Текст книги "Хладнокровный (СИ)"
Автор книги: Мира Айрон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
…– Ян Брониславович! – Дима тихонько тряс его за плечо.
Ян открыл глаза. Часы на приборной панели показывали два часа ночи. Уже снова начало рассветать. Вот это он поспал! Часа полтора, не меньше. Посмотрел на телефон: Оксана так и не перезвонила. В её окне по-прежнему горел свет.
– Извините, что разбудил, – тихо продолжал Дима. – Тут какой-то подозрительный тип ошивается. Сначала он просто мимо шёл, и вдруг остановился как вкопанный у подъезда Оксаны Олеговны. Смотрел на окна, но на какие, не знаю. Потом, вроде, ушёл. Через некоторое время вернулся, притащил что-то вроде стопки газет и какой-то дрын, или лом, отсюда плохо видно. Ключ у него есть от домофона. Зашёл в подъезд, вышел минут через десять без всего, с пустыми руками. Не нравится мне всё это. Мне кажется, он тут не живёт. Замышляет что-то.
Ян доверял чутью Димы и вдруг очень встревожился. Попил воды из бутылки Димы, достал из кармана жвачку, взял две пластинки. Задумался.
– Подождём. Если что-то замышляет, придёт ещё, – сказал он.
Дом старый, территория не огорожена, и ходят тут все, кому не лень. Ни о каких видеокамерах, естественно, и речи нет. И рядом только такие же старые дома, никаких объектов, которые могли бы быть оснащены видеокамерами.
– Вот он! – Дима схватил Яна за предплечье.
К подъезду шёл, озираясь, какой-то худощавый тип явно асоциального вида. В руках он что-то нёс. Когда Ян понял, что именно, у него волосы на голове зашевелились. К горлу подобралась холодная рука липкого ужаса.
– Дима, у него канистра! Тихо выходим, и за ним! У тебя ведь есть «вездеход»?
– Есть! – кивнул Дима и достал связку разнокалиберных ключей и «таблеток» от домофонов.
Они почти бесшумно покинули машину и быстро пошли в подъезд.
Первое, что почувствовал Ян, – тяжёлый химический запах. Дима тоже почувствовал, потому оперативно снял двери подъезда с петли, оставил их открытыми.
Они мгновенно взлетели на второй этаж, и Ян покачнулся, побледнев.
В квартире Оксаны была одна входная дверь, старая, открывающаяся внутрь. Ян ещё во время своего визита ужаснулся подобной «системе безопасности».
Так вот, в ручку этой двери был вставлен длинный кусок арматуры, уходящий за край стены. Попросту, дверь была заблокирована снаружи, чтобы изнутри невозможно было выбраться. Под двери были натолканы смятые газеты, политые зловонной жидкостью, а сверху набросаны спички.
Тот самый тип, за которым они следили, стоял у двери с большим спичечным коробком в руках.
Всё это Ян успел заметить за одну секунду, а ещё через секунду тип стоял, уткнувшись лицом в стену, а Дима держал его за вывернутые руки.
– Звони в полицию, Ян Брониславович, я держу его. И ничего тут не трогай, вообще ничего! Тут его пальчики везде, – Дима вдруг перешёл с боссом на «ты».
Ян послушно вызвал полицию, и только потом понял, что перед ним тот самый Геннадий, отец Тимофея. Он видел его фото в документах о лишении родительских прав. Он сообщил об этом Диме, а потом его накрыло. До него, наконец, полностью дошёл смысл происходящего.
Дима, ожидавший чего-то подобного, строго заговорил:
– Стой! Не подходи! Я держу его, а тебе нечего об эту мразь руки пачкать! Ещё садиться из-за него! Нет уж, пусть он едет теперь далеко и надолго за покушение на убийство двух и более…
Ян послушался, хотя у него в голове мутилось от бешенства. Он тяжело дышал.
– Что ж ты, тварёныш, собственного сына хотел поджечь? Ты ведь не знал, что его тут нет! – Дима слегка тряхнул Геннадия и посильнее придавил щекой к стене.
– Предатель он, а не сын! – просипел тот. – Продался за деньги!
– Угу, кто бы говорил! – отозвался Дима, который был в курсе того, что Оксана платила Геннадию «мзду». – Решил отомстить женщине и больному ребёнку за то, что денежки от тебя уплыли, гад! Ну ничего, получишь сполна! Поедешь на казённые харчи, любитель халявы!
В это время за дверью квартиры раздалась возня. Оксана, услышав шум в подъезде и почувствовав неприятный запах, решила проверить, что же там происходит.
«Ну вот куда? Куда лезет?», – в отчаянии думал Ян.
Безбашенная девчонка, ничего не боится!
Оксана пыталась открыть двери, но ей мешал кусок арматуры. И химический запах стал ещё сильнее.
– Оксана Олеговна, это Дима, не пугайтесь! Пожалуйста, не пытайтесь пока открыть двери, нам необходимо дождаться приезда полиции. Тут картина маслом. Лучше пока откройте у себя там настежь все окна, чтобы вам легче дышалось!
– Полиции? – удивлённо спросила Оксана.
В её голосе не было страха, только удивление. Ян чуть с ума не сошёл от счастья слышать её голос, от радости, что она жива, она тут, рядом. А ещё в голове стучало от мысли о том, что́ могло произойти, если бы не наблюдательность, бдительность и профессионализм Димы.
Он привалился спиной к стене, сил не было. Хорошо, что Оксана его не видит.
Вскоре подъехала машина, раздались шаги и голоса нескольких человек.
Потом полицейские произвели осмотр места происшествия, сделали фото, сняли отпечатки. Дима и Ян отвечали на вопросы. Когда, наконец, конструкцию, созданную Геннадием, разобрали, разрешили выйти Оксане.
Ян сразу схватил её, прижал спиной к себе. Так она и отвечала на вопросы. Хотя она ничего не знала и не видела, лишь опознала Генку.
Квартиру опечатали, Генку увезли.
Было уже пять часов утра, когда они втроём вернулись домой. Ян так и держал Оксану, не отпуская ни на секунду. А до неё вдруг всё дошло, и теперь-то она по-настоящему испугалась. Лицо её было почти зелёным, а тело сотрясала мелкая дрожь.
Ян достал её из машины и на руках нёс в дом.
– Я тебе всё скажу, всё! – глухо проговорил он, прижавшись лицом к её голове. – Только прошу, не убегай больше никогда! Ты понимаешь, чем всё могло закончиться?!
– Понимаю, – вдруг всхлипнула она, и по её щекам покатились слёзы.
Ян никогда ещё не видел жену плачущей. Остановившись, он начал быстро целовать её мокрое от слёз лицо.
– Я больше от тебя ни ногой, клянусь, Ян!
Спать не хотелось обоим, несмотря на то, что ноги их почти не держали. Умывшись, Оксана и Ян сидели в кухне. Ян заварил крепкий чай. Оксана так и сидела рядом, положив голову на плечо мужа, пила горячий сладкий чай. После испуга настала апатия.
– Теперь о наших делах, – Ян, который полностью пришёл в себя, заговорил спокойно и хладнокровно. – Я устроил слежку за тобой, потому что не хотел жениться на тебе.
– Спасибо, – слабо улыбнулась Оксана. – Теперь совсем ничего не понимаю, запуталась окончательно!
* * * * * * * * * * * *
– Пойдём, спрячемся в нашей комнате! Разговор предстоит долгий, а скоро дом просыпаться начнёт, – Ян опять взял Оксану на руки и отправился со своим ценным грузом на второй этаж.
Они устроились на диване, продолжая обнимать друг друга.
– Начну с самого начала, чтобы всё стало ясно, и не оставалось недомолвок. Раньше наша семья жила здесь постоянно, тут отец и начал бизнес. Двадцать два года назад отец переехал в Москву, а через четыре года, когда он окончательно обосновался там, мы к нему присоединились. Недвижимость здесь продали, но филиал остался, и его возглавила тётя Эма – Эмилия Карловна, сестра отца. Её муж, дядя Лёва, никогда не был человеком бизнеса, он занимался творчеством, был художником и скульптором, сотрудничал с музеями и галереями города. Они не хотели ехать в столицу, а у тёти Эмы обнаружилась деловая хватка. И отец сохранил этот филиал, не стал продавать.
Я тоже не хотел переезжать в Москву, идти в новую школу, жить в огромном чужом городе. Просил, чтобы меня оставили у тёти Эмы, ведь у неё нет своих детей. Но отец был непреклонен: на летние каникулы – пожалуйста, а постоянно – нет, только Москва, там школы, там ВУЗы, там возможности.
Ещё у отца в отношении меня и сестёр был принцип: мы не должны прийти на всё готовое, ведь сам он начинал дело с нуля. Тут я полностью согласен с отцом. Оля и Лена начинали работу в компании с простых должностей, порой совмещали работу и учёбу. Я с четырнадцати лет каждые летние каникулы начинал с работы курьера компании. Зарабатывал деньги, и меня потом отправляли месяца на полтора сюда, к тёте Эме и дяде Лёве. Потом, будучи студентом, из курьеров перешёл в клерки, и улетал сюда уже сам.
Потом я получил образование, вошёл в совет директоров компании наравне с сёстрами и их мужьями. Отец объединил под своим крылом всех, всю семью, он всегда стремился к этому.
Всё шло так, как отец задумал и распланировал, и одно лишь его удручало: род Залевских практически сходил на нет. Из молодых остался только я, ведь сёстры вышли замуж, соответственно, начали участвовать в продолжении других династий.
Отец мечтал, чтобы я женился. А я, как уже сказал тебе однажды, всегда ценил свою свободу превыше всего. Я не хотел жениться. Ни одна из знакомых женщин не вызывала во мне желания связать с ней свою жизнь, создать семью.
Ян немного помолчал, словно собираясь с силами. Оксана, воспользовавшись возникшей паузой, подняла голову с его плеча, запустила ладони в его буйные кудри и поцеловала в губы.
– Свободолюбивый мачо, – прошептала она.
– Мм, – Ян удержал её, пытаясь сделать поцелуй более насыщенным, но Оксана высвободилась.
– Дальше, – потребовала она.
Ян вздохнул.
– Год назад не стало дяди Лёвы. У него был небольшой дом, который по их обоюдному с тётей Эмой решению отошёл сыну дяди Лёвы от первого брака и внукам. Тётя Эма всё чаще стала поговаривать о заслуженном отдыхе.
Три месяца назад она окончательно объявила о том, что оставляет руководство филиалом, продаёт квартиру и уезжает в Швейцарию. Отец решил оставить бизнес только в столице, а этот филиал продать. Мне очень жаль стало старый филиал, к тому же, появилась возможность, наконец, окончательно выйти из-под несколько давящей опеки отца, стремящегося всё держать под контролем. Я уже достаточно заработал к тому времени сам, и предложил выкупить у семьи этот филиал, уехать сюда, жить полностью независимо.
Ну вот тут они и прихватили меня, видя, насколько страстно я сюда стремлюсь. Отец, вспомнив о своих матримониальных мечтах по поводу меня и о продолжении рода Залевских, выдвинул требование: он подарит мне филиал при условии, что я женюсь. Я сказал, что мне не нужно подарков, и я готов купить филиал по рыночной цене. Мне ответили: нет, тогда продадут кому-то другому.
Таким образом, меня загнали в угол. Я бесился. Но допустить, чтобы филиал ушёл в чужие руки, не мог. Я пообещал отцу, что женюсь, и начал поиск дома здесь, готовиться к переезду. Сказал отцу, что пока у меня даже приблизительно нет подходящей кандидатуры на роль будущей жены, но дал обещание, что буду искать. Моей задачей было тянуть время. Я не хотел жениться, категорически не хотел. Думал, что отец увидит, как тут прекрасно идут дела, и ему самому станет жаль филиал. И тогда он уступит, продаст его мне без всяких условий.
Но тут неожиданно появился рояль в кустах. Проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. А возможно, отец подозревал меня в хитрости и решил сам принять участие в поиске подходящей партии для меня. И на арене возникла тётя Эма с твоей кандидатурой!
– О как! – Оксана удивлённо выпрямилась, подняв брови. Ян снова притянул её к себе. – Без тебя тебя женили, и без меня меня женили!
– Вот именно, – улыбнулся Ян. – Это сейчас я готов тёте Эме руки целовать за то, что она подарила мне тебя, а тогда я был зол, как чёрт. Мне двадцать восемь, а за меня решают, как за мальчика! Отец, ознакомившись с твоей биографией и с тем, как ты работаешь на благо компании, был целиком и полностью за твою кандидатуру. Прости за такую неприкрытую реальность, но да, тебя рассматривали, как подходящую вещь. А заодно и меня. Надеюсь, ты сможешь простить это моей семье. Они не плохие, но бизнес для них превыше всего, из-за того и все загоны, перегибы на местах. Да что там говорить, и я такой же. Потому мы с отцом и стоим постоянно в позе двух баранов на мосту: кто кого переупрямит.
Согласившись для вида с твоей кандидатурой, я купил дом, где начался лёгкий ремонт, а сам снял квартиру в центре и переехал из Москвы сюда. По странному стечению обстоятельств, квартира была почти рядом с тем самым одиозным клубом, в котором мы с тобой впервые встретились.
Я по-прежнему был намерен тянуть время, но мне надо было устранить тебя с пути. А как, если ты прекрасный работник, честный человек, красивая, здоровая женщина? Никаких шансов; отец и тётя Эма уже бредили тобой и мысленно нянчили маленьких Залевских.
Оставалось одно: скомпрометировать тебя, выставить в невыгодном свете твой моральный облик. Я устроил слежку за тобой, наняв людей. Они десять дней тебя «вели», но ни одного косяка с твоей стороны так и не последовало. Я был в отчаянии. И тогда решил идти «на дело» сам, лично. «Ловля на живца», как сказали в кино. Прости меня, если сможешь! Я понимаю, что оправдания этому нет. Надеюсь только искупить.
Ян прижал к себе Оксану.
– Тебе, Залевский, жизни не хватит, чтобы искупить твой подлый поступок! Ты мой вечный раб! – пробормотала Оксана в его плечо.
– Я согласен. Не только согласен, рад!
– Теперь хватит меня так давить, ослабь хватку и рассказывай дальше. Интересно, будто не про меня. Кино смотрю: «Нравы и обычаи сильных мира сего».
– Хорошо, дальше. Дальше узнал о предстоящем вечере встречи вашего класса и пришёл в этот клуб. Я тогда ещё не знал о том, что в этот день вся моя жизнь выйдет из-под контроля, и я полностью потеряю свою драгоценную свободу, причём, по собственному почину.
Я думал выступить коварным соблазнителем, полагаясь на свои обаяние и харизматичность, но увы! Едва я увидел тебя, ещё со спины, как моментально запал на тебя. Смотрел, как ты танцуешь, и чувствовал, что превращаюсь из охотника в жертву. Такого поворота я не ожидал! Однако решил не сдаваться и переть до победного, правда, уже не понимая как следует: из желания собрать компромат на тебя, или всё же теперь из желания обладать тобой. Но тут меня ждал очередной сюрприз!
Я получил от тебя отпор, причинивший мне не только физическую боль, но и невыносимое унижение, я был деморализован.
Этого я стерпеть не мог, и передо мной вместо одной старой задачи выросли две новых: ты должна была стать моей, но я хотел отыграться на тебе так, что мало не покажется.
Начал собирать подробные сведения о тебе, искать слабые места, болевые точки. Начиная эти «поиски», я не был готов к тому, что меня ждёт. И когда всё изучил, у меня осталось одно лишь желание. Я вернулся к тому, с чего начал. Только теперь жениться на тебе мечтал я сам. Сложив всё, что имел на тебя и знал о тебе, приплюсовав опыт личного общения с тобой, я понял вдруг, что ты лучшая. Что я искал такую, как ты, и не мог найти. Но за удар по… моему самолюбию ты должна была ответить. И у меня не то что раздвоение личности началось, а её «размножение». Мне нужно было заставить тебя выйти за меня в рекордно короткие сроки, а по-хорошему этого бы сделать не получилось после нашего «знакомства». К тому же, даже если бы я попытался завоевать тебя по-хорошему, не было гарантий, что получится. Потому я совместил свою месть и своё предложение. Отсюда моё странное поведение в отношении тебя. Тимофей был абсолютно прав, когда выговаривал мне у вас дома, и я это понимал. Но я очень надеялся всё искупить и исправить в будущем, когда мы поженимся. Надеюсь, хоть частично исправил. Вот и всё. Филиал теперь полностью мой, отец не имеет к нему отношения. Сейчас скажи мне, кто я есть, Оксана! И сможешь ли ты меня любить после всего этого?
Оксана выпрямилась и обняла его за шею, вглядываясь в его лицо, в каждую черту, в тени, которые от усталости и переживаний появились под его глазами.
– И как тебе самому с собой живётся, многоликий Ян? – с нежностью спросила она.
– Прекрасно сам с собой уживаюсь, – он усмехнулся, но в его глазах было напряжённое ожидание.
Он ждал решения Оксаны.
– Я не буду тебе читать лекции о международном положении и о роли личности в истории, слишком устала. Да ты и сам всё неплохо разобрал и оценил. И знаешь, ты мне нравишься всякий. И хладнокровный, и самоуверенный, и растерянный, и любящий. И даже тот, из клуба, понравился, но оказался излишне груб и напорист. А больше всего ты мне нравишься в роли заботливого мужа и страстного любовника.
– То есть, ты останешься со мной? Не бросишь? Простишь меня? – Ян начал целовать жену.
– Если будешь заботливым мужем и страстным любовником. И если прекратишь шляться по клубам.
– Слушаюсь, командирша! Я просто мечтаю оставаться и дальше твоим заботливым мужем и страстным любовником! А клубы терпеть не могу. Обещаю.
– И если больше не будет никаких тайн от меня.
Сказав это, Оксана почувствовала, как Ян напрягся. Она прищурилась, испытующе глядя на него:
– Что, в точку попала? Есть ещё тайны?
– Есть ещё одна, – глухо сказал Ян.
* * * * * * * * * * * * *
– Погоди, я сейчас сама попробую угадать, – Оксана приложила палец к губам Яна. – Да вот хотя бы из твоего рассказа, самый свежий факт. Ты говоришь, что ты самый молодой из рода Залевских. А как же Пётр? И Петя не похож ни на кого из вашей семьи – ни на тебя, ни на твоих родителей, ни на Эмилию Карловну. Совсем не похож, даже отдалённо, даже неуловимо. А у вас сильные гены, это видно. Пётр не является твоим кровным сыном, да?
Ян кивнул. Он не мог говорить, потому что не говорил об этом ни с кем и никогда.
С нежностью глядя на него, Оксана провела кончиками пальцев по его щеке. Она подозревала нечто подобное, но всё равно Ян удивил её в очередной раз.
Он поймал её руку, поцеловал в ладонь и вздохнул.
– Об этом знают только родители, больше никто. Петя не знает, Майя Фёдоровна тоже не знает. Даже сёстры не знают, они уже жили своей жизнью, когда всё случилось.
– А что именно случилось?
– Семь с половиной лет назад при благотворительном фонде, который основала наша компания, решили открыть бэби-бокс. Пару месяцев он, к счастью, пустовал, но однажды там обнаружили новорождённого мальчика. Его увезли в больницу, а мы с отцом приехали его навестить. Он тогда был без имени, без документов. Тот, кто оставил его в бэби-боксе, не сообщил никакой информации, даже записки не было. Я увидел его… он был совсем маленький, а глаза огромные, синие, будто взрослые. Решил усыновить его, дать имя и фамилию, дать нормальную жизнь. Нельзя помочь всем и сразу, но конкретному человеку можно! А я чувствовал, что это мой человек. Вот прямо как с тобой потом получилось.
Оксана опять обняла его за шею и прижалась изо всех сил.
– Я горжусь тем, что ты мой муж, Ян! Ты удивительный человек! Непостижимый!
– Спасибо, – улыбнулся он. – Я знал, что ты поддержишь меня. Ты не могла быть другой, только такой! А тогда, семь лет назад, родители меня не поддержали. Считали, что желание усыновить Петю, – прихоть с моей стороны. Они пытались отговорить, откровенно давили на меня. Двадцать один год, сам ещё ребёнок, так они говорили. Я ещё учился тогда. Ответственность. Если взял на себя ответственность, потом нельзя всё вернуть назад. Ребёнок – не игрушка. Но я стоял на своём. До десяти месяцев Петя жил в больнице, под наблюдением, в специальной палате. К тому же, не исключался вариант, что объявятся его кровные родители. Как я мечтал, чтобы они не появились! Вот честно говорю! Ведь они предали его, такого маленького и беззащитного! Хватит плакать, Оксана, всё закончилось хорошо.
Оксана тихонько рассмеялась сквозь слёзы.
– Когда Пете исполнилось десять месяцев, я его усыновил и забрал из больницы. Как раз тогда же окончил учёбу. Повезло, нашёл через знакомых мамы хорошую няню, Майю Фёдоровну. Вот и вся тайна. Я уверен в том, что ты не выдашь её никому.
– Не выдам. Даже Тиме. Он начнёт жалеть Петю, а тот почувствует. Петя очень умный мальчик, чуткий.
– У вас же нет секретов друг от друга с Тимофеем? – Ян гладил её по голове.
– Ну так мы же на другой территории теперь!
– Выкрутилась!
– А как вы оказались в моём подъезде? – Оксана уже почти спала, они перебрались в кровать.
– Поехали сразу следом за тобой. Я так подумал, немного подожду, посмотрю, что ты станешь делать. А потом, если ты не одумаешься, всё же мы вскроем твою хлипкую дверь и водворим тебя туда, где полагается быть законопослушной жене, – в дом мужа. А тут этот нарисовался, – голос Яна стал жёстким.
– Тихо, тихо, всё, не сердись, законопослушный муж! Любимый муж. Ты мне жизнь спас. Теперь ты за меня в ответе навечно. Жена – это не игрушка. И не прихоть.
– Ты мой человек. Мой главный человек.
– Вот то-то, Ян Брониславович!
– Что-то я измотан. Как думаешь, если мы сегодня просто уснём вот так рядышком, – это очень плохо? Не хочется, чтобы качество страдало. Или ты будешь разочарована?
– Спи уже, – сонно пробормотала Оксана, положив ладонь на грудь мужа. – Я тоже измотана и не хочу, чтобы качество страдало.
– Ладно, лишь бы это не вошло в систему… – Ян почти спал.
– Отставить переживания! Не войдёт.
– Слушаюсь, командирша!
Через минуту они оба крепко спали, а за окном уже вовсю бушевало солнечное летнее утро. От вечернего дождя не осталось даже следов.
* * * * * * * * * * * *
Сентябрь.
Оксана и Ян пили чай на террасе. День выдался не по-осеннему сухой и тёплый, хотя был уже конец сентября. В такую пору природа вполне могла и снегом побаловать.
– Удивляюсь твоему спокойствию, – Ян смеющимся взглядом посмотрел на жену поверх кружки.
Он старательно отворачивался от Тимофея и Петра, играющих в шахматы: как ни бился, так и не удалось ему Тимофея одолеть. А вот Петя не терял оптимизма, в отличие от отца, и продолжал попытки, заодно повышая мастерство. Такими темпами скоро и Петя его, Яна, начнёт выносить. Надо заняться. Закрепить. Вот пройдет церемония… И приём…
– А о чём переживать, любимый? – улыбалась Оксана. – Мы давно женаты, сегодня состоится лишь красивая свадьба для родных. Должны же мы их порадовать!
Родители Яна и его сёстры с семьями прилетели ещё вчера, и дружно остановились в одном из отелей Яна и Оксаны. Их было слишком много, чтобы остановиться в доме, не стесняя друг друга. Сегодня все готовились к церемонии, наводили красоту, готовили поздравления для «новобрачных».
Переживал даже обычно собранный и хладнокровный Ян. Только Оксана, на которой полностью лежала вся организация мероприятия, была спокойна.
Она пила чай, наблюдая, как идут работы по украшению сада; как приехавшие музыканты размещаются и настраивают инструменты; как в просторном шатре устанавливают и накрывают столы. Всё идёт своим чередом, так о чём волноваться? Если честно, она уже десять дней занята совсем другими мыслями и ощущениями, абсолютно новыми для неё. Она прислушивается к себе, приглядывается, пытаясь найти изменения, хотя прекрасно понимает, что ещё слишком, слишком рано!
Она слышала, как подъехала машина, но продолжала сидеть, решив, что приехали ведущие, самые лучшие в городе, два молодых человека. Или привезли букеты.
– Нуууу, и где они, мои хорошие? Никто старуху не встречает, кроме добрых молодцев с поста охраны!
Оксана ушам своим не поверила. Потом резко обернулась, вскочила и завопила на весь сад:
– Эмилия Карловна!
Эмилия Карловна до последнего уверяла, что не сможет прилететь, ссылаясь на возраст и неважное самочувствие. Сама же готовила сюрприз. Разве могла она пропустить ЭТУ свадьбу?
Женщины плакали и обнимались.
– Какой сюрприз! Как я рада! Вы ведь остановитесь у нас?
– Конечно, доченька! Я только у вас, это моему снобу-братцу отдельные апартаменты подавай! И чтобы ему всё подали – принесли!
– И что ревём, как две белуги? – подошёл Ян и сгрёб тётю в охапку. – Жена моя, которая только что была само спокойствие, теперь вдруг плачет!
– Ой, тебе, Янчик, не понять! Сухарь, весь в своего папашу! – Эмилия Карловна расцеловала племянника в обе щёки.
Подошёл Пётр и вдруг поцеловал руку гостьи. Та совсем растрогалась.
– Здравствуйте! – легко прихрамывая, подошёл Тимофей.
– Ох, красавец, совсем жених! Надеюсь, и на твою свадьбу прилечу!
– Тимофею учиться надо, какая свадьба! – возмутился Ян. – Вам бы с отцом только всех женить!
– Бу-бу-бу, зануда! – Эмилия Карловна передразнила слишком серьёзного племянника. – А что? Скажешь, плохо получается у нас с отцом женить?
– Да хорошо, хорошо, спасибо, дорогая! – Ян опять обнял тётю. – Целиком и полностью признаю твою правоту!
– Оооо! – Эмилия Карловна посмотрела на небо. – Как бы небеса не разверзлись! Мой упрямый племянник признал мою правоту!
– Не обольщайся, тётя Эма, это лишь исключение, которое подтверждает правило!
– Вот негодяяяяй! И за что только я его так люблю, а, Оксаночка?
– Понятия не имею, – сдерживая смех, ответила Оксана. – Но понимаю вас, как никто другой! Мы с вами любим одного и того же человека!
Если честно, Оксана даже не проверяла сценарий вечера, полностью положившись на ведущих. А они развернулись с размахом!
Были и клятвы, и обмен кольцами (три кольца у Оксаны, бог троицу любит!), и поцелуй (в этот раз Оксана уже не боялась упасть в обморок, хотя сердце по-прежнему выскакивало из груди), и танец «молодожёнов», и букет невесты, угодивший аккурат в Эмилию Карловну…
Бронислав Карлович хохотал и уверял всех, что его сестра наверняка уже нашла в Швейцарии седовласого благородного вдовца.
Ян не мог отвести взгляд от жены, надевший по случаю свадьбы светлое длинное платье строгого кроя, но с открытой спиной и провокационным разрезом. Волосы её были уложены в высокую красивую причёску, глядя на которую, Ян только и думал о том, как станет ночью разрушать эту идеальную конструкцию. С удовольствием, с вдохновением!
Он снова пригласил Оксану на танец. Она взяла его правую руку, разглядывая два тонких золотых кольца на безымянном пальце. Вспомнила, как впервые увидела в клубе эти руки, и как ей понравилось, что нет ни колец, ни часов, ни татуировок. А теперь ей очень нравятся два кольца на безымянном пальце, очень!
– У меня тоже есть для тебя кое-что, любимый! – сказала вдруг она.
– Мм, уже заинтригован!
– Я беременна, Ян, уже месяц. У нас будет маленький.
Остановившись, Ян схватил жену в объятия и прижал к себе, целуя.
– Никому, хорошо?! – прошептал он. Глаза его сияли. – Сначала насладимся этой новостью вдвоём, только ты и я! А для того, чтобы сообщить остальным, у нас ещё несколько месяцев, пока не станет заметно!
– Тайны, Ян Брониславович? Без них никуда?
– А это не считается! Это наша общая тайна, ты в доле!
Раздалось деликатное покашливание, и «молодые», вздрогнув, обернулись. Рядом стоял Тимофей.
– Сестрёнка, можно тебя пригласить? Давно мечтаю потанцевать с тобой!
Оксана, пряча слёзы, легко махнула рукой и бросилась на шею брата.
* * * * * * * * * * * * *
Конец мая.
– Добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер! Мы ведём свой репортаж из актового зала школы номер…, где проходит последний звонок для девятых классов!
Оксана беззвучно хохотала, стараясь не разбудить маленького Аркашу, спящего в специальной кроватке. Подключив наушники, она говорила с Яном и Петей по видеосвязи из палаты роддома.
– Пётр, ты где этого набрался? Нужно будет провести беседу с Майей Фёдоровной! – Ян покачал головой. – И какой такой вечер, если сейчас утро?!
Оксана смотрела на Яна и Петра, одетых в стильные костюмы, галстуки, красиво причёсанных, и вдруг расплакалась.
Она родила только вчера, и гормоны ещё вовсю шалили.
– Это что такое я вижу, а? – Ян расстроился, увидев, что жена плачет. – Сейчас придут виновники торжества, отставить слёзы!
– Слушаюсь, командир! – Оксана шмыгнула носом.
Она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, была так счастлива, что наконец-то на свет появился их с Яном сын. А с другой, она всегда мечтала о том, как придёт на последний звонок к Тиме, и Тима будет полностью на своих ногах! Конечно, он уже первого сентября ходил на торжественную линейку без трости, но всё же!
Ну ничего, ещё же одиннадцатый класс впереди, и там тоже будет последний звонок. А может, она и в девятом ещё успеет на вручение аттестатов.
Ладно, не до амбиций… Главное, что её любимые мужчины рядом, и здоровы! Ведь они самые лучшие и удивительные, все, каждый! И теперь их стало четверо.
– Покажи ещё раз, как спит Аркаша! – в третий раз за десять минут попросил Ян.
Оксана показала. Ян уже видел сына и в момент бодрствования, в полной мере оценив, насколько сильны его, Яна, гены. Аркаша походил на него, и новоиспечённый отец был безмерно счастлив и горд.
– Идут! – воскликнул Пётр и показал Оксане сцену.
Она жадно и напряжённо вглядывалась.
– Тима, Тима, вот он! – раздался радостный голос Пети.
И Оксана тоже увидела брата: высокого, красивого… Самого красивого! А главное, почти здорового. Чуть-чуть прихрамывает, почти и незаметно.
Увидев Яна и Петю, Тима помахал им. А потом, заметив телефон в руках у Пети и всё поняв, помахал и для неё, Оксаны!
– Привет, любимый братик! – прошептала она, смахивая слёзы счастья.
