Текст книги "Рождественское желание (ЛП)"
Автор книги: Мина Хан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Мина Хан – Рождественское желание
Перевод и сверка: Solitary-angel
Редактура: Лайла
Русификация обложки: Solitary-angel
Книга переведена специально для сайта: WorldSelena (https://www.worldselena.ru/)
Аннотация
Они встретились благородя лжи.
Поспешивший на помощь таинственной красотке Рейез (сногсшибательный повар и огненный джинн) оказался в неприятном положении... на дне бутылки.
Опасные враги готовы на всё, чтобы их разлучить.
Загнанная в угол Селена в отчаянии. И ради безопасности брата сделает всё что угодно... даже похитит джинна.
Может ли одна огромная ошибка привести к двум свершениям и истинной любви?..
Примечание: В конце книги вас ждут несколько рецептов, приготовленных Рейезом. Изначально история входила в сборник: «Разнузданный альфа: Скреплённые поцелуем», позднее была пересмотрена и расширена.
Глава 1
Раздражение вспыхнуло, стоило Рейезу увидеть большие чёрные мешки с мусором, сложенные у задней двери кухни. При мысли, что придётся выйти в переулок за рестораном на пронизывающий холод, по телу пробежала дрожь.
– Сами собой они никуда не денутся, – пробормотал он. – И будут валяться здесь до завтра.
Он стал мять в руке выцветшую тряпку, точно антистрессовый мячик. Уборка кухни под прогноз погоды вместо обычного рок-н-ролла была паршивой идеей. Рейез еле дождался конца рабочего дня, натруженные мышцы ныли, и беспокойство о популярном ресторанчике затихало подобно гитарному риффу[1]1
Рифф – небольшая остинатная мелодическая фраза, выполняющая функцию рефрена музыкальной пьесы. Характерен для афроамериканской культовой музыки, блюза, джаза и некоторых разновидностей рок-музыки.
[Закрыть].
Что-то в этой странной погоде было не так. Он рано закрыл «Огненные чаши», отправил сотрудников по домам и сам не мог дождаться, когда сможет сбежать в свою квартиру. Немного мрачный просторный лофт[2]2
Лофт (англ. Loft) – хозяйственный чердак или верхняя часть здания промышленного назначения, включая бывшие чердаки и технические этажи, переоборудованные под жильё, мастерские, офисные помещения или коворкинг-центры
[Закрыть] с великолепным видом и ничего более. Рейез постарался избавиться от невесть откуда накатившего приступа тоски и покачал головой.
«Один чёрт. Мой дом – моя крепость. Но, чтобы туда попасть, сначала нужно убраться».
Он нахмурился, вытирая плиту.
Синоптик по телевизору взвизгнула и захлопала в ладоши.
– Плюс от неожиданной бури в том, что Рождество в Хьюстоне будет на редкость снежным, – объявила она так радостно, что Рейез вышел из себя, а потом вспылил.
Все шесть конфорок на плите ожили, над ними поднялось грибовидное облако тепла.
– Вот же... – Рейез отскочил назад, выронив тряпку. Угол упал в пламя и быстро загорелся, наполнив воздух едкой вонью. – Черт, черт, черт!
Он сосредоточился на пламени и протянул руки. Ему нужно потушить пламя до того, как сработает проклятая система пажаротушения, или его кухня сгорит. А он сегодня и так чересчур устал, чтобы ещё с этим разбираться.
Рейез взглянул на плиту и пожелал, чтобы огонь затих и погас. Пот скользил по коже. Мгновение спустя в воздухе замерцали перемены. С губ сорвался облегчённый вздох, когда знакомое тёплое покалывание вспыхнуло в душе и прокатилось по сущности, поднимаясь по телу к пальцам. Рейез глубоко вздохнул. Пламя дрогнуло.
Затем синоптик захихикала, разглагольствуя о милых меховых сапожках. Языки пламени взметнулись вверх и заплясали, дикие и яркие, словно насмехаясь над ним. Крылья носа раздулись. Черт возьми, он взрослый огненный джинн. Огонь должен подчиняться ему.
Рейез потратил годы на дисциплину и тренировки, умея покорить всё, кроме пылающих горелок. Его сущность гудела под кожей раскалённой добела, жар заряжал энергией, опьянял. Он выпрямился и откинул голову, греясь в огне внутри и снаружи. Становясь единым целым с ним.
Обжигающее тепло зазывно окутало его. Рейез прикрыл глаза и погрузился в него. Веки отяжелели и затрепетали, закрываясь, дыхание участилось. Он наткнулся на пылающую плиту и отпрянул. Черт! Он не хотел и не мог поддаться огненному соблазну.
Рейез расправил плечи и снова закрыл глаза. Ставя стихию на своё место. Он покорит огонь. Рейез представил, как воля тянется подобно гигантской руке, собирает всю силу в кулак и гасит пламя. Горелка за горелкой. Он приоткрыл один глаз.
Одна за другой конфорки погасли.
Тяжело дыша и обливаясь потом, он взирал на обугленную тряпку. Горелки не должны были вспыхнуть. Он не мог снова потерять контроль. Никогда более. И всё же, проклятая погода вызывала дрожь, как у впервые оказавшейся в постели девственницы.
Взгляд снова скользнул по мусорным мешкам и он усилием воли отвёл его. Наклонившись, Рейез снял с плиты обгоревшую тряпку.
Огненные джинны ненавидели всё, связанное с холодом, вот поэтому он выбрал жаркий и влажный Хьюстон в качестве новой обители после изгнания из мира джиннов. Ненормальная метель и снежное Рождество не входили в часть сделки. Рейез потёр затылок одной рукой. Разве нет поговорки, что если тебе не нравится погода в Техасе, подожди пять минут, и она станет ещё хуже! Он покачал головой, пытаясь избавиться от накатывающего беспокойства. Это просто переменчивая погода... Ничего более... Верно?
Рейез вдохнул, очищая разум от царившего там хаоса, и выдохнул. Ему нужно пойти домой и отправиться на боковую. Учитывая расшатанные нервы, ноющие ноги и ранний подъём в пять утра, он черт возьми, заслуживает лечь пораньше.
Он бросил испорченную тряпку в последний мусорный мешок и завязал его. Ежедневная привычка убираться на кухне и совесть не позволяли ему игнорировать свои обязанности. Ворча, Рейез натянул пальто, завязал капюшон и приоткрыл заднюю дверь. Ветер пронёсся обратно в восьмисантиметровую щель. Рейез навалился плечом на дверь и толкнул сильнее. Ледяной холод ужалил лицо, заставил глаза слезиться и проник сквозь тяжёлое пальто. Прищурившись, он схватил сумки и неуклюже вышел в дверь, пнув кирпич, который блокировал дверь, и распахнул её настежь. Он чуть не споткнулся о тело, скорчившееся под небольшим навесом.
– Какого хр...
На него уставились тёмные глаза цвета индиго, поразительно выделяющиеся на фоне бледной кожи. Большая часть лица была скрыта вязаной шерстяной шапочкой и шарфом. Он узнал залатанное грязно-коричневое пальто, которое принадлежало бездомной, околачивавшейся в этом районе последние пару дней. Вероятно, она копалась в мусорном контейнере в поисках еды и спала на одном из крылец или скамеек на автобусной остановке в этом районе. Сегодня для такой ночлежки чертовски холодно.
Возможно, по дороге домой он сможет отвести её в Армию Спасения. Неся свои сумки, он осторожно прошёл мимо неё и направился к мусорным бакам, давая ей время привыкнуть к его присутствию. Рейез поднял крышку и чуть не отшатнулся от протухшей кислой вони. Он бросил пакеты внутрь, позволил крышке захлопнуться и повернулся.
Она все ещё сидела на корточках у стены. Её аура подобна туману, тонкому и серому, но сияла мягким мерцанием, точно посыпанная звёздной пылью. Нездоровая со слабым намёком на силу. В некоторых людях, особенно среди бездомных, магия окончательно не развеялась. Иногда проявлялась в виде интуиции или предугадывания. А порой магия была сильнее. Это позволяло им видеть и слышать то, чего не видели другие, а люди считали их ненормальными.
Рейез шагнул вперёд и замер. Женщина дрожала от напряжения. Она уставилась на него, как дикая кошка, готовая убежать или драться.
При росте сто девяносто четыре сантиметра и могучем телосложении, вероятно, он, выглядел устрашающе. Но, черт побери, возиться с этим весь день у него нет времени. От пронизывающего холода у него болело нутро, превращая сущность в каплю холодной патоки. Рейез неторопливо вернулся к крыльцу с козырьком и топнул ногой.
– Проходите. Согреетесь, а я угощу вас супом.
Когда она не пошевелилась и не ответила, он поспешил мимо и открыл дверь, чтобы войти внутрь.
– Каким? – раздался мягкий шелковистый шёпот.
Рейез замер.
«Это шутка? Что случилось с нищими, которым перебирать не приходится?»
Скопировав высокомерный голос метрдотеля, Рейез повернулся и продекламировал:
– У нас есть сливочный куриный чаудер[3]3
Чаудер (англ. Chowder) – густой американский суп; изначально – рыбацкое блюдо, берущее свои корни в Англии и Франции.
[Закрыть], приготовленный с кусочками юконского золотого картофеля[4]4
конский золотой картофель (англ. Yukon Gold) – крупный сорт картофеля, наиболее отчетливо характеризующийся тонкой, гладкой кожицей без глаз и желтоватой мякотью.
[Закрыть] и свежими ядрами сладкой кукурузы, с добавлением жаренного зелёного перца поблано[5]5
Поблано (англ. Poblano также известный как Ancho Chili (лат. – Capsicum annuum)) – это разновидность перца чили, родом из Мексики. Перцы поблано тёмно-зелёного цвета, широкие у стебля и вытянутые в длину. Поблано обычно продаются зелеными и незрелыми. Вкус их не очень острый, он особенно раскрывается при жарке, поблано становится слегка сладким, похожим на зеленый болгарский перец. Хотя порой может ставать неожиданно жгучим. Спелый перец имеет глубокий красный цвет. Его сушат и продают, как Анчо чили.
[Закрыть] и тёртого монтерей джек с перцем[6]6
Монтерей джек (англ. Monterey Jack) – иногда сокращенно до Джека, представляет собой калифорнийский белый полутвердый сыр, приготовленный из коровьего молока. Он отличается мягким вкусом и легкой сладостью.
[Закрыть]. Сладкий и пряный, он обязательно согреет тебя изнутри.
К тому времени, как он закончил, она развернулась и встала в шаге от него. Такая крошечная. Её макушка едва доставала ему до плеч. Рейез засунул руки в карманы и сгорбился в тщетной попытке скрыть исполинский рост. Со своими габаритами он возвышался над ней как гора.
– У меня нет денег, чтобы заплатить за угощения.
– Согласны помочь мне с уборкой?
Незнакомка кивнула.
– Вот и хорошо. – Он придержал дверь, и она прошаркала мимо него. Рейез с радостью забежал в тёплое помещение и запер за ними дверь.
Когда он обернулся, женщина стояла у стола, стягивая грязные варежки. Он указал на дверь прачечной.
– Можете повесить там пальто и остальные вещи.
Рейез снял своё пальто, повесил его за дверью – на крючок – и достал кастрюлю с супом из холодильника. Насыпав тарелку и убрав остаток, он направился к микроволновой печи. Но застыл на месте, желая проверить степень своего самоконтроля, разогрел еду своей огненной силой.
Над тарелкой поднялся пар пикантного аромата и Рейез не смог сдержать улыбки. Он выложил на стол чистую ложку и несколько упакованных солёных крекеров. Стакан с водой. Раздавшиеся за спиной тихие шаги предупредили его о приближении гостьи.
Рейез поднял глаза и едва не лишился дара речи. Уродливая шерстяная шапочка, потрепанное пальто и вылинявший шарф скрывали девушку, нежную и изысканную, точно самый бледный и светящийся во тьме сорт вешенки. Или, возможно, сказочной принцессы. Девушка мерцала подобно лунному свету, от кончиков шелковистых прямых серебристых волос до молочно-белой кожи. Давно не вспыхивающая в нём страсть запылала в душе. Ему хотелось прикоснуться к блестящей завесе волос.
«Будут ли они прохладными и самородными точно мишура, или мягкими, как шёлк?»
Он скрестил руки на груди и слегка встряхнул головой, пытаясь избавиться от безумных мыслей.
– Не смотрите на меня, как на чудачку, – буркнула она, прижимая к груди армейский зелёный рюкзак. – Я нормальная.
Рейез сглотнул.
Чудачка – не то слово, о котором он думал. Красивая. Стройная. Пожалуй, чересчур худенькая. Ничего критичного. Всё легко можно исправить несколькими калорийными блюдами.
– Я о таком даже не думал.
Холодный синеглазый взгляд скользнул по нему, смягчаясь.
– Всё впереди, – тяжело выдохнула она, ссутулившись. – На меня так всю жизнь смотрят, а я до сих пор не научилась не замечать этого.
«Да, знакомое чувство».
Вот почему ему нравилось жить в вычурном и эклектичном районе Монтроуз. Большие, уродливые парни с татуировками не сильно кидались окружающим в глаза.
Рисунки, покрывшие тело после инициации и обретения джином силы, выделяли его среди толпы. Однако чутье подсказывало, что эта девушка везде будет сверкать подобно звезде. Рейез отвернулся от столь яркой красоты.
– Суп остывает.
Стоило незнакомке придвинуть табурет к столу, Рейез схватил чистое кухонное полотенце и начал вытирать и без того безупречно чистую столешницу.
– Как вас зовут?
В комнате повисла тишина, а Рейез продолжал натирать сверкающую поверхность.
– Селена. – Голос прозвучал сдавленно, словно сорванное под дулом пистолета признание.
«Если не ошибаюсь, Селена по-гречески означает «луна». А, может, это имя богини луны? Хм... В любом случае, оно ей подходит».
– Приятно познакомиться, а я Рейез.
– Разве не я вам должна помогать?
– Когда доедите, помоете за собой посуду.
– Ммм, – простонала она, попробовав чаудер.
Рейез резко повернулся к шкафчику и стал расставлять специи, поворачивая этикетки вперёд. Лучше чем-то заняться, лишь бы не пялиться на неё, словно дурак. Он наслаждался тишиной между ними, нарушаемой только случайным звоном металлической ложки, ударяющейся о край тарелки. Болтовня телеведущих на заднем плане была едва заметна.
– Это вы приготовили?
Рейез закрыл дверцу шкафа.
– Да, – ответил он, вытирая руку кухонным полотенцем и поворачиваясь.
– Это лучший суп, который я когда-либо пробовала, – похвалила она.
Пустая коричневая пивная бутылка с содранной этикеткой стояла рядом с пустой тарелкой. Рейёз нахмурился.
«Откуда она взялась?»
– Простите.
От дрожи в её голосе у него по спине пробежали мурашки. Нехорошее предчувствие закралось в душу.
«Она что, собирается достать пистолет или нож и ограбить его? Испуганный взгляд мечется туда-сюда. Чудесно, я на свою голову решил помочь наркоманке. Зрачок слегка расширен. Неважно, я легко с ней справлюсь».
Он выпрямился, сложив руки на груди.
– За что, Селена?
– Рейез, сын Марида, назвав твоё имя я привязываю тебя к этой бутылке. Амар, амар, амар. Джаннканнананамуттерфуттер дхум!
Кровь в его жилах застыла от страха.
– Нет!
Не раздумывая ни секунды, Рейез бросился к ней.
«Нужно разбить бутылку. Я должен во что бы то ни стало остановить её».
С расширенными от страха глазами и дрожащим голосом, Селена повторила фразу ещё дважды, так быстро, что слова прозвучали детской скороговоркой.
С криком ужаса Рейез попытался развернуться и убежать. Инстинкт возобладал над разумом и реальностью, но невидимая сила заарканила и потащила его к ней.
Кожа напряглась, когда сила зажужжала в нём подобно рою разъярённых пчёл, умоляя о высвобождении. Он дёрнулся, дрожа. У него перехватило дыхание. Рейез не хотел пользоваться огнём и ранить её. На мгновение их взгляды скрестились. Большие лавандовые озёра, охваченные страхом. Что-то более древнее, смиренное затеняло их глубины.
Все мысли испарились, кроме одной кристально чёткой. Сейчас стоит выбор между нею и им. Жёлчь подкатила к горлу, заполняя рот горечью. Он поклялся никогда больше не использовать свою силу во вред.
Рейез сглотнул.
«Но смогу ли я жить в заключении? Стать чьим-то рабом? А если мне прикажут навредить многим людям? Отнять жизнь у невинных душ».
Он почти добрался до стола. Рейез прищурился и обрушил на неё всю свою силу. Обжигающий, бурлящий жар пронзил его до кончиков пальцев и вышел наружу. Обретя форму, пламя понеслось извивающимися огненными змеями, плывущими по воздуху.
Селена побледнела ещё больше, но не сдвинулась с места. Огонь охватил и окружил её, покрывая с головы до пят. Языки пламени облизывали каждый миллиметр миниатюрного тела. Она стояла там подобно пылающему человеческому факелу. Один вдох, два вдоха, три, а затем пламя исчезло, оставив её невредимой.
У Рейеза глаза на лоб полезли.
«Кто она такая?»
Он схватился за стол, пытаясь сопротивляться, но сила связующего заклинания впилась в человеческое тело и потянула, засосала, как пылесос, и выплюнула в бутылку.
Мгновенно опустившаяся пробка отрезала ему путь к отступлению.
Глава 2
На мгновение сердце Селены замерло и болезненно сжалось, а после судорожного вздоха бешено заколотилось в груди. Неожиданно, тёмные делишки Уоррена принесли свои плоды. Пламя огненного джинна не испепелило её. Выходит, превращение в доппельгангера[7]7
Доппельга́нгер (правильнее: До́ппельгунгер; нем. Doppelgänger «двойник») – в литературе эпохи романтизма двойник человека, появляющийся как тёмная сторона личности.
[Закрыть] имело свои преимущества. Дрожь пробежала по телу.
Селена посмотрела на закупоренную бутылку.
Рейез...
Он выглядел невероятно в своих выцветших джинсах, обтягивающей чёрной футболке, прикрывающей мускулистое тело с татуировками из чёрных языков пламени, облизывающих смуглую кожу на его бицепсах и коротко подстриженной голове. Тем не менее, всего несколько слов уменьшили его до размеров пузырька от таблеток Кейда.
С искажённым от ярости лицом Рейез стучал по дымчатому стеклу двумя кулаками, заставляя бутылку дрожать на столе. Кто знал, что мускулистого и татуированного здоровяка можно так легко изменить? Очевидно, Уоррен.
– А теперь несколько слов от нашего мэра. – Заявление телевизионного репортёра потрясло Селену как удар электрошокера. Она подошла ближе к экрану и прибавила громкость, когда камера переключилась на Уоррена в тёмно-сером костюме, красном галстуке и с мрачным выражением лица. Припорошенные серебром виски придавали внешности утончённости. Голубые глаза смотрели прямо в камеру на зрителя, когда он предупреждал об ухудшении погодных условий, вероятном отключении электроэнергии, опасности обрыва линий электропередач и других всевозможных неприятностях.
– Хочу заверить вас, что сотрудники учреждений города Хьюстон, включая управление по чрезвычайным ситуациям, пожарные, полиция, общественные организации и лично я, делают всё возможное, чтобы позаботиться о вас и ваших семьях. – Глубокий, спокойный голос придавал словам дополнительной весомости. – Однако просим вас проявить бдительность. Зарядите мобильные телефоны, запаситесь едой, водой, батарейками и другими средствами первой необходимости. Не рискуйте понапрасну и не паникуйте.
– Как будто тебе есть дело до других, – Селена встала на цыпочки и выключила телевизор. К сожалению, все остальные горожане купились на эту проникновенную речь. Вероятно, в столь блистательную игру на публику поверить легче, чем суровой реальности. Если бы Селена кому-нибудь сказала, что её отчим, добрый мэр, на самом деле злодей, который с помощью магии разделил её на две сущности, она бы в два счёта угодила в психушку. Но кто тогда защитит Кейда от него?
Руки непроизвольно сжались в кулаки, а ногти впились в плоть, когда нахлынули воспоминания о разделении её на две части – с головы до пят, включая душу. Болезненная процедура, оставившая ощущение разбитости и потери. Селена ежесекундно скорбела об этой утрате.
И пока доппельгангер исполняла поручения и была почти неуязвима, вторая половина прибывала в коме, оставаясь уязвимой, смертной и подверженной любым пыткам, которые взбредут Уоррену в голову. Конечно, если тело уничтожить, «двойник» тоже погибнет.
Селена тяжело вздохнула. Она сделает Уоррена счастливым и будет плясать под его дудку, пока не придумает способ уберечь от него Кейда. Даже если для этого придётся бросить в лапы безумного Уоррена кого-то другого.
На неё нахлынуло отвращение к себе, и слёзы обожгли глаза.
Селена сжала губы и вздёрнула подбородок.
Это неважно. Абсолютно. Сейчас необходимо запастись припасами, забрать Кейда, доставить бутылку и благополучно вернуться домой.
«Успею ли я с Кейдом после школы заехать в магазин?»
Из-за надвигающейся бури там наверное царит хаос. С другой стороны, руководство тоже может отправить сотрудников по домам и рано закрыться. Она вспомнила о заполненной яствами ресторанной кладовой, которую она видела, вешая пальто.
Селена подбежала и осмотрела стеллажи от пола до потолка. Нет ничего полезнее упаковок спагетти с сыром или консервированного тунца. Селена вздохнула и схватила несколько пачек с макаронами, консервированными помидорами и томатной пастой, а также большую банку арахисового масла, которую нашла поодаль на одной полке. Она отнесла всё на стол, решив совершить набег на холодильник и морозильную камеру.
Вскоре к припасам добавилось несколько яблок, виноград, коробка прекрасной клубники, сельдерей и морковь, модная бутилированная вода, несколько разных видов сыра, замороженных упаковок колбасы и бекон. Конечно, на такой кухне не было куриных наггетсов. Уперев руки в бёдра, она оглядела кучу.
Чувство вины скрутило желудок, и съеденный суп будто закаменел. Не следовало ей есть его еду и принимать доброту. А ради Кейда ей нужно оставаться сильной и бесстрастной. Но от ароматного супа у неё слюнки потекли. А единожды отведав, оторваться от такого угощения не было сил. Стоило подумать об этом заранее. Теперь она воровала у доброго мужчины... джинна... неважно.
«Кейд. Думай. О. Кейде».
Перед внутренним взоров встала чересчур худенькая фигура брата с тонкими конечностями и слишком большими ушами. Если сильно похолодает и отключится электричество, без еды он долго не протянет.
Расправив плечи, она прошла в прачечную и взяла припрятанный там пустой портативный морозильник. Упаковав еду и напитки, Селена схватила бутылку пива и, проверив надёжность закрытой пробки, засунула ту в свой рюкзак. Уоррен не обрадуется, если эта чёртова стеклотара потеряется. Селена поставила рюкзак на сундук и оглядела сверкающую кухню.
Оставленная ею грязная посуда выбивалась из общей идеальной картины. На мгновение её охватило сожаление.
Очень прискорбно, что под рукой не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть на снимке красивого покрытого татуировками шеф-повара в своей стихии. Портрет вышел бы потрясающим. А ещё она пожалела, что не встретила Рейеза при других обстоятельствах. Горькая улыбка тронула губы. Если бы только желания сбывались, она бы пожелала избавиться от всех своих бед.
Селена вздохнула.
Сделка есть сделка.
Дрожащими руками она отнесла миску, ложку и стакан в раковину, включила тёплую воду. Рутинное мытье посуды и ополаскивание мыльной пены с запахом лимона успокоили и позволили собраться с мыслями. К тому времени, как она вытерла руки о чистое полотенце, висевшее у раковины, Селена решила: нет смысла чувствовать вину за то, что исправить не в её власти.
Она вернулась обратно в прачечную и оделась. Учитывая, что на дворе лютует зима, словно разъярённая сука, а болеть сейчас непозволительная роскошь. Подхватив портативный холодильник на колёсиках, Селена поспешила к двери. Но замерла, заметив тёмно-серое пальто Рейеза. Протянув руку, она схватила лацкан большим и указательным пальцами, поглаживая изнанку. Нейлон снаружи и тёплый флис внутри, заманчиво. Но бедный Кейд утонет в нём.
Селена проверила карманы. Бинго! Она вытащила бумажник, телефон и ключи. Смартфон оставила на столешнице – кто знает, какие у него способности к отслеживанию, – а бумажник перекочевал в карман её пальто. Ключи в связке были аккуратно помечены. Селена покачала головой. Люди с анальным типом личности[8]8
Анальный характер (Anal character). Концепция Фрейда о типе личности, в котором находит выражение фиксация на анальной стадии развития. Взрослый человек с таким типом характера чувствует крайнюю необходимость контролировать своё окружение, уделяет внимание деталям (даже несущественным) до такой степени, что может раздражать других, отличается скупостью, упрямством, запасливостью. Анальная личность обычно воспринимается, как тревожная и неспособная справится с побуждениями полностью контролировать происходящее.
[Закрыть] нереально упрощали жизнь.
Её телефон зазвонил. Селена испугано подпрыгнула и, вытащив его из кармана, посмотрела на экран.
«Уоррен. Кто бы сомневался».
Поджав губы, Селена взяла трубку:
– Алло.
– Почему так долго? – Холодный, резкий тон вызвал у неё волну гнева.
– Не знала, что у меня есть ограничения во времени.
– Поездка в обе стороны от моего дома до «Огненных чаш» меньше десяти километров. Ты ещё полчаса назад должна была вернуться.
– Значит, моё время рассчитано посекундно? – Она показала ему средний палец. То, чего он не видел, никак не навредит. – Хм, на дворе буран века, обледенелые дороги, не говоря уже о пленении джинна – что-нибудь из этого списка фигурировало в расчётах?
Уоррен хмыкнул.
– Ты заполучила джинна? Он в той бутылке, что я дал?
– Джинн со мной.
– Отлично. – Его голос слегка потеплел.
И пока отчим прибывал в хорошем расположении духа, Селена решила рассказать об инциденте с бутылкой.
– Тот сосуд, – выпалила она. – Разбился.
– Что? – Прошипел Уоррен сквозь сжатые зубы. – Это была дорогая бутылка, единственная в своём роде. Ручная работа египетского ремесленника, украшенная настоящим золотом.
Роскошное, богато украшенное красное стекло. В стиле телесериала «Я мечтаю о Джинни[9]9
«Я мечтаю о Джинни» (англ. I Dream of Jeannie) – американский фэнтезийный телесериал, созданный Сидни Шелдоном 1965 – 1970, с Барбарой Иден в главной роли о красивой 2000-летней джинне и Ларри Хагманом в роли астронавта капитана Тони Нельсон. Во время исполнения миссии он обнаруживает таинственную бутылку и открыв её, освобождает Джинни (джина).
[Закрыть]». Кричащий цвет для тех, кто любит пускать пыль в глаза.
– На поверку, ёмкость оказалась хрупкой, – заявила она. – Я заменила её на более прочную. – И уродливую. Селена усмехнулась. Бедный Уоррен будет вынужден поставить пивную бутылку в своём со вкусом обставленном кабинете.
Повисла продолжительная пауза, прежде чем он со вздохом сказал:
– Отлично. По крайней мере, ты заполучила джинна. – В конце предложения тон стал снова жизнерадостным. – Погода совсем разбушевалась, хочешь, я заберу Кейда?
Стоило отчиму упомянуть имя брата, как Селена утратила весь боевой запал. Ей не хотелось, чтобы Уоррен подходил к Кейду даже на пушечный выстрел.
– Нет. – Она сглотнула. – Не нужно, спасибо. Я заберу его из школы, а потом привезу бутылку.
– Не заставляй меня ждать. – Со щелчком звонок оборвался.
Она захлопнула телефон и чуть не швырнула тот через всю комнату. Лишь практичность и бережливость не дали ей сделать что-то настолько бесполезное. Селена перекинула рюкзак через плечо, выключила свет и вышла на холод. Кружащиеся и летящие снежные вихри наполнили воздух. Она заперла заднюю дверь, сунула ключи в карман пальто, а затем, спотыкаясь, направилась к своей машине, волоча за собой переносной холодильник.
***
Мариям стояла, неподвижная и невидимая, у задней двери ресторана, пока вихри кружились и танцевали в воздухе. Она чуть не рассмеялась вслух, наблюдая за тщедушной человечишкой, закутанной в одежду и несущей какую-то коробку. Так неловко и нелепо.
Холод не беспокоил её. Внутри всё будто заледенело с момента смерти Мансура: её воздушная и водная сущность, казалось, слились в лёд. Она приносила с собой зиму, куда бы не пошла.
Мариям подняла руки и согнула пальцы. Длинные, острые когти блестели иссиня-черным. Они могли разрезать всё: шерсть, ткань, кожу, плоть, сухожилия и мышцы. Рвать, раздирать, кромсать. Страстное желание, чистое и отчаянное, пронзило, обжигая вены подобно кислоте.
– Приятно, это будет так невообразимо приятно, – прошептала она.
Облизнув губы, злодейка повернулась и приготовилась броситься на спешащую женщину. Но древнее воспоминание всколыхнулось в воспалённом мозгу, навевая образ. Рейез. Мариям снова повернулась и уставилась на дверь. После многих лет поисков она, наконец, нашла его. Недавний всплеск силы, личная подпись огненного в эфире, позволил ей выследить харамджаада до этого места. Она наблюдала и ждала своего шанса. Но вокруг всегда сновало слишком много народа. Надоедливые людишки.
Мгновение Мариям стояла, раздираемая нерешительностью, вертя головой взад-вперёд между двумя потенциальными жертвами. Она посмотрела на блёкло светящуюся ауру девушки с лёгким беспокойством. Ещё одна мысль промелькнула в голове.
«Не показывайся людям. По какой-то причине, крайне важно не напоминать людям о джиннах, даже несмотря на то, что они целую вечность делят этот мир».
Мариям покачала головой, пытаясь хоть немного прояснить царящую там неразбериху.
Шёпот в голове говорил с ней.
«Отпусти человека, доберись до… Рейеза».
Теперь, когда человечишка ушла, пришло время принести зиму Рейезу. Заставить подонка заплатить за смерть Мансура.
Мариям подошла к закрытой двери. Глубоко вздохнув, она растворилась в тонком холодном тумане и просочилась внутрь сквозь щели.
