Текст книги "Мы не мы...."
Автор книги: Мила Сербинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Главными и любимыми людьми в жизни маленькой Кати были бабушки, а маму она почти не видела, да и когда Наталья находилась дома, ей было не до ребенка. Она не любила гулять с дочерью или играть с ней, и вообще мало ее радовала материнским теплом. Наталью в душе умиляла мордашка с выглядывавшими из-под челки круглыми черными глазками, но она совершенно не знала, как обращаться с детьми, не понимала сказочный мир фантазий ребенка и не умела вслушиваться в детский лепет. Наталья целовала блестящую темно русую макушку дочери, а затем просила ее быть умницей и не мешать мамочке работать.
Маленькая Катя уже привыкла к холодности мамы, зато со своими бабушками она могла вытворять все, что ей вздумается. Когда подросла, Катя не могла вспомнить ни одного радостного события из раннего детства, связанного с мамой. Наталья, конечно же, любила свою симпатичную дочурку, но она всегда была занята чем-то более важным, чем забота о ребенке. А, может, Катя своей внешностью и самим фактом существования напоминала ей неудачный брак и мужчину, разбившего ее сердце…
Катя росла не по годам сообразительной девочкой. Бабушки обучали ее всему, что знали сами. Валентина занималась каждодневным воспитанием внучки, учила ее считать, читать и писать, а также английскому и французскому языкам. Арина занималась с Катей музыкой, учила играть на пианино, петь и танцевать. Сама она в молодости отлично танцевала твист и рок-н-ролл, фанатела от битлов и с пониманием относилась к пацифистским идеям хиппи. С годами Арина, конечно же, образумилась, став для своих детей примером идеальной, строгой и во всех отношениях безупречной матери, но, бывало, она с умилением вспоминала приключения своей бесшабашной молодости. Ее только мучили угрызения совести, когда она думала о том, в какой шок повергала свою несчастную тетю Нину, воспитывавшую ее после смерти родителей.
Собственных отца с матерью Арина почти не помнила. В волну послевоенных репрессий по политической статье ее родителей арестовали, а затем расстреляли, как врагов народа. Вначале, в 1948 году, пришли за отцом. К врагам народа оказался причислен вернувшийся с фронта человек, прошедший всю Отечественную войну, многократно награжденный за храбрость и заслуги перед отечеством. Тайная переписка с родным братом, эмигрировавшим еще в юности в Париж, оказалось достаточным основанием для предъявления столь чудовищного обвинения. Короткая записка со словами: «Дорогой Николай, я жив! Я вернулся! Мы всех их победили! У нас все хорошо. Как ты, как Леночка и дети? Я Вас очень люблю! Бог даст, свидимся». Вот так выглядит смертный приговор себе, написанный собственной рукой!
В 1949 г. настала очередь супруги Дмитрия Алексеевича Крылаткина. Мать Арины арестовали и судили по аналогичному обвинению, как пособницу государственного изменника. Двоюродная сестра мамы Ари, тетя Нина, уберегла маленькую племянницу от детского дома, каких в то время по стране было множество. В таких детдомах воспитывали осиротевших после войны и репрессий детей под лозунгом: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство».
Вспоминая собственное детство, Арина делала все, чтобы детские годы ее внучки Катюшки ничем не были омрачены. С девочки хватит уже того, что собственному отцу она не нужна, а мать, хоть и любит ее по-своему, но дочерью совершенно не занимается, отгородившись от нее стеной науки.
Детство Валентины прошло еще более драматично, чем у Арины. Оказавшись на попечении сердобольной соседки, тети Иры, она успела хлебнуть лиха, пока не встретила своего будущего мужа Бориса. Валентина полностью разделяла мнение Арины о том, что детство у ребенка должно быть долгим и счастливым, а не таким, каким был у них. Забота о Кате стала смыслом жизни для двух пожилых женщин.
Катя пошла в первый класс. Ей интересно было узнавать новое, но рисовать в тетради крючочки при том, что она уже умела писать, было очень скучно, а от скуки дети часто начинают дурачиться, изводя учителей и одноклассников. С Катей все произошло именно так. Она не слишком хорошо была встречена как первыми, так и вторыми. Кате, в сущности, было безразлично отношение окружающих. Она, еще в дошкольном возрасте сумела передраться почти со всеми детьми на детской площадке. Например, один мальчик, Ваня, из игрушечного детского пистолета обстрелял болезненно-неигрушечными пульками ее любимого пуделя Шарфика. Песик испуганно метался и скулил, а Катя бросилась с кулаками на обидчика своего пушистого друга, несмотря на то, что он был старше ее на три года и на голову выше ростом. Ваню местные считали бешенным и лишний раз не связывались с ним, а тут вдруг мелкая девчонка-самоубийца в кровь разбила ему нос и унизила перед кучкой трусов, боявшихся даже смотреть в глаза психованному хулигану.
– Я когда-нибудь перережу глотку тебе и твоей шавке, – прорычал он, брызжа слюной.
Кате тогда было шесть лет. Она не на шутку испугалась за Шарфика, да и за себя тоже. Ваня-Полбашки, как его прозвали, в их районе был наихудшим врагом из всех возможных, особенно для маленькой девочки.
В течение трех лет, всякий раз, как Катя встречала Ваню во дворе, в школе или где-то на улице, он делал зверское лицо и красноречиво проводил большим пальцем правой руки поперек горла, недвусмысленно намекая, что желает перерезать ей горло. Катя прижимала к сердцу любимого кареглазого Шарфика и спешно уходила домой. Она обожала своего белоснежного кудрявого друга, купала его и причесывала, но гулять с ним боялась из-за чокнутого Вани, а рассказать кому-то о нем не хотела, боясь, что ее сочтут трусихой и выдумщицей. Кто поверит девочке, которая утверждает, что какой-то мальчик ходит вооруженный ножом, тиранит всех детей округи и, как говорили, садистски издевается над ни в чем неповинными животными. Катя до ужаса боялась даже на минутку оставить Шарфика без присмотра. Она была девочкой бесстрашной, это знали все, но сумасшедший с ножом мог напугать даже взрослых, не то, что девятилетнюю девочку.
Начало января. Новогодние каникулы. Катя слегла с ангиной. Гулять с семейным любимцем Шарфиком пошла бабушка Валя. Она ненадолго отвлеклась, общаясь с соседкой, а Шарфик за эти несколько минут как в воду канул. Она звала его, искала в соседних дворах и подъездах. Валентина представить не могла, как она посмотрит в глаза внучке и скажет, что не уберегла ее любимого песика. Шарфика нигде не было. Валентина просила прощения и уверяла Катю, что она обязательно найдет Шарфика, расклеит объявления, попросит местных ребят за вознаграждение поискать песика, но все это не потребовалось. Окна квартиры, в которой жила Катя выходили на детскую площадку. Проснувшись следующим утром она увидела живодера Ваню со своим Шарфиком. Маленький маньяк нагло смотрел на окна ее квартиры и у нее на глазах таскал отчаянно визжавшего Шарфика за уши, мучая бедолагу и причиняя боль, а затем он вместе с Шарфиком куда-то ушел. Испуганная Катя забилась под одеяло и не смела подойти к окну весь день. Следующим утром вопли прохожих огласили двор, когда на детской площадке увидели повешенное на брусьях изувеченное тело несчастного белого пуделя.
С Катей впервые в жизни случилась истерика. Она так кричала и плакала, что пришлось вызвать скорую и сделать ей укол успокоительного. Это печальное событие стало для Кати знаковым. Она с тех пор, как увидела под окном окровавленное, изуродованное тельце своего любимца, сильно изменилась, стала грустной, молчаливой, рисовала странные густо-черные рисунки жирными линиями черного фломастера. Она отказалась от всего белого и цветного, словно из ее жизни вмиг ушли все краски жизни. Катя закатывала истерики, если на нее пытались надеть что-то не черного цвета. Любовь ко всему черному стала переходить в манию.
Валентина с Ариной не знали, что и делать. Идти к детскому психологу или бабкам-знахаркам. Наталья, как мать, волюнтаристски приняла за всех решение. Она оттащила сопротивляющуюся плачущую Катю к соответствующему специалисту. Горе-психолог успокоил Наталью, заявив, что дети в этом возрасте часто подражают разным киногероям.
– Скорее всего, ваша девочка посмотрела фильм «Семейка Аддамс» и теперь стремится выглядеть как Уэнзди Аддамс. Наберитесь терпения. Со временем это пройдет, – успокоил детский психолог. – Мой шестилетний сын какое-то время воображал, что он бородавочник Пумба. Ну, помните мультик «Тимон и Пумба»? Радуйтесь еще, что у нее воображаемые друзья не появились!
Наталья успокоилась за душевное здоровье дочери, но только не умудренные жизненным опытом бабушки.
– Господи прости, словно бес в девочку вселился, – перекрестилась Арина.
– Черти тут не при чем! – уверенно заявила Валентина. – Просто девочка очень переживает от потери любимого питомца. Да при виде такого ужаса и взрослый человек спятит, ты только подумай, Аря! Я полагаю, Катюшку нужно как-то отвлечь от всего этого кошмара. Может, ее увезти на лето куда-нибудь? Как думаешь, дорогая?
– Знаешь, Валечка, ты, как всегда, права. У меня есть одна идея, – произнесла Арина с заговорщическим видом.
Арина предложила идеальное решение – на летние каникулы поехать им втроем в гости к ее дочери Тоне в Ливерпуль. Не на все каникулы, разумеется, а на пару недель, но смена обстановки все равно должна была помочь Кате отвлечься от тягостных мыслей и воспоминаний о любимом Шарфике.
– Тонечка меня наконец-то пригласила к себе! – не могла поверить своему счастью Арина, готовая разрыдаться от переизбытка чувств.
– Я так рада за тебя, Аря, – воскликнула Валентина, обнимая подругу.
– Я поверить не могу! Я увижу своих внуков! Они уже такие большие. Это сколько кому? Мишеньке, то есть Майклу исполнилось в марте пятнадцать, а Дену скоро будет двенадцать. На фотографиях они очень симпатичные. Веселые такие, рыженькие. На папу похожи. Тонечка вся в меня, такая же белобрыска, – рассмеялась Арина.
– Аря, а это удобно, что ты приедешь не одна? – поинтересовалась всегда щепетильная в вопросах приличий Валентина.
– Конечно, дорогая! Во-первых, я все рассказала Тонечке и она совершенно не против гостей. Кроме того, вы ведь ей тоже не чужие люди. Как-никак, Катя ее родная племянница, да и ты нам, получается, тоже родственница, – успокоила подругу Арина.
– Спасибо, Ариночка! Знаешь, стыдно признаться, но я, дожив до шестидесяти лет, ни разу не была заграницей, – грустно улыбнувшись, призналась Валентина. – У меня родня во Франции, двоюродные братья, сестры, их дети, но я с ними даже не знакома. Когда стало можно выезжать, куда захочешь, у нас с Натальей на это не было средств.
– А я, называется, бала заграницей?! – рассмеялась в ответ Арина. – Болгария и Турция… Тоже мне, заграница?! Ха-ха-ха! Было время, я хотела объездить весь мир. Вот, на старости лет хоть в Англии побываю.
Бабушки решили, что пока закончится учебный год, они как раз успеют уладить все формальности с документами и визой, хотя при наличии приглашения от близкого родственника, проблем с получением визы в принципе не могло быть. Катины бабушки все устроили, как и собирались. Арина предвкушала встречу с дочерью и внуками, которых еще ни разу не обнимала, а Валентина искренне надеялась, что заграничное путешествие залечит кровоточащие ранки на душечке ее внучки.
Распрощавшись в аэропорту с мамой, Катя, в сопровождении своих неразлучных бабушек, впервые в жизни взошла на трап самолета. Может, не все так плохо, и яркие краски жизни фейерверком осветят жизнь всех людей, переживших потери?!
III
Наталья лежала в ванне с догорающей мыслью: «Я убила человека»! Напоследок очень захотелось еще хоть раз увидеть маму и дочку.
– Слава Богу, хоть Катя ничего не узнала о позорной связи своей матери с женатым мужчиной и всем, что затем произошло. Девочка не по годам умненькая и все поняла бы, – подумала она, бросив нетерпеливый взгляд на висевшие над дверью часы.
Перед глазами пронеслась вся жизнь. Папа с мамой, такие молодые, красивые и счастливые… Хотя, ее отчим, дядя Женя тоже был неплохим человеком. Наталья вспомнила свое детство, школу, университет. Как все хорошо складывалась, пока в ее жизнь не появился этот неблагодарный Костя! Оставил ей дочь и сбежал с любовницей. Кате десять лет и она больше никогда не увидит свою маму…
– Как нелепо сложилась моя жизнь?! – грустно улыбнулась своим мыслям Наталья. – В юности так хотелось жить, любить, радоваться каждому мгновению и солнечному дню. Константин I разбил мне сердце и сломал всю жизнь, а Константин II довел до самоубийства. Ну, когда же они подействуют, эти проклятые таблетки?! Сколько мне еще мучиться?!
Наталья закрыла глаза в ожидании неизбежного конца. А ведь начиналось все так феерично! Любовь ворвалась в ее размеренную жизнь, перевернув все с ног на голову.
Все началось в апреле. Ароматы цветущей весны затуманили ее сознание, как наркотик, когда она встретила Константина. Наталья вздрогнула, когда он представился. По иронии судьбы, его звали так же, как и ее бывшего мужа. В тот весенний день Наталья смогла раньше, чем предполагала, уйти с работы. Пьянящая весна потянула ее прогуляться вдоль каналов и прокатиться на прогулочном теплоходе по Неве. Наталья заметила, что ее вообще тянет к воде, особенно в лучшие и худшие моменты жизни. Ласковое весеннее солнце приятно припекало голову и норовило пробраться горячими лучами в насквозь промерзшее от хронического одиночества сердце.
Наталья стояла на палубе плывущего вдоль набережной теплохода, глядя на знакомые с детства улицы и дома. Это было похоже на очередной повторный просмотр любимого старого фильма, который сколько бы раз не пересматривал, каждый раз открываешь для себя что-то новое. За спиной неожиданно раздался мягкий с хрипотцой голос:
– Так и не решил для себя, что интереснее, смотреть на город со стороны или всматриваться в него вблизи.
Наталья резко повернулась, встретившись глазами с темно-серыми, как вода Невы, глазами слегка улыбавшегося высокого незнакомца. Эффектный шатен лет сорока в светлом плаще и элегантной шляпе напоминал героев фильмов 30-х годов. Он слегка поклонился, представившись?
– Константин Кожевницкий, к вашим услугам, очаровательная незнакомка.
Согретая весенним теплом Наталья выглядела и вправду очаровательно. Тонкие черты лица, унаследованные от аристократических предков, прозрачные, как голубые топазы, ясные глаза и прямые, блестевшие на солнце, светлые волосы до плеч. Константин восхищенно смотрел на стоящую перед ним стройную моложавую женщину, а Наталья не могла оторвать взгляда от смотрящих на нее бездонных свинцовых глаз, загипнотизированная его улыбкой.
– Наталья Крылаткина, – представилась она, тоже улыбнувшись.
– Крылаткина? Вам подходит… В вас есть что-то от крылатой богини Ники, – заметил Константин, продолжая улыбаться и загадочно глядя на нее.
– Это фамилия моего бывшего мужа, – слегка скривилась Наталья. – Не хотелось возиться с документами и менять все на девичью фамилию Горн.
– Горн? Так ведь все равно Победа! – рассмеялся Константин. – Вы человек творческий, готов поклясться! Если я не прав, клянусь, я съем свою шляпу!
– Зачем же есть шляпу, тем более она вам очень к лицу! – рассмеялась в ответ Наталья. – Вы не далеки от истины.
– Тогда, позвольте, я угадаю! – воодушевленно воскликнул Константин. – Наталья, вы историк… Может быть, искусствовед?
– Прохладно… – включилась в игру Наталья.
– Писатель? – с надеждой спросил Константин.
– Не вышло! Бог таланта не дал, – с самоиронией произнесла Наталья.
– Музыкант? – с нотками отчаяния в голосе предположил Константин.
– Я играю на фортепиано, но не это моя профессия, – рассмеялась Наталья. – Ладно, не могу больше видеть ваши мучения. Я преподаю русский язык в одном из наших вузов.
– О, так вы ученый? – радостно воскликнул Константин. – Как я сразу не догадался?!
– Ну, да, ученый. Обыкновенный петербургский доцент. Скучно, правда? – с усмешкой спросила Наталья.
– Что вы?! Я уверен, что вы не скучный доцент! Готов поклясться! – произнес Константин, чуть приблизившись к Наталье.
Ветер донес до нее легкий аромат его парфюма с приятными нотками сандала. Она с наслаждением вдохнула его запах, а Константин заметил, как затрепетали ее ноздри.
– А вот я не рискну даже предположить, чем вы занимаетесь, – улыбнулась Наталья.
Она не называла этого симпатичного мужчину по имени, не смея произнести вслух имя ненавистного человека, принесшего ей столько страданий.
– Тогда я не стану вас мучить неизвестностью, – сказал Константин, как бы невзначай, взяв Наталью под руку. – Я всего лишь архитектор, работаю в строительной компании. Мы, в основном, разрабатываем проекты административных и общественных зданий: школ, детских садов, торгово-развлекательных центров и прочего в том же роде.
– Понятно… По-моему, очень интересная и полезная для общества работа, – заметила Наталья. – Мой дедушка тоже был архитектором.
Константин много рассказывал о своей работе, они с Натальей говорили на разные отвлеченные темы, а когда мини-круиз по Неве закончился, пошли обедать в ресторан русской кухни. Наталья была очарована новым знакомым и, казалось, это абсолютно взаимно. Как взрослые люди, они не стали тратить жизнь на бесполезный конфетно-букетный период и тем же вечером сняли номер в отеле.
Наталья уже не помнила, когда в последний раз была с мужчиной. Неудавшийся роман с коллегой по кафедре очень быстро перерос в средней руки дружбу, а хорошего секса в ее жизни не было со времени расставания с мужем. Наталья с фаталистическим отчаянием одиночества отдалась страсти. Константин не разочаровывал ее ни в жизни, ни в постели. Его горячие руки уверенно скользили по ее телу, лаская его и пробуждая взрывную волну желания. Казалось их тела и души созданы друг для друга, и лишь сливаясь воедино, могут достичь вершины счастья и гармонии. Наталье захотелось в этот момент умереть от счастья, чтобы последний спазм совпал с последним вздохом и больше никогда не пришлось дышать в одиночестве.
Существовало только одно препятствие, разделяющее Наталью и Константина, заставляющее их расходиться на ночь в противоположные концы города. Константин был женат, и что еще хуже, у него подрастали сын и дочка, бросать которых он не намеревался. Он с самого начала все объяснил Наталье, надеясь на ее женскую мудрость и понимание. Константин уверял Наталью в своей любви, и у нее не было оснований сомневаться в его искренности, но и надежды на совместное будущее не оставалось.
Зря Константин поверил в мудрость одинокой женщины! Наталья влюбилась как девочка. Сама весна призывала к любви! За окном жужжал апрель. Казалось, любовь невидимой дымкой цветочной пыльцы летает в воздухе, вызывая счастливое удушье и многообещающий зуд во всем теле. Любовь все вокруг пронизывает звуками, ароматами и сладостными вибрациями возрождающей жизнь весны. Любовь пронзила сердце женщины, оставив его на милость жестокого завоевателя.
Впрочем, Константин не был ни жестоким, ни завоевателем. Он просто был мужчиной, которому на восемнадцатом году брака вдруг стало нестерпимо душно в узких многоугольниках брачных сот, но и покидать родной улей он пока не спешил. То ли боялся обидеть свою королеву, то ли не хотел разрушать годами выстроенное, прочное как воск, строение своего семейного счастья. Будущее с возлюбленной, сладкое как мед, немного пугало, но затягивало, словно в паутину. Он не знал, что делать и как поступить, не знал, что лучше, любовь королевы и жужжащей детворы или медовый рай с одной маленькой пчелкой, навсегда пронзившей жалом его сердце.
Наталья убеждала себя, что любовь, это не главное, есть еще долг, обязанности, ответственность, а Константин настолько порядочный человек, что не предаст семью даже ради любви, не то, что ее бывший муж. Но влюбленное сердце смеялось над всеми доводами разума. Оно хотело полностью обладать любимым мужчиной и не важно, чей он муж и сколько у него детей.
От всех этих душевных противоречий Наталья стала неуравновешенной и раздражительной. В отсутствии Кости ее сердце противно ныло от тоски по возлюбленному. Чтобы унять взвинченные нервы Наталья стала налегать на коньяк, особенно перед сном. Она мало и плохо спала, и то со снотворным. Наталья взрывалась из-за пустяков, срываясь на ни в чем не повинных студентах и раздражающе похожей на отца дочери.
– Пойми, родная, для меня семья на первом месте, – убеждал ее Константин. – Я не имею морального права ставить любовь выше долга. Да ты сама перестанешь меня уважать, если я поступлю точно так же, как и твой бывший.
Наталье трудно было с ним согласиться. Константин благородный человек, преданный своей семье, что не мешало ему регулярно изменять жене. Что-то не сходится! Костя искренне верил, что поступает правильно, оберегая свой брак от внешних угроз и своих любовниц, и был счастлив собственными иллюзиями.
Наталья лишала его иллюзий два раза в неделю, регулярно по вторникам и пятницам. Она возвращалась домой в районе полуночи с побледневшим лицом и горящими от счастья глазами.
Валентина в течение двух месяцев терпеливо наблюдала за тем, что происходит с ее дочерью, надеясь, что Наталья сама все ей расскажет. Не дождавшись от Натальи откровений, она не выдержала.
– Кто он? – в лоб спросила Валентина.
– О чем ты, мама? – прикинулась дурочкой Наталья.
– Не валяй дурака! Думаешь, я слепая?! – воскликнула Валентина. – Я же вижу, что у тебя кто-то появился! Я только рада за тебя, но ты молчишь и на себя не похожа. То у тебя беспричинная эйфория от любого пустяка, то уныние и депрессия, особенно по выходным. Что бы это значило?!
– Мама, я давно не маленькая девочка. Не нужно меня воспитывать, – огрызнулась Наталья.
– Он женат?! Это грустно… Нет, если бы ты спокойно к этому относилась и не носилась как фурия, все было бы хорошо. Если мужчина может осчастливить помимо жены других женщин и при этом никто ни на кого не в обиде и все счастливы… Для мужчины это редкий дар. Но, доченька, я же вижу, как ты мучаешь себя! – пыталась мать призвать Наталью к благоразумию. – Эти отношения добром не кончатся, помяни мое слово. Ты его любишь, а он никогда не даст тебе то, чего ты желаешь!
– Оставь меня в покое! – крикнула Наталья и направилась к выходу. – Это мое личное дело, с кем спать!
– Конечно, встречайся с женатиком! Это ведь так здорово! Не нужно стирать, убирать, покупать ему лекарства, когда он болеет. Тебе даже не нужно будет воспитывать его детей. Вот только все красные дни календаря в любом месяце станут для тебя выходными от жизни. Заманчиво?! Не правда ли? – крикнула в спину Наталье мать.
Наталья вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью. Она не хотела признавать правоту слов матери, но сейчас, в воскресенье, ее возлюбленный счастливо проводил время с семьей, а она одиноко сидела в своей комнате, глотая слезы и запивая их коньком.
Все мысли Натальи кружили вокруг Константина. Она пыталась представить себе, что он сейчас делает, что смотрит по телевизору, что приготовила ему жена на ужин? Хуже всего было бессонными ночами. Наталья воображала, как ее любимый мужчина занимается сексом с женой и в порыве страсти нашептывает ей те же слова, что и любовнице.
– Любовница… Звучит лучше, чем ощущается, – подумала Наталья, подливая в стакан коньяк. – Он даже не оставил мне надежду на то, что когда-нибудь может быть он уйдет из семьи ко мне.
Наталья листала их совместные фотографии в своем телефоне-раскладушке и нежно проводила пальцами по лицу возлюбленного, ощущая в ответ лишь прохладу стекла дисплея.
– Чем его жена лучше меня? – зло думала Наталья. – Я же ращу Катьку без мужа?! Ничего, пока живая. Пока…
Наталья заснула тяжелым сном, а проснулась с больной головой и горечью во рту, хотя горечь в сердце ощущалась куда сильнее.
– Ну, ничего, мы же завтра увидимся! – успокаивала она себя, с раздражением глядя в зеркало на бледную женщину с несчастными голодными глазами.
– Опять плохо спала? – с сочувствием спросила Валентина. – Наталья, что ты с собой делаешь?! Похудела, побледнела, бесишься из-за любого пустяка. Тебе нравится то, что ты видишь в зеркале?
– Мама, в твоем возрасте нужно радоваться, что вообще кого-то видишь в зеркале, – парировала Наталья и, не позавтракав, ушла на работу.
Самое печальное, что чем больше Наталья влюблялась в Константина, тем холоднее он к ней становился. За два месяца их бурный роман начал угасать, но Наталья этого пока не замечала. Она по-прежнему нравилась Косте, но он стал бояться ее непредсказуемости.
– Что она выкинет в следующий момент? – думал он, видя, лихорадочный блеск ее глаз с расширившимися от перевозбуждения зрачками.
– Костя, представляешь, мама с дочкой уезжают на три недели в Англию! – радостно крикнула она, бросившись ему на шею в довольно людном месте.
Он был в шоке от ее выходки. Вроде взрослая, не глупая женщина, а ведет себя как импульсивный подросток. А если знакомые увидят? А если донесут жене? Диляра по-восточному горяча, ревнива и мстительна, а ее брат Марат вообще ему шею свернет, если узнает о любовнице. Костя был уверен, что Диляра никогда не простит ему измену. Жена даже слушать его оправданий не станет. Он знал свою Диляру! Она подаст на развод, выгонит его из своей квартиры и, само собой, оставит детей себе, а Костя не представлял свою жизнь без лучезарных глаз близняшек Марии и Руслана. Что останется ему, кроме любви Натальи? Да ничего! Либо он будет скитаться по съемным комнатам в питерских коммуналках, либо вернется в родной Магнитогорск. Есть еще один вариант – поселиться в квартире Натальи и жить вместе с ее старой больной матерью и дочкой, а девчонка, как он понял со слов Натальи, конфликтный, вздорный ребенок, с которым даже родная мать не может найти общий язык. Ему оно надо?!
– Не нужно было связываться с разведенкой, – с досадой думал он. – Лучшими любовницами бывают замужние дамы. У них хотя бы хватает ума соблюдать элементарную осторожность. Но, с другой стороны, Наталья мне нравится, как ни одна другая женщина! Она такая страстная, нежная, образованная и утонченная. Черт возьми, я люблю эту женщину до головокружения!
Лето Натальи наполнили частые короткие встречи с возлюбленным, прогулки на теплоходе вдоль Невы, как в день их первой встречи, ужины в маленьких ресторанчиках и пропитанные зноем страсти вечера в дешевых отелях. Наталья ненавидела одинокие ночи, согретые лишь воспоминаниями об объятиях любимого мужчины.
– Чем я хуже его жены?! – в бешенстве крикнула она, глядя на себя в зеркало. – Я ведь красивая, еще не старая, умная, самодостаточная женщина, а что есть его Диляра? Тупая домохозяйка! Детьми она, видите ли, занимается!
Наталья поняла, что ее терпение лопнуло. Она больше не могла терпеть неопределенность в отношениях с Костей, украдкой видеть чужого мужа два-три раза в неделю, скрываться от чужих глаз в третьесортных отелях на окраинах города, где комнату сдают не на сутки, а на час. Чем она отличалась от девушек, работающих в соседних номерах?! Тем, что для нее это был вопрос любви, а для них цены вопроса? Все это изводило Наталью, доводя до состояния, близкого к нервному срыву. Они с Костей не провели вместе ни одной ночи, она ни разу не проснулась на плече любимого мужчины, они почти никуда не ходили вместе, боясь встретить его знакомых. Наталья окончательно утратила способность здраво мыслить.
– Почему бы по-женски спокойно не поговорить с женой Кости? Мы же взрослые люди! – всерьез думала она, но пока не отваживалась переходить к активным действиям.
Наталье хотелось бросить вызов жене Кости, вызвать ее на поединок и сразиться за право обладать любимым мужчиной. Странные мысли для зрелой женщины… Истерики и депрессия чередовались с необъяснимыми приступами душевного подъема, особенно после нескольких стопок коньяка. Она мучила Костю, упрекая тем, что он не уходит от жены, не ценит их любовь и не готов ради нее ничем жертвовать.
Валентина с Катей уехали, и на ближайшие три недели квартира осталась в полном распоряжении Натальи. Естественно, с Костей она встречалась у себя дома.
– Почему бы тебе не сказать, что у тебя, например, командировка куда-нибудь в далекий город?! Недели на две, а лучше на три! Мы спрячемся в моей квартире и никому-никому не будем открывать! Мы станем жить, как отшельники на необитаемом острове, – страстно шептала Наталья, прижимаясь к его уху горячими губами. – Я люблю тебя, Костюнчик! Мы ведь заслужили счастье быть вместе?! Разве ты не этого же хочешь?!
– Хочу, очень хочу, родная, но с командировкой не прокатит. Брат Диляры работает со мной в одной компании. Точнее, я работаю в его компании, понимаешь? Он в курсе всех моих дел и втихаря шпионит за мной, – с раздражением ответил Костя. – Они контролируют меня дома и на работе. Я как в клетке! Я задыхаюсь, а изменить ничего не могу. Я ведь всем, что имею, обязан их семье!
– Выход всегда есть, но ты не видишь его, – мягко упрекнула его Наталья. – Брось все! Мы начнем новую жизнь вместе! Хочешь, переезжай ко мне, не хочешь, мы снимем квартиру и это будет наше убежище, наш маленький Эдем. Ты найдешь новую работу. Все у нас наладится! Вот увидишь…
– А дети?! Диляра ведь мне не разрешит с ними видеться! – в отчаянии воскликнул Костя.
– Вообще-то, она не имеет права запрещать детям видеться с отцом, – уверенно произнесла Наталья. – Твои права легко доказать в суде. К тебе, как к отцу, претензий никаких нет. Ты не алкан, не наркоман, жену с детьми не избиваешь… В общем, положительный во всех отношениях семьянин. Какие к тебе могут быть вопросы?! Ты полюбил другую женщину и не твоя в этом вина. Сердцу ведь не прикажешь?! Так Боги пожелали! Костя, милый, ты не должен губить жизнь рядом с нелюбимой женщиной.
– Думаешь, у нас получится? – неуверенно спросил Костя, прижимая к себе Наталью.
– Почему бы и нет?! У меня, кстати, есть знакомый адвокат. Он занимается как раз бракоразводными делами, – промурлыкала Наталья, обнимая любимого.
– Да Марат меня зарежет, если я брошу его сестру и плевать он хотел на все решения суда! Ты не знаешь этого человека! – то ли в шутку, то ли серьезно произнес Костя.
– Не драматизируй! Он же не дикарь? – пожала плечами Наталья. – Ты говорил, что квартира принадлежит Диляре?
– Да, квартира оформлена на ее отца. Тут мне ничего не обломится, да я и не рассчитываю на это. Кто я и кто она? Двадцать лет назад я приехал сода поступать в архитектурный. Жил в студенческой общаге, вертелся, как мог, подрабатывал ремонтом квартир. Вот тогда я и познакомился с Дилярой. Она из богатой казанской семьи. Ее родители остались жить в Казани, а старшего сына Марата с Дилярой отпустили учиться в Ленинград. Купили детям трехкомнатную квартиру. Не хило, да? Мы с приятелем Мишкой тогда на лето пристроились в одну строительную компанию, специализирующуюся на евроремонте. Кому-то наверху шутки ради захотелось, чтобы я клеил обои именно в квартире Марата и Диляры. Я как-то сразу подружился с Маратом и не мог оторвать взгляда от его сестры. Не обижайся, но Диляра настоящая восточная красавица, словно из сказки про Алладина. Зажигательная девчонка!
