Текст книги "Моя любимая ледышка (СИ)"
Автор книги: Мира Ленивая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 9
Просыпаюсь в шесть часов. Злая, голодная и совершенно разбитая. Зачем так рано? Чтобы не пересекаться с Холодовым. Достал со своими правилами.
Хватаю вещи и мчусь в душ. Открываю дверь и чертыхаюсь.
Ну и какого? Слышу плеск воды и вижу мужской силуэт за шторой.
А плевать. Подхожу к раковине, открываю воду и спокойно себе начинаю чистить зубы.
– Что за? – слышу мужской голос. В потом вижу в зеркальном отражении мужское лицо в пене. – закрой кран у меня тут кипяток из-за тебя.
– Ничего не знаю. У нас по расписанию общее время. Мне нужно умыться и принять душ перед учебой.
– Это не значит, что мы должны ходить в ванную вместе.
– Почему это? Меня лично все устраивает, сейчас дочищу зубы и присоединюсь к тебе, намыль пока мочалку, спинку мне потрешь. – Поворачиваюсь к мужчине и улыбаюсь во все свои зубы, намазанные пастой.
– Серьезно? У тебя совести совсем нет?
– С шести и до десяти совсем нет, – продолжаю настаивать на своем.
– Что ж, тогда и у меня ее нет, – Макс хватает штору и резким движением убирает ее. Один взмах и передо мной уже стоит совсем обнаженный мужчина.
– Ты, ты, – прячу лицо в ладонях и пытаюсь подобрать хоть какие-то слова.
– Я, я, – передразнивает меня мужчина.
– Прикрыться не хочешь?
– А зачем? Мне очень даже комфортно и так. Если тебе неудобно, то можешь выйти, я тебя здесь не держу.
Ах так? Думаешь, я так легко сдамся? Я тебе еще за мои расшатанные нервы не отомстила. Убираю руки от лица и поднимаю на мужчину глаза. Медленно и спокойно. Ну по крайней мере стараюсь делать вид, что мне плевать. Я такая же бесчувственная ледышка, как и ты. Встречаюсь с мужскими карими глазами и пристально смотрю в них. Эх, мне бы сейчас суперсилу, лазерное зрение, чтобы подпалить этого засранца к чертовой матери.
Холодов пару секунд смотрит на меня, а потом отворачивается. Это можно считать за его поражение? Как приз мне достается вид мужчины со спины. Рассматриваю его спину и округлые ягодицы. В мыслях проскакивает зависть. Я тоже такую задницу хочу. Почему ему все, а мне ничего? Обидно, блин.
Быстро умываюсь и выхожу на кухню. Только закрыв дверь понимаю, как бешено колотится мое сердце. Щеки горят пламенем и в голове что-то пульсирует. Боже, ну почему он такой красивый?
Погодите-ка, он что, начинает мне нравится? Нет, нет, нет. Мне еще влюбиться в этого гавнюка не хватало. Больно шлепаю себя по щекам и направляюсь к холодильнику. Пора менять свои традиции. Пока есть возможность, нужно наедаться. На двери холодильника замечаю листок с рецептом смузи. О, да у нас кажется кто-то ведет здоровый образ жизни. Перечитываю все ингредиенты и одобрительно киваю. Достаю все необходимое, нахожу на полке блендер, быстренько закидываю все в огромный стакан и нажимаю на большую кнопку. Всего лишь минута и в стакане булькает зеленая жижа. Отливаю себе чудо-напиток в кружку и осторожно пробую на вкус.
– Ммм, вкусно, – облизываю испачканные губы и щурюсь от удовольствия.
В голове появляется шальная мысль и я тут же берусь превращать ее в реальность. Вновь лезу в холодильник и достаю парочку новых ингредиентов. – Что ж, назовем это импровизацией шеф-повара. Еще одна минута непрерывного жужжания и в блендере вновь появляется жижа зеленого цвета. Не смузи, а именно жижа, по-другому ее не назовешь.
В этот же момент на кухне появляется мужчина. Выбритый, вымытый и с полотенцем на самом сокровенном.
Так, Варя, держись, ты не должна пасть на красоту этого человека, помни, что он сатана.
– Это ты мне сделала? – мужчина удивленно смотрит на стакан, а затем на меня. – Отравить решила?
– Если хочешь, можешь не пить, – делаю большой глоток из своей кружки и показательно облизываюсь. – Мне не сложно, я и сама могу все выпить. – Наливаю в свою кружку немного зеленой массы и молюсь, чтобы Холодов купился. И слава богу, Макс мне верит. Берет стакан из-под блендера и не раздумывая делает большой глоток. Секунда, вторая, стакан летит на пол, а Холодов разворачивается и бежит в сторону туалета. Звуки, доносящиеся из уборной, становятся музыкой для моих ушей. Даже на душе сразу стало теплее и легче. Только вот стакан жалко, разбился. Да и полы теперь придется мыть.
– Что ты туда добавила?
– Ничего особенного, нашла у тебя кусочек селедки, хрен и сгущенку. Подумала, что так будет чуточку вкуснее. Разве нет? – делаю совершенно невинное лицо и хлопаю ресницами так, будто я милый ангелок и ничего плохого не делала.
– Я понял, – Макс замолкает и замирает на месте. Его взгляд становится совершенно стеклянным. Кажется, кто-то сейчас раздумывает план, как тихо и незаметно вывести из квартиры мой труп. Интересно, а как тут со звукоизоляцией? Если я буду кричать, меня услышат? Или это бесполезное дело? – Может пойдем на мир? – удивляет меня Холодов. Мужчина делает навстречу шаг и протягивает мне руку.
– Ну с миром я бы подумала, а на перемирие согласна, – протягиваю свою руку в ответ и крепко сжимаю.
– Отлично, – мужчина сжимает мою ладонь в ответ. – Тогда можем забыть про режим. Можем жить просто как соседи. Это же будет не сложно?
– Конечно, нет, – опускаю свой взгляд и замечаю какое-то пятно на животе мужчины. – Ой, у тебя тут что-то есть, – наклоняюсь и начинаю тереть пальцами кожу в области пупка. Холодов дергается, я на рефлексах пытаюсь его поймать и хватаюсь за белую махровую ткань. Полотенце слетает и перед моим взором открывается прекраснейший вид.
– Иванова! – кричит Макс и прикрывается руками.
– Прости, – вновь прячу лицо в руках и спасаюсь, убегая в комнату. По пути понимаю, что просто как соседи у нас жить не получится. Кто-то кого-то точно убьет, или сильно покалечит.
Глава 10
– Варь, ты такая отреченная в последнее время. У тебя все в порядке? – спрашивает подруга и протягивает мне кусочек шоколадки.
В порядке? О каком порядке может идти речь, когда я живу с этим мистером ледышкой? И послал же мне бог этого человека. За какие интересно грехи? Вот я иногда задумываюсь, а Холодов вообще знает, что такое счастливая жизнь? Я знакома с ним почти месяц, живу с ним неделю и ни разу не видела, чтобы он улыбался от счастья или чему-то радовался. Его лицо всегда спокойно, никаких эмоций, никакой мимики. Не человек, а робот какой-то. Почему-то от этого становится грустно. Хочется сделать что-то, что заставит Макса улыбнуться. Думаю, что у него красивая улыбка. У такого человека просто не может быть иначе.
– Иванова Варвара Алексеевна, прием. Вас вызывают Ваши друзья. Вы нас слышите? Ответьте.
– Слышу, слышу, – забираю заветную шоколадку и запихиваю ее в рот, пока не отняли.
– У тебя климакс? – на полном серьезе спрашивает Миша.
– Ты охренел? – набрасываюсь на друга и луплю его по плечам, что есть мочи. – какой климакс, мне что уже пятьдесят лет? Думай, что говоришь.
– Ну а что тогда? Ты постоянно молчишь, о чем-то думаешь. Мы перестали гулять, устраивать ночные посиделки. Ты нашла себе друзей получше?
– Маш, моя мама дома. Теперь она следит за мной, поэтому я не могу больше пропадать ночами, – вру друзьям и даже не краснею. Ложь, опять ложь. Сначала соврала маме, теперь друзьям, что дальше? Где, ну где я должна была отступить? Почему нельзя было в этом месте повесить огромный баннер «Варя, сделай шаг назад». Да я бы там развернулась и обошла то место стороной. И вообще бы там никогда больше не ходила. – Вы же знаете какая она у меня. Следит за каждым моим вздохом. Лучше подскажите, что нужно сделать, чтобы человек был счастлив?
– Ты сейчас серьезно? Ты про маму? Просто будь хорошей дочкой, ей этого будет достаточно.
– Нет, – я чешу нос, пряча свои бессовестные глаза, – это не про маму, – в этот момент прячу губы в ворот свитера и вместо чистой речи получаются какие-то мямли.
– Ты влюбилась? – Миша подвигает учебники в сторону и облокачивается локтями на стол, заглядывает мне в глаза.
– Да причем здесь это? – отодвигаю голову друга и перевожу свой взгляд на Машу.
– Ммм просто сделай то, что ему необходимо. Окружи его заботой и лаской.
Необходимо? Я и так готовлю ему, стираю и убираю в доме. Что ему ещё нужно? Мой мозг на блюдечке? Так он итак его каждый день десертной ложечкой ест.
Мои мысли прерывает звук сообщения. На экране появляется конвертик от "Ледышки". Да, да. Мистер Холодов записан в моем телефоне именно, как Ледышка.
Быстро нажимаю на иконку письма и пробегают взглядом по тексту: "бабушка просила нас зайти. Я жду тебя на парковке."
– Ребят, я забыла, у меня же сегодня встреча с детьми. Мне нужно бежать, увидимся завтра. И если получится, скройте мое отсутствие. – подскакиваю со своего места, мысленно отмечая, что опять вру, целую друзей в щеки, закидываю конспекты в сумку и бегу по порожкам лектории, боясь упасть.
В голове пульсирует мысль, что что-то случилось. Бабушка знает, что сегодня у меня пары до вечера и что я сегодня не могу прийти. Мы с ней все это несколько раз обговорили, и я пообещала завтра провести с ней все свое свободное время. Она не будет просто так просить ее навестить сегодня. Господи, надеюсь, что это что-то хорошее. Пожалуйста, пусть это будет что-то хорошее.
Выбегаю на улицу и осматриваю парковку. Только когда крупные снежные хлопья касаются моей кожи понимаю, что забыла надеть куртку. Да и хрен с ней, завтра заберу, бегу по дороге высматривая нужную машину. Слышу сигнал сзади и оборачиваюсь. Макс останавливается и открывает мне дверь.
– Ты чего голая? Заболеть решила? – как обычно начинает ворчать мужчина. – Мне еще с твоими соплями возиться не хватало.
– Что-то случилось? – начинаю с порога я.
– Не знаю, – Холодов сжимает руль так, что и без того бледные пальцы белеют ещё сильнее.
– Все будет хорошо, – опускаю свою руку на мужское плечо и успокаивающе его поглаживаю. – Макс, я обещаю, что все будет хорошо. Может быть она просто соскучилась?
– Я надеюсь…
Время, проведенное в машине, кажется настоящим адом. Макс, так и не успокоившись, гонит всю дорогу, превышая скорость до возможного предела и грубо нарушая. Весь путь молюсь, чтобы мы остались живы. Только подъезжая к больнице замечаю, что Максим крепко сжимает мою руку. Он тоже это замечает, отбрасывает мою истерзанную конечность и бубнит что-то похожее на извинение. Ладно, сделаю вид, что это было искренне. Сжимаю пальцы в кулак несколько раз, чтобы проверить целостность руки, убедившись, что все хорошо, прячу руки в карманы.
Пока идем к палате бабуле успеваю накрутить себя до сумасшествия.
– Я не пойду, – слышу впереди мужской голос, а потом больно ударяюсь о спину Максима головой. – Давай ты одна зайдешь? Скажешь, что у меня семинар или, что я заболел? Нет, про болезнь ничего не говори, она этого не переживет. Соври ей что-нибудь, а?
– Макс, – хватаю мужчину за рукав свитера и легонько встряхиваю, – перестань. Все хорошо. Что может с ней случиться? Может быть только мыльные пузыри могли закончиться или книга, или сериал ей не тот скачала. Не переживай, у меня есть с собой и пузыри, и книга. Я ко всему готова. Сделай глубокий вход, а затем медленно считай до пяти и выдыхай. Все будет хорошо, я с тобой, – для убедительности опускаю холодную ладонь на мужскую щеку и заглядываю Максу в глаза. – Ты мне веришь?
Тот молча кивает. Жду, пока он воспользуется моим советом, потом крепко хватаю его за ладонь и не дожидаясь какой-либо реакции открываю дверь и делаю первый шаг.
– Ой, сладуськи мои пришли, – бабушка прячет что-то под подушку, снимает очки и улыбается нам. – А я вас уже заждалась, – она опускает свой взгляд и останавливается на наших с Максом переплетенных руках.
А я выдыхаю. Бабуля жива и бодра, а значит все не так страшно.
– Бабуля, – отпускаю руку мужчины и подбегаю к пожилой женщине, – ты скучала? А вот и мы, – обнимаю бабушку и целую ее в щеку. Прижимаюсь к ней крепко-крепко, боясь потерять этого человека.
Забавно, все началось со лжи. Вся эта чушь про трепетные отношения друг к другу, все эти улыбки, касания… А вот любовь к бабушке настоящая, искренняя с первого дня нашей встречи.
– Ой, подлиза, ой, подлиза, – бабушка ласково гладит меня по волосам и целует в лоб. – Симочка, ты не сходишь в магазин? Уж очень хочется бабушке гранатового сока.
– Конечно, – Макс, будто каменный разворачивается и покидает палату. Кажется, ему все еще не верится, что у бабушки все хорошо.
– Не обращай внимания, он очень за тебя испугался, когда ты ему позвонила. Решил, что что-то случилось. Сейчас он проветрится на морозе, остудит свой кипящий мозг и отойдет.
– Варя, – бабушка сжимает мою руку. Ее голос становится каким-то сухим и низким. – Вот, – бабушка лезет под подушку и достает оттуда небольшой, потрепанный годами конверт.
Беру его дрожащими руками и осторожно заглядываю.
– Это… – достаю старые, пожелтевшие фотографии и пытаюсь узнать на них хоть кого-то, но ничего не получается. Смотрю на молодую, красивую женщину в строгом темном платье. На следующей фотографии вижу ее с маленьким, смеющимся мальчиком. На следующих фотографиях женщины больше нет, зато есть мальчик в окружении других людей. Только вот он уже не смеется.
– Я же тебе говорила, что у Симочки было тяжелое детство. Он был рожден от любовницы. Любовница, – бабушка тяжело вздыхает, – в наше время и слов-то таких не было. Потаскуха и все. Но Верочка была хорошей. Глупой была, поверила словам любви моего балбеса, думала, что это настоящая любовь… Несчастная душа. Отец долгое время скрывал тот факт, что у него есть сын. Когда Симе исполнилось семь лет, его мама попала в аварию и погибла. Тогда маленький мальчик пришел в дом своего отца. Семену особо некогда было заниматься сыном, а мачеха в принципе его недолюбливала. У него еще есть старшая сестра, но та вечно подстраивала всякие пакости, поэтому мальчик с детства был одинок. Когда Семен погиб, я забрала Симочку к себе, только вот так и не смогла сделать его счастливым. Так и не смогла стать ему такой же близкой, как родная мать.
– Зачем Вы это все сейчас мне рассказываете? – в горле появился неприятный ком, глаза начало жечь так, будто туда кто-то засыпал раскаленного песка. Промаргиваюсь несколько раз, но безрезультатно.
– Затем, что я верю в то, что никогда не поздно найти свое счастье. А еще я верю, что Сима будет счастлив именно с тобой. Он немного холодный человек, редко можно увидеть его эмоции, да и вообще от него сложно добиться первых шагов, но ты… ты должна быть немного мудрее и действовать сама, так сказать на опережение. Судьба мужчины полностью зависит от рук любящей женщины.
– Ба, я все еще не понимаю, о чем ты говоришь?
– Я хочу, чтобы вы поженились! – добивает меня Серафима Германовна.
– Мы пока не планировали заходить так далеко, – от шока подскакиваю со своего места и начинаю ходить по палате, пытаясь подобрать слова. – Ба, ты же видишь, что мы с Максом совершенно разные. Просто небо и земля. Да, у нас есть к друг другу чувства, но говорить с полной уверенностью, что это та самая безграничная любовь нельзя. А разве можно выходить замуж просто за того, кто тебе всего лишь нравится? А если это ошибка? Понимаешь, какие потом будут последствия? Лучше подождать. Время– самый лучший испытатель чувств.
– Не согласна. Небо и земля действительно противоположны. Но ты когда-нибудь видела край земли? А неба? Они всегда вместе и гармонично продлевают друг друга. Вы очень красиво смотритесь вместе. Вы продолжаете друг друга. Максимушка холодный, твердый, а ты теплая, мягкая, пластичная. Ты согреваешь его. И с тобой у Симы взгляд становится живым.
– Серафима Германовна…
– Я умираю, – перебивает меня бабушка. От ее слов ноги подкашиваются, чтобы не упасть опираюсь руками об оконную раму. Вижу, как к зданию подходит Макс, держа в руке большой белый пакет. Кажется, кто-то решил закупиться по полной программе.
– Вы что такое говорите? – смахиваю с глаз набежавшие слезы.
– Правду. Доктор сказал, что лечение больше мне не помогает, меня на днях выпишут домой. Как ты понимаешь, я поеду домой умирать. Я знаю, что Сима меня очень любит, что я единственный для него родной человек. Варя, я хочу покинуть этот мир со спокойной душой. А я буду спокойна только когда буду знать, что мой внук в надежных и любящих руках. Позволь мне уйти к своему мужу без сожаления, с мирным сердцем.
Слезы мокрыми дорожками стекают по щекам, пытаюсь их остановить, но кажется, их поток только увеличивается.
– Только давай не будем говорить о моей скорой смерти Максиму. Сохраним этот секрет между нами. Хорошо? Девочки же умеют хранить секреты? Вот, – бабушка снова лезет под подушку и достает оттуда красивую красную бархатную коробочку. – Здесь два обручальных кольца, мое и моего мужа. Надеюсь, что ты знаешь, что с ними нужно делать.
Успеваю спрятать коробочку в карман ровно за секунду до того, как появляется Максим. Бабушка тут же возвращается в прежнее состояние, улыбается и благодарит внука за все те вкусняшки, что он ей принес. А я не могу так легко взять и вновь стать веселой. У меня только что кусок сердца вырвали, как после этого улыбаться? Отворачиваюсь от них к окну и стараюсь прийти в себя.
Мои слезы, к сожалению, не остаются не замеченными. Макс подходит ко мне, осторожно берет за руку и заглядывает в глаза. Он просто смотрит и молчит, но кажется, будто он все знает, все понимает.
– Ты в порядке?
– Конечно в порядке, больше того, Варенька хочет тебе кое-что сказать. Правда?
Смотрю на бабушку, затем на Макса. Боже, разве этого я хотела, когда соглашалась на весь этот план? Это дар или наказание? За что все это на мою голову? Если бы я не решилась навестить в тот день свою новую знакомую, то никогда бы не стала лживой девушкой, никогда бы не переехала к незнакомому мужчине, никогда бы не узнала про скорую смерть. Как мне теперь ему в глаза смотреть?
– Правда, – вытираю быстрым движение слезы и лезу в задний карман. – Макс, – открываю перед ним коробочку с кольцами и смотрю, как красиво украшения переливаются на свету. Глядя на них люди должны быть счастливы. Почему же мне сейчас так больно? Может быть потому что эти кольца когда-то были знаком искренней любви, а сейчас стали символом лжи? – В общем, Максим, я не умею говорить красивых слов, да и вообще сейчас сложно подобрать правильные речи, полные романтики. Ты прости меня за это, но давай поженимся? – протягиваю мужчине кольца и падаю на колено.
Глава 11
– И что это было? – Мужской голос пронзает тишину, проходит сквозь перепонки и больно ударяется о мозг. Открываю глаза и смотрю через стекло на засыпающий город.
Если бы я сама знала, что это было. Почему история про нелегкое детство Макса легла тяжелым камнем на мою душу? Мы же совершенно чужие друг другу люди. Разве обычные прохожие испытывают к друг другу такие чувства? А тут еще и новость о бабушкиной болезни… Что-то я совсем раскисла и быстро сдалась. Не пожалею ли я потом о содеянном? Хотя… Когда это потом? Я уже жалею. С самого первого дня.
– Ты про что? – стараюсь делать вид, что совершенно не понимаю, о чем идет речь, а сама уже придумываю свою дальнейшую ложь.
– Что было в больнице? Какая свадьба?
– Ну… я просто подумала, что наши родственники рано или поздно доведут нас с тобой до греха своими просьбами пожениться. Поэтому я решила, что лучше мы сами все сделаем. Я же не заставляю тебя жениться на мне по-настоящему и прямо сейчас. Сначала потратим пару месяцев на то, чтобы организовать сие мероприятие. Потом составим договор и распишемся. Ничего грандиозного, обычный фиктивный брак на пару месяцев. Побудем счастливыми молодоженами, а потом или ты мне изменишь, или я тебе, или поймем, что мы совершенно разные люди, или кто-то кого-то убьет.
– Серьезно?
– Нет, я тут шутки решила шутить, – укутываюсь посильнее в мужскую куртку и пока мы стоим на очередном светофоре, наблюдаю за тем, как красиво падают снежинки и вдыхаю мужской парфюм.
– Ну вообще, это звучит логично. А почему ты тогда плакала?
– Эээ… – На этот вопрос я как-то не рассчитывала. Смотрю на свои руки и вижу тоненькое колечко. Кручу его пальчиками и завороженно любуюсь украшением. – бабушка рассказала чьи это были кольца. Это было так трогательно, что нервы не выдержали и я пустила слезу, – проглатываю тяжелый ком в горле и натягиваю грустную улыбку.
– То есть ты плакала из-за отношений бабушки и дедушки? И всего-то?
– А нужна какая-то другая причина? Ну придумай что-нибудь поинтереснее, я и над этим пореву.
– Ладно, извини. Я был не прав. Но… Ты меня не обманываешь?
– Тебя, – от неожиданного вопроса начинаю смеяться. Дико, не сдержанно. Так сильно, что хохот смешивается со слезами. – Я обманываю маму, бабушку Фиму, своих друзей. Я обманываю всех, но не тебя. Зачем мне тебя обманывать? Ты же знаешь, что я тебя ненавижу. – Отворачиваюсь к окну, затем снимаю обувь, задираю ноги на сиденье и прижимаю колени к груди, образуя кокон. На самом деле я и тебя обманываю, и себя. Я так устала от всего этого, я погрязла в этой грязи по самую макушку. Я уже сама не знаю, чему верить, а чему нет.
– Прости, – как-то слишком грустно произносит мужчина. Удивлённо смотрю на Макса и не верю в происходящее. Он извинился. Он впервые за все это время искренне извинился. Это вообще точно Холодов?
Отстегиваю ремень безопасности и кидаюсь к мужчине. Трогаю его за лоб, проверяя наличие жара. Макс от неожиданности крутит руль в сторону, а затем тормозит.
– Ты чего творишь? Совсем уже спятила? Хочешь убиться, вскройся. Меня за собой нечего тянуть. Я умирать пока не собираюсь.
А нет, это всё тот же Макс. Просто на минутку показалось, что это другой человек.
– Я просто решила, что у тебя температура. Прости, была не права.
– Просто, лучше не трогай меня.
– Хорошо. Будешь помирать, я даже к тебе не притронусь, – складываю руки на груди и обиженно отворачиваюсь.
– Ну чего ты обижаешься? – мы заезжаем во двор. Макс паркуется на своем месте, глушит двигатель и осторожно тычет в меня пальцем. – ладно, прости, я вновь был не прав. Просто сегодня какой-то слишком эмоциональных день. Навалилось все и сразу. Хорошо, ты можешь меня трогать, можешь даже укусить, если хочешь.
Ой, больно надо. Выхожу из машины и громко хлопаю дверью. Слышу тяжёлый вздох. Ожидаю нового крика, но в ответ тишина. Вот и молчи. Когда ты молчишь, мир становится светлее. Протягиваю Холодову его куртку, но тот закутывает меня в нее как можно сильнее и подпихивает в спину к двери.
Захожу в лифт и жду, пока Холодов зайдет следом.
Мужчина заходит, нажимает на кнопку нужного этажа и молча смотрит на меня.
– Что? – не выдерживаю мужского взгляда и первая нарушаю тишину.
– Скажи честно, ты же в меня не влюбилась?
Сердце пропускает удар. Затем еще один, и еще. Бегло смотрю по сторонам, стараясь не подать вида. Кажется, влюбилась.
– Ой, да даже если бы влюбилась, то никогда бы тебе не сказала. Обойдешься. Ещё чего, – веду бровью и закатываю глаза. – делать мне больше нечего, как в тебя влюбляться. Скорее ты научишься на шпагат садиться, чем я тебя полюблю.
Мужчина молчит, лишь только его вздёрнутая бровь даёт понять, что он не особо доволен моей фразой. А я чего? Мне больше ничего в голову не пришло, вот и сказала то, что было.
– Ты больше не дуешься?
– Нет.
– Отлично, тогда я бы не отказался от салата с креветками на ужин. Приготовишь?
– Эй, – ударяю мужчину в плечо. – А ты не офигел? Мне вообще-то дипломную работу нужно делать, через месяц сдача, а у меня еще даже плана нет.
– А мне к защите диссертации готовиться нужно, но я же не ною. Обещаю, – Макс поднимает руку, – что помогу с готовкой и даже посуду за собой помою. А будешь себя хорошо вести, то и твою тарелку ополосну.
Макс открывает дверь и пропускает меня вперед. Пока я снимаю тяжелую куртку, Макс лезет в карман и достает пищащий телефон.
– Вот это «Джингл белс» блин, – Холодов запускает руку в волосы и оттягивает их в сторону. – Я на такое не подписывался.
– Что там?
– Какие у тебя были планы на рождество?
– Хотела с мамой куда-нибудь съездить, отдохнуть. А что?
– Кажется, я знаю, куда ты поедешь. Ты же говорила, что не собираешься за меня замуж, – Макс поворачивает телефон экраном ко мне и открывает какую-то картинку.
– Это еще что? – смотрю на фотографию красивейшего свадебного приглашения. Сердце замирает от красоты и все бы ничего, если бы это приглашение было не на нашу свадьбу. – Что? – удивленно перевожу взгляд на мужчину. – Бабушка Серафима постаралась?
– Не угадала. Это твоя мама прислала.
Глава 12
Докатились. Интересно, в какой именно момент мы перешли за ту самую черту, возврат после которой просто не возможен? А может быть это правда судьба? Нам просто суждено было быть вместе? Да, я стала замечать, что Макс мне действительно нравится. Иногда. Немного. Совсем чуть-чуть, но нравится. Ему бы капельку характер исправить и можно жить всю жизнь.
Спасибо родственничкам, которые сдружились и взялись за наши отношения с максимальной ответственностью. Никогда не думала, что мама и бабушка Фима смогут найти общий язык с первой минуты их знакомства. Сразу же решили, что мы с Максом просто созданы для того, чтобы вступить в совместный брак. Нас же про наши желания никто не спросил. А зачем?
Поэтому сейчас, вместо того, чтобы ехать по заснеженной дороге на нашу дачу, встречать Рождество, я кружусь в свадебном платье перед зеркалом, внося последние штрихи.
– Варь, ты готова? – Холодов заходит в комнату невесты, а теперь уже почти жены и рассматривает меня при ярком свете.
– Угу, – расправляю юбку и тяжело вздыхаю.
– Ну что не так?
– Все не так. Все! Я мечтала совершенно о других отношениях, о другой свадьбе и платье должно было быть другим…
– И жених, – перебивает меня Холодов.
– Именно. Тебя здесь тоже не должно быть. Совсем. Рядом со мной должен стоять красивый, накаченный, голубоглазый мужчина. С лучезарной улыбкой и сильными руками.
– Ну и чем тебе не нравится мой цвет глаз?
– Серьезно? Хочешь сказать, что остальное прям про тебя? – осматриваю мужчину снизу-вверх и зацикливаюсь на том, что он действительно хорош собой. Красивый, высокий, подкаченный. Не мужчина, а мечта. Правда, не совсем моя.
– Ну да, а разве нет?
Закатываю глаза, вновь поправляю юбку платья. Постоянно кажется, что она какая-то мятая или грязная, или испорченная. В общем не та юбка, что мне нужна.
– Варь, – Холодов осторожно опускает свои горячие ладони на мои плечи и нежно их сжимает. – Ты замечательно выглядишь. Просто потрясающе. Бабушка и твоя мама будут в восторге.
А ты? Ты в восторге? Я тебе нравлюсь? Эти слова так и держатся на кончике языка. Так хочется закрыть глаза, сильно-сильно зажмуриться, а когда открыть их, то увидеть мое чисто пальто, желтые листья и большие лужи. Хочется обойти дом с другой стороны и никогда не встречаться с той цыганкой.
– Я поняла, – делаю шаг назад и смотрю на Макса. – Я все поняла. То отступление. Боже, если бы я не выскочила на пешеходный переход, а постояла на тротуаре, то ты бы меня не окотил грязной водой. Я бы не стала кричать тебе вслед. Мы бы просто не встретились, не познакомились. Были бы обычными двумя параллельными прямыми. Я такая идиотка, – слезы срываются с глаз и бегут неконтролируемой влагой по щекам. – Я сама во всем виновата. Человек сам творец своей судьбы.
– Варя, – Холодов вновь подходит ко мне и прижимает меня к себе. – Успокойся, у тебя просто расшатались нервы. Зачем ты себя лишний раз накручиваешь? У нас все будет хорошо, – Макс отстраняется, но лишь для того, чтобы стереть большими пальцами слезы с моих щек. – Мы сейчас выйдем и покажем всем какая классная мы пара. Айтишник и юрист, студентка и преподаватель. Заядлый геймер и книжный червь.
– Пытаешься сравнить нас с Бонни и Клайдом, Сидом и Нэнси? – улыбка непроизвольно слетает с губ.
– Ну да, – мужчина улыбается и запускает руку в волосы.
– Ой, прическу испортишь, – встаю на носочки и поправляю темные пряди мужских волос, заодно оценивая, какие они у него густые и шелковистые, не то, что у меня.
Когда волосы ложатся красивой волной, опускаю руки и встречаюсь с карими глазами. Это первый раз, когда наши взгляды пересекаются таким образом. Мы на одном уровне, наши носы в сантиметре друг от друга. Одно непроизвольное движение, и я могу коснуться губами его губ. Интересно, какие они у него. Такие же твердые и холодные, как его характер или наоборот?
Закрываю глаза и вместо поцелуя чувствую легкое дыхание партнера. Мужские губы вскользь касаются моей щеки и прижимаются к уху.
– Мы сейчас опоздаем на нашу собственную свадьбу, – его губы возвращаются по той же траектории, вновь касаясь моей щеки и оставляя там огненный след. – Пойдем? – Холодов берет меня за руку, осторожно сжимая пальцы, и двигается к торжественному залу.
Как только ноги касаются красной ковровой дорожки начинают звучать звуки скрипок. Марш Мендельсона заполняет все здание, отражаясь в стенах, окнах и потолке. Забавно это все. Играть марш на свадьбе. Будто это не праздник, а война. И я иду не по ковру, а по кровавой дороге. Боже, о чем я вообще думаю? Что за странные сравнения лезут в мою светлую голову?
Двери открываются, и я окончательно понимаю, что отступать уже некуда. Вижу впереди бабушку Фиму, стоящую рядом с моей мамой. Рядом с ними наши родственники и некоторые коллеги Макса. Мама на радостях даже своего лечащего врача пригласила. Только зачем? Встречаюсь взглядом с сестрой и мачехой Макса. Мы с ними еще не знакомы в живую, только заочно, но я уже их терпеть не могу.
Обегаю взглядом всех гостей и вздыхаю, когда не замечаю своих друзей. Ну конечно, как они здесь окажутся, если им никто про свадьбу не сказал? Им я сказала, что уехала на пару дней на курсы в Самару, там как раз сейчас семинар для айтишников, да и всегда хотелось встретить Рождество в новом месте. А маме я наврала, что Маша и Миша уехали на тот самый семинар в Самаре, лишь бы только мама не задавала вопросов.
Мы медленно ступаем по ковру, отсчитывая шаги и стараясь не сбиться с ритма. С каждым последующим шагом рука Макса становится все тверже, и я боюсь, что, подойдя к цветочной арке я останусь без руки. Нервничает? Неужели? А меня вот наоборот, отпустило. Кажется, я приняла свою судьбу.
– Не волнуйся, я не сбегу, – тихо шепчу будущему супругу в плечо. Тот хмыкает и успокаивается.
Неужели он действительно думал, что я могу сбежать? Посередине церемонии? Да меня бы мама потом закопала в огороде на даче, а бабушка Фима ей бы помогла.
– Дорогие молодожены, – начинает свою речь регистратор. – Максим и Варвара! Все начинается с любви…Твердят: «Вначале было слово…» А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!
Так и хочется ее поправить, сказать, что в нашем случае все начинается со лжи. Но женщина взяла разгон, набрала свою словесную скорость и уже не отступает.
