Текст книги "Развод. Мы больше не твои (СИ)"

Автор книги: Мила Гейбатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

26

26

Интересные дела творятся, а жить–то как стало интересно! Никогда еще вокруг меня не было столько всего: темные способы зачатия, средневековые суеверия, знаки и, главное, человек, умело руководящий всем этим выездным цирком.

А теперь пожар в высокотехнологичной клинике. Прямо в той самой ее части, которая меня заинтересовала спустя два года. Неприятное такое совпадение, прямо очень неприятное.

Не хочу ощущать себя героиней детектива, но подозрения напрашиваются. Теперь по закону жанра мне бы протиснуться в ряды работников, по–прежнему прохлаждающихся на улице, и послушать сплетни. Если некая новенькая по имени Виктория стояла рядом при внезапном возгорании, то можно идти в полицию с собственным рассказом о мотиве поджога.

Все хорошо, и я готова примерить на себя роль героини популярных женских детективов, да у меня дети.

Сломаю стереотип, буду расследовать дело с коляской и двойняшками в ней.

– Простите, пропустите, можно пройти, – голосом опытной торговки вещаю направо и налево, продираясь сквозь толпу.

Есть большие плюсы в наличии коляски, она как таран, народу вольно или невольно приходится расступаться. Добираюсь до первых рядов, в которых преобладают белые халаты, и останавливаюсь.

Теперь бы завести правильный диалог. Или вовремя услышать нужную именно мне информацию. По крайней мере, так обычно и происходит в детективах, которые я читала. Героини как–то легко все делают, само собой вляпываются в нужную нить рассуждений.

– Девушка, мы сегодня не принимаем, вы не видите, у нас пожар, – с легким наездом обращается ко мне одна из служащих лечебного заведения, недоуменно смотря на мою двойную коляску.

– Да вы что! Горе–то какое! – причитаю в стиле неразумной деревенщины. – Как так! Все хоть живы? А то я снова хотела к вам обращаться, уже один раз так здорово помогли, – киваю в сторону детей.

– Живы все, – девушка пытается отвечать мне ровно, все–таки потенциальный клиент, а их услуги дорого стоят, но видно, что ко мне она испытывает лишь презрение, – но сегодня точно никак не получится. И завтра тоже. Приезжайте лучше через неделю, не раньше. Вам точно ни к чему спешить.

– А вот это, милочка, не вам решать, – отбриваю ее завуалированную грубость. – И вообще, почему через неделю? Почему не раньше? У вас все оборудование погорело? Теперь никак, да? К конкурентам отправляться?

– Не погорело оборудование, – цедит она сквозь зубы, – глобальная проблема только в архиве, не придумывайте лишнего.

– Ох как, а кто ж у вас там бумажки поджог? Новенькая какая–нибудь, да? Покурить зашла глупая?

Вот чувствую, что детектив из меня никудышный, но меня несет и уже не остановить.

– Зачем новенькой там курить? У нас оборудованное место на улице, мы Вике показали его. Да и не курит она вроде бы. И сегодня даже не ее смена, – отвечает девушка, а сама, видно, задумывается.

Должно быть, ей в голову еще не приходила логичная мысль о поджоге. Но ничего, будет о чем поболтать за чаем с коллегами.

– Ясно. Ну ладно, пойдем мы тогда, придем к вам в другой раз, – заканчиваю разговор, разворачиваю коляску и отправляюсь обратно к машине.

Не смена Виктории сегодня, значит, любопытно. Но это еще ничего не доказывает.

И кто вообще эта Виктория? Почему я о ней никогда не слышала, если их семьи дружат давно. О Егоре Глеб знает, а я снова мимо.

Уже у самого автомобиля замечаю странно одетую девушку, она, как и другие прохожие смотрит на клинику. Но цепляет глаз своим нарядом. Она в темной толстовке с ярким принтом, спортивных штанах кислотного цвета, а волосы спрятаны под капюшон. Так обычно подростки ходят.

Внезапно девица словно чувствует мой взгляд, поворачивает голову на меня, мгновение – и тут же резко разворачивается, и быстрым шагом уходит прочь.

А не это ли была подруга детства Виктория? Или мое воображение слишком разыгралось?

27

27

Возвращаюсь домой с детьми сильно задумчивая, произошедшее с клиникой никак не выходит из головы. В итоге совершенно забываю зарулить в лабораторию. Если нет документов, проверить мои у меня дети или не мои можно только по анализу ДНК.

Собственные внутренние убеждения всеми силами сопротивляются, не хотят, чтобы я его делала. В душе возникает неприятное ощущение, якобы я предаю своих кровиночек.

Но, конечно, это бред. Совести в этом вопросе однозначно не место. Анализ не будет являться никаким предательством, наоборот, это вполне логичный и закономерный шаг, чтобы убедиться, что версия Анны Николаевны – полная ерунда.

И уж точно не стоит ставить себя рядом с ее темными суевериями на одну линию.

– Ну что, сладкие мои, будем ужинать, купаться, а там и до сна недалеко, да? – подмигиваю детям.

Время проходит быстро, и вопреки опасениям я засыпаю, едва касаясь головой подушки. Криминально–фантастический детектив, в который я невольно попала усилием свекрови и компании, благотворно влияет на мой сон.

Егор назначил мне встречу на двенадцать дня, так что у нас с двойняшками с утра есть время съездить в лабораторию.

– Здравствуйте, я бы хотела сделать анализ ДНК на подтверждение родства с детьми, – киваю в сторону коляски.

Если работница лаборатории и удивилась моему запросу, то вида она не подала. И, озвучивая сумму, принимается заполнять наши данные.

– Анализ небыстрый, срок исполнения от семи до четырнадцати дней, – предупреждает она.

– Нестрашно, нам некуда спешить, – успокаиваю ее.

ДНК – удовольствие не из дешевых. Но, благо, Глеб снова скинул деньги на карточку. Правда, в этот раз с пометкой, что эта сумма последняя, больше он не намерен мне помогать, ведь я еще и мамочку его умудрилась оскорбить!

Только интересно, когда?

Впрочем, ладно, пусть идут они все далеко и подальше. И предупреждать «любимого» супруга, что пассия, которую ему будут активно сватать, возможно, замешана в поджоге, я не буду. Как и раскрывать ему наш разговор с Анной Николаевной. Приберегу на потом эти откровения, если почувствую, что надо.

Они все считают меня дурочкой, однако приложением диктофона на смартфоне я умею пользоваться. Конечно, мой голос лучше слышен, я ближе сидела, но Анна Николаевна любит говорить громко, так что все на записи вполне различимо.

Верхушка корпорации Глеба, где он работает, буквально помешан на чистоте семейных отношений. Это из–за него мой «дражайший» супруг тянет с разводом. Я поняла, когда об этом упомянула Анна Николаевна. Но его самое большое начальство еще больше, чем разводы, не признает проблемы с законом у семей сотрудников. И если что–нибудь когда–нибудь всплывет, Глеб автоматически окажется ненадежным партнером и будет выкинут под зад коленкой.

– Это все? Так просто? – удивляюсь я, выныривая из своих мыслей. – Вы всего–то поковырялись нам всем троим ватной палочкой во рту!

– Да, – девушка–лаборант улыбается, – очень просто. Расшифровка только непростая, потому и долгая.

– Здорово! – искренне восхищаюсь.

Быстро собираю нас с детьми на выход из лаборатории. Вроде времени было изначально с запасом, а теперь я едва успеваю отвезти двойняшек в центр, а самой дойти до Егора. Благо, расположены здания совсем рядом.

Дети радостно реагируют на знакомую обстановку, а у меня отлегает от сердца. Моя материнская совесть уже начинала меня заедать по поводу того, что я где–то оставляю детей. И неважно, что присмотр за ними оказывается профессиональный и недешевый.

Быстро выбегаю обратно на улицу и торопливо шагаю в сторону юридической фирмы друга Егора. Мне нужно пройти всего–ничего, два двора и узкую второстепенную дорогу.

Я смотрю по сторонам прежде, чем перебежать эту самую дорогу, но откуда–то резко выныривает черный седан с затемненными стеклами…

28

28

Лишь благодаря невероятному везению и собственной проворности мне удается избежать нашего с ним столкновения.

– Ничего себе, какие здесь придурки ездят, – произношу вполголоса, прижимая руку к груди в попытке унять заполошное сердце.

После происшествия в клинике мне всюду видится подвох, и даже эта машина теперь кажется подозрительной. Но так нельзя. Вполне возможно, вокруг меня сплошные случайные стечения обстоятельств, а я раздуваю все до масштабов детектива.

– Фух, – с шумом выдыхаю и продолжаю–таки идти к Егору.

Жизнь стала интересной, жизнь стала яркой. Еще бы разобраться во всем.

– Здравствуйте, – подхожу к девушке за стойкой, – у меня назначена встреча с Егором Леонидовичем Горским.

Все–таки красивое у моего одноклассника сочетание имени, фамилии и отчества. Мне всегда нравилось произносить его вслух.

– Н–да, – реакция девушки странная, – а вы уверены? – она бросает на меня снисходительный взгляд и даже не здоровается. – Егор Леонидович оказывает консультации единицам, он специалист экстра уровня, милочка.

Мои брови самостоятельно ползут вверх. Это она о чем? Чтобы прийти к ним, мне нужно было обвешаться всеми имеющимися в доме драгоценностями?

– Я тебе не милочка, деточка, – наклоняюсь вперед, копируя тон девицы, – будь добра, оповести вашего особого специалиста о том, что я пришла. Мы сами с ним разберемся, кому он и что оказывает. А ты свою работу выполняй.

Девушка явно хочет сказать что–то еще, но внезапно ее лицо разглаживается и резко становится приторно–любезным.

– Егор Леонидович, Борис Аркадьевич, а я тут как раз консультирую женщину, – говорит она за мою спину.

Слово «женщина» неприятно режет слух. Не знаю, как остальные, а я точно не смирюсь с подобным обращением и в пятьдесят лет.

– Егор, привет, – разворачиваюсь и здороваюсь с одноклассником, – а вы, полагаю, Борис Аркадьевич, – протягиваю мужчине, стоящему рядом с Егором, руку, – приятно познакомиться, меня зовут Ольга. Я к Егору записана, вы не против? А то ваша сотрудница меня отговаривала, сказала, что он у вас специалист экстра уровня, оказывает консультации лишь особым клиентам.

– Карина, – Борис кидает злой взгляд на девушку за стойкой, – снова ты все перепутала. Простите, она новенькая, только учится, – это он произносит уже мне. – Конечно, Егор в полном вашем распоряжении. Проходите! Карина принесет вам чай или кофе.

– Нет–нет, спасибо, обойдусь, – тороплюсь отказаться.

Еще плюнет в чашку, а моему организму потом с неизвестным вирусом бороться. Да и я пришла не напитки распивать, а по делу.

– Понимаю, – коротко кивает Борис Аркадьевич, а Егор подхватывает меня под руку и ведет куда–то в сторону.

– Он с ней спит, что ли? С Кариной этой? – тихо спрашиваю у Егора.

– Нет, не спит.

– Ты с ней спишь?

– Что? – он в удивлении останавливается. – Почему у женщин такая плоская фантазия?!

– Как будто у мужчин лучше, – беззлобно огрызаюсь.

– Так–то да, не лучше. Но их ситуация хуже. Карина любимая племянница его супруги.

– Ох, – сочувствующе вздыхаю, – это сильно осложняет дело. Если бы он с ней спал, было бы проще от нее избавиться.

– В том–то и дело. Но да ладно, проходи, – Егор галантно открывает передо мной дверь, – Борька мне даже кабинет выделил с барского плеча.

Захожу в полутемное помещение. Кабинет как кабинет, с преобладающими коричневыми и темно–зелеными цветами. Таких тысячи, но уютно.

– Красиво у тебя тут, – считаю вежливым сделать комплимент прежде, чем присесть. – А у меня такое произошло, ты не поверишь!

29

29

Мой обстоятельный рассказ занимает, наверное, с полчаса, не меньше. За это время на столе Егора все же появляется кофе из автомата и химические пирожные оттуда же.

Ловлю себя на мысли, что я настолько отвыкла от чьей–либо заботы, даже мимолетной и ничего не значащей, что придаю слишком большое значение действиям одноклассника.

А еще, оказывается, невероятно приятно, когда тебя просто слушают, не перебивая и лишь периодически задавая уточняющие вопросы. Наверное, так и работают на своих приемах психологи, слушают, в основном, и за это получают деньги.

И чего я не отправилась учиться на психолога? Хотела ведь одно время.

– Как–то так, – скомкано завершаю свой рассказ.

– Кхм, – Егор ослабляет галстук, – действительно, твоя жизнь, как в романе. И не подтвердишь теперь ничего документами из клиники. Но тест ты сделала, молодец, это правильно. Я, если честно, не думаю, что ваша клиника что–то напутала, скорее эта Виктория подделала документ и вместе с твоей свекровью притянула за уши причину для развода. Но дети все равно по закону Глеба, он никуда не денется от ответственности. Пусть тоже делает тест, наверняка он покажет ему, что он дурак.

– Причина и впрямь сильно притянута за уши, ты прав, – грустно усмехаюсь, – но проблемы у нас копились давно. Может быть, Глебу совесть не позволяла расстаться со мной без веской причины. А его мама ее вроде как любезно подкинула, но есть одно «но». Он мне теперь делает мозги своей карьерой, мол, нельзя ему прямо сейчас разводиться. Деньги исправно переводит, как будто они должны меня убедить. Правда, сегодня прислал последние. Обиделся.

– А они не убеждают тебя? Деньги в смысле, – участливо спрашивает Егор.

– Не–а, – качаю головой. – Мы с тобой ничего ждать не будем. И дом я уже продавать не хочу, пусть будет недвижимостью для детей, главное, у него его полностью отобрать.

– Хороший настрой, – улыбается Егор.

Дальше наш разговор плавно перетекает в дружеское русло. Мы вспоминаем прошлое, обмениваемся забавными случаями из настоящего. Я полностью расслабляюсь и искренне наслаждаюсь общением с одноклассником.

Не знаю, сколько времени проходит, но вдруг Егор берет мою руку и начинает водить пальцем по ладони. Эта нехитрая ласка будоражит меня, заставляет вспомнить, как давно я была близка с Глебом.

Не скажу, что мне неприятно, скорее наоборот. От того и эмоции противоречивые.

– Ладно, – возвращаю руку себе, – мне пора, дети. Спасибо тебе большое! И сколько с меня? Я планировала узнать у Карины, но она не позволила построить нормальный диалог.

Поднимаюсь на ноги и делаю шаг в сторону от Егора. Глупо немного, но мне так спокойнее. А то сама сейчас напрыгну на человека.

– Я уже озвучил! – притворно возмущается Егор. – Если так мучает совесть, давай прямо сейчас и начнешь отдавать. Раз за детками нужно идти, можем вместе где–нибудь перекусить. У меня молодой растущий организм, нужны калории!

Он театрально похлопывает по своему животу, а я случайно замечаю как под действием его мышц на руках натягивается ткань одежды.

Н–да, Оленька, приехали. Немного переключилась с детей на внешнюю жизнь, и сразу потянуло куда–то не туда.

– Ага, совсем молодой и очень растущий, – криво усмехаюсь, отводя взгляд. – Но я не против, идем. Здесь недалеко.

Спустя полчаса я иронично думаю про себя, что лично меня все пути ведут не в Рим, а на этаж с кафетерием в торговом центре. С блондинкой здесь была, с Егором сейчас сижу, остается еще со свекровью пересечься.

Одноклассник приносит заказ, пододвигая нам с детьми молочные коктейли и картошку фри.

– Может быть, хочешь что–то еще? А у то у меня столько еды, а у вас одна ерунда, – суетится он.

– Нет–нет, спасибо. Малышня ничего другого есть и пить не будет. Да и неполезно здесь все для них. Я и картошку им даю больше для того, чтобы не обижались, что для них ничего не купили. А так они будут сосать по штучке чуть ли не полчаса.

– И как ты с ними справляешься, – умиляется Егор, глядя на двойняшек.

– Ха, не без труда, – отвечаю с улыбкой.

Но нас внезапно прерывают.

– Оленька, какая встреча! – произносит сбоку моя свекровь.

30

30

Вот старая хрычовка, и что ей здесь понадобилось? В своем районе ходила бы по магазинам. А еда в кафетерии и вовсе не для особ голубых кровей.

Ну теперь могу смело ставить мысленную галочку на встрече в торговом центре с Анной Николаевной. Все дороги теперь точно привели сюда.

Или я сама сглазила, подумав о ней чуть раньше.

– Анна Николаевна, и не говорите! – отвечаю ей с сарказмом в голосе, пока она, не скрывая своего любопытства цепко осматривает Егора. – Познакомьтесь, это мой адвокат, – предупреждаю ее фантазии, – обсуждали мой развод с вашим сыном, да пришлось за детьми идти. А юристы нынче столь любезны, что готовы говорить о деле где угодно.

Специально не называю имя Егора, потому что Глеб, в отличие от свекрови, с ним знаком. Даже если сразу не вспомнит, то потом память услужливо подкинет ему картинку. А я не хочу снова быть смешанной с грязью на ровном месте. Никто ведь не допустит простую мысль, что я обратилась к однокласснику исключительно как к специалисту.

Да что уж. Я сама хороша. На некомпетентную сотрудницу агентства друга Егора я подумала, что кто–то с ней непременно спит. Мысль о родственных связях мне в голову не пришла. Хотя ведь тоже довольно простая версия.

– О, – интерес в глазах Анны Николаевны тухнет, – как мило. Правда, мы ведь договаривались о другом, мне казалось.

– Оказываете давление на мою клиентку? Вы, собственно, кто? Адвокат супруга Ольги? – строго спрашивает Егор, обращаясь к Анне Николаевне.

Я еле успеваю спрятать улыбку за высоким стаканом с молочным коктейлем.

– Нет, – отвечает она кратко, бросая презрительный взгляд на Егора. – А ты, Оленька, – свекровь обращается ко мне, – лучше бы занялась решением своего вопроса, – она выразительно кивает на коляску с двойняшками, – чем спешить портить жизнь моему мальчику.

– Вас забыла спросить, – раздраженно закатываю глаза. – И проблема, кстати, не у меня, а у вас.

– Хм, – хмыкает Анна Николаевна и уходит недовольная.

– С воспитанием у нее не очень, да? – комментирует Егор.

– Там со многим не очень, – качаю головой.

Егор провожает нас с детьми до моего автомобиля, помогает сложить коляску, и наступает тот самый момент, прощания.

– С утра займусь бумажной волокитой, после обеда я нужен Борису, – говорит он и снова это делает, невинно касается тыльной стороны моей руки.

– Кхм, спасибо, – в этот раз я намеренно медлю забирать руку, – буду ждать, держи меня в курсе.

Произношу дежурные фразы, а сама сосредотачиваюсь на собственных эмоциях.

– Обязательно, – отвечает Егор с улыбкой, теперь медлит он. Уже можно и нужно прощаться, но мы так и стоим у машины, держась за руки.

Выручают дети, начиная громко требовать движения.

– Ладно, поедем мы, – вырываю кисть, – пора. Им спать надо, а я снова режим нарушаю.

– Да, конечно, – как будто немного тушуется Егор, делает шаг назад, – берегите себя! – а потом, немного подумав, добавляет весело. – С тебя еще походы в кафе!

– Без проблем, – дарю однокласснику улыбку и уезжаю–таки домой.

Уложив двойняшек спать, натыкаюсь на коробки с вещами. Хм, теперь они мне вроде как не нужны. Мы с Егором решили, что бросать дом на нынешнем этапе будет неразумно.

Присаживаюсь на пол, открывая собранное, и тут у меня звонит телефон. Номер городской, но не местный. Странно.

«Мошенники?» – первая моя мысль.

Уже хочу скинуть вызов, как взгляд цепляется за код города.

– Тетя? – шепчу пораженная, узнав принадлежность цифр.

К моему стыду со своими проблемами я совсем о ней позабыла. До родов регулярно набирала, а после появления на свет двойняшек наше общение практически свелось на нет. Я то была занята, то мне ничего не хотелось, а то я элементарно забыла.

– Алло, – трясущимися пальцами нажимаю на кнопку вызова…

31

31

Равнодушный вежливый голос представляется работником больницы и сообщает, что у них указано, в случае чрезвычайных ситуаций звонить мне.

– Что с ней случилось? – спрашиваю упавшим голосом, откидываясь на спину. – Только не говорите, что…

– Ничего опасного, перелом руки и гематома на ноге, еще растяжение связок стопы, – перебивая, оповещает голос. – Учитывая возраст, вашей родственнице нужен уход. Ногу нельзя нагружать, сама она с этим не справится, потому звоню вам. Удивительно, как вы отпустили вашу бабушку в гололед из дома! И скорую ей вызвали посторонние люди!

– Это моя тетя, и я живу в двух тысячах километров от вас, – мой голос становится жестче. – Но спасибо, что сообщили, ближайшим рейсом вылетим с детьми. Если у вас есть возможность оставить ее под присмотром, пока я не доберусь, буду благодарна.

– Сделаю все, что в моих силах, – произносит девица, – записывайте адрес, и телефон мой тоже запишите.

Отключаю смартфон и несколько минут сижу в прострации.

Гололед, перелом, связки, больница. Все смешалось в голове.

– А я как справлюсь в гололед с годовасиками и тетей?! – восклицаю, глядя на потолок.

Но как–то придется. В одном эта сотрудница больницы права, тете нужна помощь. Своих детей у нее нет, из родственников одна я.

Вот говорила ей, перебирайся поближе, в тепло! Так нет, она упорно не желала. Моложе она была, сильнее, здоровее. А теперь все, теперь гололед и растяжение связок.

Черт, спасибо не какой–нибудь перелом шейки бедра.

Ох, а чего я жду? Билеты ведь надо заказывать. И вещи, дети не замерзнут в имеющейся одежде? А питание для них?

Как все сложно. Хорошо, жить есть где, у тети сразу две квартиры на лестничной клетке. Она всегда говорила, что одна моя по праву, так как я наследница родителей, и никогда не пускала туда квартирантов, хотя я не была против. Меня в принципе мало интересовала квартира у черта на куличках. Теперь, видимо, заинтересует.

Вот только она точно не приспособлена к жизни с малолетними детьми. Кроваток нет, горшков тоже. И игрушек нет.

И все тащить на себе?! А еще памперсы. И развод.

– Ааа, – стону в голос, – как же все невовремя.

А если зайти с другой стороны, привезти тетю сюда. Все равно придется лететь, но ненадолго, а тут мой быт полностью налажен, и места полно.

Был налажен. Привозить пожилую женщину в дом, где я развожусь, нужно ли оно?

– Ой, да пусть идет этот Глеб со своей матерью лесом! – восклицаю вслух и уже ищу в интернете совсем другое.

Всего через полчаса немного успокоенная набираю тете. Слушаю в трубке длинные гудки, сверяюсь с разницей во времени, там должно быть утро, да и с больницы ведь звонили. Неужели она спит?

– Алло, слушаю.

Мне везет, никто не спит. Или я разбудила.

– Тетя Вера, почему я узнаю о том, что тебе нужна помощь от посторонних людей? – строго спрашиваю.

– Оленька, детка, здравствуй, – отвечает она бодрым голосом. – Да разве ж со мной что–то серьезное? Так, сущая ерунда. Наловчусь немного и буду и дальше сама справляться.

– Не будешь. Я все организовала и оплатила. Ты вылетаешь ко мне с сопровождающим.

Обговариваю детали, попутно выслушивая причитания вперемешку с благодарностями, отключаю телефон и больше не сдерживаю град из слез.