Текст книги "Жених из моих снов (СИ)"

Автор книги: Мила Гейбатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– И-извини, но нет, во всяком случае в данный момент я не могу тебе сказать наверняка, – от непривычного жеста супруга я дергаюсь резче, чем от пощечины.

– Ничего, сегодня постараемся еще, – и вновь эта улыбка.

– Извини, Эдвард, правда, извини. Не сердись и не кричи на меня, пожалуйста, но я, правда, так больше не могу. Ты сегодня такой обходительный целый день, со мной вот сейчас сидишь, общаешься, по делам не торопишься уходить. У тебя есть любовница, и ты хочешь окончательно уйти к ней, да? – не выдерживаю. Моя дорогая маменька сейчас схватилась бы картинно за сердце. Еще бы, ее дочь из благородной семьи, а ведет себя, как продавщица зелени на рынке.

– Хм, ты, Элиза, меня сейчас удивила. Быть может мне тоже стоит задать тебе аналогичный вопрос? Твоя горячо любимая Мередит Сэмпл тебе нового мужа среди прочего еще не подыскала?

– Да как ты можешь, – краснею и мямлю я, отводя глаза.

Нет, совершенно точно не стоило даже заводить этот разговор. Откровенно выражать свои мысли и чувства могут себе позволить единицы в нашем обществе, и это однозначно не я. Меня с детства учили только прятать все в себе эмоции и держать лицо, и то, что-то в браке с Эдвардом я теряю этот важный навык.

– Могу точно так же, как и ты, – отвечает спокойно супруг. Вот у кого стоит поучиться сохранять в любой ситуации благородную и невозмутимую мину. – Ладно, пока ты себе еще что-нибудь не придумала, отвечу – нет, я не собираюсь подавать на развод. Ах, иногда я забываю, что ты у меня обычная женщина, и в твоей голове роятся всякие женские глупости.

Да уж, мне становится стыдно, момент испорчен. Интересно, а последнее предложение – это завуалированный комплимент или оскорбление? Неважно. Даже если это оскорбление, оно прозвучало приятней, чем стандартное «доброе утро» от стандартного обычного Эдварда.

Но на этом сюрпризы не заканчиваются. Когда приходит время укладываться спать, мой супруг следует в спальню вместе со мной. Обычно он предпочитает коротать вечера и ночи в своем кабинете, возлежа на любимом восточном широком диване с мягкими подушками, который смотрится в строго классическом кабинете довольно странно. Но Эдвард в восторге от него, частенько говаривает, что спится на нем несравненно лучше, чем в кровати. Да еще и балдахин ему не нравится, а я ничего не могу с собой поделать, всегда смиренная и кроткая, в этом вопросе настояла на своем. Балдахин у меня ассоциируется с юностью, когда забравшись в кровать с очередным романом про любовь, я закрывалась ото всего мира и полностью погружалась в счастливую и полную приключений жизнь героев. Да, балдахин не совсем по моде, но всегда придавал и придает неповторимый уют спальне.

– Эм, Эдвард, ты сегодня со мной будешь отдыхать? Просто ты же обычно работаешь допоздна в своем кабинете, – цвет моего лица снова сливается с платьем такого же насыщенного пунцового оттенка.

– Да, Элиза, с тобой, – отвечает с полуулыбкой мой супруг и вольготно располагается поверх кровати прямо в одежде и обуви, расслабленно закинув руки за голову.

– А я тогда пойду, мне надо, приготовиться ко сну, да, надо, – машу рукой на дверь и буквально выбегаю за пределы спальни.

Я отправляюсь в примыкающую к спальне ванную комнату, чтобы привести свои мысли в порядок, а заодно и себя. Нашей ванной я очень горжусь, здесь есть все, включая унитаз, биде и душ. Не только саму ванную, в которую кода-то приносили воду вручную.

Быстро ополоснувшись, я задумываюсь – стоит ли надевать свою обычную любимую ночную сорочку? Она широкая, длиной до пят, да и сверху наглухо закрыта. Быть может стоит рискнуть и примерить новомодную приталенную отделанную кружевом и длиной доходящую всего лишь до середины икры? Решено, рискну.

Ах, в такие вещи стоит почаще наряжаться, я чувствую себя так необычно, такой красивой и… Желанной? Но что скажет Эдвард?

Ныряю мышкой обратно в спальню и сразу же накрываюсь одеялом до подбородка.

– Элиза, жена моя, ты чего прячешься, а? – поворачивается ко мне Эдвард с легкой хитрецой в голосе. – На тебе, кажется, что-то очень интересное надето, а я не припомню, чтобы раньше видел этот очаровательный наряд. Впрочем, неважно, сейчас мы постараемся его снять, да?

28

Лиза

Ух, ничего себе! И это Эдвард и Элиза? Даже не знала, что раньше так умели общаться друг с другом. Можно прям взять на вооружение пару приемчиков. Я-то наивно полагала, что до наших времен большинство пар использовало одну лишь миссионерскую позу. Хотя…

Будущий ты мой историк, до сих пор такие глупые рассуждения о прошлом позволяешь себе. Не далее ведь, как в начале этой недели читала, что, например, интимные отношения в греко-римский период были беспорядочными, странными и временами варварским. По крайней мере так утверждает американский автор Вики Леон, называющая себя "историческим детективом", которая была шокирована, узнав, как именно люди воспевали страсть и любовь больше двух тысяч лет назад.

Я поворачиваюсь на другой бок, намереваясь еще поваляться в постели, предаваясь фантазиям о героях моих снов, но меня ждет сюрприз в реальности. Эдуард Витальевич собственной персоной, обнимающий соседнюю подушку и даже не собирающийся просыпаться…

***

На работу я собираюсь рассеянно – то иду за юбкой, дохожу до шкафа и забываю, что хотела, то крашу один глаз, а второй забываю. Раз десять порываюсь сказаться больной, тщательно вызываю в себе симптомы плохого самочувствия, чтобы появился хоть малейший повод пойти к врачу, но все тщетно. Единственная проблема, которая имеется в моем организме, является сугубо душевной и сидит исключительно в моей голове. Поскольку нервы у меня в силу возраста пока еще не расшатаны, проявлений психосоматики не наблюдается.

– Здравствуй, Витя, – по крайней мере такси сегодня как нельзя кстати. Сама бы я точно безнадежно опоздала.

– Доброе утро! Доброе утро, – регулярный ритуал, и я на месте, на своем родном рабочем месте.

Пожалуй, будет очень грустно его покидать, свыклась я уже тут со всем.

– Привет, Лиза! Чего такая кислая? С Димой поругались? – Леночка как всегда пышет здоровьем и оптимизмом.

– Ой, Дима! Точно! – восклицаю я и судорожно начинаю искать телефон в сумочке. – Да где же этот зараза, ведь всегда в одно и то же место кладу, куда он сегодня делся!? Вот! Ура.

Набираю номер и запоздало думаю, что не помешало бы выйти в коридор, коллеги все на месте, будут греть уши. Но мое сегодняшнее состояние говорит, что мне все равно.

– Дима? Доброе утро. Не разбудила? А, на работу едешь, хорошо. Соскучилась? Да нет, не совсем. В общем, Дима, у нас ничего не получится, извини. Не стоит терять со мной время. Ты классный парень, правда, даже я бы сказала шикарный, но душа у меня так и не легла к тебе, увы. Что? Ты думаешь? Да нет, там вряд ли что-то серьезное, так что мне тоже стоит забыть. Ага, хорошо, ты тоже звони, если что, поболтаем по-дружески. Ага, пока, – фух, одной проблемой меньше. Прямо чувствую, как часть камня с души свалилась.

– Ты в своем уме? Какая такая душа у тебя не лежит? Да она таким образом ни к кому у тебя так и не залежит! – шипит на меня Леночка.

Остальные коллеги старательно делают вид, что ничего не слышат и жутко заняты своими делами, однако Лилия Петровна стоит в уж больно неестественной позе, вывернув левое ухо по максимуму в нашу сторону. Вот Николаю скорее всего действительно все равно, что там у меня происходит, у мужчин свои темы для сплетен, и личная жизнь девушки-коллеги как правило не входит в этот список, если только не касается косвенно них самих.

По поводу того, что ни к кому у меня так душа и не ляжет, Леночка, конечно, не права. Уже легла, да так, что хоть волком вой. Правильно, выходит, в песне Леонида Утесова поется – любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Только вот каждый вечер у меня теперь будет отнюдь не удивительно хорош, равно как и день, и утро.

– Лен, милая, отстань, а? – флегматично прошу я коллегу и утыкаюсь в монитор.

Глаза смотрят в проект, а мысли разбредаются, кто куда. Блин, еще же учеба эта дурацкая, бросать обидно. И что, ездить сюда постоянно? Может, попробовать перевестись? Но сессию здесь по любому для этого придется закрыть. Или бросить? Первый курс пока. Тем не менее не самое же его начало, да и деньги оплачены, ведь только одно образование можно получить бесплатно. Стоимость обучения, конечно, совсем небольшая по сравнению с популярными специальностями, но тем не менее.

– Эй! Ау! Глаза стеклянные сделала и думаешь, что можно меня игнорировать!? Не выйдет, милочка! – Лена все также возмущается.

– Лен, ты чего привязалась? Твое какое дело вообще? На тебя мое решение никак не влияет.

– Да как же не влияет! А если Олег посмотрит на друга и тоже захочет быть свободным!? – чуть ли не слюной брызжет от переизбытка эмоций.

– Ты соображаешь, что говоришь? А даже если и так, то значит, твой Олег дурак, или ты ему по-настоящему не так уж и дорога.

– Не дорога!? Да я в отличие от тебя всем дорога! Я! Я умею нравится, вот!

– Молодец, – отвечаю спокойно, говорят, истерику нужно именно так предотвращать, но что-то не помогает. – Только в таком состоянии, как сейчас, ты никому не можешь понравиться, мужчины не любят крикливых истеричек. Так что попей воды, успокойся и отстань уже от меня, пока я не записала на камеру, какие ты концерты умеешь устраивать, и не отправила твоему Олегу, чтобы полюбовался.

Как ни странно, это помогает. Девушка пыжится, пыжится, да и сдувается. Видать, звездой ей не хочется пока что становиться.

– Здравствуйте, Никанор Иванович. Можно к вам по личному вопросу?

– Привет, Лиза, проходи.

– Никанор Иванович, тут такое дело, в общем вот, – протягиваю мужчине лист. – Я решила уволиться.

– Что? – начальник хмурит брови. – С чего это вдруг!? Тебя Эдуард Витальевич чем-то обидел? С остальными ты давно общаешься, не должны были.

– Нет, нет! Что вы! Дело совсем не в Эдуарде Витальевиче, он меня не трогал! – по крайней мере в том контексте, котором вы имеете ввиду, а так, очень даже было дело вчера утром, а потом и днем, да и ночью, да еще весьма и весьма мастерски. – Я еще до появления Эдуарда Витальевича подумывала об уходе, тяжело мне тут, в чужом городе, к себе решила вернуться.

– И все? Дело только в этом? Честно? Ничего не утаиваешь?

– Абсолютно, – максимально проникновенные глаза, и ведь даже не совсем обманываю, мысль уехать в родные пенаты действительно появлялась раньше.

– В таком случае отправляйся-ка ты в отпуск! Ты же у меня ни разу не ходила, а уже заработала на полноценный месячный отдых. Только я тебе месяц не дам, но две недели вполне могу выделить. Как раз поедешь домой, мысли приведешь в порядок и эту блажь забудешь, я надеюсь.

– Ой, а можно тогда прямо с завтрашнего дня? – новая перспектива освобождает на время от обязательной отработки.

– Ох, Лиза, Лиза. По живому режешь ведь, – Никанор Иванович качает головой. – А как мы без тебя будем? Проект повиснет?

– А я все закончила, сейчас выгружу в пдф и вам скину.

– Хм, ну если закончила, тогда… Эх, нового у меня для тебя пока нет, хорошо бы еще у Эдуарда Витальевича поинтересоваться, но он сегодня вряд ли появится. Ладно, Лиза, что с тобой сделаешь, иди с завтрашнего дня!

– Спасибо! Спасибо большое вам, Никанор Иванович!

– Только бухгалтерия тебе так быстро отпускные не начислит, даже не надейся.

– Это ничего! Это ерунда! – я буду свободна уже вечером, не сказка ли!

– Только работу заверши и текущие моменты утряси.

– Конечно-конечно!

Еще одно дело решено, и весьма удачно. Как же все-таки хорошо, что Эдуард Витальевич сегодня отсутствует, едва ли я смогла бы сохранить хладнокровное выражение лица при взгляде на него. А пересудов совсем не хочется. Вон, Лена у нас особо глазастая натура, да еще и обижается на меня, точно спалила бы.

29

Я выдыхаю и принимаюсь за работу. Сделать-то действительно все сделано, да только не так-то быстро сорок листов вместе со спецификацией вывести в пдф, всегда на этой стадии обнаруживаются мелкие визуальные недочеты, и ты, как проклятый, постоянно возвращаешься к предыдущему шагу. Одно хорошо – руки заняты, голова относительно свободна.

Да, возможно, мой побег – решение поспешное, импульсивное и совсем не взрослое. Я не претендую на звание самой рассудительной девушки этого тысячелетия. Но в эмоциональном плане мне так будет легче. Хотя душа ноет и противится, ей хочется к Нему. Глупая душа. Да, я допускаю, что у нас завяжутся отношения, Эдуард Витальевич достаточно добропорядочен для этого. Да, он почти наверняка согласится не афишировать наши внеуставные способы общения в офисе, но вечно скрываться невозможно, рано или поздно кто-то что-то увидит, заметит, догадается. Хотела бы я сказать – ну и что! Какое мне дело! Но не могу. Мне есть дело.

Сейчас не девятнадцатый век, эмансипация захватила мир, но у нас по-прежнему на девушку, переспавшую с начальником пусть даже и по любви, смотрят косо. А вот мужчина, как и прежде, в любой ситуации красавчик. И если пока мы будем вместе я смогу не думать об остальных коллегах, то после нашего разрыва, а он неизбежен как ни крути, ничто не вечно в нашем мире, я буду иметь регулярные напоминания от псевдосочувствующих коллег о том, как же я лоханулась в их глазах. Нет, спасибо. Но самая главная причина даже не в этом. Самая печаль моего мира заключается в том, что к Эдуарду я испытываю реальные чувства, это не просто интимный интерес и дружеское участие, это гораздо больше. Хотя казалось бы, сколько мы с ним общаемся? Всего ничего ведь. Но сердце оно такое, выбирает быстро, сразу и наверняка.

– Лен, шоколадку хочешь? Пойдем кофе попьем? Угощаю, – под вечер я все-таки подхожу к коллеге мириться.

Не то чтобы я сильно переживаю за душевное состояние Елены, но если я завтра исчезну, а она не будет в курсе, может много чего придумать, даже невольно правду предположить. А обиженная женщина опасна своим длинным языком. Ляпнет, потом вовек не отмоешься, даже если и не при чем.

Коллега смотрит на меня долгим взглядом, но все-таки согласно кивает.

– Хорошо, но реально ты угощаешь! И я хочу пирожное!

– Да без проблем, сладкоежка, – с облегчением смеюсь я.

Мы с Леной с удобством располагаемся в нашей любимой кофейне напротив работы в ожидании заказа. Лена врывается по большому капучино и куску наполеона, я же ограничиваюсь маленьким латте и скромным круассаном, аппетита нет.

– Я завтра не приду на работу. Впрочем, в следующие две недели тоже не приду, а потом посмотрим, – прыгаю я с места в карьер, когда официант приносит заказ.

– В смысле? – Лена чуть не давится своим тортом, но быстро откашлявшись, приходит в норму. – Что за дела? Что случилось? Ты поругалась с кем-то? С Эдуардом Витальевичем, да?

– Да нет, дался вам всем Эдуард Витальевич, – я досадливо морщусь. Меньше всего мне хочется, чтобы мое исчезновение связывали с ним. – Просто домой поеду. Отпуск мне дали на две недели.

– Дома что-то случилось? – ахает Леночка. – Может, помощь какая нужна? Ты говори, не стесняйся.

Эх, ну почему я вечно попадаю в неловкие ситуации.

– Да нет же, спасибо, дома все вроде бы хорошо, по крайней мере было, не знаю, с утра не звонила.

– Но что тогда? – смотрит на меня непонимающая коллега.

Видимо, собственные теории и догадки закончились, тем лучше для меня.

– Да как тебе сказать, устала я тут. Депрессия что-то накрывает в последнее время, в родные края тянет. Вот кому я тут нужна? Даже с парнем не сложилось, – я тяжело вздыхаю, имея ввиду, конечно, Эдуарда, а вот Лена думает о Диме.

– Ну парня ты сама отшила, может, и сложилось бы. Хотя если изначально душа совсем не легла, едва ли она дальше ляжет, уж я-то знаю. Пыталась я так с одним молодым и перспективным строить лав стори. В итоге не выдержала и предложила сама разбежаться. Так каково же было мое удивление, когда он сказал, что очень рад этому и испытывает колоссальное облегчение! Представляешь? А я переживала, как бы его не обидеть, лишние две недели на него потратила, выбирая удобный момент. А он, оказывается, мучился также, как и я.

– За любовь! – я поднимаю свой стакан с латте и салютую им в воздухе.

– За любовь! – вторит мне Лена.

– Тебе просто надо отдохнуть, правильно тебе наш Никанор сказал. Отдохнешь, побудешь среди своих, вспомнишь заодно, почему из родного болота упорхнула, и сразу обратно захочется. По себе знаю. А вернешься, мы тебе нового парнишу подыщем, не переживай, – продолжает коллега со знанием дела. – Сейчас просто весна, гормоны, организм ослаблен, психика дает сбой. Встряска нужна организму, встря-ска! Давай за это тоже чокнемся.

Мы снова торжественно поднимаем кофе. Не знаю, что думают за соседними столиками, нам все равно.

Эх, я снова грустно вздыхаю, глядя себе в тарелку. Если бы все было так просто, какая бы я тогда была счастливая.

– Слушай, а ты когда отчаливаешь?

– С утра, в пять тридцать на поезде. На электричку билетов уже не было, а автобусы я не люблю. Зато смогу пять часов валяться.

– Может в нормальную кафешку сходим? Поедим по-человечески, наболтаемся, а? А то когда еще вот так соберемся? То работа, то дом, то мужики мешают.

Прикидываю, что меня ожидает дома – ровным счетом ничего. Только шпионская вылазка в подъезд, чтобы ненароком не столкнуться с дорогим соседом. Вещей я много все равно брать не собираюсь, дома есть, что надеть, мне же там не в офис бегать, а простой одежды навалом. Все равно, если окончательно переезжать, это надо кого-то с машиной просить помочь, я весь накопленный хлам не вывезу в одиночку на поезде. Да и есть хочется, чего уж там.

– А давай! Только я не знаю куда, и денег у меня не много, отпускные не начисляют так быстро.

– Не парься, я в доле. Хватит с тебя и кофе с пирожным, дальше раскручивать не буду, – Лена весело подмигивает.

Оказывается, я сто лет уже вот так просто не выбиралась с девчонкой на посиделки. Многое упустила, должна сказать. Никакой психолог действительно не нужен, главное, лишнего не сболтнуть в порыве, а остальное ерунда.

В итоге нашим следующим заведением становится караоке. Да-да, поесть больше негде. По крайней мере с песнями. Вообще это Ленина идея, петь она любит, но голос так себе, при Олеге не продемонстрируешь, вот и тащит меня душу отводить. А я что, я ничего. В итоге мне и самой нравится петь, я бы даже сказала, пение это прям мое. Да и кормят здесь действительно вкусно, да и по нашему скромному бюджету.

Короче наш вечер заканчивается поздно ночью или даже очень ранним утром. Хотя нет, все-таки ночью. Потому что вволю насмеявшись возле моего подъезда и наконец отправив Лену домой, я еще успеваю покидать в сумку вещи, проверить будильники и заказ такси на утро, и только потом вырубиться. Об Эдуарде Витальевиче даже и не вспоминаю, наверняка он уже давно спит. И хорошо. Так громко я домой еще не возвращалась в эту квартиру, надеюсь, благочестивые соседи не решат меня коллективно выселить, пока буду отсутствовать в родных пенатах.

А вот утро тяжкое, весьма и весьма. Глаза никак не хотят открываться, во рту сущий кошмар, а голова ужасно гудит от недосыпа. Спасибо Вите, не оставляет меня в беде, приехал на неудобный заказ и принимается лично названивать по телефону. Если бы не он, я не встала бы, ведь будильники так легко отключить и перевернуться на другой бок, особенно после бессонной ночи. Вот тебе и Лиза.

– Ну и видок у тебя, – веселится Витя. – Свой дембель отмечала?

– Вроде того, – хриплю я. Не смотря на темноту вокруг, на мне надеты солнечные очки, так глазам легче. – Спасибо тебе, что разбудил, не оставил меня.

– Да не за что. Увидеть тебя в таком виде – это того стоило, – все еще ухмыляется друг. – Ты лучше скажи, что с голосом?

– Меня потащила Лена в караоке попеть. Сначала голосила она одна, а потом оказалось, что вдвоем веселее.

– Ясно, – смеется мой водитель. – Ну вот мы и приехали. У тебя еще есть время доползти до перрона и подышать свежим воздухом. Я тебя провожу и посажу, пожалуй.

– Да ну, ты что, мне неудобно. Сумка у меня нетяжелая, и так поднялся из-за меня ни свет ни заря.

– Вот именно, что поднялся уже, так что давай, не скромничай. Могу я как друг тебя проводить или нет!

– Можешь, конечно, – смущаюсь я.

– Ну и все, пошли.

Все-таки я благодарна Вите за решение меня проводить и посадить на поезд. После вчерашнего мозг совсем исчез из организма, и путь в поисках нужного мне перрона занял бы как минимум в два раза больше времени. А потом я умудрилась задремать на скамейке. Вот весело было бы! Все уехали, а я осталась спать, как бомж. Остановка у поезда длинная, целых десять минут. Так что Витя, как истинный джентльмен, запихнул меня в вагон, усадил на мое место согласно билету, да еще и попросил проводницу разбудить перед моей остановкой в случае чего. Золото, а не человек! Вот в таких надо влюбляться, а не в недостижимых успешных бруталов.

В общем я лежу на грязной подушке счастливая, ставлю новую порцию будильников и наконец сообщаю матери в сообщении, что ее дочь прибудет примерно через пять-шесть часов в родные края. Нет, как же все-таки хорошо, что билеты на электричку были все раскуплены, она быстрее идет на целый час, но спать мне там было бы проблематично. Успеваю подумать я и проваливаюсь в сон.

Кстати, а Эдуард так за целый день и не объявился, не вспомнил обо мне, значит, и правильно, что я уезжаю. Додумывает где-то на краю сознания мое эго и тоже вырубается.

30

Эдуард

Хочется мне сказать, что утро выдалось хорошим, но все сразу идет наперекосяк. Звонок с работы – новые заказчики негодуют, якобы наши рабочие некачественно выполнили свою работу, и теперь там у них полный кошмар, и вообще чуть ли не опасно находиться в здании. У всех истерика, никто не знает, что делать, куда податься, кого винить. Такое ощущение, что с малыми детьми работаю, честное слово. Сказано, южный темперамент, хладнокровное решение проблемы несвойственно людям, по крайней мере моим коллегам. Один Никанор Иванович спокойно советует отправляться к заказчикам разбираться в проблеме.

А так хотелось неспешно провести утро в объятиях прекрасной девушки, да и поговорить не помешало бы. Лиза так стремительно упорхнула в ванную, едва завидев меня в кровати и испуганно округлив глаза, что кажется, наше обоюдное вчерашнее наваждение с утра не воспринимается девушкой, как прекрасный естественный процесс.

– Лиза, Лизонька, постой, – я едва ловлю хозяйку квартиры за локоть, войдя на кухню, она снова собирается сбежать при виде меня. – Я сделал нам завтрак – горячие бутерброды и кофе. Могу налить тебе чай, если хочешь.

– Ммм, спасибо, – мямлит та и, потупив глаза, все же протискивается за собственный стол.

– Это ничего, что я хозяйничаю у тебя, как у себя дома?

– Что? А, нет, конечно, нет. Я люблю, когда гости самостоятельные, да еще и меня кормят, спасибо. Да и ты, вы заметили, какой из меня кулинар.

– Лиза, я думаю, не стоит выкать, не находишь?

Лицо девушки смущенно краснеет, видимо, от воспоминаний того, что мы вытворяли вчера. Да, мне, сказать по правде, тоже сразу жарко становится при мыслях об этом – не думал, что можно настолько слиться с девушкой. Наверное, именно это и называют пресловутой химией, о которой так любят говорить.

– Кстати, хорошо выглядишь, Лиза, да и вообще, ты очень яркая девушка, – пытаюсь заполнить неудобную паузу, а заодно отработать период ухаживания, который должен был по-хорошему произойти до близкого горизонтального общения. Но что-то мой мозг решает отказать в адекватной речи с утра.

Лиза сдавленно кивает и продолжает есть, все также не поднимая головы. Что-то она сильно расстроена, неужели ей не понравилось? Да нет, тело ее за нее все говорило вчера, точно не в этом проблема. Тогда что же? Боится неуставных отношений? Интрижки с боссом? Что я ее тут же забуду? О чем там еще обычно переживают женщины в подобных ситуациях.

– Лиза, все хорошо, слышишь? Мне все понравилось, – понравилось, вот идиот, как будто даешь оценку просмотренному фильму. – Вернее не так, это было феерично! – а теперь словно даю оценку проститутке. Н-да…

Хочется мне продолжить разговор, объяснить детально свое отношение к произошедшему, но тут снова звонят по работе.

– Да! Да я! Да еду уже, кофе допить не даете, – я с досадой швыряю телефон на стол, бедная Лиза вздрагивает от испуга. Так девушку заикой оставлю. – Извини, – я успокаивающе глажу ее по плечу, с трудом подавив в себе желание прижать к себе и крепко поцеловать. Не стоит пугать напором, да и действительно ехать пора. А если я ее поцелую, не уверен, что уйду на работу. – Там проблемы у нас на работе, нет-нет, с твоим маленьким отделом никак не связано, не переживай, я разберусь. Но нужно бегом ехать. Мы с тобой потом поговорим, когда я вернусь, хорошо? И не вздумай себе никакие глупости надумать!

– А, ага, – с трудом выдавливает из себя Лиза.

Ох, чувствую, чем дольше меня не будет, тем труднее мне будет убедить ее в нормальности наших новых взаимоотношений.

– Давай я тебя быстро подкину на работу и отправлюсь дальше.

– Н-нет, не надо, – испуганно мотает головой девушка. – Я долго буду собираться, еще же очень рано. Вы, ты опоздаешь.

– Нет, я не могу позволить тебе добираться своим ходом, а самому ехать на машине.

– Да все правда нормально, это ерунда, мне лучше самой. Спасибо.

Хочу продолжить настаивать, но очередной истеричный звонок о том, как все плохо, заставляет меня поспешить на выход.

– Ладно, как знаешь. Извини, пожалуйста, за столь поспешное бегство, но они очень меня ждут, сами-то разрулить не в состоянии. Удивительно, и как вы только без меня раньше работали?

Лиза рассеянно кивает и идет к двери проводить. У выхода выходит заминка, мне снова хочется поцеловать ее в губы, но она стоит такая отстраненная, что я боюсь реакции. В итоге хватаю руку Лизы и припадаю губами к ней. Я ж говорю, чертов идиот. Мог бы приобнять и в щечку чмокнуть хотя бы.

– Я буду думать все время о тебе, – патетично заявляю я, встретившись с круглыми недоверчивыми глазами, и ухожу в подъезд, пока не ляпнул очередную глупость.

Да, Эдуард, официально заявляю, твой мозг вылился вчера в резиновое изделие.

31

Домой возвращаюсь уже за полночь. Заказчики явно ставили себе задачу съесть весь мой мозг маленькими ложечками, и им это практически удалось. После нескольких напряженных часов споров проблема неожиданно оказалась ерундовой, которой, впрочем, она и была с самого начала, о чем я и пытался хладнокровно говорить. Однако, меня услышали лишь после перехода на очевидно «местный» стиль общения – кто громче и экспрессивней выразит свою мысль. Но, возможно, я сейчас всего лишь истекаю желчью, и на самом деле люди здесь милые и приветливые создания, неспособные повысить голос на незнакомого человека.

Ай, ладно, ну их всех далеко и подальше, желательно куда-нибудь на экватор. Вот Лизе не позвонил, это плохо, накрутит себе ерунды в голове. Уже накрутила, судя по утреннему виду. В офис пришел слишком поздно, никого там уже не осталось к этому моменту. А вызывать девчонку по телефону ради разгребания документации не захотелось, подумалось, что как-то не гуманно это. Да какое не гуманно, Эдуард? Тебя ли когда-либо волновали мысли о гуманности в рабочих и межличностных отношениях? Нет, я не чудовище, обращаюсь с дамами и подчиненными в рамках уголовного и административного кодекса, но вот о личных потребностях выше обозначенных товарищей вспоминаю редко, это правда.

А если на чистоту – сдрейфил, вот и все. Здесь ведь простым – детка, ничего личного, это было круто, но давай вернемся в рамки предыдущих уставных отношений, не подойдет. Да и не хочу я, мне понравилось с ней близко общаться, еще как понравилось. Да и человек она приятный, можно и поужинать сходить, и фильм обсудить, не то, что с этой, как ее? Вот, даже имя вылетело из головы. К сожалению, предложить другой вариант развития событий, а именно – детка, было феерично, как смотришь на то, чтобы повторять как минимум три раза в неделю, можно и чаще, если работе не будет мешать, но встречаться не будем, так чисто общение и работа, не больше, не могу Вот прям самому себе захотелось по морде дать за подобное предложение.

Как быть? И что же делать? Извечные вопросы человечества.

Увы, придется ложиться спать. Понадеемся на народную мудрость, как там – утро вечера мудренее, во!

Не смотря на короткий сон и ранний подъем, голова с утра не болит, что я с радостью расцениваю, как хороший знак. Идеального решения в голове так и не появилось. Положа руку на сердце и отбросив прочие налеты брутального и независимого мужчины, честно могу сказать, да, я хочу с этой девушкой отношений. Не просто периодического общения здоровья ради, а отношений. Не женитьбу, само собой, но все же. Но работать вместе будет трудновато. Нет, это точно неприемлемо. Да и вообще, зачем ей работать? Пускай перебирается ко мне и занимается хозяйством. Хотя, судя по тому, как она питается, это будет проблематично. Н-да, Эдуард, жениться ты не хочешь, но некоторых плюсов семейной жизни вкусить очень даже не прочь.

Ладно, двадцать первый век на дворе, нельзя так нагло решать за человека, нужно с Лизой разговаривать, какие у нее мысли и желания на наш совместный счет. Но никто не мешает во время этого разговора ненавязчиво посоветовать и убедить принять мою точку зрения. Да, решено, за обедом и решим. Романтичнее, конечно, за ужином, да и времени будет больше, но до ужина так много времени, я не выдержу. Лучше вместо разговоров и длительных ужинов сразу преступить к близкому общению в качестве официальной пары.

И, улыбнувшись в предвкушении, я отправляюсь на работу.

Спустя пару часов…

Да где же носит эту Лизу! То днями напролет сидела за своим компьютером вся в работе, а именно сегодня шляется где-то. И где она вообще может быть? У нее не та работа, чтобы отсутствовать на рабочем месте так долго. А, ладно, пойду зайду к Никанору Ивановичу под предлогом еще раз обсудить вчерашний инцидент, заодно аккуратно поинтересуюсь местонахождением Лизы. Хотя почему это аккуратно? Ее приставили мне в помощники, вот и узнаю на вполне законных основаниях, куда это мой помощник запропастился.

– Никанор Иванович, еще раз доброе утро вам.

– А, Эдуард, проходи, проходи, – мужчина радушно приглашает присесть на стул и тут же просит свою секретаршу принести нам кофе. – Ты вчера, видимо, был бесподобен, эти заказчики теперь тебя чуть ли не боготворят.

Я неопределенно кривлюсь. Сообщать мужчине, что именно я думаю по поводу вчерашнего не стоит.

Минут десять проходят в обсуждении рабочих моментов.

Леночка заносит напитки, и мы дружно обрываем разговор. Да, красивая девка, ничего не скажешь, умеет себя показать, вон как элегантно расставляет кружки – вроде бы ничего вульгарного, но в то же время весьма эротично. Но моя Лиза в сто раз лучше этой ненатуральной стервы. Моя Лиза? И кстати, о моей Лизе.