Текст книги "Тайна небесного Края (СИ)"
Автор книги: Мира Кулеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Мира Кулеш
Тайна Небесного Края
Глава 1.
Никогда не встречайте Новый год в компании коллег, потому что, когда вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения, всплывают все служебные претензии, и это может привести к неожиданным последствиям.
Юра! Юра! Юра! Корень всех зол! Парень, который мне нравился, но был, как всегда занят, жил с другой девушкой, любил её без памяти и души не чаял. Я даже уже смирилась с тем фактом, что этот милый парень не для меня. НО! Всегда есть это странное «но», об которое спотыкается каждый человек, казалось бы, все несказанно чудесно, но существует непреодолимое препятствие, а может и преодолимое, которое заставляет остановиться. И именно это препятствие формулируется союзом «но».
Вся проблема в том, что он меня подсидел. Работает он в нашей организации всего три месяца, а уже успел добиться того, чего я ждала год. Наша организация представляет собой большой магазин: восемь этажей, на каждом этаже по два торговых зала, на каждый зал по администратору. Две недели назад ушел главный администратор, и на его место должны были поставить кого-то из нас. Поставили Юру. Хотя даже руководители говорили, что это место будет моим, но внезапное решение шокировало всех, меня в первую очередь. Если до этого я кокетничала с Юрой, то теперь не могла позволить себе даже смотреть в его сторону. Мне было обидно, я даже подумывала об уходе, но потом решила, что не стоит сдаваться, потому что жизнь на этом не заканчивается – я обязательно добьюсь своей цели. Терпение – украшение сильного, и добродетель бессильного. Ждала этого повышения, но он меня опередил, наверное, так и должно было быть. Я читала в одной умной книге, что чтобы очистить нас духовно, у нас отнимают то, к чему мы прилипли. Я слишком пожелала этого места, поэтому так и получилось. Но как бы я не старалась обида, так и клокотала во мне.
Выпивая рюмку за рюмкой, я наблюдала за Юрой. Он почти не пил, не веселился. Его девушка, нужно отдать ей должное, это надо же так выдрессировать парня, что он молчит, когда ты соблазняешь другого, ведёшь себя, как продажная девка, а он молчит. Молчит, не пьёт и беситься. Нужно отдать ей должное, такой распутницы я не видела никогда, она как раз применяла свои женские чары на администратора с третьего этажа. Я тихо посмеивалась над Юрой, но в глубине души мне было его жаль. Жаль, что он любит её, а она не достойна его любви. Её поведение – это не только неуважение к своему парню, но и неуважение к самой себе. Она работает на пятом этаже, в моём торговом зале, продаёт сотовые телефоны. Юра раньше работал на четвёртом этаже, и я раз в день обязательно спускалась посмотреть на него. Это был ритуал, я спускалась вниз, проходила по залу, здоровалась с ним, улыбалась ему, заглядывала в его глаза и уходила.
Не буду ходить вокруг, да около, я напилась! Браво мне, и глупому решению это сделать! Почувствовав, что дошла до нужной кондиции, я направилась к Юре, и была готова высказать ему всё, что думала, в частности сообщить, что с коллегами так не поступают. Он не выражал никаких эмоций, но и я заметила, что его девушка, Ольга – так ее зовут, и администратор с третьего этажа куда-то направились. Ему это не понравилось, он поднялся, хотел их догнать, но тут подоспела я.
–Юра,– едва поворачивая язык, проговорила я.
–Чего тебе,– огрызнулся он.
–Нам нужно поговорить,– сказала я, совершенно игнорируя его тон и желание уйти. Тыча в него указательным пальцем, я изрекла свою самую коронную фразу за сегодняшний вечер.– Ты сволочь! Сволочь! Ты меня подсидел. Мне обещали это место, а ты...
Я не договорила. Он прижал свой палец к моим губам.
–Иди, проспись,– посоветовал он и ушел.
Еще, пару мгновений стояла, опешив, в той же позе. В душе проснулась жуткое чувство несправедливости. Правосудие должно было восторжествовать, пусть, несла его в пьяном виде, ведь в трезвом состоянии никогда бы на это не решилась, но оно должно восторжествовать. Тяжело переступая ногами, я поплелась за Юрой в сторону служебных помещений.
В коридоре было темно, но из-под двери в бухгалтерию просачивалась тонкая, тусклая полоска света. «Юра наверняка там»,– изрек мой затуманенный разум и я ломанулась на пролом.
–Юра!– горланила я.– Сволочь! Иди сюда, нам надо поговорить! Я ещё не всё тебе сказала! Юра! Ты где! Иди сюда! Юра! Я не всё сказала!
Это была не лучшая идея с моей стороны, кричать в темном коридоре, да еще и ломиться в двери. Но это я осознала только спустя мгновение, после того, как повернула ручку и резко распахнула дверь...
Вот так номер!!! Действительно, не самая лучшая идея, но умом в этот вечер я не блистала. Я даже протрезвела, пьяный угар, как рукой сняло, и злость на Юру сменилась смятением и жалостью.
Ольга и тот самый администратор с третьего этажа, имени которого я в упор не помнила, даже не смотря на то, что у него на груди всегда висел бейджик. Смешнее всего в этой ситуации это его спущенные штаны, и оголенная пятая точка, которой он ко мне живописно развернулся. Ольга высунула белобрысую голову из-за его обнаженной широкой спины. Администратор медленно повернул голову в мою сторону, и теперь уже они оба уставились на меня. Я, так сказать, застала их на месте преступления. И теперь стояла, открыв рот от удивления, и не могла пошевелиться, мне бы развернуться, да и уйти, но, но и тут я снова попала впросак.
–Дура,– выпалила Ольга в мой адрес.
–Ну, я-то хотя бы не сплю со всеми подряд, я себя уважаю,– заявила я, но тут же пожалела о своих словах.
–Убью!– послышалось из-за моей спины.
Я оглянулась. На любовников, с яростью в глазах летел Юра! Мама дорогая, что будет! Я вцепилась в Юру, не пуская его к ним. Убьёт же, и не задумается, с такой яростью в глазах не шутят.
–Юра!– я вцепилась в него, не пускала, и у меня получалось, как бы странно это не звучало. Даже не смотря на то, что Юра едва ли не на две головы выше меня, широкоплечий, хорошего спортивного телосложения.
Я буквально вытолкала его за дверь, дверь закрыла, и стала грудью на защиту двери. Ума не приложу, откуда у меня столько силы? Откуда они взялась, чтобы побороть этого здоровенного бычару?
–Юра,– воскликнула я.– Ты понимаешь, что она не стоит этого. Она не достойна твоей любви! Ты сам знаешь, кто она такая! Она не достойна! Ты не должен марать об нее руки! Пожалуйста, послушай меня!
–Уйди!– кричал он.– Сгинь. Что ты лезешь?! Кто тебя просит?! Иди отсюда! Что ты вмешиваешься?
–Юра, Юрочка! Послушай меня, пожалуйста. Не надо. Не надо. Ты сам поймёшь, что я права. Юра, Юра, пожалуйста, просто брось её, веди себя достойно, не опускайся до её уровня. Юра! Послушай меня!
–Пошла вон!
Он оттолкнул меня от двери, ввалился в кабинет, схватил за грудки администратора с третьего этажа и вмазал ему, так, что у того пошла кровь из губы. Ольга истерично закричала, Юра влепил ей пощёчину, назвал несколькими неприличными словами, вышел в коридор.
Я стояла, насупившись, в стороне.
–Ты ещё здесь?– спросил он.
–Ты меня ударил,– сообщила я.
Дверь распахнулась. Пьяненький администратор был не доволен исходом битвы, и мечтал о реванше, хотя он определенно проигрывал Юре и в размерах, и в красоте. И что только Ольга в нем нашла? (Променять Юру на него – верх безумия.) И, тем не менее, он бросился на Юру с кулаками, хоть бы штаны надел что ли. Юра схватил администратора за шею, и как котёнка ударил о косяк. Я вздрогнула, стало страшно.
Юра хотел снова ударить его, но я вцепилась в руку Юры.
–Нет, не бей его, прошу тебя, не надо, он не достоин этого,– сказала я.
–Достоин, не достоин. О чём ты говоришь? Ты откуда свалилась?– сказал Юра.
–Не надо, не марай об него руки, не надо,– взмолилась я.
Юра посмотрел мне в глаза.
–Ты это серьёзно?– возмутился он.– Жалеешь его? А меня кто пожалеет?
–Пожалуйста,– взмолилась я.
Юра отпустил администратора и вошёл в кабинет, Ольга одевалась.
–Я буду ночевать здесь. Вернусь утром, чтобы духу твоего не было,– его ультиматум Ольге был однозначен и серьезен, обжалованию не подлежал.
Та послушно кивала головой.
Когда она вышла, то наградила меня страшным испепеляющим взглядом, она даже не соизволила взять с собой администратора. Хотя тот в её помощи уже не нуждался, он валялся на полу и храпел, алкоголь сделал своё дело, свалил его, завтра он даже помнить не будет, что случилось.
Мне стало мучительно больно, из глаз покатились слёзы – Юра ударил меня, когда отбрасывал от двери, до пьяного сознания боль дошла только сейчас. Я села на пол, тяжело всхлипывая.
Послышались шаги. Юра вышел из кабинета, подошёл ко мне.
–Я ударил тебя, прости,– сказал он.
Я ничего не ответила.
Он помог мне подняться, провел в кабинет. Почему-то запер дверь на ключ, на ключ, который не потрудились повернуть двое горе – любовников. Посадил меня за стол, включил настольную лампу, а дневной свет выключил.
–Не хочу, чтобы кто-то видел, что в кабинете кто-то есть. Ты не против? Составишь мне компанию?
В голосе его слышалась боль...
–Ты вот, что думаешь, что я чудовище, чуть не размазал бедного мужика по стенке. Это не так, я обычно не позволяю чувствам брать верх над головой.
–Юра,– я вытерла слёзы.
Он пододвинул второй стул ко мне, заглянул мне в глаза.
–Ты меня простишь,– спросил он.
–Да,– ответила я.
В глубине его тёмных глаз были маленькие огоньки. Я разглядывала его, с широко распахнутыми глазами. И где же его злость? Где его ненависть? С ума сойти! Какой он...
Что же это? В такой момент. Я хочу его! Но я его не получу! За что? Мечта так близка, но до неё невозможно дотронуться рукой.
–Я....
Я не могла выдавить из себя ни слова.
Юра тоже молчал, но всё же он первый нашел, о чём нам поговорить.
–Расскажи о себе, я ведь ничего не знаю о тебе, несмотря на то, что мы уже три месяца работаем вместе.
–Ты помнишь, что мы работаем вместе три месяца?
–Конечно,– ответил он.– Тебя тяжело не заметить. У меня примета есть, если ты пришла на мой этаж значит, день будет удачным.
Я пожала плечами, он знал. Что я могла ему рассказать о себе? О себе я стараюсь не говорить, потому что мне есть что скрывать. Да, и некоторые вещи обычным людям просто невозможно объяснить. Костя сказал мне, что я сумасшедшая. С тех пор я никому не говорила, откуда я, где мои родители, кто такая моя сестра, где она живёт, что за мир её окружает. Старалась не рассказывать, откуда я приехала, что было в моей жизни до приезда сюда. Короче говоря, молчала, потому что обычно мне никто не верит. А чего я хотела? Только мы можем быть настолько человечными, а люди давно забыли, что это такое.
–Я слышал, что ты живёшь одна,– сказал Юра.
–Да,– ответила я.– Просто у меня здесь нет родных.
–А где же они?
–Далеко,– ответила я.– Очень далеко отсюда.
–И тебе не страшно одной, в чужом городе,– спросил Юра.
Я видела, что этот разговор он затеял, чтобы отвлечься, он и сам это прекрасно понимал.
–Нет, что ты,– ответила я.– Мне здесь некого бояться.
–А, что там было?– он цеплялся за слова.
–Ну, скажем так, что было,– ответила я.– Моя сестра хотела выдать меня замуж...
–У тебя есть сестра,– удивился он.
–Да, после смерти мамы и папы, она стала главой семьи, я должна была целиком и полностью подчиниться ей. Таков обычай, хотя по закону всё совершенно по-другому.
–Чего?– Юра озадаченно посмотрел на меня.– Какой обычай? Я чего-то не понял. Ты, в какие времена живёшь? Что за порядки в твоей семье?
–Не в семье,– ответила я. Зря я заговорила. Лучше бы продолжать молчать.– В нашем краю очень жёсткие порядки. У меня было два выхода: подчиниться сестре или уехать в поисках мужа...
–Ого!– его это рассмешило. Кажется, мой, не совсем правдоподобный, рассказ действует на него, как лекарство.
–Наша семья очень влиятельна,– сказала я.– Поэтому я отвергла предложенного сестрой жениха и уехала. Но когда я вернусь, даже если вернусь одна, меня встретят, как королеву. И никто никогда не посмеет сказать, что я приняла неправильное решение. Может, мне, правда, вернуться...
–Куда?– спросил Юра.
–Домой, – ответила я.
Мой маленький медальон замерцал тусклым светом, медальон всегда мерцал, когда я думала о доме. Дома хорошо, там такие просторы, там много света и тепла. Люди там живут полные достоинства и человечности. Но ведь я уехала от немилого жениха...
–А тебя не заставят выйти замуж за того парня?– спросил Юра.
–Я сбежала прямо из-под венца, вряд ли он такое стерпит. Хотя сестра не оставит попыток найти мне пару. Рано или поздно я соглашусь с её решением. Она думает, что обязана устроить моё счастье, потому что теперь на ней ответственность за меня.
–У вас странные порядки,– удивился Юра.– Хотя это вполне разумно, но я не понимаю, переезжать нормально – это часть жизни. Но ты говоришь так, словно это что-то запретное, сродни преступлению.
–Не совсем,– ответила я.– У нас закрытый край. Большинству нельзя покидать территорию...
–Тюрьма что ли?– удивился он.
–Нет,– ответила я.– Это прекрасное место, но никак не тюрьма. Обычный город, как и множество других городов на этой планете. Просто мы живём по-другому. Не так, как вы. У нас другие моральные устои, нас воспитывают по-другому, мы чтим обычаи предков, уважаем свободу друг друга. Свободу выбора...
–Дааа,– процедил он сквозь зубы, намекая на то, что меня как раз этой свободы лишили.
–Но лишь некоторым позволено уезжать в другие города в поисках счастья. Жаль только, что возвращаться всё равно придётся.
–Ты сумасшедшая. Рассказала мне какую-то сказку!
–Ты думаешь, я ждала, что ты мне поверишь? Ошибаешься,– ответила я.
Мы снова замолчали.
–Может мне уйти, если ты хочешь остаться один?– я резко вскочила со стула.
Он тоже взвился.
Мы теперь стояли и смотрели друг на друга. Совсем близко друг к другу. Я даже слышала его дыхание.
–Нет, останься, я, боюсь, что один натворю глупостей,– признался Юра.
–А если я останусь, то глупостей наделаю я,– сказала я и вспомнила о том, что наговорила ему в пьяном угаре.– Ты прости меня, за то, что я тебе наговорила. Это всё алкоголь. Мне пить противопоказано. Ты простишь меня?
–Да,– ответил Юра.
Он был так близко, а мне так хотелось его, я кусала губы от вожделения, моё тело требовало его.
–Что да?– спросила я, совершенно теряя нить разговора.
–И каких это ты глупостей можешь наделать, ты же меня ненавидишь,– удивился он.
–Ну, я бы не была на твоем месте так категорична,– ответила я.
Я смотрела ему прямо в глаза. О Боже Всемилостивый! Что я здесь делаю? Немедленно бежать отсюда! И бежать так быстро, как только возможно. Но...
Он так близко. Я приподнялась на цыпочки, хотя была на каблуках.
–Вот таких глупостей,– сказала я, коснувшись губами его губ.
Но что это? Он схватил меня за голову и стал жадно целовать, словно всю жизнь грезил об этом поцелуе. Я обняла его, стало легко и тепло, по всему телу разливался жар...
Спустя пару минут я вырвалась из его объятий, отдышалась, смотрела на него и не знала, чем оправдаться.
–Я..я..,– мямлила я.– Так не должно быть, мы не должны.
–Успокойся,– прошептал он, обнял меня, поцеловал в макушку.– Все хорошо. Ты что боишься?
–Не то, чтобы боюсь,– усмехнулась я.– Просто... ну, это сложно объяснить.
–Только не говори, что ты еще никогда и ни с кем.
–Да,– ответила я.
–Правда? Не верю.
–Я лучше поеду домой.
–Хорошо, проводить-то хоть разрешишь? Я, кстати, на машине, может подвезти?
–Было бы не плохо,– почему-то ответила я.
И ведь понимала же, что это уловка, чтобы не отпускать меня, но, тем не менее, я как мотылек летела на его свет.
Мы вышли на улицу. С неба медленно падал снег, вокруг было тихо. Фонарь освещал стоянку, вокруг все было окутано белоснежным покрывалом снега. Дома снега не бывает, разве, что в горах. Мне почему-то вспомнился дом, седые шапки гор, и яркая зелень у их подножья.
Мы сели в машину, подождали, пока прогреется двигатель и салон. Мы молчали, Юра сконфуженно смотрел на меня, и не знал с какой стороны подступиться. Я чувствовала, каждой клеточкой своей кожи, что он желает меня. Я тоже этого хотела, но что-то меня останавливало.
Мы доехали до моего дома, но выходить я не торопилась.
–Может, пригласишь на кофе, раз расставаться не хочется? – он спросил это так серьезно, что у меня даже мурашки по коже побежали.
А была не была!
–Пойдем,– согласилась я.
Естественно дома мне не удалось удерживать баррикады...
–Увидимся после выходных,– сказал он, уходя.
–Хорошо,– сказала я.
–Пока,– прошептал он.
–Пока,– так же тихо ответила я.
Все выходные я провалялась в постели, и вставать мне совершенно не хотелось, более того, мне вообще ничего не хотелось. Я прекрасно понимала, что это была одна-единственная ночь, и продолжения не будет. Юра, скорее всего, спишет все на свое нервное состояние, скажет, что он, таким образом, отплатил Ольге той же монетой. Возможно, они даже помирятся, и будут за ужином вспоминать прегрешения друг друга. Я стала просто орудием мести в его руках, и мечтать о продолжении сказки мне не следовало. Собственно выход на работу меня в этом уверил раз и навсегда. Юра меня избегал, видела я его редко, и то мельком, даже не успевала поздороваться. Однако спустя две недели поняла, что поговорить с ним все же придется, поскольку проснувшись в один прекрасный день, поняла, что у меня задержка, более того, я сделала тест, и он оказался положительным...
В этот день я пришла на работу, с опозданием.
–Чего это ты?– удивилась тётя Лена.– Уж не заболела? Бледная какая-то.
–Ааа,– ответила я, махнув рукой, словно говоря «Ничего особенного».
–Видать хорошие были праздники,– улыбнулась тётя Лена.
Мимо прошла Ольга.
–Слышала, Юрка Ольгу выгнал. Застукал её с администратором, Лешкой, который с третьего этажа.
Я нахмурилась, сдвинула брови, но ничего не ответила, притворилась, что ничего не знаю. В свою очередь Ольга, слышавшая все до последнего слова, тоже притворилась, что ничего не слышала, и что не понимает о ком идет речь.
В торговый зал пулей влетела Олеся, администратор соседнего зала.
–Элла! Там тебя Юра требует, злой, как черт, искры из глаз,– сообщила она мне.
Делать нечего, идти надо, и я пошла, как на Голгофу. Но перед этим я дала себе отсрочку, полчаса пряталась от него, а потом ещё полчаса переминалась с ноги на ногу у его кабинета, того самого злосчастного кабинета – не решалась войти. Вышел он...
Мне захотелось кричать.
–Привет,– сказал он.
–Привет,– ответила я.
Он открыл дверь кабинета.
–Заходи...
Я вошла и осталась у стены, Юра закрыл за собой дверь. Он стоял рядом, опустив голову.
–Я должен сказать тебе, то, что между нами было – это всё, большая ошибка, недоразумение,– сказал он.– Понимаешь, я не люблю тебя...
–Я знаю,– сухо ответила я.
–Элла, прости меня,– мой тон его удивил, он наклонил голову вправо, но продолжил говорить.– Идём.
Он открыл кабинет и куда-то повёл, всё было словно в бреду, меня и правда мучила лихорадка...
Мы вошли в кабинет директора. Юра был настойчив и убедителен, он объяснил, что произошла ошибка, что это место должна была получить я, он несправедливо находиться на этой должности.
–Я не могу принять столь щедрый дар,– ответила я, на предложение, которое сделал мне директор после бравады Юры.– Я хочу уволиться, и уехать домой, чтобы там растить своего ребёнка...
Решение пришло само собой, я поняла это сразу, легко и просто. Домой. Дома хорошо, сестра поможет мне воспитывать малыша. Я сама решаю, что лучше для меня – сейчас, для меня лучше вернуться домой.
Юра покачнулся, у директора округлились глаза, оба они удивленно смотрели на меня.
–А говорили, что ты недотрога,– директор как-то нехорошо скривился, соображая, где же его обманули, когда говорили, что я чиста и невинна. Да, похоже, отсутствие личной жизни, обросло легендами и присказками.
Я села за стол, взяла листок и быстро написала заявление об увольнении.
–Я больше у вас не работаю,– сказала я, едва сдерживая слёзы.
–Но я ещё не подписал заявление,– удивился директор.
–Это не так важно, я просто ухожу...
Я поднялась со стула и вышла.
Юра, как пуля вылетел следом за мной. Я побежала прочь от него....
Но он догнал меня.
–Подожди,– сказал он, взяв меня за локоть.– Я, как порядочная сволочь, просто обязан спросить тебя.
–Я оставлю тебе билет, у старой бабки-билетёрши, надумаешь увидеть своего ребёнка и остаться с нами, приезжай.
Я вырвалась из его рук, ушла – навсегда, и никакая сила не способна заставить меня вернуться. Я еду домой!
Старая бабка-билетёрша, это наша гадалка и целительница, моя ниточка, связывающая меня с домом. У неё дома много всяких травок, заговоров записанных на листочках. Я часто засиживалась у нее допоздна, она мудрая женщина, всегда любила ее слушать. За эти два года мы стали очень близки.
–О, какие люди,– сказала она, едва я появилась на пороге с чемоданом.– Не уж-то домой надумала?
–Надумала,– ответила я.
–Да, ты присаживайся,– она пододвинула к столу стул.– Негоже стоять в твоём положении.
–Вы правы,– я села на стул.
–Ну, рассказывай,– она села напротив меня.
–Больно мне сделали,– ответила я.– Не любит он меня. Ребёнка, может, ещё будет любить, а меня нет.
–Элия,– билетёрша назвала моё настоящее имя.– Дитя моё, да не переживай ты, одумается твой Юрка...
Я улыбнулась. От неё никогда ничего нельзя было скрыть: ни имён, ни событий. Человек заходил, и она видела его насквозь. Она достала из стола чистый листок бумаги и ручку.
–Ты вот, что: письмо ему напиши. Я билет для него припасу, и вместе с билетом отдам, когда он явиться сюда.
–Ах, если бы вы были правы,– вздохнула я.
–Ты не вздыхай, а письмо пиши. Послушай меня, бабку старую, я вас таких, сколько повидала, за четыре века?
–Много,– сказала я.
–То-то же.
Я посмотрела на листок бумаги и ручку, ручка, как живая взлетела над листком.
–Что писать,– спросила я.
–А, что на душе то и пиши,– ответила бабка.
И строки сами пришли на ум, ручка быстро записала их на белоснежный листок. Интересно, Юра когда-нибудь прочтёт эти строки?
Когда письмо было закончено, бабка спрятала его в конверт и подписала: Юре.
Она вручила мне два билета. Так положено, если через границу прибирается беременная женщина, ей полагается два билета, потому что в её чреве едет ещё один человечек.
–Ну, деточка, езжай,– напутствовала бабка, открывая дверь в соседнюю комнату.– Только не забывай, что тебе бабка-билетёрша сказала: он одумается.
Я послушно кивала головой, да, только не верила в её слова.
Дверь, которую раскрыла передо мной бабка, вела не в соседнюю комнату, а на вокзал. Это особый вокзал, отсюда отходят особые поезда – поезда в другой мир, мир магии, добра, света и процветания, там никто меня не обидит. Я возвращаюсь домой, спустя два года. В гостях хорошо, а дома лучше. Но, что скажет моя сестра? Как она отреагирует на моё появление? Я исчезла очень неожиданно, и так же неожиданно вернусь. Я сбежала из-под венца. Мой жених, давно проклял меня. Что же там думают о ведьме королевских кровей? Похоже, никто добрым словом не вспоминает. Да, хотела быть героем, а возвращаюсь с позором...
Я села в поезд.
–Госпожа Элия,– удивился проводник.– Вы возвращаетесь? И не одна? А муж?
–Какой муж?– удивилась я.
–Ну, как же? Вы два года назад вышли замуж за герцога Лукая. Ни как ездили мир людей посмотреть? Я думал вы в его дворце, в горах.
Я стояла и хлопала глазами.
–Да, вы проходите. Ваш супруг, наверное, где-то задержался.
Проводник проводил меня до моего купе. Я села на сиденье...
Проснулась...
Обычно мои бредовые сны заканчиваются именно этим. Сегодня мне снова снился этот странный сон. Сон, в котором я счастлива и несчастна одновременно. Вы не подумайте, ничего подобного в моей жизни не было, это только сон.
Я живу в Небесном Крае. Это очень далеко он городов, которые построили люди. Я никогда не была по ту сторону границы. Да, и сестра, и генерал не позволили бы мне пересечь границу. Мы здесь живём уже восемь столетий. Мир магов, доброты и процветания. Моя сестра Неилия, давно занимается делами Небесного Края. Наши родители были правителями этого края, когда они умерли, делами занялась сестра. Она была так озабочена тем, что я останусь одна, что договорилась о моём замужестве. Герцог Лукай женился на мне, но случилась трагедия. Страшная трагедия – месяц назад я стала вдовой. Мы ехали домой, что-то произошло и герцог погиб. Не помню, что случилось, из-за какой-то травмы я потеряла память, у меня частичная амнезия. Не помню своего мужа, не помню два года нашей совместной жизни. Помню лишь то, как шла к алтарю, а дальше обрыв, на полпути к алтарю моя память меня подводит. Я не помню даже лица своего супруга, но предполагаю, что этот юноша из моих снов и есть, тот самый герцог Лукай. Ничего, через семь с половиной месяцев я стану матерью, и тогда погляжу, как выглядел мой муж, надеюсь, что ребёнок будет на него похож.
Сестра поселила меня в загородном доме, поэтому я всё время была на балконе. Сколько себя помню, любила с этого балкона наблюдать за мальчишками трубочистами. Вот и теперь один из них был на соседней крыше, чумазый, но руки отмыты на совесть. Он сидел, свесив ноги с крыши, и уплетал свой обед, который ему, вероятно, приготовила мама. Я помнила его, он повзрослел с нашей последней встречи, его возраст, был прямым доказательством моего отсутствия. Он помахал мне рукой, узнал, я помахала в ответ. Я глядела на него, а у самой разыгрался аппетит.
–Госпожа Элия,– крикнул мне парнишка.– Вы будете мамой!
Мальчишка заметил, что я одета по обычаю. По нашему обычаю женщине, которая беременна, нужно носить атласную сорочку, нежно-голубого цвета, длиной чуть выше колена. Сверху должна быть льняная рубашка на завязках, которую не обязательно завязывать. Льняные брюки с высокой талией. В зависимости от срока меняется высота талии. На девятом месяце талия оказывается под грудью. Брюки разрешено носить только беременным, а всё остальное время нужно носить либо платья, либо юбки, штаны категорически запрещены.
Я положительно покачала головой.
–Это прекрасная новость,– сказал он, и снова принялся за свой обед.
–А ты, почему не в школе,– спросила я.
Мальчишка растерялся, но тут же нашёлся и ответил:
–Госпожа, взгляните на часы! Я давно вернулся из школы!– откусывая лакомый кусок от своего обеда, мальчишка сладко улыбнулся.
Нет, ну это уже издевательство, над беременной женщиной нельзя издеваться.
Я вошла в дом, спустилась на кухню. Кухарка тут же встрепенулась.
–Госпожа Элия! Вы что-нибудь хотите?
–Хочу,– сказала я.– Накорми меня.
–Чем вас накормить,– спросила она.– Есть клёцки. А хотите салат? Или может медальоны из телятины?
–Неси всё,– сказала я.
Моё пожелание было исполнено в туже секунду, кухарка, действительно, принесла всё...
Наелась я от пуза! Хорошо. Вдруг подумала, что это хорошо, что я не помню трагедии, что не помню мужа, поэтому и не волнуюсь, от этого хорошо и мне и ребёнку. Меня не трогают замечания о моём муже. Даже сердце не бьется быстрее, когда кто-то произносит его имя, меня это нисколько не волнует. Хорошо и ребёнку, и мне.
–А Неилия когда приедет?– спросила я.
–Ваша сестра обещала быть к ужину,– ответила кухарка.
–Замечательно...
Я поднялась со стула. Мне нужно было подняться в свою комнату, но я подумала, что это не лучшая идея и вышла во двор, через дверь на кухне.
Край у нас тёплый, всегда зелень, только зимой слишком часты дожди. Сейчас зима, но сегодня выдался тёплый солнечный денёк. Иначе, как бы я спала на балконе? Я люблю находиться здесь, гулять, думать...
Думать...
Мысли, которые мучили меня последний месяц, были одинаковы. Мой муж Лукай? Как мы жили? Что произошло? Почему я ничего не помню? Все мои попытки вспомнить хоть что-то – терпели фиаско. Я не знала, что мне делать, всё думала, думала, но объяснений не находила. В моей голове была пустота – никаких воспоминаний ни о муже, ни о нашей с ним свадьбе. Нет, свадьбу я помню, помню, что она имела место быть, но я не вижу, как подхожу к алтарю, как даю согласие на брак, не помню лица Лукая, словно кто-то удалил из моей головы эти воспоминания. Такое глупое состояние.
К ужину вернулась сестра.
–Я вызвала госпожу Лилейю, она приедет с детьми, чтобы составить тебе компанию.
–Хорошо,– я шла за сестрой, и соглашалась с ней во всём.
Неилия всегда была у нас в семье маленьким тираном. Она начала проявлять свой характер, когда была маленькой, а потом это переросло в нечто большее, но я по обыкновению соглашалась с ней, хотя чаще всего не слушала её. Вы думаете, что я слышала, что она мне сейчас сказала? Нет! Интересно, конечно, что она там удумала, но сейчас меня больше заботило то, что мы приближались к женщине, которая мыла пол.
Неилия прошла, как ни в чём не бывало по мокрому полу. Я остановилась.
–Ты что?– удивилась Неилия.– Идём.
–А вы не станете ругаться,– спросила я у женщины.
–Что вы госпожа?– удивилась женщина.
–А Вика непременно бы стала ворчать, что я прошла по мокрому полу,– ответила я.
–А Вика это кто?– спросила Неилия.
Я посмотрела на сестру, с удивлением обнаружила, что не знаю кто такая Вика. Я пыталась найти в памяти, хоть какое-то напоминание о ней, но ничего. Пустота.
–Я не знаю,– едва ли, не со слезами ответила я.
–Я вызову доктора,– сказала Неилия.– Меня беспокоит твоё состояние.
Переубеждать сестру не было смысла, она всё равно сделает по-своему. Я не слабохарактерная, просто с Неилией не так легко спорить.
Доктор пришёл через час. После нашей долгой беседы, во время которой я всё-таки рассказала о своих снах, он мне сказал:
–Госпожа Элия, это нормально, вы не помните два года вашей жизни, ваше сознание пытается заделать эту брешь, образовавшуюся в вашей памяти. Я бы очень удивился, если бы этого не было. Подсознательно вы это понимаете, ваше сознание выбрало самое интересное, по вашему мнению, объяснение вашей беременности. Оно ищет зацепки за реальность, поэтому сознание заставляет вас думать, что вы осуществили детскую мечту побывать в мире людей. Интересное приключение в мире людей, вместо двух лет в доме мужа. Сознание ищет то, чем можно заполнить брешь в вашей памяти. И поверьте мне, если вы не будете понимать того, что это только иллюзия, созданная для того, чтобы восполнить брешь в памяти, вы можете сойти с ума.
Веселенькая перспектива...
Глава 2.
Прожитый месяц Юра мог спокойно записать в самый неудачный за все свои двадцать шесть лет. Работа не клеилась, отчеты не писались, руки опускались. Раз в день он непременно выходил из кабинета и обходил весь торговый зал. Кого он искал, было ясно как белый день, но не находил, потом возвращался в кабинет, еще более мрачный, чем до выхода из него, садился за компьютер и несколько часов подряд просто смотрел на монитор. Директор дважды в неделю отчитывал его, но это не помогало, и Юре было объявлено, что ему готовят замену, потому что работа не должна стоять на месте. Раза три за месяц ему снилась Элла. Он просыпался в ледяном поту, с ошпаренными глазами, и все пытался восстановить в своей памяти её смущенную улыбку, и нежный шелк волос. В его снах она всегда смеялась, её необычной голубизны глаза сияли счастьем. После таких снов Юра приезжал, на работу и с еще большим энтузиазмом искал её среди снующих мимо людей. Но её не было...
