Текст книги "Солнце и гром"
Автор книги: Мира Медунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Эй, парниша, стой! – Альваро побежал к костру так быстро, насколько позволяла громоздкая из-за обилия воды одежда. – Оставь, пожалуйста! Мы сами потом уберем.
Незнакомцы – четверо молодых парней, судя по огромным рюкзакам, студентов на каникулах – изумленно обозревали «морских котиков».
– Вы откуда выпали?
– А вы не видели? – спросил Джеймс, с ненавистью стаскивая с себя истекающую океанской водой куртку. – Прямо с неба.
– В смысле?
– Да неважно, – Альваро тоже сбросил куртку и швырнул на камни рядом с костром. – Мы уберем здесь все. Спасибо вам.
– Мы тут картошку запекали. Там в углях еще осталось несколько штук. Можете съесть, если хотите.
– Да вас нам Бог послал, не иначе!
Компания рассмеялась, а потом, разговаривая уже о чем-то своем, пошла своей дорогой.
Джеймс и Альваро, недолго думая, полностью избавились от верхней одежды и уселись друг напротив друга возле костра, наслаждаясь жарким теплом, ласкающим продрогшую кожу.
– Да уж, многое я повидал в своей жизни, – начал Альваро, доставая из углей черную, как смоль, картофелину, – но такого психа, как ты, еще не встречал.
– Ты поддался. Значит, сам такой же.
– Не спорю. Но у меня хоть какие-то тормоза имеются.
– Так и у меня имеются, – Джеймс тоже взялся за картошку. – Хотя нет, вру. Имелись.
– Интересная поправочка.
– Знаешь, не рассказывай мне про тормоза. Даже я так не езжу.
– Ну, это просто талант. Я и подростком гонял примерно также.
Не скажи он это так просто и легко, Джеймс счел бы его хвастуном, но тон был таким беспечным, что вызывал одну только симпатию. Тем не менее, Джеймс решил немного приструнить его:
– А ты слабохарактерный. Согласился на мое чокнутое предложение без раздумий. Тобой так легко манипулировать?
– Я уже сказал: я поддался только тебе. И у меня, в общем-то, не было другого выбора.
– Почему?
– Ты ведь будущий глава Кармелло. Нам предстоит многие дела решать вместе. Я должен был добиться твоего уважения. А если бы я отступил, ты бы запомнил это на всю жизнь и в будущем стал бы припоминать при куда более серьезных обстоятельствах.
– Вот это дальновидность! – Джеймс был искренне поражен, главным образом потому, что сам ни о чем подобном даже не думал, когда бросал ему вызов.
– А ты разве не с этой целью меня выследил? – будто прочитал его мысли Альваро.
– Нет, не с этой, – Джеймс ответил честно, но углубляться в тему не стал. – И давно ты в этом варишься?
– В чем именно?
– В мафиозных разборках.
– С рождения. Мой прапрадед основал семью. Я – это уже пятое поколение.
– Ни хрена себе! Такая древняя тема?
Альваро позабавила его реакция:
– Не такая уж и древняя. Кармелло еще древнее. Ты разве не изучал историю?
– По мелочи. Мне сейчас в основном самое актуальное рассказывают: экономические, юридические моменты, все такое.
– Так говоришь, словно не рад этому.
Джеймс немного помолчал, потом хмуро сознался:
– А я и не рад. Я вообще не хочу быть мафиози. Я приехал только потому, что этот громила Аньелло пригрозил испортить жизнь моей тете. Так бы ноги моей здесь не было. Добровольно бы точно не приперся.
– Ты серьезно? – Альваро уставился на него с откровенным изумлением.
– А что тебя так поражает? Что в этом такого замечательного?
– А ты необычный. Неудивительно, что дон Марко так хвастается тобой.
– Хвастается? С чего ты взял?
– Это все заметили. И теперь я понимаю, почему. Полное отсутствие жадности – именно таким должен быть босс Кармелло.
– Да ты смеешься. Хочешь сказать, мой дед не жадный?
– К старости, может, и стал немного, но в молодости не был. Тебе все-таки стоит изучить историю. На многое откроются глаза.
– Вникну, раз ты так советуешь. Но не думаю, что это сильно изменит мое отношение.
– Да ты нечто, – с усмешкой сказал Альваро, доставая из углей вторую картофелину. – Жалко, соли нет.
– Да я такой голодный, что мне и так вкусно!
Джеймс сказал это с таким пылом, что сам с себя и прыснул. Альваро подхватил, и некоторое время они просто ели, дружески посмеиваясь и расхваливая нехитрую трапезу.
Ни с кем еще Джеймсу не было так легко. Собственно, у него и друзей-то никогда толком не было, и все же он знал, что Донацио был особенным. Будь у него хоть тысяча знакомых, ни один из них не смог бы вызвать в нем того потрясающего чувства легкости и душевной свободы, что он ощущал со всей яркостью прямо сейчас.
Он был рад, что Альваро не стал заострять внимание на причинах, побудивших его встретиться с ним таким способом, потому что сам в них еще толком не разобрался. Открывать же полностью свое сердце, рассказывая о непреодолимом интересе, уже начавшем переходить в больную одержимость, сейчас точно было не время. Он просто не мог испортить себе такой классный вечер.
– Когда ты стал главой?
– В двадцать два года.
– И сколько с тех пор прошло времени?
– Интересный способ узнать возраст, – сказал Альваро со смешком. – Сейчас мне двадцать четыре. Можешь считать меня своим старшим братом.
– Ой, не начинай. Пять лет – не такая уж большая разница. Во многом я и сейчас могу тебя уделать.
– Не смею спорить.
– Издеваешься?
– И в мыслях не было.
Альваро казался серьезным, но Джеймс почему-то был уверен, что только казался, в душе же вовсю смеялся над ним. Но доказательств не было, поэтому пришлось проглотить.
– Ладно. А чем еще занимался? Помимо дел, связанных с семьей?
– Да ничем особенным. Все как у всех. Ходил в школу, занимался легкой атлетикой, потом поступил в университет…
– Да, это было в твоем досье. Экономика, иностранные языки и еще черт знает что. Ты умник, похоже, тот еще.
– Что есть, то есть. Природа не обделила.
– И скромник тоже тот еще.
Альваро усмехнулся:
– Это тоже есть.
– И как оно там, в Гарварде?
– По-разному. Но в основном весело.
– Да тебе везде весело!
– Серьезно? Я кажусь таким легкомысленным?
– Именно.
– Ну, здорово. Буду рад, если таким ты меня и будешь всегда знать.
– А что, демона внутри прячешь?
– Не знаю насчет демона, но безобидным меня точно считать не стоит.
– О себе я могу сказать то же самое, – нисколько не испугался Джеймс. – Но вернемся к теме универа. Кутил часто?
– Знаешь, я прям в восторге от нашего формата общения. Давненько мне не устраивали допрос с пристрастием.
– Допрос – это когда человек обязан отвечать. Ты не обязан, так что расслабься.
– Прямо камень с плеч, – Альваро вздохнул с притворным облегчением. – На самом деле не очень часто. Хоть по мне и не скажешь, я довольно рассудительный человек. И всегда таким был. Но после успешно закрытых сессий напивались, конечно, знатно. Один случай до сих пор не могу забыть.
– Какой случай?
– Я тогда учился на третьем курсе. Мы только что сдали все экзамены и решили отметить в одном хорошем клубе за городом. Поехали втроем: я и двое лучших друзей – Беркс и Мелдон. На самой вечеринке ничего особенного не произошло: повеселились без приключений, потанцевали, поели, все как всегда. А вот на обратном пути было прикольнее. Напились все так, что за руль никто сесть не рискнул, даже Беркс, который в то время частенько гонял в нетрезвом состоянии. Двинулись пешком вдоль дороги, надеясь подцепить такси или хоть кого-нибудь. А клуб этот, как я уже сказал, находился за чертой города, без машины там вообще делать нечего: пустота вокруг, ночь, хоть волком вой, никого не побеспокоишь. А мы же пьяные, не додумались еще у клуба такси вызвать, так и перлись по дороге непонятно куда. И самое главное. Мы с Берксом еще хоть как-то осознавали реальность, а Мелдон вообще в дрова напился, даже идти сам не мог, так и висел между нами, а мы его кое-как тащили. Продолжалось это, наверно, минут пятнадцать, а потом нам повезло: впереди такси замаячило. Беркс замахал, мы выползли к обочине, и тут, когда машина уже совсем рядом была, Мелдону что-то в голову ударило, и он неосознанно пару шагов вперед сделал, так что мы не успели его остановить. И такси прямиком по его ступням проехалось! Я сам видел: колеса по самые джинсы наехали, даже обуви не было видно. Беркс тоже заметил, вытаращился на меня, и мы там так и стояли в ступоре, пока таксист не позвал. Обратно ехали уже абсолютно трезвые, долго рассуждали, везти Мелдона в больницу прямо сейчас или дождаться до утра. В итоге решили дождаться, рассудив, что за ночь хуже не станет (все-таки не до конца протрезвели). Дома уложили Мелдона на диван, стянули с него обувь и начали изучать его ступни. Выглядели они, в общем-то, как обычно, но нам все же показалось, что их знатно сплющило, и мы полночи сходили с ума, пытаясь как-то смириться с этим горем. А потом наступило утро.
Альваро замолк, со смехом покачал головой.
– И что случилось? – спросил Джеймс, изрядно захваченный рассказом.
– Мы таки задремали в креслах перед Мелдоном, а разбудил нас он сам. Встал преспокойно, начать тормошить и недоумевать, почему мы не спим в своих комнатах. Стоило видеть наши с Берксом лица – мы, наверно, вылупились, как два барана. Потом Беркс спросил так тихонько, как Мелдон себя чувствует, не болят ли у него ноги… Тот еще больше удивился, а нас сорвало.
– В смысле?
– Да ржать начали, как кони. И еще полдня не могли успокоиться. Стресс пережили конкретный, а тут такое облегчение. В общем, не зря говорят: пьяному море по колено.
– Может, вам показалось? Не так уж сильно его придавило?
– Ну, нет. Придавило еще как. У него даже синяки потом обозначились. Но и только.
– Офигеть. А вы ему рассказали?
Альваро хохотнул:
– Да. Через год.
– И что он сказал?
– Сначала обвинил в том, что чуть не угробили, а потом и сам посмеялся.
– М-да. Я бы такое тоже не забыл.
С минуту они помолчали, обдумывая с разных ракурсов эту историю, не чувствуя никакой неловкости из-за тишины, но даже находя в ней своеобразное удовольствие.
– Думаю, пора выдвигаться, – сказал, наконец, Альваро, сворачивая в рулон свою так и не просохшую куртку. – Если честно, мокрые штаны уже достали. Я их тоже хотел снять, но перед тобой как-то стремно было. Все-таки не настолько еще близкие друзья.
– Я не снял по той же причине, – сказал Джеймс, вставая и с неохотой заливая костер водой из бутылки. – Как думаешь, подъем далеко отсюда?
– Я знаю это место. Около двухсот метров. А наверху Парк Поющих Фонтанов. Пройдем его и окажемся возле «Черного Леопарда».
– Что это?
– Отель моего знакомого. Хотя отель – одно название. Там есть все для человека и даже больше. Предлагаю забежать к нему и попросить помочь в нашем бедственном положении.
– Я не против. У меня все сдохло: и телефон, и транспорт, и я даже не совсем представляю, где сейчас нахожусь.
– Интересно, кто в этом виноват? – ухмыльнулся Альваро.
– Не упрекай. Я ни о чем не жалею. Просто фиксирую последствия.
– Положись на меня.
– Ты что, так и пойдешь без верха?
– Вещи еще не высохли. Да и час уже поздний. Не думаю, что людей будет много. Смысл идти в мокром? Штаны-то я не снимаю. Хотя хочется до слез.
– Терпи уж. А то еще полиция загребет за неприличный вид.
– Не загребет, но так и быть, потерплю. А то ты еще смутишься.
– С чего бы?
– Да кто тебя знает. Я ведь так и не понял, зачем ты вообще за мной приехал.
Джеймс замешкался с ответом, весь напрягся, а Донацио только со смехом хлопнул его по голому плечу.
– Да расслабься ты, шучу я. Идем уже, мне не терпится переодеться в сухое.
Парк Поющих Фонтанов, вопреки ожиданиям парней, был далеко не так пустынен, как можно было ожидать в два часа ночи. Людей, конечно, было не так много, как в более раннее время, но все же достаточно, и Джеймс с Альваро, шедшие по центральной аллее без верхней одежды, не остались без внимания.
Глазели на обоих (стоит отметить, у обоих телосложение было что надо), но Джеймс замечал только взгляды, обращенные на Альваро, и эти взгляды почему-то страшно бесили его. Блондин только усмехался, а ему приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не попытаться силком натянуть на него мокрую куртку. Это бы выглядело странно. Он и сам находил это странным, но ничего не мог с собой поделать. Внимание окружающих к Альваро, восхищенные взгляды женщин вызывали в нем непреодолимое бешенство, и он только и мог, что отчаянно пытаться скрыть от спутника свое состояние.
Когда они, наконец, добрались до «Черного Леопарда», ему быстро полегчало, так как Альваро, наконец, обрел возможность полностью одеться.
Его друга звали Демарио – это был смуглый стильный тип лет тридцати, невысокий, но крепко сбитый, с глазами почти идеальной круглой формы и большущей родинкой на правом виске. Впечатление он производил на редкость комичное, да и вел себя шумно и как-то совсем несерьезно, но Джеймс моментально просек: то была лишь тщательно отработанная маска, скрывавшая за собой весьма опасную личность. Впрочем, к Альваро Демарио относился, по-видимому, с самым искренним расположением.
Когда они ввалились к нему в апартаменты (охрана на входе, к счастью, признала Донацио), его и без того круглые глаза увеличились еще на несколько процентов, сделав этот вечер совершенно незабываемым.
– Что за чудо? – осведомился он, закрывая за гостями дверь. – Что с тобой, братишка? Тебя похитили русалки?
– Скорее, русал, – ответил Альваро, бросая мокрые вещи прямо на пол у входа. – Спаси нас, пожалуйста.
– Как я могу это сделать?
– Позволь воспользоваться твоей ванной. И рестораном.
– Охотно, друг мой. А это что за личность?
– Джеймс Кармелло.
– Вот это да! – Демарио чуть не утопил Джеймса в своем громадном взгляде. – Не ожидал, что увижу тебя так скоро. Наслышан, наслышан.
– Откуда? Я что, начинающая поп-звезда?
– Тоже мне – поп-звезда! В определенных кругах ты куда более значительная фигура.
– Вот давай не будем об этих кругах. Лучше отправь этого бедолагу в душ.
– Да ладно тебе, – вмешался Альваро. – Иди первый.
– Не спорь. Тебе больше невмоготу, чем мне. Только недолго.
– Ладно. Не буду настаивать. Кстати, Дем, сухих шмоток не найдется?
– Повезло вам, – немедленно отметил тот. – Мико вчера вернулся из Франции, привез кучу брендовых тряпок, даже белье какое-то элитное. А размеры, как всегда, не на мои короткие ноги. Поделюсь с вами, так и быть.
– Перебор. Дай просто что-нибудь из гостиничных комплектов.
– Успокойся уже!
– Ну ладно. Слышишь, Джи, удачно мы попали. Брендовое белье!
– Мудак, – сдержанно улыбнулся Джеймс. – Иди уже, отогревай свою задницу.
– Лечу!
Как только Альваро исчез, Демарио завел легкую светскую беседу, никак не связанную с темами, которых Джеймс предпочел бы не затрагивать. Ему очень хотелось сесть, но он сдерживался, так как влажные штаны в скором времени заставили бы его снова встать. Самому хотелось переодеться до нервного тика, но почему-то было делом принципа пропустить Альваро вперед.
Демарио совсем не утомлял; Джеймс даже хотел расспросить его о блондине, узнать, как давно они знакомы, и еще много чего другого, однако он молчал, так как не хотел, чтобы Демарио начал задавать различные вопросы в ответ. Альваро так и не сказал ему, каким образом они оказались в столь занятном положении, и Джеймс тоже не собирался об этом рассказывать. Не потому, что стыдился чего-то, а потому что это касалось только его и Донацио, ему не хотелось делиться этим с кем-либо еще.
Вопреки его ожиданиям, блондин управился очень быстро и вышел из ванной, наверно, минут через семь после того, как скрылся в ней. В сухой одежде, опрятный и свежий, он казался самым счастливым существом на земле. Даже улыбался, как дурак, хотя Джеймс в глубине души получал удовольствие от этой улыбки.
Сам он провел в ванной еще меньше времени. На нервы действовала невозможность узнать, о чем говорят двое друзей за дверью. Он с ужасом осознавал, что ему хочется контролировать чуть ли не каждый шаг Альваро, следить за каждым его действием, не оставлять одного ни на минуту… Он почти ненавидел себя за такие мысли, но не мог перебороть их. Его воля была над ними не властна.
– А где вы спать-то собираетесь? – спросил Демарио, как только Джеймс показался из ванной.
– А сколько сейчас времени? – поинтересовался Альваро, удобно развалившийся в кресле у окна.
– Третий час.
– Сам-то почему не спишь в такое время?
– А то ты не знаешь. Для меня как раз сейчас вся жизнь и начинается.
– Ну, и для нас тоже. В ресторан мы по-любому пойдем.
– Отличный план. Может, и в клуб тогда заглянете? Сегодня Брудо выступает.
– Что скажешь, Джеймс?
– Как хочешь. Я не против.
– Отлично. Тогда…
– Дам я вам по номеру, не беспокойся. Благо, места есть.
– Да нам и одного двухместного хватит.
– Говорю же, есть места. Прекрати уже в чужака играть. Это обижает.
– Ты настоящий друг, – Альваро встал и легонько приобнял Демарио. – Навек в долгу.
– Не начинай. Вот ваш пропуск в клуб. В ресторане тебя знают. Ключи от номеров принесет кто-нибудь из официантов.
– Не мог бы ты еще телефон раздобыть? Нам бы не помешало сделать пару звонков.
– Да не вопрос.
– Вот оно – высококлассное обслуживание, – засмеялся Альваро, направляясь к двери. – Обожаю тебя.
– Еще бы. Меня все обожают.
Хоть Джеймс и понимал, что это были всего-навсего дружеские подначки, все равно напрягало конкретно. Ему хотелось и на Демарио рявкнуть, чтобы перестал так свободно обращаться с Альваро, и на Донацио тоже – за чрезмерную раскованность и наглость. Но, к счастью, разум в нем все еще бодрствовал и не давал совершить столь несуразную глупость.
В ресторане его досада сошла на нет. Спокойная музыка, приглушенное освещение, красивая приятная обстановка и, самое главное, возможность единолично наслаждаться обществом Альваро – все это быстро вернуло ему адекватность и привело в отличное расположение духа.
Картошка, съеденная ими на пляже, лишь обострила чувство голода, и теперь они ели с удовольствием, вполне естественным после всех пережитых приключений. Разговаривать это им не мешало. Теперь они словно поменялись местами. Если поначалу говорил в основном только Альваро, то теперь настала очередь Джеймса раскрывать подробности своей жизни. И он бы поразился собственной словоохотливости, если бы она не была такой естественной и непринужденной в этой компании.
Ему не хотелось сдерживаться рядом с Альваро, да он и не пытался; охотно рассказывал о своем детстве, об учебе, которую любил всей душой, и в чутком внимании Донацио находил понимание, от которого у него внутри все так и поджималось от восторга.
– Не налегай на вино, – то и дело посмеивался блондин, отодвигая от него пухлый фужер. – Это «Королевская Ветвь», неопытных от нее в два счета развозит.
– Так видно, что я неопытный?
– Заметненько.
– Ну и что? Ты ведь меня не бросишь?
– Не рискну.
– Только ноги под колеса не суй.
Альваро заржал, Джеймс тоже поплыл от смеха, они так близко наклонились друг к другу, что чуть не стукнулись лбами. Потом Альваро снова что-то спросил об университетской жизни Джеймса, и разговор снова перешел в приятный для обоих монолог. Пока они сидели, один из официантов принес им на подносе телефон, и по пути в клуб Альваро сделал несколько звонков, предупредил подчиненных, что вернется домой не раньше утра.
Джеймсу тоже необходимо было это сделать (он предупредил о том, что задержится, но не сказал, что вовсе не вернется), но думал он, идя рядом с Донацио по длинному коридору, совсем не об этом.
Странное чувство душило его, ощущение, будто что-то идет не так, будто он срочно должен сделать что-то важное, абсолютно необходимое, но он никак не мог ухватиться за суть собственной уверенности. Грохочущий шум буйствующей дискотеки, вырвавшийся диким зверем из-за массивных черных дверей, заставил его почувствовать еще большее беспокойство, странную болезненную неудовлетворенность, которую ему во что бы то ни стало нужно было скрыть от Альваро. Тот между тем завершил последний звонок и протянул ему телефон:
– Звони. Я подожду.
– Не надо. Заходи.
– А ты найдешь меня?
– Даже не сомневайся.
– Ну ладно. Он со мной, – Альваро кивнул стоящему у дверей распорядителю. – Держи карту. На всякий случай.
Как только Альваро скрылся из виду, Джеймс набрал номер Бертольдо (в мире мафии, как он недавно узнал, было принято запоминать имена близких людей наизусть) и коротко объяснил ему, что ночью дома не появится. Солгал, что будет гонять по городу в приличной компании. Говорить про Альваро до смерти не хотелось. И становилось не по себе от догадки, что даже таким ничтожным образом ему не хотелось делить его ни с кем.
Чувство неясной неудовлетворенности все еще мучило его, когда он вошел в оглушительный ад ночного клуба. Контраст с благородной атмосферой ресторана был просто чудовищный. И даже как-то не верилось, что такое огромное количество людей в столь позднее время могло пребывать в подобном энергетическом тонусе. Хотя тут, конечно, не обошлось без различных вспомогательных средств. Джеймс сам, пожалуй, немного переборщил с «Королевской Ветвью», даже голова немного кружилась, но в целом он чувствовал себя отлично и не испытывал ни малейшей сонливости.
Диджей – незнакомая Джеймсу звезда по прозвищу Брудо – умел захватывать толпу. Процентов восемьдесят присутствующих, наверно, не помнили собственного имени, танцуя под его действительно зажигательный транс.
Джеймс почти сразу обнаружил Альваро. Тот стоял чуть поодаль от танцпола, ближе к барной зоне, и смотрел в сторону сцены, легко переступая ногами в такт музыке. Он не танцевал, как другие: бешено, полностью отдаваясь эмоциям, даже здесь сохранял достоинство, но в его сдержанных движениях было что-то настолько притягательное, что кому-то не мешало бы у него поучиться.
Когда Джеймс увидел его, что-то в нем будто встало на свои места. Вся необъяснимая злость, не дававшая ему покоя с самой первой встречи, странная раздражающая тревога, болезненная нехватка чего-то, ревность, нетерпение – все это вдруг показалось ему невероятно смешным и наивным. А правда, по сути, всегда была на поверхности. Просто ему, никогда не сталкивавшемуся с чем-то подобным, понадобилось время, чтобы распознать ее. Но теперь, наконец все поняв, он не собирался медлить ни секунды.
Ничуть не колеблясь, он подошел к Альваро, взял его за руку и, ничего не объясняя, повел к выходу из клуба. Тот, вероятно, удивился, но ничего не сказал, видимо, сам хотел узнать, что вдруг нашло на спутника.
Как только они вышли, Джеймс повлек его вперед по коридору, затем свернул в узкий закуток рядом с лестницей, толкнул спиной к стене и впился в губы поцелуем. Без предисловий, без всякого смущения, так, словно это было чем-то абсолютно понятным, не требующим никаких объяснений. И сразу с таким пылом, почти грубой эгоистичной жадностью, что Альваро от шока даже не сразу среагировал. Потом кое-как оттолкнул от себя Джеймса, посмотрел с бесконечным изумлением, явно еще не до конца осознавая внезапно выросшую перед ним реальность.
– Не спорь, – только и сказал Джеймс, снова атакуя его, целуя все, до чего только мог дотянуться, готовый сломить любое, даже самое яростное сопротивление.
Альваро не сопротивлялся. В другой день ему, может, хватило бы здравомыслия отвергнуть Джеймса, даже избить в случае необходимости, но не сегодня, когда он был странно очарован им и раздавлен пугающей властью его тихой, покоряющей все вокруг воли. А раз он не хотел избивать, ему необходимо было отвечать на страсть Джеймса, иначе она бы его просто стерла в порошок. Это был словно буран: свирепый, сносящий все на своем пути, безжалостный и великолепный в своей наглости.
– Угомонись.
– Черт, я же сказал – не спорь! – агрессивно, крепко сжимая запястья. – Я все равно не отпущу!
– Я и не спорю. Но если ты хочешь дойти до конца, здесь не самое лучшее место.
Как ни странно, до Джеймса дошло. Что еще поразительнее, он нашел в себе силы отпустить Альваро и последовать за ним в сторону лифта. Но шел он при этом очень близко, почти дыша в затылок, словно боясь, что жертва попытается сбежать. Честно говоря, на какую-то секунду Альваро закралась в голову такая мысль, но ее неосуществимость была слишком очевидна. Кроме того, бешеный напор Джеймса и его не оставил равнодушным, хоть и поражал отнюдь не меньше; от шока и волнения его почти трясло, и он не смог бы сказать, чего в этой дрожи было больше: страха или возбуждения.
Лифт он уверенно проигнорировал, опасаясь, что в нормальном виде выйти из него уже не сможет, а на лестнице случилось что-то вроде продолжения недавней гонки. Альваро со всех ног побежал вверх по ступенькам, Джеймс немедленно рванул вдогонку, при этом они смеялись, как два душевнобольных, и чувствовали накал эмоций, от которого все волоски на теле вставали дыбом. Наконец, отыскали один из номеров, что дал им Демарио, спокойно вошли внутрь, и тут Альваро усомнился в том, что имел дело с человеком, а не с демоном.
Первую минуту он вообще ничего не мог контролировать, Джеймс притиснул его к стене и держал так крепко, как могли бы держать пятеро; при этом он умудрялся сдирать с него одежду и целовать с такой яркой ненасытной жесткостью, что эти поцелуи походили, скорее, на укусы и вызывали даже легкое отторжение.
Альваро не был девственником, но никогда не спал с парнями, и потому первые минуты с Джеймсом были для него странными, пугающими, особенно когда они перешли на кровать, и тот тут же подмял его под себя, быстро сдергивая с себя футболку. В какой-то момент Альваро даже захотелось втащить Джеймсу и сбежать, но тот будто почувствовал это, замер ненадолго и посмотрел ему в глаза.
В этом взгляде было что-то такое, что в очередной раз подавило всю волю блондина, волю, которая далеко не была слабой, и, хуже того, заставило что-то в нем поплыть от предвкушения, предвкушения долгого и мучительного наслаждения.
– Не спорь, – шепотом повторил Джеймс, еле ощутимо целуя его в щеку.
Он не был опытным, и Альваро всем телом ощутил это в момент полного единения. От боли ему снова захотелось прибить Джеймса, даже сломать ему что-нибудь; слезы брызнули из глаз невольными предателями, но изменить что-либо уже не было никакой возможности. Он напряг все силы, собираясь достойно перетерпеть эту пытку, на которую в какой-то степени сам себя обрек.
