Текст книги "Сегодня рыжая (СИ)"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава седьмая

К вечеру они уже вновь были у родителей Кирилла, но опять приехали очень поздно. Погуляли с Джесси и легли спать, пообещав родителям, что останутся ещё на целый день и следующую ночь.

Всё утро они гуляли с Джессикой. Кирилл показывал Зое посёлок, часть, в которой служил после армии. Побегали и повалялись с Джессикой возле леса, пока снег был небольшой.

Потом Людмила Николаевна и Зоя готовили обед, а мужчины занимались баней.

После обеда и после бани Кирилл и Андрей Викторович ушли наверх, разбирать пластинки.

– Ну всё, сели на любимого конька, теперь их не дождаться. Пока всё не переслушают, не слезут с чердака. А пластинок-то вон сколько.

У Людмилы Николаевны как раз подошло тесто; чтобы не скучать, занялись пирожками.

Людмила Николаевна начала рассказывать о Кирилле, и они, наконец, по– настоящему разговорились.

Чувствовалось, что мать в сыне души не чает. Но в то же время, как Зоя отметила про себя, ему удаётся сохранять суверенитет. Все решения всегда принимает сам.

Словно в ответ на её мысли, Людмила Николаевна сказала:

– Характер, вроде, достаточно мягкий и спокойный. Но упрямство вперёд Кирилла родилось. Видимо, от отца унаследовал.

– Да, я заметила, – кивнула Зоя. – Но у него позитивное, созидающее упрямство.

– Точно ты подметила, – улыбнулась Людмила Николаевна. – Вижу, ты к нему нашла подход.

Зоя тоже улыбнулась. Он ей просто не оставил выбора. Она действовала в режиме аврала.

– Кирилл говорил, вы врач?

– Да, невролог, но уже на пенсии. Сердце начало пошаливать. Нет-нет, да опять нет. Решила, надо себя беречь.

– Ну и правильно решили. У папы жена, моя крёстная, тоже врач, терапевт. Ни сна, ни отдыха. Постоянно вся в работе.

– Крёстная? То есть, она тебе не родная мама?

– Фактически она моя мама. Моя биологическая мама актриса, живёт и работает в Казани.

И неожиданно для себя, Зоя рассказала всё. Даже про свою поездку в Казань, и муженька матери.

Людмила Николаевна внимательно слушала.

– Вот это ты натерпелась… Но знаешь, что удивительно? Говоришь, считала себя сиротой. Но ты не производишь впечатление недолюбленного ребёнка, ущемлённого хоть в чём-то. Наоборот, цельная. Мне так кажется.

– Это потому, что мне на людей везёт. Бабушка с дедом. Не у всех такие папа и мама, какие у меня были бабушка и дед. Ольга – это из нашего города главный общественник. Потом папа, Ольга Павловна и Максим, которые приняли меня сразу и безоговорочно. Потом Кирилл, вы… Мне грех на судьбу жаловаться. Я и не чувствовала себя никогда недолюбленной.

– Молодец, правильно мыслишь. Как говорится, обиды копить – небольшое богатство. Лучше просто прекратить общаться с таким человеком и забыть.

Зоя задумчиво кивнула.

Когда они доставали из духовки первую партию пирожков, Людмила Николаевна осторожно спросила:

– А Кирилл тебе о своей прошлой невесте рассказывал? Просто уж очень истории у вас… перекликаются.

– Нет, не рассказывал.

– Тогда и я не смею. Пусть сам. Хотя, может, он и прав, что не выкапывает это всё.

"Лучше бы "выкопал". Мне бы спокойнее было," – подумала Зоя.

Ей уже начинало казаться, что Кирилл до сих пор испытывает сильную боль.

– У меня смородиновка есть. Может, попробуем с тобой по чуть-чуть? Пока я таблетки не пью. Я сама делаю, без спирта и дрожжей. Только смородина и сахар.

– Ну если совсем по чуть-чуть, – улыбнулась Зоя. Ей не хотелось обижать Людмилу Николаевну отказом.

Людмила Николаевна принесла из сеней запотевшую бутылку, достала два тяжёлых хрустальных бокала и разлила рубиновую жидкость.

Зоя попробовала. Было очень вкусно, похоже на смородиновый сок, только очень насыщенный и терпкий.

…Через час, когда Кирилл и Андрей Викторович, наконец, спустились, они услышали с кухни:

– … когда застыла я

От горьких слов.

Зачем вы, девочки,

Красивых любите?

Непостоянная

У них любовь…

Людмила Николаевна и Зоя обе сидели, подперев щёку кулаком, и пели. Рядом стояла наполовину пустая бутылка смородиновки и возвышалась целая гора пирожков.

* * * * * * *

Конец января.

Зоя зашла домой с утреннего мороза; улыбаясь, скинула куртку и обувь. Была суббота, но Кирилла не было дома, уехал в центр на соревнования. У Зои был выходной. Надо поесть и садиться за шитьё, накопились заказы.

…Сегодня вечером она обрадует Кирилла. Она даже не сомневалась, что он будет счастлив. Позавчера она сделала тест, а сегодня он подтвердился результатами анализа. И пусть свадьба только в следующую пятницу, через шесть дней. Всё равно ничего ещё не заметно, и долго не будет заметно. Она и чувствовала себя прекрасно: если бы не задержка, то и не заподозрила бы беременность.

Она подумала, как все обрадуются. У её отца ещё нет внуков, а Андрей Викторович давно и непрозрачно намекает на то, что нужно продолжать род не только по Аниной, женской линии, но и по мужской. Не обрадуется только начальство, но Зоя думала, что вполне сможет нормально работать до декретного отпуска. Так что Ираклия расстраивать рано, совсем рано.

Стоило ей вспомнить Ираклия, как он позвонил, собственной персоной. И очень просил выйти сегодня с четырёх дня до конца смены; какой-то аврал на работе, большое мероприятие. Конечно, Зоя согласилась.

– Вот и пошила я, Джесси! – сказала она, обращаясь к собаке. Та пискнула и смешно пошевелила бровями. Зоя допила чай и помыла посуду. Написала Кириллу в вайбере, что срочно вызвали на работу, и чтобы он встретил ночью. Устанет после соревнований, но тем не менее. Он же запретил ей ходить одной, и даже такси не доверяет.

Всё же надо пошить, хоть немного.

После того, как она подарила Ольге Павловне платье и костюм собственного производства, некоторые знакомые крёстной изъявили желание сделать заказы.

Потом Зоя со всей семьёй, – отцом, крестной и Максом, – ездили встречать Новый год к родителям Кирилла. У Зои ещё никогда не было такого весёлого и многолюдного Нового года. Она сшила Людмиле Николаевне на подарок домашнее платье и костюм типа спортивного, а Андрею Викторовичу несколько футболок. Людмила Николаевна потом нахвалила Зою соседкам, и теперь было несколько заказов ещё и оттуда.

Главное, что успела до всего этого связать Кириллу два свитера, как мечтала, – один с большим воротом, кофейного цвета, а второй типа пуловера, тёмно-зелёный, к глазам. И шарф. Кирилл был крайне горд, и постоянно всё это носил.

Работа спорилась, и Зоя не сразу услышала дверной звонок из-за шума швейной машины. Поняла, что звонят, потому что Джесси заворчала и пошла в прихожую.

Зоя посмотрела в глазок. Какая-то девушка.

– Кто там?

– Здравствуйте! А Кирилл ещё живёт здесь? Или уже нет? – раздался мелодичный, хорошо поставленный голос.

Джесси тихо зарычала. Зоя впервые видела такую реакцию у их собаки.

"Не нужно было вообще подходить," – обречённо подумала Зоя и открыла двери.

Перед ней стояла высокая светловолосая девушка с оленьими глазами. Очень красивая. Запах дорогих духов ударил Зое в нос, и её затошнило.

– Здравствуйте! Кирилла нет дома. Он на соревнованиях. Будет вечером.

– А можно подождать? Меня зовут Маргарита, мы с ним очень старые друзья. Так хотелось повидаться, но я проездом, завтра улетаю.

– Хорошо, проходите. Сейчас собаку только закрою, – Джесси рвалась из-за её спины и рычала. Да что с ней?!

Зоя заперла Джессику в спальне. Маргарита вошла, и Зоя с тоской и отчаянием поняла, что в квартире она ориентируется. Значит, другая квартира была раньше?! Ну-ну.

Маргарита прошла в гостиную и села на диван. Зоя понимала, что к шитью ей сегодня не вернуться, – в спальне заперта Джесси, продолжавшая ворчать, да и на работу пора.

– Как тут всё поменялось, – произнесла Маргарита, оглядываясь. – Обжился Кирилл. Было совсем пусто. И собаки не было.

– Джессике три года, – бесцветно проговорила Зоя. Надо же было хоть что-то сказать, а не сидеть подобно истукану. Сил не было. Она ничего не чувствовала, вообще ничего. Она решила лишь, что обязана сохранить ребёнка, потому запретила себе любые чувства и эмоции.

– А вы? – Маргарита мягко и чуть-чуть насмешливо посмотрела на Зою. – Невеста? Жена?

– Пока невеста.

"Во всяком случае, с утра была ей". Этот день так чудесно начался, и вот… Да ещё уходить нужно минут через двадцать. Хотя, она бы всё равно не стала сидеть и ждать с Маргаритой Кирилла, чтобы потом быть свидетелем их встречи. Спасибо, но нет.

Она начала собираться на работу.

– Я сейчас уйду на работу. Кириллу позвоню, чтобы поспешил. А вы ждите, только собаку не выпускайте.

– Хорошо. Конечно, не выпущу, я её боюсь.

Зоя открыла вайбер и написала Кириллу: "Я ушла на работу. Тебя ждёт дома старый друг. Пришлось Джесси закрыть в спальне, так что приезжай как можно быстрее". И Зоя выключила телефон.

Попрощалась с гостьей и ушла.

Кирилл прочитал сообщение только минут через сорок; соревнования подошли к концу, и было награждение. Они выступили успешно, и можно было поехать в кафе, отметить с ребятами. Из-за второго сообщения, о старом друге, пришлось перенести всё. Кирилл был очень обеспокоен. Он позвонил Зое, но она была не в сети.

Кирилл набрал номер сушиста из кафе Зои, – Ивана. После случая с Ириной и стеклом, у Кирилла появились в кафе свои "агенты". Ему было важно, чтоб Зою никто больше не посмел обидеть, а сидеть и караулить в кафе не было возможности. Потому оба сушиста теперь были с ним на связи. За это по желанию посещали бесплатно тренировки по самообороне, которые Кирилл дважды в неделю проводил для взрослых.

– Да, – раздался голос Ивана. На заднем фоне играла музыка и были слышны голоса.

– Привет, Иван. Ты в кафе? Зоя там?

– Привет! Да, мы сегодня все тут, Ираклий вызвал на спецобслуживание. И Зоя тут. Не можешь дозвониться? Дать ей трубку?

– Нет, не надо. Работайте, не буду отвлекать. Как она, нормально?

– Ну как обычно, заказов уйма.

– Всё, спасибо, Иван, пока!

– Пока!

Кирилл нажал "отбой". Ладно, Зоя до часу ночи "под присмотром", это хорошо. Он успеет отдохнуть и встретить её.

Но тревога нарастала. От дурных предчувствий у Кирилла засосало под ложечкой. Он редко ошибался.

Открывая двери, он почувствовал запах кофе, и к горлу подступила тошнота. Он так хотел есть, а теперь аппетит пропал начисто. Кофе тут мог варить только один человек, кроме него. Зоя никогда не варила кофе.

Больше всего сейчас ему хотелось вновь закрыть двери и уехать в кафе, к Зое. Но во-первых, дома была Джесси. А во-вторых, он не привык прятать голову в песок.

Почему Зоя впустила в дом незнакомого человека, да ещё оставила? Она всегда была очень осторожна. Он ничего не рассказывал ей. Но она откуда-то знала, так получается. Знала, поняла, кто пришёл, хоть гостья и представилась старым другом, и запаниковала.

"Я как катализатор этого процесса – возвращение бывшей… Я не готова пережить это в третий раз. Особенно, с тобой," – стучали у него в голове слова Зои.

Бедная Зоя. Она жила с этим страхом, а он отмахнулся тогда. К глазам Кирилла, – здорового, взрослого, сурового мужчины, – подступили слёзы. Впервые за последние лет двадцать. Как он смог это допустить? Он должен был рассказать ей сам. Разложить по полочкам. Успокоить. Но он даже подумать не мог… Ему такое даже в самом страшном сне не могло присниться…

– Привет, Кирюша! – она возникла в двери кухни, пока он снимал куртку, нарочно не торопясь и пытаясь выровнять дыхание, прогнать досаду, отчаяние и гнев, накрывшие его одновременно.

– Привет, Рита. Какими судьбами?

Она сделала движение, будто хотела поцеловать его в щеку, но он прошёл мимо неё в ванную комнату, мыть руки. Потом прошёл в кухню и опустился на табурет.

"Как там Зоя? Что она успела напридумывать себе?".

– Кофе будешь? Сварить тебе? Вижу, моя турка ещё жива.

Как он упустил из вида эту турку? Надо было давно выбросить.

– Нет, спасибо. Не хочу. Так чем обязан, Рита?

– Приехала на гастроли. Завтра улетаю обратно. Очень захотелось увидеть тебя. Пыталась дозвониться несколько дней, но ты, видимо, сменил номер телефона. Решила приехать. А ты, будто, не очень рад.

"Будто!". Она совсем не изменилась, ни внешне, ни характером: всё так же красива, молода, и полностью уверена в том, что все сейчас упадут перед ней ниц.

– А должен радоваться? – спросил он, думая о своём.

– Ну я рада, например! Мы же не чужие люди. А ты как будто не здесь.

Она невозмутимо пила кофе, совсем не обижаясь на холодный приём.

– Ну, вроде, повидались? – недвусмысленно спросил Кирилл.

– Совсем не поговорили. Расскажи, как жил это время? Вижу, много перемен у тебя.

– Не удивительно, я не могу топтаться на месте всю жизнь, – спокойно ответил он. Откуда только оно берётся – это спокойствие? Видимо, уже профессиональная черта; работа с подростками даром не проходит.

– И у меня перемены: другой театр, другой муж.

– Наверно, наоборот, – не удержался и съязвил он, – сначала другой муж, а потом другой театр?

– А ты злой стал, – вздохнула она. – Так и не можешь простить?

– Давно простил, если тебе это интересно. Давным-давно не моя тема.

– А какая у тебя теперь тема? Вот эта девочка? Совсем молоденькая, хотя интересная, конечно, своеобразная.

– Моя тема – это только моя тема; это не обсуждается.

– Ой, Кирюша. Говоришь, простил, а сам кусок льда. Не знаю, как пробиться…

– Так может ну его, зачем пробиваться-то? – с надеждой спросил он.

– Гонишь меня?

Она встала, подошла и обняла его за шею. Он спокойно снял её руки.

– Какой красивый свитер. Почти как у Хемингуэя. Hand made?

– Да. Будущая жена связала.

– Понятно.

Она снова сделала попытку его обнять, он опять снял её руки и поднялся, отошёл к окну, облокотился на подоконник, сложил руки на груди.

Как объяснить ей, чтобы ушла? Джесси выпустить? Он не мог себе позволить выставить Риту за шиворот, хотя очень хотелось. Он очень устал и переживал за Зою.

– Боишься меня? – усмехнулась она.

Когда-то его сводила с ума эта усмешка. Видимо, не в себе был.

– Рита, – вздохнул он. – Я с соревнований, очень устал. Давай начистоту. Говори, зачем ты пришла, и разбегаемся. Мне нужно отдохнуть.

– Я за тобой, – наконец, нормально заговорила она. – Соскучилась, хочу тебя. Так и не нашла никого подобного. Хочу снова это испытать. Ну и вдруг захочешь переехать? В Питере полно тренерской работы. Встречались бы на постоянной основе. Устала от стариков и манерных капризных мальчиков. Хочется нормального мужчину.

Кирилл так опешил, что захохотал. Она удивлённо смотрела на него.

– Ой, Рита, спасибо, развлекла. Всякое бывало, но мужем на час в этом плане не предлагали быть до сих пор. Мальчиком по вызову. Быком-осеменителем.

– То есть, нет?

– Я бы постеснялся ещё и переспрашивать, но ты непробиваема. Всё, Рита, иди. Приятно было повидаться.

– Всё-таки гонишь, – вздохнула она. – Смотри, не пришлось бы пожалеть.

Рита пошла к двери, надела пальто. Сложно повязывая перед зеркалом шарф, спросила:

– Что она сделала с тобой, малышка эта? Околдовала? Прежнего тебя нет.

– Нет прежнего, и слава богу. Тебе не понять, так что не бери в голову.

– Поцелую на прощание? – она уже боялась лезть без спросу, но всё же хотела сделать ещё попытку.

– Нет, и так нормально. Прощай. Больше не приходи.

Рита покачала головой и вышла.

Он не стал смотреть, как она пойдёт к лифту; захлопнул двери. Выпустил Джесси, открыл все форточки, балконные двери. Выбросил в мусорное ведро турку и чашку, из которой пила Рита. Потом подумал, достал из шкафа и выбросил пакет с молотым кофе. Хотя этот кофе купил сам не так давно. Еще подумал и вытащил почти пустой пакет из ведра. Пойдёт гулять с Джесси и выбросит мусор.

Погулял с Джесси, завёл будильник, чтобы вовремя встретить Зою, и бухнулся спать.

…Проснулся за полчаса до будильника, успел снова погулять с Джесси, накормить её, принять душ.

Приехал встречать Зою даже чуть раньше, чем нужно. В кафе ещё горел свет, на крыльце курили посетители. Вновь набрал номер Зои; она так и не появилась в сети. Этот факт беспокоил Кирилла: она никогда не выключала телефон, всегда ставила на беззвучный режим.

Кирилл терпеливо ждал. Вскоре начали подъезжать машины такси, посетители разъезжались и расходились. Потом в фойе кафе погас верхний свет; значит, ждать ещё минут десять.

Прошло двадцать пять минут, но Зои всё не было. Потом Кирилл увидел, как свет погас совсем, вышла девушка – старший кассир, она же администратор, которая снимала контрольный чек и ставила кафе на сигнализацию. Кирилл выскочил из машины и подошёл к ней, изрядно напугав. Потом она узнала его.

– А Зоя ушла минут двадцать назад. Она почему-то вышла через чёрный ход, – удивлённо ответила администратор на вопрос Кирилла о Зое, потом села в машину и уехала. Кирилл остался один у пустого тёмного кафе.

Итак, она сбежала от него. Наверняка видела его машину, но ушла через двор, мимо мусорного контейнера. Ушла ночью пешком. Хотя он запретил ей это уже давно.

Она не хочет его видеть. И слышать тоже – потому и телефон выключен. Из-за того, что соврал о квартире? Ведь никакой иной вины за ним нет. Или она считает, что есть?

Что ж, от него не так просто отделаться. Не на того напала.

Кирилл понимал, что Зоя наверняка ушла не к ним домой. Но и к родителям она ночью не пошла бы. Значит, она у себя. Кирилл завёл машину и резко рванул с места. Он никогда так не гонял, всегда был перестраховщиком на дороге.

Глава восьмая

Зоя видела, как к кафе подъехала машина Кирилла. Но она не могла заставить себя выйти и сесть рядом с ним, посмотреть в его глаза. Ей хотелось побыть одной. Она не обижалась, не сердилась, не подозревала его ни в чём. Не сердилась даже за то, что соврал про квартиру, – это ни на что не влияло. Зоя не была суеверной ни в чём, кроме «возвращения бывшей», которое всё же сбылось, как если бы сбылся навязчивый кошмарный сон. Она не понимала только одного: почему он молчал? Тем более, зная её страхи? Разве могут быть тайны между любящими друг друга людьми?

Зоя не уважала демонстрации всякого рода, потому не собиралась ничего доказывать своим поступком, показывать и разъяснять. Она сбежала, чтобы побыть одной. Потому что знала: стоит ей увидеть Кирилла, как она раскиснет, повиснет на его шее и будет ездить на его руках. А он спокойненько останется при своих тайнах. Так что нет уж. Она успокоит себя сама, и вернётся домой уравновешенная и независимая. Да. Он ей душу не изливал, так что и жалеть её права не имеет. Она не нуждается в жалости.

Зоя сидела у себя дома, не включая свет. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. С тех пор, как она увидела Маргариту, она пребывала в смешанном состоянии шока и апатии.

В ночной тишине она даже через закрытое окно услышала звук быстро подъехавшей машины. Выглянула в окно на освещённую стоянку. Понятно. Он не хочет дать ей побыть одной. Нужно было написать ему сообщение, но на работе было некогда, а потом она улепётывала. Пискнул домофон. Ого! У Кирилла есть ключи от её квартиры?! Хотя что такого? У неё же есть ключи от его квартиры.

…Предусмотрительный Кирилл уже давно взял из вещей Зои комплект ключей от её квартиры. Он зашёл в подъезд, поднялся и открыл первую дверь, железную. Однако предусмотрительная Зоя закрыла на "собачку" вторую дверь, внутреннюю, деревянную. Тем самым окончательно подтвердив, что она здесь.

Кирилл позвонил в двери раз, второй. Постучал. Шуметь нельзя, ночь. Ну и ладно. У неё там нет ни продуктов, ни питьевой воды. Вряд ли она успела зайти в какой-то круглосуточный магазин, их нет поблизости. Так что добрую старую осаду никто не отменял. Кирилл опустился прямо на пол, привалившись спиной к двери.

Через несколько минут двери квартиры напротив осторожно приоткрылись, в щель через цепочку выглянула старушка. Видимо, из тех бдительных, на которых всегда держится весь порядок в домах. К тому же, страдающая бессонницей.

– Ты что тут расселся? Сейчас полицию вызову.

– Вызывайте.

– Пьяный что ли?

– Нет.

– Тут не живёт никто. Зоя жила, переехала к жениху.

Откуда такие бабушки всегда всё знают?! Вот он, Кирилл, вообще ничего не знает о соседях.

– Я знаю. Она ко мне переехала.

– Чего тогда тут расселся? – бабушка осмелела, увидев, что он не опасен. Сняла цепочку и вышла.

– Зою жду. Она решила тут переночевать, а мне без неё скучно. Вот сижу, жду.

– Давно ждёшь-то?

– Нет.

– Может, тебе поесть принести, или чай? Сколько она там будет спать?

– Она не спит, тут стоит, под дверью.

– Откуда знаешь?

– Чувствую.

– Ох, молодость! Времени вам не жалко! – погромче сказала бабушка. Видимо, для Зои. – Принести поесть-то?

– Нет, – покачал головой Кирилл. – Не хочу. Вы идите, отдыхайте. Не переживайте, я не буйный.

– Ладно, пойду. Вижу, что не буйный, – и громче добавила: – Зоя, не по-людски это! Человека под дверью держать.

– Двойные стандарты, – спокойно отозвался Кирилл. – Кого ни попадя пускаем и дома оставляем одного, а меня не пускаем.

Старушка покачала головой и ушла к себе. Загремели замки. Но Кирилл не исключал, что она заняла позицию у дверного глазка. Однако в этот момент за его спиной раздалось шевеление, дверь открылась и начала толкать его в спину. Хорошо, что не внутрь открывается, а то бы он красиво свалился в прихожую Зои. Придерживая двери рукой, Кирилл быстро поднялся.

Зоя вышла молча, опустив глаза. Она была в куртке, шарфе и сапогах, с рюкзаком. Не глядя на Кирилла, закрыла одну дверь, вторую. Кирилл подхватил её на руки и быстро пошёл по лестнице вниз. Она не выдержала, проиграла. Раскисла, обнимала его за шею изо всех сил и плакала. Видимо, гормоны уже шалят, хоть и срок маленький. Мысль о том, что он не вернулся к бывшей, а пришёл к ней, Зое, была сильнее всех остальных. Шок от встречи с Маргаритой прошёл. Остался только он – любимый, единственный, её Кирилл.

Как только они вышли из подъезда на улицу, Кирилл остановился и начал целовать Зою. Сначала осторожно, а потом всё более глубоко и отчаянно. Куртка его была расстёгнута, и Зоя чувствовала, как в его широкой груди, обтянутой связанным ею свитером, быстро и громко стучит сердце.

…Зоя проснулась, видимо, оттого, что почувствовала взгляд. Джесси лежала, положив морду на лапы, и молча смотрела на них. Бедная терпеливая девочка! На улице уже почти рассвело. Зоя тихонько встала, чтобы не разбудить Кирилла, вышла следом за Джесси и прикрыла двери спальни.

…Они так и не поговорили. Вообще не говорили, можно сказать. Когда они пришли вчера, Зоя едва успела умыться: Кирилл сразу унёс её в спальню. Они любили друг друга так, словно не виделись миллион лет. Хотя виделись утром, в начале длинного сумасшедшего дня. Потом Зоя сразу уснула, она очень устала. Чувствовала только, как Кирилл укрыл её, погладил по спине, поцеловал в макушку.

Приняв душ за пять минут, Зоя собралась, и они с Джесси приготовились выходить. Уже надели ошейник, когда из спальни выскочил Кирилл и быстро прошёл в ванную комнату.

Он догнал их, едва они дошли до поворота дома. Джессика будто удивлённо посмотрела на него и замахала хвостом.

– Вижу, ты удивлена, Джесси, таким количеством сопровождающих лиц? А что поделать, Джесси? Современные проблемы требуют современных решений. Доверяй, но проверяй. Всё приходится держать под контролем.

– А ты заметила, Джесси, – заговорила Зоя, голос которой Кирилл не слышал со вчерашнего утра, – что за доверие особо любят поговорить те, кто сам первый скрытничает, да ещё лжёт по мелочам? Вижу, ты со мной согласна, Джесси!

Кирилл подавил улыбку. Она не сердится. Какая всё же умная женщина у него, как ему повезло! Хоть вчера и чудила слегка. Но это было лишь исключение, которое подтверждает правило.

– Понимаешь, Джесси, иногда даже не приходит мысль о том, что нужно обнародовать некую информацию. То есть, ты честно считаешь, что она не имеет абсолютно никакого значения для твоей жизни, твоих чувств, интересов. А говорить просто так – какой смысл? Но, что характерно, обязательно найдётся "доброжелатель", который уже давно всё рассказал за тебя. Думаю, не имеет смысла спрашивать, кто же этот кто. Разговорчивый такой. И так понятно, что не твои бабушка и дедушка, Джесси! Они бы никогда не стали распространять сплетни. А как думаешь, Джесси, очень давно всё рассказано?

– Джесси, ты же знаешь, очень давно! С самого начала. По поводу лжи, Джесси, ты пропустила мимо ушей, – Зоя тоже изо всех сил старалась не рассмеяться.

– Иногда, Джесси, просто необходимо слегка соврать. Чтобы не нагнетать обстановку и быстро решить проблему. Бывает, небольшая ложь очень облегчает жизнь, но при этом никому не вредит. Вижу, ты согласна, Джесси?

– Ой, Джесси, ну посмотрим, что будет, когда я чуть-чуть солгу тебе, – Зоя потрепала собаку по мягким ушам. – Надеюсь, ты не практикуешь двойные стандарты.

– Нет-нет, Джесси, ложь тебе совершенно не к лицу. Возможно, мы с тобой слегка погорячились! – Кирилл больше не мог прятать улыбку. – Итак, Джесси, будучи в курсе с самого начала, ты рассматривала меня в микроскоп, как один из сумасшедших учёных в романах Жюля Верна?

– Ох, какие яркие, красочные эпитеты, Джесси! – Зоя почти смеялась, плечи её вздрагивали. – Я понимаю, Джесси, а что же тебе ещё оставалось?

– Спросить в лоб, Джесси! Это самый действенный и верный способ выяснения отношений, – убеждённо сказал Кирилл.

– Иногда, Джесси, просто боишься причинить человеку боль вопросом в лоб и своим любопытством, – серьёзно сказала Зоя, перестав улыбаться.

– Иногда причиняешь человеку гораздо большую боль, Джесси, сбегая, когда он в тебе нуждается, прячась, а вместо себя пуская в дом каких-то чужих людей, – Кирилл остановился и уставился Зое прямо в лицо.

– Иногда, Джесси, просто не знаешь, как продолжать дышать. Кажется, что уже не сможешь просто жить. Тем более, мне простительно в нынешнем положении. Имею право на скидку, – Зоя тоже смотрела в лицо Кириллу.

– Прости меня, пожалуйста! – одновременно сказали они, рассмеялись и бросились друг к другу. Джесси, которой показалось, что про неё вдруг забыли, обиженно запищала.

– А что ты сказала про положение? – вдруг опомнился Кирилл, оторвавшись от её губ.

– Что слышал, – улыбнулась Зоя.

– Зося! – он закружил её, порядком смутив и без того обескураженную Джессику. – Джесси! Мы беременны!

После прогулки они решили поехать к родителям Кирилла, чтобы вернуться обратно завтра, завезти домой Джесси, и сразу ехать на работу. Кирилл вдруг вспомнил о какой-то старой пластинке, которую ему срочно нужно было послушать вместе с Зоей. Говорить о том, что можно послушать песню в интернете, не стоило: Зоя это уже знала. Обида была бы кровная потом.

Джесси радостно устроилась на заднем сиденье в предвкушении скачек по огороду, покрытому толстым слоем снега. Это было её любимое развлечение.

…Зоя в баню не пошла, гуляла с Джесси. Потом они с Кириллом вдвоём сидели в чердачной комнате на диване, обнявшись и накрывшись пёстрым лоскутным одеялом. Они пообещали друг другу, что не будет больше никаких тайн. Потому Кирилл рассказывал.

– Их театр приехал со спектаклем сюда, в часть. Потом был какой-то совместный банкет офицерского состава с артистами, почему-то инструкторы тоже там оказались, ну вот как-то и понеслось. Видимо, я ещё романтичный был в двадцать четыре года, да и с творческими людьми раньше не общался, всё было новым для меня. Потом весь этот промежуток времени: увольнение, продажа дома, покупка квартиры, переезд, подготовка к свадьбе, – всё это прошло, будто во сне. Я не задумывался, любим ли я. Наверно, это страсть, безумие, не знаю. В любом случае, отрезвление было очень впечатляющее. Тогда, конечно, перенёс всё тяжело. Но надо сказать, отпустило меня достаточно быстро. Вернуться обратно в посёлок я не мог, мне было не по себе. Пришлось налаживать жизнь, привыкать к новой работе, поступил на заочку. За всеми этими делами как-то всё забылось и отошло на дальний план. Держал в голове только для того, чтоб не было соблазна снова влипнуть в какую-нибудь "романтику". Потом взял Джесси, маленькую, смешную. Рядом с ней, со всеми этими заботами, жизнь почти совсем наладилась. Конечно, родители расстраивались, что я всё один, но мне не нужен был никто. Не готов был никого впустить в свою жизнь. Вот и всё. Никакого криминала, никаких шекспировских страстей, Зося.

Она поцеловала его в щёку и снова положила голову на его плечо.

– Конечно, если бы я знал, что она объявится, рассказал бы тебе. Но честно, даже помыслить не мог о таком повороте. Не принял всерьёз твои слова, прости меня! Я был эгоистом, ориентировался только на свои чувства и ощущения. Думал, если для меня это давно не важно, то и тебе не может причинить боль.

Он обнял её покрепче. Потом встал, нашёл на одной из полок пластинку в разноцветном конверте. Какой-то сборник, как поняла Зоя.

– Вот, послушай, Зося. Не знаю, слышала ли раньше, эта песня старше тебя. Вот эта песня меня уже почти полгода не отпускает, и видимо, она со мной навсегда, – он включил проигрыватель.

"Сколько всего

О тебе говорят,

Только всё это

Напрасно.

Где снегопад,

Ну а где звездопад,

Сам я смогу

Разобраться.

Мне ведь совсем

Незачем знать,

Всё, что с тобой

Было раньше.

Раз ты меня

Научила летать,

Значит, не может

Быть фальши…"*

Зоя знала эту песню, она всегда нравилась ей. Неужели это для неё?

Когда музыка смолкла, Кирилл выключил проигрыватель и вернулся к Зое.

– Так и жил бы скучно, если бы однажды не получил по башке, и передо мной бы не появился мой ангел-хранитель.

– Кирилл, – засмеялась Зоя. – Я просто с работы шла домой, вот и всё.

– Не спорь, Зося, – он поцеловал её в щеку. – Я знаю, что такое кровотечение и переохлаждение. Но, как я уже говорил, ты меня вернула к жизни сразу в нескольких смыслах. Когда ты сняла куртку и положила мне под голову, я понял, что влюбился, окончательно и бесповоротно. И ещё когда ты читала Высоцкого, а потом сказала: "Память не продаётся". И с тех пор меня бросает в пот только от одной мысли: что мы могли не встретиться. Это самое плохое, что могло случиться со мной. Только это.

Она забралась к нему на колени и стиснула руки на его шее.

– Спасибо, Кирилл! Ты так правильно сказал! Мне бы так не сформулировать то, что я чувствую.

Они исступленно целовались, понимая, что продолжения здесь и сейчас быть не может, но счастье переполняло их и так.

* * * * * * * *

После регистрации все вместе поехали фотографироваться у разных достопримечательностей. Фотографом была Ольга, приехавшая к ним на свадьбу, и остановившаяся в квартире Зои. Зоя никогда не знала, что Ольга ещё и фотографирует, но та приехала и привезла профессиональную фотокамеру.

Потом они поехали в кафе, где пили шампанское с сотрудниками. Поздравить Зою приехал даже Ираклий; пошутил о том, что она всё же вышла не за него, а за своего амбала, подарил огромный букет, и напомнил, что через неделю ждёт Зою на работу.