Текст книги "Жених из моих снов (СИ)"

Автор книги: Мила Гейбатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Никанор Иванович, где Елизавета? Почему я ее с утра не могу поймать? У меня поручений столько скопилось, – вопрос задаю, когда блондинка увиляла, по-другому не выразиться, своими бедрами на выход и закрыла дверь.

– А, Лизонька? Так в отпуск пошла девочка.

– Какой еще отпуск? – вот знал же, что стоило с утра к ней в квартиру наведаться. Но в последний момент решил, что без цветов как-то не то, тот слащавый придурок ей букетища целые дарил, а я чем хуже.

– Обычный, двухнедельный. Резко, конечно, но я отпустил, пусть немного отдохнет, развеется. А то, представляешь, увольняться ни с того ни с сего собралась девка. Тут уж я, каюсь, на тебя подумал, затретировал девку, вот она и не выдержала. Но Лизавета, скромненько потупив глазки, заверила, что ты ни при чем, да и вообще никто не при чем. Вот я и решил отправить девку на отдых, выдохлась, видать, еще же учебой своей на историческом занимается. И зачем только ей нужен этот исторический?

– Исторический? – словно эхо повторяю я, переваривая информацию и срочно внося коррективы в план по воссоединению.

– Факультет исторический, блажь девке в голову пришла, что нужно ей второе образование и именно историка. Очень я удивлялся, когда узнал. Вот ты скажи, зачем инженеру становиться историком? И я не знаю зачем, – не дождавшись моей реакции, сам себе отвечает Никанор Иванович. – Так что да, две недельки придется тебе, Эдуард, без нашей Лизоньки побыть.

– Ясно, хорошо, я понял.

Еле высиживаю еще пять минут и стремглав отправляюсь к себе.

В отпуск, значит, ушла, уволиться хотела, а ничего, что мы соседи по лестничной клетке? Где логика? Только если, только если она не решила еще и съехать. Пронзает меня вдруг неожиданная мысль. Неужели я ей настолько противен, что нужно бросать все только, чтобы сбежать от меня? От подобного озарения неприятно сосет под ложечкой. Это же бред, так взрослые люди не поступают, или поступают? Да и помню я ее реакции на мои действия, отвращения там явно не было. И утром девушка скорее была раздавлена своим смущением и моралью. Неужели так сильно, что распсиховалась и потерялась от меня? Ох женщины, истеричные создания. Да и я еще же так и не позвонил. А, что думает женщина, когда ей не звонят после проведенной ночи? Правильно, что ее кинули. Классический случай, обмусоленный и перемусоленный во многих фильмах и книжках.

Вот же я дурак!

Секретарша Никанора Ивановича явно бы не создала в своей голове такую драму, она бы продумывала, как зацапать понадежнее в свои ручки добычу, а Лиза – милая и явно неопытная девушка, это я тоже сразу понял, она как раз-таки вполне способна прийти к подобным выводам. Но теряться?

Чего гадать, нужно срочно мчаться к ней с букетом цветов и шоколадными конфетами для настроения.

Но осуществить задуманное мне удается лишь вечером, после работы. Удивительно, но никто не мог справиться без меня. Хотел уже было послать всех во главе с Никанором Ивановичем далеко и надолго, но здравая мысль о том, что начинать новые отношения безработным как-то не очень, возобладала над моим разумом. Да и должен же кто-то в паре быть рационалистом, а не действовать на одних лишь эмоциях и психах.

Но ничего, наконец-то я стою перед дверью любимой девушки. Любимой? Что-то я себя не узнаю – то МОЯ Лиза, теперь вот любимая девушка. Прислушиваюсь к себе, неужели и впрямь любовь? Я как-то после жены мысли об этом славном чувстве стараюсь гнать от себя подальше. Блин, а вдруг это судьба? Я наконец-то вспоминаю, где я ее раньше видел! Во сне! Только сны были какими-то дурацкими, ну да это ерунда. И почему же Лизавета не открывает? Может, я ошибся, и я ей совсем не нужен? Злюсь. И только сейчас набираю номер девушки.

– Лизонька, солнышко, ты почему так долго трубочку берешь? И где тебя носит? Дверь открывай! – последнюю фразу я рявкаю так, что в соседней квартире залаяла собака, да кажется не только на нашем этаже.

– Э, Эдуард Витальевич? – после секундной заминки лепечет Лиза на другом конце провода.

– А кто ж еще, – цежу я сквозь зубы. – Или ты кого-то другого ожидала услышать?

– Нет, – испуганно отвечает девушка, – просто вы вчера не звонили совсем, да и сегодня тоже.

– Не звонил, занят был, работал. Надо же кому-то работать, не все могут позволить себе уйти в отпуск, – знаю, что понесло меня далеко и совсем не в ту степь, но ничего уже не могу с собой поделать.

– Вообще-то отпуск положен мне по законодательству! А крепостное право отменили в 1861-ом году! – неожиданно злится девушка.

– Ах да, ты же у нас будущий историк, наслышан, наслышан, – едко комментирую я.

– Я вообще не понимаю, что тебе нужно, Эдуард? – на эмоциях девушка легко переходит на ты. – Два дня не звонил, работал, молодец, иди работай дальше. Или расслабиться понадобилось после тяжелого трудодня?

– Нет, как ты вообще могла про меня такое подумать!?

– Легко. А если совесть внезапно проснулась, так успокой ее. Радуйся и живи дальше! Я сама себя нейтрализовала и навязываться не буду. Так что хватит на меня наезжать, я не твоя собственность, ясно! А то думаете, что женщина бесправное существо, ан нет! У нас с Элизой характер есть, и вообще, мы вполне способны успешно существовать и без вас с Эдвардом! Вот! Ясно!

– Какая Элиза? Какой Эдвард? Ты что сейчас за чушь несешь? Лиза, открой, пожалуйста, дверь, давай спокойно поговорим, извини, если обидел.

– Не открою.

– Что за детский сад? Мне ее выламывать что ли? – опять теряю терпение.

– Не надо, пожалуйста, мне хозяйке потом за новую дверь платить.

– В таком случае хватит выносить мне мозг и просто открой эту дурацкую дверь!

– Но я правда не могу, Эдуард, я уехала.

– Что? Куда ты еще уехала? – ору я в трубку.

– Тебя это не должно касаться, и не кричи на меня! – обиженно всхлипывает девушка и сбрасывает звонок.

Н-да, наладил взаимоотношения. Кажется, я начинаю вспоминать, почему так долго не заводил близких отношений.

32

Лиза

– Доченька, кто там тебе позвонил? Вы что, кричали друг на друга?

– Нет, мам, все нормально, тебе показалось, – пытаюсь придать голосу всю невозмутимость, на которую только способна.

– Ага, все нормально. Думаешь, я ничего не замечаю? Думаешь, твоя мать совсем дура что ли? То ты дома месяцами не появляешься, месяцами! Лиза! То внезапно врываешься вся без настроения в каком-то потрепанном виде! Скажи, дочь, у тебя проблемы, да?

– О Боже! – я закатываю глаза и пытаюсь сосчитать до десяти в своей голове, чтобы не начать орать, как псих. – Нет, мама, у меня нет никаких проблем.

– А что же тогда с тобой? Материнское сердце не обманешь! Не ври мне! Я почувствую ложь, – патетично заявляет пышногрудая женщина в розовом платье в мелкий горошек.

Ага, почувствуешь, как же. Знаем, проходили. Но что-то сказать надо, не отстанет ведь. Собственно, из-за вот этой вот одной черты характера мы и не близки, а я и вовсе предпочла свалить из дома куда подальше. Когда тебя половину детства водят к психологу, убеждая, что твой мозг работает неправильно, вместо того, чтобы поддержать и пожалеть, ты волей-неволей перестаешь ощущать безграничное доверие к человеку. Мало ли, вдруг завтра она тебя еще куда пострашнее отведет, если ты снова чем-то личным поделишься.

– Можешь считать, что у меня личный кризис, – мрачно выдаю я.

– Беременна!? – женщина всплескивает руками. – А я знала! Так и знала, что этим и закончится. Отец, иди сюда, кажется, нам с тобой скоро быть бабкой и дедом, дочь в подоле принесла, как я и пророчила.

В мою детскую комнату вплывает папа. Как всегда, немного рассеянный, но с такой женой это совсем неудивительно, нужно как минимум половину выдаваемой ею информации не замечать, иначе мозги попросту вскипят.

– Чего ты кричишь? Окна открыты, хочешь, чтобы весь дом был в курсе дел нашей девочки? – я испытываю прилив нежности к отцу.

– Спасибо, пап.

– Спасибо, пап! А маме-то, конечно, благодарности не положены. Мать ведь ругается, ну и что, что справедливо, это неважно! В общем так, дорогая моя, Петьку из соседнего подъезда помнишь? – возобновляет свою тираду женщина и, не дождавшись от меня ответа, продолжает дальше. – Он холост, открыл свою автослесарную мастерскую, работает парень, трудится, молодец, короче. О тебе до сих пор вспоминает, мы с его матерью, Люськой, недалече, как вчера, обсуждали, как было бы здорово, если бы вы возобновили общение.

– Мам, ау! Какое общение? У нас с ним не было никакого общения, он просто увивался за мной какое-то время и все!

– Не перебивай мать! Так вот, возобновите общение, скажешь, что беременна от него, и сыграем свадебку. Ничего, дочь, мы тебя не бросим, воспитаем, да и ты под присмотром будешь, а за Петькой, как за каменной стеной.

Да уж, помню я эту стену – длинная, тощая, конопатая каланча. Нет, я ничего не имею против рыжих и конопатых, сама такая в конце концов, но Петьке совсем не идет, несуразный он очень и так, да еще и веснушки эти.

– И тебя не смущает, что ты фактически обрекаешь парня на воспитание чужого ребенка и жизнь во лжи? Да и свою подругу подставляешь, – я даже не скажу, что удивлена, одно любопытство осталось.

– Ничего страшного, будет у Петьки умный ребенок, от него-то точно шибко сообразительный не родится. Да они мне еще благодарны будут. Так что ты давай, не кочевряжься, мать дело говорит. Завтра вечером придут к нам в гости Петровы, если не хочешь сразу отношения строить, хотя бы не груби и не отталкивай. А то я тебя знаю!

– Хорошо, – спокойно отвечаю я.

– Хорошо ей, вот я же говорю! Что?? Ты сказала, хорошо?

– Да, хорошо, мама. Пообщаюсь завтра с Петей, – и да, фамилия у Пети Петров, сразу чувствуется любовь к креативу в семье, правда? Кстати, папа у него тоже Петя.

– Вот и умница, радуешь прям в кои-то веки, – бормочет женщина. – Ну я тогда пойду на кухню, у меня там пирожки скоро подойдут, – и все еще поглядывая на меня с недоверием, мать выходит из комнаты.

– Пап, ты же понимаешь, что это неправда, – с отцом мы понимаем друг друга куда лучше, чем с матерью, возможно, потому что оба умеем слушать.

– Догадываюсь, дочь. А чего не разубедила мать? Она ведь и впрямь начнет масштабные действия по твоему замужеству. Не скажу, что Петька плохой парень, но я вас рядом как-то не вижу.

– Она бы и так начала эти действия. Да и не хочу спорить и что-то доказывать, сам знаешь, с ней проще согласиться.

– Твоя правда, – отвечает папа, и мы оба замолкаем, думая каждый о своем.

И зачем я сюда только приехала? Соскучилась по родным пенатам, совершенно позабыв о том, кто такая моя мать. Да я уже начинаю скучать по крику Эдуарда. Надо было ехать в гости к Оле.

– Так что у тебя все-таки случилось, доченька? Может помощь какая нужна?

– Да ничего особенного, пап. Устала немного, как-то не складывается в личной жизни, да и работа вроде мне нравится, но вряд ли там меня ждет особый карьерный рост. Вот как-то одно на другое наложилось, псих накрыл, и я тут, – заканчиваю свою краткую исповедь родителю, растерянно пожав плечами.

– Ничего, доченька, все наладится. Отдохнуть тебе надо, обстановку сменить и желательно не на наш дурдом. Я с матерью поговорю, но не сейчас, позже, когда остынет, чтобы не смела на тебя наговаривать. Хм, в подоле принесла, да ты у нас сверхразумная девочка, как только можно такое о тебе подумать!

– Спасибо, папуль, я тебя люблю, – нежно обнимаю родителя.

– Я тебя тоже, родная, – мужчина слегка теряется, но млеет от неожиданной ласки.

– Не надо только с мамой говорить, поругаетесь снова. А за меня не переживай, я с утра уеду, на море, к Ольке. Только матери не говори. Сменю обстановку на релаксирующий отдых.

– Это правильно, дочь, поезжай. Конечно, не скажу, куда ты делась, но про выдумку о беременности все-таки выскажусь, нехорошо на своего ребенка наговаривать.

– Ну как знаешь, пап, – тепло улыбаюсь мужчине.

Злиться и обижаться на кого бы то ни было перехотелось. Теперь, когда я приняла решение уехать еще дальше, на душе становится светло и легко. За билеты не волнуюсь, до Олькиного поселка регулярно ходят маршрутки, буквально сорок минут и я уже на курорте. А мать не спалит раньше вечера. Все равно будет целый день готовкой заниматься, это она любит, чтобы гостей удивить. А я выйду по какому-нибудь делу и все. Да мы вообще, быть может, даже и не успеем пересечься утром.

– На вот, дочь, возьми. Как знал, что нужно снять с карточки. Это немного, я хотел побольше тебе на день рождение подкопить, но лучше сейчас отдам, хоть отдохнешь по-человечески.

– Что это, пап? Да не надо, ты что! Тебе нужнее.

– Нет, я сказал, бери! Специально для тебя собирал!

– Ладно, спасибо большое, – я снова обнимаю мужчину.

– Трать на отдых и развлечения, не стесняйся, а то знаю я тебя, слишком уж ты рассудительная у нас с матерью получилась, будешь черте-сколько сидеть над златом чахнуть, как Кощей, и в итоге потратишь на еду.

– Ха-ха, – смеюсь я, представив себя в красках в образе Кощея. – Действительно я могу, ты прав. Хорошо, есть тратить деньги на отдых и развлечения! – шуточно отдаю честь отцу.

– И это, осторожней там, если что, звони. Чем смогу, помогу, ты меня знаешь.

– Да, пап, знаю, спасибо.

– А хахалю этому своему не звони! Я тебе серьезно говорю! Мужика иногда стоит помурыжить немного, уж я-то знаю. Если это твое, он сам за тобой приедет, а если нет, так и нечего время терять, лучше сейчас узнать, чем опять мучиться в неизвестности.

– Ты прав, пап, только он не знает, где именно я нахожусь, не уверена, что он в курсе расположения моего родного города.

– Ничего, если любит, узнает и примчится. Ну давай, дочка, отдыхай, тебе силы нужны. А то не успела от одного сбежать, как новый побег уже готовишь.

После разговора с папой становится совсем радостно, мать больше ко мне не заходит, отдавшись полностью готовке, и я могу спокойно уснуть. Хорошо, что вещей мало, да и те, что есть, я не разбирала.

Элиза мне не снится, а жаль. Я переживаю за нее, как за себя. Ведь ее Эдвард тоже удивил. Интересно, тоже сбежал наутро на службу? Но им-то проще, они живут под одной крышей. Хотя этот тот еще жук, вполне мог и не явиться ночевать домой.

Ладно, кажись, тихо. То ли все спят, то ли ушли по делам. Ага, ушли. Возьму-ка я пирожков себе в дорогу, да побольше, все равно для меня готовились. Чего у матери не отнять, так это кулинарных способностей, которые я абсолютно не переняла, чего не скажешь о моей младшей сестре Катьке. Жаль, не увижу ее, только вечером она приедет со своих соревнований. Ну ничего, будет зато ей сразу двойной праздник – стол с угощениями и Петя на сладкое. Помнится, ей-то он как раз нравился, все страдала, что не замечает, малолеткой считает. Вот, в отсутствии меня, быть может, и срастётся у них что-то наконец, если он ей, конечно, до сих пор нужен.

Ну все, теперь настоящий отпуск жди меня!

33

Эдуард

На работе не работалось, дома не спалось, да что там, даже не елось совсем! Такого со мной не было давненько. Все время в голове только и крутится, что вчерашний дурацкий разговор – не стоило на девчонку кричать, ой, не стоило. Но она и сама хороша – взяла и банально сбежала! Разве так поступают взрослые люди!? Сознание тут же услужливо подкинуло мысль в голову – а ты, дорогой, не сбежал со своего родного города на юг, а?

Э, нет, это другое. Я поменял холодный неприветливый климат на теплый южный с близостью моря. И потом, не с бухты барахты же я это сделал, у меня вон, и работа есть, и квартира приобретена. С кондачка такие вопросы не решаются. Но услужливое сознание и тут спешит освежить память – очень даже решаются при определенных навыках и везении. Везение – это, конечно, очень быстрый результат в поиске работы, и что более важно – приличной работы. А навык, соответственно, в обустройстве жизни в новом городе. Я вообще всегда шучу, что если что пойду в риэлторы, без куска хлеба не останусь.

Да что ж это такое! Очередная ошибка! Нет, нужно завязывать с работой на сегодня, иначе меня с позором уволят, если кто-то это увидит. И больше точно никакого приличного ответственного проекта не доверят, придется тогда идти в дворники, потому что в риэлторы тоже не возьмут.

– Никанор Иванович, здравствуйте, – десятью минутами позже захожу в кабинет и замолкаю.

– Да, Эдуард, я тебя внимательно слушаю, – осторожно подталкивает меня к разговору мужчина, поскольку я так и молчу, и стою истуканом вот уже долгие две минуты. – Случилось чего?

– Нет, то есть, да, случилось. Точно случилось! Или вот-вот случится. Уехать мне надо, Никанор Иванович, срочно. Вот буквально прямо сейчас, – проникновенно выдаю я.

– Надолго?

– Не знаю, – честно признаюсь, мысленно подсчитывая время, которое займет на поездку до родного Лизиного городка. В отделе кадров удалось узнать необходимую информацию. Надеюсь, Татьяна Федоровна действительно умеет также хорошо держать язык за зубами, как и помогать сослуживцам за вознаграждение. Самое интересное, просил ее на той неделе личное дело на сотрудника – два дня искала, так занята была, а сегодня управилась за пять минут. – Думаю, до конца недели обернусь.

Хотелось бы, конечно, за сутки управиться, но вряд ли девчонка согласится сразу же уехать, как только меня увидит.

– Хм, а более конкретно рассказать не хочешь, что у тебя случилось, Эдуард?

– Нет, сожалею, но нет. Не могу, Никанор Иванович, одно могу сказать точно, я пока с этим делом не разберусь, на работе практически бесполезен, только косяков понаделаю. Я все понимаю, только недавно устроился, это наглость, беру дни за свой счет, готов потом возместить свое время работой по выходным. Я даже пойму, если решите уволить, кому нужен подобный сотрудник, – говорю, а сам затаиваюсь, увольняться не хочется совсем.

Не то чтобы я работу не найду, найду, но тут отличные условия, которые жаль терять, да и на новом месте работодателя насторожит, что с этого он так быстро ушел.

Видимо на моем лице что-то такое отражается, что Никанор Иванович прекращает расспросы и тут же соглашается.

– Хорошо, будь по-твоему. Бери за свой счет, увольнять не буду, но четыре следующих субботы ты работаешь и без всяких дополнительных бонусов/сверхурочных и так далее, так что, смотри! Не явишься на работу в понедельник, уж извини, тогда придется уволить.

– Спасибо, Никанор Иванович! Я тогда побежал, хорошо?

– Беги. Заявление не забудь на писать!

– Да я уже.

И мчусь в машину.

Это, наверное, самые долгие часы в моей жизни. Обычно, за рулем время летит незаметно, но не в этот раз. Я постоянно сверяюсь то с навигатором, то с картой, при этом при всем с крайней подозрительностью смотрю на указатели, как будто возможно свернуть не туда на абсолютно прямой трассе. Нет, периодически она, конечно, виляет и имеет естественные изгибы, но курс остается один.

Через три часа не выдерживаю – приходится остановиться на перекус, заодно и машину заправить. За это время каша в голове так и не складывается в достойный разговор по душам. Отдельно смущает и стучит в голове словно маленький звоночек осознание того, что я и с родителями Лизы увижусь. Дядя я взрослый, не то чтобы никогда не знакомился с родителями девушки, все-таки и жена у меня была, но эта девушка даже не в курсе, что мы с ней встречаемся, а тут я нарисуюсь.

Единственное к чему прихожу окончательно и бесповоротно – не ехать нельзя. Во-первых, сам себя съем от нетерпения, во-вторых, рабочий процесс загублю и, в-третьих, просто нельзя и все. Телефон у Лизы все равно теперь недоступен, путей к отступлению нет. Да и как ждать целых две недели?

Ура! Вот и ее городишко. Наконец-то. Забралась же черте-куда, даже навигатор под конец задумался, выискивая нужный поворот. Ага, а это, видимо, дом. Сюда-то мне и надо.

Только что-то страшно как-то идти. Обычно в подобной ситуации тебя хоть кто-то ждет, а меня ведь нет. Пойду-ка куплю торт к столу, поздно, правда, для сладкого, но может быть они не приверженцы правильного питания. Благо, Лиза все-таки в районном центре живет, а не в деревушке, а то совсем с пустыми руками пришлось бы идти.

Ага, какой же торт выбрать. Никогда так не волновался при выборе торта. Какой они любят? Шоколадный? Клубничный? А, впрочем, выбор невелик. Возьму тот, что посвежее.

Поход за покупками оказывается до обидного быстрым. Дальше оттягивать некуда. Ой стыдоба, взрослый дядя стоит стесняется, зайти за девушкой боится. Да моя бывшая жена уже валялась бы на асфальте от смеха, увидев меня сейчас. Она-то в курсе, каким я всегда и всем представлялся невозмутимым и даже чуточку равнодушным. Неужели и впрямь любовь накрыла?

34

– Здравствуйте. Меня зовут Эдуард, мы с вашей дочерью коллеги. Мне срочно понадобилось поговорить с ней, а телефон не доступен, вот пришлось приехать. Вы уж извините за столь поздний неурочный визит, но дело не терпит отлагательств. А это вам к столу, так сказать.

– Ну проходи, Эдуард, раз пришел. Дочь на кухне, – высокий чуть лысоватый мужчина окидывает меня подозрительным взглядом, но приняв презент, разрешает пройти.

– Кто там, отец?

– Да говорит к дочке к нашей пришел, коллега.

Меня проводят в крохотную кухоньку, в которой уже явно и так перенаселение народа. За небольшим квадратным столом сидят две крупные женщины, молоденькая девушка, младше Лизы даже, и слегка неотесанного вида парень.

– Судя по всему я не вовремя, у вас гости, прошу прощения. Мне бы только поговорить и все.

– Так говори. Катька, встань и поговори с тренером, – строго говорит одна из женщин.

– Он не мой тренер, – лепечет девица.

– Мне не Катя нужна, – восклицаю я практически одновременно с ней.

– А кто же тогда? – подозрительность отца семейства возвращается с прежней силой.

– Видимо, произошло какое-то недоразумение. Извините. Это улица Ленина, дом 45, квартира 15? – уточняю я, чувствуя себя героем «Иронии судьбы», не меньше.

– Да, все верно, – отвечает мне отец семейства.

– Странно. Но мне Лиза нужна.

– Так это моя старшая сестра! – обрадованно говорит девушка. – Только ее нет дома, она уехала к, ой.

Катя замолкает на полуслове и испуганно закрывает рот рукой. Неужели от меня еще дальше поехала прятаться? Но откуда она могла знать, что я приеду? Я и сам не знал этого.

– Так, видимо, в этом доме все знают, куда делась Лиза, кроме меня, да, Катя? – одна из женщин грозно нависает над столом. – А вы, молодой человек, хотя уже не такой уж и молодой, чего пришли-то? Вы и есть будущий отец ребенка?

– Чего? Я вообще-то старше Лизы лет на пять-семь всего, плюс минус пара лет. К-какого ребенка? – более глупой реакции на чьи-либо слова у меня не было уже очень давно. Обычно я реагирую молниеносно на переговорах, даже если нахожусь в невыгодном положении, тут же придумываю на ходу выгодную ложь и преподношу ее. А здесь только про возраст ляпнул.

– Мать, ты совсем из ума выжила? Еще и при соседях болтаешь ерунду! Нет у нашей Лизы никакого ребенка! Не-ту! – вторая женщина действительно аж раскраснелась от удовольствия, прикидывая в голове, сколько сплетен она сможет рассказать во дворе.

– Фух, – выдыхаю в голос, – к ребенку я еще не готов.

– Не готов? Ах не готов он? Я тебе сейчас покажу, – грозно машет передо мной цветастой тряпкой мама Лизы.

И начинается какое-то форменное безумие – одна машет, другая сидит чуть ли глаза себе не выцарапывает, так боится что-нибудь пропустить, отец Лизы бегает за нами и кричит, пытаясь утихомирить свою жену, Катя смеется в голос, один парень как сидел, флегматично поедая оливье, так и сидит дальше.

Минут через десять женщина начинает выдыхаться и сбавляет темп, прислушавшись наконец к своему мужу. А я, тяжело дыша, пытаюсь решить, смогу ли сбежать по-быстрому вниз до машины. Не теми я тренировками занимаюсь, совсем не теми, вон родительница Лизаветы гораздо быстрее восстанавливает свое дыхание, явно сказывается опыт.

– Ты совсем что ли? За людьми гоняться по квартире?

– Из-за этого козла моя дочь сбежала и не захотела с Петей мириться! – патетично заломив руки, восклицает неугомонная женщина.

– Козла? Ну знаете, я бы попросил, – вполне справедливо возмущаюсь.

– А зачем нам с Лизкой мириться? Мы не ссорились вроде. Я вообще к вам поесть и с Катюхой пообщаться пришел, – выдает Петя.

Катюха, надо отметить, тут же расцветает. Ладно, здесь все понятно – любовь-морковь и прочие прелести жизни.

– Где моя Лиза, вы мне скажите, и я покину ваше жилище, очень надеюсь, что навсегда, – в голос снова возвращается уверенность, с которой я веду переговоры с заказчиками.

– Сейчас все разрулим, – обещает воодушевленный папаша. – Петька, Катька, вставайте давайте из-за стола, прогуляйтесь идите что ли, сами дальше разберетесь, чай не маленькие. Люда, я дико извиняюсь, но давай ты завтра к жене придешь обсудишь все произошедшее, ты же видишь, человек по делу приехал. Так, мать, тарелку чистую живо, а ты, Эдуард, присаживайся, поешь с дороги. Ничего, что на ты?

– Ничего, но я лучше пойду, раз Лизы нет.

– Сидеть! – рявкает отец семейства.

Не скажу, что я пугаюсь, удивляюсь скорей, но послушно присаживаюсь за стол. Тем более домашняя еда манит своими аппетитными запахами. Мама Лизы готовит явно в разы лучше дочери.

Пока все расходятся, кто куда, я успеваю взять пробу со всего, имеющегося на столе.

– Вы восхитительно готовите, мои сытые аплодисменты, – хвалю от души женщину.

– Спасибо, – говорит та, поджав губы. Ругаться больше не начинает и тряпкой не размахивает – уже хорошо.

– А теперь разберемся с тобой, Эдуард, – в кухню обратно протискивается родитель Лизы. – Дорогая, чайку плесни нам, пожалуйста, и тортик можешь отрезать.

Удивительно, но дорогая не спорит, лишь сильнее поджимает губы и выполняет просьбу супруга.

– Ага, значит, вы с Лизой вместе работаете, да?

– Да, все верно, – под пристальным взглядом мужчины мне становится неуютно и хочнтся сбежать вслед за Петей и Катей.

– Что-то я не припомню у Лизоньки такого коллеги, – последнее слово мужчина выделяет особой интонацией, – а ведь моя дочь рассказывала обо всех, с кем работает.

– Все верно, мы недавно стали работать вместе.

– Значит, общаться вы тоже стали недавно, да, Эдуард? – честное слово мужчине бы в следователи, такое выражение лица, такой взгляд, сразу хочется повиниться в том, что в третьем классе украл конфету в магазине, пока никто не видел.

– Совсем недавно, верно, – отвечаю я, чувствуя себя как на экзамене, к которому заведомо не готовился, и сдать шансов практически нет.

И далее начинается самый настоящий допрос из разряда где родился, с кем женился, кому пригодился и так далее.

– Ладно, Эдуард. Можете остаться у нас переночевать, комната Лизаветы все равно свободна, а с утра поедете дальше.

Результатом допроса отец семейства очевидно остается доволен и добродушно улыбается мне, предлагая ночлег.

– Нет, спасибо, я лучше гостиницу поищу, не хочу вас стеснять.

– Не городи ерунды! Иди спать, вторая дверь налево, можешь принять душ. Об остальном завтра поговорим.

Мне никто не приказывал уже очень давно. Снова скорее от удивления я слушаюсь. В конце концов гостиницу я могу долго искать в этом захолустье, раз уж они сами предлагают, почему бы и нет. Да и где мне дальше искать Лизу узнается, видимо, только утром.

35

Лиза

Свобода… Как много в этом слове. Кажется, лишь глядя в бескрайние просторы моря на горизонте, ты можешь полностью ощутить значение этого емкого понятия. Слишком громко оно звучит в понимании некоторых.

Что-то меня тянет на философию, сама уже не понимаю, что несу.

– Ну что, давай по сочку, подруга? – ко мне подскакивает Оля с двумя бокалами, наполненными до краёв оранжевой жидкостью, резко оборвав беспорядочный мыслительный бред.

– Я только что приехала, да и в воду не заходила еще, – растерянно отзываюсь.

– Так иди, чего ждешь! Вперед!

И подталкивает меня ногой, добрая девушка, руки-то заняты. А сама преспокойно плюхается на коврик, усиленно попивая из одного из стаканов.

Эдак мне совсем ничего не достанется. Бормочу я про себя и плетусь в сторону воды.

Вообще, купаться еще, конечно, холодновато, температура воды девятнадцать градусов всего, это на суше воздух прогревается как летом. Но сидеть рядом с морем и не ощутить его всем телом, как-то глупо.

Я резко опускаюсь в воду и энергично плыву, насколько позволяют сноровка и умения. Ух, хорошо-то как! Сначала, конечно, обжигает, а сейчас уже ничего, тепло даже.

– Давай что ли свой напиток богов, или выпила все сама? – интересуюсь я, разметая капли воды.

– Ай! А на меня-то зачем? – взвизгивает подруга. – Холодно же!

– Сама меня отправила купаться, – невозмутимо говорю и усаживаюсь поудобнее.

– Так ты гость, турист, можно сказать, вам надо купаться при любой возможности. А мы местные, купаемся только в теплой комфортной водичке.

– Когда она насквозь пропитана болезнетворными бактериями и чужой мочой?

– Не без этого. Ладно, жалуйся, что ли, чего приехала, вряд ли ради чистой холодной водички.

– Да, не только водички ради, – и я неспешно начинаю рассказ про свои последние приключения, умалчивая лишь об Элизе и ее Эдварде, но это обычная история.

– Хм, интересная у тебя какая жизнь, насыщенная прям, – говорит подруга и, помолчав, добавляет, – может, не стоило от него убегать столь поспешно?

– Да к тебе я сбежала от мамы, а, ты про первый раз, не знаю, может, и не стоило. Сама вот сижу и думаю об этом.

– Не грузись, ты девочка молодая, какой с тебя спрос, тебе можно глупости иногда вытворять.

– Ну не такая уж и молодая, давно должна была в подоле принести по мнению матери, – не соглашаюсь с Ольгой.

– Ага, по мнению твоей матери все вокруг способны только лишь в подоле приносить. Ты уж извини.

– Да ладно, на правду не обижаются.

– Я вообще к тому, что сколько бы тебе не стукнуло годочков, ты по-прежнему девушка, существо нежное, иногда не в ладах с собственной головой, это нормально. В конце концов он мужик, и притом точно не юный, вот пускай и разруливает ситуацию.

– Ну не знаю, нужна ли мне была бы девица, у которой столько тараканов в голове, – снова выражаю сомнение.

– Тараканы есть у всех, а особенно много их у мужчин, так что хватит себя корить. Главное, чтобы ваши тараканы совпали по виду и вероисповеданию, – глупо хихикает подруга.

– Да ну тебя, – беззлобно огрызаюсь, наслаждаясь соком и морским видом. – Скажи лучше, чем займемся? Целый день лежать в лежку я не выдержу, уже выросла из такого вида отдыха.

– Выросла? Ха-ха, а может еще, наоборот, не состарилась? Эх, пошли что ли, разомнём ноги.

Остаток дня и до самого позднего вечера мы бродим по нашим памятным местам Ольгиного морского городка. О мужиках стараемся не вспоминать, подруга только поведала, что с Мишкой они расстались не так давно и не очень красиво. Я расстраиваюсь за подругу и выражаю надежду, что они еще помирятся, Оля и Миша вместе так давно, что я их просто не в состоянии представить по одиночке. На мой взгляд, этой парочке давным-давно пора расписываться, жить вместе, да плодить потомство. Но подруга почему-то постоянно сопротивляется, когда Михаил предлагает переехать к нему. Вот и в этот раз Мишка предложил, а Олька надменно отвергла его, парень взбрыкнул и ушел.