроме его родителей, Киры и Марии, никто ничего не понял. Алёна и Илья только ошарашенно переглядывались.

– Si putas hanc coniunctionem cum herede antiquae familiae felicissimam esse, tunc te confundere volo, nihil ad nostram familiam pertinet,*** – произнесла Мария.

– Et hoc pertinet ad familiam meam, ut auferat,**** – буквально прорычал Павел.

Язык напоминал примитивную латынь, из уст Павла он казался рёвом, убедительным и властным. О, он был точно уверен в своих словах и готов ответить за каждое. Для Алёны и Ильи он словно произносил проклятия с уверенностью, что они сработают.

Мария встала и покинула ресторан, оставив зеркальце на столе.

– Какой ужас, – сказала мать Павла – Ирина Станиславовна. – Ничего, дочка, не бери в голову. Мы, матери, иногда бываем жестокими даже с собственными детьми, и это не потому, что мы вас не любим, а просто считаем себя крайне обиженными.

Павел взял Киру за руку, веселиться настроения уже не было. День был испорчен… День их свадьбы…

Комментарий к Глава 9. Свадьба.

*Вера Эллен Вонг (кит. 王薇薇, пиньинь Wáng Wēiwēi, палл. Ван Вэйвэй; англ. Vera Ellen Wang; род. 27 июня 1949, Нью-Йорк) – американский модельер свадебных платьев, бывшая фигуристка. В 1990 году она открыла собственный салон дизайна в отеле Carlyle в Нью-Йорке, где представлены платья невесты её торговой марки. Так же она разработала костюмы для фигуристов, в том числе для Нэнси Керриган, Мишель Кван и Эвана Лайсачека. Серебряный призёр Нэнси Керриган носила уникальный костюм от Веры Вонг в 1994 году на Олимпийских играх.

**Если вы ещё раз посмеете заявиться к нам с ложными обвинениями, вам не поздоровится, поверьте мне, я слов на ветер не бросаю!

***Если вы считаете, что это очень удачный союз, с наследницей древнего рода, то хочу вас разочаровать, она не имеет отношения к нашему роду.

****Зато имеет отношение к моему роду, уходите.

========== Глава 10. Сострадание. ==========

– Мне нужна карта Марии Ивановны Брейгель, – Кира стояла у регистратуры больницы, где когда-то наблюдалась её мать. – Тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения, четвёртый участок.

Грузная медсестра в регистратуре смерила её оценивающим взглядом.

– А вы? – спросила она.

– Её дочь, я вписана как доверенное лицо, которое может иметь доступ к личной медицинской карте, – пояснила Кира.

Проверив что-то в компьютере и постучав по клавиатуре, женщина сказала:

– Паспорт.

Кира подала свой новенький паспорт и следом свидетельство о браке.

– Кира Вячеславовна, в девичестве Брейгель, верно? – переспросила женщина.

– Да, верно.

Женщина вернула Кире паспорт и свидетельство о браке и пошла на поиски карты. Через несколько минут она вернулась с толстой медицинской картой. Поставив несколько подписей, Кира вышла из поликлиники с документом в руках. Все эти сложности были вызваны тем, что по каналам Павла факт усыновления установить или опровергнуть не удалось. В архивах просто не существовало документов, доказывающих это. Свидетельство о рождении, акт записи в ЗАГСе, личная медицинская карточка. Везде было написано, что она дочь своих родителей, на что бы там ни намекала мать или Старшая. Оставался последний источник – личная медицинская карта матери, в ней должна быть запись о беременности, родах. Последний источник, последний документ, который разрушит наговоры. Кира была уверена, что найдёт в карте доказательства беременности матери. Но ведь были и другие варианты. Она могла быть беременной в это время, а ребёнок мог умереть при рождении, и её, подкидыша, просто записали как родного ребёнка. Кира не была похожа на родителей или родственников, отсутствие общей крови многое бы объясняло. Но до прошлого января она никогда не чувствовала себя чужой. Она была любимым и желанным ребёнком. Была…

День обещал быть солнечным, наконец-то наступила полновластная весна. Портить день не хотелось, но и сидеть дома тоже. И Кира, приехав домой (домой, в квартиру Павла, как странно теперь называть эту квартиру домом, на душе становилось тепло от этого), бросила медицинскую карту на барную стойку и снова вышла на улицу, доехала до Северного Речного Вокзала и очень долго там гуляла, размышляя о своём. Её телефон зазвонил, по рингтону она поняла, что это отец. Кира сжала губы, глядя на дисплей телефона. Обида всё ещё жила в её сердце, но была уже не такой сильной, чтобы игнорировать звонок отца.

– Да.

– Кира, прости меня, дочка, – прошептал он.

– Да, ладно, пап, ты не виноват, – в это мгновение она почувствовала, что простила, и её сердце наполнилось нежностью к отцу.

– Виноват, – тихо отозвался он. – К сожалению, обратно дороги нет. И с матерью вы теперь вряд ли помиритесь. Я знаю, она бывает жестокой, но жизнь у нас с ней была не самая лёгкая. Пойми нас, пожалуйста, и не держи зла. Я должен тебе это сказать: тебя окончательно исключили из общества, ты больше не сможешь к нам приезжать и контактировать нам с тобой тоже запрещено. Я решил сам позвонить и сказать. Это наш последний разговор. Прости меня.

Он отключил вызов, и Кира услышала тишину, которая теперь наполняла её, как вакуум, что образовался вокруг неё, не давал воздуху попадать в лёгкие. Она села на скамью. Слёз не было. Она выплакала все, что у неё были. У неё больше ничего нет: ни родителей, ни Круга Видящих, ни членства в совете Старейшин. Её полностью исключили, вычеркнули, выбросили. И за что? За то, чего она не делала? А если бы и сделала, это же полная глупость исключать из-за такого. Ведь так? Почему её не наказали в детстве, если она так же делала? Что изменилось на этот раз? Возраст? А если она действительно передала свой сон Старшей? А если это часть её силы – уметь проникать во сны? Если бы можно было найти воспоминания из детства. Это сложно, в Круг Видящих принимают с восемнадцати лет, всё, что видится девушкам до, сплошные слепые пятна, поскольку они не были нанизаны на нить, а срок, в котором видения считаются актуальными и их возможно нанизать, составляет всего лишь девять месяцев. Видящие не видят прошлого. Они видят только будущее, это сказочное проклятие принцессы, которая была слишком капризна. Можно было, конечно, просмотреть воспоминания о себе на нитях других, матери например, но доступа к ним у Киры больше нет. Что она могла там увидеть? Вряд ли что-то действительно важное, что может пролить свет на её рождение и способности. Какова вероятность, что часть сил Киры была подавлена в детстве, а сейчас они пробуждались? Всегда ли это было в ней? За последние месяцы Кира практически убедила себя в том, что она действительно могла это сделать неосознанно. А если это Старшая проникла в её сон? Может, за ней всё время следили? Нет, эти мысли Кира отбрасывала, потому что она не такая уж значимая Видящая, чтобы за ней следили, чтобы сама Старшая проникала в её сны. Только почему это вызвало такой резонанс? Зомби-Драконы – ересь, но Орден считает, что это не так. Возможно, они подумали, что Кира предала Старейшин и перешла на сторону оппозиции, такой вывод всё объясняет, он вполне логичен. Не увязывались только время и то, что Кира и в детстве твердила о зомби-Драконах, а тогда она не знала Павла. Можно было, конечно, списать это на то, что маленькая Видящая просто видела будущего супруга и из этих видений могла почерпнуть его убеждения о «смерти», что грозит миру. Но и это было лишь бездоказательное предположение.

Снова зазвонил телефон. Это был Павел.

– Родная, ты где?

– Гуляю, – тихо ответила Кира.

– Что с голосом?

– Папа звонил.

– Что сказал?

– Сказал, что меня окончательно исключили из общества и им с матерью запрещено со мной контактировать.

Повисла пауза. Слышно было, как Павел злится, а потом он внезапно сказал:

– Срочно отправляйся домой, собирай вещи, мы уезжаем. Бери только самое необходимое, документы, минимум одежды, чтобы поместилось в один маленький чемодан.

– Что? – удивилась Кира.

– Не задавай вопросов, потом, всё потом. Срочно домой. Позвони на работу, скажи, что заболела или что берёшь отпуск за свой счёт, – проинструктировал он. Голос его был холодный, чужой и повелительный, он никогда так с ней не разговаривал. – Просто не спрашивай, а делай, что я говорю.

– Хорошо, – Кира больше не нашлась, что ответить.

– Я выезжаю, и упаси тебя Боже не оказаться дома с собранным чемоданом, – пригрозил он.

– Ладно.

– Не ладно, а живо домой, – он не кричал, его голос был ровный и холодный, от этого Кире стало жутко и полностью отпало желание ослушаться.

Он отключил вызов. Кира ещё секунду смотрела на экран телефона, а потом резко сорвалась и помчалась домой. Павел что-то недоговаривал. Она почувствовала, как паника запускает свои щупальца под кожу, непонятно откуда взявшийся страх гонит вперёд. У выхода из пешеходной зоны она практически бежала. Павел – её защита и опора, она должна ему верить.

Павел нашёл своего зама и сообщил, что уезжает, вернётся нескоро, бизнес на нём. Возможно, он приедет через пару месяцев, а может, никогда. Он быстро сел в машину и, заведя мотор, рванул домой. Только бы она его послушала. Он знал слишком много грязи о Старейшинах и об их методах устранения неугодных членов общества. Насмотрелся, больше не собирается. Но что им сделала маленькая девчонка? Только бы она была дома. Он взял мобильник и, выбрав из списка контакт, набрал его. Когда на другом конце ответили, Павел быстро затараторил.

– Семён, здорова, брат. Беда, срочно бери всех, кто свободен и дуй ко мне. В квартиру, кроме меня и моей жены, не пускать никого.

– Что случилось?

– Хана мне и моей спокойной жизни.

– Бандиты из той банды выследили?

– Похоже, – соврал Павел.

«Ту» банду он прекрасно помнил, тоже серьёзные и мстительные ребята, своим шрамом он обязан им. Что ж, это ложь во спасение.

– Будем через пятнадцать минут, – ответил Семён.

Павел отключил вызов и набрал следующий номер.

– Привет, какие люди, – отозвался мужской голос на другом конце.

– Привет, Олег, дело есть. Надо меня и мою жену вывезти из страны, – сообщил Павел.

– Когда?

– Вчера.

– Всё так плохо?

– Хуже не бывает.

– Конечно же, нелегально?

– Да, нельзя, чтобы нас отследили, – пояснил Павел.

– Куда?

– Туда, где не ловят телефоны и про интернет ещё не слышали, – угрюмо ответил Павел.

– Кто-то из бандитов тебя достал? Я думал, ты на пенсии.

– Типа того, – ещё злее отозвался Павел.

– Понял, сделаем в лучшем виде, я перезвоню.

– Жду.

А папаша Киры не дурак. Спасибо ему, что ли, сказать при случае за то, что предупредил. А вот Кира сплоховала, она должна была сразу позвонить мужу. Она точно ничего не знает. Нужно было спросить! Идиот! Ментовская беспечность, думал, что всё держит под контролем. Павел зло ругнулся себе под нос и резко ударил ладонями по рулю. Он набрал жену.

– Ты где? – спросил он, едва она ответила.

– Дома, – угрюмо отозвалась она. По голосу он понял, что её без того испорченное настроение ушло в глубокий минус. Её голос дрожал, она была напугана, поздно было что-то менять, а может, оно и к лучшему, что она боится, будет осторожнее.

– Там должен приехать мой друг, Семён Степанов, дверь отрыть можно только ему и его бойцам, он уже должен быть рядом. Только проверь документы, прежде чем дверь открыть. Он майор спецназа. Глаза карие, волосы русые, бородатый.

– Зачем?

– Кира, запоминай, это важно. Повтори!

– Семён Степанов, глаза карие, волосы русые, бородатый, майор спецназа. Скажи мне, наконец, что происходит?

– Я не хочу тебя пугать, – ответил Павел.

– Я и так напугана до чёртиков. Подожди, в дверь звонят.

– Кира, ради Бога, прошу тебя, не подходи к двери! Для Сёмы ещё слишком рано!

– Что?

– Зайди в гардеробную, быстро!

– Паш…

Послышалось, как железную дверь в квартиру пилят болгаркой.

– Быстро в гардеробную! – закричал Павел в трубку и вдавил педаль в пол, сильнее сжимая руль. – Там сзади потайная дверь, только свет не включай. У дальней стены. Вкрути лампочку в стене, она откроется. Живо!

Он услышал, как скрепит на половину открученная лампочка в цоколе, а затем звук отъезжающей двери.

– Открыла?

– Да.

– Заходи, трубку только не клади. Дверь сама закроется.

Он услышал, как закрылась дверь. Не зря он оборудовал эту маленькую каморку размером всего метр площадью. Бежать из квартиры на пятнадцатом этаже просто больше некуда.

– И молчи, – инструктировал он. – Слушай, что там происходит…

========== Глава 11. Побег. ==========

Каморка была очень маленькой, Кира старалась не шевелиться, но никак не могла унять дрожь, она даже зажала рот ладонью, чтобы дышать как можно тише. Павел был на другом конце телефонной трубки. Она слышала, как он хлопает дверью машины, как бежит, как открываются двери лифта. В квартире уже творился бедлам: страшно гремела мебель, кто-то кричал, требовал лечь на пол. Внутренним взором она видела красные всполохи ярости. Творилось какое-то безумие. Она сползла по стене на пол и продолжала смотреть в темноту широко открытыми глазами.

– Я здесь, – крикнул Павел в трубку и отключил вызов.

Кира зажмурилась, звуки борьбы продолжались, потом послышались выстрел и громкий крик незнакомого мужчины: «Держи его!» А потом всё утихло. Через минуту дверь её укрытия медленно отъехала в сторону. Перед ней стоял Павел, с ним всё было хорошо. Он быстро подхватил её за локоть и поднял с пола, она бросилась к нему на шею и зашлась рыданиями.

– Тише-тише, – он гладил её по голове. – Всё скоро закончится.

Они прошли в гостиную, Кира вытирала слёзы.

– Так ты была в квартире, сука, – пробормотал один из мужчин, прижатых лицом к полу группой захвата.

Его все проигнорировали.

Их было четверо, все в чёрных масках, чёрной форме, крепкие, огромные. Группа захвата была из семи человек, и было видно, что они скрутили нежданных гостей с трудом.

– Юсупов, это серьёзные ребята, – сказал бородатый, видимо, Семён. – Не похожи на тех бандитов, что тогда тебя подстрелили. Кому дорогу перешёл?

Рефлекс сработал сам собой. Кира потянулась к Семёну внутренним взором и увидела битого жизнью и горячими точками холоднокровного вояку, которому можно было доверить жизнь и не одну.

– Да так, – ответил Павел. – Есть одни иностранцы. Поэтому и позвал тебя.

– Это ж надо, дверь болгаркой выпилить, – Семён покачал головой.

Зазвонил телефон Павла. Он достал его из кармана и ответил.

– Да, – коротко отвечал он, на всё, что ему говорили. – Да, устроит. Когда? Едем. Ты чемодан собрала? – спросил он у Киры.

– Да, – коротко ответила она.

Павел отключил телефон и положил его в нагрудный карман Семёна.

– Всё так плохо? – спросил тот.

Павел коротко кивнул.

– Кира, отдай свой телефон Сёме, – попросил Павел. – И бери вещи, мы уходим.

Кира послушно вручила свой телефон Семёну и пошла за чемоданом и пальто. Павел забрал у неё чемодан, после чего они покинули квартиру.

Он ни на секунду не выпускал руку Киры из своей, пока вёл по двору к машине и всё время оглядывался. Он посадил Киру в машину, поставил чемодан на заднее сидение и сел за руль. Какое-то время они ехали в тишине. А потом Кира спросила:

– Это из-за меня? Да? Они за мной приходили?

– Да, – с горечью ответил Павел.

– Я ведь ничего не сделала? За что?

– А я думаю, сделала, – ответил Павел.

– Что именно?

– Сказала правду, – ответил он. – Есть у меня ещё пара мыслей на этот счёт. Но всё потом, сейчас нам надо уехать и очень быстро.

– Куда?

– Я всё организовал, нас вывезут на военном самолёте, – ответил Павел. – Тебе лучше пока не знать куда.

Киру всё ещё мелко трясло, он протянул к ней руку и переплёл их пальцы.

– Не волнуйся, я смогу тебя защитить, – сказал Павел. Он должен сохранять спокойствие ради неё, она и так до смерти напугана. Кира должна быть уверена в нём, должна знать, что он не оставит её. – Самое верное решение, чтобы ты была членом Ордена и находилась под нашей защитой, хотя боюсь, их это не остановит. У нас есть пара часов, чтобы поговорить, очень серьёзно поговорить.

– Я не понимаю, что происходит. Зачем я им?

– Не знаю, – отозвался Павел. – Итак, что мы имеем, – голос его был холодный и рассудительный, словно это не он только что отбивал атаку. – Ты сказала, что проникать в сознание можно.

– Так они сказали.

– Это очень плохо, – протянул Павел. – Если есть такая возможность и ты можешь проникать в чьё-то сознание, то и в твоё тоже могут, а значит, они могут видеть твоими глазами, поэтому ты не будешь знать, куда мы едем. Спасибо твоему отцу, конечно, за то, что предупредил, только он не знал, что времени осталось очень мало. Да и ты была не в курсе, что такое возможно. Теперь твоя мать. Она не зря себя так вела, возможно, это тоже подсказка. Думай, Кира, думай.

– Она сказала, что я могу защищаться, – сказала Кира. – Только этому надо учиться. У меня один раз получилось, может, получится снова.

– Кира, это не разовая акция, защита должна быть постоянная, круглые сутки, во сне и наяву, – пояснил Павел. – Иначе ты не жилец, – он сглотнул, в горле пересохло, но озвучить суровую правду было необходимо.

– Да что же я такого сделала? – спросила Кира.

– Думай, Кира, думай, что ещё говорила твоя мать?

– Она мне в прошлый раз рассказала, что видела меня взрослой, такой, какая я сейчас, и что видела рядом со мной золотого Дракона.

– Так, ещё что?

– Что она тоже блокировала свои видения, что слишком оберегала их…

– Вот он ключ к защите. Может, стоит обереги найти?

– Моим оберегом всегда было кольцо, – сообщила Кира. – Но оно не особо работало.

– Вот что изменилось. Мы обменялись кольцами, есть вероятность, что они заработали, как положено, как обереги.

– Ты думаешь?

– Не уверен, но не стоит исключать этот вариант. Необходимо всё проверить сначала. Надо кого-то найти, кто поможет это сделать.

– Хорошо.

– Что ещё говорила твоя мать?

– Она, – Кира вспомнила их разговор, когда лежала в ванной, – хотела, чтобы ты скорее на мне женился.

– Ну тут не поспоришь, наверное, я единственный, кто сейчас способен тебя защитить, как бы самодовольно и пафосно это ни звучало. Дальше.

– Ещё она сказала, что, когда придёт время, я должна держаться за него изо всех сил.

– За кого?

– За Золотого Дракона. Только она ещё сказала, что я должна держаться за него со всей любовью, что у меня есть.

– Любовью?

– Да, – отозвалась Кира.

Павел задумался. Золотой Дракон, любовь, кольца, Видящие.

– Было ещё что-то?

– Нет, думаю, нет.

Повисло тяжёлое молчание. Кира пыталась понять, что происходит, но не находила разумных объяснений. В голове было пусто, ни единой мысли, ни одного воспоминания. Возможно, это всё страх и адреналин, ей нужно успокоиться и тогда сможет понять, вспомнить.

На аэродроме их встретил грузный мужчина в военной форме.

– Олег, – позвал его Павел, выходя из машины и доставая чемодан с заднего сидения.

– Всё готово, – сообщил Олег.

– Моя жена Кира, – представил Павел, когда она вышла из машины.

– Очень приятно, – сказал Олег. – Жаль только, что при таких обстоятельствах.

– Мне тоже, – ответила Кира.

Олег проводил их до огромного военного боинга и передел Павлу два паспорта синего цвета.

– Делали быстро, фото твоей жены взяли в паспортном столе, твоё – из досье. Самолёт вывезет вас в ближайшую страну, не скажу какую, там вас пересадят на корабль, в порту в камере хранения возьмёшь всё, что надо, – инструктировал Олег, вручая Павлу ключи. – Если такое дело, то мне конечной точки вашего назначения знать не положено.

– Я верю, что, если тебя прижмут, ты не расколешься, но всё же тебе, правда, лучше не знать, – согласился Павел.

Кира взглянула на Олега, действительно не расколется, ему можно верить, он надёжный и основательный и чем-то напоминает бронетранспортёр, такой крепкий у него характер.

– Удачи, брат, – Олег пожал Павлу руку.

Они поднялись на борт самолёта.

– Ну и кто мы теперь, – Павел поджал губы и открыл паспорта. – Поздравляю, миссис Маргарет Уэлч.

Кира заглянула в паспорт, посмотрела на своё фото. Кто-то в её голове сдавленно захихикал.

– А ты? – спросила Кира.

– Томас Джозеф Уэлч, ваш супруг, мэм, – кривляясь, ответил Павел.

Кто-то откровенно засмеялся. Павел и Кира переглянулись.

– Кажется, я скучал по этим голосам в голове, – констатировал он.

– Я тоже. Им, похоже, нравятся наши имена…

– Прости, – прошептал Павел, прижимая к себе жену.

– За что?

– Я должен был предупредить. Не ты первая исключена из общества. Просто я не думал, что можно исключить Видящую, ведь вы основной инструмент, у вас дар, – сбивчиво начал оправдываться Павел.

– О чём ты?

– Понимаешь, всех, кого исключили, приговорили к смерти. Это моя излишняя самоуверенность, я думал, что держу всё под контролем. Я должен был спросить тебя, знаешь ли ты о вынесении смертного приговора бывшим членам Старейшин. Должен. А теперь и так понятно, что ты не в курсе. Мне жаль, Кира, я очень виноват.

Кира несколько мгновений смотрела на мужа, а потом словно отмерла:

– Ты прав, я Видящая, я особый случай, уже невероятно само осознание того, что меня исключили из Круга Видящих. Ты не мог знать. Ты сейчас рядом со мной, не бросил меня, женился на опальной Видящей, так что, – Кира поджала губы, – я тебе очень сильно не завидую, проблем ты себе нажил просто на ровном месте.

Павел лишь усмехнулся в ответ.

Больше поговорить не удалось, потому что самолёт взлетел и стало очень шумно. Они прижимались друг к другу, словно в мире больше ничего не существовало. Им обоим для счастья нужны были только они сами, а место не имело значения. Теперь они беглецы. Что бы им ни преподнесла жизнь, они выдержат. Только за что Старейшины так с Кирой? Какую угрозу она для них представляла, раз они решили её убить без суда и следствия? Она ведь Видящая, самый ценный ресурс, которым обладали Старейшины. Павлу и Кире оставалось лишь догадываться о причинах.

Первая пересадка была в Лиссабоне. Кира узнала его, так как уже бывала здесь с родителями. Так что попытка скрыть передвижение была провалена. Да и понятно, почему Павел сказал жене имена, под которыми они теперь скрывались: на границе могли быть проблемы, и Кира должна была знать, кто она теперь.

В порту в камере хранения Павел нашёл нужную ячейку, внутри которой лежала сумка. Он забрал её и оставил там российские паспорта, чтобы в случае обыска на границе их не нашли. Он проверил сумку, в ней было немного наличности, сотовый телефон, одежда, несколько папок с документами. Павел проверил папки, но вернул их в ячейку.

– Нам они не понадобятся, – сообщил он. – Хотя, – он задумался, – можно попробовать.

– Я поняла, о чём ты, – Кира решила, что это неплохая идея, чтобы она думала как можно чаще о том, что они плывут, допустим, в Марокко, а сами едут в другое место.

– Нам предлагают милые апартаменты в Дакаре, – произнёс Павел.

– Ну, если предлагают, значит, нужно соглашаться, – ответила Кира.

– Прекрасно, – хитро улыбнулся Павел. – Дакар! Жди, мы едем!

========== Глава 12. Воспоминания. ==========

Тонкая полоска света пробивалась в окно сквозь плотно закрытые шторы. Кира спала в объятиях мужа на большой кровати отеля. За окном было жаркое тропическое лето. Им нужно было остановиться именно здесь, так как Павел назначил встречу с информатором, так он его называл, для получения сведений, которые считал важными. Встреча была назначена в обед, поэтому Кира и Павел отсыпались. Они были счастливы наконец-то почувствовать твёрдую землю под ногами. Корабль это, конечно, замечательно, но не шестнадцать суток к ряду. Павел был привычен к подобным нагрузкам, но вот Кира плохо переносила плавание.

Конечную точку назначения знал только Павел. Кира надеялась, что их не догонят и не найдут, а ещё она хотела домой… Хотела снова говорить с мамой и папой, ходить на работу в больницу… Но не могла. А ещё она хотела знать, что же случилось в её жизни, раз она стала опальной. Она не сделала ничего плохого. Если долго повторять это себе, то в конечном итоге начинаешь верить. У неё ещё была вера Павла, это помогало.

«Тёмное небо раздирали всполохи молний. Дождь хлестал с такой силой, что капли, попадая на кожу, едва ли не ранили. Ветер прижимал деревья к земле. Они гнулись и стонали в унисон буре. Она летала на спине огромного Золотого Дракона! Держалась за шипы на его шее изо всех сил, но руки всё время соскальзывали. Было мокро и очень холодно. Дракон взлетал всё выше и выше, он хотел подняться над грозой. Но даже этой огромной машине смерти было тяжело бороться со стихией. Пробравшись сквозь тучи и бурю, поднявшись над облаками, Дракон направился навстречу яркому солнцу, озираясь по сторонам. Чего он ждал? Что высматривал над толщей грозовых облаков? А потом Кира увидела! Увидела впереди огромного Дракона. Плоть его частично сгнила, обнажая белые кости. Перепончатые крылья местами имели дыры, но тем не менее он держался в воздухе. На нём сидел всадник, который держался за поводья. Всадник, как и его Дракон, был полуистлевшим трупом. Кира содрогнулась всем телом. Золотой Дракон под ней поднял голову, завис над тучей, приняв вертикальное положение, открыл свою смертоносную пасть и выдохнул пламя. Огонь поглотил противника, и он стал опадать в облака, распадаясь на пепел…»

Кира открыла глаза. Простыня, которой они с Павлом укрывались, была мокрой. Волосы слиплись. Холодный липкий пот заливал глаза. Кира поёжилась, несмотря на жару, её морозило. Она осторожно поднялась с постели и ушла в душ, чтобы смыть с себя этот липкий сон. Стоя под горячими потоками воды, пыталась согреться и отогнать от себя дурные мысли. Кажется, она только что действительно побывала под холодным дождём в центре бури, в центре битвы. Сон не отпускал, обволакивая её. Она до сих пор чувствовала каждую каплю холодной воды у себя на коже. Сквозь шум воды Кира услышала шаги. Павел шёл к ней в душ. Она подставила лицо воде, стараясь и ни о чём не думать.

– Найдётся местечко? – спросил он, заходя в душ.

Он положил ладони ей на живот и прижал к себе.

– Боже, ты вся ледяная, – удивился он и стал растирать её плечи, сильнее прижимая к себе.

Кира повернулась к нему и томно посмотрела, распахивая глаза.

– Так согрей меня, – прошептала она.

– Что происходит?

– Не сейчас, – она припала губами к его груди.

Странное чувство разлилось по её телу, каждая клеточка наполнилась электричеством и желанием. Павел подхватил её под бедра, приподнял и прижал к стене…

Не существовало ничего. По венам растекалось живое пламя. Оно обжигало изнутри, но застывало перед ледяным холодом кожи. Ладони Павла были так же горячи, как кровь Киры, они обжигали, как и всё его тело, прижатое к ней, находившееся в ней, проходя электрическими импульсами, застывая на кончиках её пальцев. Нервные окончания в животе завязались в тугой клубок, отражаясь сладкой болью. Через несколько мгновений она вскрикнула и, распахнув глаза, увидела чёрно-белый мир. Мир утратил краски и звуки, как старое немое кино. Она видела. Видела… По ванной комнате заскользили тени. Через комнату прошла Старшая Видящая, она держала в руках свёрток, свёрток плакал. Ребёнок? Старшая была моложе, намного моложе, чем теперь, но узнавалась легко. Она прошла и положила сверток на стол. Из тьмы к свёртку потянулась костлявая рука, обтянутая серой кожей, тонкие пальцы отодвинули ткань, скрывающую дитя. Рука резко отдёрнулась. Утробный булькающий голос зазвучал у неё в голове: «Пока это лишь дитя. Но она станет самой сильной среди вас. Её взору открыты будущее и прошлое. Когда-нибудь это станет опасно. Когда это случится, убейте». Картина исчезла. Растворилась дымкой. Кира перевела пустой взгляд на Павла. Среди чёрно-белых картин сам он был чёрно-белым, лишь глаза… Тонкий сияющий золотой обруч вокруг радужки сиял нежным завораживающим светом. Кира прильнула к Павлу, впиваясь поцелуем в его губы, и через мгновение оказалась наполнена до краев. Огонь хлынул из её тела, обжёг кожу, и она наконец-то согрелась. Права была мама… Ох как права.

Они вышли из душа, неспешно позавтракали и вышли на прогулку.

– Может, расскажешь, что ты видела?

– Сначала сон, – отозвалась она. – Я летала на Золотом Драконе, а потом он уничтожил другого Дракона и его всадника, при этом оба они были живыми мертвецами. Я не знаю, что это было, может быть, я слишком много думала об этом, вот и увидела. Но всё было так реально. Всё время лил ледяной дождь. Мне было жутко холодно и страшно. А потом, – Кира слегка смутилась, – в душе, я увидела Старшую. Только она была моложе, намного моложе. Словно из прошлого. А мы ведь видим только будущее. И у неё был младенец в руках. Она принесла его откуда-то. А потом эта рука. Она была странная, словно кости обтянуты кожей, а мышцы давно высохли или их просто удалили. И это существо, я уверена, что голос принадлежал ему, сказало, что этому ребёнку открыты и прошлое, и будущее и что это опасно для них. Как только станет слишком опасно, ребёнка надо убить.

– Думаешь, ты видела прошлое?

– Либо так, либо я сошла с ума, – ответила Кира.

– Есть над чем подумать. А ещё костлявая рука, живые мертвецы, Драконы…

– И ты…

– Что я?

– У тебя радужку глаз опоясывают тонкие золотые кольца, – ответила Кира. – У них такое ласковое сияние.

– И когда ты это видела? – Павел недоверчиво поднял бровь.

– Когда… – Кира шумно вдохнула и засмеялась.

Павел всё понял и тоже засмеялся.