Текст книги "Накажи меня нежно (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 22

Теперь, когда схлынул адреналин, Кира не могла понять, как решилась на такое. От обиды случилось помутнение рассудка, не иначе. Прав был Антон, когда пытался отговорить ее от безумной идеи. А ее это распалило еще больше, заставило добиваться желаемого любой ценой.

Интересно, а как Илья узнал, где ее искать? И почему вдруг кинулся на поиски? Не иначе, как Антон и постарался!

Кира покосилась на Илью, который сосредоточенно вел машину. С того самого момента, как он согласился стать ее Домом – без оговорок, по-настоящему, – он не сказал ей ни слова. Кира тоже молчала, опасаясь усугубить свою и без того плачевную участь.

Теоретически, в момент совершения «преступления» Кира не была связана с Ильей никакими договоренностями. И он не имел права наказывать ее за этот проступок. Теоретически. Однако Кира чувствовала, что если она напомнит об этом Илье, то это будет не самым лучшим началом их отношений. Да и смысл напоминать? Навряд ли Илья забыл.

Она не нарушала никаких правил, потому что их пока еще не было. Но она задела мужскую гордость. Даже не задела – она на ней потопталась! Илья молчит, но желваки до сих пор гуляют по скулам, и губы плотно сжаты. Злится, и сильно. Пусть лучше накажет и простит, так проще.

Кира поерзала на сидении, представив, какая часть тела пострадает при наказании. И все же спасибо Антону, что он догадался предупредить Илью. И чем она думала?! Если бы Илья опоздал, не спасли бы уже никакие наказания. Он бы не простил. Да и она сама себе не простила бы. Впрочем, смогла бы она пойти до конца? Смогла бы остановить этого парня? Хорошо, что он не из училища, пришел на дискотеку с кем-то из знакомых ребят. Слухи все равно поползут, но ей хотя бы не придется сталкиваться с ним на занятиях.

И все же, что бы ни ожидало Киру впереди, это ее возбуждало. Не изобьет же ее Илья до полусмерти! Он не садист, и она ему доверяет. И вообще он в нее влюблен, если верить Антону. Кира не верила. Увлечен – это да. Но лучше об этом не думать. Когда-то она решила, что будет довольствоваться малым. Увлеченность значительно лучше равнодушия, и этого ей вполне достаточно.

Она посмотрела в окно, стараясь угадать, где они едут. Москву Кира знала плохо, хоть и жила здесь уже второй год. Дом – институт, дом – училище. Иногда клиника, где проходила практика. С недавнего времени еще и студия. Вот и все ее маршруты. Они ехали по широкому проспекту. Но где? И, главное, куда? И не спросишь…

Кира снова покосилась на Илью. Некстати вспомнила, как лежала у него на коленях во время первой «учебной» порки. Задница зачесалась, как будто по ней уже прошлась карающая рука.

– Ерзаешь? – внезапно спросил Илья. – В предвкушении?

– В ужасе, – призналась Кира.

Илья хмыкнул и свернул с проспекта к торговому центру, припарковался, однако не спешил выходить.

– Во время сессии ты называешь меня господином. В остальное время – Ильей Сергеевичем, – произнес он, пристально смотря на Киру. – И всегда на «вы». Это понятно?

– Да… – Кира замялась. – А сейчас у нас сессия или остальное время?

– Остальное. Перед сессией мне хотелось бы прояснить кое-какие моменты.

– Илья Сергеевич, простите, что тыкала, – тут же сказала Кира. – Это как-то… само…

– Угу. А твоя выходка – это тоже «само»? Или все прошло, как и было задумано?

– Илья Сергеевич! – Кира чуть не задохнулась от возмущения. – Как вы… Да, я – дура. Идиотка. Но я ничего не планировала. Психанула и… – она неопределенно махнула рукой.

– Хоть это радует, – едко заметил Илья. – Но, если честно, не особенно. Наверное, нет смысла спрашивать, чем ты думала?

Кира закусила губу и отрицательно покачала головой. Смысла определенно не было, она не могла ответить на этот вопрос. Ничем не думала, поддалась эмоциям.

– И что было бы, если бы я не успел?

Кира поежилась и отвела взгляд.

– Было бы изнасилование, – пробормотала она. – Я бы не позволила сама, но не уверена, что он остановился бы.

Илья выругался сквозь зубы.

– Была бы ты моей дочерью, выпорол бы так, чтобы неделю не села, – мрачно произнес он. – Но, в рамках нашего пока еще устного договора, вынужден сообщить, что не имею права тебя наказывать, потому что на тот момент между нами не было никаких отношений.

Он замолчал, хотя Кира не сомневалась, что последует продолжение. Вернее, прозвучит предложение или вопрос. В наступившей тишине было слышно, как Илья барабанит пальцами по баранке руля. Неужели он ждет, что она сама попросит ее выпороть? Кира посмотрела на Илью. Думала, он сверлит ее взглядом, а он уставился в окно прямо перед собой. Интересно, и почему они разговаривают тут, на парковке, а не в студии, например?

– Мне нужно купить продукты домой, – пояснил Илья, как будто прочитал ее мысли. – Извини, Кира, я увез тебя в сторону своего дома. Надеюсь, ничего страшного не случится, если ты переночуешь у меня, в гостевой. Поможешь с ужином?

Киру словно окатили ледяной водой. Илья не сказал ничего страшного, даже наоборот, все складывалось куда лучше, чем она себе представляла. Ее не будут наказывать, и она не останется одна. Можно приготовить вкусный ужин – Кира умела и любила готовить. Провести вечер, обсуждая их с Ильей будущие отношения. Но гостевая комната – это снова отчуждение. Томительное ожидание, навязчивые сны, неопределенность. И сколько времени пройдет, прежде чем ей простят сегодняшнюю глупость?

– Нет! – вырвалось у Киры.

– Придется справляться самому, – усмехнулся Илья и приоткрыл дверцу со своей стороны. – В магазин-то со мной сходишь или здесь подождешь?

– Я не об этом. – Кира схватила его за руку, пытаясь удержать на месте. – Илья Сергеевич, нет. Я так не хочу.

– Кирочка, для человека, мечтающего стать сабмиссивом, ты слишком часто мне возражаешь, – мягко упрекнул ее Илья. – Может, передумаешь, пока не поздно?

– Нет! То есть… – Кира прикрыла глаза и старательно досчитала до пяти, чтобы успокоиться. – Илья Сергеевич, можно мне сказать?

Он кивнул. В зеленых глазах даже промелькнуло любопытство.

– Мне ка… кажется… – она нервно облизала вмиг пересохшие губы, – вы должны поступить так, как если бы я все это время была вашим сабом.

– Все это время?

– Д-да… С того самого первого дня, как мы… как вы…

– Тебе все же не терпится подставить задницу под ремень?

– Нет… – всхлипнула Кира. – Вовсе нет. Мне страшно…

Илья молчал, предоставив ей возможность объясниться.

– Но… но мой поступок… он задел вас и камнем висит на мне… Мне кажется, нам лучше разобраться с этим и оставить все в прошлом.

– А-а-а… Так ты хочешь, чтобы я избавил тебя от чувства вины?

Все, сейчас она разревется. «Зачем он так? – тоскливо подумала Кира. – Неужели думает, что это легко – напрашиваться на наказание, при одной мысли о котором хочется сбежать?»

– Я хочу, чтобы вы меня простили, – ответила она, сглотнув комок в горле. – И если мое наказание – это отсутствие прощения, то так тому и быть.

– А не пожалеешь? Мы еще не обсуждали пределы допустимого.

– Я вам доверяю… – выдохнула Кира. – И у меня всегда есть стоп-слово. Верно?

– Верно… Правила помнишь?

– Беспрекословное подчинение и нельзя разговаривать, пока вы не разрешите, – отбарабанила Кира.

Илья не выглядел довольным или разочарованным, внешне в нем ничего не изменилось, но Кире показалось, что-то изменилось в гнетущей атмосфере, от которой противно сосало под ложечкой весь вечер. Все же она правильно поступила, отказавшись от поблажки. Но как же страшно! Что ждет ее впереди?

– Продукты все равно нужны. Марш из машины, Кира. Сессия началась.

Глава 23

Правильно говорят, ожидание наказания страшнее самого наказания. Особенно для неискушенной девчонки, которая плохо представляет, каким оно будет.

Илья не наслаждался Кириными страданиями. Он злился, и злился так сильно, что сознательно откладывал порку. Стоило ему представить, чем все могло закончиться – и темнело в глазах. А ярость – это плохо. Наказание должно быть взвешенным и разумным.

Киру следовало проучить. Во-первых, за глупость. Излишняя эмоциональность и нетерпеливость не доводят до добра, а уж для сабмиссива и вовсе непозволительны. Во-вторых, за попытку манипулирования. Ее счастье, что она новичок в Теме, иначе за такое он вообще выставил бы ее вон. Но тем важнее закрепить урок, чтобы в дальнейшем и мысли не возникло управлять Домом, потакая собственным желаниям.

В продуктовом супермаркете Илья незаметно наблюдал за Кирой. Она нервничала, но вела себя скромно и сдержанно. Кажется, ее пугало, что Илья объявил о начале сессии в публичном месте. Он поздравил себя с удачным решением. Сам получил возможность успокоиться, а Кира пусть мучается от неизвестности. Это тоже заставит ее в следующий раз сначала включить мозги, и лишь потом что-то делать.

– Ты умеешь готовить? – поинтересовался Илья, оценив сегодняшний ассортимент отдела кулинарии.

– Да, – уверенно ответила Кира, потом ойкнула и добавила: – Господин.

Илья отметил, что она не стала оглядываться и проверять, слышит ли ее кто-нибудь.

– Совершенно необязательно добавлять это обращение после каждой фразы, – сказал он. – Я должен чувствовать твое отношение ко мне, как к господину. Мне этого достаточно.

– К-к… – начала было Кира, явно собираясь спросить, как ей это сделать, но вовремя спохватилась. – Хорошо, я буду стараться.

Илья даже не кивнул, принял этот ответ, как должное.

– Итак, готовить ты умеешь. Я выберу рыбу, а ты – все остальное, чтобы ее приготовить. Запеченная подойдет. Можешь спрашивать, если возникнут вопросы, но только по существу.

Кира обошлась минимумом. Всего-то уточнила, какие специи есть у него дома и какое масло он предпочитает. И управилась довольно быстро, добавив к охлажденной семге соевый соус, аджику, лук, морковь, болгарский перец, помидоры и зелень. Так же шустро были выбраны продукты для гарнира и десерта. Илья не спрашивал о ее предпочтениях, диктовал свои. Кира ни о чем не просила и даже виду не подавала, что ей что-то хочется. «Малоежка, – вспомнил Илья, – к тому же вынужденно экономит на еде». Однако сегодняшний вечер не располагал к тому, чтобы баловать девочку вкусностями.

Порог квартиры Кира переступила с благоговейным ужасом на лице. Видимо, помнила, что час расплаты близок, и в то же самое время не могла скрыть любопытство.

– Полы теплые, тапочек в доме не держу, – сообщил Илья застывшей у порога Кире. – В кабинет не входить никогда, в мою спальню – только с моего разрешения, гостевая по коридору налево, там есть и ванная комната, кухня и столовая – направо. Разбирай продукты и готовь ужин.

Он заглянул на кухню через несколько минут. Кира быстро освоилась, без труда ориентируясь в многочисленных шкафчиках, дверцах и ящиках.

– Кира, ты меня пугаешь, – признался Илья. – Ты была здесь раньше?

Она не сразу поняла, о чем он говорит, и нахмурила лоб, выуживая из шкафа сковороду.

– М-м-м… Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, где она лежала? – он указал на сковороду.

– А-а-а… Так все кухни похожи? До… У родителей почти такая же, и сковородки удобнее хранить в этом отсеке.

– Понятно. С плитой справишься?

– Да.

Илья ушел к себе. Хотелось принять душ, да и мешало бы подготовить кое-что для предстоящей экзекуции. У него не было никаких особенных комнат, потому что он не практиковал порку ради удовольствия, но несколько девайсов для наказаний хранились в шкафу вместе с остальными «игрушками». Флоггер отверг сразу – мягкий, без утяжеленных кончиков на ремешках, он предназначался для легкой эротической порки. Стек – слишком жестоко для первого раза. Плеть – вроде бы самое то, но, повертев ее в руках, Илья все же выбрал обычный ремень. Эта порка у Киры должна прочно ассоциироваться с наказанием, а не с эротической игрой. Одеваясь после душа, Илья вставил «воспитательный» ремень в домашние брюки.

На кухне умопомрачительно пахло рыбой. Кира как раз достала ее из духовки.

– Скоро? – спросил Илья.

– Осталось накрыть на стол.

Он кивнул и сел, наблюдая, как ловко Кира передвигается по кухне. Не суетиться, хотя и торопится. Что бы там не произошло у нее с родителями, но мать определенно научила ее хозяйственности.

– Если нет особых распоряжений и у меня нет гостей, ты всегда накрываешь на двоих, – произнес Илья, заметив, что она снова ставит на стол только один прибор. – И ты садишься есть вместе со мной, хочешь ты этого или нет. Даже если ты просто будешь делать вид, что ешь.

Кира послушно поставила вторую тарелку.

Илья и в прошлый раз оценил стряпню Киры, и сейчас не обманулся в ожиданиях. Она традиционно замариновала рыбу в соевом соусе, но запекала ее под «шубой» из обжаренных овощей. Аджика и специи придавали блюду особый вкус, а «шуба» сохранила сок, и рыба не стала сухой.

Как он и предполагал, Кира без особого аппетита поковыряла свою порцию, и в основном пила сок. Вина в этот раз он ей не предлагал, да и сам отказался от алкоголя. За ужином они не разговаривали. Так же молча Илья наблюдал, как Кира убирает со стола и моет посуду. Она старалась казаться спокойной, но руки уже дрожали, плечи поникли, в глазах плескалось отчаяние напополам с мольбой.

Кира тщательно вытерла тарелки и столовые приборы, аккуратно повесила полотенце сушиться и медленно повернулась к Илье. Губы шевельнулись, но вслух она ничего не произнесла.

Не было смысла и дальше откладывать неизбежное.

Глава 24

– Не передумала? – ровным тоном поинтересовался Илья.

Мог бы и не спрашивать, но пока Кира – новичок, стоит лишний раз напомнить ей, что сессию в любой момент можно остановить.

– Нет, господин, – дрожащим от волнения голосом ответила Кира.

– Прими душ, волосы заколи наверх. Одеваться после душа не нужно. Жду тебя в гостиной через пятнадцать минут.

Кира быстро вышла из кухни. Илья отправился в гостиную двигать мебель. Для сегодняшних целей лучше всего использовать кресло с широкой покатой спинкой. Он был уверен, что Кира не сможет улежать на месте, а жестко фиксировать он мог только в спальне. В спальню им пока никак нельзя, так что пришлось изобретать способ, как ограничить Киру в движениях.

Она явилась в гостиную минута в минуту в назначенное время. Обнаженная, разгоряченная после душа, с чуть розоватой кожей, пахнущей маслом чайного дерева. Илья точно знал, какие гели стоят в ванной при гостевой комнате. Усилием воли он отвел взгляд от возбужденно торчащих сосков. Кира замерла на пороге, ожидая приказаний. Издали непонятно, чего в ее взгляде больше – страха или предвкушения. Илья знал, что саб, не любящий боли, все равно испытывает приятное томление перед наказанием. Да, он не будет наслаждаться процессом и никогда не испытает спейс во время порки, но прелюдия нравится всем.

– Подойди ко мне. Опустись на колени. Руки за спину.

Он сидел в кресле, откинувшись на спинку. Второе стояло боком к Кире и спинкой к свободному пространству в комнате. Кира покосилась на «неправильное» кресло и, кажется, поняла, зачем оно так выставлено. На ее щеках вспыхнул румянец, однако приказ она выполнила в точности, и ожидаемо раздвинула колени, чтобы поза была устойчивой.

– Расскажи мне, в чем ты провинилась, Кира.

Она нервно сглотнула, прикусила губу, посмотрела умоляюще. Илья терпеливо ждал.

– Глупость… – выдохнула Кира, сообразив, что он не требует от нее детального пересказа. – Нетерпение… – она задумалась, потом добавила: – Непослушание.

Все верно. Он приказывал ей остановиться, но она убежала.

– Бе… бесстыдство?..

Последнее слово прозвучало вопросительно.

– И еще какое, – подтвердил Илья. – Все?

– Да.

– Еще попытка манипулирования, Кира, – сообщил Илья. – Ты вынудила меня на определенные действия.

Она открыла рот, даже воздуху набрала, чтобы возразить, но вовремя опомнилась и лишь сокрушенно кивнула, соглашаясь.

– Пять пунктов. По три удара на каждый. – Илья медленно расстегнул ремень и неторопливо вытянул его из штанов. – Вот этим ремнем.

Он сложил его пополам и бросил на подлокотник кресла.

«Да, Кира, сегодня все «по-взрослому», без скидок на твою неопытность. Послабления все же будут, но тебе о них знать необязательно».

– Теперь будешь считать удары и после каждого произносить определенную фразу. Если собьешься, штрафовать не буду. Но это только сегодня.

«Паузы между ударами позволят тебе вынести всю порку, необходимость говорить сдержит рыдания».

– Можешь кричать, но все же старайся контролировать себя. В идеале ты должна сохранять заданную позу во время всего наказания, но навряд ли у тебя получится. Встань. На столе лежат поножи. Надень.

Илье показалось, что Кира с трудом подавила всхлип. Объяснять ей ничего не пришлось, она послушно застегнула кожаные полоски с петельками на лодыжках, справившись с дрожью в пальцах.

– Животом на спинку кресла. Вытяни вперед руки.

Сначала Илья обвязал ей запястья платком. Это не позволит рукам прикрывать ягодицы.

– Раздвинь ноги.

Наказание должно запомниться не только болью. Распорка помешает Кире сомкнуть ноги, и откровенная поза для столь неискушенной девушки будет дополнительным фактором стыда.

Уже сейчас она должна ощущать уязвимость и беззащитность. Однако порка – только часть наказания. И именно сейчас Илья собирался сообщить кое-что еще.

Он не спешил брать ремень. Встал сзади, положил руки Кире на поясницу, огладил ладонями ягодицы.

Она охнула, когда его пальцы легко коснулись промежности.

– Кира, ты мастурбируешь?

Она промычала что-то неразборчиво.

– Мне повторить вопрос?

– Нет. То есть… да.

– Повторить? – усмехнулся Илья.

– Не надо. Ответ – да. Иногда…

– М-м-м… Больше не делай этого без моего разрешения. Только я имею право касаться тебя… там. Поняла?

– Да, господин.

Он продолжал гладить ее складочки, и девушка ощутимо подрагивала, возбуждаясь от прикосновений.

– Не терпится… Да, Кира?

– Д-да…

Она снова всхлипнула, на этот раз громко и очень жалобно.

– Вот одна из причин, по которой ты сейчас будешь наказана. Ты нетерпелива. Запомни, Кира, я и только я решу, когда мы займемся с тобой сексом. И до того момента ты будешь терпелива и послушна.

– Да, господин.

Он взял ремень и намотал на кулак конец с металлической пряжкой, оставив свободным мягкий широкий кончик.

– Первая фраза: «Я научусь терпению». Считай.

Ремень щелкнул, оставив на белой коже едва заметную розовую полоску. Кира охнула и дернулась скорее от страха, чем от боли.

– Считай, – напомнил он.

– Один. Я научусь терпению, – послушно протараторила Кира, ерзая животом по спинке кресла.

«Да ладно тебе, крапивой и то больнее», – улыбнулся про себя Илья.

Второй удар был таким же легким. Третий – намного жестче, практически в полную силу. Тут уж Кира взвыла по-настоящему, и с трудом переборола рыдания, чтобы произнести ритуальную фразу.

– Вторая фраза: «Я не буду совершать глупых поступков», – произнес Илья, дождавшись, пока Кира успокоится и ляжет ровно.

Два следующих удара снова получились слабенькими, а последний, третий – сильным. Фактически Илья определил наказание в пять ударов, намереваясь провести так и три оставшиеся серии. Пока же вторая ярко-красная полоска легла поперек ягодиц аккурат под первой.

– Третья фраза: «Я буду послушной».

Кира старалась не кричать. Илья видел, как она сжимает в зубах платок, которым были связаны ее руки.

– Четвертая: «Я буду бесстыдной только для своего господина».э

Тут она уже сбилась со счета, Илье пришлось помогать и проговаривать фразу с ней вместе. Теперь даже легкие удары приносили страдания – они попадали на раскаленную кожу.

– Пятая: «Я никогда не буду манипулировать».

– Я больше не буду… – прорыдала Кира, – никогда-никогда-а-а… Не надо больше, пожалуйста…

– Ты знаешь стоп-слово. Произнеси его.

Кира всхлипывала, вздрагивая всем телом, но молчала.

– Я жду.

Она отчаянно замотала головой.

– Тогда продолжаю.

Он изменил первоначальному плану. Все три удара были примерно одной силы – обжигающие, но не жесткие. Однако все три легли на нижнюю часть ягодиц, отчего Кира все же визжала поросенком в полный голос.

Отложив ремень, Илья отстегнул распорку, сам снял поножи и развязал Кире руки. Она немедленно схватилась за пылающую попу.

– Вставай, – велел Илья.

Кира осторожно сползла с кресла и выпрямилась.

– Наказана и прощена. Иди в комнату, успокойся и приведи себя в порядок. Приходи, если потом захочешь поговорить. Нет – ложись спать. Сессия закончена.

Кира не поблагодарила его, но он не стал напоминать. Наверное, это была самая неправильная сессия в его практике. Без секса, зато с компонентами рабства. Ни одному Дому в голову не придет заставлять саба обслуживать его в быту. Если только не заключен договор «мастер и раб». У них с Кирой вообще не было никаких договоренностей. Только безграничное доверие с ее стороны и… Тут Илья усмехнулся и поздравил себя с тем, что удачно вляпался. Да, и его искренняя забота. С готовкой, конечно, нехорошо получилось. Кира вкусно готовит, но так хитрить он больше не будет.

Интересно, придет к нему или будет дуться? Ведь обиделась, что он сразу же не занялся лечением ее поротой задницы, как в прошлый раз. Если придет, он сходит за гелем. Наконец-то злость растворилась без следа. Илья не кривил душой, когда говорил Кире о прощении.

Пусть прошлое остается в прошлом.