Текст книги "Алета"

Автор книги: Милена Завойчинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Коник, а как ты смотришь на то, чтобы стать моим спутником? Я сейчас пойду и попробую тебя купить, ты не против? – Я провела ладошкой теперь уже по носу. Ух ты, и правда как будто бархатный.

Жеребец заглянул мне в глаза, как-то очень глубоко вздохнул и положил голову мне на плечо. Оп-па, а вот это он зря, я даже присела от такого веса.

– Ну вот и славно. Я сейчас пойду торговаться за тебя. Только сразу предупреждаю: я буду говорить, что ты некрасивый, страшный, ужасный и почти ничего не стоишь. Ты не верь, это враки. На самом деле ты великолепен. Просто у меня мало денег и нужно сбить цену, поэтому я буду тебя ругать. Ладно? – Я вынырнула из-под его головы и снова заглянула ему в глаза.

И вот тут, убейте меня, но мне показалось, что он улыбнулся. Ну как-то по-своему, по-лошадиному, в смысле по-пегасьи. Но вот выражение глаз у него стало очень лукавое и хитрое. Ну и что он задумал?

Я догнала Каэтару и остановилась рядом с ней, махнув конюхам, чтобы они подошли к нам.

– Ильдери Каэтара, а это пегас? Точно? Почему у него рог? – Я решила прояснить этот момент.

– У пегасов рогов не бывает, ты права, только у единорогов. А это полукровка. Похоже, маму-пегаса навестил странствующий единорог. И цвет у него видишь какой. И единороги, и пегасы всегда только белые. Надо же, я и не знала, что у нас в городе есть такой страшненький полукровка. То-то он такой норовистый… Странно, что его вырастили, его ж никто не купит. – Каэтара с удивлением наблюдала за жеребцом.

– А почему не купит? Красивый же.

– Но он же черный! – Каэтара в удивлении взглянула на меня. – Какая же женщина купит черного рогатого полукровку? Здесь в конюшне полно прекрасных породистых пегасов чистого белого цвета.

– А-а-а. Ну наверное. – Я не нашлась что сказать.

Ага, полукровка, значит, и никто не купит. Тогда это сильно упрощает ситуацию. Я, по их меркам, тоже женщина не совсем нормальная, мне можно.

За это время конюхи, огибая по широкой дуге жеребца, который опять изображал из себя страшное чудовище и, стоя на задних ногах, бил передними воздух, подошли ко мне и почтительно поклонились.

– Ильдери? Вы хотите приобрести пегаса? Которого вам предложить? Вам понравился вот этот замечательный жеребец? Не желаете ли его купить? – Похоже, им очень хочется втюхать мне этого зверя.

– Ну что вы, он же черный. И рогатый, фи. А денег небось запросите, как за породистого чистокровного пегаса. – Я начала свою игру.

Конюхи переглянулись.

– Ну что вы, ильдери. Мы возьмем за него совсем недорого. Сделаем вам хорошую скидку как гостье города, – поклонился одних из них.

– Ну уж нет. И норов у него бешеный, видела я, как вы вдвоем его удержать не могли.

– Но ведь вы же с ним поладили? Мы же видели – он вас принял и, значит, будет слушаться. Соглашайтесь, ильдери. Это великолепный жеребец, сильный и выносливый. А посмотрите, какие у него мощные крылья. После того как он окончательно примет вас как хозяйку, сможет летать даже выше гор.

– Нет. Показывайте ваших беленьких пегасиков. Не хочу я такую страшилку покупать. Это только дареному коню в зубы не смотрят, как говорят у меня на родине. А за свои деньги я хочу сама выбирать.

– Дареному коню в зубы не смотрят? – Конюхи многозначительно переглянулись.

Один из них сорвался с места, помчался к жеребцу, что-то стал ему говорить и, аккуратно подняв повод, постоянно в страхе оглядываясь, подвел к нам.

– Ильдери, позвольте нам как представителям этого города сделать вам подарок. – Конюхи снова переглянулись, и тот, что вел жеребца, стал настойчиво пихать мне в руки повод.

– Э-э-э, ну, право, не стоит. Я не могу принять такой подарок.

Ух, как я их развела. Горжусь собой, любимой.

На такое я, впрочем, не рассчитывала, думала, что собью цену как следует, все-таки опыт в торгах у меня есть. Я обожаю посещать рынки в Турции, Египте, Тунисе… Там столько всего интересного, я прямо млею от подобных этнических базаров.

– Ильдери, пожалуйста. – У конюхов был такой вид, как будто они сейчас заплачут, если я не заберу этого жеребца. – А мы вам даже седло для него сейчас подберем. Вам понравится.

– Ну-у-у, если еще и седло… – Я сделала вид, что думаю. – Ну ладно. Спасибо, я принимаю ваш подарок. Благодарю. Вы точно не передумаете?

– Нет!!!

Ой, чего ж так орать-то? Конюх всунул мне повод и даже отскочил подальше, чтобы я его не вернула, не дай бог.

– Подождите, сейчас я принесу седло. – И он рысью убежал в сторону здания.

Буквально через пару минут он, сгибаясь под тяжестью, подбежал к нам и водрузил седло на коняшку.

– Вот, ильдери, пользуйтесь с удовольствием.

– Хм… Спасибо. Я вам точно ничего не должна? – Я решила на всякий случай уточнить.

– Нет-нет! Забирайте скорее вашего жеребца, счастливого вам пути. – Конюхи попятились, явно намереваясь побыстрее смыться, пока я не передумала.

Однако! Ну и характер у моего нового питомца. Это же как он довел бедных дяденек.

– Подождите! – Я позвала их, а сама принялась рыться в сумке.

Надо ж хоть что-то им взамен коняшки дать, а то прямо неудобняк уж совсем. Я вынула наугад два брелока для ключей из той кучи всякого мелкого барахла, которого набрала с собой на всякий случай, чтобы дарить как мелкие презенты по необходимости. Конюхи топтались на месте, явно не зная, чего от меня ожидать.

– Вот, возьмите, пожалуйста. Это вам от меня маленькие ответные подарочки. – Я протянула безделушки конюхам. – Это брелоки. Их надевают на связку с ключами от дома.

Конюхи взяли, поблагодарили и сбежали от меня. Каэтара все это время тихо стояла рядом, не вмешиваясь в наш диалог ни словом, ни жестом, и, только когда конюхи ушли, наконец заговорила:

– Алета, ты уверена, что правильно поступила? Пегасы не настолько дороги, чтобы ты не могла себе позволить нормального чистокровного белого.

– Абсолютно уверена. – Я погладила по морде всхрапнувшего после слов Каэтары жеребца. – Мне он действительно очень нравится, я считаю, что он настоящий красавец. Нужно только придумать ему имя.

А про себя добавила, что еще нужно научиться ездить на нем верхом. Как-то мне не доводилось ездить на лошадях, без разницы, рогатых или безрогих, крылатых или бескрылых. Да и не залезу я на него верхом без стремянки. Надо будет потом хоть потренироваться, а то опозорюсь на весь дворец, мне ж туда еще на прием вечером ехать. А пока придется вести пегаса в поводу до дома Каэтары.

ГЛАВА 7

Баня хороша тем, что там не парят тебе мозги.

NN

Когда мы вернулись в дом Каэтары, она показала мне денник, куда можно поставить мой новоприобретенный транспорт, и похвасталась своим пегасом. Пегас у нее и правда красивый – белый, гладенький и ощутимо меньших размеров, чем мой вороной жеребец. Я даже присвистнула мысленно: а не погорячилась ли я? Учитывая мой более чем скромный рост, мне даже на не слишком высокого коня – и то если только с разбегу. А уж на моего-то… Это или к седлу лестницу веревочную привешивать, или стремянку подставлять. Вот ведь все-таки верно говорят: халява – это страшная вещь.

Мой коник уловил мои нерадостные мысли, подошел и снова положил мне голову на плечо.

– Ой, дружочек, ты бы поаккуратнее, раздавишь меня, мой хороший. – Я на полусогнутых ногах выбралась из-под его головы и погладила по шее. – Как же мне на тебя вскарабкаться-то? Я ж даже ногу так не задеру, чтобы ее в стремя вставить. – Я вздохнула.

И тут он, лукаво и ласково взглянув мне в глаза, согнул передние ноги и опустил голову почти до земли. Ого! Умничка какой.

Я обошла его сбоку и попыталась вскарабкаться. Черт. Ну что ж такое-то? Не думала, что я такая неуклюжая, не получается влезть даже на коня, который передо мной на коленях стоит. Как-то я была лучшего мнения о своей физической форме после нескольких лет, проведенных в фитнес-клубе. Неприятно осознавать собственную несостоятельность. Во всех книжках, которые я читала, всякие разные попаданцы очень лихо осваивали верховую езду и даже на мечах сражались весьма успешно. А я? Каэтара стояла в сторонке и наблюдала за мной со скептической улыбкой.

– Алета, ты что, никогда не ездила верхом? На обычной-то лошади ты же ездила, а тут разницы никакой.

– Не ездила я ни на какой лошади. Только в специальных повозках. У меня папенька строгий, не позволял мне верхом, боялся, что расшибусь. – Я пыхтела, как сердитый ежик, и упорно пыталась залезть на это животное. И так же упорно скатывалась по гладкому боку. Прямо хоть зубами за перья помогай себе.

Альф стоял рядом с Каэтарой и нагло лыбился, глядя на мои потуги. Ну вот, даже мой собственный монимонт хихикает над моей неуклюжестью. Я сердито вздохнула.

Жеребец долго терпел, но, похоже, даже у лошадей, ну точнее, пегасорогов, есть предел терпения. Он мученически закатил глаза, фыркнул и совсем опустился на колени, как верблюд, давая мне возможность покорить свой Эверест. Ох ты ж моя прелесть! Так-то лучше.

Я наконец-то взгромоздилась в седло и вцепилась в луку мертвой хваткой. Надеюсь, что пегас будет вставать и ехать не так, как это делают верблюды. А то я как-то в Тунисе каталась по Сахаре на верблюде, так меня потом полдня штормило и ходила враскоряку.

Жеребец аккуратно встал. Я молилась, чтобы не грохнуться с него. Так, все, собрались, дышим глубоко. Нет ничего невозможного, все в наших руках. Если уж я смогла выучиться в автошколе и даже сдала на права экзамен в ГИБДД, пусть и не с первой попытки, то и на лошадке смогу. В конце концов, у меня коняшка умная и добрая, это не то же самое, что та старая раздолбанная «девятка» без гидроусилителя руля и с таким ручником, что я могла его снимать только двумя руками и чуть не надорвав пупок. И экзамен у меня никто не принимает, нет рядом строгого усатого гаишника. И ничего, что даже Альф надо мной смеется, я всех победю.

– Конечек, ты аккуратненько, ладно? Давай мы сейчас немножко потренируемся, и все будет хорошо, я научусь. И мы с тобой еще всех обгоним, перегоним, врагов задавим, а кого не задавим – забодаем. – Я решилась взять в руки поводья и сдвинуться с места.

Альф уже не просто улыбался, этот паразит лежал на земле, закрыв лапами морду, и нагло ржал в голос по-своему, по-монимонтски. Каэтара тоже уже не могла сдерживать смех. Ну и ладно. А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас…[14]14
  Песня про зайцев («А нам все равно…»). Из кинофильма «Бриллиантовая рука», 1969. Музыка А. Зацепина. Слова Л. Дербенева.


[Закрыть] Вот им и займемся.

Мы немного походили по конюшне, потренировались в поворотах, Каэтара подсказывала, что нужно делать. Но вообще-то мне делать особо ничего и не пришлось. Жеребец моментально улавливал мои мысли и сам делал именно то, что я собиралась, не дожидаясь команд. Какой же он потрясающий! Нет, все-таки хорошо, что я его заполучила.

И главное, он такой огромный, черный, мощный, прямо «мерседес» от лошадиного племени. Нет, не «мерседес», круче. Просто-таки «Хаммер». О, а кстати, вот и имечко нашлось. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что не подходит. По-моему, так даже очень!

– Как тебе имя Хаммер? Так называются жутко мощные, красивые и сверхпроходимые транспортные средства у меня на родине. Мне кажется, что тебе очень подходит это имя. Согласен? – Я наклонилась и на ушко прошептала это жеребцу.

Тот фыркнул, и я восприняла это как знак согласия. Вот и славненько. Теперь у меня есть свой собственный Хаммер. Черный, гладкий, блестящий, мощный, с феноменальной проходимостью, учитывая крылья, и отличающийся легкостью управления. Вот!

Закончив урок, мы быстро перекусили, я переоделась в чистую одежду, подходящую для верховой езды, и мы отправились к магам. Хаммер опять послушно опустился на землю, давая мне возможность залезть на него, и мы поехали в Школу магии. Именно там должна была проходить встреча с советом магов.

Здание школы было на противоположном конце города, и тоже на окраине. Довольно необычно, на мой взгляд, я привыкла, что вузы почти всегда находятся как раз в центре города. Но Каэтара объяснила это безопасностью и заботой о сохранности города. Все-таки необученные маги – это серьезная сила, с которой надо считаться и по возможности убрать подальше от мирного населения. Во избежание, как говорится.

Школа оказалась не очень большой, я ожидала чего-то более величественного и монументального. Но, вероятно, в условиях столь небольшой территории долины большая школа и не нужна.

Нас уже ждали, и, как только мы въехали во двор, пегасов наших забрали и отвели куда-то в сторону. Вежливая девушка в скромном длинном платье, непрозрачном, кстати, из чего я сделала вывод, что это ученица, проводила нас в здание и довела до актового зала. Ну или как тут называются такие залы-то?

Каэтара осталась снаружи, а мы с Альфом прошли внутрь. Очень странно, но никому нигде даже в голову не приходило предложить мне оставить моего питомца снаружи. Похоже, для местных жителей монимонты – это что-то из ряда вон выходящее, но вместе с тем априори присутствующее рядом с хозяином в любом месте, на любой встрече.

Зал был уже полон. Он представлял собой аудиторию со столами, расставленными полукругом на нескольких ярусах. Все присутствующие маги были женского пола, как и упоминала в свое время Дана. Ильдери Ксимель, которая приходила за мной утром, сидела за столом, за которым обычно заседает преподаватель, и она же вела все это мероприятие. А для меня выделили большой деревянный стул с мягким сиденьем и подлокотниками, так что мне было вполне комфортно. Альф пристроился у моих ног, и заседание совета началось.

Мне задавали разные вопросы, я выдавала часть информации, по возможности обходясь без лжи, но и не рассказывая всего.

– Кто вы?

– Алета Петровна Ольховская.

– Что есть «Ольховская» и «Петровна»?

– Петровна – дочь Петра, Ольховская – родовое имя, по-нашему – фамилия.

– Как вы сюда попали?

– А потому что я бестолочь и не знала, что нельзя думать во время переноса ни о чем, а я думала о пегасах.

– Куда направлялась?

– В Школу магии.

– Где она находится?

– Не знаю, так как меня отправляли телепортом.

– Какое образование уже имеете?

– Хорошее – десять классов школы, потом пять лет в академии. Но не магическое.

– Кто родители, какого сословия?

– Папа – ученый, профессор, учит студиозов, мама – лекарь. Сословия простого, ибо аристократия у нас отсутствует как вид.

– Какой расы?

Вот тут мне пришлось подумать. Какой же я расы-то? Русская вроде, по паспорту так точно, но это ж не раса, а национальность, да и намешано-то у нас… После татаро-монгольского ига и СССР кто уже знает, какой он национальности? Европеоид я, что ли? Ну и как я им это объясню, предполагается же, что я местная, то есть из этого мира? Да и они тут под расами понимают нечто иное, чем у нас на Земле. У них тут люди, эльфы, аэрлинги, тролли и так далее. А я ж теперь вроде как не человек, как меня все уверяют. Подумав, я выдала, что славянка. И не соврала ведь. А что? Вполне себе неплохая версия. Будем считать, что это одна из малых рас в этом мире. Все равно не проверят, сидят тут в своей долине и носа не кажут.

– Как называется место, где вы жили?

– Россия, город Москва. – И пусть докажут, что нет тут такого места.

Вопросы сыпались один за другим. Потом дошли до моих магических способностей. Я опять честно ответила, что мне сказали, что они есть, и отправили учиться. Но сама я ничего не чувствую и не замечаю. И не умею вообще ничего, просто не привыкла перечить родителям. Сказали – учиться, и я, как послушная дочь, поехала учиться. После этого маги долго разглядывали мою ауру, о чем-то спорили. Вроде сошлись во мнении, что да, способности есть. Но какие – понять они не могут. Кажется, есть определенные намеки на магию воздуха и воды, не точно, но предположительно, и вроде еще что-то.

– Почему не явилась сразу к магам?

– Не успела я. Хотя именно к ним я и собиралась пойти в первую очередь. Так как дала обещание родителям, что непременно поступлю в Школу магии, в которую меня направили, и по возможности на каникулы буду приезжать домой. А у нас принято обещания свои держать, ибо нарушение карается строго. Именно поэтому мне очень нужен одноразовый амулет перемещений, так как я не маг, ничего не умею и сама портал открыть не могу.

Про то, что я уже знаю о невозможности открыть отсюда портал, я решила умолчать.

– А с чего вы вдруг решили, что вам дадут такой амулет?

– Ну я просто очень надеялась на помощь. И взамен готова поделиться какими-нибудь своими знаниями и умениями, так сказать, с целью обмена опытом.

Тут Ксимель решила уточнить мой возраст. Я честно ответила, что двадцать четыре года.

Она скептически хмыкнула и сделала очередную пометку на листе бумаги, на котором все это время что-то конспектировала. Я заглянула туда краем глаза и увидела, что она, похоже, записала мой возраст,[15]15
  Это выглядело примерно так:


[Закрыть] только почему-то не арабскими, привычными мне цифрами, а какими-то очень замысловатыми значками, по виду сильно напоминающими вавилонские цифры. Выглядело это очень забавно и совсем непонятно. Я такие штучки или сильно похожие, видела только на картинках в Интернете.

У меня в мозгу что-то щелкнуло. Может, им что по математике выдать? Я не то чтобы знаток, прямо скажем, математику я ненавижу всеми фибрами души, но уж в пределах средней школы кое-что помню.

– Ильдери Ксимель, а позвольте спросить, вот то, что вы сейчас написали, это же цифры? Вы числа пишете вот такими значками? – Я решила прояснить этот момент.

– Разумеется. А какими еще можно писать? Все пишут такими. – Она даже фыркнула на мой глупый, с ее точки зрения, вопрос.

– Позвольте с вами не согласиться. На моей родине уже давно отказались от таких цифр, так как ими очень сложно оперировать, и пользуются другими. Вы позволите, я вам покажу? Возможно, вы тоже сочтете их удобными. Я поделюсь своими знаниями, а вы мне предоставите амулет.

– Ну покажите. Если то, что вы хотите показать, по-настоящему стоящее, мы вернемся к теме с амулетом. – Ксимель выдала мне кусок мела и махнула рукой на большую доску за моей спиной.

Нет, как-то неправильно она торгуется. Я им сейчас все расскажу, они научатся, а потом скажут, что, мол, все это ерунда нестоящая и не дадим амулет. И ведь не поспоришь, ссориться с ними нельзя.

Я встала и, пройдя к доске, быстро написала в столбик арабские цифры от нуля до десяти.

– Ильдери Ксимель, может, вы мне поможете? Я вот сейчас написала цифры от нуля до десяти. Вас не затруднит напротив них написать ваши цифры, я же не смогу изобразить ваши значки.

Она молча встала, забрала у меня мел и напротив каждой цифры нарисовала значки.

– Спасибо. Теперь я покажу, по какому принципу пишутся более крупные числа, а вы параллельно пишите, пожалуйста, ваши.

Я писала числа дальше, объясняя способ их образования, а она рядом рисовала все более и более громоздкие фигуры из значков. Потом я предложила магам в зале называть мне любое число и стала писать, а она тут же дописывала свой вариант. Когда мы дошли до четырех– и пятизначных цифр, зал загудел. Похоже, магов впечатлило.

Затем, закрепляя свой успех, я предложила показать, как складывать и вычитать в столбик большие суммы в виде арабских цифр. Тут мне, конечно, пришлось самой поднапрячься – в наше время, когда у всех есть калькулятор, кто станет считать в столбик, когда можно нажать пару кнопок и моментально получить результат? Я и таблицу умножения-то не вспоминала с начальных классов школы. А зачем? Калькулятор всегда под рукой. Тут я объяснила им принцип умножения, и стала писать в столбик таблицу умножения, начиная с малых цифр. Думаю, для начала им хватит до пяти, а потом я сама вспомню и на бумаге им все это изложу.

Я заполнила цифрам уже всю доску в пределах досягаемости моего роста и остановилась из-за нехватки свободного места. Ильдери Ксимель как зачарованная наблюдала за моими записями, руки ее сжимались и разжимались, и было ощущение, что ей очень хочется вскочить и самой все перепроверить.

– Это потрясающе! – наконец выдохнула она. – Почему мы сами до этого не додумались? Ведь так намного легче… Спасибо, ильдери Алета. Мы непременно воспользуемся вашим предложением. Вы можете что-то еще рассказать нам по данному вопросу?

– Могу. Но это потребует больше времени и возможности очищать доску. И, может, мы все-таки вернемся к теме с амулетом? Мне действительно очень нужно попасть в школу, в которую меня направляли родители. У нас очень сурово караются нарушения клятв. – Я гнула свою линию. – Я, со своей стороны, готова поделиться всем, что вас заинтересует по данному вопросу в пределах моих знаний.

Ксимель задумалась, побарабанила пальцами по столу.

– Хорошо, ильдери Алета. Я, Ксимель, верховный маг долины Аэллера, клянусь, что предоставлю вам одноразовый амулет перемещений в любую точку, которую вы выберете на свое усмотрение, и на любое количество сопровождающих. – Она перевела взгляд на Альфа. – В ответ вы в течение месяца ежедневно будете приезжать сюда и читать нам лекции по тем областям науки, которые вы сможете доступно изложить. Времени до начала занятий в магических школах еще более чем достаточно, в середине года вас все равно не примут. А с амулетом вы доберетесь быстро. Устраивает вас такая ситуация? Поверьте, я предлагаю вам хороший обмен, эти амулеты крайне сложны в изготовлении и очень дорогостоящи.

– Месяц? Честно говоря, не уверена, что знаю настолько много, чтобы моих знаний хватило на целый месяц лекций, – протянула я скептически.

– Гм. Ну возможно, вы и правы, вы еще очень юная особа. Хорошо, давайте условимся так: две недели, но с оговоркой, что если вдруг останется то, чем вы готовы с нами поделиться, а срок истечет, то сами его продлите на нужное количество дней. Так вас устроит?

– Благодарю. Да, меня все устраивает. – Я чуть поклонилась. – Только не могли бы вы предоставить мне письменные принадлежности и бумагу, чтобы я заранее делала наметки, о чем следует рассказать на следующий день?

Две недели… Ну хоть не месяц – и то хорошо. Однако крепко я тут застряла, ребята в горах загнутся за это время. Но, с другой стороны, это хоть какой-то шанс выбраться. Ладно, потерпим, климат здесь хороший, а едой я буду их снабжать.

– Разумеется. Если хотите, мы вам даже предоставим кабинет здесь, в стенах школы, где вы сможете спокойно работать и готовиться к лекциям.

– Да, думаю, это будет неплохо. Спасибо. – Я прикинула и кивнула, соглашаясь. – Ильдери Ксимель, может, на сегодня тогда на этом закончим? У вас будет время до завтра осмыслить все то, что я уже рассказала, и подготовить вопросы, а мне сегодня еще нужно успеть в храм и на прием к королеве. Вы не возражаете? Во сколько мне подъехать сюда завтра?

– Хорошо. – Ксимель встала. – Прошу вас быть в здании школы к девяти утра, к этому времени вам уже подготовят кабинет. В одиннадцать мы будем вас ждать в этом зале.

Я попрощалась, захватила с собой несколько листов бумаги, позвала Альфа, и мы ушли. Но, по-моему, кроме Ксимель, никто и не заметил моего ухода. Зал бурлил и гудел. Дамы спорили, отчаянно жестикулировали, что-то писали и демонстрировали друг другу листочки. Ух как я их взбодрила-то…

Каэтару я нашла в холле школы. Она сидела в кресле и расслабленно смотрела в окно. Бедная, это сколько же она тут ждет?

– Ильдери Каэтара, я освободилась. Мы с магами все обсудили. Только у меня две новости одновременно: и хорошая, и плохая. Амулет мне дадут, и я смогу убраться по нужному мне адресу. Но дадут его только через две недели, может, чуть дольше. А я все это время должна буду читать им лекции, рассказывая о том, что знаю и что пока неизвестно вашим магам.

– Ну ничего страшного. Что такое две недели? Через двадцать дней ты будешь свободна. – Каэтара ободряюще мне улыбнулась и встала.

– Ну да. Только мне нужно будет где-то жить все это время. Может, вы поможете мне снять домик или квартирку на этот срок? – Надо что-то с этим решать. Напрягать Каэтару на все это время – верх наглости, одно дело – пару дней, а другое – две недели. К тому же у меня теперь не только Альф, а еще и Хаммер. Нас троих легче убить, чем прокормить. И кстати, почему двадцать дней? В неделе разве десять дней? Что-то я упустила этот момент, надо бы прояснить, сколько у них длится неделя и месяц.

– Исключено. Ты по-прежнему моя гостья, и это даже не обсуждается, дорогая. Пойдем. Я провожу тебя в храм. – Она, не оглядываясь, направилась к выходу из школы.

– Спасибо, ильдери Каэтара. Я вам очень признательна.

Я шла за ней следом, но она даже не оглянулась на мои слова, просто молча поманила рукой, поторапливая.

По дороге она немного ввела меня в курс дела, что именно я должна делать в храме Властелина Ветров и как вообще все это проходит. Выяснилось, что сначала нужно посетить купальни в цокольной части храма. Причем это не просто бассейн, как я думала, а целый банный комплекс. С полным спектром услуг – парная, место для прогрева, помывочная часть, бассейн, короче, полный набор. Эдакий вариант турецкого хамама[16]16
  Турецкая баня, или «хаммам», своим происхождением обязана римским термам. Название «хаммам» произошло от арабского слова «хам» – «жарко».


[Закрыть] по полной программе. Подразумевалось, что таким образом смываются все земные суетные дела и очищенные тело и душа после полного расслабона идут здороваться с богом. Для меня это выглядело очень странно, но, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому я выслушала все молча, оставив ехидные замечания при себе. Ну хоть помоюсь и попарюсь, и то дело. А уж за массаж, если они и его сделают, я маму родную продам, страсть как обожаю.

Мы вошли во двор храма и нас сразу же у порога остановили двое жрецов-мужчин, одетых в длинные белые хламиды. Они поинтересовались, обе ли мы пойдем на омовение или же только я. Оказывается, меня уже ждали, поэтому вопрос о моем купании даже не стоял. Каэтара сослалась на занятость, оставила меня и сказала, что заедет за мной часа через два. Но я уверила, что сама найду дорогу до ее дома, поблагодарила женщину, и мы договорились встретиться уже непосредственно у нее, чтобы собираться на ужин к королеве. Когда она уехала, моего Хаммера увели, вежливо попросили оставить Альфа тоже за стенами храма, уверив, что мне ничего не грозит и монимонт может побыть снаружи. Я согласилась с ними и попросила Альфа посидеть возле Хаммера, покараулить нашего замечательно коника и подождать меня. Потом добавила, что назначаю его старшим и пусть следит, чтобы нашего Хаммера никто не обижал. А еще пусть охраняет мою сумку, а то не хочется мне ее без присмотра оставлять в купальне. Альф подумал, преисполнился собственной значимости и, очень гордый, ушел, высоко подняв нос и неся на шее мою сумку.

Меня пригласили внутрь и провели в зал, где находилась целая толпа жрецов. Там мой провожатый вежливо предложил мне самой выбрать жреца, который будет помогать в омовении и сделает потом массаж. Я как-то растерялась от такого, если честно. Не в публичный же дом пришла, чтобы выбирать себе самой банщика, но решила не спорить и просто указала на одного из тех, кто показался внешне самым приятным и спокойным.

После этого мой новый сопровождающий провел меня непосредственно в сами купальни. Показал место, где можно раздеться и оставить вещи, выдал белую простыню и сказал, что будет ждать меня уже внутри. Вот тут я, честно говоря, впала в ступор. Как-то я не привыкла, знаете ли, купаться в обществе мужчин. Нет, ну я, конечно, бывала в хамаме, и не раз. И вполне адекватно воспринимаю мужчин-банщиков и массажистов. Но! Там-то ведь я в купальнике была, и не одна, а всегда вокруг полно народу. А тут вроде как предполагается полное неглиже, если не считать этой простынки, и мы будем наедине. Я стояла и мялась в своей простыне, не зная, то ли все-таки надеть обратно на себя это их местное белье в каменьях, то ли идти в этой своей импровизированной тоге. Мои сомнения нарушил жрец, появившийся в дверях в своеобразной набедренной повязке и уточнивший, где это я потерялась.

Короче, я наплевала на стыд и потопала в простыне. Ладно, как-нибудь буду ее перемещать, чтобы не оголяться.

Дальше было довольно приятно, правда, сильно мешал своим присутствием и попытками помочь жрец. Парная, помывочная, снова парная, снова помывочная, жрец потер мне спинку, от всех остальных услуг я сильно отбрыкивалась, мол, спасибо-спасибо, но я сама. Конечно, простыня сильно мешала и прилипала к телу, оказалось, что сдвигать ее туда-сюда очень неудобно, но все лучше, чем совсем раздетой в присутствии незнакомого мужика. Эх, знать бы заранее о такой подставе, я бы купальник надела, а так моя сумка у Альфа, и ничего не изменить.

Когда банные процедуры закончились, я аж скрипела от чистоты, и жрец провел меня в комнату для массажа. Выдал сухую простынь, показал, куда лечь. Я взгромоздилась на это ложе, скромненько прикрылась и затихла. Не знаю уж, какой из жреца банщик, ибо я почти от всего отказалась, но вот массажист он оказался классный. Я только что не мурлыкала от удовольствия, когда сильные умелые пальцы разминали мне руки. Расслабившись, я пригрелась, и как-то незаметно умудрилась даже задремать, примерно на стадии массажа ступней. Все-таки, денек трудноватый был, а тут такое расслабление. Я спала, тело нежилось, и мне даже снилось что-то приятное и, стыдно признаться, эротическое. Ну а что? Я живая женщина, и ничто человеческое мне не чуждо.

И вдруг сквозь дрему до меня дошло… Батюшки-светы, да мне же это не снится, а меня, пардоньте, сейчас самым банальным образом изнасилуют, пока я тихо-мирно сплю. Я в панике подскочила, врезалась лбом в подбородок жреца, оттолкнула его и кубарем скатилась с другой стороны массажной кушетки, поддерживая сползающую простыню. От такой вопиющей наглости у меня даже голос пропал, я не то что кричать – возмутиться не могла как следует. Нет, ну что за безобразие, в конце-то концов? Я вся такая правильная, пришла на беседу с их богом, моюсь в этой их бане, соблюдаю их обычаи, хотя мне они не уперлись вообще никуда, и вдруг такое надругательство.

– Ты чего? – наконец прорезался мой голос, но вот ничего умнее этого дурацкого вопроса я придумать не смогла.

– Ильдери, вам что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? – Жрец смотрел на меня в недоумении.

Я вытаращилась на него. Он еще у меня спрашивает, что он сделал не так и что мне не понравилось?! Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку. Остатки воспитания не позволяли мне все это произнести вслух, а ничего приличного и главное вразумительного на ум не приходило, поэтому я стояла, пыхтела и представляла в красках, что именно я сейчас сделаю с этим козлом блудливым. Представлялось хорошо, ярко, образно.

Жрец попятился. Наверное, мимика у меня тоже была яркая и очень хорошо передала все, что я думала.