Текст книги "Все о мужчинах"
Автор книги: Миро Гавран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Миро Гавран
Все о мужчинах
Sve o muškarcima: Miro Gavran (2005)
Перевод с хорватского Гирина Сергея
– рабочая версия —
Квинтология
Действующие лица:
История первая – «Друзья»
Иво – 40 лет
Павел – 40 лет
Зоки – 40 лет
История вторая – «Отец»
Ян – 32 года
Томо – 30 лет
Отец – 60 лет
История третья – «Стриптизеры»
Малый – 35 лет
Руди – 40 лет
Макс – 45 лет
История четвертая – «Любовь»
Лео – 35 лет
Денис – 42 года
Роберт – 41 год
История пятая – «Старики»
Иво – 80 лет
Павел – 80 лет
Зоки – 80 лет
Примечания для режиссера:
Первое примечание:
В спектакле занято только три актера. Каждый исполнитель играет пять ролей.
Первый актер: играет Иво, Яна, Малого и Лео.
Второй актер: играет Павла, Томо, Руди и Дениса.
Третий актер: играет Зоки, Отца, Макса и Роберта.
Второе примечание:
Переходы от сцены к сцене, то есть от одной новеллы к другой, должны осуществляться очень быстро. Не нужны значительные внешние изменения. Достаточно, чтобы актеры могли менять только элементы своего костюма, подчеркивающие образ своего героя – очки, шарф, парик, трость и т. д. Достоверность нового образа необходимо достигать актерскими средствами, средствами сценического перевоплощения, а не с помощью гримеров и костюмеров.
Третье примечание:
Было бы хорошо, если бы каждая история начиналась характерной музыкальной темой. У каждой истории должен быть свой актерско-режиссерский ритм, хотя ритм всего спектакля должен отражать бешеный ритм современной жизни.
История первая
ДРУЗЬЯ
Сцена первая
В несуществующем тренажерном зале занимаются Иво и Павел. Все это время за ними наблюдает Зоки и иногда пытается повторять упражнения за ними, хотя видно, что удается ему это не лучшим образом. И предметы, которые они используют, также являются странными, даже непригодными для тренировки. Они трое – это сорокалетние мужчины, которые, не смотря на годы, хотят оставаться в хорошей физической форме.
Павел: Что-то с моей машиной не в порядке.
Зоки: Что?
Павел: Не знаю. По звуку чувствую, что что-то не то.
Зоки: Она же новая. Все должно быть в порядке.
Павел: Да и мне это странно. Только вдруг однажды во время езды она стала странно звучать.
Иво: По звуку нельзя определить, что с машиной что-то не в то… Если в остальном все в порядке, не понимаю, как звук может…
Павел: Надо будет отдать ее в сервис. А у меня столько работы, что голова кругом идет.
Иво: Перейдем к другим снарядам!
Они переходят к другим «снарядам».
Зоки: Вот это мне больше нравится. Но и тяжелее.
Павел: Мы же дружим, поэтому логично, что мы и тренируемся вместе.
Зоки: Не знаю, на сколько это для меня…
Иво: Мы с Павлом даже в командировках в других городах спрашиваем, где находится тренажерный зал.
Зоки: А я и так никуда не езжу… Да мне это нужно только, чтобы сбросить лишние килограммы. Я начал набирать.
Павел: Килограммы можно сбросить и другим способом. А это нужно, чтобы человек хорошо себя чувствовал. При чем тут килограммы. Быть в форме важно и для работы, и для психики и для всего. Я так привык к этому, что без тренировок больше уже не могу… Вообще, это и вопрос культуры. Меня очень радует, что ты сегодня пришел сюда с нами. Я уверен, что тебе понравится. Ты должен записаться на целый месяц, на весь год. И посмотришь, как качественно изменится твоя жизнь. Ты начнешь жить по-другому.
Зоки: Посмотрим.
Павел: Самое главное – не бросить в первые две недели. В начале каждый переживает небольшой кризис, мышцы перенапрягаются. Примешь ангол, и все нормализуется. А потом тренировки станут для тебя необходимостью, радостью.
Зоки: Я знаю, знаю. И моя Эна постоянно ходит на фитнесс. Она тоже говорит, что мне надо что-нибудь делать и с собой, и с моими килограммами.
Павел: Если и твоя жена занимается, то тебе сам Бог велел. Ты должен не отставать от нее, ты должен для нее быть равноправным партнером во всем – и физически, и интеллектуально. И по всем другим статьям.
Иво: Вы, женатые, постоянно соревнуетесь со своими женами.
Павел: Это не соревнование. Ты ничего не понимаешь. Это поддерживание равновесия. Это единство.
Иво: Соревнование, соревнование. Все это и есть соревнование. Я поэтому никогда и не хотел жениться. Зачем мне соперник в постели.
Пауза.
Зоки: Юра сказал мне, что был в понедельник у тебя в офисе.
Павел: Он продал квартиру. Заходил заверять документы.
Зоки: Он видел какую-то новую сотрудницу. Говорит, что она потрясающе выглядит. Я не знал, что ты взял на работу новенькую.
Павел: Она уже месяц у меня. Если бы вы ее видели! Ходячая эротика. Энциклопедический экземпляр. Когда ее видят иностранцы, забывают, зачем пришли к нотариусу. У них из рук бумаги падают. А если уж остаются с ней наедине, то, как подростки, теряют дар речи.
Иво: Ты преувеличиваешь.
Павел: Ни сколько. Она выглядит, как манекенщица.
Зоки: Сколько ей?
Павел: Четверть. Хорошая четверть.
Зоки: Да ладно! Сколько?
Павел: Двадцать пять. Она только диплом защитила. Она у меня, как помощница.
Иво: Ну, ты и счастливчик!
Павел: Я тоже так думал первых несколько дней. А теперь понимаю, что это можно рассматривать и с другой стороны.
Зоки: Ты это о чем?
Павел: Ребята, я прихожу на работу и понимаю, что не могу сосредоточиться. Она носит глубокое декольте, короткую юбку, чулки в сеточку. Короче, абсолютная проститутка. Любая другая, если бы так оделась, выглядела бы просто вульгарно. А эта такая эротичная, возбуждает больше, чем надо.
Иво: Так, а в чем проблема?
Павел: Я не могу сосредоточиться на работе. Она постоянно меня отвлекает от дела. Там, где она, в воздухе витает что-то такое дикое. Я начинаю сомневаться, не ради меня ли она так одевается. Не расставляет ли она сети, в которые я должен попасться, чтобы потом сжать меня своими длинными ногами, которые у нее как будто бы из шеи растут.
Иво: Так перепихнись с ней, трахни, и проблема решена! Я не раздумывал бы ни минуту.
Павел: Э, нет! Я поклялся, что больше не свяжусь ни с одной женщиной, которая со мной работает. Больше никогда! Стоит только вспомнить, через какое дерьмо я прошел восемь лет назад с этой Бригитой! Я едва выпутался. Она была назойлива, как муха. Меня чуть жена не раскусила. Эта дура звонила мне каждые пять минут. Типа, вопросы на работе, которые нужно срочно решить. А потом в середине разговора начинала так вздыхать, как на горячей секс-линии, говорила мне такие слова, такие комплименты! Ужас! Что самое страшное, так она проявляла знаки внимания прямо перед моими деловыми партнерами. Znala me je pred njima onako, kao ovlaš, то рукой дотронется, то в глаза заглянет и смотрит долго так. То голос понизит, когда со мной разговаривает, как будто переходит на какие-то интимные темы. Короче, за километр было видно, что мы перепихиваемся. Это был только вопрос времени, когда моя жена нас раскусит. Но, к счастью, на меня нашло просветление, и я все тормознул. Едва от нее избавился.
Иво: Проблема в том, что ты слишком привязываешься к тем, с кем трахаешься. Поэтому все так и запутывается. Ты должен отделить эмоции от сексуальной жизни. Специалисты уже давно установили, что влюбленность и любовь – это только химический процесс, который никогда не длится больше двух лет. Поэтому главное – как можно быстрее дистанцировать себя от того, с кем трахаешься. Мы должны с самого начала отношений вдалбливать это в голову женщин. И это имеет свою моральную сторону. Мы не имеем права в фазе ухаживания в первый месяц засерать им мозги лирическими стихами, обещать нежность и любовь, а после первого перепихона начинать проводить теорию о дистанции. Так нельзя. Я, например, показываю еmotivnu дистанцию по отношении к каждой женщине с самого начала, чтобы она даже случайно не подумала о переезде в мою квартиру, о браке, о том, чтобы давить на меня. Я не допускаю, чтобы ни одна из них не влезала в мою жизнь. Мне даже еще тяжелее, чем вам, женатым. С нами, неженатыми, женщины еще больше претендуют на брак.
Павел: Все, что ты говоришь, верно теоретически. Но если бы эта моя новенькая работала в твоей адвокатской конторе, мелькала бы перед глазами по десять раз на дню, пела бы своим голоском, пахла бы духами, которые ты еще никогда не нюхал, она бы ввела тебя в течение месяца в состояние постоянной эрекции. И все твои теории рухнули бы мгновенно.
Иво: Не рухнули бы.
Павел: Не верю.
История вторая
Отец
Сцена первая
Перед нами гостиная. Здесь сидит Отец, который читает газету. Отцу лет шестьдесят. В гостиную входит Ян, его тридцатилетний сын. В руке у него лист бумаги, распечатанный на принтере.
Ян: Папа, от Тома пришло письмо по Интернету.
Отец: И… Что он пишет? Ты написал ему, чтобы он приехал на пятилетие смерти мамы?
Ян: Да. Но он пишет, что не хочет здесь ночевать. Попросил меня заказать ему номер в гостинице.
Отец: Заказать ему номер в гостинице?
Ян: Да.
Отец: Значит, он все еще злится на меня.
Ян: Все еще. Хотя он не имеет на это право.
Отец: Оставь, сынок. Так должно быть.
Пауза.
Ян: Я поехал на бега в Максимир.
Отец: Хорошо.
Ян: Я не беру с собой мобильник. Если моя девушка позвонит, скажи ей, что договоренность на завтра остается.
Отец: Хорошо.
Ян: Можно посмотреть гороскоп?
Отец протягивает ему газету.
Отец: На. Держи.
Ян читает гороскоп.
Отец: Я попрошу тебя об одной важной вещи: не говори ему обо мне.
Ян: Но папа. Он должен был бы знать.
Отец: Нет, пожалуйста, не надо. Его не было пять лет. Я хочу, чтобы его отдых на родине был спокойным.
Ян: Как же я буду молчать, если…
Отец: Пожалуйста, ты очень много для меня сделаешь. Не говори ему ничего. Это все, что я у тебя прошу. Я думаю, это не слишком много.
Ян: Ладно… хотя…
Отец: Ты думаешь, что он сам заметит… Но я надеюсь, что нет.
Пауза.
Отец: Закажи ему номер в какой-нибудь гостинице в нашем квартале, поблизости от нас.
Ян: Он и просил заказать гостиницу, потому что не хочет сюда заходить… Не хочет копаться в «грязных воспоминаниях». Он так написал.
Отец: А что, я – его самое грязное и самое больное воспоминание? Я думал, что время все изменит, что он не будет продолжать вести себя, как обиженный подросток.
Пауза.
Отец: Прежде чем мы пойдем на кладбище, придумай какую-нибудь причину, чтобы он пришел сюда. Я должен с ним встретиться. Поговорить. Он ведь мой сын, как и ты, поэтому…
Ян: Я думаю, он не захочет. Ни под каким предлогом не захочет. Ты же его знаешь. Вообще-то я и по его письмам вижу, что он не зайдет.
Отец: Придумай что-нибудь, соври. Найди причину, чтобы привести его сюда.
Ян: Я попробую!
История третья
СТРИПТИЗЕРЫ
Сцена первая
В ночном клубе за столом сидит Макс в дорогом пальто и считает деньги. Входит Руди.
Руди: Привет!
Макс: Привет!
Руди: Извините, шеф, мне надо было отскочить за фотографиями к Малому.
Макс: А где Малый?
Руди: Придет через пять минут. Но фотографии уже здесь.
Руди достает одну фотографию побольше и кладет на стол перед Максом.
Руди: Вот, это он. Хороший, красивый парень. Что скажешь?
Макс: Я считаю, старик. Ты что не видишь, что я считаю?
Однако Макс бросает взгляд на фотографию.
Макс: И где только ты их находишь?
Руди: На бирже. Когда-то я ходил по коридорам Комитета по трудоустройству, понимая, что именно здесь я смогу легче всего найти новых парнишек, но знал, что они, когда идут в Комитет, еще надеятся, что в их жизни все образуется, что государство думает о них и все такое. А теперь я знаю, что там я могу найти тех, у кого не осталось никакого выбора.
Макс: Ты с ним разговаривал?
Руди: Да. Он согласен. Я за него ручаюсь.
Макс: Только чтобы он не курил.
Руди: Не будет. Не бойся.
Макс: Я не допущу ни курильщиков, ни плохих исполнителей. В этом городе конкуренция растет, так что я должен быть самым лучшим и самым надежным.
Руди: Не волнуйся, шеф. Я с ним дважды поговорил.
Макс: Только дважды?
Руди: Поговорим и в третий раз. Вместе.
Макс: С новичками хуже всего. Тяжело входят, легко меняют свое мнение. А суббота послезавтра. «Старики» уехали в Дубровник. Там большой фестиваль. Поэтому либо мне нужно сделать этого новенького, либо все отменить.
Руди: Все будет, как договорились. Ты останешься доволен.
Макс: Я надеюсь. Так будет лучше и для меня, и для тебя.
Входит Малый, кашляет.
Малый: Добрый день.
Руди: А, это ты… Входи! Это хозяин, Макс.
Малый подходит к Максу и протягивает ему руку. Макс не оборачивается, продолжает считать деньги.
Макс: Значит, ты и есть тот самый.
Малый убирает руку, которая зависла в воздухе рядом с Максом.
Малый: Да, это я.
Макс: Мне Руди говорил о тебе. Хорошо выглядишь.
Пауза.
Макс: Он хвалил тебя. Говорил, что ты справишься.
Руди: Я все ему объяснил. Он все знает. И со всем согласен. Останешься доволен, шеф.
Макс: Я в основном работаю с профессионалами. С самыми лучшими профессионалами. Я хорошо плачу, и за свои деньги рассчитываю на максимум. Поэтому я хочу знать, с кем я имею дело.
Малый: Мне срочно нужны деньги, у меня нет другого выбора. Я полгода работал на лесопилке, а получил только два оклада. Потом работал в одной строительной бригаде, но и там мне остались должны. Потом полтора месяца у меня была травма… и жена у меня больна. Она должна ложиться на операцию. У нас двое маленьких детей, и поэтому я готов…
Макс: Послушай, Малый, я тебе не психиатр и не социальный работник. Меня не интересует вся эта твоя ерунда. Твои проблемы – это твои проблемы. И если ты в дерьме, значит, ты сам виноват в этом. Меня интересует только мое дело, и ничего больше. А это значит, что меня интересует, сможешь ли ты качественно выполнить эту работу.
Руди: Он сможет.
Макс: Я тебя не спрашивал. Я хочу, чтобы Малый сейчас ясно и громко сказал мне, сможет ли он это делать. Или мне нужно искать другого парня. Итак, парень, сможешь или не сможешь?
Пауза.
Малый: Смогу. Я смогу, не беспокойтесь.
Макс: Окей. В субботу приходи сюда к девяти часам вечера. Руди даст тебе последние наставления. В одиннадцать у тебя будет возможность доказать и себе, и нам, что мы не ошиблись.
Малый: Хорошо. А деньги?
Макс: Все будет, как договорились. В этот же вечер я передам деньги Руди, а он рассчитается с тобой, как вы и договаривались.
Руди: Моих тридцать процентов.
Макс: Мне все равно. Это меня не интересует. Это ваши дела. Ты свободен!
Малый направляется к выходу.
Руди: Подожди меня возле биржи, через дорогу. Я сейчас закончу с хозяином и приду.
Малый: Я подожду перед гостиницей.
Пауза.
Руди: Эй, парень, у тебя даже на кофе нет?
Малый кивает.
Руди: На, возьми, закажи выпить, пока я приду.
Руди протягивает ему купюру в двадцать кун. Малый берет деньги и выходит их ночного клуба.
Макс: Ставишь на нищих, у которых выбора нет, вместо того, чтобы искать профессионалов.
Руди: Не беспокойся.
Макс: Он кажется мне скромным и застенчивым.
Руди: Женщинам застенчивые нравятся больше. Мы можем представить его как «стыдливого жеребца». Можешь в связи с этим установить специальную цену. Входной по двойной цене – за лишение девственности «стыдливого жеребца». Понимаешь? – Каждый недостаток нужно рассматривать со стороны качества. В этом ключ к успеху.
Макс: Послушай, Руди, ты изображаешь тут из себя американского менеджера. Подсовываешь мне неопытного парнишку, да еще уговариваешь меня рискнуть и поднять цены в связи с так называемой «эксклюзивной программой». Окей, я могу на все пойти, могу рискнуть, но вся ответственность ложится на тебя. Если кто-то станет предъявлять претензии, я с тебя семь шкур сдеру. Тебе ясно?
Руди: Не беспокойся, шеф, этот вечер нам всем запомнится.
История первая
ДРУЗЬЯ
Сцена вторая
Павел находится в нереальном тренажерном зале. Он упражняется с нереальными тренажерами. Он – один из тех мужчин, которые заботятся о своем теле в связи с серьезной работой. Через некоторое время в тренажерный зал входит Иво.
Павел: Привет!
Иво: Привет!
Павел: Как ты?
Иво: Да так… Хорошо.
Иво начинает заниматься.
Иво: А ты как?
Павел: И я нормально.
Какое-то время они молча занимаются.
Иво: Зоки опять нет?
Павел: Нет. К сожалению. Ты бы поговорил с ним.
Иво: Не о чем с ним говорить.
Павел: Почему?
Иво: Потому что и так ясно, что он перестал ходить в качалку.
Павел: Ты думаешь, перестал?
Иво: Конечно. Перестал. Его не было уже последних четыре раза. Значит, не будет ходить.
Павел: Но ему же это нужно. Ему нравилось в начале.
Иво: Да ладно, нравилось. В первый раз он пришел из любопытства, чтобы сбросить вес. Во второй раз ему просто было неудобно перед нами не прийти хотя бы еще разок. А в третий раз пришел, потому что ты звонил ему целый день и донимал вопросами, почему его не было целую неделю. Большинство откалывается после третьей тренировки. Это статистикой доказано.
Павел: Не хорошо, что он бросил. Я должен буду ему позвонить.
Иво: Не надо.
Павел: Было бы логично, если бы он с нами…
Иво: Я с начала знал, что он не будет ходить. С самого начала.
Павел: Но если мы можем…
Иво: Он не такой как мы. Мы дружим уже двадцать лет, но он все равно не с нами. И никогда не будет. Потому что он никогда не стал бы работать секретарем в средней школе. Он бы не согласился иметь никчемную зарплату и крохотную двухкомнатную квартиру. Он все равно стал бы нотариусом возле тебя или руководил бы успешной адвокатской конторой рядом со мной. В обоих случаях он зарабатывал бы большие деньги, жил бы в хорошем районе и ездил бы на лучших машинах. И тогда ему не трудно было бы сделать что-нибудь для себя, поработать над своим имиджем и над своим внешним видом.
Павел: Ты жестокий.
Иво: Да нет. Просто искренен. Мы преуспели в жизни, а он, как был, так и останется неудачником. Его никогда ничего не заботило.
Они долго молчат и занимаются. Вдруг Иво перестает заниматься.
Иво: Молчишь?
Павел не отвечает.
Иво: Я знаю, обычно, когда ты молчишь, значит, собираешься сказать мне что-нибудь очень важное.
Павел: Я нечего не собираюсь тебе говорить.
Иво: Собираешься, собираешься.
Павел: Да не собираюсь. Оставь меня в покое.
Иво: По выражению лица я вижу, что ты злишься на меня и хочешь что-то сказать. То, что мне вряд ли понравится. Ты злишься из-за того, что я сказал про Зоки?
Павел: Да, злюсь. Мы втроем все-таки друзья.
Иво: Но я же сказал правду и ничего больше.
Павел: Я думаю, что ты последний из тех, кто имеет право о нем так говорить. Самый последний.
Иво: Почему?
Павел: Сам знаешь, почему.
Пауза.
Иво: Не знаю, почему. Объясни.
Павел: Ладно… Проехали.
Иво: Извини, ты начал, так, пожалуйста, выскажись до конца.
Павел: Я пришел в зал заниматься и не хочу испортить себе тренировку. Я хочу сделать все без всяких остановок. А при случае, когда придет время, я выскажу тебе все, что думаю. Я так и планировал.
Иво: Планировал? Так ты «планируешь» разговоры с друзьями?! Может, ты еще и пишешь речи, сливаешь все на бумагу, чтобы потом бросить ее в лицо другу? Но когда придет время, как бы это не помешало твоей тренировке или какой-нибудь прогулке на свежем воздухе.
Павел: Не скули. Знаешь, сейчас, когда ты сказал «друг», я подумал, что ты не имеешь права произносить это слово. В твоих устах оно звучит как-то лживо, ничего не значит.
Иво: Но мы втроем – настоящие друзья уже двадцать лет. Вообще-то ты всегда сам это говорил. Не знаю, почему ты на меня обиделся, ведь я высказал только несколько искренних и правдивых замечаний о нашем общем друге-неудачнике.
Павел: Я тебе сказал, ты не имеешь права говорить о нем ничего отрицательного. Потому что я все знаю. Я все понял.
Пауза.
Иво: Я не знаю, о чем ты говоришь.
Павел: Знаешь! И как только ты мог?
Пауза.
Иво: Кто тебе рассказал?
Павел: Зоки сказал мне, что его Эна на прошлых выходных была на семинаре преподавателей математики в Плитвицах. Потом ты сказал мне, что прошлые выходные проведешь в Плитвицах. Потом я вспомнил, что два месяца назад Эна ездила на воскресный семинар в Дубровник, а ты говорил о новом рыбном ресторане, который недавно открылся в Дубровнике… И вот так, я сложил «два» и «два» и понял, что слишком уж много совпадений в твоих поездках и поездках жены нашего общего друга. Что это не может быть простой случайностью. И кроме того, я сегодня встретил своего знакомого, который работает в Министерстве образования и спросил его, откуда у них столько денег на семинары для преподавателей математики, а он мне сказал, что в этом году был только один семинар, но не в Дубровнике и не в Плитвицах.
Пауза.
Иво: Решил поиграть в следователя?
Павел: Вы могли придумать что-нибудь более правдоподобное. Ну, вот, теперь ты знаешь, почему я злюсь, и почему мне действует на нервы, когда я слышу от тебя что-нибудь плохое о Зоки. Поэтому я и сказал, что ты не имеешь морального права говорить о нем в таком духе.
Иво: Ой, ладно, только ты не читай мне морали. Трахаешься в отличие от меня направо и налево и не обращаешь внимания, замужние они, обрученные, разведенные, вдовы, молодые, старые.
Павел: Но я не трахаю жен своих друзей! Всему должен быть какой-то предел. У них двое маленьких детей, и у нас с женой двое. Мы, у кого есть семьи, немного по-другому смотрим на эти вещи в отличие от вас, эгоистичных самцов. Как ты мог соблазнить Эну, как?!
Иво: Я ее не соблазнял. Она сама меня соблазнила.
Павел: Ой, только не надо. Ты прямо такой наивный мальчик, поддался чарам опытной соблазнительницы.
Иво: Поверь, я долго не поддавался. Уже давным-давно я заметил, что она смотрит на меня глазами, полными желания. Каждое ее движение, каждое слово, которое она произносила, таило в себе какой-то призыв возбужденной женщины. Однажды, когда мы случайно встретились в городе, она пригласила меня выпить и стала ныть, как ей тяжело живется с Зоки. Какая она быстрая и какой он медлительный, как его ничего не интересует, а жизнь проносится мимо. Что она сама вынуждена принимать все решения, потому что он такой нерешительный. Я тебе говорю, она так ныла, что я ощутил себя психиатром, у которого на приеме находится тяжелый пациент. По ее словам я понял, что она вообще подумывает его бросить. Она была такой несчастной, такой… Мне даже слова подобрать трудно. Короче, в какой-то момент, когда она замолчала, чтобы вздохнуть, я так в шутку ей говорю: «Может, все эти проблемы решил бы один хороший перепихончик?» И вдруг в ее взгляде в одно мгновение исчезло всякое желание жаловаться, а в глазах вспыхнул такой возбуждающий блядский огонек. И она без всяких раздумий говорит: «Думаю, да…» У меня даже не было секунды осознать это. Спустя десять минут, мы в туалете этого кафе уже трахались, как будто с цепи сорвались. Она вела себя так, как будто у нее этого никогда не было, как будто она возмещает все то, чего не доделала в прошлом. Потом это понравилось и мне, и ей, и мы стали встречаться…
Павел: Ужас!
Иво: Почему? Я сделал доброе дело.
Павел: Ты соблазнил жену своего друга.
Иво: Лучше сказать, что она меня соблазнила. Почему никто никогда не говорит, что женщина соблазнила мужчину. Хотя это не так уж и редко в наше время. И, пожалуйста, не пытайся убедить меня в том, что я не прав. В конце концов, я сделал доброе дело.
Павел: Доброе дело?!
Иво: Да, доброе дело. Я спас их брак. Сейчас они все счастливы – у их детей есть родители, Эна счастлива и довольна жизнью, а Зоки больше не ощущает ее давления. Из того кризиса, который переживал их брак, они сами никогда не выкарабкались бы без моей помощи. Я вообще не люблю, когда браки распадаются. Тут всегда больше всего страдают дети. Один мой дальний родственник Томо, ему было двадцать лет, когда расстались его родители, так тяжело это пережил, что уехал жить в Аргентину. Если не оставалось ничего другого, я хотя бы спас детей Эны и Зоки. Я вообще-то настоящий миротворец.
Павел: Ты ненормальный.
