Текст книги "Заставлю быть моей (СИ)"

Автор книги: Милана Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Прости меня. Дай нам еще один шанс, прошу, – в голосе отчаяние.

Подносит мою руку к своей груди, позволяя услышать его сердцебиение.

– Оно так стучит, только когда ты рядом. Понимаю, тебе нужно время, но говорю сразу – я не отступлю. – Заглядывает в глаза. У меня от мокрых глаз коленки подгибаются, но Алекс успевает меня подхватить. – Я подожду сколько нужно.

Нагибается к моим губам.

С замиранием сердца жду, когда он поцелует, так же нагло, как первый раз, но он легко касается губами моей щеки. Задерживается на несколько мгновений, громко дыша.

– С прошедшим, – запихивает мне в руку маленькую коробочку. Несколько долгих секунд смотрит в глаза, ищет ответа. – Ты же знаешь, я не отступлю!

Молниеносно скрывается за дверью, что мне начинает казаться – все это лишь сон.

68

С понедельника я полностью погружаюсь в учебу. Каждый день вижу Алекса, он постоянно рядом, напоминает, что он есть, только близко не подходит.

Словно дает мне время и в то же время наблюдает, чтобы не убежала. Давит присутствием. Как будто знает, что для меня этого достаточно. И да, это помогает. Работает, я чувствую, потому что с каждым разом я все меньше отворачиваюсь, не хочу плакать, а подойти и сказать – давай попробуем еще раз.

Есть и страх. Ужасно боюсь, что его отец опять начнет вставлять палки в колеса, хотя моя мать к нему не имеет никакого отношения. В этом случае Алексу достанется.

Я знаю, что он теперь у Кира живет, Катька все узнала. Как она говорит – надо держать все под контролем.

Сессия быстро проходит, и чем ближе к Новому году, тем сильнее я напрягаюсь. Понятия не имею почему, ведь уже решила, что не пойду с Катькой в клуб. Буду с мамой всю ночь смотреть концерты, а уже первого, возможно, сходим развеяться.

– Она не сдала? – переспрашивает мама. – То есть он завалил ее или она и правда не знала?

– Завалил, – мне тоже обидно, что подружка не сдала, мы с ней столько занимались, но Валентин явно обижен на Катьку, непонятно только за что. – Я слышала, как она отвечала на вопросы, – как мне тогда показалась, препод получал удовольствие, загоняя девушку в угол.

– Бедная девочка, – мама начинает интенсивно нарезать морковку для оливье. – И как она теперь?

– После Нового года пересдача, надеемся, что в этот раз он будет лояльнее.

Я сдала нормально, даже, могу сказать, не утруждаясь.

Под возмущенные доводы мамы заканчиваем нарезать овощи, жарим биточки и тогда заливаем торт. Обожаю желейный торт. Мы его всегда готовим последним, если же нет – съем еще до полуночи.

Сервирую стол без особого энтузиазма. Что-то гложет меня изнутри. Я понимаю, что скучаю по Алексу, ведь в последний раз мы разговаривали еще две недели назад.

– На троих накрывай, – приносит мне еще одну тарелку.

– Мы кого-то ждем? – она ничего не говорила раньше. – Мам, что за секреты?

– Никаких секретов, – передергивает плечами, прячет взгляд. – Я же тебе рассказывала о нашем новом кардиологе? Он пожаловался, что не знает, к кому пойти отпраздновать Новый год, один живет. Я подумала, нам не помешает хорошая компания, – подмигивает.

– У вас с ним роман? – бегу вслед за мамой на кухню. Очень интересно.

– Нет, – серьезно отвечает, – почему сразу роман? – недовольно фыркает. – Он в чужом городе, вот я предложила ему прийти к нам. А так он очень приятный собеседник. Путешествовал по многим странам Азии и Европы.

Не хочу настаивать на очевидном и просто соглашаюсь. Пусть думает, что он хороший собеседник.

Буду спокойна, если моя мать наконец-то будет счастлива, она заслужила. Ей тоже было плохо после расставания с Егором, она много раз говорила, что виновата, потому что не смогла сразу понять, что мужчина из себя представляет.

Ровно в восемь в дверь звонят, я быстро бегу открывать дверь. Сначала оглядываю себя в зеркало, потом дергаю за ручку.

– Ты?! – на пороге стоит Алекс с букетом лилий и большой коробкой в руках.

– Привет, могу войти?

Я не знаю, что ответить, смотрю на него, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Боже! Как я соскучилась!

Комок застревает в горле, я хочу чтобы он остался, но сказать – слишком сложно. Подтолкнуть себя к примирению, оказывается, не так просто.

– Мил, почему ты держишь гостя на пороге? – слышится из кухни. – Алекс, проходи! – мама даже не выглядывает из кухни.

– Только если Мила хочет, – смотрит прямо на меня, а я опять теряюсь.

Ничего не говорю, просто разворачиваюсь и ухожу в комнату. Пусть расценивает как хочет.

Сажусь за стол, нервно закидывая в рот маслину. Очень сложно понять, что чувствую, и в то же время четко понимаю, как счастлива, что он здесь.

Слышу, как они разговаривают на кухне с мамой, о цветах и торте. Наверное, тоже желейный принес.

Сразу улыбаюсь, а когда они вместе появляются в комнате, делаю вид, что ищу что-то по телевизору.

– Мил, Алекс еще один торт принес, – смеется мама.

– Думаю, надо еще один прибор поставить, – с упреком смотрю на мать.

– Не-а, – хихикает, – я пошутила. Так, все, я переодеваться, не встречать же Новый год в халате.

Наверное, они заранее все спланировали, возможно, и Катька отказалась у меня встречать Новый год, потому что знала.

И не сказала.

Подхватываю Жана на руки, угощаю колбасой. Все что угодно, только не начинать разговор. Да и о чем говорить? Я не хочу. Едва сдерживаю себя, чтобы не подойти. Хочу крепко обнять и наконец дышать полной грудью.

– Не злись на мать, это моя идея, – тянет руку к Жану Алекс. Чешет его за ухом, отчего кошак сразу мурлыкает.

– Кто бы сомневался.

– Как сессия? – ощущаю на себе его взгляд.

– Нормально, – сухо отвечаю. Наконец мне хватает смелости, чтобы поднять глаза.

У Алекса всегда был хороший вкус, и сегодня он очень красив. Темно-синие джинсы, светлая рубашка, расстегнутая на две пуговицы. Короткие волосы аккуратно уложены на одну сторону.

– Так, я готова, – с появлением мамы отрываю свой взгляд от парня. – Ребята, ну что за кислые мины, – моя мама просто светится от счастья.

Через полчаса мы уже сыты, и даже торт не помещается, но до двенадцати есть еще время, а под глоток шампанского сладкое точно пойдет.

Все время разговаривает только моя мама, рассказывая смешные истории. Алекс иногда комментирует, а я только и могу, что смотреть.

В груди так колотится, что я боюсь: если скажу хоть букву, сердце выпрыгнет.

– Так, мне пора, – поднимается мама в одиннадцать.

– Куда? – я от шока забываю обо всем.

– К кардиологу, – смеется мать. – Я тебя не обманывала. Ну-у, чуть-чуть, он не должен сюда прийти. Мужчина позвал всех коллег к себе праздновать, – смеется. – Тех, кто не на смене. Вот я и подумала, почему бы и не развеяться. Тем более что моей дочери очень нужно поговорить со своим парнем.

– Мама! – с укором смотрю на нее.

– Ладно, ладно, бывшим и будущим.

Фурией одевается, кинув с порога:

– Вернусь завтра в обед, не раньше.

И только слышу хлопок двери, подрываюсь на ноги. Не знаю, что хочу сделать, но сидеть вот так просто невыносимо.

Алекс тоже поднимается.

Мы смотрим друг на друга, и я уверена: чувствуем одно и то же самое.

Бурю в груди, ураган в крови и желание быть еще ближе.

Я сама делаю шаг вперед. Поднимаю руку, протянув тыльной стороной ладони по гладкой щеке.

Алекс прикрывает глаза, хочу сделать то же самое, но вместо этого встаю на носочки и целую.

Нежно касаюсь мягких губ. Соленые, родные и уже точно мои.

Без слов, они не нужны, расстегиваю пуговицы на его рубашке даже не понимая, что плачу.

– Уверена? – блуждает взглядом по моему мокрому лицу.

– Да, – едва шепчу. Потому что я только что поняла, что именно этого и хочу.

– Моя детка, – в уголке его глаз замечаю одинокую слезу. И это лучшее доказательство его чувств.

69

Наверное, новогодняя ночь все-таки имеет немного волшебства. Хоть мы и пропустили полночь и выступления президента, даже шампанского не попробовали, но эта ночь для нас незабываемая.

Вздыхаю еще крепче, прижимаясь к Алексу. Наблюдаю, как гирлянды мерцают в окне. Я сама и повесила, чтобы маленькую елку не покупать. Есть большая в гостиной, и этого достаточно, но мне очень хотелось раскрасить всю квартиру.

– Тебе плохо? – бережно зарывает свои пальцы мне в волосы. Немного оттягивает, так, чтобы я смогла заглянуть в его глаза. – Болит что-то?

Я уже забыла, какой он может быть заботливый. Как в голубых глазах, где-то там на дне зрачков, плещется тревога и нежность.

– Нет, – шепчу. – Думаю.

– О чем? – Алекс ощутимо напрягается.

– О том, что я не так представляла эту ночь, – думала, мы с мамой будем вдвоем и, пока не лягу спать – истерзаю себя мыслями.

– Я понимаю… – накрываю его губы указательным пальцем.

– Но этот вариант лучше, – закусываю губу.

Мы еще немного лежим, наслаждаясь близостью. А ближе к утру решаем попробовать торт, не зря я его готовила.

– Будешь кофе? – закатываю рукав рубашки.

– Нет, я думаю еще поспать сегодня, – наблюдает за мной.

– Я выпью, – мне не хочется спать. Очень хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась.

– Есть еще голубцы? – интересуется, когда я вожусь с кофе машиной.

– Да, я сейчас подогрею, – лезу в холодильник, но Алекс меня останавливает.

– Я разогрею, ты делай кофе.

Показываю ему, в каком лотке блюдо, где сковородка, и уже сама сажусь на то место, где сидел Алекс.

Все делает умело, хотя это не удивительно. Он уже давно не живет под опекой родителей, пришлось научиться.

Замечаю на плечах незнакомую татуировку и подрываюсь на ноги, забыв о горячим напитке.

Я отобрала его рубашку, и он в одних джинсах, поэтому рассмотреть красоту не составляет труда.

– Что это? – тяну подушечками пальцев по позвоночнику.

– Покровитель моего знака зодиака, – резко разворачивается и целует в губы.

– Ты же Овен? – а там явно не он.

– Потом расскажу, кто это, теперь присядь, я хочу кое-что рассказать.

Я делаю так, как он просит, но сердце уже начинает сжиматься. Дыхание сбивается от серьезного взгляда.

Он же не должен уезжать? Нет… Я не смогу его отпустить. Не после того, что мы пережили.

– Через неделю я возвращаюсь в Варшаву, – накинув в тарелку голубцов, садится возле. Ногой упирается в подножку моего табурета и спокойно ест.

Меня подкидывает от гнева.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал! – даже не думаю.

– Я должен, – вытирает рот салфеткой и достает из кармана телефон, – меня Жанна ждет.

Желудок вмиг скручивает, от шока только открываю и закрываю рот. Он только что стал моим первым мужчиной, а теперь говорит, что его Жанна ждет?!

– Правда красотка? – поворачивает ко мне экран смартфона. На фотке маленький пушистый котик с розовым бантиком на шее.

– Придурок, – выдыхаю. Вскакиваю на ноги, чтобы хоть как-то унять свою дрожь. – Я чуть богу душу не отдала! – шиплю, а Алекс ржет.

– Ты бы видела свое лицо, – продолжает есть.

Со злости бросаю кружку в мойку и глубоко дышу. Нужно время, чтобы забыть свой страх, состояние, в котором я жила более года.

Мою посуду, которая валяется еще со вчерашнего вечера. Обычно мы с мамой моем первого вечером, но мне надо хоть чем-нибудь себя занять, чтобы успокоиться.

– Детка, – Алекс обнимает за шею, остановившись за моей спиной. – Ты обиделась? – целует в щеку.

Вытираю руки и поворачиваюсь к парню лицом.

– Нет, не обиделась, но это очень больно, – вспоминаю, как первые недели не могла остановить слезы, и опять начинаю дрожать.

– Все, все, прости, но Жанна все-таки красавица, – грудь вибрирует от тихого смеха.

Прислоняюсь щекой к горячей груди и прикрываю глаза.

За окном взрываются салюты, везде слышно поздравление, даже из нашего телевизора. Я люблю наблюдать за новогодней суматохой, но не сегодня. Мне хорошо в его объятиях. Хорошо и спокойно. Остальное для меня не имеет значения.

Убираем за собой, включаем «Один дома» и укладываемся на диване все трое. Мои ноги у Алекса на коленях, а сверху Жан мурлычет, посапывая.

В какой-то момент засыпаю, даже не досмотрев любимую комедию.

Просыпаюсь от скрежета ключа в замке. Сразу замечаю, как светло на улице.

– Проснулись? – мама уже в халате и пуховике входит в гостиную.

Возмущается, что мы спим, и рассказывает, как она когда-то встречала Новый год. Домой ее невозможно было загнать.

Оказывается, она пришла немного раньше, уже успела вкусняшек свежих сделать, а мы даже не слышали.

И в магазин пошла, за сгущенкой.

– Я в душ, – потирая глаза, Алекс целует меня в губы. Прячется в ванной, а мне невтерпеж, поэтому бегу на кухню, забыв о своем наряде.

– О-о, – мама хихикает. – Прикольное платье, – ест ложкой только что купленную сгущенку.

– Спасибо, – сажусь напротив, ощущая, как лицо заливается краской. Ужасно стыдно.

– Дочь, ну ты чего? – хохочет мать облизывая ложку. – Родной матери стесняешься.

Я знаю, что ругаться она не будет, но все равно неудобно.

Пока Алекс в душе, готовим легкий завтрак. Мама ставит на стол немного вкусняшек, и я, если честно, теряюсь. Она всегда говорит, что завтрак должен быть легким, как и ужин.

– Садись, – мама первой упрашивает Алекса. – Приятного аппетита всем. – Мама заметно напрягается.

– Я сначала должен кое-что сказать, – Алекс даже ложку в руки не берет. – Вы знаете, что мне еще полтора года учиться, – тянет, – но я не могу оставить здесь Милу. Поэтому прошу ее поехать со мной. У меня есть связи, смогу перевести ее в свой универ, – поднимает на меня глаза, – конечно, если она захочет, а ты отпустишь, – переводит взгляд на мою оторопевшую мать.

70

– Я не против, – шмыгает носом. – Только за! – хватает меня за руку. – Честно, очень переживала, что ты оставишь ее здесь опять. Но так я буду спокойна.

Меня даже злость берет. Ну, реально! Какая Варшава? Оставить здесь одну мать?

– Мам, ты что? – делаю шаг и обнимаю. – Как я могу тебя оставить одну? – на глаза наворачиваются слезы. И это только от мысли, что я оставлю мамулю. Как я могу так поступить?

Сердце кровоточит. С одной стороны, я очень хочу быть с Алексом и престижный европейский университет мне очень льстит, но… Последний год мама то и делала, что угождала мне. И теперь, когда я вижу радость на ее лице, мне кажется, ей больно, но ради моего счастья она готова отпустить.

– Почему это одну? – Улыбается. – Я с Жаном, – обнимает меня за талию, – он еще тот защитник. Вы, дети, сами решайте, я приму любое ваше решение. Но, – отпускает меня и берется за бутылку с шампанским, – идея Алекса мне очень нравится, европейский диплом намного лучше нашего. Подумай, родная.

До конца дня мы эту тему не поднимаем. Я думаю над этим постоянно, и, что мне нравится, Алекс не настаивает. Сидим за столом – наверное, дольше я еще не сидела, разговариваем.

В шесть звонит Катька, приглашает в клуб, а я, как всегда, отказываюсь.

В голове такой сумбур, только громкой музыки мне и не хватает.

– Если ты не придешь, я не буду с тобой разговаривать больше никогда, – злится подруга. – Я понимаю, что с Алексом тебе интереснее, – хихикает, а я закатываю глаза. – Но я очень хочу, чтобы в первый день года мы оторвались на все сто!

– Кать, – наблюдаю, как парень играет с котенком. Слегка улыбаюсь. От счастья сердце прыгает в груди как мячик. – Алекс хочет меня с собой забрать, в Польшу.

Алекс молниеносно подходит ко мне, прислонив ухо к аппарату.

– Алекс твой, как заноза в заднице, но он любит тебя, и он молодец. – Не могу сказать, что она удивлена, но голос мне кажется унылым. – Так! Ноги в руки – и в клуб! Заодно и отъезд ваш отпразднуем.

– Я еще не решила, – опускаю глаза. Алекс приседает возле меня на корточки. Берет за руку и смотрит так…

– А что тут решать?! – фыркает Катька. – Ты любишь его, – парень расплывается в довольной улыбке, – он любит тебя. В чем проблема?

– А мама, а ты?

Катька зависает на несколько секунд.

– Милая, твоя мама взрослая девочка, и, возможно, если ты будешь счастлива, она наконец сможет с кем-то начать встречаться.

В таком ключе я не думала.

Пообещав прийти в клуб, я заканчиваю вызов. Сразу иду переодеваться.

Мама заходит, когда я почти готова, и просит меня подумать хорошенько. А потом рассказывает, как она встретила Алекса в Варшаве, когда была на курсах повышении квалификации.

Она рассказала всю правду.

– Я хочу еще подумать, – озвучиваю маме, когда она напрямую спрашивает, решила я ехать или нет.

Чужая страна, другой язык, страшно до жути. Алекс говорил, что и на английском преподают, и бояться нечего. У меня и английский не очень, так что будет мотивация подтянуть.

За один день слишком много на меня навалилось, думаю, решение придет само.

– А ты не изменилась, – шепчет мне на ухо, когда входим в лифт. – Все тот же спортивный стиль и уют, – не дожидаясь ответа притягивает к себе и целует. Сначала требовательно, потом нежно и осторожно. – Я не смогу оставить тебя здесь, – выдыхает в губы. – Без тебя воздух кажется отравой, Мил.

– Ты не можешь вернуться сюда? – меня очень интересует этот вопрос.

– Я не хочу Яна подводить. Он мне помог, очень, и декан – его знакомый, поэтому не было проблем с переводом. – Покрывает лицо поцелуями между словами.

– Алекс, ты весь макияж испортишь, – смеюсь.

– Вообще не надо его делать, – криво улыбается, – поверь, ты без него просто очаровашка. – Хватает за нос двумя пальцами.

Идем к машине, вспоминая старые времена. Все, кроме того периода, о котором договорились забыть навсегда.

Мы вычеркнем из памяти прошедший год и будем строить свою жизнь дальше.

Я очень на это надеюсь.

Подъехав к клубу, сразу замечаем подругу. Она, как всегда, шикарно выглядит, наверное, круче всех вместе взятых.

– Привет, – обнимаю Катьку крепко.

– Привет, – закатывает глаза, – я уже думала в полицию звонить. Вы опоздали.

– Привет, Кать, всего на десять минут, – Алекс оглядывается по сторонам. – Извини, пробки.

– Ага, я так и поверила, пожалуй, целовались и забыли обо мне.

Заходим внутрь, Алекс шепчет мне на ухо, что написал Дену, и Катька точно не будет сегодня скучать, когда мы будем целоваться.

Только подруга, наоборот, хочет убежать, когда видит, кто подходит к нашему столику.

Ден ее останавливает, что-то говорит на ухо, а потом с улыбкой помогает ей присесть.

Есть между ними странная энергетика. Они как две горы. От противостояния так и искрится.

– Значит, вы уезжаете, – довольно хмыкает Ден. Все время косится на Катьку. Я не помню точно, но где-то через месяц после того, как Алекс исчез, его друг перевелся на заочный.

– Пока не знаем, – сосредоточенно наблюдая за мной, отвечает Алекс.

Не хочу мешать им общаться, поэтому прошу Катьку немного потанцевать. Музыка действительно хорошая, как и атмосфера.

После танцев Катька заметно расслабляется. Даже шутит с Деном.

– Ребят, мы домой, – уже около пяти утра, но я уже устала. И голова разболелась от громкой музыки.

– Вы на машине? Нас подбросите? – Ден сразу подрывается. Даже не рассматривает тот вариант, что Катька захочет остаться. Сгребает ее в охапку, одевает под протесты.

Сначала едем к подруге, потом к Дену, а потом я прошу поехать на наш холм. Пусть холодно, но это наше место.

– Мамочки, – ветер очень холодный.

– Мил, давай недолго, – Алекс обнимает меня, пряча от ветра.

– Хорошо, я просто хотела красоту посмотреть, – я часто сюда приходила. Только без него все теряло краски, а сейчас можно полюбоваться. – Я поеду с тобой, – выпаливаю без предисловий.

71

Алекс

Бережно кладу маленький конверт на переднее сидение и завожу мотор. За окном зима, январь, а я как печка раскаленная. Только смотрю в сторону бумажки и сразу улыбаюсь.

Она согласилась поехать…

Как услышал, думал, с ума сойду от счастья.

Я мог бы все оставить в Варшаве, вернуться, но мне было жаль денег, которые я заплатил за учебу. На стипендию я не прошел, слишком низкие результаты были. Вот и пригодился подарок бабушки и дедушки. Хорошо, что счет был на меня, смог без проблем снять деньги.

Дурак, заплатил за весь год, если бы по семестрам платил, мог бы вернуться.

Теперь это не имеет значения, потому что в этом маленьком конверте документы на перевод моей детки в универ.

Мы можем и завтра поехать, но Марина устраивает сегодня девичник. Поэтому решили ехать в воскресение.

Чтобы не скучать, я тоже собрал своих. Позвал в наше старое кафе, где когда-то постоянно зависали.

Торможу на светофоре. Снег уже третьи сутки сыпет, знатно так намело, и движение немного замедленное.

Улыбка не сходит с моего лица, словно отрабатываю годовую норму. Даже Марина вчера заметила, что я много стал улыбаться, по сравнению с тем, когда мы жили вместе.

Поднимаю взгляд в зеркало заднего вида – опять смеюсь. Едва заметно, но смеюсь.

Мама когда-то говорила, что у счастья есть своя подпись, и это улыбка.

Наверное, надо и к отцу заехать, но после всего, что мы пережили из-за его вранья, нет желания даже на порог дома ступать. Я пойду, знаю, что не смогу вот так все бросить, только перед самым отъездом.

Машину оставляю за два квартала. И так знаю, что не смогу припарковать авто возле нашего кафе. На праздники тут все по записям. Я вчера выпросил у владельца, он нас как облупленных знает, вип-столик на три часа.

– Алекс, ты, как всегда, – злится Кир, когда я вхожу в кафе. – Я уже сдавать столик в аренду хотел, – подкалывает.

– Здорово, – снимаю курточку, – опять метет, дорога сложная.

– Опять?! – кивает в сторону нашего стола. – Ладно, прощен!

– Ден тут? – я с утра не могу к нему дозвониться.

– Да, в уборную пошел.

Разыгрываем партию, и только потом приходит Ден. Играем, пока не надоедает, как в старые добрые времена. Мы часами могли зависать здесь. Еще когда в школе учились.

Заказываем пиццу, немного безалкогольного пива и вторую половину вечера просто общаемся.

– Я тебя сам тогда прибить был готов, – цедит сквозь зубы Ден, – как вспомню состояние девочки, еще бы сейчас тебе по морде заехал. – Яростно запихивает кусок пиццы в рот.

– Ты на его месте что бы сделал? – Кир всегда умел рассуждать на две стороны.

– Не знаю, – выдыхает друг.

– Да знаю я, сам такой был. Даже план прорабатывал, как украсть девочку, – смеюсь.

Ребята начинают шутить, сказки сочинять, отпускают напряжение, повисшее в воздухе.

– Ты молодец! – хлопает меня по плечу Ден. – Нашел выход, не побоялся. Вы уже прожили свой переломный период и, думаю, у вас будет все хорошо. – Ден отводит взгляд, и я сразу понимаю, что что-то не так.

– Раз у нас вечер откровений – рассказывай. – Не думаю, что это сработает. Ден не любит трепать языком, но попробовать стоит. – Ну на крайний случай давай ты, Кир.

– О-о, у меня все то же. Хочу на олимпиаду. Пашу. На девочек сил нет, как и времени.

Это его мечта.

– Ден? – поглядываю на часы. Уже около одиннадцати, а моя малышка не звонит. Даже не пишет.

Друг весь напрягается, поглядывает по сторонам, ставит локти на столешницу, предварительно протянув руку по коротких волосам.

– У меня с Олькой отношения вообще испортились, после того как она учудила с фоткой. Я пытался ей объяснить, но, – делает глоток колы, – короче, мелкая обнаглела. Не знаю, что она там родителям напела, но они заставляют меня жениться. Если до двадцати двух не женюсь, то они сами найдут мне невесту.

Ден поздний ребенок, его родители живут по своим законам. Точнее, законам своего времени. Отцу уже под семьдесят, а матери недавно исполнилось пятьдесят.

– Или что? – Кир застывает с куском пиццы на полпути ко рту.

– Или останусь без куска в компании, все сестренке отдаст. Может, я эгоист, но не готов я просто отдать, понимаете?

– Если нужна помощь, ты говори, – она еще за свою выходку не получила в ответ. Мила меня умоляла ничего не говорить, просто игнорировать. Так и делал, но мне было и есть что сказать.

– Выходи за меня замуж разве что, – ржет друг.

Ситуация не ахти. Зная родителей друга, я более чем уверен, что они сдержат свое слово.

У Дена полгода в запасе до двадцатидвухлетия. Может, и женится.

Около двенадцати приходит сообщение от Милы, они еще отдыхают. По количеству ошибок в сообщении становится ясно, что девочка моя немного перебрала.

Прощаюсь с парнями и уже в машине набираю номер Милы.

– Алло, – поднимает Марина, – Алекс, Мила немного не рассчитала свои силы и уснула.

– Тогда я завтра зайду.

– Хорошо, Алекс, я хотела спросить, – слышу, как женщина прикрывает дверь. – Куда тебе деньги перечислить? Я же понимаю, что учеба в таком универе не бесплатная.

– Об этом не волнуйся, – я считаю, что сам должен оплатить.

– Алекс, я знаю, что ты хороший парень, но не обязан платить за мою дочь.

– Потом поговорим, – съезжаю с разговора. У каждого из нас своя правда. Посмотрим, возможно, она наберет нужное количество баллов, и тогда никто не будет платить.

Заваливаюсь к себе на квартиру и сразу спать. Пока Мила думала, я успел приобрести кое-что из мебели, чтобы жить нормально. Возвращение в дом отца я даже не разглядывал.

На следующее утро просыпаюсь от настойчивой трели в дверь. Сонный, в одних спортивных штанах прусь открывать дверь.

– Значит, правда! – отец злобно смотрит на меня.

– И тебе доброе утро, – киваю, чтобы он проходил. Только сейчас вспоминаю, что у Милы есть ключи.

Проходим на кухню, я сразу ставлю чайник. Раньше думал, увижу отца, вспыхну злостью. Теперь, когда он сидит напротив меня, понимаю – нет смысла. Он не изменится.

– И когда ты хотел показаться мне на глаза? Или ты не планировал? – глаза вспыхивают яростью. Он ничуть не изменился за год.

– Зачем? – спокойно отвечаю. Ставлю чашку с горячим кофе перед ним. – Чтобы опять слушать твою ложь? – уверенность вмиг сползает с лица отца.

– Откуда ты знаешь? – сжимает кулаки.

– Марина рассказала.

– Так ты потому вернулся?

– Я вернулся забрать Милу, завтра мы уезжаем, – ставлю перед фактом.

– Я против, чтобы ты имел хоть какие-то отношения с этой девицей. Она, как и ее мать, ненадежная.

Молчу, потому что меня не интересует его мнение. Думаю только об одном: чтобы Мила сейчас не пришла, расстроится.

Я еще тогда знал, что отец ни при каких раскладах не даст нам спокойно жить. Характер. Упрямство. У меня оно тоже присутствует, но я стараюсь смотреть со всех сторон, а он – только с той, которая для него самая подходящая.

Марина бросила его, задела самолюбие, значит, и Мила такая. Только он не понимает и не поймет, что во всем виноват только он.

– Мне неинтересно твое мнение.

– Если будешь путаться с ней, ничего не получишь, – поднимается на ноги.

– А нам и ничего не надо! – голос Милы звучит как гром среди ясного неба. – У нас есть руки и ноги. Сами заработаем. И знаешь, – подходит ко мне, но смотрит прямо на отца, – год назад я забыла тебе сказать, – Мила вся трясется. Притягиваю к себе за талию, а она интуитивно обнимает одной рукой за шею. – Ты эгоист! Потому что думаешь только о себе. На сына тебе наплевать!

Отец поджимает губы и без единого слова просто уходит.

Мила, как вода, стекает ко мне на колени, вся трясется.

– Все, детка, – глажу по гладким волосам.

– Я все слышала. Мама бросила его из-за лжи, а не потому что ветреная. – Слезы катятся щеками.

Я понимаю, как ей обидно, но с отцом ничего сделать не смогу.

– Я так не думаю, – целую красные щечки. – Я знаю, какая ты настоящая. И никто больше не сможет убедить меня в обратном.

Эпилог

Мила

Полгода спустя

Дура! Вот дура и все! Что с меня взять? Привыкла к искренности с мамой и совсем забыла, что Алекс – совсем не она.

Почти незаметно поворачиваюсь к моему водителю. Алекс напряжен. Скулы обострены, и дышит рвано.

Еще не успокоился.

Кусаю губу, чтобы не начать разговор. Отвожу взгляд к лобовому стеклу.

– Ну, давай, начинай, – ощущаю его взгляд на себе, – какая я сволочь, потому что не сдержался! – произносит четко и уверенно. Будто я каждый день его ругаю.

Бывает, но как иначе? Мы же только притираемся, узнаем друг друга. Ошибаемся. Это нормально.

– Алекс, – поворачиваюсь всем телом, чуток оттянув ремень безопасности. – Я понимаю, что это моя вина, но ты мог бы сдержаться. – Накрываю сбитые костяшки ладоней. – И давай уже припаркуйся, чтобы я раны обработала.

– Не надо, – протягивает по мне мимолетным взглядом.

Чувствую вину за свою слабость.

Как оказалось, жить вместе – это не так легко, как кажется. Я привыкла жить с мамой, что всегда могу поговорить, поделиться, успокоить тревожное сердце и мысли. И с Алексом так. У нас нет секретов, несмотря на то, что мама меня просила не рассказывать все.

Я долго молчала, но вчера не выдержала. Рассказала о своем однокурснике, таскается за мной постоянно, хотя знает, что я с парнем живу. Алекс вроде нормально отреагировал, а сегодня приехал за мной в универ.

Мы учимся в две очереди. Он с утра, потом на работу, я с утра на работу, потом на учебу.

Совсем недавно нашла место в зоомагазине и просто тащусь от работы. Пусть зарплата по сравнению с Алекса меньше, но на свои потребности уже есть.

– Алекс, а если декан узнает? – очень волнуюсь. Мы не дома, и привлекать к себе внимание не очень хорошо.

– Если ты не расскажешь – не узнает.

Разговаривать пока нет смысла. Ему нужно успокоиться, а на это нужно время.

Приятно, что он так отстаивает мою честь, но махать кулаками – это последнее, как по мне. Можно же объяснить, в конце концов.

Уже дома я сразу бегу в душ, кормлю Жанну и сразу на кухню, готовить ужин.

– Алекс, – вхожу в спальню. – Давай я раны обработаю.

Ставлю возле него аптечку. Он только вышел из душа, с волос стекает влага.

Молча садится, протягивает обе руки. Все костяшки сбиты. Их двое охранников едва разделили.

– Блин, еще синяк будет, – трогаю припухший глаз. – Я сейчас лед принесу, – бегу на кухню, достаю замороженный шпинат, искать лед нет времени, и так сколько его потеряли. – Алекс, у тебя завтра день рождения, и какой ты будешь? – вздыхаю.

– И что? До обеда я работаю, а после планирую проваляться до понедельника со своей девушкой в постели.

Он еще не знает, что я позвала маму с Борисом, это ее ухажер, тот самый кардиолог, и Катьку с Деном. Они уже в Варшаве, здесь недалеко в гостинице. И Яна подговорила, чтобы на работу вызвал на два часа, чтобы мы все подготовили.

– Ладно, не злись, – отдаю пакет ему в руки, пусть держит. Обрабатываю рану, накладываю мазь и после всего целую в губы. – Давай ужинать и спать, я очень устала.

Эта неделя последняя перед сессией, очень тяжелая, да и работа выматывает.

Поужинав, Алекс выходит на балкон, облокачивается на перила, наблюдая за вечерним городом.

Мы живем на оживленной улице, на пятом этаже, и отсюда можно многое разглядеть.

– Поскорее бы сессию сдать, – меня уже бесит молчанка. Сама начинаю разговор.

Он так всегда. Когда зол – просит его не трогать, чтобы подумал, но сегодня я не выдерживаю.

– Может, на море поедем? Маму возьмем.

– У Марины есть компания, не думаю, что ей с нами будет интересно, – начинает оттаивать.

– Можем, вчетвером, – Жанна выскакивает мне на плечи, больно впиваясь ноготками в кожу. Взвизгиваю, и уже через миг Алекс возле меня.