Текст книги "Грехи молодости"

Автор книги: Мирна Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Надо было быть дурочкой, чтобы доверять Джейку Уокеру, но она на это решилась. Как скверно, что он всегда отличался прискорбной нехваткой здравого смысла, особенно если дело касалось женщин. А ей следовало бы об этом знать. Наверняка она помнит все случившееся в школьном чулане. С другой стороны, если бы одиннадцать лет назад он умел здраво размышлять, если бы вел себя так же примерно, как Грейсон, они с Тесс никогда бы не встретились.

Глава вторая

– Вы уже в третий раз роняете свой карандаш, что с вами, мисс Бьюкенен?

Тесс быстро подобрала упавший карандаш. Поворачиваясь к молоденькой девушке, сидевшей за столом напротив нее, она надеялась, что не покраснела от смущения.

– Все в порядке, Салли, – кивнув головой, ответила она. – По-моему, на сегодня хватит. За последние недели ты заметно улучшила свои результаты по алгебре. Можешь собой гордиться.

Салли улыбнулась и стала собирать свои книги и ручки.

– Спасибо, мисс Бьюкенен, я тоже считаю, что могу немного погордиться, но если бы мистер Дэвис был хоть наполовину таким же хорошим учителем, как вы, то я бы легко сдала экзамены с первого раза.

Тесс понимала, что должна возразить Салли, но Аллен Дэвис и вправду был скучным и нудным, как овсяная каша без изюма.

– Время пролетит быстро, Салли, и опомниться не успеешь, как все сдашь, – сказала она со вздохом.

– Уж постараюсь, мисс Бьюкенен, – улыбнулась девушка, закинула на плечо свой рюкзак и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она повернулась к Тесс. – Моя мать говорит, что летом вы собираетесь заняться домом через дорогу. Она просила меня передать, чтобы вы были осторожны.

Тесс растерянно посмотрела на Салли и пожала плечами.

– Я всегда осторожна, Салли, – медленно ответила она.

– Я знаю, но мама сказала… – Салли осеклась под ее строгим учительским взглядом, отработанным на сотнях учеников.

– Я буду осторожна, – с некоторым напряжением пообещала Тесс.

Ей не хотелось обижать Салли.

Девушка усмехнулась и сморщила нос.

– Ну, я тоже сказала ей, что незачем беспокоиться. Вы слишком умны, чтобы сделать какую-нибудь глупость, даже если этот тип носится на своем «Харлее», как дьявол. – Она закатила глаза и кивнула головой в сторону дома Джейка. – Хоть по нему и сохнут почти все женщины в округе, это еще не значит, что ему удастся поймать на крючок кого-нибудь вроде вас. Вы – совсем другая. Кроме того, вы помолвлены с мистером Александером, и такой тип вас не может заинтересовать. Я это маме объяснила. Не сердитесь на нас.

Тесс покачала головой и улыбнулась.

– Я не сержусь, Салли, просто удивлена, вот и все. А ты продолжай заниматься алгеброй, ладно? Мы с тобой встретимся на следующей неделе.

После ее ухода Тесс была вынуждена признать, что не вполне правдиво отвечала девочке. Сегодня утром она вела себя далеко не осторожно. Несколько раз необдуманно высказывалась, держалась не так, как следует. Когда Джейк наконец сдался и согласился следовать рекомендациям комитета, она почувствовала огромное облегчение и поймала себя на том, что подпадает под обаяние его глубоких серых глаз. Сердце с громким стуком вдруг куда-то быстро понеслось, а сама она, не в силах справиться с собой, только улыбалась ему.

Разумеется, тут еще и удовлетворение оттого, что можно не беспокоиться за судьбу дома. Она всегда любила эту усадьбу и даже как-то участвовала в случайной беседе соседок, среди которых была и владелица дома, женщина с добрыми глазами. Флора Уокер была предана своему дому и саду, и это безмерно понравилось Тесс, впоследствии наведя ее на мысль, что она могла бы помочь привести усадьбу в достойный вид. Конечно, к этому энтузиазму примешивалось много чего другого.

Вот почему сегодня она вела себя несколько неловко. Хотя, кроме восстановления дома, у нее нет ничего общего с его владельцем. Пускай у него восхитительные глаза и тело, которое вызывает в воображении картину жарких ночей безудержной любви, но она уже много лет назад отделалась от своих мечтаний о Джейке Уокере. И кроме того, не разделяла распространенного среди обывателей мнения, что если парня однажды застали в школе занимающимся любовью с одноклассницей, то он просто похотливое животное, с которым всегда надо быть начеку.

Разумеется, за несколько лет учительства Тесс достаточно узнала о юношеских гормонах, чтобы не удивляться, почему ей встречается так мало подростков, с интересом роющихся в библиотеке в стопках старых книг или корпящих над учебниками по математике. Чего она не могла Джейку простить, так это его поведения после исключения из школы, его отношения к Кэсси, которую он отбросил как ненужный хлам.

Тесс знавала такого сорта мужчин. Не лишенных привлекательности, но обделенных чувством чести. Ее отец флиртовал с другими женщинами, как будто и не был женат; собственный муж бросил ее, когда она проходила курс лечения после автомобильной аварии. Так что предостережения Салли излишни: она всегда осторожна. Ее никак не отнесешь к числу любительниц приключений. В Грейсоне она нашла все качества, которые ей импонировали в мужчинах: доброту, преданность, уважительное отношение. Конечно, он знал о ней и Джейке и тоже считал, что эпизод одиннадцатилетней давности следует забыть.

Ну, а сегодняшняя встреча не в счет, просто она сопряжена с неизбежной неловкостью из-за воспоминаний об их прошлом знакомстве. Впредь надо будет сосредоточиться лишь на восстановлении дома.

Джейк отметил, что сегодня Тесс пришла одетой не так чопорно, зато для пущей официальности принесла с собой книгу и портативный компьютер, который ей зачем-то понадобился. Она отложила книгу, но крепко держалась за компьютер, поставив его поближе к своему стулу. Он знал, чем это вызвано, хотя и продолжал делать вид, будто ничего не понимает. Конечно, ему следует быть довольным и благодарным, ведь ее участие многое упростит, но вот эта ее неопределенная улыбочка… Проклятье, она его донимала.

– Доброе утро, – произнесла Тесс, слегка улыбаясь. Эффект был автоматическим. Джейк чуть не ущипнул себя, чтобы убедиться, что Тесс не сказала: «Пошли в постель».

Скажи леди «доброе утро», Джейк, приказал он самому себе и произнес эти слова безо всякого намека на радушную улыбку.

Яснее ясного – его влечет к Тесс, и это его просто бесило. Она была представительницей общественности. Она была личностью, отдающей свое время и силы общественной работе, ну и, очевидно, отчасти старине Грейсону, в то время, как он сам… черт побери, единственное, на что он хотел потратить силы и время, – это на восстановление родительского дома, с тем, чтобы как можно скорее продать его и отправиться назад в Калифорнию, в свое логово.

Просто. Быстро. С плеч долой.

Тем не менее, внимательно разглядывая сидящую напротив него красавицу, Джейк отлично понимал, что во всей затее с домом ничего легкого не будет. Кажется, он встретил женщину, способную соблазнить его просто улыбкой, и вряд ли он сумеет устоять перед подобным искушением. Ну что ж, настало время дать этой леди понять, с кем она имеет дело.

– Я полон нетерпеливого желания перейти к следующей фазе наших взаимоотношений. Хотя не рановато ли? – Он жестом указал на недавно взошедшее солнце.

Она немного помолчала, холодно улыбаясь.

– Нисколько, мистер Уокер. Я ведь уже говорила вам, что отношусь к числу «жаворонков». Вы, кажется, тоже.

Джейк рассеянно усмехнулся.

– Может быть. Или, возможно, у меня были занятия, не позволившие мне сомкнуть глаз ночью.

Сейчас он не лгал. Ночью он благонравно трудился над очередным учебным пособием – инструкциями по ремонту компьютеров – и не ложился, чтобы успеть одолеть его, но голая правда могла заставить ее смягчиться и даже проникнуться к нему симпатией. Он этого не хотел.

– Именно сейчас я мог бы немного полежать в постели, – с усталой усмешкой признался он.

На долю секунды в ее фиалковых глазах мелькнула паника, желание выскочить за дверь и сбежать. Затем она медленно скрестила на груди руки и холодно посмотрела на него.

– Ну что ж, придется ущипнуть вас, если вы начнете дремать. Нам надо работать, мистер Уокер.

Господи, ну и характер у леди! Он старался вывести ее из себя, хотел заставить ее каждый день расстраиваться (но с небольшими передышками), однако не похоже, что она позволит ему одержать над ней верх.

Может, в ее глазах и было написано «наивная, пугливая женщина», но она, кажется, всерьез намеревалась заставить его самого кричать «караул».

Ну ладно. Раз ее потянуло на чопорные уроки, он тоже может преподать ей урок.

Джейк растянул губы в широкую улыбку и шутливо поднял брови.

– Ущипните меня, если вам так хочется, Тесс. Когда будете щипать, обещаю стоять смирно.

С этим заявлением он, кажется, перебрал. Джейк ожидал всякого, например, что она рассердится или же застрелит его на месте. Однако совершенно не ожидал внезапной бледности, покрывшей ее лицо, заметно участившегося дыхания и неожиданно покаянного взгляда.

– Я… ох, черт, я думала, что вчера мы полностью выяснили отношения, – робко произнесла она, – но с моей стороны, разумеется, было наивно и глупо так думать. Вы, конечно, все еще сердитесь на меня, и это можно понять. Возможно, в тот день вы с Кэсси и совершили ошибку, но поверьте, я вовсе не хотела, чтобы вас исключали из школы. Будь я старше и опытнее, а главное, смелее, то выступила бы в вашу защиту или, по крайней мере, прикрыла бы дверь…

Она в нерешительности запнулась, в ее голосе явственно слышались извиняющиеся нотки, и Джейк почувствовал, что готов ступить на опасную дорожку.

– Черт, вы думаете, что я вас осуждаю, считаю виновной за тот день?

– Ведь именно мои ответы на вопросы директора решили вашу участь.

Джейк удивленно и недоверчиво покачал головой.

– Забавно. Вы даже не представляете, сколько раз перед тем я сидел в кабинете директора. Вероятно, этот стул еще не успел остыть с того времени, как я сидел на нем в последний раз. Моя бедная мать тратила на визиты в школу больше времени, чем на хлопоты по домашним делам. Кроме того, именно я находился в треклятом чулане. Меня погубила моя собственная глупость. Как же я могу осуждать вас за то, что вы просто честно отвечали, Тесс?

Она все еще смотрела с виноватым видом, то открывая, то вновь закрывая рот.

– Вина тут не ваша и не Кэсси, – твердо сказал Джейк.

Сказал, как думал. Тесс не сделала ничего плохого, а Кэсси, конечно, могла бы дернуть его за одежду и спрятаться, но сейчас он понимал, что в тот день она плохо соображала. Когда она повела его в этот чулан, она была безумно испугана, безнадежно несчастна и нуждалась в утешении. Ей хотелось кому-то довериться, хотелось, чтобы ее успокоили, поддержали и вернули веру в людей. Как бы то ни было, именно он попытался утешить бледную, дрожащую Кэсси, хотя прекрасно знал, что малейшая провинность окончательно опозорит его и перечеркнет любые надежды на аттестат. А его матери так хотелось, чтобы ее сын окончил среднюю школу… В этом городе он всегда ходил по тонкому льду, но, когда его бывшая подруга прильнула к нему в чулане, Джейк не смог ее оттолкнуть. Он обнял ее, и теперь уже бесполезно гадать, что же было бы дальше. Их обнаружили, он принял как должное свой позор и закончил именно так, как все всегда и предполагали.

Джейк очнулся от воспоминаний и увидел, что Тесс снова ему улыбается. Проклятье…

– Я слышала, что Кэсси переехала в Хайтауэр, – испытующе гладя на него, осторожно проронила она. – И… родила ребенка.

Джейк глубоко вздохнул. Он понимал, какого ответа она ждет. Надеялась, что он удивится. Ее идеалистическое «я» желало, чтобы все мужчины в ее мире были скрипяще-чистыми и жили в стерильных белых домиках, творя добрые дела. Ей хотелось повернуть его прошлое вспять, чтобы он заверил ее, что все россказни о нем – всего лишь куча вранья. Это могло сделать общение с ним более приемлемым и приятным. Ей хотелось, чтобы он обелил себя перед ней.

Вместо этого он спокойно посмотрел ей в глаза и просто сказал, что слышал о ребенке, родившемся у Кэсси.

Он знал историю Кэсси, но это было ее личное дело и никого больше не касалось. Это не его секрет, и он не собирался его разглашать. Правду нельзя было рассказывать. Особенно этой женщине. Она верила в могущество всеобщей честности, но для придавленных бедностью существ, вроде Кэсси или для сыновей бывших заключенных вроде него самого правда не всегда появляется в красивой упаковке и годится не в любой ситуации.

Тесс выжидательно глядела на Джейка. Она ждала, чтобы он сказал еще что-нибудь, объяснил, что не бросал на произвол судьбы мать своего ребенка, но Джейк, как и одиннадцать лет тому назад, молча смотрел на нее глазами, полными вызова.

– Ладно, давайте лучше займемся делом, – сказала Тесс, пытаясь стряхнуть с себя ощущение разочарования и досады. Чего она ожидала? Чего-то обнадеживающего? Только потому, что Джейк снял с нее вину за свое исключение из школы? Потому что смотрел на нее понимающим взглядом? С таким выражением, что она почувствовала ужасное желание обнять его, утешить, оправдать…

Чепуха. Пустые фантазии. Конечно, этот мужчина похож на молодого бога, и она рассчитывала, что и вести себя он будет соответственно. Нетрудно понять, что ее слегка занесло в фантазиях. С кем не случалось? Однако…

Джейк продолжал испытующе смотреть на нее, и Тесс тихо кашлянула.

– Займемся делом, – согласился он. – Вот мой замок, прекрасная леди. – Он с саркастической усмешкой обвел вокруг рукой, указывая на пришедший в бедственное состояние интерьер.

Комната была красива и ужасна одновременно. Обои, на которых когда-то красовался очаровательный рельефный цветочный узор, теперь поблекли и покрылись пятнами в тех местах, где протекала крыша. Панельная обшивка местами потрескалась. Когда-то золотистого цвета прочные деревянные полы чудовищно покоробились, а солнечные лучи, льющиеся сквозь веерообразное окно, подчеркивали пыль, изношенность и умирающий блеск былого великолепия.

– Вам нравится? – спросил он.

Тесс закатила глаза.

– Я бывала здесь раньше.

– Так они это делали? Члены комитета входили в дом, когда хозяев не было, чтобы осмотреть помещение?

Его голос был ровным, будничным. Но она могла побиться об заклад, что он был зол, как сто чертей.

– Конечно, нет. Существуют законы, вы же знаете, Уокер.

– Значит…

– Однажды ваша мать пригласила меня на чашку кофе. Мне кажется, я так восторженно и бурно проявляла интерес к этой усадьбе, что она решила удовлетворить мое любопытство. Уже тогда дом начинал приходить в упадок и выглядел неважно.

Что за выражение промелькнуло на его лице? Гримаса боли?

Вероятно, нет. Скорее всего, просто недовольство ее настойчивым интересом к этому дому.

Он понимающе кивнул головой.

– У меня есть документы, в которых объяснено, что следует делать.

Она подошла поближе, уверенная, что ему не понравится то, что она собиралась ему изложить.

– Я об этом знаю. Там перечислены частичная замена и ремонт кровли, восстановление электропроводки, замена окон, устранение повреждений основных конструкций, другие работы, необходимые для того, чтобы привести здание в полный порядок в соответствии с кодексом. Но некоторые из них следует производить с большой осторожностью. Например, покраска…

– Что-нибудь столь простое, как покраска, станет проблемой, не так ли? – В голосе Джейка слышался откровенный вызов, а также намек на упрямство, в котором он признавался ей накануне. – Так что же мне необходимо узнать о покраске?

Безобидное слово «покраска» в устах этого человека прозвучало как ругательство. Тесс почувствовала, как горит ее лицо, но будь она проклята, если позволит этому упрямцу взять над ней верх. Она любит этот дом и уверена, что женщина, которая в нем жила, тоже его любила. Его раздражение вполне понятно. Ему очень неприятно находиться в городе, где все знают его с худшей стороны, но этот дом принадлежал его матери, а ее он любил. Вот почему вчера, когда он вспоминал о Флоре, его голос сорвался. Может быть, это нехорошо и даже неуместно, но Тесс намеревалась сыграть на любви Уокера к матери.

Нравится ему это или нет, но довольно длительное время им придется тесно сотрудничать. У нее было предчувствие, что ей придется бороться с ним за каждую мелочь, за каждый дополнительный доллар расходов на этот дом.

– Ладно, Джейк, вы же понимаете – покраска покраске рознь, – пробормотала она. Ему придется признать за ней право на участие в работах.

– Думаю, я никогда этого не пойму, – процедил Джейк, явно сдаваясь.

– Кстати, – продолжала она, протягивая ему принесенную книгу, – вот некоторые специальные сведения для вас. Здесь вы найдете информацию, например, о колористической гамме викторианской эпохи. Коричневые, красные и зеленые тона были довольно популярны, но в эпоху королевы Анны…

– Я подумывал о синем цвете «электрик» и лиловом, дорогая, – перебил ее Джейк, с трудом удерживаясь от ухмылки.

– Очень интересно, – произнесла Тесс, скрестив на груди руки и иронично приподнимая бровь, как она обычно делала, когда ученики пытались вывести ее из себя. Этот человек изводил ее насмешками – вероятно, чтобы заставить отступиться, но она решила не поддаваться на его уловки.

– Догадываюсь, что вы стараетесь показаться тяжелым человеком, Уокер, не так ли? – напрямик спросила она.

Он пожал плечами.

– Бывает, у человека это получается естественно.

Она готова была держать пари, что так и есть. Его низкий голос, лениво и тягуче произносивший слова, излучал какую-то непонятную энергию, которая вызывала в ней ощущение головокружения, вихря во всем теле, заставляла чувствовать, что одежда ей мешает, стесняет движения, что ее хочется сбросить. Нет, ей надо побороть в себе эти ощущения.

Из-за Грейсона, но также из-за самого Джейка. Этот человек был клубком противоречий, и ей не хотелось слишком сближаться с ним. Сначала он цинично признал, что смылся из города, предоставив молоденькой девушке, родившей внебрачного ребенка, одной расплачиваться за унижение и позор, а потом страстно вступился за Кэсси. Он бросил свою мать, хотя, несомненно, любил ее. У него была причина держать обиду на Тесс, но он нашел для нее оправдания и снял с нее всякую вину. И тут же принялся делать все возможное, чтобы оттолкнуть ее от себя.

Джейк Уокер был загадкой, непроницаемой стеной, баламутом самой худшей разновидности. Человеком, который не знает, чего ему надо, а она достаточно навидалась таких за свою жизнь и была сыта ими по горло.

С другой стороны, он напоминал ей одного из бывших учеников, юношу, который попытался запугать ее, когда Тесс собиралась провалить его на экзамене, – и эта частица жизненного опыта оказалась теперь очень кстати.

Она тогда почти проиграла битву с тем учеником. Почти, но не окончательно. И сейчас оставалось прибегнуть к проверенному способу. Она ничего не знает о загадочном прошлом Джейка, значит, надо целиком сосредоточиться на человеке, стоящем перед ней сейчас. Сделать все от нее зависящее, чтобы разрушить преграды, мешающие их нормальным деловым отношениям.

Она улыбнулась и притворилась, что он вовсе не бука.

– Очень жаль, что у вас естественно получается быть тяжелым человеком, Джейк, но нам придется довести дело до конца вместе.

На щеках Джейка проступил густой румянец. Он тихо пробормотал какое-то ругательство, и ей показалось, что она различила слова: «Женщина, которая повсюду сует свой нос».

Тесс сохранила на лице улыбку.

– Вы не перестанете это делать? – спросил он.

Тесс удивленно приподняла брови.

– Делать что?

– Не перестанете быть такой дьявольски дружелюбной даже после того, как я вас только что фактически оскорбил?

Надменно вздернув подбородок, Тесс смело посмотрела ему в глаза.

– Нет, Джейк, вы не фактически меня оскорбили. Сегодня утром вы уже несколько раз преднамеренно меня оскорбляли. Но, по-моему, если мы собираемся вместе работать, то хотя бы один из нас должен постараться быть дружелюбным. А мы собираемся вместе работать, не так ли? – Она бросила взгляд на лист бумаги, в котором перечислялись ремонтно-восстановительные работы по дому в том случае, если его не обрекут на снос, а затем повернулась к Джейку.

Джейк увидел ее доброжелательный взгляд, решительно вздернутый нежный подбородок – и не сумел удержаться от ответной улыбки и согласного кивка.

– Леди, вы оказались одной из самых отважных женщин, которых я когда-либо встречал. Вы всегда добиваетесь своего так легко?

Она неуверенно вздохнула, как будто он напоминал ей о чем-то, о чем вспоминать не хотелось.

– Конечно, нет, – призналась она. – Но наш случай легкий. Ведь у вас нет выбора, не так ли?

– Вы знаете, что нет, однако…

Тесс стояла молча, ожидая продолжения.

– Мне бы хотелось, чтобы это было прочно и быстро сделано, – сказал он, стараясь поддерживать деловой тон. – Если бы я очень постарался, ну… – Он посмотрел на свои руки. – Я не могу здесь долго оставаться, а вы говорили об исследованиях, которые наверняка займут много времени…

Кажется, дело идет на лад. Тесс кивнула головой, ее напряженные плечи заметно расслабились.

– Не беспокойтесь, Уокер. Не думаю, что в данном случае это займет много времени. Я специализировалась по викторианской эпохе и хорошо знаю этот период. Если вам требуется ускорить ход ремонта, могу составить список предложений, из которого вы отберете то, что вас устроит и поможет облегчить работу.

Наконец-то они сошлись во мнениях.

– Однако хочу кое-что напомнить, Джейк, – сказала Тесс, и Уокер с изумлением увидел, как она шагнула к нему и встала так близко, что, протянув руку, он мог бы до нее дотронуться. – Я знаю, что вы заботитесь о доме гораздо больше, чем хотите показать. Мне неизвестно, какие именно отношения сложились у вас с матерью, но подозреваю, что вы ее любили и вам бы хотелось в память о ней сделать все как следует. Для вас эта работа отнюдь не будет легкой, ведь дело не в том, чтобы покрасить здесь, оштукатурить там… Это будет кропотливая, трудная, требующая больших физических и душевных усилий работа во имя любви. Надеюсь, вам понятно, что и я должна вложить в нее всю душу.

Джейк слушал и смотрел на нее. Фиалковые глаза, нежный изгиб розовых губ, атласный блеск волос…

Изящная, хрупкая женщина, сладкий запретный плод. Она стремится сделать что-нибудь хорошее для этого города, сотворить добро в память о его матери. Добрая, благородная женщина и принадлежит Грейсону Александеру, человеку, который, без сомнения, достоин каждого восхитительного дюйма ее тела.

А сам он был Джейком Уокером, человеком, имя которого в один злосчастный день вызвало тяжелые вздохи и беспокойство в сердцах всех матерей города, имеющих молоденьких дочек.

Очень медленно и осторожно он охватил ладонью ее подбородок и, едва прикасаясь, провел большим пальцем по пухлой нижней губе.

– Я понимаю, что вы всегда поступаете так, как считаете правильным, Тесс, – произнес он тихим голосом в тоне задушевной беседы. – Однако вам придется усвоить одну вещь. Не пытайтесь заниматься психоанализом моей личности, опираясь на представление о том, каким я был, либо хотел бы быть. Не забывайте, кто я есть на самом деле.

Он еще раз медленно провел пальцем по ее губе движением, полным ласки и потаенного смысла, – видимо, что-то вроде предостережения.

Рукой он ощутил, как она дрожит. Он стоял достаточно близко, чтобы заметить, что ее дыхание участилось и стало даже более возбужденным, чем его собственное. Ее зрачки расширились, веки взволнованно трепетали, но она сумела овладеть собой. Сжав запястье его руки, она отвела ее от своего лица, а потом на шаг отступила.

– Джейк, хоть я и привыкла делать общение с людьми как можно более приятным, хоть и не виню вас за юношеское неблагоразумие, это вовсе не означает, что я позабыла обо всем случившемся, – осторожно сказала Тесс. – Мне не хотелось бы забывать, что бедная Кэсси одна, без помощи мужа, растит своего ребенка. И я не склонна забывать, кто такая я сама и чего хочу добиться, – продолжала она, отдернув свою руку и поправляя на пальце обручальное кольцо.

Не произнося больше ни слова, она повернулась к двери. Под аккомпанемент жалобного скрипа петель открыла дверь и, задержавшись, обернулась.

– Я постараюсь как можно скорее составить для вас список предложений по реконструкции. А вы постарайтесь быть поуступчивее. В следующий раз, Джейк, вам придется терпеть меня целый день и принять ряд важных решений. Мы все сделаем как надо.

Пока она удалялась под торопливый стук своих каблучков по доскам веранды, расхлябанная дверь успела несколько раз захлопнуться и открыться. Джейк наблюдал за ее поспешными движениями, когда она спускалась по ступенькам и переходила через дорогу. Ему показалось, что он тратит слишком много времени, наблюдая за тем, как от него уходит женщина.

И слишком долго и безуспешно пытается выбросить ее из своих мыслей.

Целый день. Проклятье. Джейк с трудом удержался от стона.

Он знал, что из этого получится. Бессонная ночь, полная беспокойных метаний в постели и мучительных попыток забыть, что он почувствовал, когда прикоснулся к Тесс.

Он понимал, почему ему не хотелось возвращаться в Мизандерстуд. Теперь он точно знал, почему.

Все стало совершенно ясным к двум часам ночи, когда он ненадолго забылся. Разбудило его шлепанье по окну дождевых струй. Еще в полусне он услышал мягкий глухой стук капель, падающих на подушку.

Он как раз протягивал руку – чтобы привлечь Тесс к себе, заключить ее в свои надежные объятия. В воображении нежные фиалковые глаза еще улыбались ему, но его руки оказались пустыми. Остатки сна о Тесс немедленно рассеялись. Джейк глубоко вздохнул, сел на кровати, потер рукой подбородок…

До рассвета ему удалось закончить еще три главы – но не это важно. Важным оказалось то, что он способен обуздывать свои мысли о Тесс.

Теперь он думал о том, что в ближайшее время напишет много книг. Заработает много денег. Вот только надо послать к черту привычку много спать.