Текст книги "Беда с этой Мэри"

Автор книги: Милли Крисуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

Мэри ворвалась в педиатрическое отделение благотворительной больницы Мерси и решительно двинулась по коридору. Она должна была бы прийти в ярость, оттого что Дэниел Галлахер разговаривал с ней так грубо и оттого что он обвинил ее в болезни сына. Каждый человек в здравом уме разгневался бы, но Мэри не могла держать зла на Дэна. Она понимала, что он обезумел от страха, и причина тому была весьма серьезная. Если бы нечто подобное произошло с ней, она, вероятно, вела бы себя точно так же. Ну, может быть, не так грубо и заносчиво, но, конечно, была бы очень расстроена.

Справившись на сестринском посту, каково состояние Мэтью, Мэри получила ответ, что он все еще в отделении хирургии.

«В хирургии! Должно быть, его отец потерял голову от беспокойства», – думала она, ускоряя шаги и направляясь в приемную отделения детской хирургии, где дежурная сестра объяснила ей, как найти Дэниела Галлахера.

Он сидел на ярко-синем виниловом диванчике, подпирая голову руками, и вид у него был такой, будто он потерял лучшего друга. За его спиной резвились герои какого-то мультика, равнодушные к его несчастью.

Мэри ощутила укол в сердце – ей стало жаль его, таким уязвленным и ранимым он выглядел.

– Мистер Галлахер, – тихонько окликнула она его, и он поднял голову, удивленный ее появлением. – Прошу простить мое вторжение. Я… Как дела у Мэта? Я места себе не находила с той минуты, как его увезла «скорая». Я освободилась пораньше, чтобы удостовериться, что он вне опасности.

Она прочла на его лице замешательство и благодарность. Он печально улыбнулся и сделал жест рукой, предлагая ей место рядом с собой на диванчике.

– Я рад, что вы приехали.

Но не такого приветствия она ожидала. Хотя они оказались сейчас наедине, у Мэри возникло искушение выдерживать существующую между ними дистанцию по тысяче разных причин, из которых не последней была та, что она сознавала, сколь сильное и странное притяжение существует между Дэном и ею. Но ей показалось, что сейчас ему очень нужен друг. Поэтому она сняла жакет и села рядом.

– Благодарю вас за то, что пришли. Я собирался позвонить вам, чтобы извиниться. Приношу свои глубочайшие извинения. Надеюсь, вы меня простите.

Отправляясь в больницу, Мэри переоделась в свободные черные брюки и красный кашемировый свитер, но даже в этой теплой одежде она ощутила дрожь. По спине забегали мурашки, когда она услышала просьбу в охрипшем от волнения голосе Дэна.

В семье Руссо нелегко и нечасто даровали прощение. Но сейчас Мэри показалось, что этот человек искренне раскаивается, что его терзают угрызения совести, и она решила на этот раз отступить от своих правил.

– Извинение принято. Значит, как я понимаю, причиной болезни вашего сына не было пищевое отравление?

Дэн покачал головой.

– Острый приступ аппендицита. Сейчас его оперируют. Доктор говорит, это вещь вполне обычная, уверяет, что мне не следует беспокоиться, но я в ужасе от мысли, что вдруг что-то пойдет не так. Мэт такой маленький и беспомощный…

Если бы что-нибудь случилось с Мэтом… Дэн не мог даже помыслить о такой вероятности.

Мэри повернулась к Дэну и накрыла его руку своей ладонью.

– Все будет хорошо. Дети обладают большой выносливостью и, я бы сказала, упругостью. Они выкарабкиваются из своих болезней, выпрыгивают из них, как мячики. Вот увидите, ничего страшного не случится. Несколько месяцев назад моему племяннику тоже сделали операцию – удалили миндалины, и уже через неделю он снова пошел в школу.

Мэри, правда, предпочла не упоминать о том, что ее мать и бабушка сожгли в церкви столько свечей, что их хватило бы, чтобы освещать весь город Балтимор, и сделали они это, чтобы обезопасить ребенка от осложнений и облегчить выздоровление.

– Очень скоро Мэт снова будет есть пиццу. Как только ему станет лучше, я сама привезу ее ему из ресторана.

– Надеюсь, вы правы. Я в этом не очень сведущ. Мэт долгое время не жил со мной, и я чувствую себя с ним неуверенно, не в своей тарелке. Особенно когда речь заходит о детских болезнях. У него были все классические признаки аппендицита – боль в животе, тошнота, повышенная температура, но я недостаточно разбираюсь в этом, чтобы сразу понять, в чем дело. Шэрон, моя бывшая жена, наверное, знала бы, что делать, но сейчас она бог знает где.

Это откровение удивило Мэри.

– Так вы разведены?

Мэри была не в силах скрыть облегчение, которое испытала при этом известии, хотя и корила себя за эту детскую глупость.

Дэн кивнул:

– Уже четыре года назад, но Мэт живет со мной всего несколько месяцев. Он переселился ко мне, когда моя бывшая жена пришла к выводу, что у нее недостаточно материнских чувств, чтобы он заполнил всю ее жизнь, и бежала со своим инструктором по аэробике.

– Господи! – У Мэри, фигурально выражаясь, отвисла челюсть, но она тотчас же взяла себя в руки и закрыла рот с такой силой, что зубы клацнули. – Я не могу поверить, что мать может оставить своего ребенка!

Что же за женщина была Шэрон Галлахер? София назвала бы ее бессердечной путаной, и в данном случае Мэри была склонна согласиться с ней.

Дэн скорчил гримасу:

– Я тоже не могу. Это очень повредило Мэту. Он не понимает, в чем провинился, если мать бросила его вот таким образом. И он почему-то убежден, что в этом виноват я.

– Я уверена, что он просто уязвлен и обижен. В конце концов он все поймет и оценит правильно.

Мэри сжала его руку, стараясь выразить этим пожатием все сочувствие, которое испытывала к нему, утешить его. Этот человек попал в тяжелую ситуацию. Он не мог защитить себя, не очернив мать мальчика, оказавшуюся отпетой стервой.

Дэн ответил на ее пожатие, и Мэри дернулась и подпрыгнула. Это движение тотчас же отдалось у нее в паху.

– Я понимаю, что он уязвлен и обескуражен, – согласился Дэн, – но с этим чертовски трудно мириться. Я не хотел разводиться, чтобы не портить отношений с сыном, но так уж вышло. Иногда я чувствую себя настоящим неудачником. Я люблю Мэта. Я всегда старался быть рядом с ним, но теперь… – Он покачал головой. – А теперь просто не знаю, как быть. Когда Мэт был меньше, мне приходилось частенько отлучаться из дома, я много разъезжал по делам. Возможно, сейчас все было бы иначе, если бы я не проявил такого эгоизма тогда. Мне следовало больше сидеть дома и быть лучшим отцом для Мэта.

– Но ведь речь шла о вашей работе, о вашей карьере. Разве вы могли поступить иначе? Перестаньте корить себя.

Это ваша бывшая жена должна стыдиться того, что причинила горе невинному ребенку.

Ее горячность вызвала у Дэна улыбку.

– Вам очень к лицу гнев. Вы делаетесь такой хорошенькой, а, надо признать, когда вы со мной, вы постоянно сердитесь.

От его комплимента Мэри зарделась.

– Итальянцы славятся своей вспыльчивостью. Это потому, что у них горячая кровь. Так говорит моя бабушка.

Мэри всегда считала, что нуждается в переливании крови, но сейчас вдруг подумала, что, пожалуй, делать этого не следует.

– Вы всегда хотели иметь свой ресторан? – спросил Дэн, радуясь тому, что обстоятельства позволили ему сосредоточиться на чем-то еще, кроме болезни сына, и отвлечься хоть на несколько минут от снедавшей его тревоги.

Приступ Мэта уложил Дэна в нокаут. Он почувствовал себя бесполезным, беспомощным и одиноким. Для человека, привыкшего быть хозяином своей судьбы, это чувство было непривычным и неприятным. Прежде ему казалось, что он знает ответы на все вопросы. Он понимал, что не должен показывать страха, но он боялся. Дэн очень боялся потерять сына.

Мэри пожала плечами:

– Да право же, нет. Я никогда ни к чему особенно не стремилась. Я не была честолюбивой и не мечтала о карьере. Думаю, меня постоянно преследовал страх оказаться не на высоте. – «И разочаровать свою мать», – внезапно осознала она. – Я оставила колледж, проучившись там всего два года, и пошла работать к Луиджи Маркони в его «Дворец пиццы». Там я и изучила ресторанное дело.

– Дикий случай. Я имею в виду то, что он сделал с собой.

Смерти дядюшки Луиджи хотя бы по строчке посвятили все газеты. Однако никто не видел другой причины для его самоубийства, кроме депрессии.

Поднявшись, Мэри подошла к окну и выглянула на улицу. Было темно, но свет с парковки бросал розоватый отблеск на черное щебеночное покрытие.

– После смерти Луиджи моя мать без конца приставала ко мне, требуя, чтобы я наладила свою жизнь. И я в конце концов осознала, что жизнь проходит мимо меня и если я не приму решительных мер, то закончу ее так же, как он… Тогда я и задумала начать собственное дело, и это было лучшее решение, какое я когда-либо принимала.

– Пока не появился я и не испортил вам жизнь?

Мэри сделала резкое движение и повернулась к нему, но Дэн не увидел в ее глазах ожидаемого им гнева. И это принесло ему облегчение и радость. Ему по-настоящему нравилась Мэри Руссо. Она была сострадательной, умной, и ее искренность он находил чрезвычайно привлекательной.

– Вы имеете право на собственное мнение, хотя я, конечно, с вами не согласна. Я сомневаюсь, что мы с вами во обще могли бы прийти к согласию хоть по какому-нибудь вопросу. Я готова побиться об заклад, что вы не любите оперу и не станете смотреть старые фильмы.

«Да тебе-то что за дело?» – спросила она себя. Но почему-то ей это не было безразлично.

– Вы правы, по крайней мере в отношении оперы. Я никогда не понимал, почему из-за нее столько шума. Но я люблю старое черно-белое кино.и эти легкие мюзиклы.

Ее глаза засверкали.

– Правда? И я тоже. А еще я всегда мечтала уметь хорошо танцевать.

Это Энни подцепила ее на крючок и приохотила к старым фильмам.

Они научились неплохо исполнять все танцевальные номера Джинджер Роджерс и Фреда Астера. При этом по очереди изображали Джинджер, надевая желтое шифоновое платье миссис Голдман и соответствовавшие ему атласные бальные туфельки без каблуков. Иногда, если мистеру Голдману случалось перебрать спиртного, он облачался в свой смокинг и играл роль Фреда Астера, но такое бывало нечасто.

– А почему только в мечтах? – спросил Дэн, возвращая ее своим вопросом к действительности.

– Как любит повторять моя мать, – тут Мэри заговорила, стараясь как можно лучше воспроизвести манеру речи Софии, – «две левые ноги нельзя впихнуть в одну пару лаковых туфель. Несчастье Мэри в том, что она не обладает чувством ритма».

Дэн запрокинул голову и рассмеялся:

– Ваша мать, похоже, очень любит высказывать свое мнение по любому вопросу. А вот я позволю себе предположить, что вы не в восторге от спорта.

Мэри снова плюхнулась на диванчик.

– Неправда! Я фанатка команды «Иволги», правда, не так часто хожу на соревнования, как мне хотелось бы. А для вас, вероятно, всегда приготовлены лучшие места, раз вы спортивный обозреватель.

– Временно меня перевели в другой отдел на шесть месяцев, до тех пор, пока постоянный ресторанный критик не придет из до – и послеродового отпуска. Тогда я вернусь в свой спортивный отдел.

Ею овладело искушение сказать, что это будет счастливый день для всех рестораторов, но Мэри не поддалась ему. Они сегодня так хорошо ладили.

Зачем было все портить? Кроме того, его статья была делом прошлого.

И похоже, Дэниел Галлахер вовсе не был Антихристом. По правде говоря, он был славным и даже обаятельным.

– Держу пари, что вы только и мечтаете об этом, – сказала она.

– Да, я люблю готовить, но ничто не вызывает у мужчины такого взрыва адреналина, как спорт.

«Кроме, возможно, еще одной вещи», – подумал он, но не сказал этого вслух. Он так давно не занимался «этим», что, должно быть, забыл, как это делается.

– А что вы любите готовить?

– Могу приготовить жареного цыпленка, но при этом я использую чеснок, розмарин и свежую петрушку. Может быть, вы придете ко мне поужинать на следующей неделе и попробуете мою стряпню? Я даже позволю вам написать о ней критическую статью, и вы увидите, что это не такая уждрянная работа.

Дэниел пригласил ее на свидание! Как ни странно, но Мэри почувствовала, что ей очень хочется принять это приглашение.

– Я была бы рада. По понедельникам ресторан закрыт. Этот день вам подходит?

От его улыбки кровь Мэри закипела.

– Как только я смогу быть уверенным, что жизни Мэта больше не угрожает опасность, мы это отпразднуем, – сказал Дэн и добавил: – Должно быть, вы рады, что моя карьера обозревателя на поприще кулинарии продлится не более шести месяцев?

– Точнее было бы сказать, что я просто счастлива, – призналась Мэри.

Дэн снова запрокинул голову и расхохотался, и от звука его смеха сердце Мэри запело и в нем прозвучало несколько тактов нежной мелодии.

– Э, все не так уж плохо. Из-за моей статьи мы и встретились. – Огрубевшие подушечки его пальцев нежно прошлись по тыльной стороне ее ладони, и от этого прикосновения по затылку Мэри пробежали сладкие мурашки. – Я считаю это большой удачей, – добавил он совсем тихо.

Тук-тук-тук! Дзинь-дзинь-дзинь!

К счастью для Мэри, в эту минуту появился доктор, а иначе она могла бы ляпнуть что-нибудь вовсе не уместное и немыслимое. Ну, например, предложила бы принести ему в жертву свою невинность.

На хирурге был запачканный синий халат и такие же штаны, а улыбка его была доброжелательной и вселяла уверенность. Мэри поняла, что у него хорошие новости, и испытала невероятное облегчение.

– Мистер Галлахер, я доктор Петерсон. Операция у Мэта прошла отлично. Он в палате для выздоравливающих. Вы сможете его увидеть, как только закончится действие анестезии.

Дэн облегченно вздохнул и принялся пожимать доктору руку, потом повернулся к Мэри, заключил ее в объятия и крепко прижал к груди. Это повергло Мэри в такое изумление, что еще бы немного – и она не удержалась бы и предложила ему себя. До сих пор только шоколад оказывал на нее столь сильное стимулирующее действие.

– С ним все будет в порядке! Мэт поправится!

От него пахло лосьоном «Поло» и ощущался специфический мускусный мужской аромат. Мэри показалось, что она умерла и попала на небеса. Испугавшись, что сейчас потеряет сознание, она глубоко вдохнула воздух.

– Знаю. Я слышала. Я так рада за вас и Мэта!

Она надеялась, что щеки ее не так пылают, как ей казалось.

– Очень хорошо, что вы тоже здесь, миссис Галлахер, – сказал доктор, принявший ее за мать Мэта и протягивая ей руку. – Я уверен, что, когда Мэт увидит вас при пробуждении, он будет в восторге.

– Я… я не мать Мэта, доктор Петерсон, я просто сочувствующий друг. Но я намерена навещать его, если вы не возражаете… – она повернулась к Дэну, – мистер Галлахер.

Мэри ощутила облегчение, когда смущенный доктор, пробормотав невнятные извинения, поспешил покинуть комнату.

– Зовите меня Дэн, и, конечно, я ничего не имею против ваших посещений. Каждого, кто принесет пиццу, Мэт встретит с распростертыми объятиями.

– Я бы хотела привести сюда свою бабушку Флору, если вы не станете возражать. Она обладает фантастическим талантом по части общения с детьми. Они с Мэтом отлично поладят. Мне кажется, ему полезно было бы завести одного-двух друзей.

– Это было бы чудесно.

Мэри взяла свой жакет и сумочку.

– Пожалуй, мне пора вернуться в ресторан. Теперь, раз вы знаете, что с Мэтом все будет в порядке, вам следует поехать домой и немного поспать.

А в мыслях Мэри сон сейчас занимал последнее место. В первую же очередь она подумала о том, чем люди занимаются в постели во время бодрствования.

– Спасибо за то, что пришли сегодня, Мэри. Я искренне вам признателен. Ваше присутствие намного облегчило мне ожидание и умерило мое беспокойство. И я рад, что у нас была возможность поговорить и узнать друг друга получше. Вы не раздумали провести со мной вечер понедельника?

Мэри, до сих пор ни разу не встречавшая мужчину, который пожелал бы приготовить для нее ужин, кивнула, зная, что этот вечер обещает быть необыкновенным во всех отношениях. Они договорились на семь вечера, чтобы Дэн мог успеть навестить Мэтью и приготовить ужин. Он рассказал ей, как добраться до его дома.

Мэри заметила при прощании, что в глазах Дэна была нежность.

– Вы очень милая леди, Мэри Руссо.

Его комплимент был ей приятен.

– Могу я получить от вас справку, удостоверяющую это, чтобы показать матери?

Улыбнувшись, Мэри махнула ему на прощание рукой и вышла, предвкушая вечер, когда снова увидит его.

Для ужина с Дэном Мэри оделась особенно тщательно. Черный шерстяной брючный костюм был чем-то вроде униформы, однако вполне подходил для ужина в домашней обстановке. К тому же у него было особое преимущество: в нем Мэри казалась стройнее.

Так как Дэн должен был навестить Мэта, они договорились, что Мэри приедет к нему самостоятельно.

Въезжая на подъездную аллею возле дома Дэна, Мэри волновалась: сердце ее трепыхалось в груди, как пойманная бабочка. Быстрый взгляд, брошенный ею на себя в зеркало заднего вида, убедил ее в том, что ее макияж оставляет желать лучшего. Промокнув слишком ярко накрашенные губы бумажной салфеткой, она набрала полную грудь воздуха и направилась к двери.

Нетерпеливо ожидая, когда Дэн ей откроет, Мэри нервно теребила пуговицу жакета. Когда дверь наконец открылась и она увидела его испуганное лицо, скудный запас ее уверенности мгновенно испарился. Дэн был вовсе не в восторге от их встречи!

– Мэри! О, черт возьми! Мы должны были поужинать сегодня? Да?

«Классический случай», – подумала она, изо всех сил стараясь скрыть разочарование. Но это далось ей нелегко. Она действительно с нетерпением ждала их свидания.

– Но ведь, если я не ошибаюсь, мы договаривались на понедельник? – Он сделал ей знак подождать. – Одну секунду, я только возьму свой пиджак. Пойдемте куда-нибудь поужинаем. У меня был ужасный день – вероятно, худший в жизни.

Дэн оставил ее стоять на пороге, и Мэри решила: одно из двух – или у него в квартире черт ногу сломит, или он прячет там труп. С того места, где она стояла, ей не показалось, что в его квартире такой уж страшный беспорядок. Поэтому она почувствовала себя глупо и неуютно.

– Пожалуй, я пойду. Я вижу, вы заняты.

– Нет!

Его крик убедил ее, что все обстоит не так уж плохо. Он сорвал с вешалки свой спортивного покроя пиджак и наспех набросил его.

– Вы любите мексиканскую кухню? – спросил он, захлопывая за собой входную дверь. – Я знаю одно потрясающее место тут рядышком, за углом. В нем нет ничего особенного, но еда там отличная.

«А как же жареный цыпленок?»

– Право же, Дэн, вы вовсе не обязаны развлекать меня. Я все понимаю и…

– Мы идем, – настойчиво произнес он, стремительно увлекая Мэри к машине и не давая ей опомниться.

Когда они оказались в машине, Дэн улыбнулся, и улыбка его была очень смущенной.

– Сегодня у меня был чудовищный день. Моя секретарша позвонила и сказалась больной, и я еле-еле успел со всем справиться в срок. Мэт был в черт… в очень скверном настроении, когда я приехал к нему в больницу. По дороге домой у меня кончился бензин. Вдобавок я совершенно забыл о нашем ужине и не вынул цыпленка из морозилки. Сможете вы хоть когда-нибудь простить меня? Обычно я так себя не веду.

Его взгляд был умоляющим, улыбка извиняющейся, и Мэри простила его.

– Не важно, я обожаю мексиканскую кухню.

Въехав на парковку перед рестораном сеньора Панчо, Дэн заглушил мотор и повернулся к ней:

– Я хочу узнать вас получше, Мэри. Знаю, что начало нашего знакомства было не самым удачным, но мне бы хотелось все исправить.

Ее щеки порозовели, и Мэри услышала собственный голос, но не узнала его:

– И мне тоже.

Тотчас же ее охватил ужас, потому что она и в самом деле так думала.

Они болтали, смакуя коктейль «Маргарита» с кусочками льда, чипсы, наслаждались негромкой музыкой, и Мэри чувствовала себя все свободнее в обществе Дэна. Он рассказал ей о своей работе в кулинарном отделе газеты, о некоторых проблемах, связанных с сыном, но ни словом не обмолвился о своей семейной жизни и разводе.

Мэри почувствовала потребность спросить:

– В больнице вы упомянули о своей бывшей жене. Вы долго были женаты?

– Шэрон и я поженились сразу после колледжа, и некоторое время все шло хорошо. Но для нее карьера была важнее нашего брака. А после рождения Мэта ситуация совсем обострилась. Она чувствовала себя несчастной, оттого что ей приходилось сидеть дома и быть только женой и матерью, и все пошло вкривь и вкось.

– Позвольте, позвольте! Вы считаете, что женщина, состоящая в браке и считающая его удачным, должна бросить свою карьеру и сидеть дома? Мне кажется, это несправедливо.

Прежде Мэри никогда не считала себя феминисткой. Дэн пожал плечами, потом потянулся и взял пригоршню чипсов.

– Это не совсем то, что я сказал. Но после всего, что мне довелось испытать, не думаю, что это столь уж большая жертва. Идея жонглирования карьерой и семьей не приводит меня в восторг. Я испытал много тягот, чтобы убедиться, что такой образ жизни не окупается.

Мэри смотрела на него с разинутым ртом, гадая, не посещал ли он лекции Софии Руссо, посвященные теме семьи и брака.

– Я готова была бы услышать подобные высказывания от кого-нибудь, принадлежащего к поколению моей мамы, но в ваших устах это звучит старомодно и, извините, эгоистично.

– Так как я не собираюсь жениться снова, не думаю, что это важно.

Мэри ощутила легкость. Мужчина, не желающий жениться! Наконец-то нашелся человек, которым она могла заинтересоваться. Дэн Галлахер стремительно переходил в категорию мужчин, способных вызвать в ней трепет волнения и восторга.

Ведь если бы она выбрала его, ей не пришлось бы ни о чем беспокоиться, потому что их отношения не налагали бы на нее никаких обязательств.

– В этом, Дэн, наши мнения полностью совпадают. Я тоже не стремлюсь к браку. По крайней мере сейчас. Моя мать все еще лелеет надежду на то, что я выйду замуж, но я впервые в жизни наслаждаюсь свободой и не хочу связывать свою судьбу ни с кем.

При этом ее заявлении брови Дэна высоко поднялись.

– Из этого я заключаю, что у вас был несчастный роман?

Мэри смутил его вопрос, но она предпочла ответить честно.

– Я старалась не думать ни о чем серьезном и предпочитала прятать голову в песок, позволяя другим решать за меня, как мне жить. Я жила с родителями и играла роль примерной и послушной дочери и внучки, старалась делать приятное своей семье и сохранять статус-кво. Так было безопаснее. Я не желала рисковать, боясь проиграть.

– Но случилось нечто такое, что изменило ваши взгляды?

– Луиджи Маркони пустил себе пулю в лоб. Его смерть была для меня чем-то вроде катализатора. Она подтолкнула меня к тому, чтобы начать жить иначе, по-своему. И вот к чему я пришла.

Ее искренность была как дуновение свежего воздуха, как струя прохладной воды. Но Дэн уже понял, что Мэри не из тех, кто любит ходить вокруг да около.

– И вам нравится ваш новый образ жизни?

Она улыбнулась, и лицо ее будто озарил луч солнца. Дэна с головы до пят омыла теплая волна.

– Да, я чувствую себя полезной, востребованной, у меня умеренный успех в делах и есть цели на будущее.

– Тем лучше для вас.

«Одна из моих целей заключается в том, чтобы не устанавливать страстных, всепоглощающих отношений, – хотела она сказать, – и вы для этого как раз подходящий кандидат».

Но конечно, Мэри не стала этого говорить. Вместо этого она взяла пригоршню чипсов и принялась их жевать, запивая «Маргаритой» и мысленно уверяя себя, что сделала безупречный выбор.

ЛЮБОВНЫЙ НАПИТОК МЭРИ (оливковое масло, приправленное специями)

1 фунт чистейшего оливкового масла, 6 зубчиков чеснока, 3-4 веточки свежего розмарина,

1 мелко нарубленный стручок сухого красного перца.

Все эти ингредиенты добавить к оливковому маслу и оставить на несколько дней. Когда вкус и аромат станут достаточно насыщенными, пропитать этим маслом теплый итальянский хлеб или пиццу и подать на стол.