Текст книги "Твоя по контракту (СИ)"
Автор книги: Милена Арден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 17
Одна фраза развеяла всю эйфорию, что витала в помещении. И пускай эти слова былы сказаны с тем нескрываемым желанием, пускай Рик прошептал их своим осевшим голосом прямо в мои губы, тихо, сладко и так маняще. Но для меня они звучали, как гром среди ясного неба.
– Серьезно? Подписать контракт и превратиться в шлюху? Спасибо, не горю желанием, – ядовито фыркнула я, отталкивая от себя Ричарда и поспешно стала собирать свою одежду, желая как можно скорее одеться.
Я чувствовала себя использованной. Мало того, что все соглашения договора были нарушены мною, как исполнителем, а Ричардом как заказчиком, так он вдруг возжелал, чтобы я обслуживала его на постоянной основе. А то, что при подписании красного контракта таких желающих, как Блэкстоун будет десяток, если не больше, его вообще не заботило? Или в этот момент он думал не головой, а причинным местом?
– Ники, я не это имел в виду, послушай, – начал оправдываться Ричард, поймав меня за руку, которую я тут же выдернула.
– Не прикасайся ко мне. Ты мне противен, – прошипела я, как змея сквозь зубы, буравя мужчину озлобленным взглядом.
– Пару минут назад тебе не было противно, – с лукавой усмешкой отвечает Рик, словно пытается меня уколоть и вызвать во мне угрызения совести.
– Потому что пару минут назад я была с тобой! И не думала о том, что мне придется обслужить кучу левых членов, ради того, что тебе вдруг захочется повторить!
– Чего ты завелась? Сама же сказала, что нам нельзя, потому что твой контракт не позволяет подобных мероприятий. Да, мне понравилось. Да, я хочу еще. Какие могут быть другие варианты решения вопроса? – как ни в чем ни бывало спрашивает Ричард, вопросительно уставившись на меня.
– Откажись от членства в клубе, – твердо заявляю я. А что, это вполне разумное решение. Он может отказаться от всех кукол, и не заморачиваться по поводу каких-то там условий, прописанных в договорах.
Ричард молчал, глядя на меня. И я поняла, что этот вариант его не устраивает.
– Тогда можешь передернуть в туалете и при этом думать обо мне, – ухмыльнулась я и поспешила удалиться с кухни, а после и с ресторана, как можно скорее, пока Блэкстоун не удумал меня догонять.
Нет, я вовсе не жалела о случившемся между нами. Мне действительно в этот момент было хорошо, и я даже забыла, каким мудаком может быть Рик. Но, он быстро напомнил мне об этом, развеяв все иллюзии, которые я питала на его счет.
Когда я вернулась домой, мои уже спали. Я быстро приняла душ, смывая с себя остатки сегодняшнего вечера, переоделась и устало завалилась на кровать рядом с Калебом, обнимая его и притягивая к себе. Сквозь сон он промурлыкал что-то невнятное, повернулся ко мне лицом, обвил руками мою шею и сладко засопел. Я соскучилась по нему. Мне не хватало его, и я понимала, что во всем лишь моя вина. Моя работа, нестабильный график, внезапные встречи, все это превращалось в невидимую преграду между мной и Калебом, которая становилась все толще. И нужно было что-то с этим делать, если я не хотела потерять его и стать для него чужой.
На носу Рождество и это был мой шанс все исправить и подарить нам обоим сказку. Говорят, в канун Рождества одно хорошее дело считается за два? Тогда я готова сделать массу всего, что от меня потребуется, только бы стать лучше для Калеба. Только бы не разочаровывать его, не заставлять страдать и не лишать его той любви, в которой он нуждается.
Всю последующую неделю я работала днем, на мелких заданиях, которые не подразумевали ничего постыдного, а даже приносили удовольствие. Поскольку моя кандидатура отлично подошла для нескольких мероприятий, где я просто пела на предпраздничных корпоративах или была в роли обслуживающего персонала, все проходило без приключений и интриг.
Я уже предвкушала как отдохну от всего, уйдя на небольшие каникулы в период Рождественских праздников. Оставалось отбыть один вечер, который был запланирован в ночь перед самым Рождеством. Таким образом у меня в запасе оставался целый день на подготовку к нашему семейному празднованию и никаких посторонних – праздники я проводила исключительно в семейном кругу.
Но судьба решила внести свои коррективы в мой распланированный график.
– Мисс Уайет, добрый вечер. Мы рады, наконец познакомиться с Вами, – не скрывая своего лицемерия и ехидной улыбки, проговорила одна из барышень, обращаясь ко мне. Да, сегодня я была в роли Элизабет Уайет и сопровождала на большом и грандиозном вечере высокопоставленного гостя, прибывшего в Лос Анжелес с Милана.
Вот такие вечера, светские, роскошные и когда все дорого-богато, я просто ненавидела. Другие девочки с Кукольного дома были только рады побывать на мероприятии, на халяву пожрать, да потусоваться среди знаменитостей и богатеньких толстосумов. Я же ненавидела весь этот пафос и елейные речи, тянущиеся как приторно-сладкий медок, после которого тошно. Но если учесть, что я была такой же лживой дамочкой, во всей своей игре, а вовсе не была для них настоящей, то мы с гостями явно друг друга стоили.
Улыбались неискренне, говорили сквозь зубы, рассматривали осуждающе с презрением, поздравляли друг друга с грядущими праздниками, а после прятали лица за своими масками. Вот такой каламбур выходил. Поголовно все здесь натягивали на себя маски, пряча свои истинные лица, а после поверху еще и маскарадные аксессуары скрывали маску под маской. Да, жуткая тавтология, но это общество именно так и поступало, учитывая, что вечер был организован в виде Рождественского бала Маскарада.
Глава 18
Когда по залу разлилась медленная музыка и мужчины пригласили своих спутниц на танец, мой большой босс опоздал, поскольку с его позволения меня утащил на танцпол другой мужчина. И я прекрасно знала кто передо мной, узнала его по крепким объятиям, по губам, по голубым глазам, что с яростью прожигали меня.
– Какого черта ты все еще здесь? Почему я должен искать тебя по городу? – прорычал Ричард, отчитывая меня как провинившуюся девчонку.
– Что? Я работаю, Рик. Это ты что здесь забыл? – возмущенно упираюсь в грудь мужчины, пытаясь отстраниться.
– Тебя разве не предупредили? Ты покидаешь это мероприятие и отправляешься на другое. Где твой телефон?
– Не знаю, где-то в сумочке. Мне никто ничего не сообщал. Мне бы сказали, у меня в ухе передатчик, – продолжала я возмущаться, но не понимала, с какого перепугу я вообще должна отчитываться перед этим человеком.
– Я связывался с твоим куратором. Твой передатчик сел. Потому он наяривал тебе на мобильный. И для меня вообще остается загадкой зачем тебе телефон, если ты даже не знаешь где он. Прощайся со своим макаронником и поторопись. У нас самолет.
– Послушай, Блэкстоун, я не собираюсь никуда уходить с тобой, пока не получу указаний от Джереми, – возмутилась я, прекратив танец, и статуей застыла посреди танцпола, скрестив руки на груди, в ожидании подтверждений.
Блэкстоун молча набрал номер моего куратора и да, Джер подтвердил его слова. Но толком ничего так и не объяснил. Я поспешно наплела своему первому заказчику о головной боли и усталости, и мы распрощались. Разумеется, все финансовые вопросы он решит уже с Джереми. Но если куратор велел ехать с Риком, значит его все устраивало. Значит Ричард отвалил вдвое, а то и втрое больше, дабы украсть меня с этого вечера.
– Куда мы? Можешь объяснить? – путаясь в длинном платье я дребезжала мелкими шажками, чуть ли не переходя на бег, чтобы успеть за Блэкстоуном.
– В аэропорт, – сухо ответил Рик, открыв передо мной дверь автомобиля, и сам сел на заднее сидение рядом со мной, доверив сегодня авто водителю.
В аэропорту нас ждал небольшой частный самолет. Все это мне очень не нравилось, и я уже открыто бесилась, не получая от Блэкстоуна ответов.
– Куда мы, черт подери? – прорычала я, как капризная девчонка, топнув ногой и, как вкопанная, замерла возле машины, уставившись на самолет.
– Сначала в Лондон. А после в Гленши. Это Шотландия, – коротко и по делу отвечает Ричард, направляясь к самолету.
– Чего? Какая на хрен Шотландия? Ты в волынку дунул, что ли? – с нервным смешком ответила я, даже и не думая идти за Риком, хотя он протянул мне руку и ожидал, что я последую за ним.
– Ники, я говорил тебе, чтобы ты фильтровала свой базар. Меня порой до бешенства доводит то, что вылетает с твоего миленького ротика. У тебя есть здание. Ты его выполняешь. В твоем задании сейчас именно такой маршрут. Лос Анжелес-Лондон-Гленши-Лос Анжелес, – повторил с напором и более жестко Ричард, видя мое нежелание повиноваться.
– И когда мы вернемся?
– После праздников, Николь. В чем проблема? Давай поднимайся в самолет! – скомандовал Рик, а я отступила назад, упираясь в черный ягуар, который нас сюда привез. Какая Великобритания, какая вообще Шотландия и какие праздники? Я не собираюсь встречать Рождество работая, да еще и за бугром, не понятно, где и с кем.
– Я никуда не полечу. У меня другие планы были на эти праздники, и ты в них не входил. Я планировала встречать Рождество с семьей, – отмахнулась я, повернувшись к Рику спиной и собралась сесть обратно в машину.
Блэкстоун выругался и в мгновение ока оказался рядом со мной. Он подхватил меня, и закинул на плечо, ну точно, как мешок картошки и потащил в самолет, игнорируя мои попытки отбиваться, брыкаться и визжать.
– Ну вот и встретишь с семьей. Только с моей, – ставит меня перед фактом Ричард и его совершенно не заботит то, что я ору у него на плече. Крою его благим матом. Я даже попыталась укусить его за шею, за что получила по заднице, схлопотав жгучий болезненный шлепок. А после на пылающей пятой точке еще и усидеть нужно было.
– Поставь меня на место, мерзкое животное! – пищала я, не покидая попыток вырваться. Но Блэкстоун отпустил меня только в самолете, усадив в мягкое кресло. Я сразу же вскочила и ринулась на Ричарда, в надежде проскочить мимо него, но мужчина жестко усадил меня обратно, надавив рукой на мое плечо.
– Сядь и пристегнись! – скомандовал Рик, метнув в меня своим разъяренным взглядом дюжину сверкающих молний.
И я, сцепив до скрежета зубы, послушно пристегнула ремень безопасности, понимая, что сбежать мне не удастся.
– Что за фокусы, Ричард! Почему все должно быть либо по-твоему, либо ты поганишь все? – начала я, в надежде получить хоть какие-то объяснения.
– Кто платит тот и музыку заказывает, – холодно и безразлично отвечает Блэкстоун, садясь в кресло напротив меня и, вальяжно закинув ногу на ногу, принимается читать какую-то газетенку.
– То есть хочешь, чтобы я под твою дудку плясала? – удивленно вскидываю бровь.
– Да, – не отрываясь от своего чтива, не напрягаясь выдает Рик. После этого я снова психанула и вырвала газету из его рук, и разорвала ее в клочья.
– Ты забыла сделать прививку от бешенства? – абсолютно спокойно смотрит на меня Блэкстоун, не выражая ни единой эмоции, так что я совсем не могу понять какой эффект произвела на него моя выходка.
– Ричард, ты понимаешь, что это переходит все границы. Ты не считаешься с чужим мнением, ставишь свои интересы превыше всего. Да, выполнять прихоти таких идиотов как ты, это моя работа, но есть такое понятие как выходные или отпуск. А ты лишил меня этого. Поломал все мои планы, испортил мне Рождество, которое я хотела весело отметить со своими близкими, – пытаюсь я вразумить этого человека, но все казалось бессмысленным.
– Проведешь свой отпуск в Шотландии. И там же отметишь Рождество. Не вижу трагедии.
– В кругу людей, которых я не знаю? Вдали от дома? С тобой? Так себе перспективка.
– Тебе понравится, – я только недовольно фыркнула на эти слова, отвернувшись к иллюминатору и молча стала рассматривать как мы отдаляемся от земли и как вместе с этим, там внизу остаются и мои нереализованные планы.
– Как ты вообще меня нашел? Как появился на том маскараде? – перевожу тему, сгорая от интереса, как же Ричарду удалось вырвать меня прямо с задания.
– Я умею договариваться. А твой куратор знает, что выгоднее.
– Опять купил меня в три дорога?
– И сделаю это снова, если понадобится, – какой же, все-таки, он противный и отвратительный. Неужели все хорошее, что я в нем увидела, было только для того, чтобы пустить пыль в глаза и это все было ненастоящим?
– У меня нет теплой одежды.
– Джереми выделил тебе что-то на первое время. По прибытию в Лондон купим все необходимое.
– И мне снова нужно будет играть роль твоей девушки?
– Да. У тебя хорошо получается, – я думала я успокоилась. Но такие ответы Блэкстоуна меня только больше выводили из себя, разгоняли во мне злость на максимум.
– Почему ты просто не найдешь себе бабу? Которой не нужно будет притворяться, а бесплатно, по доброте душевной терпеть все твои выходки и при этом она будет тебя любить?
– Потому что бабы любят не меня, а мои деньги, – резко отвечает Ричард, даже не пытаясь поразмыслить над этим вопросом более глубоко.
– Действительно. За что тебя любить. Ты же мудак еще тот, – Рик проигнорировал мои слова и жестом подозвав к себе стюардессу, что-то шепнул ей на ухо. Бортпроводница удалилась, а через минуту вернулась и протянула мне стакан воды и небольшую упаковку с чем-то твердым внутри.
– Что это? – смотрю то на девушку, то на Рика.
– Мыло, детка. Ты знаешь, что с этим делать, – ядовито выплюнул Ричард с ожиданием глядя на меня.
Неужели он действительно думает, что я демонстративно пожую кусок мыла и прополощу рот водичкой?
Я молча беру стакан и брикет в упаковке из рук бортпроводницы, мило улыбнувшись ей, и жду пока та удалится.
– Освежись, мачо! – рыкнула я и, не долго думая, выплеснула содержимое стакана в лицо Блэкстоуну. В который раз? Кажется хет-трик.
Это привело Блэкстоуна в невиданную до сих пор ярость. Он просто вскипел, рывком расстегнув свой ремень и двинулся на меня, подобно одичавшему зверю, который готовый разорвать свою добычу. Рик навис надо мной, уперся рукой в кожаное кресло у меня над головой, а второй рукой сжал мой подбородок, заставляя меня приподнять голову и смотреть в его глаза. Они пылали красным пламенем. Желваки на скулах играли, я слышала, как до скрежета Блэкстоун сжимает зубы, а его дыхание обжигало мои губы.
И в какой-то миг я не поняла, что чувствую. Страх перед этим мужчиной или желание, которому однажды уже подчинилась.
Глава 19
Существует миф о том, что, если долго смотреть в глаза кошке, не моргая – вы соревнуетесь с ней за право главенства. Вот такая пристальная игра в гляделки состоялась и у меня с Блэкстоуном. Он прожигал меня своим пристальным взглядом, а я буравила его своим в ответ. И при этом никто из нас не моргал, не собираясь проигрывать. Хотя в борьбе за доминирование, я откровенно уступала, но все еще усердно сопротивлялась, не позволяя Ричарду получить надо мной полную власть.
Я не знаю, что произошло в следующее мгновение. То ли Блэкстоун понял, что ему меня не пересмотреть и не решился моргнуть первым, то ли его гнев чудным образом сменился на располагающую благосклонность к моей несносной персоне. Но внезапно он стал максимально близок ко мне, я даже не успела ртом схватить воздуха, как губы Рика коснулись моих.
Стоило бы признаться, что это именно то, чего мне захотелось в момент противостояния наших взглядов. Когда наши темпераменты в очередной раз столкнулись в свирепой схватке. Мы с Ричардом так рисково граничили между ядовитой яростью и не менее отравляющей страстью. Мне хотелось коснуться к его губам, скользнуть по ним пальцами, а после поцеловать, мягко и беззаботно, будто ничего этого между нами не произошло. И я не облила Блэкстоуна в третий раз водой, а он не испоганил мне все праздники, навязав свое общество. Уверенна, такой мой поцелуй сбил бы Рика с толку.
Но Блэкстоун решил действовать тем же способом, но другими методами. Он был горяч, пылал от нахлынувших одновременно чувств, бросался из крайности в крайность. Его поцелуй был настойчивым, жадным, и стоило ему разомкнуть мои губы языком, дабы столкнуться и сплестись в этом страстном поцелуе с моим, как по моему телу пронеслась невольная приятная дрожь. Табун одичавших мурашек, которые явно стали ярыми фанатками Блэкстоуна после той ночи в «Эгоисте», выдавали меня и то, как мое тело отзывается на близость с этим мужчиной. На интуитивном уровне я делала то, чего хотела, я отвечала на поцелуй, чувствуя, как нарастает вместе с ним желание одержать нечто большее.
Но если я поддамся – проиграю ту схватку, что лбами нас столкнула минутой ранее. Да и вообще-то, это я хотела поцеловать Рика. А все вышло не по-моему. Потому я, ведомая своим скверным, не желающим быть сломленным, характером снова решаю выпустить когти и царапнуть Блэкстоуна. В моем случае, если быть точным, укусить. Томный стон в губы мужчины и, прежде чем разорвать наш пылкий поцелуй, я прикусила его нижнюю губу, сильнее, чем просто в порыве необузданной и распустившейся страсти.
– Черт бы тебя, Николь! – Рик отпрянул от меня, прикоснувшись пальцами к своей губе, стирая небольшую выступившую алую каплю. О да, дорогой, я попью твоей крови. Или ты думал, что я на цыпочках перед тобой буду бегать? Хотя, наверняка Ричард с самой первой нашей встречи прекрасно понимал, что поклоняться ему, как это делает большая часть кукол в конторе, я не стану.
– Сядь и пристегнись! – выпалила я так же резко и холодно, как велел мне Ричард, когда мы только поднялись на борт частного летуна.
– Ты затеяла опасные игры, Ники, – шикнул Рик, бросая на меня недовольный взгляд.
– Это твои игры, Ричард. Твои правила, с моими небольшими корректировками, – ответила я, отворачиваясь к иллюминатору.
– Отойди от меня, с тебя капает, а меня это раздражает, – с кривой усмешкой выдаю я, будто специально провоцируя Блэкстоуна и напоминая ему, что я набралась наглости и умыла его, вопреки его желаниям прополоскать мне рот.
Блэкстоун ничего не ответил и удалился. А через несколько минут вернулся. Строгий костюм он сменил на более удобную одежду и теперь сидел передо мной в джинсах и легком свитере с подкатанными до локтя рукавами. В этот момент я даже позавидовала ему, поскольку я так и оставалась в вечернем платье и на высоченных каблуках.
Рик смерил меня недовольным взглядом, прежде чем абстрагироваться и погрузиться в чтение нового журнала, который не успел пострадать от моих истерик. Я лишь шумно выдохнула и, склонив голову на бок, закрыла глаза, чувствуя, что больше не могу сопротивляться усталости.
Я проснулась через пару часов, когда рассвет коснулся моего лица, сквозь небольшое окошко самолета. Небо перестало быть черным еще задолго до восхода солнца. Где-то там на востоке утро уже было в разгаре и солнечный свет медленно подкрадывался и к нам, пока мы размеренно плыли ему навстречу. Будто нехотя, солнце понемногу начинает выбираться из-под пухового одеяла облаков. В какой-то миг света, просачивающегося из-под плотного небесного одеяла, уже становится достаточно, чтобы увидеть рисунок и фактуру этого одеяла. Может быть дело в том, что линия горизонта, как таковая, здесь несколько иная. Ведь на земле мы привыкли видеть солнце, поднимающееся непосредственно из-за горизонта. А на высоте в десять тысяч метров оно ведь, по сути, давно вышло и лишь облака скрывали эту картину. И вот теперь оно выходит из-за облаков, а там внизу люди видят обратную картину – утреннее солнце спряталось в облачном небе, едва успев взойти над землей. И вот она, вспышка, которая сменяет холодные небесные краски своим теплом. Она и заставила меня неохотно открыть глаза. Солнце тут же проявляет все царапины на иллюминаторе, рисуя причудливый узор, словно паук паутину. И я ничуть не расстроилась, что мой сон был нарушен, ведь я смогла насладиться этим невероятно волшебным и завораживающим зрелищем.
Но именно это явление напомнило мне, что я в самолете с Ричардом, направляюсь в холодную Британию, чтобы после нырнуть с головой в сугроб на горнолыжном курорте Гленши, а все семейство Ричарда посмеется надо мной.
Я размяла шею, и повернувшись к Рику, увидела его, расслабленного в своем кресле, укрывшегося журналом и склонившим голову на бок. Блэкстоун мирно спал и я даже дыхание затаила, боясь разбудить его, нарушить этот покой и лишить себя удовольствия наблюдать за ним, таким спокойным, беззащитным, мягким. Во сне он не хмурит свои брови, морщинка у переносицы разгладилась и на лице мужчины и тени от постоянной суровости не осталось. Захотелось коснуться его лица, нежно, осторожно, чтобы не разбудить, а лишь продлить его сладкий сон мягкими касаниями.
Но Рик, будто ощутил на себе мой пристальный взгляд и сразу же нахмурился, еще не открывая глаза, но уже неуклюже начав ворочаться в своем кресле. Я поспешила скрыться с места преступления и, отстегнув ремень, удалилась в уборную. Прохладная вода немного привела в чувство, но усталость все еще разливалась по телу желая свалить меня с ног. Это все туфли, однозначно. Сделав такой вывод, я вернулась в салон самолета, желая поудобнее умоститься и протянуть уставшие ноги. Ричарда на месте не оказалось и я в недоумении осмотрелась по сторонам.
– Кого-то потеряла? – слышу знакомый голос над ухом и оборачиваюсь на него. Блэкстоун бодрствовал, вытирая умытое лицо полотенцем и лукаво мне улыбался.
– Да, киллера, который убьет тебя, – ехидно отвечаю на эту наглую ухмылку и отворачиваюсь. Рик сел на свое место напротив меня и потянулся к моим ногам, бережно сняв с них туфли и укладывая себе на колени.
– Я же говорил, что Джереми передал тебе удобную одежду на первое время, почему ты дальше мучишь себя? – эй, парень, кто ты? Я непонимающе смотрела на Блэкстоуна, которого как подменили. Такой заботливый, обходительный, совсем не такой, каким я знала его. Складывалось впечатление, что он только что полотенцем стер со своего лица толстый слой краски, которым была нарисована его угрюмая маска.
Я хотела что-то возражать, спорить, но, когда умелые руки начали разминать мои ступни, приятно прижимая каждый напедикюренный пальчик, просто закрыла глаза, расслабившись в своем кресле и блаженно промурлыкала от удовольствия. Это было божественно.
Блэкстоун смотрел на меня, и я невольно закусила нижнюю губы, когда наши взгляды столкнулись. На меня в эту минуту навалилось столько вопросов, на которые мне бы вряд ли дал ответы тот Ричард Блэкстоун, которым он был каждый день. Будто запрограммированный быть грозным и жестким в суровых реалиях жизни там, внизу. А здесь, над уровнем неба, он был совсем другим, тем, в кого захотелось влюбиться. Но о чем это я? Никто ведь не любит Ричарда, все любят лишь его деньги. Мысленно я фыркнула, вспоминая слова Блэкстоуна.
– Рик… какой ты настоящий? Сколько еще масок в твоем арсенале? – несмело спрашиваю я.
– Ровно столько, сколько галстуков в гардеробе, – с грустной улыбкой отвечает Блэкстоун. В этот момент я делаю для себя вывод, что он тоже всего лишь кукла, которая прячет свое истинное лицо. И мне захотелось быть с ним настоящей, такой, какой он терпит меня, когда мы не на людях, а когда мы лишь вдвоем. Хотелось, чтобы мы были собой друг для друга.
